Меридиан

– Понимаю, – вздохнула с сочувствием Пылаева, сцепив руки в замок. – Смирнова, я тебя понимаю как никто другой. Мне самой пришлось убегать и скрываться от мужа-тирана. Это было давно, но я помню все, как вчера. Это было худшее время в моей жизни.

Я не стала опровергать ее догадку. Если ей легче принять меня в сотрудники и не давить с документами чисто из женской солидарности, то пусть так будет и дальше.

– Постараюсь как можно быстрее принести все, что нужно, – сухо пообещала я, не имея понятия, как это сделать. Но где моя не пропадала?

– Уж постарайся, – она показала кулак, как боец, и улыбнулась той особенной улыбкой, с которой обычно завершают разговор.

***

Я вернулась на кухню вовремя и остаток рабочего дня думала только о том, где найти поддельщика документов. Егор перестал меня цеплять и вообще делал вид, будто меня нет, что даже к лучшему. Разве я не этого хотела?

К ночи я окончательно вымоталась, едва шевелила ногами. Хорошо, что завтра у меня выходной. Смогу привести дела и мысли в порядок. Поверить не могу, как легко и быстро я поплыла просто от привлекательной внешности своего соперника. Завтра весь день буду учиться ставить блок не только в самозащите, но и в эмоциях.

В раздевалке первыми собирались работники кухни, повара. Все галдели, болтая без умолку, перемывая кости начальнику и… нам с Егором. Хотя мы оба тоже были в раздевалке, никто не смущался обсуждать нас обоих, будто нас здесь и нет вовсе. Все, блин, заметили, что между нами потрескивает воздух от напряжения. Что ж, если это ни для кого не секрет, то и мне, пожалуй, не стоит заморачиваться. Я смогу привыкнуть к его присутствию.

Снимая фартук и колпак, я расчесывала волосы, делая вид, что оглохла к сплетням. Ждала, когда освободится место за ширмой, чтобы переодеться в одиночестве. Не хотела, чтобы кто-нибудь видел мои ребра. Лучше уйду последней.

– Дамы, никакой предвзятости. Вы знаете, что я вас всех люблю одинаково, – проговорил с хрипотцой Егор, вызывая у женщин восторг.

– Наша Лера ему еще даст жару! – весело откликнулась Макаровна. – Вон она какая, палец в рот не клади.

– А кто сказал, что ее рот напрашивается на палец? – пробормотал Егор рядом со мной.

Я крепко сжала губы, чтобы не сказать что-то грубое. Достав из косметички кольцо, я демонстративно надела его на безымянный палец. Пусть хоть оно удержит его от лишних комментариев.

Глаза Иванова резко расширились, когда я четко указала ему на свой статус. Выкуси!

– Блять… – выдохнул он, пялясь на кольцо. – Неожиданно!

Я не сдержала триумфальную ухмылку, пока он не добавил:

– Это все равно ничего не меняет.

Егор переодевался без стеснения, не собираясь прятаться за ширму. Сняв футболку, он обнажил свой спортивный торс.

На глянец нужно помещать не только его лицо, а всего Иванова. Особенно на обложки журналов с рейтингом выше восемнадцати.

Вид его идеального мужского тела спутал все мысли.

– Что? В каком смысле «ничего не меняет»?

– Я не трогаю тех, с кем работаю.

Я рассмеялась. Прекрасно! Онеще и лжец.

– Что тебя так веселит в моем правиле?

Помня его слова на балконе, я повторила их, не отводя глаз:

– Правила созданы, чтобы их нарушать, верно?

Отойдя от меня на шаг, Егор окинул меня беглым, измученным взглядом и вдруг глухо усмехнулся:

– Замужние тоже табу, булочка. Извини, что огорчил.

Теперь усмехнулась я. Его самоуверенность не знала границ.

– Как-нибудь переживу.

– Ты не знаешь, что теряешь.

– О, я не собираюсь выстраиваться в очередь на балкон, поверь!

– Что-о?

– Что слышал.

– Ты чокнутая?

– Возможно. Я ведь продолжаю этот разговор.

Мы стояли лицом к лицу: он – с голым торсом, я – в вихре эмоций. Никто из нас не заметил, как раздевалка опустела.

Не знаю, что на меня нашло, я сдернула с себя белую футболку, оставаясь в спортивном топе телесного цвета. Глаза Иванова чуть не вылезли из орбит.

– Ты чокнутая, – сухо заключил он, но не отвел взгляд.

Я надела трикотажное спортивное платье с молнией на спине. Он помог мне застегнуть ее, хотя я не просила.

– Это он с тобой сделал? – его тихий голос прозвучал за ухом, я ощутила легкое как перышко прикосновение к ребрам.

– С чего ты так решил?

– Так «да» или «нет»?

– Это не твое дело, Иванов, – ох, нам определенно нужно что-то делать с влечением друг к другу. – И держи свои руки подальше от меня. Повторяю, в последний раз.

– А потом что?

– А потом я воспользуюсь разделочным ножом и выпотрошу тебе кишки. Я отлично разделываю мясо. И раз уж ты решил, что я чокнутая, то придется поверить мне на слово.

– Тебе повезло, что ты моя коллега, – с улыбкой ответил он и снял рабочие брюки. – Пока еще.

Я не смогла удержать взгляд, который сам опускался по его кубикам пресса и остановился ниже его пояса. Очертание его возбужденного достоинства под тканью облегающих трусов было, черт возьми, внушительным.

– К тому же, ты девушка занятая. Так что не буду озвучивать, что бы я сделал с тобой.

Я тяжело сглотнула, не в силах оторвать взгляд от его паха. Сволочь, у него еще и член шикарный!

Егор надел джинсы и темно-синюю футболку с логотипом известного бренда, затем быстро собрал форму и вещи. Подойдя ко мне вплотную, он ухмыльнулся, откровенно забавляясь моим красноречивым ступором.

– Знаешь, лучше ты останешься для меня под запретом, и я никогда не воплощу все, что хотел бы с тобой сделать… потому что мне, мать твою, стыдно даже за мысли!

Он быстро вышел, оставив меня в шоке. А ведь это всего лишь наш первый совместный рабочий день. Страшно представить, что будет дальше.

Его слова отпечатались в мозгах и отозвались приятным урчанием в груди. Я сжала ноги. Что творилось между ними, я вообще молчу…

Глава 4. Егор

– Ты рехнулся?!

Братишка в ступоре оглядывал кухню. Все горизонтальные поверхности, даже пол были покрыты тарелками с идеальными «Капрезе». Ну подумаешь, я решил пойти на принцип и слегка переборщил… ха, перекапрезил!

Никитос осторожно зацепил одну из тарелок и, не отрывая от меня вытаращенных глаз, утащил ее со стола.

– Я у себя поем, – отрешенно проговорил он и медленно попятился из кухни. – Не буду, отвлекать от… чем бы это ни было.

– Если что, добавки много, – подмигнул я, любуясь своими сто семидесяти граммовыми шедеврами.

– Долбаный псих! – пробормотал брат, уходя.

Я не в обиде. Он же не знает, насколько глубоко Алиев задел мое эго вчерашним цирком. Если бы не выкрутас девчонки с маслом, я бы сдал шефу гребанный салат, но… оно все равно того стоило!

Ох уж эта родинка, что она со мной делает? Сегодня ночью мне снились ее губы, скользящие по моему члену, а я следил за ритмичным движением родинки, как за маятником. Кажется, меня легко было бы ввести в гипноз таким образом. Стояк с утра был дьявольским! Пришлось по примеру брата спускать пар в ванной. Дважды.

М-да, если не прекратить думать о нашей новенькой, то я не далек от регулярных свиданий с собственной рукой. Нужно срочно с кем-то перепихнуться. После смены пойду прямиком в «Ауру». Вечер пятницы – к полуночи большинство девчонок будут уже навеселе. Легкий улов.

***

Сегодня у Смирновой выходной, хоть выдохнул немного и поработал в удовольствие. Даже Алиев не бесил. Начальство в виде Власовых заявилось, вот и ведет себя сносно. Скучный в общем-то день, не мог дождаться его окончания. Позвал с собой Санька в клуб: он в последнее время какой-то тихий, никуда не ходит.

– У тебя кто-то появился, что ли? – я подозрительно прищурился.

На прошлой неделе он меня слегка напряг, когда восторженно отозвался о заднице Пылаевой. Вот кому точно не мешало бы пар спустить, раз уже на милф потянуло.

– А что, может, и появился.

– Что ж, с тобой все скучнее и скучнее… – я даже расстроился. Вдвоем всегда проще знакомиться с девушками, а Саня был неплохим вторым пилотом.

– Позови своего «другана» Еську, – он не верил, что я способен дружить с девушками. – О, или Галину с ресепа. Ее вообще от тебя кроет.

– С чего ты взял?

У нас есть администратор Галина? Не обращал внимания.

– Она на тебя смотрит, как олененок, – Саня манерно похлопал рыжими ресницами.

– Может, она на всех так смотрит, – пожал я плечами, не особо заинтересовавшись в Гале. Если я когда-нибудь нарушу свой собственный кодекс (в чем сильно сомневаюсь) и пойду по коллегам, то у меня есть с кого начать. Смирнова. Хотя с ней надо будет вдвойне себе на яйца наступить. Замужем она, блин! Дрочить мне вечно…

– Ха, прикинь, у нас теперь звучная троица: Иванов, Смирнова и Сидоров, – вдруг заметил я, показывая на Саню. Он, кстати, Сидоров.

– А что, мне нравится! – пацан хмыкнул. – Надо втроем как-нибудь затусить. Но не сегодня, правда, Егор, я не в настроении. Отоспаться хочу. Сеструха сводная еще завтра своего парня приведет знакомиться с предками, попросила меня присутствовать. Ей стремно, что батя может прицепиться к Кощею за то, что его из универа выперли.

– А, за тот случай, когда он Госуслуги хакнул?

– Теперь ни в один вуз беднягу не берут.

– А в армию?

– Он уже был. Недавно вернулся. Хотел отмазаться, только его кореш-вояка жестко пристыдил. Вроде телохранитель бывший. Помнишь ту жесть?

Кто ж не помнит историю, когда бедного пацана хотел убить мэр города, а крутой миллиардер нанял супертелохранителя для Кощейки. Полгода об этом рассказывали все кому не лень, как тут забудешь!

– Тебе же хуже, – вздохнул я, – настроение такое, что хочется чего-нибудь особенного. И предчувствие хорошее.

Санек пожал плечами, застегнул рюкзак и взвалил его на себя.

– Докинуть тебя? – предложил он, подбрасывая ключи от старенькой Хонды. – Куда пойдешь?

– Буду рад. Мне в «Ауру», – я оставил форму в шкафчике, считая неуместным тащить ее с собой в ночной клуб. – Слушай, можно дать тебе совет? Бесплатно. Убери нафиг волосню с подбородка, выглядит как небритый лобок девственницы.

Саня заржал, придав мне ускорение пинком под зад.

– Еще один совет, придурок, и ты пойдешь пешком!

Я знал, что он никогда не обижался на меня, и попытался пробить его, сказав очередную правду под соусом шутки:

– Или ты ради Марины Сергеевны так себя уродуешь? Купи себе лучше машину поинтересней, кто к тебе в это корыто, кроме меня, сядет? Если уж хочешь казаться старше, то лучше с помощью старперской тачки, а не сомнительной растительности.

На последних словах я показал на его бороду и поморщился. Саня кашлянул, замаскировав смущение, и сделал вид, что не расслышал меня. Я улыбнулся. Вот собака ушлая, все-таки мутит с Пылаевой!

Я решил сделать вид, будто ни о чем не догадался, и с предовольнейшей улыбкой сел к нему в тачку. Как же я теперь его затроллю!

***

Обожаю «Ауру» за атмосферу. Здесь всегда легкие каверы, исполненные приятным вокалом. Неплохая кухня – хотя я не ем в заведениях, но оценить блюдо на вид вполне могу. А еще большой выбор «девчачьих» напитков вроде сладких арбузных сидров и целая коктейльная карта с нелепыми названиями типа «Будущая королева танцпола» или «Интересно, мне пойдет каре» – всегда есть чем угостить.

За баром сидела премиленькая брюнеточка в джинсовой юбке, постоянно стремящейся оголить ее аппетитный зад. Я заказал минералку с лаймом и сел рядом, расслабленно уткнулся в телефон, смеясь над мемами и разными приколами в ленте. Пару раз «ненамеренно» поворачивал экран так, чтобы брюнеточка тоже могла видеть, и она хихикала. Отлично!

Мы в очередной раз с чего-то в голос заржали. Я повернулся к ней и приветливо улыбнулся, как будто до этого не замечал ее присутствия. Она сначала кокетливо заморгала, но потом одернула себя. Коктейль девушки уже почти закончился, она с шумом допила остатки алкоголя, смешанного с льдом.

– Повторить? – спросил я и подал знак бармену.

– Слушай, я тут подружку жду, – серьезно сообщила брюнеточка. – Если ты думаешь, что я тебе отсосу или что-то типа того в благодарность за коктейль, то ты глубоко ошибаешься.

Ого! Грубо.

– За коктейль? – я осмотрел ее с ног до головы своим фирменным раздевающим взглядом и поднял бровь, будто удивленный ее репликой. – Уверен, ты бы и просто так это сделала, если бы я захотел.

Ее рука со звучным, жгучим шлепком прошлась по моей щеке. Фигасе! Больно бьет.

– Урод!

Она мне определенно нравится: импульсивная, взгляд колючий, Лерку напоминает. Я улыбнулся и снова мазнул по ее телу недвусмысленным взглядом. Если она все еще сидит и не уходит после пощечины, то у меня для нее плохие новости.

И да, она сдержала обещание – никакого минета после одного коктейля. Зато после двух – пожалуйста. Мы даже из клуба для этого не вышли. Жаль, видно, у нее совсем мало опыта, давненько мне так хреново не отсасывали. Не расслабился, все время думал о ее зубах, а чтобы кончить, пришлось подключить фантазию. Родинка форева!

Вернувшись обратно к барной стойке, брюнеточка нашла свою подружку, которая, видимо, только пришла. Со спины ничего так – высокая, да еще и блондинка. Она повернулась и сразу же заметила меня.

– Иванов?! – ее глаза расширились. – Вот уж кого не ожидала встретить!

Я принял блондиночку в объятия, совершенно сбитый с толку, вообще ее не помня. Но виду не подал, улыбался и светился, как граненый алмаз. Я надеялся, что пойму, кто она такая по дальнейшему разговору.

– Мы сколько, год не виделись? Или нет, больше. Где ты пропадал?

– Да так, то тут, то там, – в омуте памяти пусто. Прости, блонди. – А как у тебя дела?

– Я только из Питера. Заехала по делам, к родителям и обратно. Ты где? С твоими талантами наверняка уже су-шеф какой-нибудь или свое что-то открыл?

Так, походу, учились вместе в Питере. Спал ли с ней – не помню. Но неважно, импровизируем.

Брюнеточка притихла после того, как выяснилось, что мы с блондинкой знакомы. Я не оставлял бедняжку недоминетчицу без внимания – шутил специально для нее, танцевал с ней несколько раз, ел мороженое из ее рук. Может, я и правда скотина, но не конченная.

Я отлично провел время с классными подружками. Не приставал, не думал увести их к себе домой, хотя изначально цель прихода в клуб была именно такой. Брюнеточка довольно быстро накидалась, ее подружка предложила отвезти девушку домой. Я вызвал такси, но когда машина приехала, алко-львица уже отключилась, и мне пришлось нести ее в машину. Мы вместе с блондинкой доставили брюнеточку до дома, передав ее родителям.

– Бедная Ритка, – вздохнула блондинка, – расстроилась, когда узнала, что ты тот самый Егор. Ты же ее не…?

– Я ее «не», – нахмурился я, сложив руки в карманы джинс. Технически я ведь не врал. – И в каком смысле «тот самый»?

О, ничего хорошего я сейчас не услышу.

– Ну, я же в тебя была влюблена по уши тогда в школе.

Точно, в Питере в кулинарной школе я и правда имел неосторожность переспать с одной девчонкой со своего потока. И, черт, я ведь тогда не придал значения этому перепиху, но девчонка мне житья не давала, сначала решив, что мы встречаемся, а потом долго устраивала истерики и ходила в каком-то трауре… С тех пор я ввел свои правила и всем, кому не лень, о них рассказал, чтобы обезопасить себя от повторения того дурдома.

Блондинка передо мной была лучшей подругой той чокнутой. Вот засада!

– Ну чего стоишь, Иванов? – усмехнулась блонди. – Чувства уже в прошлом, не покусаю. Идем.

– Куда?

– Как куда? – она взяла меня под руку. – Закрывать мой гештальт, Иванов. Я больше не твоя однокурсница, правила не действуют.

В самом деле, со мной под утро будто что-то случилось. Конечно же, я понимал, куда и зачем мы идем в соседний дом. И впервые за долгое время не очень-то и хотел этого.

Нужно больше прислушиваться к своей интуиции. Секс был посредственным. Девица пересмотрела порно и почему-то решила, что в реальности нужно вести себя точно так же: стонать в неуместные моменты, выкрикивать словечки, четко снятые с языка порно-звезд, да еще этот взгляд и улыбка, как будто на камеру – никакого наслаждения процессом. Если бы я мог, я бы эту киношку точно выключил.

***

На работу я опоздал. Не намного, но этих долбанных минут хватит Алиеву для предлога вышвырнуть меня. Взъерошенный и запыхавшийся, я влетел на второй этаж по коридору к раздевалке и наткнулся на Пылаеву и Смирнову.

– Ты, главное, карту и счет в банке заведи, скоро аванс. А все остальные документы, как восстановишь, принесешь, – говорила управляющая очень дружелюбным тоном, чего я никогда не слышал в разговоре с другими работниками.

– Хорошо, Марина Сергеевна, завтра утром перед работой займусь, – заверила ее Лера, поправляя на голове поварской колпак.

Один ее вид взбудоражил меня покруче, чем вся сегодняшняя ночь и утро. Я так и застыл, как олух, и пялился на нее, пока она закалывала волосы под колпаком. Вид ее нижней губы, слегка прикушенной краешком зубов, вполне мог пополнить мой банк эротических образов.

– Этот взгляд нужно определенно запретить, – тихо проворчала Смирнова, когда Пылаева ушла. Она закончила возиться с волосами и посмотрела на меня строго, будто я занимался черти чем прямо у нее на глазах. – Я бы даже сказала: «на законодательном уровне».

– И я рад тебя видеть, булочка, – я поплыл. Прощай мой невыспавшийся мозг.

– А я разве сказала, что рада тебя видеть? – нахмурилась она.

– Ты – нет, – я сделал шаг, оказавшись слишком близко к запретной черте, которую мне нельзя переступать. – А вот твое тело сказало за тебя.

Я видел ее расширяющиеся зрачки и нелепую попытку совладать с собой. Она приосанилась, сжала губы, долго сдерживая себя от порыва сказать что-то грубое, а потом все же спросила:

– И что же мое тело тебе сказало?

Я склонился, приблизился к ее губам и, не касаясь, проговорил в них сочным низким голосом:

– Все.

Лера вздрогнула и отступила от меня. Неуверенными движениями поправила складки на фартуке и, прежде чем выйти из комнаты, бросила:

– Не путай фантазии с реальностью, Иванов.

– Ты тоже, Смирнова. Ты тоже…

Я проводил ее взглядом, прекрасно понимая, что время уже поджимает и что мне следовало бы поторопиться. Но как отказать себе в удовольствии попялиться (пока никто не видит) на ее аппетитную задницу в плотно обтягивающих брюках.

Встряхнув головой, я зашел в раздевалку и обнаружил в шкафчике свой черный фартук, художественно расписанный белой краской. На уровне паха поспешными каракулями, как в старых добрых страницах в учебнике, была нарисована карикатура на член. Ровный такой, монструозный фаллос с двумя внушительными шарами и даже малюсенькую, крючковатую волосинку не забыли пририсовать. Одну.

Я рассмеялся в голос. Пикассо – ни дать ни взять. Нетрудно догадаться, чьих это рук дело. Какое-то ребячество, но меня оно офигеть как порадовало. Я переодевался и улыбался, как дурак. И, конечно же, надев фартук, в превеселейшем настроении я пошел на кухню.

Вот это я понимаю: работа в кайф!

Глава 5. Лера

Весь вчерашний выходной я искала способ сфабриковать документы. Перелопатив все сайты и объявления, переписываясь с мутными личностями, я не нашла ничего толкового и впала в панику. Сегодня, придя в «Меридиан», я вдохнула полной грудью, надеясь отвлечься на работу и на…

– Иванов! – взревел Алиев при виде парня. – Опоздание. Быстро выдал адекватное объяснение или оштрафую на пол аванса! Чем занимался сраные пятнадцать минут?

Егор недвусмысленно опустил взгляд на свой фартук:

– Рисовал, Давид Алиевич.

Я закрыла глаза, испытывая испанский стыд. Лицо нашего шефа нужно было видеть. Вены, выступающие на его толстой шее, поползли выше, добравшись до лысины на голове. Как на ней держался поварской колпак и никогда не спадал при его эмоциональности – большая загадка. По глазам Алиева можно было только догадываться, сколько раз он мысленно уничтожил недалекого умом стажера.

Нужно отдать должное Иванову, держался он очень достойно. Раздражающе достойно. Даже с этим идиотским рисунком на фартуке. Что, блин, на меня нашло? Как увидела его отутюженную форму в шкафчике, у меня словно забрало опустилось. Очнулась только когда нарисовала член. Я что, восьмиклассница?

Давид Алиевич принял первый заказ, взял чек и, расплывшись в дьявольской улыбке, произнес:

– Ива-нов, – шеф с предвкушением осмотрел Егора. – Четыре «Капрезе». Если хоть один салат будет с перевесом – снимай свой херовый фартук!

Не скрою, я испугалась, вспомнив какие проблемы были у парня в прошлый раз. Вряд ли сейчас случится чудо. Макаровна, услышав угрозу шефа, перестала фасовать натертый сыр и побежала в моечный цех, позвать подружку. Марта отвлеклась от заготовок теста и запричитала себе под нос.

Когда Иванов разложил все необходимые продукты и подготовился к работе с абсолютным покерфейсом, почти весь коллектив кухни собрался вокруг. В начале рабочего дня, пока зал ресторана был пуст, мы могли себе это позволить.

Егор достал из кармана черный платок, который мы иногда используем как бандану. Пересекаясь взглядом с ним, я не могла скрыть смятение, а он подмигнул и… черт, начал завязывать себе глаза.

– Сдурел?! – выкрикнул кто-то.

– Это заявка на эффектный вылет!

– Эх, а мне уже начал нравиться этот пацан…

Алиев сложил руки на груди, стиснув челюсти, и внимательно смотрел на стажера.

Не знаю, что я чувствовала. С одной стороны, хотела победы и стать единственным будущим су-шефом. С другой – с Егором на этой работе было не скучно. Наше противостояние мне нравилось. Жаль, если все закончится прямо сейчас.

Я поняла, что тарелки и продукты на столе были разложены в определенной последовательности и в определенных местах не просто так. Руки Егора размеренными движениями, доведенными до автоматизма, делали все четко, легко, словно руки фокусника. Он нарезал продукты точными, безупречно похожими друг на друга кусочками и раскладывал по тарелкам по какой-то своей, известной только ему одному методике. Сколько он репетировал прежде, чем сделать такое? Он либо талантливый гений, либо самонадеянный идиот!

Я не могла оторвать глаз от его действий, потом переместила взгляд выше, на его лицо в этой черной повязке. Фантазия тут же унесла меня за пределы кухни, я представила, что бы сделала с ним вот с этой самой банданой на глазах. Я бы стерла с его губ нахальную ухмылку и заставила их открыться, образуя букву «о». А его рот вместо хитрых смешков издавал бы чувственные, прерывистые стоны, вперемешку произнося мое имя, как чертову молитву. Ну все, теперь эта эротическая картинка станет моим лучшим другом на ближайшие несколько ночей.

Закончив, Егор поднял руки и отошел от стола, на котором стояли четыре совершенно одинаковых салата. Сняв повязку, он равнодушно осмотрел свою работу, словно не волновался за результат. Коллеги подвинулись ближе, когда Иванов поочередно ставил на весы тарелку за тарелкой. Не веря своим глазам, я увидела, что каждый салат весит ровно 170 граммов. У меня отвисла челюсть.

Коллеги захлопали и засвистели, но сам Егор не выражал эмоций. Его равнодушие выбивало почву из-под ног. Я взглянула на Алиева, который не сводил глаз со своего подопечного. Легкая, едва уловимая улыбка скользнула на его губах, а глаза засветились… гордостью.

Ревность коварно ужалила меня. Вдруг я осознала, что мой соперник все это время был сильнее. Сегодня он блестяще это доказал перед всеми коллегами. Шеф смотрел на него с явным удовлетворением. Меня наконец прошибло осознанием, что все это время он для того и гонял Иванова, чтобы тот наконец раскрылся.

Мне оставалось только поаплодировать, снять фартук и уйти по-английски, признав свое поражение. Я бы не смогла повторить трюк, для этого нужен врожденный талант или безграничное упорство, которого у меня нет. Глаза защипало от понимания, что кто-то круче меня.

– Смирнова, что стоим? – голос Алиева вернул меня на землю. – Один морской салат и два «Цезаря», за работу, быстро!

Я кивнула и принялась готовить, стараясь не смотреть, как мой соперник принимает поздравления и купается в лучах славы. Теперь он звезда дня, а я в полной заднице.

– Иванов, убрал корону с башки, помогай Смирновой!

– Есть, шеф.

Егор подошел ко мне и наблюдал, как я лихорадочно раскладываю морепродукты на тарелке. Горло сдавило от желания разрыдаться, но слез не было. Может, это и к лучшему; было бы унизительно, если бы я разревелась, как девчонка.

Иванов коснулся моего подбородка и, повернув мое лицо к своему, сказал:

– Не хандри, булочка, – от его ласковых ноток в голосе стало тошно, – могла бы догадаться, что от меня не так уж просто избавиться.

У меня не хватило ни моральных, ни физических сил на то, чтобы достойно ответить. Я чувствовала себя уязвленной как никогда. Прочитав мои эмоции, он решил в своей манере подсластить мне пилюлю: