Бессмертные 1

БЕССМЕРТНЫЕ I

Первая книга трилогии под общим названием «Бессмертные», состоящей из книг: "Первая среди Первых", "Принц Трикорский", "Ивея Аоста".

Книга первая. Первая среди Первых

Часть 1. Братство змеи

Змеиная пещера

Санриза лежала на самом краю обрыва и смотрела, как солнце медленно погружается в море. С горизонта, объятого пламенем заката, набегали медленные пологие волны. Они лениво катились нескончаемой чередой, принимая на свои блестящие спины тонущее солнце и наползающие с востока сумерки, расплёскивая их разноцветной пеной на мокрый песок узкого пляжа, протянувшегося вдоль обрыва, на вершине которого лежала умирающая виолка.

Солнце почти скрылось в волнах, но ещё не наступили те вечерние сумерки, когда всё теряет чёткие очертания, и после которых наступает ночь. Над волнами багровел краешек солнца, посылая своей названой дочери прощальные лучи, словно понимая, что девушка не доживёт до восхода.

Санриза подняла голову, ловя лицом последние отблески заката, а затем, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, перевела взгляд вниз, на пляж, куда уже, крадучись, вползали фиолетовые сумерки. На песке, мокром, истоптанном и багровом от пролитой и впитавшейся крови, лежало несколько мёртвых тел воинов, гвардейцев короля, её преследователей. В этом последнем жестоком и неравном бою Санриза показала превосходное воинское мастерство, и мать могла бы гордиться дочерью. Семь рослых сильных мужчин против одной хрупкой на вид девушки. И все семеро мертвы, изрублены на куски, а она ещё жива… Правда, ненадолго. Но она выстояла, победила и сумела взобраться на высокий крутой обрыв, чтобы умереть в гордом одиночестве, как орёл – король небес. Её труп не достанется мерзким наземным падальщикам, пусть лучше его растерзают воздушные хищники или горные волки, а не отвратительные крысы и крабы.

По телу девушки пробежала дрожь. После заката со стороны гор подул свежий прохладный ветер. Он остудил разгорячённое в бою тело, высушил пот и присушил кровь на ране. Санризе не хотелось шевелиться, рана занемела, острая боль прошла, оставив после себя тянущую и тупую. Но и дрожать от холода, дожидаясь смерти, тоже не хотелось. Приподнявшись на локте, она осмотрела небольшой уступ, на котором лежала, и увидела оплетённую ползучими растениями стену и узкий вход в пещеру, который можно было заметить только вблизи. Девушка попыталась подняться, но ноги не слушались. Она вообще не чувствовала их, словно у неё больше не было ног. Тогда, подтягиваясь на руках и извиваясь всем телом, превозмогая боль, вновь запульсировавшую в боку, умирающая поползла к пещере, чтобы укрыться в её благодатной глубине и сделать своим склепом.

Через несколько минут неимоверных усилий, раздвинув шелестящие плети лианок, Санриза попыталась заглянуть в непроницаемую тьму. Глаза, свет в которых потускнел от большой потери крови, конечно же, ничего не увидели, однако нос уловил странный пряный запах, от которого запершило в горле. Не похожий на запах логова хищника, или сухих листьев, или высохшего мха. Он не походил ни на что, известное виолке; не был ни приятным, ни неприятным. Необычный, резкий, пряный и незнакомый. Но он не вызывал тревоги, и, поколебавшись лишь мгновение, Санриза заползла внутрь.

Пол пещеры устилал мелкий сухой песок, перемешанным с какими-то шелестящими плотными кусочками, похожими на сухие листья. Вначале Санриза и приняла их за листья. Но затем, когда один такой кусочек попал под ладонь, и она ощупала его непослушными пальцами, он напомнил ей что-то смутно знакомое. Через минуту девушка поняла, что лежит на толстом слое старой, сухой, сброшенной змеиной кожи.

Это открытие не испугало виолку. Если ей суждено умереть в змеином логове – так тому и быть. Сама Богиня-Мать привела её сюда. Ведь змея в виольской культуре олицетворяет мудрость, выдержку, быстроту и хладнокровие – лучшие черты воина. Змея – символ опытного, бесстрашного, непобедимого воина, а поясом из змеиной кожи награждались обладатели наивысшего воинского мастерства.

Дорога в пещеру забрала последние силы. Голова девушки бессильно поникла, тело налилось свинцом усталости, сердце с усилием перекачивало изрядно поредевшую кровь. Распластавшись на мягком ложе из змеиных кож, Санриза устало закрыла глаза и стала ждать смерти. Она не боялась. Верила, что смерть – ещё не конец. Наступит конец лишь этой телесной оболочки, а душа, свободная и бессмертная, найдёт другое пристанище, другое тело, и всё начнётся сначала… Интересно, кем она будет в новой жизни? Рабыней, аристократкой, а может, принцессой? Она достойно прожила свою короткую нынешнюю жизнь: была послушной дочерью, не нарушала правил и не грешила. И погибла в честном бою, отправив на Небеса семерых врагов. Достойная смерть для двадцатидвухлетней воительницы!

В пещере было тепло и тихо. Холодный ветер не проникал через узкое отверстие, как и посторонние шумы. Потому лёгкое шуршание, донёсшееся из глубины, Санриза уловила сразу. Собрав последние силы, приподняла голову и всмотрелась в темноту. Сначала она не увидела ничего. Затем различила два холодных голубых огонька, медленно приближавшихся к ней. Через мгновение девушка поняла, что это глаза, светящиеся в темноте. Но чьи глаза? Какого зверя? Судя по расстоянию между ними, голова должна быть больше человеческой. Если это змея – то каких размеров?! Санриза не встречала пресмыкающихся, превышавших в длину рост человека, а в толщину – мускулистую руку мужчины. А эта гадина, если это змея, должна быть толще Санризы, а в длину – страшно и представить.

Шуршание усиливалось, усилился и резкий запах, наполнявший пещеру. Два сапфировых огонька поднялись выше, взлетев почти под самый потолок, и девушка окончательно удостоверилась, что перед ней, действительно, огромная невиданная змея. Её кожа, при движении, слабо поблёскивала, по ней словно пробегали пульсирующие зелёные и голубые искры, обрисовывая в темноте размытые призрачные очертания.

Как завороженная смотрела Санриза на приближающуюся гадину, совсем забыв о страхе и отвращении, а испытывая лишь безмерное удивление и благоговение.

Змея остановилась в нескольких шагах. Массивная голова нависла над непрошеной гостьей, изучая немигающим взглядом светящихся глаз. Санриза вышла из оцепенения, которое вызвало появление гигантского пресмыкающегося, и почтительно прошептала:

– Приветствую тебя, Королева Змей… Прошу прощения за то, что нарушила твой покой и без спроса вторглась в твой дом… Но моя жизнь подходит к концу, моё тело умирает… Позволь мне остаться здесь, и, когда душа моя отправится на Небеса, ты сможешь полакомиться моими бренными останками…

Змея, казалось, внимательно слушала прерывистую речь. Затем наклонила голову и приоткрыла пасть. Из треугольного отверстия выскользнул длинный раздвоенный язык и коснулся лица виолки. Прикосновение не показалось неприятным – таким лёгким и быстрым оно было. Затем змеиный язык исследовал всё неподвижное тело и вернулся к ране. Здесь он задержался дольше, и, на мгновение, Санризе почудилось, что змея слизывает свежую, потихоньку сочащуюся кровь. Затем голова приподнялась, и змея будто задумалась, нависнув над девушкой и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Санриза, не в силах больше держать на весу голову, опустила её на согнутую руку. Движение вывело змею из задумчивости. Она двинулась вперёд и, медленно и осторожно, обвилась вокруг тела виолки. Её кольца спеленали Санризу по рукам и ногам, оставив свободными только плечи и голову. Ещё одно движение – и девушка оказалась лежащей на спине, а её голова откинулась назад, открывая шею, на которой слабо пульсировала жилка, показывая биение усталого умирающего сердца. Змеиная голова приблизилась к лицу, пасть снова приоткрылась, и из неё вновь выскользнул раздвоенный язык. Он коснулся шеи жертвы, нащупал слабое биение, замер на этом месте… И вдруг Санриза ощутила короткий и острый укол, словно в шею ужалила пчела. Она невольно вздрогнула, но кольца, обвивавшие тело, слегка сжались, не давая ни малейшей возможности даже шелохнуться. Девушка ощутила, как от шеи по телу пробежала горячая волна, а следом прокатилась волна холодного оцепенения. В ушах усилился шум, словно приближающийся гул ревущего водопада. Затем свет в глазах померк окончательно, и она погрузилась во тьму.

Восставшая из мёртвых

Сознание возвращалось медленно, словно всплывая из глубокого сна. Первое ощущение – боль во всём теле, будто она катилась по камням. Но голова была ясной и лёгкой. Приподнявшись на локтях, девушка с удивлением огляделась. В сумрачном рассеяном свете увидела серые стены пещеры, пол, покрытый старыми змеиными шкурами, низкий, запыленный потолок в трещинах. В первое мгновение она не удивилась, что видит всё так чётко и ясно, хотя в пещере царила тьма, как и накануне, когда она заползла сюда. Не удивилась и тому, что может свободно двигаться, а тело, хотя и побаливает, но слушается, и полно сил и энергии. Не сознавая ещё, что делает, девушка встала и выбралась из пещеры.

На западе, играя красками заката, догорала заря. С востока наползали вечерние сумерки, зажигая в небе первые звёзды.

Ступив несколько быстрых пружинистых шагов, Санриза приблизилась к краю обрыва и посмотрела вниз. На песке, полузанесённые ветром и набегавшими волнами прибоя, белели обглоданные дочиста человеческие кости, тускло блестели доспехи и оружие. Только увидев эту картину, виолка словно очнулась и вспомнила последний бой, ранение, трудный путь наверх, пещеру и огромную змею, казалось, привидевшуюся в предсмертном бреду. Рука невольно потянулась к левому боку, где должна была находиться страшная кровоточащая рана, но нащупала только рваные края жёсткой от высохшей крови одежды. Раздвинув их, увидела матовую гладкую кожу и тонкий розовый неровный шрам. Она безмерно удивилась. Как же так?! Неужели Королева Змей каким-то чудесным образом сумела её вылечить? Санриза вспомнила склонённую огромную голову и раздвоенный язык, припавший к ране, вспомнила боль укуса и невольный страх, когда поняла, что змея пьёт её кровь… Рука поднялась к шее, но пальцы нащупали только пятнышко засохшей крови в том месте, где ровно и сильно бился пульс.

Виолка не знала, не понимала, что с ней случилось. Ясно было лишь одно: Королева Змей каким-то непостижимым волшебным образом спасла её от смерти и залечила раны, дала новые силы и – девушка поняла это только сейчас – некоторые необычайные способности. Зрение стало намного лучше – теперь она прекрасно видела в наступивших сумерках: только краски поблёкли, а очертания предметов оставались чёткими и ясными. Обоняние тоже усилилось – ноздри заполнили тысячи доселе неощутимых и незнакомых запахов. А тонкий, как у ночных хищников слух, ловил малейшие шорохи и звуки. Как зачарованная, стояла Санриза на краю уступа, вникая в новый, открывавший тайны, безграничный мир запахов и звуков. Она слышала, как на берег из моря выползают осторожные крабы, шелестя по песку тонкими ножками; слышала, обоняла и видела, как в траве, под уступом, пробегает по своим делам землеройка; как поёт чудесную песню ветер, пробираясь среди скал и чахлых веток кустарника, принося запахи земли, прелых листьев, свежей зелени, падали, морской воды, аромат цветов и ещё тысячи, тысячи других, приятных и неприятных, малознакомых и совсем незнакомых запахов.

Это казалось непостижимым, удивительным и поразительным… Наверное, это была даже не Королева Змей, а сам дух гор. А может, даже, Богиня-Мать явилась к своей достойной дочери в образе мудрой змеи-целительницы, взяла её кровь, а взамен дала силу жизни, которая сейчас просто бурлила в девушке? Хотелось куда-то бежать, прыгать, кричать от возбуждения, с кем-нибудь подраться… Делать, что угодно, лишь бы только двигаться, сбросить излишек энергии, который, казалось, распирает изнутри.

Санриза взглянула вниз, на белеющий в тусклых красках сумерек песок пляжа, и вдруг спрыгнула с почти шестиметровой высоты. Приземлилась мягко и ровно, даже не пошатнулась при ударе о землю: ноги спружинили, как лапы зверя – координация тоже стала несравненно лучше. Широко расставив ноги, она осмотрелась и увидела свой меч, воткнутый в песок между рёбрами ближайшего скелета. Выдернув оружие, опустилась на корточки и ощупала гладкие, высохшие на солнце кости. Сколько же она пробыла в пещере, если хищники, солёный ветер и солнце так вычистили и просушили кости? Наверное, прошло не меньше декады. Неужели все эти дни она пролежала без сознания? Без пищи и воды? Как же не умерла от голода?

Санриза более внимательно осмотрела себя и увидела, что заметно похудела. Только теперь ощутила, пока ещё слабые, позывы голода и жажды. Значит, надо двигаться на поиски пищи и воды. Но сначала девушка прошлась местом былого сражения и собрала всё, что могло ей пригодиться: оружие, сумку, флягу, некоторые личные вещи и деньги, которые мертвецам уже ни к чему. Перекинув через плечо сумку бывшего командира гвардейцев, зашагала вдоль кромки воды на восток.

Ночные сумерки полностью окутали землю, но света звёзд и отражённого блеска воды хватало, чтобы нормально видеть дорогу. Новое зрение позволяло идти легко и свободно: она чётко видела каждый камешек, замечала каждую трещину в обрывистой стене справа, легко различала густые заросли юсса не только зрением, но и за специфическим запахом, задолго до появления кустарника.

Вдруг Санриза заметила движение впереди и увидела юркого крабоеда, который ловко карабкался на обрыв, держа в зубах большого краба. Выхватив из-за пояса тяжёлый боевой нож, метнула вслед зверьку. Ей показалось, что она совершила бросок с обычной силой, и даже не надеялась на успех – расстояние было слишком велико. Однако нож, перекувыркнувшись несколько раз, настиг зверька и пригвоздил к скале, вонзившись в мягкий известняк почти на пядь. Чтобы достать добычу, пришлось карабкаться на обрыв. Сила броска поразила виолку, и, спустившись на берег, она попыталась поднять огромный камень, который раньше ей точно был не по силам. Поднатужившись, выдернула его из песка, подняла над головой и швырнула в море, подняв фонтан брызг. Несомненно, её силы тоже увеличились в несколько раз. Это стало приятным открытием. Девушка подсознательно чувствовала, что оно не последнее, касающееся её тела, что впереди ждут ещё сюрпризы.

Санриза шагала, пока не взошла звезда Картас, отмечающая середину ночи. Путницу уже мучила жажда, и она начала интенсивно «выслушивать» и «вынюхивать» воду. Наконец, послышалось слабое журчание и запахло свежей зеленью, а вскоре показался небольшой грот, вымытый прибойными волнами, с ровным песчаным дном и зарослями юсса наверху. В нескольких шагах от грота, из трещины в известняке, сочился пресный ручеёк, петляя по песку и смешиваясь с морской водой чуть ниже. Санриза припала к сладкой чистой воде и с жадностью начала пить.

Место показалось очень удобным, и девушка решила остановиться на ночлег. Хотя усталости не ощущала, но возросшее после утоления жажды чувство голода, требовало насытить отощавшее от долгого поста тело. Сухие ветви юсса пошли на костёр, а свежие – на душистую и упругую постель.

Разделав крабоеда, лишь слегка обжарила на огне тушку, так как терпеть дольше не хватило сил, и с жадностью набросилась на горячее полусырое мясо, вгрызаясь в кости крепкими зубами. Снова напившись из ручья, потушила костёр и улеглась на зелёное ложе. Сытость приятно расслабляла, и, как только тело заняло горизонтальное положение, веки тут же смежились, и вскоре она погрузилась в глубокий спокойный сон.

Неожиданное препятствие

Из царства сна Санризу вырвали не крики чаек, дерущихся над остатками крабоеда, а солнечные лучи, проникшие в неглубокое убежище и осветившие лицо. Проснувшись, она ощутила в теле оцепенение и мышечную боль, как и накануне, когда очнулась в змеиной пещере. Но стоило несколько раз потянуться, как оцепенение прошло, а тело наполнили энергия и сила. Сладко зевнув во весь рот, так, что хруснула челюсть, девушка встала и вышла наружу.

Стояло позднее утро. Солнце поднялось высоко и ощутимо припекало. Санриза подняла лицо, раскинула руки, зажмурила глаза и несколько минут наслаждалась живительным теплом. Девушка и раньше любила понежиться на солнышке, недаром её звали Санриза, что по-ассветски означало «рассвет». Мать рассказывала, что родила её на рассвете, когда первые лучи светила показались над горизонтом. Поэтому и дала такое поэтическое имя.

Сейчас Санриза подспудно чувствовала, что солнечные ванны ей просто необходимы. Прогревшись, казалось, до костей, девушка скинула одежду, взяла в зубы один из ножей и нырнула в пенистые морские волны. Несколько минут просто наслаждалась плаванием, а затем, набрав в лёгкие воздуха, ушла на глубину, где рассеянный свет создавал лёгкую голубоватую дымку. На дне в изобилии росли кораллы всевозможных расцветок и форм, обильно поросшие водорослями, что создавало чудесную фантастическую картину подводного леса. Между медленно колеблющимися зелёными, серебристыми и голубоватыми «деревьями» не спеша проплывали подводные обитатели: разноцветные блестящие рыбки, морские змеи, какие-то причудливые создания, названия которых девушка не знала. Все они не интересовали подводную охотницу. Санриза высматривала мареллу – крупное морское животное, питающееся водорослями. Они в изобилии водились в здешних водах и были излюбленной добычей прибрежных жителей. Вскоре одна такая толстуха попалась ей на глаза. Двигаясь медленно и осторожно, Санриза приблизилась к мирно жующей серебристую водоросль марелле, и сильным ударом вогнала лезвие в череп глупого животного. Взяв добычу за ласт, поднялась на поверхность и проветрила лёгкие. Вновь глотнув воздуха, снова ушла на глубину, так как здесь было тихо, спокойно и прекрасно. Плывя над самым дном, приблизилась к берегу, и только на мели вынырнула.

Вытащив тушу на берег, растянулась на горячем песке и некоторое время наслаждалась приятным теплом. Она почти физически ощущала, как быстро восстанавливаются силы, затраченные на подводную охоту, а солнечная энергия, проникая сквозь кожу, накапливается где-то внутри.

Хорошо прогревшись, девушка развела костёр и разделала мареллу. Мяса могло хватить дня на три. Часть запекла на горячих углях, и, пока оно жарилось, вымылась в ручье, смывая морскую соль. Позавтракав, сложила остатки мяса в наплечную сумку, наполнила флягу водой и отправилась в дальнейший путь.

Шла ровным быстрым шагом, пока солнце не склонилось к западному горизонту и длинная тень не побежала впереди. Она не останавливалась на обед, так как не ощущала ни голода, ни усталости. Так могла бы идти до самой ночи, если бы путь не преградила высокая скала, острым клином вдававшаяся в море. Девушка не стала искать лёгкие обходные пути, а, без раздумий, вскарабкалась по крутому склону, наслаждаясь ощущениями безграничных сил и возможностей.

Взобравшись на вершину, посмотрела на другую сторону, чтобы определить дальнейший путь. Она хотела узнать, продолжается ли за скалой ровный песчаный пляж или горы подошли к морю слишком близко, и ей лучше поискать другую дорогу? Но не увидела ни того, ни другого. Лишь небольшую бухту, вдававшуюся в берег подковой. У берега стоял, накренившись, корабль, а на песке разбили лагерь моряки. Судя по их разношерстному виду и чёрному вымпелу, свисавшему с мачты, это были морские разбойники – пираты. Совсем немного – человек двадцать. Но виолка не горела желанием вступать с ними в бой. Ведь храбрость заключается не в том, чтобы без ума бросаться на каждый вызов, как бык на красную тряпку, а в том, чтобы стойко и без страха переносить неизбежные удары судьбы.

Скрестив ноги, Санриза уселась на скале, и начала наблюдать за лагерем. Она понимала, что в данный момент ей вряд ли удастся пройти незамеченной, а вот когда стемнеет, преимущество будет на её стороне. Потому терпеливо ждала прихода ночи, равнодушно поглядывая вниз.

Пираты копошились, как муравьи: одни что-то делали на корабле, другие готовили ужин на костре, третьи перетаскивали с места на место какой-то груз, остальные занимались личными делами.

Отдельно, в стороне, сидели пленники – трое мужчин и около десятка женщин, под охраной одного стража, восседавшего на высоком камне, как петух на насесте, положив на колени заряженный арбалет. Благодаря новому зрению, девушка могла всё рассмотреть в мельчайших деталях. Она заметила, что стражник дремлет, свесив голову на грудь, а один из пленников – юный мальчишка – подозрительно ёрзает. Санризе стало любопытно, что он там делает, и она встала и перешла на другое место, с лучшим обзором. То ли её движение привлекло внимание пиратов, то ли кто-то просто случайно взглянул на скалу и увидел на вершине силуэт, но её заметили и пришли в некоторое возбуждение.

Поняв, что обнаружена, Санриза подошла к краю и выпрямилась во весь рост. Лучи заходящего солнца обрисовали высокую стройную фигуру и подсветили прекрасные золотистые волосы, очертив над головой девушки чудесный золотой нимб. От толпы пиратов донёсся свист одобрения и чей-то крик:

– Эй, красотка! Спускайся к нам! Мы тебя не обидим!

Тарри

Санриза окинула взглядом склон, мысленно наметила путь, и, неожиданно для стоявших внизу, спрыгнула на узкий уступ, выступавший из обрыва пятью метрами ниже. Затем ловко и грациозно перепрыгнула на следующий, а оттуда спрыгнула на песок у подножия скалы. Это получилось так стремительно, так грациозно и так непринуждённо, словно прыжки горного льва.

Выпрямившись, девушка посмотрела на ошеломлённых зрителей, наблюдавших её головокружительный спуск в гробовом молчании, поправила растрёпанные волосы и повесила через плечо сброшенную ранее сумку. Затем пошла прямо на пиратов, выразительно положив руку на меч. Поравнявшись с разбойниками, слегка потянула его из ножен и предупреждающе произнесла:

– Я – виолка, и убью всякого, кто приблизится ко мне меньше, чем на десять шагов.

Она прошла мимо безмолвно расступившихся мужчин, проводивших её изумлёнными взглядами, и прошествовала дальше, даже не оглянувшись, чтобы удостовериться, что её не ослушались. Каким-то непонятным образом она ощущала растерянность, удивление и даже страх оставшихся позади людей. Не оглядываясь, она ЗНАЛА, что пираты всё так же стоят на месте и смотрят ей вслед.

Пройдя шагов двадцать, Санриза вдруг ощутила всплеск ярости, страха и ненависти. Он был таким сильным и неожиданным, что девушка невольно вздрогнула и резко обернулась, и увидела, что один из пленников освободился и напал на стража. Пираты тут же очнулись от оцепенения и бросились на помощь товарищу. Но пленник не стал убегать, а наоборот, став в боевую стойку, спокойно ожидал их приближения. Когда подбежал первый пират, он высоко подпрыгнул, перекувырнулся и опустился на песок позади него. Взмахнув рукой, вонзил нож, который отобрал минуту назад у растяпы-стража, точно в основание черепа. Ударом левой ноги он отбросил второго приблизившегося противника и полоснул по горлу третьего.

Пленник дрался мастерски – Санриза никогда не видела такого прекрасного рукопашного боя. Она и сама владела многими приёмами обороны и нападения, но такое искусство, когда в драке участвует всё тело: руки, ноги, голова, плечи, локти, ступни и колени – это казалось ей высшим мастерством. Боец выполнял великолепные акробатические прыжки и перевороты, ловко и умело уворачивался от ударов, и сам наносил ответные быстрые и всегда точные удары ножом, рукой или ногой. Но всё же, несмотря на всё его мастерство, Санриза понимала, что пареньку не справиться с несколькими десятками разъярённых пиратов. Тем более, что некоторые уже тащили ловчую сеть.

Санриза колебалась лишь мгновение. Сбросив сумку, выхватила мечи – длинный, из прекрасной алмостской стали, и простой короткий меч наёмника – и бросилась на помощь храбрецу. Первым делом уничтожила тех, что несли сеть, и несколькими режущими взмахами привела её в негодность. Пираты, окружившие паренька, не заметили её появления, пока девушка не врубилась в их ряды, сметая врагов, как ураган. Клинки мечей косили врагов, словно серпы Жниц Смерти – мифических старух, сопровождающих Красную Лихорадку. Устрашённые пираты начали разбегаться, кто куда, но их догоняли и убивали пленники и пленницы, которых успел освободить юноша. Через полчаса берег усеяли тела морских разбойников, среди которых ходили бывшие невольники, добивая раненых. Мужчины взобрались на корабль и расправлялись с теми пиратами, которые занимались ремонтом судна.

Санриза перевела дух, осмотрелась и осталась довольна делом рук своих. К ней начали подходить недавние узники, благоговейно смотрели, кланялись и что-то говорили на языке, которого она не понимала. Санриза взмахнула рукой и ответила:

– Не стоит благодарности. Вы тоже неплохо поработали. А сейчас – прощайте, мне пора.