Бэмби. Сказка

– Это не травинка, – объяснила его мать, – это симпатичный зелёный кузнечик!

– Почему он так прыгает? – спросил Бэмби.

– Потому что когда мы шли, – ответила его мать, мы напугали его!

– О! – Бэмби подскочил к кузнечику, который сидел прямо в белой вазочке маргаритки.

– О, – вежливо сказал Бэмби, – Вам совсе мне нужно бояться нас, мы, разумеется, ничего вам плохого не сделаем!

– А я и не боюсь! – возразил кузнечик скрипучим голосом, – Сначала я просто немного удивился, когда разговаривал со своей женой!

– Пожалуйста, извините нас за беспокойство! – скромно сказал Бэмби.

– Это не имеет значения! – проскрежетал кузнечик, – Поскольку это ты, это не имеет особого значения. Но никогда не знаешь, на кого тут напорешься, и надо всегда быть начеку!

– Я никогда раньше не был здесь, на лугу! – сказал ему Бэмби, – Моя мать…

Кузнечик стоял перед ним, опустив голову таким образом, что выглядел очень сердитым, его лицо было серьёзным, и он проворчал:

– Меня это не интересует. У меня нет времени торчать здесь и болтать с тобой, я пойду искать свою жену. Прыг-прыг! А ты прыгай тут!

И он исчез.

– Прыгай? – сказал Бэмби, несколько озадаченный и изумленный высотой прыжка, который совершил кузнечик, исчезая в высокой траве, – Что это значит – прыгай?

Бэмби подбежал к своей матери.

– Послушай… Я только что с ним разговаривал!

– С кем? – спросила его мать.

– Ну, с кузнечиком! – объяснил Бэмби, – я с ним разговаривал. Он был так дружелюбен со мной… Даже не ожидал! И он мне так сильно понравился. Он такой зелёный, это чудесно, и на его спине такие прозрачные листья, что ты можешь сквозь них видеть его насквозь, там нет никаких травинок, даже самых тонких.

– Да! Это были его крылья!

– Правда, это были крылья? – Бэмби продолжил говорить, – И у него было такое серьёзное лицо, как будто он о чем-то напряженно думает. Но он всё равно был так дружелюбен ко мне. И он может прыгать так высоко, как никто! Это, должно быть, ужасно тяжело – прыгать так высоко. «Прыгай!!!» – сказал он и подпрыгнул так высоко, что я больше его не видел.

Они пошли дальше рядом. Бэмби был очень взволнован своим разговором с Кузнечиком, и при этом он, кажется, немного устал, так как это был первый раз, когда он разговаривал с таким интересным незнакомцем. Он был голоден и прижался к матери, чтобы попить молока.

Затем он снова постоял на месте некоторое время, просто глядя перед собой в сладком, лёгком опьянении, которое всегда охватывало его, когда он напивался молока, которое давала ему его мать, и вдруг он увидел белоснежный цветок в переплетениях стеблей травы. Цветок двигался. Бэмби присмотрелся повнимательнее. Нет, это был не цветок, это тоже была бабочка. Бэмби подкрался поближе.

Бабочка вяло свисала со стебля травы и тихонько шевелила крылышками.

– Пожалуйста, никуда не улетай, прошу тебя, оставайся на месте! – крикнул ей Бэмби.

– Почему я должна оставаться там, где я сижу? В конце концов, я же бабочка! Не так ли? – удивленно спросила она.

– О, пожалуйста, останься там, где ты есть, хотя бы ненадолго! – умолял её Бэмби, – Я так давно хотел увидеть тебя вблизи. Пожалуйста, будь так добра!

– Ладно! Хорошо, – сказала маленькая Белая Бабочка, – Смотри! Но только не слишком долго!

Бэмби встал перед ней, – Ты такая красивая, – зачарованно произнёс он, – Такая красивая! Как цветок!

– Что? – Бабочка захлопала крыльями, – Как цветок? Нет уж, все, кого я знаю, согласны с тем, что мы гораздо красивее цветов!

Её ответ очень смутил Бэмби.

– Д… да, конечно… – пробормотал он, – гораздо красивее… пожалуйста, прости меня… Я просто хотел сказать…

– На самом деле меня не колышет, что ты хотел сказать… – парировала бабочка. Она начала выпендриваться и выкобениваться, изгибая свое узкое, членистое тело и лениво играя своими чрезвычайно чувствительными усиками.

Бэмби был очарован и продолжал наблюдать за ней.

– Ты такая элегантная! – сказал он, -такая тонкая, пластичная и элегантная! И эти твои белые крылья, они такие величественные!

Бабочка широко раскрыла крылья, словно гордясь ими, затем сложила их над собой так, что они стали похожи на натянутый парус яхты.

– О, – воскликнул Бэмби, – теперь я понимаю, почему ты красивее цветов! И ты тоже можешь летать, а цветы на это не способны! Они должны оставаться там, где растут, вот как!

Бабочка приподнялась.

– Теперь достаточно? – сказала она, – Я могу летать!

И она поднялась в воздух с такой легкостью, что этого почти нельзя было ни увидеть, ни понять. Её белые крылья двигались мягко и грациозно, и она уже парила там, в воздухе, залитая ярким солнечным светом

– Только ради тебя я так долго сидела там, – сказала Бабочка и закачалась вверх-вниз перед Бэмби на своём тонком стебле, – но теперь я улетаю!

Это было на лугу.

Глава 3

Глубоко среди деревьев, в самой глуши было место, принадлежавшее матери Бэмби. Он лежал всего в нескольких шагах от узкой тропинки, по которой олени пробирались через лес, но найти его было почти невозможно для того, кто не знал, где находится маленькая прогалинка в густых кустах.

Это было всего лишь узкое пространство, настолько узкое, что в нём едва могли поместиться Бэмби и его мать, и оно было таким низким, что, когда мать Бэмби вставала, её голова оказывалась между сучьями, веточками и листвой. Кусты орешника, дрока и кизила росли здесь вперемешку друг с другом, и случайные лучи солнечного света, проникавшие сквозь густой полог леса, никогда не достигали земли. Это была комната, где Бэмби появился на свет, и именно здесь они с матерью устроили свой дом.

Теперь его мать спала, прижавшись к земле. Бэмби тоже немного поспал, но теперь он проснулся и был в очень игривом настроении. Тогда он встал и огляделся.

Здесь, в глубине леса, было сумрачно, почти темно. Было слышно, как дерево тихонько шуршит и поскрипывает на головой. То тут, то там щебетали синицы, то тут то там раздавался звонкий смех дятла или невеселое карканье ворона. Все остальное, близкое и далекое, молчало. Кругом было тихо. Только воздух в полуденный зной становился постепенно тёплым, и его даже можно было услышать, если внимательно прислушаться. Теперь в лесу парило, было влажно и душно.

Бэмби посмотрел на свою мать сверху вниз.

– Ты спишь? – спросил он.

Нет, его мать уже не спала. Она проснулась сразу же, как только Бэмби встал.

– Что мы теперь будем делать? – спросил Бэмби.

– Ничего! – ответила его мать, -Нам надо остаться там, где мы есть. Просто ложись, как хороший, послушный мальчик, и засыпай на здоровье!

Но Бэмби не хотелось спать.

– Ну же, – взмолился он., – Давай пойдём на луг!

Его мать подняла голову.

– На луг? Сейчас? на луг?.. – В её голосе было столько удивления и тревоги, что Бэмби не на шутку испугался.

– А можно мы сейчас пойдём на луг? – застенчиво спросил он.

– Нет! – последовал ответ матери, и это прозвучало довольно мрачно и потому убедительно, – Нет, прямо сейчас это невозможно!

– Почему нет? – спросил Бэмби, и ему показалось, что здесь творится что-то очень странное. Ему стало ещё страшнее, но в то же время он почувствовал непреодолимое желание узнать обо всем.

– Почему мы не можем пойти на луг прямо сейчас?

– Ты узнаешь обо всем этом позже, когда немного подрастешь… – успокоила его мать.

Но Бэмби был настойчив.

– Почему ты не хочешь сказать мне сейчас?

– Позже! Всему своё время! – повторила его мать, – Ты всё ещё всего лишь маленький ребёнок, – мягко продолжала она, – и я не обязана всё объяснять маленьким детям!

Вдруг она стала очень серьезной.

– Сейчас… на лугу… Я просто не хочу об этом думать. Средь бела дня…!

– Но когда мы вышли на луг, – возразил Бэмби, – тогда тоже было светло как днём…

– Тогда всё было по-другому! – объяснила его мать, – это было ранним утром!

– Значит, ты можешь ходить туда только ранним утром?

Да, Бэмби стал слишком любознательным!

Но терпение его матери было поистине безграничным.

– Только ранним утром или поздним вечером… или ночью…

И никогда не днем? Никогда…!

– Никогда?

Его мать колебалась.

– Да, – сказала она наконец, – иногда… некоторые из нас тоже иногда выходят туда днём. Но это при особых условиях… Я действительно не могу пока тебе всего объяснить… ты еще слишком мал… некоторые выходят на широкую дорогу, но тогда они подвергают себя большой опасности…

– Что же это такое, что для них опасно?

Этот разговор вдруг очень взволновал Бэмби.

Но его мать не захотела ничего объяснять ему сейчас, – Они в опасности… послушай, дитя мое, есать вещи, которые ты пока не сможешь постичь…

Бэмби думал, что сможет что-нибудь понять, но он не мог понять, почему его мать не хотела сообщать ему больше подробностей. Но он сдержался и ничего по этому поводу не сказал.

– Вот так мы и должны жить, – продолжала его мать, – все мы… Даже если мы любим дневное время,.. а дети особенно любят дневное время… мы должны так жить, как предписано ходом вещей, мы просто должны принять это… Мы можем передвигаться только с вечера до утра! Ты понимаешь?»

– Да!

– Итак, дитя моё, вот почему мы должны оставаться здесь, где мы сейчас находимся! Потому, что здесь мы в безопасности! Вот и всё, что от тебя требуется – понимать, что это так! Так что теперь ложись снова и засыпай!

Но Бэмби не хотел снова ложиться.

– А почему мы в безопасности здесь, где мы сейчас находимся? -наивно спросил он.

– Потому что все кусты наблюдают за нами и всем на свете, потому что ветки на кустах шелестят, когда кто-то идёт, потому что грубый хворост на земле трещит и предупреждает нас, потому что прошлогодние опавшие листья лежат на земле кучами и шелестят, подавая нам знак, … потому что сойки там, сороки тоже там, они следят за нами, и именно так мы узнаём, что кто-то приближается, задолго до того, как они доберутся до нас…

– Что это? – Бэмби, – Это прошлогодние опавшие листья?

– Подойди и сядь рядом со мной! – сказала его мать, -Я тебе всё расскажу по порядку!

Бэмби с радостью устремился к ней, сел рядом и прижался к её телу, пока она объясняла ему, что деревья не всегда стоят зелёными, что солнечный свет и чудесное тепло лета уходят и приходит колючая, холодная зима. Тогда становится холодно, листья желтеют и падают из-за мороза, онипадают с деревьев уже коричневыми и красными, они опадают один за другим с деревьев, так что деревья и кусты тянутся своими голыми, чёрными ветвями к небу и выглядят совершенно покинутыми. Это время, когда Природа умирает, время, которое нам надо пережить! Но мёртвые листья лежат на земле, и когда их потревожит чья-то нога, они шуршат и предупреждают тебя: слушай внимательно -кто-то идёт! О, они очень хороши, эти прошлогодние опавшие листья! Они оказывают нам прекрасную услугу тем, что проявляют такое рвение и следят за тем, кто ходит-бродит в округе. И сейчас, в середине лета, их всё ещё много, они прячутся под растущими на земле растениями, и предупреждают о любой опасности задолго до того, как она будет близка.

Бэмби слушал в оба уха и всё теснее прижимался к матери. Он совсем забыл о луге. Было так уютно сидеть здесь, прижавшись к матери и слушать, что она шёпотом рассказывает ему.

Затем, стоило его матери замолкнуть как он начинал

задумался о том, что она сказала. Он подумал, что это очень здорово и мило со стороны добрых, старых, сморщенных листьев – так бережно хранить их покой, ухаживать за ними, и это при том, что старые листья были мертвы, замерзли и уже столько всего пережили. Он попытался сообразить, в чем на самом деле может заключаться та опасность, о которой постоянно твердила его мать. Но все эти размышления утомили его; вокруг него было тихо, только жаркий воздух восходил в небо. И он отправился спать.

Глава 4

Однажды вечером, когда он вернулся со своей матерью на луг, ему показалось, что он уже знает всё, что нужно знать в лесу маленькому оленёнку.

.Но оказалось, что он всё ещё знал столько, сколько знал.

Сначала всё шло так же, как и во время первой прогулки. Его мать разрешила Бэмби поиграть с ней в пятнашки. Он бегал кругами, и широкое открытое пространство, высокое небо и свобода воздуха были такими яркими и волнующими, что он метался от радости. Через некоторое время он заметил, что его мать замерла и стоит неподвижно, принюхиваясь.

Когда поворачивался, так внезапно, что его четыре ноги были широко расставлены, он вдруг внезапно остановился. Он подпрыгнул высоко в воздух, чтобы его внезапная остановка выглядела более достойно, и теперь стоял как положено. Его мать, стоявшая чуть поодаль, казалось, с кем-то беседовала, хотя в высокой траве он не мог разобрать, кто бы это мог бы

быть. Совершенно заинтригованный, Бэмби подошёл поближе. Там, в переплетении стеблей травы, совсем рядом с его матерью, подергивались два длинных уха. Они были серовато-коричневыми, и черные полоски на них делали их довольно симпатичными. Бэмби заколебался, но его мать сказала ему: «Иди сюда, Бэмби, это наш друг, Заяц-Красавец! Бэмби! Давай, покажи ему себя с лучшей стороны!

Бэмби сразу же подбежал к ней. Там и вправду сидел Заяц, и вид у него был несмотря на бегающие во все стороны глазки до ужаса честный-пречестный.

Его длинные уши величественно и надменно вздымались высоко над головой, а затем снова опустились и безвольно повисли, как будто внезапно превратились во что-то сдувшееся.

.Когда Бэмби увидел заячьи усы, которые торчали жесткими и прямыми пиками вкруг всего его рта, он стал думать о них. Но он заметил, что у Зайца было очень наивное, испуганное и

нежное личико, все его черты, казалось, свидетельствовали о добродушии, а его большие круглые глаза застенчиво и скромно смотрели на мир. Он действительно был похож на настоящего друга, этот Заяц. Мысли, промелькнувшие в голове Бэмби, тут же исчезли. Удивительно, но так же быстро он даже утратил все то уважение, которое испытывал поначалу к наивному, доброму Зайцу.

– Добрый вечер, юный сэр! – сказал заяц преувеличенно вежливо, неистово подбирая слова.

Бэмби просто небрежно кивнул ему в ответ: «Добрый вечер». Он не знал почему, но всё, что он сделал, это кивнул. Очень дружелюбный, очень приятный, хотя, возможно, немного снисходительный знак, данный собеседнику.

Другого способа сделать это у него не было. Возможно, это было то, с чем он родился.

– Какой красивый юный принц! – сказал Заяц матери Бэмби. Он внимательно смотрел на Бэмби. Он высоко поднимал то

одно из своих ушей, то затем, вскоре после этого, другое, а затем, вскоре после этого, снова оба, и иногда он внезапно опускал их и они безвольно повисали. Бэмби это не понравилось. Этот жест, казалось, говорил: «Нет, оно того не стоит!»

Заяц продолжал ласково разглядывать Бэмби своими большими круглыми глазами. Его нос и рот, окруженные великолепными бакенбардами, находились в постоянном движении, подобно тому, как у кого-то дергаются нос и губы, когда он изо всех сил старается не чихнуть. Бэмби не смог удержаться от смеха, и заяц немедленно и по доброй воле присоединился к смеху, только глаза у него стали более задумчивыми.

– Я поздравляю вас, сударыня! – сказал он матери Бэмби, – я искренне поздравляю вас с тем, что у вас такой прекрасный сын! Да, да, да… однажды он станет величественным принцем… Да, да, да, вы можете увидеть это с первого взгляда!»

Он выпрямился и теперь сидел прямо на задних лапах, что безмерно удивило Бэмби. После того как он хорошенько осмотрелся вокруг, его уши встали торчком, а нос энергично задвигался, он вежливо опустился обратно на четвереньки.

– Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания достопочтенным джентльменам! – сказал он, – Сегодня вечером у меня много разных дел! Ничего не поделать! Дела-с! Пожалуйста, передайте им мой скромный, но пламенный

привет!

Он развернулся и поскакал прочь, прижав уши к плечам.

– До свидания! – крикнул ему вслед Бэмби, думая, что тот услышит.

Его мать улыбнулась: «Какой воспитанный, хороший заяц, такой простой и скромный! Должно быть, он тоже из хорошей семьи!

Ему тоже нелегко в этом мире!

В её словах было столько сочувствия, что Бэмби чуть не заплакал.

Бэмби немного побродил вокруг, позволяя своей матери искать еду. Он надеялся, что встретит здесь тех, с кем встречался ранее, и также хотел бы завести несколько новых знакомств. Ему было не совсем ясно, чего ему не хватает, но он всегда чувствовал, что чего-то ждёт. Внезапно он услышал тихий шорох издалека, с другого конца луга, и почувствовал лёгкий, быстрый перестук лап про земле.

Он поднял глаза. Там, где начинался лес, что-то промелькнуло в траве. Там был… нет… их было двое! Бэмби взглянул на свою мать, но она, казалось, ни о чём не беспокоилась и зарывалась головой всё глубже в высокую траву. Но на другой стороне луга что-то носилось кругами, точно так же, как он сам делал это раньше. Бэмби был так поражён, что отпрыгнул назад, как будто хотел убежать. Его мать заметила его и подняла голову.

– В чем дело, Бэмби? – спросила она, начиная хмуриться.

Но Бэмби потерял дар речи, и не мог подобрать слов, он

только пробормотал: «Эт… там…»

Его мать посмотрела в ту сторону.

– О, я понимаю! – сказала она, – Не беспокойся! Это моя двоюродная сестра, и ты прав, у неё тоже есть маленький сыночек, нет, у нее двое!

Его мать говорила весело, но теперь она стала серьезной: -Нет… Эна с двумя детьми.. на самом деле, у нее двое…»

Бэмби стояла и смотрела. Теперь он мог видеть фигуру, которая была очень похожа на фигуру его матери.

Раньше он её не замечал. Теперь он мог видеть два существа, которые продолжали бродить кругами в траве, но были видны только их красные спины, украшенные тонкими, красными полосками.

– Пойдем! – крикнула его мать, – Давай подойдём к ним! Там у тебя будет хорошая компания!

Бэмби хотел побежать туда, но его мать шла медленно, с каждым шагом оглядываясь по сторонам, поэтому Бэмби сдержался. Однако он был очень взволнован и очень быстр и

нетерпелив!

Его мать продолжила говорить.

– Я думала, что когда-нибудь мы снова встретимся с Эной. Итак, где же она прячется? Я знал, что у неё тоже было дитя. Об этом было легко догадаться, но двое детей…

Издали уже давно заметили их, и теперь они приближались к ним. Бэмби должен был поздороваться со своей тётей, но он смотрел только на её детей.

Его тётя была очень дружелюбна и мила.

– Да! – сказала она ему, – Итак, это Гобо, а это Фалин. Вы можете играть все вместе в любое удобное для вас время!

Дети стояли напряженно, не двигаясь, и смотрели друг на друга круглыми удивлёнными глазами.

Гобо встал рядом с Фалин и Бэмби впереди них. Никто из них не пошевелился. Они стояли, не шевелясь и разинув рты.

– Тогда давайте веселиться! – сказала мама Бэмби, – Я уверена, что скоро вы все станете друзьями!

– Какой симпатичный ребенок! – ответила Эна, – Он действительно очень мил. Такой сильный, а какая у него осанка!

– Да, всё в порядке! – скромно ответила его мать. Мы ужасно довольны им! Но, Эна, у тебя зато двое детишек!

– Да, это то, что случается время от времени», – объяснила Эна, -Но ты же знаешь, моя дорогая, у меня и раньше было много детей!

– А Бэмби – мой первенец! – сказала его мать.

– Ну, вот видишь, – успокоила её Эна, – в следующий раз у тебя тоже может быть по-другому!

Дети всё ещё стояли там и наблюдали друг за другом. Никто из них не произнес ни слова. Фалин внезапно вскочила и бросилась прочь. Все это стало для неё слишком скучным.

В одно мгновение Бэмби побежала за ней, и Гобо сделал то же самое. Они носились полукругом, они поворачивались быстро, как молнии, они натыкались друг на друга, они гонялись друг за другом вверх и вниз, справа налеко и наискосок,

Это было чудесно и весело. Когда они внезапно остановились, немного отдышавшись, все они уже

были хорошими друзьями и прекрасно ладили друг с другом. Они начали беседовать и как им бывло хорошо при этом, знают только они!

Бэмби рассказал им о том, как он разговаривал с добрым маленьким кузнечиком и куколкой бабочки.

– Ты тоже разговаривал с блестящим жуком? – спросила Фалина, очень заинтересовавшись.

Нет, Бэмби никогда не разговаривал с блестящим жуком. Он совсем не знал, кто это такой его, и даже не знал, кто бы это мог быть.

– Я часто разговариваю с ним!, – объяснила Фалин, хвастливо задрав голову.

– А меня отчитала Сойка! – сказал Бэмби.

– Правда? – изумленно спросил Гобо, – Сойка вела себя с тобой нахально? —

Гобо часто удивлялся чему-то, и при этом был исключительно скромен, – Потом, – добавил он, – ёж уколол меня в нос!

Но он упомянул об этом как бы вскользь.

– Кто такой Ёжик? – весело спросил Бэмби.

Было так чудесно стоять на земле, иметь друзей и слышать так много захватывающих вещей.

– Еж – ужасный монстр! – воскликнула Фалина, подпрыгнув от возмущения, – Всё его тело покрыто большими шипами… и к тому же он очень злобный!

– Ты действительно думаешь, что он злобный? – спросил Гобо, -Мне казалось, что он никогда никому не может причинить вреда!

– Что? – быстро возразила Фалина, – Разве тогда он не уколол тебя в нос?

– О, это случилось только потому, что я хотел с ним поговорить, и слишком надоедал ему, – возразил Гобо, – и это был всего лишь маленький укол. Это было не очень больно, честно говоря!

Бэмби подошёл поближе к Гобо.

– Тогда почему он не хотел, чтобы вы с ним разговаривали?

– Он никогда и ни с кем не хочет разговаривать! – вставила Фалин, – Как только кто-нибудь приближается к нему, он сворачивается в клубок, и его шипы торчат во все стороны. Наша мать говорит нам, что он один из тех дикарей,

которые не хотят иметь ничего общего с окружающим миром!

– Возможно, он просто чего-то боится! – подумал Гобо.

Но Фалин понимала это лучше.

– Мама говорит, что ты не должен иметь ничего общего с такими существами!

– вдруг спросил Бэмби Гобо. – Ты знаешь, что это такое?.. Что это за опасность?

Теперь двое других тоже посерьезнели, и все трое склонили головы друг к другу. Гобо глубоко задумался об этом. Он приложил немало усилий, чтобы разобраться в этомсложном деле, поскольку видел, что Бэмби очень интересует ответ.

– Опасность… – прошептал он, – опасность… это что-то очень плохое… Очень… опасное!

– Да, – согласился Бэмби, – да, что-то очень плохое… но что?

Все трое содрогнулись от ужаса ожидания неизвестности.

Фалин вдруг громко и весело крикнула:

– Опасность в том… когда тебе приходится убегать от этого!

Она отскочила в сторону, ибо не хотела оставаться там и чувствовать страх. Бэмби и Гобо прыгнули сразу за ней. Они снова начали играть и кувыркались в зелени и шелестящем шёлке луга, где вскоре забыли об этом серьёзном вопросе. Через некоторое время они остановились, встали близко друг к другу, как и раньше, и начали болтать. Они посмотрели на своих матерей. Они тоже были счастливы, прижавшись друг к другу, немного поели и теперь вели непринужденную беседу.

Тетя Эна подняла голову и кликнула своих детей.

– Гобо! Фалин! Нам скоро нужно уходить…

И мать Бэмби тоже предупреждала его.

– Давай, Бэмби, пора идти!

– О, нет, пока ещё нет! – сердито взмолилась Фалин, – Ещё чуть-чуть!

Бэмби продолжал умолять:

– О, пожалуйста, давай останемся здесь подольше, здесь так здорово!

И Гобо тихо повторил сведом за ним:

– Здесь так хорошо… Ещё чуть-чуть… и всё!

Теперьсе трое заговорили одновременно.

Ина посмотрела на мать Бэмби.

– Ну вот, что я тебе говорил? Они уже стали неразлучны.»

Затем произошло кое-что еще, и это было нечто гораздо большее, чем все остальное, что Бэмби пережила в тот день.

Глухой стук и топот, доносившиеся из леса, были слышны по всей земле. Затрещали ветви деревьев, зашуршали сучья, и прежде чем кто-либо успел даже навострить уши, оно выбралось из чащи. Один вылез из чащи с шуршанием и стуком, другой торопливо последовал за ним. Они помчались вперёд, как штормовой ветер, описали широкую дугу по лугу, и исчезли обратно в лесу, где было слышно, как они скачут галопом. Потом они снова выскочили из чащи, а затем внезапно остановились и тихо стояли в двадцати шагах друг от друга.

Бэмби смотрела на них и не двигался с места. Они были немного похожи на его мать и тетю Ину. Но на головах у них была сверкающая корона из оленьих рогов, сделанных из коричневого жемчуга и ярко-белых зубцов. Бэмби не мог пошевелиться; он посмотрел то на одного, то на другого. Один из них был меньше другого, и его макушка тоже была менее выпуклой. Но другой был красив мощной, властной красотой. Он высоко держал голову, и его корона была еще выше. Оно переливалось из темноты на светлые места, и была украшено множеством чёрных и коричневых жемчужин, а длинные, белые кончики ослепительно блестели.