Последний из рода Демидовых. Том III

– Что ты предлагаешь, Клемент? – немного успокоившись, спросил Димитрий.

– Мы оставим деньги, выигранные в казино и лотерее, семье Кнопа, а за клад посадим его в тюрьму. Думаю, он на это согласиться и поможет нам с демоном.

– Что ж… Попробуй, конечно! Но если не выйдет…

– Я всё понял.

Я вернулся к хозяину усадьбы:

– Господин Кноп, мы готовы оставить вам денежные средства, выигранные вами в казино и лотерею, при условии, что вы нам поможете с поимкой демона!

– А клад? – с безмерной грустью в голосе спросил Савелий.

– К сожалению, клад придётся передать государству. Но есть значительный шанс, что удастся сохранить вашу душу!

– Как это? Не понимаю… – с недоверием переспросил Савелий.

– Если последнее желание не исполнится или будет выполнено не в точности, то есть большая вероятность, что желание не будет засчитано, и договор не вступит в силу. Если же мы уничтожим джина, то и договор будет потерян навсегда вместе с демоном. Теперь понимаете?

– Теперь понимаю… – на миг просиял Кноп, – но я попаду в тюрьму, насколько? Какой мне срок светит за… за сделки с демоном?

– Это решит суд, но если вы нам поможете, то это послужит смягчающем обстоятельством. А ещё мы не просто так гоняемся за этим джином. Я не могу раскрывать всех деталей, но поверьте, этот демон опасен для будущего ваших детей!

– Что?! – возмутился Савелий, но почти сразу сник и задал вопрос тихим смиренным голосом, – Можете поклясться, что говорите правду?

– Я клянусь, что говорю правду, по крайней мере, ту её часть, которая мне известна!

– А вы тоже умете формулировать, – Кноп повеселел, – хорошо, я согласен вам помочь! Только давайте, вы со мной от усадьбы подальше отойдёте, чтобы имущество не испортить…

Я невольно усмехнулся жадности или же бережливости этого человека. Сложно провести грань между этими вещами, если ты ни разу не испытывал нужду.

– Конечно! – согласился я.

– Я внимательно слушаю! – присоединился к разговору Сойкин, – Где находится клад?

– Да… – на миг замялся Кноп, – Клад находится возле местного озерца, мы зовём его Белым, там какие-то отложения на дне и вода мутная, как разбавленное молоко. Так вот, один бережок пологий и с жёлтым песочком. Второй крутой и высокий, и вот там растёт на холмике берёзка, клад прямо под ней!

Мы с Валерой переглянулись, дело осталось за малым. Мы вышли из усадьбы. Сойкин взял с собой ещё четверых инквизиторов, позаимствовал у Кнопа лопаты и направился на поиски клада. Мы же с Димитрием и Савелием остались на территории усадьбы, расположившись в покосившейся деревянной беседке.

***

Ночная прохлада принесла запахи трав и деревьев. Но один резкий и особенно чувствительный запах меня заинтересовал больше других. Он сильно походил на запах ментола, но всё же отличался.

– Это чем так пахнет? – поинтересовался я у Кнопа.

– Ах, это! – он заулыбался, – Эвкалипт, ещё мой прадед посадил, когда родился мой дед. А дед рассказывал мне, что когда ему стукнуло восемнадцать, то дерево перевалило за сотню метров.

– Как это? – удивился я, – Он что бахиром питается?

– Нет, конечно! – рассмеялся Савелий, – Такая особенность у эвкалиптов, они все растут очень быстро. И это у нас климат для них не самый благоприятный, а так дерево может и быстрее вырасти!

– Я не знал. – честно признался я.

Ну, да! Ничего особенного, эвкалипт, которому нужен южный климат, и который произрастает в средней полосе, а ещё достигает сотни метров за восемнадцать лет.

Старший инквизитор вернулся, когда солнце закатилось за горизонт, и ночь вступила в свои права. Валера оказался доволен походом, а вот измазанные и потные рядовые сотрудники инквизиции не разделяли радость Сойкина.

– Вот! Нашли, как и сказал господин Кноп, под берёзкой на берегу озера. – улыбаясь, сообщил старший инквизитор.

Мы втроём сидели за круглым небольшим столиком, который расположился в центре беседки. Сойкин покосился на гору раскуроченных раков, их нам принесла жена Савелия вместе с пивом.

– Я смотрю, вы здесь погрязли в работе?! – усмехнулся старший инквизитор.

– Не без этого… – заулыбался Димитрий, вытирая руки о полотенце.

И если епископ употреблял только раков, то мы с Кнопом запивали деликатес пивом. Нужно сказать, что меня на голодный желудок слегка развезло. Впрочем, особых переживаний по этому поводу никто не испытывал. По усадьбе бродили с десяток инквизиторов, и беспокоится было не о чём.

– Показывайте, что вы там накопали! – скомандовал епископ.

Ночь выдалась безоблачная и светлая. Местные луны наполнились светом, и при безоблачном небе освещения не требовалось. Сойкин поднял крышку сундука, демонстрируя содержимое. Сундук оказался с горкой заполнен монетами. А судя по тому, что они имели не фабричный вид, монеты относились не к двадцатому или даже девятнадцатому веку, а более раннему периоду.

Я не удержался, склонился над сундуком и рассмотрел на одной из монет профиль Ивана Грозного. Узнал я первого царя всея Руси по сдвинутым бровям, шапке Мономаха и державе. Но, насколько я помнил историю, в моём мире с золотом во времена Грозного на Руси было печально…

– Недурно! – Кноп тоже навис над сундуком, и его глазёнки алчно засверкали.

– Вам следует держать подальше от сундука, – Сойкин встал между сундуком и хозяином усадьбы, – мало ли как воспримет ваши действия джин!

– Я только посмотреть… – насупился Савелий, но почти сразу оттаял, – хотите раков с пивом?

– Как-нибудь в другой раз. – вежливо отказался старший инквизитор.

– Зря! Очень вкусные. – Кноп приложился к бокалу с пенным, на боку которого, была изображена весёлая русалка.

День давно закончился, и работать дальше не хотелось. И я уже в мыслях развалился на кровати вместе с Гердой. Вот только у судьбы были другие планы. Вначале послышались звуки отрывающейся от крыши черепицы. Затем послышались звуки уже бьющейся об землю, черепицы. И только спустя пару секунд после этого, на крыше усадьбы появился Персик. Я хотел было обругать паршивца последними словами, не хватало мне ещё крышу Кнопу за свой счёт делать. Как стало понятно поведение огненного кота, он тянул за… не знаю, как называется эта часть тела у джинов, пусть будет хвост. Так вот, Персик тянул на себя самого настоящего джина за хвост.

Джин не выглядел как демон, нет! Это был самый настоящий джин, с синей кожей, и магической пыльцой, обильно осыпающейся со всех сторон. Лицо его казалось вполне человеческим, не злым, скорее сильно обеспокоенным. Узник лампы отчаянно пытался избавиться от вцепившегося в хвост кота, но у джина ничего не выходило. Черепица продолжала лететь вниз из-под лап Персика и звонко разбиваться о землю. Огненный кот потянул джина на себя слишком сильно. Хвостатый не удержался и начал падать вниз по склону крыши, не выпуская из лап хвост джина. Последний ног не имел, просто левитировал в воздухе и, судя по всему, не мог удерживать в воздухе себя и Персика.

Огненный кот, где-то между вторым и первым этажами, превратился в полоску рыжего света. Хвостатый прыгнул на стену, оттолкнулся от неё и заскочил джину на голову. На землю первым упал джин, а Персик придавил его своим телом сверху.

– Чего расселись? – взревел епископ раненым медведем, – Быстро к демону, только не убивайте! Нужно попытаться схватить его и допросить.

Я уже бежал под “скольжением” на помощь Персику, хотя коту она явно не требовалась. Скорее нужно было спасать джина из лап не в меру рьяного огненного кота. Паршивец рвал джина на ссаные тряпки, выдирая куски синей плоти мощными лапами.

– Персик, нельзя! – мысленно прикрикнул я на питомца.

Кот остановился, предварительно накрыв морду джина когтистой лапой, посмотрел на меня и выпустив поглубже когти, застыл статуей на тушке джина.

Подбежав, я кинул путы антара, сковывая руки джину. Кот понял, что происходит, и отпустил жертву. Я же похвалил котяру:

– Молодец! Выследил и поймал, куплю тебе мяса из Места Силы.

Персик прислонился боком ко мне и заурчал, чем вызвал смешки у подоспевших Сойкина и рядовых инквизиторов.

– Чего ржёте?! – деланно возмутился я, – Персик, между прочим, вашу работу сделал!

– Да ладно тебе, Клемент, мы клад откапывали! – скорее для виду возразил Сойкин.

– Это могли и обычные работяги выполнить.

– Хватит препираться! – часто дыша, одёрнул нас Димитрий, – Вяжите демона покрепче…

Демон понял, что с ним хотят сделать. Его губы зашевелились, кисти рук загибались и скрючивались в какие-то невообразимые фигуры, недоступные человеку. Я расслышал еле различимый шепоток, на грани человеческого восприятия. Язык показался смутно знакомы… точно! Так говорил Гэль-Шукран, когда отдавал команды своим атлантам.

На асфальте вспыхнули шесть огненных пентаграмм и на них начали появляться двуглавые церберы. На шеях собак виднелись ошейники с шипами, а с клыков капала шипящая слюна. В глазах же плескался расплавленный металл.

Джин резко увеличился в размерах. Он смог порвать мои путы, и теперь проявилась его сущность. На голове выросли рога, пасть заполнили хищные резцы, а в глазах расцвёл огонь.

– Как вы смеете мне мешать, смертные?! – голос впечатлял, басовитый и объёмный, голос джина сотрясал воздух и доносился со всех сторон.

Церберы кинулись в атаку. Ближайшему пёселю Персик снёс голову ударом лапы. Я выпустил перед собой волну антара, которая превратила в пепел двух попавшихся на пути церберов. Лицо джина изменилось, маска безмерного удивления застыла словно скульптура. До демона, наконец, дошло, что перед ним не совсем обычные смертные…

– Ведьмаки… – еле слышно шепнул джин.

Старец Димитрий оказался самым прозорливым из нас, он запустил путы антара в джина и поймал его, не давая улететь. Я присоединился к епископу и тоже направил путы на демона.

– Ведьмаки! – из глотки джина вырвался крик. Его голос оказался наполнен ненавистью и страхом.

Оставшиеся церберы кинулись на епископа. Одного выверенным ударом остановил Сойкин. Второго сковали антаром рядовые инквизиторы, а третий всё же прыгнул на Димитрия.

Вмешался Савелий Кнопа, он заслонил старца своим телом, и они оба повалились на землю. Путы, что удерживал епископ, лопнули. А я почувствовал, как мои путы натянулись до предела. Через секунду мои путы разлетелись на осколки, и джин оказался свободен.

Демон начал немедленно набирать высоту.

– Персик, лови его! – скомандовал я, но огненный кот уже бежал в нужном направлении.

Хвостатый ускорился, прыгнул на стену усадьбы, оттолкнулся от неё и метнулся рыжим пятном вслед за джином. Когти Персика царапнули по телу демона, оставив рваные следы, но не более. Джин набирал высоту. Я же предпринял попытку ещё раз поймать тварь с помощью антара. Лента зелёной энергии выстрелила в направлении улетающего джина. У меня получилось, я зацепил джина за хвост, но нить антара тут же натянулась. Осознание ситуации пришло моментально: если буду тянуть сильнее, то порву…

И я был вынужден накачивать нить антара энергией, лишь бы только потянуть время…

– Не можете поймать, так убейте! – донеслось сбоку и снизу, я сразу узнал голос старца Димитрия, и судя по голосу епископ не пострадал.

Несколько зелёных плевков полетели в демона, какие-то даже попали, но это не принесло желаемого. Джин по-прежнему поднимался вверх. Наверное, он взлетел метров на сто или даже больше, когда я увидел боковым зрением, как огненное пятно скачет по высоченному дереву. Да, это был именно тот самый эвкалипт, о котором говорил Савелий Кноп.

Персик ускорился на последнем десятке метров, ветки затрещали и начали осыпаться. Хвостатый же использовал дерево по максимуму, и вот с верхушки эвкалипта скользнуло рыжее огненное пятно. Джин заметил огненного кота и начал уходить в сторону, было поздно. Персик врезался в демона, вновь начал его нещадно драть лапами и вырывать куски синей плоти. Джин не падал, но медленно спускался на землю. Хвостатый же победно вцепился в голову демона и сидел так, не выпуская супостата из цепких лап. Наступила недолгая пауза:

– Что с епископом?! – требовательно выкрикнул Сойкин.

– Живой я! – отозвался Димитрий.

Инквизиторы суетились возле епископа, рядом лежал Савелий Кноп, и вот ему действительно досталось. Но судя по страдальческим стонам, не смертельно.

– Возьмите! – умоляюще попросил Кноп, протягивая лампу и обращаясь одновременно ко всем и ни к кому.

Сойкин взял лампу в руки, осмотрел её. Джину оставалось с десяток метров до земли. Старший инквизитор, разбежавшись, запустил лампой в джина. Демон всё понял верно:

– Нет! – пророкотал он, – Только не снова…

Вокруг джина закружился ветер, его начало затягивать внутрь лампы. Персик же спрыгнул на землю и сел возле меня. Демон сопротивлялся, упирался руками в ненавистное узилище, но всё было тщетно. Когда, наконец, демон оказался внутри лампы, последняя упала на асфальтированную дорожку со звоном. Я подошёл ближе и взял лампу, она оказалась горячей:

– Теперь порядок! Джин в лампе, и от неё фонит Изнанкой.

Я подошёл к инквизиторам, стоявшим полукругом возле епископа и Кнопа. У Савелия оказался распорот бок и ляжка. Димитрий же выглядел помятым, но без видимых повреждений.

– Сейчас кровь остановлю. – засуетился епископ, накладывая руки на порезы Кнопа, – Остальное пусть лекари делают, не моя специальность.

Димитрий поднялся, подошёл ко мне и Сойкину.

– Джин здесь! – я протянул лампу старшему инквизитору.

– Мы этим займёмся в управлении! – хмуро прокомментировал епископ, – Не думал, что эта тварь нам доставит столько неприятностей…

– Вы сами говорили, что джины существа коварные и злопамятные. – напомнил я.

– Да, демон хотел отомстить Савелию, напав на семью. А мы этого не учли… проворонили. А ведь должны были догадаться, Кноп любит больше всего не деньги, а своих родных! – епископ опустил взгляд.

– Как он сам? – решил я уточнить.

– Жить будет. – констатировал Димитрий.

– Как считаете, жизнь одного очень влиятельного епископа стоит прощения одному не в меру жадному потомку фабриканта? – с хитрой усмешкой поинтересовался я.

Димитрий поднял брови и искоса посмотрел на меня:

– Клемент, неужели ты думаешь, что я не умею быть благодарным?

– Нет, конечно! – обрадовался я, – Я именно на это и рассчитываю.

Сойкин и епископ рассмеялись.

Глава 5

Зал, в котором обосновались Истинные, оказался слишком маленьким, чтобы стать полноценным сектором для одного из высших демонов. Но для парочки изгоев, которые хотели укрыться от лишних глаз, площади зала было более чем достаточно. С потолка свисали застывшие магматические сталактиты, нет, не так! Когда-то колонны, удерживающие сводчатый потолок зала являлись сталактитами. Теперь они превратились в колонны, украшенные резьбой и узором. Практическое значение таких колонн вызывало откровенные сомнения. В стремлении украсить колонны и предать им симметричности, каменотёс сделал их уж слишком тонкими, в некоторых местах…

Сводчатый потолок украшала одна большая фреска, изображавшая небо. Впрочем, небо определённо не являлось земным, о чём свидетельствовала двойная звезда и зеленоватый оттенок неба.

На полу виднелись следы от магматических разводов. А посередине зала некогда текла небольшая речушка шириною метров пять. Разумеется, реку наполняла магма, а не вода. Но и здесь зодчий не оставил всё как есть, а потрудился навести изящные мосты и вырезать лесенки на подъёмах и спусках, там, где это было необходимо.

На стенах виднелись статуи, высеченные в камне: изображавшие всадников на невиданных животных, женщин, собирающих крупные плоды размером с дыню, растущих на экзотических деревьях и играющих детей. Все люди изображались со слишком длинными конечности и характерными вытянутыми к затылку черепами. Фигуры соседствовали с колоннами, огораживая лестницы и проходы от основного пространства зала. Архитектор и здесь добавил колоннам изъяны в виде слишком тонких сегментов…

Если не знать, где находился описанный зал, то могло возникнуть обманчивое впечатление, что перед глазами храм неизвестной богини…

Впрочем, на этом странности не заканчивались, всюду, куда устремлялся взгляд, виднелись большие и малые зеркала. Они не просто висели на стенах, но парили в воздухе без всяких подставок или же креплений. В центре зала расположилось огромное зеркало. Возле него замер Рувендил и рассматривал составной аркан. Поверхность зеркала оказалась покрыта сплетениями нитей разного цвета. Эта композиция больше всего напоминала старую паутину после дождя, нити которой спутались от падавших с небес капель. Были видны отдельные скопления, те самые узлы, в которых нити сходились и охотно переплетались, а затем вновь разбредались по поверхности зеркала. Одно из составляющих аркан заклятий, почернело и выгорело, будто кто-то намеренно поджог его. От выгоревшего скопления в разные стороны небрежно свисали обгорелые нити, более ничего не соединяющие…

Сзади беззвучно подошла Мелофена, она нежно обняла своего Истинного за плечо.

– Одно из заклятий не нашло свою цель, – констатировала произошедшее женщина.

– Всякое могло случиться, пока переживать не о чем. – голос Рувендила походил на ободряющий горный ручей.

– Я переживаю не за это… – женщина отстранилась, отошла на два шага назад, опустила голову, – я боюсь, что мы становимся похожими на демонов! Тысячи лет, мы оставались собой здесь, в аду. Но это…

Она указала на составной аркан и продолжила:

– Это и есть зло! Мы подталкиваем неокрепшие души к скверному выбору. Это – подло и бессердечно. Это делает нас ничем не отличимыми от демонов! Мне претит такой путь…

Мелофена вновь подошла к своему Истинному и обняла его. Рувендил не отвёл взгляд:

– Другого способа нет или мы его не нашли за тысячи лет, проведённые здесь… – он посмотрел с жаром в глаза любимой, – Такова цена. И я готов её заплатить, лишь бы ты была счастлива!

– Я не буду счастлива без тебя, и ты об этом знаешь.

В этот раз Рувендил не выдержал взгляда голубых глаз, он отвернулся в сторону.

– Пообещай мне, Рувендил, пообещай… что мы искупим совершённое зло! Ну, или хотя бы приложим все силы к этому. Пообещай!

– Обещаю. – твёрдо ответил он.

Рувендил отошёл в сторону, прошёлся по залу, покачал головой и совсем другим тоном произнёс:

– Мы не имеем права на ошибку. Слишком долго шли приготовления, слишком многое поставлено на кон. Если ничего не выйдет, то наша смерть станет окончательной! Второй принц ада – единственный из братьев, кто остался в живых. Он не оставит нас в покое, он будет мстить за старшего брата, даже если ненавидел его. А если мы погибнем, то ни о каком искуплении уже не будет идти и речи. Мы должны вырваться отсюда!

Она опустила глаза, улыбнулась скромно и нежно:

– Я всё понимаю. Мой Истинный желает, чтобы я окунулась в реку времени?

Рувендил подошёл ближе, он улыбнулся ей в ответ, его улыбка была грустной и нежной:

– Просит… твой Истинный только просит. – слова прозвучали тихо, еле слышно, но твёрдо и настойчиво. Он обнял избранницу за талию и добавил:

– Я ощутил не явную опасность, она только зарождается, но может перерасти в серьёзную угрозу.

– Хорошо. Я сделаю это сейчас!

Женщина отстранилась, опустила веки, во лбу раскрылся третий глаз. Она выпала из реальности на какое-то время. Глазные яблоки беспокойно кружились из стороны в сторону, но сама Мелофена стала похожа на статую. Её Истинный – Рувендил, покорно стоял рядом и ждал.

Она открыла глаза:

– Что-то изменилось… я ещё не поняла, что именно, но река времени ускорила бег! – женщина посмотрела своему Истинному в глаза с нескрываемой тоской.

– Значит, мне не показалось… – обронил он.

– Значит, заклятье выгорело неспроста! – добавила она.

– Я сделаю всё возможное, чтобы предотвратить наше поражение, – Рувендил притянул любимую и положил руки на талию.

Затем последовал робкий поцелуй, она ответила. Руки Мелофены обвились вокруг шеи любимого. Пальцы Рувендила скользили по спине, обнимали талию, сжимали бёдра. Она взмахнула рукой, за спиной выросло зеркало, и оба Истинных шагнули в него. По ровной глади зеркала пошла серебряная рябь. Любовники оказались в небольшой спальне, вырубленной в скале. Привычной двери здесь не наблюдалось, лишь широкая деревянная кровать, зеркало в полный рост, да комод в углу. Сделав два шага, они оказались на заправленном ложе. Страсть охватила обоих, тела сплетались в единое целое.

Маленькая, еле различимая тень скользнула по стене, пробежала по полу и заползла по ножке кровати на постель. Тень напоминала небольшую змейку. Последняя кралась к Истинным почти незаметно, стараясь не выходить на свет. Змейка заползла на кожу Рувендила. Теперь тень ползла и извивалась по его телу.

Он отстранился от любимой, посмотрел на руку. Запястье обвивала теневая змейка с ромбовидным узором на голове. Мелофена обеспокоенно уставилась на тень и спросила:

– Что случилось?!

– Они нашли нас! Тень говорит, что времени почти не осталось…

Он резко встал, вышел через зеркало обратно в зал. Вокруг Рувендила беспокойно закружили тени. Через секунду к Истинному присоединилась и Мелофена:

– Сколько у нас времени? – спросила она.

– Немного. Скоро демоны окажутся здесь! Главное – составной аркан.

– Ты остаёшься? – забеспокоилась женщина.

– Да, нужно выяснить, что им известно и кто их послал! И… – он на миг замялся, – похоронить их всех здесь.

– Хорошо. – голос Мелофены дрогнул, она поняла, что задумал Рувендил. Они обсуждали это много раз, но женщина всегда болезненно переживала каждую смерть любимого. – Я буду ждать тебя!

– Поспеши!

Она лишь кивнула. Глаза Мелофены заволокла тяжёлая ртуть. Всюду в зале возникали новые зеркала. Предметы поднимались в воздух, и сами медленно залетали в зеркала-порталы.

Наконец, демоны нашли убежище Истинных. Раздался треск породы и грохот от разлетающихся в стороны камней.

Рувендил отвёл взгляд от своей Истинной, развернулся в ту сторону, откуда доносились звуки. Но не званых гостей видно не было. Истинного и ворвавшихся в зал демонов разделяли стены.

От Рувендила во все стороны расходились тени. Тени заиграли на орнаментах, украшавших стены. Тени затаились в мелких трещинках и расщелинах. Тени были везде, а Истинный управлял ими, и сейчас приказ был ждать нужного момента.

Мелофена ещё раз взглянула на любимого и шагнула в зеркало.

Высший демон вместе со свитой вышли на открытое пространство. Незваные гости шли по залу и крутили головами вокруг себя. Они всё ещё не попали в зону прямой видимости с Рувендилом.

Глава демонов обладал внушительным животом и ногами-колоннами. На кривой морде, помимо клыков, выступавших за губы и закручивающихся рогов, выделялся нос. Нос демона покрывали следы от язв и нарывов, а сам орган свисал раздувшимся бурдюком над не менее безобразным ртом.

– Вот вы где обосновались! А Утробус вас обыскался! – высший демон говорил о себе в третьем лице. Голос его оказался гнусавым и неприятным, словно он всю жизнь болел насморком и приноровился разговаривать с забитым носом, – Не стоит сопротивляться. Утробус всё знает и про клинок, и про вас. Мы подготовились, если кто не понял! Короче, сдавайтесь! И мы вам не причиним лишних страданий!

Демон захрюкал себе под нос, судя по всему, так он смеялся. Ему вторили сопровождающие, в подчинении у Утробуса находилось не меньше двух десятков демонов. Когда он и его спутники вышли в центр зала, то замерли в нерешительности.

Демоны переглядывались между собой и с испугом смотрели на Утробуса. Треть из пришедших не выдержала и рухнула на колени. У некоторых натурально отвисли челюсти. И всё потому, что перед ними стоял в полном боевом облачении Ахриман. Но Утребус быстро взял себя в руки и сообразил, в чём было дело:

– Меня не проведёшь! – загнусавил он вновь, – Я сам видел труп Ахримана! Он был мертвее всех мертвецов.

Иллюзия Ахримана растаяла словно дым. На месте владыки демонов появился Рувендил, а его тени разбежались в стороны.

– Это мы ещё посмотрим… – Истинный усмехнулся, – Тот факт, что ты пришёл в мой дом, ничего обо мне не зная, говорит о том, что ты глуп как дубовая пробка!

– Что?! – возмутился высший демон.

Он размахнулся и метнул в Рувендила огненным болидом. Вокруг стало темнее, в направлении огненного болида со всех сторон слетались сполохи тьмы. Шар огня, отлетев от демона на пару метров, начал стремительно истощаться, а когда подлетел к Истинному народа Кхэлл, превратился лишь в чёрный дым. Рувендил помахал у себя перед лицом, разгоняя смрад.

– Магией меня не одолеть!

– Ничего! У нас есть сети. Есть копья и секиры. – высший демон потряс зажатую в руках секиру, – Мечом… даже мечом ангела неудобно орудовать с копейщиком, а когда их много… А нас много!