Эндор II

– Попробуем, – сказал я и погрузил ногу в стихию воды. Снова покачал головой. Расстроили меня два отказа, и маг это понял.

– Не отчаивайся! Значит, огонь или воздух. Или ты хотел землю либо воду?

– Да хоть что—нибудь, – без особого оптимизма признался я.

– А, ты ж рвался огненные шары метать, – по—дружески потрепал меня по плечу старец. – Сейчас тебя примет огонь! Не боись!

Маг шустро развёл маленький костёр и скомандовал:

– Суй!

– Обожгусь же?! – недоверчиво покосился я на него. – Нет другого, менее болезненного способа?

– Пару секунд потерпишь! Ну же!

Сжав зубы, я сунул палец в костер.

– А—а—а! – хотел я тут же выдернуть ногу, но маг схватил её и держал мертвой хваткой, не давая освободить. – А—а—а, горит, пусти! – простонал я.

– Шар, – спокойно произнёс Марониус. Он будто и не торопился. Ну, конечно, не его же нога в огне. От пальца струился тоненький дымок, и мне показалось, что в воздухе запахло жареным.

– Красный, красный! – взмолился я.

Дед силой магии потушил костёр. Палец весь почернел. Я сказал, что запахло жареным? Какое там… Блюдо сгорело начисто. Клиент будет недоволен…

– Ну, поздравляю! – похлопал меня радостно Марониус. – Теперь ты – маг огня. И в скором времени будешь метать огненные шары. Размер твоего шара это позволяет.

– Не получится, – печально буркнул я, кривясь от острой боли в пальце. – Он такой же бесцветный, как и был.

Марониус непонимающе уставился на меня.

– Ты же сказал «красный»?!

Я пожал плечами.

– Слово «красный» проще кричать, чем «бесцветный».

Марониус усмехнулся.

– Бедняга, от боли забыл, как произносится слово «бесцветный»?

– Можно и так сказать, – я указал на палец. – Ты будешь смеяться или поможешь мне как-то унять боль?

– Сам помоги!

Я вскинул бровь, но сразу же догадался

– Точно, надо направить туда энергию. А разве не нужно выбрать какую-то стихию до того?

– Нет. Это доступно всем. И даже бесцветным. Как и любые мелкие заклинания: костёр развести, плод с дерева сбить лучом, и тому подобное.

– Понял! – я направил канал в палец, откуда просочилась энергия, распространяясь по пострадавшей области. Почувствовал, как боль немного утихла, а исцеление стало действовать. Прямо на глазах кожа принимала обычный цвет. Не прошло и минуты, как я двигал уже совершенно здоровым пальцем. Шар опустел совсем немножко: энергии хватит ещё на сотню таких исцелений. На палец-то много не надо, хотя на целую ногу трат будет намного больше.

– Значит, маг воздуха! – задумчиво кивнул старик. – Один из лучших вариантов.

– Ага, из четырёх лучших! Хватит успокаивать меня. Я прекрасно знаю, что каждая из стихий по—своему хороша.

– Молодец! – подтвердил маг. – При определённых обстоятельствах каждая стихия показывает себя лучше, чем другие.

– Ясное дело. А как соприкоснуться с воздухом?

– Ну, это проще всего! Просто представь, что касаешься воздуха.

Я сосредоточился.

– Ну что?

– Всё тот же. Бесцветный.

– Вот же нахрен! – выругался громко старик.

Глава 4

Прошёл ещё месяц.

Я продолжал усиленно тренироваться. К прежним физическим нагрузкам я добавил удары ногами: работал по всем этажам, так сказать, особенно по верхним – растяжка, благодаря магу, теперь это позволяла. Вдобавок я научился направлять каналы с энергиями сразу в обе ноги, увеличив тем силу ударов и скорость. Я отрабатывал приёмы на небольших деревцах со стволами диаметром примерно с ананас. Удары сыпались за ударами, и я частенько входил в кураж.

В один из таких дней отчётливый треск вывел меня из своеобразного транса. Сначала я с ужасом подумал, что это моя нога, но нет. Просто очередное бедное дерево, не выдержав моего напора, завалилось набок, выпростав корешки из—под земли.

– Не хрена себе! – протянул я, в шоке рассматривая результаты моих занятий. Вокруг, оказывается, уже столько деревьев валяется.… Маг, скорее всего, будет недоволен: план по заготовке древесины мы давненько перевыполнили. И он почти месяц назад закрылся в кабинете на первом этаже: выходил лишь изредка, чтобы поесть, и снова исчезал. Всё это время Марониус оставался немногословен и чрезвычайно задумчив. Скорее всего, он расстроился, что я не получил профильную специализацию в магии.

Мне оставалось только разводить руками: не ломиться же к нему, в конце концов, требуя компании. Хочет быть один, ну и пусть. Надо уважать чужие желания. Главное, он успел объяснить мне, что и как работает. Теперь нужна только практика. И цель, разумеется. А цель я видел чётко: достаточно было взглянуть на поседевшую, как старушка, белочку, постоянно сонную, вялую, тяжело дышащую.

Поэтому месяц прошёл в беспрестанных тренировках. Спать я ложился, когда больше не оставалось сил даже помыслить о чём-то.

Разумеется, я не оставил занятия с моим любимым боевым топором. Он по—прежнему был красив – чёрное древко с большим рубином на торце, сорокасантиметровое лезвие в виде полумесяца. Мой обожаемый бродэкс.

Теперь-то я с тобой справлюсь своими силами, а не даром системы. За два месяца я прилично окреп: высокий, поджарый, жилистый.

Так я крутился в смертоносном танце, отрабатывая приёмы великих воителей, сохранившиеся чудом у меня в голове. Не забывал комбинировать их и с работой ногами. Получалось, надо заметить, недурно. Я чувствовал, что совершенствую совершенство. Неописуемое ощущение.

Пот лил градом, мышцы забились, и я остановился, чтобы передохнуть. Приходя в себя, почувствовал чужие взгляды и заметил наблюдающих за мной Пусю и Марониуса. Маг одобрительно кивнул мне и зашёл в дом. А белка, цокнув, будто бы в поддержку, свернулась клубочком на ближайшем пеньке и прикорнула.

А я продолжал. И снова… и снова…

Также мне нравилось бегать. Вливая магию в стопы, я носился в два раза быстрее обычного. Энергии полного шара мне хватало на час бега. Живность окрестных лесов пребывала в натуральном шоке. Как-то раз за мной в погоню ударился огромный медведь «Гризли». Через пять минут пробежки он зарычал недовольно и оставил погоню. Я, остановившись, крикнул:

– Ну что ж ты так? Обиделся что ли? – медведь никак не отреагировал на мои слова. Кинувшись за косолапым, я обогнал его, встав в трёх шагах перед недоумевающей мордой. Ухмыльнувшись, немного красуясь, стал отрабатывать приёмы, стремительно сближаясь и нанося удары. Но по—настоящему не бил, фиксируя точку в десяти сантиметрах от косматой туши. Медведь буквально охренел от такого нахальства и несколько мгновений позволял мне этакую наглость, потом тряхнул башкой и поднялся на задние лапы. Теперь он желал достать меня, и сделал к тому немало попыток, но безуспешно – моя скорость была слишком высока. Так мы «сражались» около пяти минут. Встретились, так сказать, два мастера бесконтактного боя.

Вдруг медведь громогласно зарычал. Ему надоел этот безрезультатный, идиотский поединок. Я как раз зафиксировал ногу около его плеча и замер. Зверь молча смотрел на меня, а я на него. Медведь словно что-то пытался мне внушить, но я всё никак не мог понять. Мне показалось, что он взывает к моему разуму. Всё это время я держал ногу вскинутой, но мишка делал вид, что не замечает её. Но когда я стал двигать пальцами, терпение медведя лопнуло: он громко рыкнул, выказывая крайнее своё недовольство.

Косолапый клацнул мощной челюстью в сторону надоедливой ноги. Я стремительно её отдернул, и, дождавшись пока медведь успокоится, снова поднял ногу на положенное место. Я был готов поклясться, что медведь закатил глаза.

Меня разобрал смех.

Но моя весёлость быстро улетучилась, когда я понял, что упустил один важный момент: увлёкшись медведем, я забыл о свойстве шара – о свойстве заканчиваться…

Я опустил ногу, но уже не так стремительно, как раньше. И медведь это сразу засёк. Он победно оскалился и зарычал, кипя праведным гневом, рухнул на все четыре лапы и погнал меня в чащу, куда-то к чёртовой матери.

– У—у—у! – побежал я, надо признать, будь здоров. Страх иногда – мощнейший допинг. Похлеще всякой магии.

Благо, спасительный частокол был в пяти минутах: лишь он появился в поле зрения, медведь отстал, напоследок прорычав мне что-то невероятно возмущённое.

Вот тем я и занимался все дни на острове. Нет, не дразнил медведя. Тренировался и ещё раз тренировался, потом отдыхал – и принимался за тренировку с начала.

Мага я почти не видел. Да тот и из дому практически не выходил.

Но его отстранённость не мешала мне пытаться прокачивать не только силу, но и магию тоже. Через ноги разумеется. В руки энергия всё также не хотела поступать. Только вниз, к ступням.

Кстати, по прежним объяснениям Марониуса выходило, что, раз моя магия бесцветна, то она незаметна. Её действие выдавали лишь переливчатые очертания заклинаний, и то если знать, куда смотреть. Лёгкие колебания в воздухе мог учуять только маг. Сила заклинаний оказалась в два раза меньше, чем у профильных магов, так что я был слабее любого из них. Впрочем, большой запас магической энергии открывал некоторые возможности. Если не качеством заклинаний, то я мог брать количеством. Так что, на мой взгляд, всё вышло не так плохо. Только вот маг на это смотрел иначе.

Из заклинаний мне понравился луч – умение, имевшееся по умолчанию у любого мага. Правда, у других он был больше и окрашен в цвет стихии. Мой оставался совсем тоненьким и почти невидимым для обычных людей. Минус? Нет, в каком-то смысле, преимущество: можно метнуть его в кого-то незаметно.

Однажды я такое проделал со спящим медведем – подпалил ему круглый хвост. Несколько часов он гонял меня по острову под мой смех, но в итоге я, набегавшись, остановился и направил исцеление в зверя. Медведь, завидев заживление, заметно успокоился, но изредка метал на меня убийственные взгляды.

– Прости, брат! Такой уж я человек, – развёл я руками. Конечно, можно было тестить заклинание на чем-то другом… Но так же не интересно… Тем не менее, с медведем мы подружились. После одного случая.

Как-то раз я забрёл далеко в горы на очередную пробежку, и услышал знакомый рёв, полный боли. Как оказалось, наш косматый друг попал в природную западню. Видимо, пожелал полакомиться ягодами и полез к малиннику, росшему прямо под осыпающимся склоном. Теперь медведь лежал в зарослях, вытянувшись пластом, и ревел, повизгивая, как медвежонок. Я сразу заметил, что левая задняя лапа у него сломана – неестественно вывернута, спасибо, кость не торчит. Рядом обнаружился здоровенный обломок скальной породы. Не трудно было догадаться, что тут произошло.

– Мишаил! Как ты, брат? – подошёл я к нему осторожно, а тот поднял на меня измученный взгляд. – Да, да, согласен. Глупый вопрос!

Я поднёс ногу к его ранению. Опасности от медведя я не чуял: может, почувствовал косолапый, что я с добрыми намерениями… Сосредоточившись, направил поток исцеляющей энергии. Прямо на глазах лапа медведя стала срастаться, прошло ещё немного времени, и он был полностью здоров. Я снова не рассчитал силы, истратив всю оставшуюся энергию: упал без сил, прислонившись к стволу ближайшего дерева. Пришло спокойное осознание, что от зверюги не сбегу, если вдруг надумает меня растерзать. Но сил не осталось даже на переживания. Медведь осторожно встал, присмотрелся к лапе, принюхался, затем мотнул головой, издавая довольный рык. Потом он приблизился ко мне, раскрывая пасть, помогая себе зубами и лапой бесцеремонно взвалил меня себе на шею и направился в известном только ему направлении. Покатать решил в знак благодарности. Я удобно улёгся, погружая ладони в мягкий мех, и расслабился. Авось, не сожрёт.

***

Судьба вечно приносит перемены в твою жизнь, когда их уже почти не ждёшь.

Стояла жаркая погода. На бледно—голубом, выцветшем почти до белизны небе не отыскать было ни одного облачка. Я, как обычно, тренировался во дворе. Тогда он и явился – без предупреждения, само собой – тот самый маг, который перенёс меня сюда, на остров. Флавий – глава круга воздуха. Мужчина стоял перед частоколом, приветливо улыбаясь. Глаза его светились мудростью, приходящей только с большим жизненным опытом, хотя гладко выбритое лицо казалось ещё молодым. Длинные, ниспадающие до плеч чёрные волосы ещё не тронула седина. Одет маг был скромно – в серую мантию под цвет своей стихии.

– Алексей Петрович! Как я рад видеть тебя в полном здравии! – искренне поприветствовал он, приближаясь.

– Я так понимаю, Флавий? – спросил я, пожимая его руку. Тот кивнул. – И я приветствую тебя! Не поверишь, как давно жду этой встречи.

– О, не сомневаюсь, что у тебя накопилось много вопросов, – произнёс тот благодушно и, взглянув куда-то мне за спину, громко и почтительно воскликнул: – Марониус Терберийский, учитель!

Обернувшись, я заметил стоящего на крыльце дома старика с задумчивым взглядом, в привычном уже костюме не мага, но лесника. Марониус всё—таки улыбнулся. Уже месяц я не видел этой улыбки: с того дня, когда все стихии отвергли меня.

– Флавий! Мальчик мой! – поприветствовал он прибывшего и горячо обнял, когда мы приблизились.

– Старый! – в свою очередь поздоровался я. Флавий, заслышав моё фамильярное обращение к его учителю, поразился, но промолчал.

– Молодой! – усмехнулся старик, обняв и меня, а потом указал на места за столом на крыльце. – Садитесь. А я сейчас, – и ушёл.

Белочка привычно подрёмывала на столе.

Флавий посмотрел на неё с жалостью.

– Время берёт своё…

Я вздохнул.

– Увы!

Вернулся хозяин дома с подносом. Чай и чашки с блюдцами. Мы сделали по глотку терпкого настоя.

– Горячий чай хорошо тонизирует в такую погоду, – заметил Марониус. Теперь он не хлюпал и не чмокал, а пил, как истинный аристократ. Не то что тогда. Понятное дело, он тренировал мою концентрацию, но всё же…

– Это да—а, – сладко протянул Флавий, делая очередной глоток и внимательно осматривая округу.

– Странно…

– Что? – поинтересовался Марониус, не сводя с него взгляда.

– Всё это… – Флавий окинул рукой раскинувшуюся зелёную долину. – А куда делись деревья? Здесь раньше был лес, если мне не изменяет память.

– Ну да, лес… – начал было Марониус, оглядываясь. В его глазах мелькнуло удивление. Он посмотрел на меня укоризненно.

– Ты что наделал? За один месяц вырубил все окрестности?

Я пожал плечами.

– Увлёкся…

Флавий заливисто рассмеялся.

– Неплохо ты увлёкся, Алексей.

Марониус молча буравил меня пронзительным взглядом. Но в глазах играли весёлые искорки.

– Надеюсь, не весь остров извёл?

– Там полно деревьев, – успокоил я его с улыбкой.

Старик кивнул и обратился к Флавию.

– Ну, рассказывай!

Тот сделал ещё глоток горячего напитка и начал:

– Дела плохи, мастер. Очень плохи. На континенте продолжается война. Готар на востоке своих владений загнал гномов в их крепость под горой. Те полностью закрылись от внешнего мира. На западе северяне отступают на юг, теснимые полчищами тьмы. Вопрос времени, когда Готар займёт весь север.

Флавий посмотрел на меня.

– После того поражения два месяца назад союзные расы распались. И каждый закрылся в своём городе. И, самое худшее, у всех пропало доверие к магам и самому Мидару. Только эльфы сохраняют к нам тёплое отношение.

– А что Корман? – спросил Марониус.

– Он больше всех возненавидел нас. Запретил наместникам империи идти с нами на контакт.

– Он всегда был чрезмерно горделив, – заметил Марониус. – А что слышно о Лемане?

– Неизвестно! Он прикрыл тогда наш отход, и, скорее всего, ценой своей жизни!

– Он, конечно, был старый дурак! – заметил Марониус. – Но, надо дать ему должное, всегда был верен Свету. В этом я никогда не сомневался. Да упокоит Свет его душу!

– После того, что он сделал? – удивился Флавий. – И вы так хорошо отзываетесь о нём!

Марониус отмахнулся и отпил чая. А я вклинился в разговор.

– А что он сделал?

– Давно ещё, когда в битве с Готаром умер Верховный маг Кород Мудрейший, Леман Виронский захватил власть, – он посмотрел на старика и, не заметив возражений, закончил, – и выгнал из башни Марониуса Терберийского.

– За что? – удивился я.

– За то, что был братом Готара и не заметил его предательство! – объяснил мне сам Марониус.

– А что же он тогда сам не уследил за предательством магов?! – я вспомнил, как на поле боя половина оставшихся волшебников перешла на сторону Готара.

Маги ничего не ответили. Оно и понятно. Риторический вопрос.

– А что насчёт землян? Как там мои друзья?

– Часть осталась в Сеосе, в северном городе империи. Их возглавляет Сигурд, – ответил Флавий и улыбнулся. – Этот человек силён. Он поклялся, что не успокоится, пока не найдёт Мартела и не обезглавит его.

Я тоже улыбнулся. Приятно слышать, что он жив. Хороший малый.

– А другие?

– Разбрелись. Но большая часть выбрала деревеньку восточнее Зурана под названием Зорька. Это та, где ты тогда набрал отряд и ушёл в пещеры времени, – напомнил мне Флавий.

– Хорошо, – протянул я задумчиво, – а мой отряд?

– Он тоже в Зорьке. Их возглавляет некий Чёрный Рон.

«А почему не Иваныч или Сергеич…» – удивившись, подумал я. Ну да ладно, главное, все живы и здоровы. А с остальным разберёмся.

– А что же они просиживают штаны в деревне, когда на границе идёт ожесточённая война? Вот Сигурд – молодец, помогает, как может.

– Я слышал что-то про обиды и про спокойные тренировки подальше от опасности…

– Тренироваться надо на враге! – я искренне не понимал этого.

Флавий скривил губы, пожал плечами – объяснений у него не было, и он перешёл к другому:

– Но знаете, что меня поразило большего всего? – он замолчал, повышая градус интриги.

– Говори уже! – усмехнулся Марониус.

– Земляне после ухода системы получили способности к магии. Они все уже выбрали профильные стихии и вовсю тренируются. А тебя, Алексей, какая стихия выбрала?

Мы со стариком изумлённо переглянулись. Он переспросил:

– Серьёзно, что ли? Все земляне на континенте стали магами?

Флавий радостно кивнул.

– Это же великолепно! – воскликнул Марониус. – Но тогда на этой войне им нужны контроль и помощь опытных магов.

– Нужны, – согласился Флавий и повернулся ко мне, – Алексей, ты так и не ответил на мой вопрос, – я открыл было рот, но Марониус оказался быстрее.

– Его не выбрали!

Флавий ошарашено вытаращил глаза.

– Как не выбрали? Такого же не бывает?

– Как оказалось, бывает!

И оба мага уставились друг на друга напряжёнными взглядами. Старикана мне не хватало, теперь и этот вот… Уже подбешивает.

– Да что это значит? Объясните уже, чёрт возьми! – потребовал я.

– Согласен, – выдохнув, проговорил Марониус, – ты имеешь полное право знать. Видишь ли, если стихии тебя не приняли, значит, высока вероятность, что ты поддашься влиянию чёрного источника.

– И всё, что ли? – удивился я. – И вы переживаете, что я психану, и перейду на сторону Готара? Как вы можете в такое верить? Я предпочту биться с оружием и без магии, но не склоню голову перед этой мразью!

– Это ты сейчас говоришь. Но ты даже представить себе не можешь насколько сильно чёрное влияние. Именно поэтому кто-то из магов, периодически предаёт нас. И это профильные маги, сопротивление которых повышено стихиями. А ты, Алексей, совсем один.

– Значит, сам справлюсь! – уверенно заявил я и кивнул на белочку. – А ещё у меня есть та, кто не позволит такому непотребству свершиться.

Маги облегчённо рассмеялись.

– Я слышал, – начал Флавий, желая сменить неприятную тему, – что этот Сигурд, проявил характер настолько, что сам наместник Сеоса стал считаться с ним и даже назначил его одним из генералов.

– Он может, – понимающе ухмыльнулся я, – очень амбициозный человек. И надёжный!

– Такие и нужны Эндору! – Флавий отпил напитка и обратился к Марониусу.

– И ты нам нужен, учитель! Ты нужен Мидару!

Старик поднял на него вопросительный взгляд.

– На совете оставшихся магов в Мидаре мы пришли к выводу, что ты единственный достойный кандидат на высокий пост Верховного мага.

Тот молчал. Тут было о чем подумать: с одной стороны, они выставили его когда-то из башни, а с другой стороны, надо спасать мир, позабыв об уязвлённой гордости.

– А как же Зоман, глава круга земли? Он не изъявил желания занять это место?

– Он был из числа первых, кто поддержал моё ходатайство об избрании тебя, – без промедления ответил Флавий.

– Хорошо, – просто проговорил Марониус, будто речь шла не о самом важном вопросе Эндора.

– Прекрасно! – обрадовался Флавий, хлопнув в ладоши. – Когда выдвигаемся?

– Завтра, – маг повернулся ко мне: – Молодой! Ты готов?!

– Старый! Ты же знаешь!

И мы втроём жизнерадостно рассмеялись.

Глава 5

На следующий день мы стояли на далеко выдававшемся в море пирсе перед двухмачтовым кораблём. На синем фоне колышущегося в вышине флага белым цветом вырисовывались острова. Флаг морского народа, объяснил мне Марониус.

Я наконец – впервые с той битвы – облачился в свои доспехи. Теперь я себя чувствовал в них комфортно. Само собой, и топоры не забыл – они уже часть меня, можно сказать. Повесил на пояс и золотой рог, вручённый когда-то драконом: теперь наверняка безделушка – без системы-то, но на память о былых временах пусть останется.

Старый тоже переоделся, и не узнать: тёмно—серая мантия мага, традиционный посох с камнем, внутри которого бушует ураган, в навершии. Вид под стать магу воздуха.

Разглядывая необычный корабль – большой, но не тяжеловесный, и ничем не напоминающий торговый, я не мог не задаться вопросом:

– А где купец, для которого я заготавливал столько брёвен?

Ответом мне был ироничный смех.

– Я зря рубил, что ли?

– Ну почему же! – воскликнул Марониус, веселясь. – Смотри, как твоё тело покрепчало, – он под смешки Флавия пощупал мой стальной бицепс, ощущавшийся сейчас даже через кожаные доспехи, – Какая мощь! А ты говоришь, зря…

Капитан корабля – энергичная брюнетка в кожаном костюме с саблей на боку, с затянутой на волосах красной банданой – держала в руке шляпу—треуголку на манер пиратских. Она сняла её в знак приветствия, коротко махнув нам, чтобы мы поднимались.

– Приветствую почтенных магов! И тебя, воин! – обратила она взор на меня, а тут же приметила белочку. – Какая прелесть! – умилилась она по—женски. – А можно подержать?

– Только без резких движений, – предупредил я, передавая Пусю.

Она кивнула и аккуратно взяла белочку на руки. Та слабо пискнула, разлегшись на её ладони. Капитанша, поглаживая зверушку, обратилась к Флавию.

– Плывём обратно, Флавий?

Тот кивнул.

– Да, Марта.

– Марта, – поинтересовался Марониус, – а где предатель Волем?

Марта хмыкнула, скривив нос, расплылась в улыбке и звонко рассмеялась.

– Закрылся в Намосе, трус. Боится куда-то выходить.

Намос – столица морского народа – город—крепость на самом большом острове архипелага.

– Ещё бы. У него будут большие проблемы, когда я доберусь до него, уж я обещаю, – Марониус подмигнул. – А ты не хочешь занять его место?

– Королева морского народа – Марта! Звучит! – подбадривающе, но с ноткой зависти воскликнул Флавий.

Девушка улыбнулась.

– Отчего же нет, – и вдруг бросила встревоженный взгляд в сторону острова. – Команда, к обороне готовсь! – неожиданно громко и грубо для её комплекции взревела девушка и обнажила саблю. Перед нами тут же выстроилась вдоль борта её команда, намереваясь защитить нас от любой опасности.

Обернувшись с любопытством, я обомлел. На берег из леса бежал огромный медведь.

– Не стрелять! – крикнул я, останавливая присутствующих от необдуманных действий. Протиснувшись через живую стену матросов, я снова спустился на пирс и побежал навстречу косолапому другу.

– Любопытно, – задумчиво проговорил Флавий, рассматривая, как Лёха тормошит косматую голову.

– Более чем! – согласился Марониус, который был удивлён не менее своего ученика.

А капитанша, моргая глазами, с ужасом наблюдала за происходящим.

– Что мы стоим? Этот медведь одним ударом лапы отправит его к праотцам.

– Не отправит, – усмехнулся Марониус, – Этот парень силён.

– Он не перестаёт удивлять, – заметил Флавий.

Марониус кивнул и шепнул ему на ухо:

– Я вспомнил пророчество… – пока он говорил, глаза Флавия всё больше округлялись.

К концу тирады старика на лицо воздушника было жалко смотреть: он был потрясён настолько, что весь побледнел – даже кончики ушей стали почти прозрачными. Раскрыв рот и вытаращив глаза, как и Марта, он смотрел на Лёху. Справившись, наконец, с изумлением, он прошептал так тихо, что ни одна живая душа не могла его услышать:

– Уж не хотите ли вы сказать, мастер, что этот землянин овладеет магией…