Pumpkin. Любовь на кончиках пальцев

– Может с объяснений?

Сложно сказать, откуда взялось это несусветное чувство собственности и права требовать ответ, однако я хотела, чтобы "снайпер" понял насколько тяжело мне было ждать его звонка, все эти дни. ЖДАТЬ ЕГО!

– Что именно тебе непонятно, "Тыковка"? – Не воспринимая меня всерьёз, фыркнул он.

– Много чего, вообще-то! – Спускаясь с последней ступени, на которой меня подловил "вредитель", ответила я.

– Например?

– Почему мы больше не пересекались в школе?

– Я был занят. – Слишком просто и честно, ответил парень.

– Почему не звонил? – Удивляясь собственной прямолинейности, которая была вызвана не то скопившимся напряжением внутри, не то безумием, до которого меня довел этот "недоумок", спросила я.

– Могу спросить тебя о том же. – Кажется, издеваясь надо мной, ответил "снайпер".

– Не я сказала, что не отстану от тебя. – Зажмурила глаза, выпалив эту претензию так быстро, что у меня аж зазвенело от смущения в ушах.

Тихий смех на том конце провода, породил рьяное желание бросить трубку. И я почти сделал это, когда раздался теплый и такой, задевающий за живое голос, не позволяющий мне прервать наш разговор.

– Могу я расшифровать это возмущение, как: "Я скучала?"

– Нет. – Испуганно и фактически теряя сознание, выдохнула я.

Новая порция смеха, сбивающая с ног своей молочно шоколадной волной безмятежности, ввела сначала в ступор наслаждения, а после пробудила от чар и напомнила мне о том, какой дурой я выгляжу в глазах собеседника.

– Мне пора. Пока.

Не отдавая себе отчёт в том, что творю, сбросила вызов и суетливо направилась в сторону кухни, сбивая при этом стоящую на пути тумбу и торшер. В попытке спасти от поломки лампу, я нелепо запуталась в ногах и полетела на ковер. Приземлившись на колени, зажмурила глаза от боли и осознания, что я с радостью отмотала бы время вспять и переиграла наш со "снайпером" разговор. В нем бы не было больше никаких претензий, никаких намеков и отчётов. Это была бы просто беседа, в которой "вандал" не был должен мне ничего, как и я ему…

Очередная вибрация, во все ещё сжатой руке, породила дрожь и панику. Мне безумно сильно хотелось ответить ему. Хотелось извиниться и, быть может, даже попытаться исправить ситуацию. Но, увы, я не могла этого сделать.

Быстро стихший в руке мобильный, оборвал внутри незримую нить, из-за чего меня накрыла волна разочарования, утраты и невосполнимого горя. Если быть откровенной, я даже была готова расплакаться, толком не понимая почему. Ведь этот "недоумок", вел себя, как невесть кто! Он был психом, если говорить прямо. И все же, я не могла перестать думать о том, что это был наш последний разговор. Ведь набрать его самой, у меня просто-напросто не хватит смелости.

Поднявшись с пола, я больше не чувствовала себя "нормально". Есть не хотелось, "смотреть" кино тоже. Странно, но в этот момент, мне кажется, я ощущала нечто схожее с тем чувством, когда вернулась домой из больницы и узнала, что Хэнка больше нет.

Продолжив идти на кухню, больше из растерянности, чем из запланированного досуга на вечер, я корила себя за незрелость и несдержанность, когда в дверь неожиданно позвонили. Проведя пальцами по циферблату, убедилась, что это не родители. По крайней мере, если в их программе все шло по плану.

– Иду! – Крикнула я и тут же двинулась вдоль стены, используя ее вместо трости, которую так неосмотрительно оставила наверху. – Кто там? – Стоя у двери, спросила я, на что получила в ответ лишь смех.

Насмешку, из-за которой затряслись внутренности, руки и колени.

– Открывай, "Тыковка". – Забавляясь, как обычно моим прозвищем, приказал парень.

– Не могу, – Как всегда, не думая головой, ответила я.

– Почему? – Не теряя веселья, но все же проявляя осторожность, спросил он.

– Я одна дома. – Зажмурила глаза, понимая, насколько тупо это прозвучало.

– Не глупи, Пэм, открой дверь. Ты же не хочешь, чтобы нас сбежались послушать все соседи?

К сожалению, "снайпер" был прав. Оставлять его на пороге дома, было куда опасней, чем впустить внутрь. Да и в конце концов, после всех слухов о моей причастности к смерти Хэнка, уже не могло произойти ничего хуже…

– Ладно, сейчас… – Нащупывая рукой ключи и прокручивая их в дверном замке, ответила я, после чего распахнула дверь и моментально встретилась с фруктовым ароматом парфюма, с нотками миндаля, который тут же осел в лёгких.

– Привет, ещё раз. – Не дожидаясь приглашения, сказал парень, переступив порог. – У вас уютно.

– Ага, – Недоумевая, что стоит сделать с дверью, закрыть или все ещё придержать открытой, протянула я.

– Так значит, ты одна? – Поворачиваясь в мою сторону, переспросил "незнакомец", под номером один.

– Да, родители в кино. – Не понимая, что именно происходит, задумалась о том, не упала ли я так сильно, что у меня начались галлюцинации. – А ты… – Хотела вновь спросить, что он здесь делает, но потом прикусила язык в страхе, что вновь все испорчу.

– Я? – Требуя продолжение, повтори "снайпер".

– Хочешь чаю? – Закрывая дверь, быстрее, чем он успел дать ответ, поинтересовалась я.

– Думал, не предложишь. – Улыбаясь так широко, что мне был виден размытый белый месяц его зубов в обрамлении раскрасневшихся губ, сказал парень, после чего тут же схватил меня за руку. – Командуй.

И я бы честно хотела командовать и помыкать им, хотя бы для того, чтобы излить весь свой гнев за дни затишья. Но ощутив, как моя рука растворилась в его ладони, у меня не осталось сил на раздражение и злость. Не осталось сил ни на что, кроме блеяния, сошедшей с ума овцы, что, кажется, тронулась умом, ещё в тот самый день, когда этот "вредитель" запустил мне в голову телефон…

На кухне царила тишина, нарушаемая лишь шипением закипающего чайника. Свет над столом освещал фигуру, которая сегодня была облачена в простую белую футболку и вероятно красную рубашку (как я надеялась в клетку), а так же темно синие джинсы. "Вандал" стоял напротив меня, плотно прижавшись к кухонной стенке, и молчаливо смотрел. Куда? Сложно сказать. Однако я чувствовала, как его взгляд время от времени возвращался к моему лицу, из-за чего неистово начинало колотиться сердце и путаться мысли, которые и так работали с явными перебоями.

– А если бы дома были родители? – Вопрос слетел с губ так же быстро, как человек с горы в пропасть.

– Что прости? – Шевеля руками, которые размытыми линиями поднимались то к лицу, то снова опускались к груди, переспросил он.

– Я… – Зажмурила глаза, стараясь перебороть это нелепое состояние робости, отчасти не свойственной моей натуре. – Что если бы к двери подошла не я. Моя мама или, того хуже, папа?

"Снайпер" тихо усмехнулся и словно бы пожал плечами.

– Думаю, я бы поздоровался и сказал что-нибудь милое и очаровательное.

Фыркнула в сторону кухонных шкафчиков, раздражаясь на эту чрезмерную самоуверенность.

– Боишься, что я поставил бы тебя в неловкое положение? – Насмехаясь, спросил парень.

– Безумно. – Затрясла головой и, слегка вытянула руку вперёд, двинувшись в сторону навесного ящика с кружками.

– Какие они? – Неожиданно спросил "незнакомец".

– Кто? Родители? – Медленно ощупывая стенку в поисках ручки, уточнила я.

– Они самые. – Лёгкая дрожь воздуха, аромат цветущего абрикоса и нотки ментола, а следом тепло…

Рука "вандала" легла поверх моей кисти и медленно сдвинула ее в сторону, помогая нащупать контур дверцы.

– Заботливые. – Желая сверхъестественным способом прозреть и увидеть происходящее, чтобы запечатлеть этот момент в своей памяти, ответила я. – Любящие, – "Незнакомец" плавно сжал мои пальцы вокруг дверной ручки и потянул ее на себя. – Не знаю, наверное, самые лучшие, как и у любого ребенка.

Ментоловое дыхание с разочарованием оцарапало мою щеку, в то время как парень потянулся вперёд и достал из шкафчика кружки.

– Да, – Отстраняясь от меня и то ли соглашаясь, то ли просто не желая высказывать своего мнения на это счёт, ответил он. – Наверно.

Оставаясь стоять у шкафчика, с колотящимся от подобной близости сердцем, повернула голову в сторону "вредителя", который принялся разливать кипяток по кружкам.

– А что насчёт твоих? – Закрывая дверцу, спросила я.

"Снайпер" не спешил отвечать, словно бы подбирая слова, при этом медленно распаковывая упаковку с чайным пакетиком. В то время как я, продолжала стоять на месте и смотреть на него, перебирая в голове вопрос за вопросом, который хотела задать.

– Мои родители, это слишком длинная история для такого вечера, как этот. – Наконец выдохнул он, переставляя кружки на стол.

– Для такого как этот? – Уточнила, направляясь в сторону стула, который медленно заскрипел ножками. – Спасибо. – Опускаясь на сиденье, поблагодарила я. – Но, все же, какой сегодня вечер?

– Вечер, когда не нужно лишних забот? – Улыбнулся лучиками солнца в мою сторону "незнакомец". – Вечер, когда у тебя появился шанс задавать свои самые безумные вопросы. Вечер, когда можно говорить о более приятных веща, чем мои родители…

И хотя подобная формулировка лишь сильнее распаляла мой интерес, я решила не позволять себе портить "такой вечер как этот" и взять от него по возможности максимум.

– Ладно, – Придвинувшись к столу, согласилась я. – Тогда вопросы?

– Начинай, "Тыковка". – Довольный моей покладистостью, ответил "вредитель".

– Как тебя зовут?

Безумие! Но в этот момент мною овладела такая сильная дрожь, что ещё немного, и она бы передалась стулу. Невероятно! Ещё секунда и я узнаю имя моего "помешательства". Имя человека, чья фигура была окутана не просто тайной, но полнейшей неизвестностью.

– Ну, это совсем уж легко. – Засмеялся парень и тут же придвинулся в мою сторону. – Марк.

Я видела, как его клякса–рука вытянулась вперёд, зависая на середине пути и посылая по моему телу разряды воспоминаний. Мгновения, в которых эти руки прикасались ко мне и согревали своим шершавым теплом.

– Приятно познакомится, Марк. – Протянула руку вперёд, ощущая, как дрожат кончики пальцев, от ожидания новой встречи с его кожей.

– Надеюсь, что так и есть. – Ухмыльнулся он и осторожно перехватил мою ладонь, посылая по ней мелкие и колючие искорки. – Что дальше?

– В каком классе ты учишься? – Планируя узнать все на свете о человеке, чей голос, словно бы начал звучать ещё притягательней, спросила я.

– На этот вопрос, ответ ты получишь чуть позже. И, боюсь, что он немного осложнит наше общение.

Не знаю почему, но слова Марка, будто бы обожгли меня, из-за чего я тут же попыталась вырвать свою ладонь из его руки. Но этот нахал, упрямо сжал пальцы, удерживая меня на месте.

– Ты всё еще хочешь, чтобы я отстал от тебя, "Тыковка"? – Спросил так же серьезно, как и в прошлый раз парень.

Не знаю, на что он рассчитывал. Чего хотел от меня, во что играл или что задумал – но подобные заявления пугали. Меня, человека, чья жизнь и так представляла собой полнейшую неопределенность.

– Почему ты общаешься со мной? – Спросила, не решаясь ответить на вопрос Марка.

Навряд ли у меня получилось бы объяснить это научно, но я чувствовала, что он смотрит. Вернее, заглядывает в мои глаза, что не видели ничего, кроме размытых пятен бровей и глаз.

– Что именно ты хочешь услышать, Пэм? – Задал вопрос, без привычной для него лёгкости и веселья, – Что я решил просто посмеяться над слепой девчонкой? Что это акт милосердия и этакая подачка для калеки? Что я просто моральный урод, которому нечем заняться, кроме как морочить голову девчонке с глазами цвета индийского океана?

Слова Марка звучали резко, грубо, страшно. Он с лёгкостью озвучивал все мои волнения, не выказывая при этом ни малейшей жалости и сострадания. Так, словно бы презирал меня за то, что я смогла подумать о нем такое. О парне, что ни капли не помогал мне разгадать его.

– А это не так? – Набравшись смелости, и судорожно облизав губы, спросила я.

Тихая насмешка, сотрясла воздух между нами, окрасив ее ледяными нотками перечной мяты.

– Я общаюсь с тобой, – Выпустив мою руку и увеличив между нами расстояние, проговорил "вредитель". – Просто, потому что мне интересно, кто такая "Тыковка"?

Собственное прозвище, никогда прежде не звучало так отстранено и отчужденно. Так, словно бы Марк говорил о какой-то другой девушке, чье существование на этой планете было чем-то удивительным и во истину значимым.

– Я общаюсь с тобой, Пэм, потому что хочу. И чаще всего, мне достаточно этого аргумента… – Потянувшись к кружке, парень сделал глоток и продолжил. – Но если тебе нужны ещё какие-то причины, я придумаю их для тебя.

Не знаю, звучало ли для меня "достаточно", банальная симпатия и интерес со стороны кого-то, чей голос напоминал растопленный шоколад в фондю? Могла ли я смириться с мыслью, что моя слепота, ограниченность и неполноценность, не стояла на пути к чьему-то интересу? Вероятно, могла, но на данный момент, у меня просто напросто не было времени обдумать это.

– Родители! – Вскочив с места, словно ужаленная, всполошилась я.

Мотор отцовского "Шевроле" гудел не громко, однако достаточно слышно, для такой девушки, как я.

– Так понимаю, мне пора? – Усмехнулся Марк, поднимаясь со своего места, и опрокидывая в себя остатки горячего чая.

Именно в этот момент, я впервые была искренне восхищена им. Человеком, что не стал строить из себя невесть кого и невесть что. Парнем, что понимал неуместность своего существования в стенах этого дома.

– Очень пора, – Не готовая к встрече с родителями и ко всем этим взглядам, намёкам и разговорам, ответила я.

– Куда идти? – Довольно легко и без особого смущения, спросил он.

– Справа дверь во внутренний двор, – Показала рукой в сторону коричневого пятна, в самом конце кухни.

– Опять вынуждаешь меня играть в горного козла? – Усмехнулся Марк, поправляя одежду, в то время как мое сердце буквально отсчитывали минуты до встречи с родителями.

– Да, хоть в лесного оленя, главное иди уже! – Не осознавая, как испаряется моя робость, ответила я.

– Ого! – Рассмеялся парень. – Она знает, что такое сарказм?

– Марк! – Разворачивая его и принимаясь толкать в сторону двери, взмолилась я. – Проваливай!

Не сопротивляясь попыткам выпроводить его, "снайпер" довольно быстро дошел до двери и, схватившись за ручку, обернулся в мою сторону, вытравливая своим парфюмом остатки кислорода в лёгких.

– У меня завтра последний выходной перед… – Осекся и нелепо закашлял, порождая новую порцию вопросов.

– Перед чем? – Спросила я, ощущая, как секунды неминуемо наступают мне на пятки.

– Скоро узнаешь, – Без улыбки, ответил он. – Увидимся завтра?

– Пэм?! – Открывая дверь, прокричала мама, – "Тыковка", мы вернулись!

Не осознавая, что творю, раскрыла дверь и вытолкнула Марка.

– Я здесь. – Отозвалась с кухни. – Хотите чаю?!

– Спасибо, детка, – Заглядывая на кухню, поблагодарил папа. – Но все чего я хочу, это принять горячий душ и лечь спать.

– К тебе кто-то приходил в гости? – Перебивая, спросила мама.

– Что? – Не сразу сообразив, что на столе все ещё стоит кружка Марка, переспросила я.

– Чай, – Пояснила мама. – Кто-то приходил?

– А, это, – Почесала лоб, пытаясь придумать правдоподобную отговорку. – Нет, просто заварила заранее вторую порцию.

Поджала губы, понимая, насколько нелепо прозвучали эти слова.

– Ну–у–у, ладно. – Очевидно удивлённая подобным поведением, протянула мама. – Но я бы на твоём месте не пила столько на ночь.

Нервно засмеялась, продолжая держаться рукой за дверную ручку.

– Идёшь во двор? – Чрезмерно наблюдательно, спросил отец.

– И все-то они замечают. – Пробухтела под нос.

– Что? – Переспросил он.

– Да, хотела выпить чай на улице и подышать свежим воздухом перед сном…

– "Тыковка", у тебя все хорошо? – Взволнованно спросила мама, направляясь в мою сторону.

– Все отлично, – Останавливая ее жестом, сказала я. – Правда. Идите, переодевайтесь, принимайте душ, а я… Попью чай во дворе и вернусь домой спать. Ладно?

Не знаю, переглядывались ли они, крутили ли пальцем у виска, однако после продолжительной паузы, которая показалась мне вечностью, наконец-то, выдохнули: "Хорошо" и отправились наверх.

– Это что, очередной кризис? – Стараясь говорить тихо, спросил отец.

– Не знаю, может у нее эти дни? – Ответила мама, из-за чего мне захотелось провалиться под землю.

Однако вместо этого я провалилась за дверь. Во внутренний двор, в руки Марка, который тут же заткнул мне рот ладонью.

– Тише. – Словно сообщник в каком-то преступлении, прошипел он. – Не кричи.

Оттолкнула мужскую руку, не сразу осознав, что стою, прижавшись к нему.

– Отпусти меня. – Прошипела с угрозой.

– Обязательно, – Не ослабляя хватки, ответил Марк. – Но сначала ответь.

– Что? – В непонимании, спросила я, совершенно потеряв нить происходящего.

– Ты хочешь увидеться завтра? Со мной? – Делая слишком забавное уточнение, спросил парень.

– Да. – Без раздумий выпалила я, слишком возбуждённая, чтобы мыслить здраво.

Так, как и полагается делать прежде, чем соглашаться на встречу с человеком, который обещал мне какие-то сложности и, по всей видимости, проблемы.

– Отлично, тогда жди. – Отпуская меня и делая шаг назад, ухмыльнулся Марк.

– Жди? Чего? – В панике забегав глазами по двору, что поглотил "вредителя" своим полумраком, спросила я.

– Узнаешь. – Тихо прохохотал Марк и тут же перепрыгнул через забор, приземляясь с характерным шуршанием на гравий.

– В галерею? – Звякнув вилкой о тарелку, переспросил папа.

– Ну, да. Там есть электронный путеводитель. Хочу пройтись по выставке и послушать о художниках ренессанса. – Стараясь не подавать вида, насколько бредово звучала эта затея даже для меня самой, сказала я.

– "Тыковка", не пойми меня неправильно, но… – Я ощущала мамино напряжение, которое сочилось из ее пор, вместе с пряностью тревоги, однако старалась продолжать вести себя спокойно и немного глуповато.

Так, словно бы не видела в своем желании ничего плохого и нелепого. Будто бы подобный абсурд был в моем стиле и ни капли не шокировал меня саму.

– У тебя все хорошо? – Закончил за маму отец. – У тебя что, какие-то проблемы в школе? Это на тебе так сказывается стресс? Ты пытаешься скрыть от нас свое волнение и переживания?

– Пап, я же не татуировку на лице набить хочу, – Нервно усмехнулась, закатив глаза и мысленно послав Марка, куда подальше. – Это всего лишь выставка. Выставка картин. Я не иду делать что-то аморальное.

– Мы и не говорили этого, просто…

– Просто, ты никогда не интересовалась подобными вещами. – Вступила мама.

– Я раньше вообще ничем не интересовалась кроме музыки. – Капризно скрестила руки на груди.

Молчание родителей, говорило о том, что я разила в цель.

– А знаешь что, – Заплясав своими размытыми конечностями, сказал папа. – А давай!

– Давай, что? – В недоумении спросила я.

– Поедем на эту твою выставку ренессанса, будь она не ладна в воскресенье утром. – Прохохотал он, ожидая от нас с мамой поддержки.

– Но… Ты… – Совершенно ни этого добиваясь от родителей, принялась мычать я.

– Да-да, знаю. Лучший отец не планете.

– Чарли. – Наверняка закатывая глаза к потолку, усмехнулась мама.

– Что, это чистая правда! Спроси у "Тыковки".

Они все ещё шутили и без раздумий перекраивали свои планы, чтобы угодить мне, в то время как я нуждалась совершенно в обратном. Я хотела сбежать в одиночестве, ради самой безумной затеи в мире. Ради встречи с Марком, которого я знала без году неделю. И из того что знала, навряд ли могла утверждать, что знаю его вообще.

– Тогда, завтракай, и поедем. – Вставая из-за стола, проговорил отец, убирая за собой тарелку.

– Нет. – Зажмурив глаза, попыталась остановить это безумие.

– Нет? – В недоумении повторили они с мамой. – Но, мы думали, ты хочешь поехать туда…

– Одна. – Виновато призналась я.

На кухне тут же воцарилась тишина, подобная той, что бывает в морге. Ни звука, ни движения, ни малейшего шороха.

– Послушайте, – Нарушая молчание, приблизилась к столу и сжала нервно спинку стула. – Я знаю, что вы хотите помочь и все такое. Но…

– Что? – Окончательно теряя понимание, спросила мама. – Но, что, Пэм?

Мое имя, впервые за долгое время после аварии, прозвучало так как раньше – как крик отчаяния. В тот период жизни, я ненавидела его так сильно, что мечтала сменить на что-нибудь менее короткое и раздражающее.

– Не понимаю, что с тобой случилось? Что произошло за эти недели? – Я слышала недовольство в ее голосе.

Фактически ощущала, как улетучивается вся эта чушь про "самостоятельность" и "колледж". Как медленно оседает красивая иллюзия поддержки и в итоге остаётся чистой воды паника. Страх и неуверенность в том, что мне твердили на протяжении этих двух лет.

– Честно, Пэм, у меня такое чувство, словно бы Хэнк опять жив. Словно бы ты вновь поддалась его влиянию и начала сходить с ума, совершая всякие глупости. – Мама выпалила это так быстро, что казалось, слова играли на опережение с сознанием, которое не давало себе отчёт, что произносит ее рот.

– Нет, мама. Хэнк мертв. – Впиваясь пальцами в спинку стула, прорычал я. – Можешь не переживать, он сто процентно похоронен. Хотя, постой, может быть нет? Даже не знаю, так ли это? Ведь вы не пустили меня на его похороны!

– Пэм, – С мольбой протянул отец.

– Что, Пэм? Думаете, я тупая? Думаете, не видела, как мама каждый раз скрипит зубами, стоит мне упомянуть о нем.

– Он плохо влиял на тебя. – Строго проговорила мама.

– Нет! Все как раз-таки наоборот! Плохо на меня влияли другие! А он… – В лёгких пекло и, казалось, будто бы слегка саднило. – Он был моей самой большой поддержкой тогда. Во всем! И даже в тот день, он был единственным человеком, кто решил поверить в меня!

– Вы сбежали, Пэм! Очнись! – Прокричала мама.

– И сделали бы это снова. – Заявила, отталкиваясь от стула. – Я бы снова и снова попадала в эту аварию, которая показала мне, что такое настоящая любовь.

– Ты бредишь, – Фыркнула она, с раздражением встав из-за стола. – Я и отец, вот кто тебя любит!

– Точно! Ведь теперь делать это стало намного проще! Любить калеку, которая не может доставить вам никаких проблем! Все что и нужно, это держать ее под замком и следить за каждым шагом! – Расставив руки в стороны, горько усмехнулась я. – Пичкать глупышку-дочь мыслями о самостоятельности, о будущем, давать ей ощущение свободы, но при этом не отпускать от себя, ни на шаг!

– Это называется забота. – Ударяя тарелкой о стол, возмутилась мама.

– Мириам. – Пытаясь остановить конфликт, что словно в былые времена набирал обороты, прошептал папа.

– Не сейчас, Чарли! – Дернулась в его сторону, словно собака, посаженная на цепь. – Пусть тебе кажется, что я монстр, эгоистка и ничего не смыслящая мать! Но когда…

– Да-да! Когда у меня будут свои дети, я пойму! Помню! – Прыснула, проверяя рукой мобильный в кармане и глубже засовывая записку от Марка.

– Вот именно! – Чувствуя себя загнанной в угол, всхлипнула мама. – Когда твой ребенок, начнет катиться в пропасть…

– О чем ты вообще? Я сбегала на школьные стадионы, а не шаркаться по подворотням! Сбегала к Хэнку, которого ты знала, чуть ли не с пелёнок! Он был здесь миллионы раз, смотрел с папой матчи, да он… Он и мухи пальцем не обижал! Отличник, красавчик, гордость школы! Что тебя в нем не устраивало!? – Впервые после смерти Хэнка, я орала все те вопросы, которые роились во мне долгие годы.

Вопросы, что не давали покоя и вспарывали душу, словно бы оскверняя память человека, что пошел наперекор своим родным и близким людям, лишь бы помочь мне. Лишь бы подарить шанс, понять, что я могу.

– Ты! – Прокричала в ответ мама.

– Я? – В недоумении покачала головой.

– Да, Пэм, ты! Меня не устраивала ты! – Ни капли, не проясняя свое заявление, сказала она. – Меня не устраивало, что моя дочь ошивается с таким парнем, как он! С этим плейбоем с проплаченным местом в колледже. С парнем, который не знал слова "нет". С тем, кто в итоге разбил бы тебе сердце!

– Да, откуда тебе знать, что бы он сделал? – Проревела я, возмущенная этой прагматикой, основанной на необъяснимом мироощущении.

– Да, потому что я знаю, Пэм! Потому что я живу не первый день на этой планете!

– Потому что ты просто хочешь все контролировать! – Выпульнула я, все то, что давно ощущала и знала. – Мои увлечения, моих друзей, мое окружение, мое образование… Ты хочешь, чтобы я была марионеткой в твоих руках и реализовывала ТВОИ мечты!