Бессмертные 1

Вернувшись домой, виолка заперлась в замке и не покидала его ни под каким предлогом. Домашними делами и усиленными тренировками она старалась прогнать из головы и тела воспоминания о любовном экстазе.

Глава 18

Спустя несколько дней в ворота замка въехал одинокий всадник. Стражники узнали его и беспрепятственно пропустили. Во дворе его встретил капитан Логин, проводивший с новобранцами строевые занятия. Он приблизился к всаднику и приветствовал, как обычно, вежливо.

– Госпожа дель Ханкер дома? – спросил барон Бет-Хансен.

– Да.

– Она может меня принять?

– Спросите у дворецкого.

Мужчина спешился и направился к замку, но через пару шагов остановился и обернулся.

– Скажи, любезный, в каком настроении госпожа?

– В обычном, – пожал плечами Логин.

– Она не сердится на меня?

– Не знаю… А что? – насторожился Лайин.

– В прошлый раз мы… немного поссорились. Она не отдавала никаких особых распоряжений на мой счёт?

Логин смерил барона безразличным взглядом.

– Если бы госпожа приказала не впускать вас – вы бы не проехали ворота. Если бы приказала убить – вы были бы уже мертвы… Но она не отдавала подобных распоряжений, поэтому, проходите в дом и поговорите с дворецким. Может, она распорядилась спустить вас с лестницы? – в голосе капитана прозвучала плохо скрытая ирония.

Барон лишь улыбнулся в ответ, повернулся и направился к внутреннему двору.

Логин смотрел ему вслед, пока барон не прошёл внутренние ворота. Ему было любопытно, что связывало его холоднокровную госпожу и этого красавчика-ловеласа. Явно, не любовные отношения. И хотя из замка барона Санриза вернулась чуть растерянная, но на влюблённую женщину походила мало.

Дворецкий встретил Бет-Хансена, как обычно, радушно, низко кланяясь и приветливо улыбаясь. Барон ответил на приветствия и поинтересовался, сможет ли госпожа его принять. Дворецкий немного замялся и спросил:

– У вас срочное дело?

– А это имеет значение?

– Дело в том, что госпожа всё утро занималась с воинами, и сейчас отдыхает с маленькой госпожой. Я бы не хотел её беспокоить по пустякам.

– Ступай и спроси, может ли она меня принять. Если не сможет – я уеду или подожду, пока она освободится.

– Слушаюсь, господин, – не очень охотно ответил дворецкий и поплёлся наверх, в покои госпожи.

Отсутствовал он долго. Барон спокойно сидел в резном деревянном кресле, ожидая его возвращения, но на душе было неспокойно. После своего не очень красивого поступка Бет-Хансен ожидал чего угодно: вызова на поединок, объявления войны, даже удара в спину. Но прошло семь дней, а всё оставалось как и прежде. В поместье Бет-Хансена не сдохла даже дворовая собака, не говоря уже о чём-то более серьёзном. Люди из селений барона продолжали обращаться к женщине за помощью, и она им помогала. Ни один её человек не нарушил границ его земель, и никаких слухов о произошедшем между ними не распространилось по округе. Его люди молчали под страхом смерти, а её люди, по-видимому, ничего не знали.

Наконец, дворецкий вернулся и сказал, что госпожа примет его. Он провёл барона в одну из небольших комнат, судя по обстановке – бывший кабинет барона Маккуайера. Здесь мало что изменилось, разве что стало чище и светлей. Бет-Хансен, в ожидании хозяйки, сел в кресло у камина, приготовившись к ещё одному долгому ожиданию. Но Санриза появилась через несколько минут, одетая в домашнее лёгкое платье, подчёркивавшее фигуру. Прекрасные волосы она коротко остригла и собрала на затылке в причудливый пучок: из тугого узла торчал короткий веероподобный хвостик, отчего казалось, что на голове девушки колеблется изящная корона.

То, что Санриза обрезала обожаемые им волосы, неприятно поразило барона, но он постарался скрыть разочарование, не подозревая, что это невозможно. Он встал и вежливо поклонился, изысканно приветствовав хозяйку. Санриза не ответила ни на поклон, ни на приветствие. Остановившись у порога, молча, изучающе, смотрела на гостя, словно решая: убить его сейчас или чуть позже. Барон опустился на колено и склонил голову.

– Я у ваших ног, сударыня, и смиренно прошу прощения за мой бесстыдный проступок. Я готов понести любое наказание, но не лишайте меня своего благородного общества, – покаянно произнёс он.

– После того, что вы сделали, вы, как честный человек, обязаны на мне жениться, – холодно произнесла Санриза, и нельзя было понять, говорит она всерьёз или шутит. – А вы, всего лишь, просите наказать вас?

Бет-Хансен поднял голову и заглянул в холодные равнодушные глаза.

– Жениться на вас – предел моих мечтаний. Я хочу вас каждый день и каждую ночь. Я люблю вас, как не любил ни одну женщину. Я готов ради вас умереть. Смерть от вашей руки будет мне благословением. И если вы сами заговорили о браке, то с радостью и надеждой предлагаю вам стать моей супругой, хозяйкой Хансентона, моей любимой и единственной госпожой, и умоляю принять это предложение! Если вы отвергнете его, тогда, лучше, убейте, но не мучайте больше холодностью и недоступностью!

Санриза помолчала немного, словно обдумывая слова мужчины, а затем спросила:

– Что вам даст этот брак?

Слова Санризы задели барона за живое. Он признался ей в любви, а она подозревает его в корысти! Гордо выпрямившись, Бет-Хансен ответил:

– Если вы думаете, что я мечтаю прибрать к рукам ваши земли, то глубоко заблуждаетесь, сударыня! Женившись на вас, я не получу никакой материальной выгоды, кроме вашего личного приданого, которое вы принесёте с собой. Да и то, оно буде принадлежать вам, а не мне. Ваши земли и ваш замок останутся за вами или за тем, кому вы их передадите. По законам Аскоррии, баронам запрещено владеть более чем одним поместьем, иначе, когда-нибудь, кто-нибудь, мог бы прибрать к рукам столько земли, что стал бы богаче самого короля. Мне нужны только вы, Санриза, вы единственная, будь вы даже нищей бродяжкой. Я готов даже похитить вас и держать, как пленницу, хотя и осознаю, чем мне это грозит. Я больше не могу жить, глядя на вас издали. Или я буду обладать вами, или умру, – решайте сами.

Санриза чувствовала, знала – барон говорит искренне. Он, в самом деле, безумно её любит, он, и правда, сгорает от страсти. И он, действительно, готов умереть ради неё.

Столь сильные искренние чувства не могут оставить равнодушной ни одну женщину. И Санриза не стала исключением. Но она всё равно осталась собой и поступила совсем не так, как на её месте поступила бы любая другая женщина. Она не пала на грудь барона со счастливыми рыданиями и возгласом: «О, милый, я твоя навек!», а, развязав тесёмки платья, сбросила его на пол и предстала перед изумлённым мужчиной нагой и прекрасной, словно речная нимфа.

– Возьмите меня, – почти приказала. – Если сумеете разбудить во мне страсть без помощи любовного зелья, я стану вашей супругой. Если не сможете зажечь огонь любви в моей душе – уедете и навсегда забудете обо мне.

После секундного колебания, барон обнял Санризу за талию и притянул к себе. Его нежные губы коснулись лба, глаз, губ, подбородка… Он медленно опускался вниз, покрывая каждую впадинку и выпуклость её тела нежными ласкающими поцелуями. Его загрубевшие от меча и копья ладони ласкали бархатную кожу, нежно поглаживали и пощипывали, теребили соски и чувствительные места лона. Санриза ощутила усиливающееся и нарастающее возбуждение и, отбросив всякую сдержанность, всецело отдалась мужским ласкам.

Бет-Хансен нежил девушку, пока из её груди не исторгся нетерпеливый стон. Тогда подхватил на руки и положил на стол. Одной рукой оглаживая, другой быстро и умело стянул штаны и тут же вошёл в истекающее соками нетерпения лоно.

Их соитие было бурным и страстным, долгим и сладким. Не во сне, а наяву, Санриза наслаждалась близостью с мужчиной. Любовь с Тико была искусней и приятней, чем любовь с Харди. Мысль об исчезнувшем супруге окончательно покинула голову Санризы, и, глядя в сияющие влюблённые глаза Тико, она тонула и растворялась в них, забыв обо всём на свете. Ей надоело быть бездушным холодным воином, надоело быть «стальной леди», захотелось побыть просто женщиной, любимой супругой и любящей женой…

Когда оба обессилено замерли в любовном экстазе, Санриза прошептала на ухо склонившегося над ней любовника:

– Надеюсь, каждая наша ночь будет такой же сладкой, как этот час…

– Я постараюсь, душа моя, – пообещал Тико.

Эпилог

Свадебные торжества, которые устроил Бет-Хансен, длились целую декаду. Барон не пожалел ни денег, ни вина, ни пива, и опоил всю округу. Для всех женитьба Бет-Хансена на Санризе Заступнице стала полной неожиданностью. Поэтому на свадьбу съехались десятки гостей – все близкие и дальние родственники, друзья, соседи и просто знакомые. Всем было интересно взглянуть на грозную хозяйку Маккуайера в роли счастливой невесты. Никто не мог понять, когда и, главное, как Бет-Хансен смог покорить неприступное сердце госпожи дель Ханкер. На свадьбу прибыл даже лорд Ишлийский, у которого служил младший брат барона рыцарь Анек Бет-Хансен. Санриза впервые увидела деверя. Он был и похож, и не похож на Тико: так же вызывающе красив, но волосы светлее – золотисто-каштановые, а глаза серо-голубые. Тико сказал, что у них с Анеком разные матери – отец женился дважды. Мать Тико умерла, когда он был младенцем, а мачеха ещё жива, и живёт с сыном в Ишле. Старый барон купил в городе дом, когда Анек поступил на службу к лорду. Тико с детства не ладил с мачехой, и, когда отец умер, а Тико, на правах старшего наследника, вступил во владение Хансентоном, женщина переехала к родному сыну. На свадьбе она не присутствовала, но Тико совсем не переживал по этому поводу.

Ещё до помолвки, Санриза пыталась отговорить Бет-Хансена от официального заключения брака.

– Но ты обещала, что станешь моей супругой, – настаивал барон.

– Ты ведь ничего не знаешь обо мне… Боюсь, позже, ты разочаруешься и возненавидишь меня, а я бы не хотела стать кому-то обузой. Почему бы нам просто не встречаться, принадлежа друг другу, без клятв и обета перед алтарём?

– Я хочу, чтобы ты была моей и только моей. Я хочу каждый вечер засыпать рядом с тобой и встречать с тобой каждое утро. Я хочу обедать с тобой за одним столом, смотреть тебе в глаза, ласкать твои чудные волосы и твоё прекрасное тело… Я не хочу страдать в разлуке и видеться время от времени, и умирать от ревности, думая, что в это время ты даришь другому мужчине улыбку и внимание.

– Но, став женой, я не стану твоей рабыней. Я буду улыбаться другим мужчинам, я буду общаться с учениками и ездить в свой замок без твоего сопровождения… И я не потерплю необоснованной ревности. Если ты с этим не согласен – лучше нам сразу расстаться.

– Я согласен со всем, что ты сказала. Мне не нужна жена-рабыня. Я полюбил тебя не только за чудесные волосы. Мне всегда нравились сильные самостоятельные женщины. И вот я встретил свою мечту, и не собираюсь её терять. Я хочу, чтобы ты стала Санризой Бет-Хансен, чтобы ты родила мне сына, чтобы мы жили долго и счастливо и умерли в один день.

– Мне жаль подрезать крылья твоей мечте, но из всего вышеперечисленного я могу выполнить только первый пункт.

– То есть? – не понял Тико.

– Я могу стать баронессой Бет-Хансен, но у нас никогда не будет детей, и я переживу тебя на много-много лет…

– Откуда ты знаешь? – начал насмешливо барон, но тут же осёкся и внимательно посмотрел в глаза девушки. – Нет-нет, не говори! Я не хочу ничего знать… Но даже, если всё будет так, как ты говоришь, я всё равно хочу, чтобы ты стала моей… И хочу счастливо прожить вместе с тобой отпущенные нам богами годы. Наследник для меня не главное. В крайнем случае, у меня есть младший брат, и он тоже имеет право на этот замок. Я люблю тебя, Санриза, такой, какая ты есть, со всеми достоинствами и недостатками… Хотя для меня ты сплошное совершенство. Ты мне нужна, какой бы ни была.

– Тогда хорошенько запомни эти слова, Тико, чтобы когда-нибудь мне не пришлось их тебе напоминать.

Помолвка состоялась, а спустя месяц сыграли и свадьбу. Санриза смотрелась очаровательно в свадебном наряде, и они, по словам лорда Ишлийского, стали самой прекрасной парой в королевстве.

Чтобы разместить и накормить прибывших на торжество гостей, за стенами замка пришлось разбить целый городок из шатров и палаток. Кони приезжих объели всю траву вокруг замка, а сами гости изрядно опустошили закрома и погреба. Но через декаду все разъехались по домам, долго ещё обсуждая торжественное событие.

После переезда в замок супруга, Санризе пришлось менять некоторые привычки. Теперь она была замужней дамой и у неё появилось несколько новых обязанностей. Она следила за порядком в доме, но не вмешивалась в дела поместья и супруга. Посещала родственников мужа с визитами вежливости. Устраивала приёмы для ответных визитов. Ей пришлось нанять Эвизе учителей, потому что «девочка не должна расти, как дикарка». И ещё много подобных «необходимо» и «полагается». Санриза не капризничала и старательно выполняла все обязанности, привыкая к новому статусу. Она любила учиться новому и приобретать различный, не только боевой, опыт. К тому же супруг, как и обещал, не ограничивал её свободу, а его нежная и трепетная любовь согревала истосковавшуюся в одиночестве душу и прибавляла сил. Она жила, как и прежде, сегодняшним днём, наслаждаясь каждым мигом нового счастья, не задумываясь о будущем и не загадывая, сколько оно ещё продлится. Санриза осознавала, что она и Тико – разные существа, и что рано или поздно это откроется. Но зачем беспокоиться о том, что случиться когда-то? Ей сейчас хорошо – и слава Небесам! А когда придёт роковой час, тогда она и подумает, что ей делать дальше и как выходить из создавшегося положения. Может, случится так, что Тико умрёт, так ни о чём и не догадавшись, а возможно, случится и такое, что она дарует ему бессмертие, и тогда впереди у них откроется целая вечность и исчезнет причина врать и скрывать свою истинную сущность. Тогда она сможет родить сына, о котором он мечтал, и от которого отказался ради неё.

Но всё это или будет, или не будет. На всё воля богов!

Часть третья. Дочки-матери

Глава 1

Служанка доложила, что рыцарь Бет-Хансен просит его принять. Баронесса приказала проводить деверя в кабинет супруга и сама спустилась туда через несколько минут. Последнее время Санриза испытывала необъяснимую тревогу, и сейчас обострённые чувства подсказывали, что в кабинете её ожидают дурные вести. Анек вернулся в родные края, но вернулся один, без старшего брата, её супруга Тико Бет-Хансена. Возможно, тот задержался в пути, или король оставил его при дворе, и Анек привёз от него письмо? Но внутренний голос подсказывал, что это не так, что с Тико случилась беда.

Сердце женщины тревожно стучало, когда она входила в кабинет, но на лице застыла приветливая улыбка.

– Рада видеть вас в Хансентоне, брат мой! – приветливо произнесла она, отвечая на вежливый поклон деверя. – Как здоровье вашей матушки, в порядке ли семья? Как ваши детки?

– Все живы и здоровы, сестра, – угрюмо ответил Анек, избегая взгляда невестки. – Мне тяжело об этом говорить, но я привёз дурную весть…

Санриза медленно опустилась в кресло, потому что почувствовала внезапную слабость в ногах.

– Тико погиб? – тихо спросила.

Анек судорожно вдохнул и глухо ответил:

– Да, сестра… Ваш супруг, а мой брат, пал смертью храбрых на поле битвы. Он своим телом закрыл меня от врагов, когда вражеская стрела ранила меня и я не смог сражаться. Он бился, как йол, но врагов было слишком много. Они почти изрубили его на куски, но он держался, пока не подоспела помощь, и умер у меня на руках… Перед смертью он просил передать вам, что просит прощения за то, что не сумел сдержать обещание…

Анек закусил губу и отвернулся, чтобы женщина не увидела выступивших на глазах предательских слёз.

Но Санриза ничего не видела. Она закрыла глаза и вцепилась в подлокотники кресла с такой силой, что побелели пальцы. Ещё одна потеря… Ещё один мужчина, дорогой её сердцу, ушёл навсегда… Сколько их будет на долгом пути? Великие боги, может, она совершила ошибку, подарив Эвизе бессмертие?! Может быть, лучше бы девочка оставалась простой смертной и прожила дарованную богами жизнь в счастливом неведении боли таких утрат? Но содеянного не исправить, в жилах девушки уже течёт частица её крови, перестраивая тело и меняя душу.

Санриза почувствовала лёгкое прикосновение к плечу и открыла глаза.

– Вот, сестра, прах Тико, – Анек протянул ей запечатанный серебряный сосуд. – Я совершил все положенные обряды, так что душа его обрела покой на Небесах.

Санриза взяла в руки сосуд и поставила на колени. Горькая улыбка искривила побледневшие губы.

– Что мне его прах? Мне нужен был живой Тико, его сильные руки, его нежные губы, его прекрасное тело… Можете поставить этот горшок в родовой усыпальнице… – Санриза резко встала и отдала урну деверю. – Этот прах ваш, как и замок, и земли.

– О чём вы говорите, сударыня? Я не собираюсь выгонять вас из дома или оспаривать права собственности. Вы можете жить здесь столько, сколько пожелаете…

– Меня здесь больше ничто не держит. Мне не нужен замок, если в нём нет Тико… Я выходила замуж не за звание и не за поместье, а за человека. К тому же у нас с Тико нет детей, так что и по закону я не имею на него прав. Поэтому я ухожу, уезжаю отсюда навсегда! Отныне вы здесь полноправный хозяин и господин, барон Бет-Хансен. Ведите законников, я подпишу все необходимые бумаги.

– Сударыня, я думаю, вам необходимо успокоиться. Сейчас в вас говорят расстроенные чувства, и завтра вы будете сожалеть о своём поспешном решении, – попытался урезонить невестку Анек.

Санриза печально посмотрела на деверя и с горечью произнесла:

– Думаю, за четырнадцать лет вы смогли хоть немного узнать меня, сударь. Разве я поступала опрометчиво или сожалела о содеянном? Да, я опечалена, но не настолько, чтобы потерять голову. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что поддалась слабости и вышла замуж за смертного…

С этими словами Санриза повернулась и вышла, оставив растерянного деверя обдумывать её слова.

Решение покинуть замок и уехать, возникло у Санризы не внезапно, а зрело уже давно. Последние два-три года тяготили её: светская жизнь наскучила, рутина заела, и только привязанность к супругу и его не остывающая любовь держали её на месте. А последний год, когда Тико ушёл на войну, призванный королём в армию, был особенно тяжёлым. И горестная весть лишь развязала ей руки, обрубив последние узы, державшие на месте.

Сборы были недолгими: необходимые в путешествии вещи, сундучок с золотыми монетами и кошель за пазухой с горстью драгоценных камней; любимое оружие, запас провизии на первое время и сменная одежда – всё поместилось в дорожный тюк, притороченный позади седла на широком крупе Ветронога. Санриза отпустила всех слуг и написала Эвизе письмо, которое велела передать после её отъезда.

Никто не видел, когда баронесса уехала – она покинула замок рано на рассвете, когда первые лучи солнца окрасили восточный край неба в пурпурный цвет. Лишь двое полусонных стражников у ворот проводили госпожу сочувственными взглядами. С болот и леса наползал предрассветный туман, который скрыл одинокую всадницу, и никто не мог сказать, в какую сторону она ускакала.

Санриза поехала навстречу солнцу, просто так, без всякой цели. Иногда, мечтая о путешествиях, в долгие одинокие часы, она изучала карты и мысленно прокладывала путь будущего путешествия. В Саннарию, из-за данного когда-то вождю варваров обещания, путь был закрыт. В Аскоррии она стала довольно известной особой. Но на востоке, по соседству с Аскоррией и дальше, лежали несколько больших и малых государств, о которых она почти ничего не знала, и в которых хотела бы побывать. Поэтому она и направилась на восток, желая пересечь восточную границу королевства. Путь предстоял немалый – в несколько сотен кемов, но расстояние не пугало виолку. Не пугала и дорога, проходившая глухими, отдалёнными от больших городов и цивилизации местностями Западного и Восточного Аскора – двух самых обширных и малообжитых провинций королевства.

Она старалась избегать больших дорог. Передвигаться было нетрудно – она свободна, как ветер, ничто и никто не сдерживал бега Ветронога, летящего, словно ветер в степи. Она как будто вернулась на много лет назад, когда, покинув пещеру после долгого сна, осталась одна в целом мире, только наедине со своим верным другом Ветроногом. Сейчас была почти та же ситуация: она, конь, дорога, старый добрый кожаный костюм и плащ-эсталин на плечах, не пропускающий влаги и удерживающий тепло. Словно и не было невероятных приключений в Саннарии и Аскоррии, не было четырнадцати лет, прожитых с Тико Бет-Хансеном… Она вернулась к исходной точке, только в другое время и в другом месте, и впереди её снова ждали невероятные приключения.

За несколько часов быстрой скачки Ветроног покрыл дневной путь обычного коня. Лишь когда усталость вошла в её тело и подточила силы бессмертного животного, Санриза позволила ему сбавить темп и перейти на лёгкую рысь, а затем на шаг. Они уже находились так далеко от замка и знакомых мест, что, даже если бы кому-то вздумалось последовать за женщиной, он ни за что бы её не догнал, и не отыскал следов среди запутанных степных троп.

Глава 2

Через три дня Санриза приблизилась к реке Ахе, разделявшей две провинции – Западный и Восточный Аскор. Местоположение определила по изменившемуся пейзажу: нивы, виноградники, масличные рощи, бесконечные поля и пастбища сменились перелесками, небольшими лесами и рощами, так как вдоль реки, с юга на север, протянулись обширные Королевские леса – охотничьи угодья и вотчина Его Величества.

Заехав в прибрежное селение, путешественница расспросила местных жителей, как лучше переправиться на тот берег. Один из селян предложил перевезти её на лодке, правда, запросил за услугу непомерную цену. Поторговавшись, Санриза залезла в утлое рыбачье судёнышко, и через четверть часа оказалась на другом берегу. Ветроногу пришлось переправляться вплавь. Так как день стоял жаркий, а он покрылся пылью после долгой дороги, то совсем не возражал против купания в приятной прохладной воде.

Перебравшись на левый берег, Санриза продолжила путь на восток, стремясь к границам Клесина – северо-восточного соседа Аскоррии.

На четвёртый день она подъехала к городу Нохолл – одному из немногих крупных городов королевства и главному городу провинции Восточный Аскор. Здесь женщина задержалась ровно настолько, чтобы хорошо отдохнуть в приличной гостинице, понежиться в горячей ванне и выспаться на чистых простынях, а также подкормить изголодавшегося по зерновому корму Ветронога.

Покинув Нохолл уже по наезженной торговой дороге, Санриза отправилась в Клесин, граница с которым проходила, примерно, в трёхстах кемах восточнее. На дороге часто встречались богатые селения с хорошими постоялыми дворами или маленькими гостиничками, так что ей больше не пришлось спать на твёрдой земле, закутавшись в плащ-эсталин, и есть пахнущее дымом костра недожаренное мясо.

В Клесине путь пролегал густыми лиственными лесами, однообразие и девственность которых лишь изредка нарушались разрозненными хуторами или небольшими селениями, окружёнными клочками полей, отвоёванных у леса. На стратегически важных возвышенностях или просто в удобных для жизни местах, расположились мрачные нелюдимые замки, окружённые высокими зубчатыми стенами и глубокими рвами, заполненными стоячей болотной водой.

Ближе к центру княжества леса поредели и стали появляться обширные открытые пространства, вспаханные и засеянные до последнего клочка. Селения стали более людными и весёлыми.

Аланн – столица княжества Клесин – не произвёл на женщину большого впечатления. Она остановилась в лучшей гостинице, сняла один из дорогих номеров и, как обычно, первым делом приняла горячую ванну с ароматическими маслами. Затем заказала в номер изысканные блюда и пригласила уличного музыканта, чтобы он повеселил её нехитрыми песенками. Парень оказался умельцем на все руки: он не только хорошо пел и играл на аккордо, но умел жонглировать и показывать фокусы. Санризе особенно понравилось, как он жонглировал четырьмя ножами с завязанными глазами.

После выступления женщина предложила барду разделить с ней ужин, а затем (Санриза и сама не поняла, как так получилось – может, она выпила слишком много местного, довольно крепкого, вина, или излишне расслабилась; может, сказался зов неудовлетворённой плоти, а может быть, парень был слишком хорош), но они очутились в постели и предались безудержной и бесстыдной страсти. Бард оказался искусен не только в пении и жонглировании, но также и в любовных играх, и не разочаровал Санризу, доставив массу приятных минут.

Проснувшись утром на взбитых в комок простынях в объятиях почти незнакомого мужчины, Санриза не смогла вспомнить, как его зовут. Она некоторое время размышляла над этим вопросом, пока не поняла, что тот так и не представился. С Санризой такое произошло впервые. Она никогда не позволяла себе опускаться так низко, чтобы лечь с мужчиной, даже не узнав его имени. Сначала ей стало немного стыдно за свою несдержанность, но затем эта ситуация позабавила. Женщина тихонько рассмеялась, и её смех разбудил любовника. Открыв глаза и посмотрев на партнёршу сонным взглядом, он пробормотал: