Развод. Его случайный ребенок

– Подумай. Мое предложение, если что, бессрочное.

За разговором не замечаю, что мы уже приехали. Быстро и без пробок.

– Спасибо, что подвез, – улыбаюсь, хватаясь за ручку двери. – Это было очень мило с твоей стороны. Пока.

Но Наглец не был бы самим собой, если бы отпустил меня так просто.

Глава 13

Карина

Ярослав перехватывает за предплечье, дергает на себя. Его лицо всего лишь в нескольких миллиметрах от моего. Он хрипит прямо в губы:

– Ты кое-что забыла.

И я моргнуть не успеваю, как наглец обрушивается на мои губы.

Сильно.

Дерзко.

Горячо до покалывания кончиков пальцев.

Наглец без разрешения пробует меня на вкус, смакуя каждую секунду этого порочного поцелуя. А я разлетаюсь на мелкие атомы – настолько мне хорошо.

И, клянусь, это с его губ срывается стон!

Ярослав не позволяет отстраниться, наоборот, обеими ладонями обнимает мое лицо и зарывается пальцами в волосы, фиксируя на месте. И заставляет взять то, что он дает.

А дает Наглец много.

Он не целует. Он языком вытворяет то, что, уверена, вытворял бы, если бы мы занимались любовью. Делает это, не изменяя себе: жестко, но с нотками нежности и ласки. И обязательно каждым жестом показывая, что считает меня своей.

Волна возбуждения бьет прямо в низ живота.

А в следующий миг в голове смерчем проносится, что такого никогда не было с мужем. Не то, что бы мне не нравились его поцелуи…Просто заводило меня совершенно другое. С Ярославом же я зажигаюсь, как спичка. Теряю связь с реальностью и просто наслаждаюсь этим в наглую сворованным поцелуем.

А еще не могу не признать, что Наглец целуется, как Боженька. Совсем не так, как Аркадий.

Мысли о почти бывшем муже по щелчку переключают мой мозг. Рядом с Ярославом я забываю обо всем, что произошло со мной впервые за всю жизнь. Но все же не стоит уподобляться Аркадию. Для начала нужно все вопросы решить с ним. А потом…

Все будет потом.

– Что-то не так? – Наглец мгновенно считывает мое напряжение и отпускает.

– Мне пора.

– Может, передумаешь? Подруга может и подождать.

– Нет, Ярослав. Я устала и…все слишком сложно.

Наглец сощуривается и прошивает меня взглядом. Словно пытается залезть в мои мозги.

– Хорошо, Тигрица. Я позвоню.

Усмехаюсь, качая головой. Невозможный мужчина.

– У тебя нет моего номера телефона.

– Для меня это не проблема.

Все-таки выскальзываю из машины. Ухожу, не обернувшись. Лишь в подъезде замечаю, что Наглец дожидается, пока за мной захлопнется дверь, и только тогда он отъезжает.

И мне резко становится холодно без него. В душе. Снова накатывает желание вымыться с хлором, а еще позорно разреветься. Все-таки с Наглецом было так хорошо, я даже не вспоминала об измене мужа.

***

Утром полуразбитая и ни черта не выспавшаяся иду на традиционный обход.

Полночи я касалась пальцами губ и с улыбкой вспоминала самый дерзкий поцелуй в моей жизни. А вторую половину искала хорошего адвоката по разводам и отгоняла мысли об измене, как могла.

 Бреду к первой палате, листаю карту пациентки, как слышу за спиной:

– С вашей супругой все хорошо. Она вчера родила здорового мальчика. Сейчас они привыкают друг к другу. Все прошло отлично…

Не успеваю завернуть за угол, как в спину летит:

– А вот кстати и доктор, что вчера принимала роды у вашей жены. Карина Владимировна!

Разворачиваюсь на пятках и нос к носу сталкиваюсь с обеспокоенным и взъерошенным мужем.

Глава 14

Карина

Замираем друг против друга. Между нами чуть больше метра, а мне кажется, что Аркаша душит меня.

Муж перекладывает с одной руки в другую внушительный букет роз.

И я вспоминаю вчерашнюю сцену в родовой. Шок, унижение, растерянность и обида отдают в груди фантомной болью.

Ладони сжимаются в кулаки, и я не замечаю, как сминаю в руках карту пациентки.

Сердце колотится навылет. В голове шумит кровь, закладывая уши. Ладони потеют и накатывает тошнота. От мерзости, боли, обиды и ярости, вновь разом свалившихся на меня.

Скриплю зубами, взглядом уничтожая мужа-изменника.

Вот только почти бывший муж ведет себя не так, как пойманный за руку кобель.

Смотрит исподлобья, с деликатностью асфальтоукладчика прокатываясь по мне взглядом.

Аркадий надвигается на меня, не разрывая контакта. Раздувает ноздри, как разъяренный бык. Встает на расстоянии вытянутой руки, и мне стоит огромных усилий, чтобы не отшатнуться.

Воздух в коридоре вокруг нас мгновенно накаляется. Одно неверное касание, и все вокруг заискрит.

Медсестра переводит взгляд с меня Аркадия и обратно.

– Карина Владимировна…– бормочет растерянно. – Все хорошо? Может…

– Не нужно, Женечка. Все в порядке.

Девушка всматривается в мое лицо. Хмурится, чувствуя неладное. Но она знает, что мне далеко не единожды пришлось общаться с недовольными, а порой даже разъяренными мужьями и новоявленными отцами. Поэтому коротко кивает и быстро удаляется прочь.

Аркадий словно этого только и ждал.

Грубо хватает меня за предплечье и тянет в ближайший кабинет. Благо он оказывается свободным.

Я подчиняюсь только потому, что в первые минуты нахожусь в глубоком шоке – муж за два года никогда не проявлял ко мне агрессию. Я даже представить не могла, что он на такое способен.

Аркаша буквально заталкивает меня в кабинет. Я оступаюсь и чуть не лечу носом в пол. Выравниваюсь и резко разворачиваюсь. Аркаша пыхтит и только разве что не плюется огнем.

– Ты что себе позволяешь?! Какого хрена ведешь себя как тупая малолетка?! Ты не ночевала дома! Я тебе звонил, писал! Сложно было взять трубку?

Открываю и закрываю рот.

Я сейчас не ослышалась?! То есть, мой милый «Султан Сулейман» не понимает причин, по которым я его ни видеть, ни слышать не хочу? Желательно до развода. Жаль, что этого не будет. Аркаша, кажется, мне еще потреплет нервы.

– Я всю ночь не спал, чуть с ума не сошел, – продолжает тем временем муженек. – Искал тебя! Обзвонил всех подруг, больницы…Ни у Ники, ни у Лизы тебя не было! Где ты была? У тебя кто-то есть?

С последнего вопроса буквально вскипаю. Хочется проехаться кулаком по этому холеному лицу, но я из последних сил держу себя в руках. Рукоприкладство – не выход. Да и я понимаю, что совершенно не знаю собственного мужа. Мы никогда так сильно не ругались, кто знает, может, в такие моменты он поднимает руку на женщин?

– Не суди людей по себе. Это во-первых. А во-вторых, после открытия твоего маааааленького секрета, я считаю, что у меня развязаны руки, Аркаша. И вопрос, где я ночевала, тебя больше совершенно не касается.

Муж рычит. Ударяет кулаком в стену, и я вздрагиваю. Втягиваю голову в плечи и отодвигаюсь на безопасное расстояние. Но я сама себя загоняю в ловушку – оказываюсь в углу. Холодок прокатывается по спине. Приступ паники нарастает.

Аркаша приближается. Тяжело дышит, ладонь по-прежнему зажата в кулак.

– Извини, – протягивает руку и заправляет прядь волос, а я отшатываюсь. Мерзко и страшно одновременно. Выворачивает наизнанку, едва представлю, что он и Милану так касался. Аркаша, конечно же, замечает этот жест, стискивает челюсти и скрипит зубами.

– Карин, ну, ты чего…Извини меня. Я не с того начал. Я просто перепугался насмерть. Боялся, что с тобой что-то случилось… Держи, это, кстати, тебе, – протягивает букетище.

А я руки за спину прячу.

– Второй жене подари. Или она сразу стала первой, как родила тебе наследника? Я же так и не смогла.

Муж тяжело и длинно выдыхает. Прикрывает глаза, что-то бормочет сквозь зубы. Кидает букет на стол и поднимает руки ладонями вверх:

– Карина…родная…Все не так…Я все могу объяснить.

Глава 15

Карина

– Подотрись своими объяснениями, понял? У тебя не просто любовница, Аркаша, жена! Же-на! Самая настоящая! С бытом и общим ребенком! Как это можно объяснить?! Теперь я больше, чем уверена, что «командировки», во время которых ты строил бизнес месяцами, проходили у Миланы!

– Милая, все не так просто… Да и ты все не так поняла!

– Да ты что?! А как-то по-другому можно понять печать в паспорте?! Где стоят твои фамилия, имя, отчество? А у жены на заставке – ваше свадебное фото. Я бы могла поверить в однофамильца полного, но не в близнеца с полным совпадением данных!

– Я все объясню…– талдычит одно и то же Аркаша. Как провинившийся ребенок, которому нечего возразить разъяренной матери.

– Что именно? – все-таки моя выдержка дает трещину. – Как шел, спотыкнулся и случайно упал писей в чужую женщину? Такую сказку для второй жены прибереги. Мне же от тебя больше ничего не нужно. Меня только интересует, как ты фокус с двоеженством провернул? Чисто ради спортивного интереса.

Аркаша запускает пальцы в волосы, тянет за пряди. Рычит и мечется из угла в угол по кабинету, как раненый зверь.

– Я не виноват! – внезапно подлетает и ударяет в стену кулаком прямо рядом с моим лицом. Вздрагиваю и вскрикиваю. Страх опутывает меня колючей проволокой. – Так вышло! Помнишь корпоратив, на который ты не смогла попасть из-за суточного дежурства?

Осторожно киваю, тяжело сглатывая.

Да, меня на самом деле некому было подменить, и Аркаше пришлось идти на юбилей компании одному. Он еще остался ночевать в загородном отеле, где проходило торжество. После него он с головой ушел в работу. Стал позже возвращаться, чаще задерживаться. Я и предположить не могла измену, потому что и денег действительно он стал приносить в дом больше…

– Меня на нем опоили! Наутро я проснулся рядом с молоденькой девушкой, – снова меряет шагами кабинет. – Которая оказалась дочерью одного из инвесторов компании – Зарубина. Единственная и любимая. Он – мужик старой закалки. Узнал каким-то образом про нас и поставил условие: или я женюсь на Милане, или он уничтожит мою карьеру и компанию.

Я думала, Аркадий уже утянул меня на дно болота, но снизу постучали.

Смотрю на будущего бывшего мужа совершенно другими глазами. И…не нахожу в нем мужчины. Совершенно. Снаружи люксовая обертка – внутри…ничего. Все сгнило и рассыпалось в прах.

Трус. Меркантильный трус.

– И мне пришлось на это пойти! Пришлось жениться на Милане! – тычет в меня пальцем, едва не брызжа слюной. Морщусь и брезгливо отодвигаюсь: напоминает истеричку. – Ради тебя!

– Чегооо? – Чувствую, как вытягивается мое лицо. Мне только что претензию предъявили? Еще и я виновата?! – Не припомню, чтобы просила заводить вторую жену. Мне кажется, я достаточно справлялась со своими семейными обязанностями!

Аркаша подлетает ко мне, и я не успеваю увернуться. Заключает мое лицо в ладони, сжимая скулы до боли. Кривлюсь, но муженек не отпускает меня. Заставляет смотреть в его глаза, что горят безумием. Кидаю обеспокоенный взгляд на дверь и прикидываю, как можно отсюда сбежать.

– Послушай, Кариш. Родная, любимая, – покрывает мое лицо поцелуями. А мне хочется утереться. – Тот брак, он фиктивный. Только ради ребенка…Я тогда не знал, что делать. Разрывался. Не мог тебе рассказать. Боялся обидеть. Я ведь не смогу без тебя, Кариш. Я тогда так удачно паспорт потерял. И подумал, что это знак. Я просто не стал ставить печать с тобой и выполнил требование Зарубина – женился на Милане. Еще и в ЗАГСе молоденькая новая сотрудница по неопытности не стала проверять мои данные в базе. Но ты же у меня умненькая девочка, понимаешь, что этот брак, он ненастоящий. Это чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы сохранить компанию. И нашу семью.

Глава 16

Карина

Вскидываю голову. По-новому смотрю на мужа. В голове один – единственный вопрос. К себе.

Где были мои глаза, мозги и интуиция, когда я согласилась выйти замуж за Аркашу?

Почему не разглядела в нем вот это дерьмецо раньше? А ведь сынок мой говорил, что он ему не нравится…Дети, они ведь все чувствуют…А я, дура, почему-то считала, что Аркаша сможет если не заменить отца Максу, то хотя бы стать хорошим другом. Надежным плечом.

Глупая!

Чтобы о ком-то заботиться, защищать, нужно этого кого-то любить. А Аркаша любит только себя и деньги. Это аксиома, которую, к сожалению, я узнала только сейчас.

– Кариш, милая, – жарко шепчет, стреляя в меня блестящими безумными глазами, совершенно не замечая моего ступора. – Я очень скоро разведусь и снова стану только твоим. Я как раз ждал родов Миланы. Думал, родит, и я аннулирую брак. Придумаю вескую причину для ее папочки. Ну, там послеродовые истерики или депрессия…Психоз…Тебе ли не знать, что может происходить с женщиной после родов. Ты не должна была узнать об этом недоразумении. Вы вообще не должны были встретиться! Я очень старался, чтобы этого не произошло…Берег тебя, как мог. Черт дернул же ее в торговый центр попереться…

Аркадий замолкает и тяжело дышит, ожидая моей реакции.

Вскидываю голову выше, наклоняю вбок. Внимательно рассматриваю мужа.

– Скажи, а у тебя были в роду итальянцы? – интересуюсь отстраненно, как бы между делом. Как будто мы не долгую измену и двоеженство моего супруга обсуждаем. А находимся на первом свидании, и я мысленно составляю его родословную, чтобы понять, стоит ли скрещивать мою ДНК с ДНК этой…особи. По-другому Аркашу назвать язык не поворачивается. Не мужчина он для меня. Не после того, как заявил, что готов бросить женщину, только что родившую от него сына. Не после того, как признался, что ему дороги деньги, фирма и собственная задница. Особенно не после того, как он назвал женщину и собственного ребенка недоразумением.

– Чего?

– Говорю, может, родственники у тебя в Италии есть? Просто не знаю, как еще объяснить твою острую любовь к спагетти, которые ты пытаешься развесить на мои уши.

– Карина! – взвывает супруг, а у меня внутри все переворачивается. Страх парализует на мгновение и заставляет сердце разогнаться до бешеной скорости. – Я тут о серьезных вещах говорю, между прочим! Душу выворачиваю! А ты!

Неожиданно Аркаша падает на колени и хватает мои руки. Не успеваю среагировать, как муженек начинает покрывать тыльные стороны ладоней влажными быстрыми поцелуями.

– Кариш, прости меня. Я все исправлю. И все у нас будет как прежде…

– Как прежде? – все же вырываю ладони и едва удерживаюсь от того, чтобы не отпихнуть жалкое существо от себя ногой. – Ты также будешь между двумя семьями мотаться? Только теперь в открытую? Честно предупреждать, что едешь ко второй жене, чтобы побыть с ребенком или отвезти их в поликлинику или доставить лекарства…А я должна буду тебя ждать, да? Как ждала эти два года, пока ты мотался в «командировку» к Милане. Скажи, Изотов, ты совсем охренел?!

Переступаю через Аркашу и иду на выход.

Вернее, пытаюсь.

Горе-двоеженец быстро вскакивает с колен, отряхивает их и мертвой хваткой вцепляется в мою руку. Вторая его ладонь то сжимается, то разжимается. Аркаша недоволен.

– Я собирался тебе рассказать, клянусь! Поверь мне!

– Но потом на тебя напала амнезия, – язвлю, пытаясь скрыть боль разочарования и подлого удара в спину, – и ты продолжал спать то тут, то там, да? Посменно. И никак не мог понять, где твое истинное супружеское ложе.

– Да не знал я как тебе о таком рассказать! – снова взрывается Аркаша и орет на весь коридор.

– И дотянул, что твоя вторая жена родила у меня в клинике, можно сказать у меня на руках! Молодец, настоящий мужской поступок – жена узнала о любовнице…от самой любовницы! Пусть, мол, девочки сами разберутся, а я тут, в сторонке постою. Так, Аркаша?

Муж становится вплотную и толкает меня к стене. Зажимает, нависая сверху. Пытаюсь вырваться, но силы неравны. Аркаша смотрит безумно, его руки гладят меня, как когда-то перед близостью. В какой-то момент становится страшно, что он возьмет меня прямо у этой стены.

В голове мелькает, что я знаю Наглеца всего пару часов, но не испытывала никакого страха. Даже близко. Только тепло и спокойствие. Защищенность и дикое желание. А мужа, с которым делила постель и жизнь два года, по-настоящему боюсь.

– Нет, не так. Совсем не так. Я люблю тебя, только тебя и поэтому пришлось разрываться, чтобы ты ничего не узнала, – гладит по волосам, а я мотаю головой и сбрасываю его ладонь. – Давай начнем все сначала. Я все исправлю, – пытается поцеловать, отворачиваюсь, и Аркаша мажет губами по щеке. – Давай постараемся наладить отношения…

– А как же ребенок?! Наследник, которого ты так хотел?

– Я буду его обеспечивать. Но с Миланой семьи у нас не будет. Я от тебя детей хочу.

Мне хочется покрутить пальцем у виска. Как у «Султана Сулеймана» все до безобразия просто!

– Так хотел, что параллельно нашей семье женился на другой. Ну да, она моложе, здоровее, с богатым влиятельным отцом. Я же бесприданница…Но это уже неважно. У нас ничего с тобой точно не будет, никакой семьи. Потому что я подам в ближайшие дни на развод. Делить нам с тобой нечего, кроме квартиры, так что разведут быстро…

– Ты совершаешь ошибку, – обхватывает меня за плечи и встряхивает. – Никто не будет любить тебя так, как я.

Вспоминаю горящий взгляд Ярослава. И его поцелуй, который все нутро перевернул, и смеюсь Аркаше в лицо.

– Самое большое мужское заблуждение. Второе, – поднимаю вверх указательный палец, – что я никому не нужна с ребенком.

С силой толкаю мужа в грудь.

– Иди к жене и сыну.

– Я не дам тебе развод! Я буду за тебя бороться! И все исправлю.

– Нечего исправлять. Не трать зря время, – бросаю через плечо, прежде чем вывалиться в коридор. – И не подходи ко мне больше.

– Ты моя, Карина! – летит в спину яростный крик. – Моя! Я тебя не отпускал!

Подхватив карты пациентов со стола, быстрым шагом покидаю кабинет. Обнимаю себя руками, пытаясь прогнать страх, которым, как паутиной, окутал меня Аркадий.

А следующая мысль, которая вспыхивает, как молния: я хочу в объятия к Наглецу. Чтобы обнял и защитил. Внутренне даже не сомневаюсь, что он может…

Глава 17

Карина

Остаток смены проходит штатно. Много осматриваю, консультирую, кого-то радую, кого-то отправляю на комплексное обследование. Много рожаем и помогаем чудесным малышам появиться на свет. И наконец, вечерний обход завершает сегодняшний рабочий день.

Без зазрения совести спихиваю жену собственного мужа другому доктору. Жаль, Яна взяла отгулы за свой счет как раз на те дни, когда Милана будет лежать в нашей клинике. Как знала, что Милана окажется у нас…

Коллега, на удивление, безропотно принимает дополнительную работу. Раньше я бы много чего выслушала, а здесь – уверенный кивок, краткое «Хорошо» и странный, с долей жалости, взгляд в мою сторону.

Похоже, вопли Аркаши не остались не услышанными. И на ближайшие дни я и моя покалеченная семейная жизнь – сплетня номер один.

Спасибо, муженек, даже тут умудрился поднасрать.

С остервенением сбрасываю с себя медицинскую форму и натягиваю платье. Подгоняет то, что я наконец-то увижусь с главным и самым дорогим мужчиной моей жизни. Смогу обнять, затискать, зацеловать пухлые щеки и вдохнуть невероятный аромат детской макушки.

Счастливая улыбка растекается по губам, стоит мыслям о Максике завладеть мной полностью. Правда, сынок терпеть не может, когда я так его называю.

«Это по-девчачьи», – морщит носик мой маленький храбрый мужчина. – «Я – Максим Владимирович», – не выговаривая «Р», но все равно гордо вскинув подбородок, заявляет этот царь, как я его дома называю.

И неспроста.

У Макса очень сложный и упрямый характер. Сын очень привязан ко мне. С самого рождения не отпускает ни на шаг. И очень ревностно относится к моему окружению, никого не подпуская близко и, как храбрый воин, защищая маму от всех и вся.

Улыбаюсь, вспоминая, как он включал сирену в младенчестве, стоило кому-нибудь потянуться ко мне, чтобы обнять. Даже Аркаше пришлось не один месяц искать подход к моему маленькому царю. И то Максик не принял его до конца, а лишь заключил перемирие ради меня, видя, как мне был важен Аркаша. Смирился, но не сломлен.

Кто-то мог бы сказать, что такое отношение ребенка – адская мука. Не иметь ни миллиметра личного пространства, все время быть с малышом, не спускать его с рук двадцать четыре на семь, быть единым целым и не иметь возможности почувствовать себя просто женщиной – самое сложное испытание, приводящее к депрессии и выгоранию, по мнению большинства новоявленных мамочек.

Кто-то, но не я.

Для меня сын – самое настоящее чудо. Больше, чем все. Макс – моя жизнь, мой воздух. Тот, кто сделал меня мамой, когда я на это уже почти не надеялась. Может, звучит дико, невозможно, но у меня случилось именно так: именно Макс подарил мне жизнь и раскрасил ее новыми красками. Без него меня нет и никогда больше не будет.

Поэтому я вылетаю из клиники, но на самом пороге резко торможу, растерянно оглядывая парковку. И только потом вспоминаю, что моя машина у Наглеца. Надеюсь, вернет, – хихикаю про себя, вызывая такси.

А в следующий момент с уверенностью вспыхивает в голове: вернет. Царев не похож на того, кто разбрасывается словами и относится пренебрежительно к женщинам.

К моему счастью, такси приезжает быстро, и уже через пятнадцать минут я переступаю порог маминой квартиры.

– Мама! – из комнаты выглядывает темноволосая макушка с торчащими в разные стороны вихрами. И в следующую секунду срывается с места и запрыгивает в мои объятия. Я только и успеваю упасть коленями на пол. – Мамочка! Моя мамочка! Моя хорошая! Любимая, – мурлычет, как котенок, поглаживая меня, словно не верит, что я стою перед ним.

Время для нас останавливается. Все становится таким неважным.

Зацеловываю сына как в последний раз. Этот котенок заливисто хохочет и подставляет мне свои пухлые щечки. Крепко обнимает меня за шею и прижимается всем телом, показывая, как я ему нужна.

Каждый раз сердце разбухает до невероятных размеров и готово вырваться из груди. Невозможно описать то, что я чувствую в этот момент. А я просто наслаждаюсь каждым мигом. Записываю все на подкорку сознания и бережно складываю все воспоминания в копилку. Чтобы осторожно перебирать их, когда мой котеночек вырастет и уже не будет так со мной ласкаться.

– Мама, а почему ты такая грустная?

Вскидываю брови. Неужели так заметно? Я ведь так старалась скрыть свое состояние именно от Макса…Но мы настолько близки, что чувствуем друг друга на самом высоком уровне. Даже слова никакие не нужны.

– Я не грустная, сынок, – вру сквозь силу. – Все хорошо. Просто очень устала. Но ты меня обнял, и стало легче.

– Мамочка, а где дядя Аркадий? – неожиданно спрашивает Макс, чем вновь заставляет мои брови взметнуться вверх.

– У него много работы, сынок…

Максик дует губы, хмурится и тщательно что-то обдумывает. Заглядывает мне в глаза и медленно выдает:

– Мам, а давай мы уйдем от него? И будем жить отдельно.

Напрягаюсь. Как бы мой муж не нравился Максу, он никогда не просил меня его бросить. Знал, как Аркаша был мне важен. Жаль, что только мне одной…

Переносицу снова ломит, а в глаза как будто песка насыпали.

– Почему сынок? Что-то случилось, о чем я не знаю? – шепчу, стараясь сдержать слезы.

Мой проницательный и такой не по годам все чувствующий мальчик нежно проводит ладошкой по моей щеке и при этом жестко припечатывает:

– Он мне не нравится! Он нас не любит! И ты сейчас грустишь и плачешь из-за него! – ловлю губами центр ладони сына и оставляю легкий поцелуй под его тихое хихиканье. Но моего царя не так-то просто провести. – Мамочка, давай искать другого папу, а? Этот дядя мне не нужен!

Прижимаю своего мальчика к груди и глажу его по спине, успокаивая.

– Хорошо, Максик…

Вздрагиваю, не договорив. Сталкиваюсь с холодным, колючим взглядом матери. Осуждающим.

– Здравствуй, Карина. Хорошо, что ты зашла. Нам нужно поговорить.

Глава 18

Карина

Вздохнув, поднимаюсь на ноги. Внимательно смотрю в лицо матери, но не вижу там ни тревоги, ни страха, ни растерянности. Вообще никаких эмоций. К сожалению, так было всегда в моем отношении.

Поначалу мама и внука не принимала. Не одобряла мою беременность, воротила нос и никак не помогала ни до родов, ни в первый год жизни Макса. Впрочем, это было ожидаемо, и я изначально не возлагала больших надежд на нее. Я четко знала, что могу надеяться только исключительно на себя.

Но, когда мама увидела Макса в его первый годик, она резко оттаяла. И это тоже было ожидаемо. Невозможно устоять перед харизмой, обаянием и улыбкой Максика.

Вот и моя железобетонная мама не смогла.

Она стала активно участвовать в жизни внука. Баловать, целовать, гулять, ходить на все утренники в саду и тихонько вытирать слезы украдкой, когда он рассказывает стишок на восьмое марта. А позже и забирать к себе с ночевкой, чтобы провести время исключительно вдвоем и побаловать Макса так, как балуют бабушки: сладости, мультики и бесконечное количество аттракционов.