Погоня за судьбой

Единственное, что заставило их хоть как-то поумерить хищные аппетиты на Земле – это появление дарованного Вратами потенциала для экспансии вовне. Новые рынки дали им возможность насыщаться, жрать рядом, порыкивая друг на друга, но не вступая в схватку… До поры до времени.

То, чего так боялись футурологи прошлого, не случилось. Человечество не исчезло. Изрядно проредившись, оно выжило и изменилось. Свободные от цивилизации земли на тропике Рака и южнее превратились в гуляйполе, где правят бал банды дикарей и людоедов, и горе тому, кто попадёт к ним в руки. Технологический прорыв там, где остался закон, был совершён, а ценой вопроса стала половина населения планеты и превращение целых регионов в сухие пустыни, которым, впрочем, тоже нашлось применение – туда стали вывозить отходы, сваливая их в рукотворные горы на многокилометровых полигонах. Зимы стали тёплыми и сухими. Такая прохладная и снежная зима, как сейчас за окном – стала большой редкостью. И снег сойдёт скоро, в феврале, а лето будет длинным и засушливым, и тянуться оно будет добрых месяцев восемь, а то и дольше…

Евгения Павловна сделала глоток, допив чай, и поставила чашку на стойку.

– Москва изменилась вместе с этим миром, – тихим слабым голосом произнесла она. – Кому есть дело до простых людей, когда появляется такой удобный повод сбросить с себя все свои обязательства? Война… Миром окончательно и безоговорочно завладел капитал. Если у тебя есть деньги, много денег – ты можешь позволить себе всё. Купить что угодно и кого угодно, жить, где захочется… Единственное правило – летай повыше, чтобы твой роскошный глайдер случайно не сбили из электромагнитной пушки и не обобрали до нитки те, кому тоже хочется пожить хорошо…

Я задумчиво теребила локон волос, воображение рисовало апокалиптические картины большой войны, оставшейся в прошлом. Я радовалась тому, что не застала эти страшные времена.

– Знаете, я всё детство провела далеко отсюда, на другой планете, – пробормотала я. – То, что вы рассказали – это ужасно, но люди могут быть другими. Я вижу это регулярно, даже здесь, на Земле!

– Конечно могут. Все могут, но не все хотят. Вот мои дети, сын и дочка, не захотели. Они оказались слабы и тоже превратились в зверей… Я не знаю, где они сейчас, и ничего не слышала о них уже много лет – с тех пор как они ушли на юг. Впрочем, я доподлинно знаю, что они примкнули к каким-то бандитам и живут теперь по праву сильного. Но вот вопрос… Чем они хуже тех же корпоративных чиновников? И хуже ли? Бандиты, по крайней мере, честны и откровенны в своих намерениях. А корпорации будут улыбаться нам, людям, в лицо, пока обшаривают наши карманы. И стоит только отвернуться – тут же воткнут в спину нож…

Взглянув на часы, я спохватилась. Время летело стремительно, и я совсем не заметила, как стемнело за окном, а стрелки часов уже вплотную подползали к семи. Вскочив, я стала одеваться. Евгения Павловна растерянно глядела на меня.

– Куда ты так заторопилась?

– У меня встреча через десять минут. Простите, мне нужно бежать. Ещё раз – оставайтесь и чувствуйте себя как дома!

* * *

Одевшись, я выскочила за дверь, ссыпалась по лестнице и ворвалась в бар, уже привычно гудевший и гоготавший в клубах табачного дыма. Проследовав через помещение, я проскочила в подвал мимо вышибалы, который услужливо посторонился и пробасил:

– Минус первый этаж, направо…

Я добралась до знакомой уже развилки, свернув в противоположную от Митяя сторону, прошагала по коридору и очутилась в маленьком предбаннике возле двери, обитой чёрной кожей. За столом в углу сидели двое и играли в карты. Один из них поднял голову и протянул:

– Лиза – это ты? Заходи, Седой тебя уже ждёт.

Толкнув дверь, я оказалась в небольшом прямоугольном помещении. Стены представляли собой сплошной экран, на котором зеленели горные луга, рассечённые глубоким ущельем. Деревья покачивались на ветру, и я почти чувствовала его дуновение – настолько реалистичной и захватывающей была картина. У дальней стены, в полукруглой нише, стоял стол, из-за которого при моём появлении поднялся Седой. Одет он был, как и вчера, в клетчатую рубашку – теперь в синюю вместо красной, – и те же старые джинсы.

– Ты всегда входишь без стука? – спросил он.

– Только когда меня ждут, и я опаздываю. Между вежливостью и пунктуальностью я предпочитаю второе.

Неспеша, едва заметно припадая на одну ногу, Седой подошёл вплотную и теперь внимательно, изучающе смотрел на меня сверху вниз.

– Дерзкая, смелая, стремительная… Мне нравится твой боевой настрой. И я точно знаю, что за этой дерзостью кроются весомые аргументы, потенциал, – сказал он, неторопливо обошёл меня по кругу и захромал обратно к своему шикарному столу. – Один из бойцов, узнав о свежей крови, изъявил желание сразиться с тобой. Через час тебе предстоит драться в кросс-категории. Иногда, чаще всего по праздникам, я устраиваю такие бои – мех против бионика. Они пользуются особой популярностью, потому что проходят без каких-либо правил вообще. Увечье и даже смерть там – довольно рутинное явление. Люди любят смотреть на чужую смерть и хорошо за это платят…

Я стояла и наблюдала, как он опустился в кресло, достал откуда-то огромную сигару и прикурил её от старинной бензиновой зажигалки.

– Скрывать не стану – вчера ты самостоятельно шагнула в клетку с тигром, но ты ведь знала, на что идёшь, правда? Чего не сделаешь ради денег…

– Это верно, мне бы они не помешали, – ответила я, вспомнив одинокую мятую купюру, оставшуюся в заднем кармане штанов.

– И они у тебя будут, если ты победишь. Против тебя сделано огромное количество ставок, и твоя победа будет означать прибыль и для тебя лично, и для моего скромного заведения…

– Вас нисколько не смущает, что я буду драться одной рукой?

Дымок от сигары вился, растворяясь в воздухе и распространяя по помещению приятный ванильный аромат.

– Это должно смущать не меня, а тебя, девочка! – усмехнулся он. – Но твои движения выдают человека, прошедшего боевую подготовку, а наш Митяй по результатам обследования несколько дополнил картину. Поэтому у нас с тобой есть все шансы на победу, а бои с обычными мехами – это так, детская забава. Как говорят мои друзья байкеры, если ты не ездишь под дождём – значит, ты не ездишь. А теперь прошу за мной…

Он нажал какую-то кнопку под столешницей, и часть боковой стены откатилась в сторону, открывая тёмный проход. Седой скрылся в полумраке, я последовала за ним. Скоро мы оказались в просторном спортивном зале, отлично оборудованном для тренировок. Небольшой ринг в центре, на котором вели расслабленный спарринг пара бойцов; силовые тренажёры в углу; висящие под потолком груши различных размеров и форм; шкафчики для одежды вдоль стены…

– Тебе нужно размяться перед поединком, отточить движения, – сказал Седой. – Если возникнут какие-то вопросы, обращайся к Игнату.

Из тени вышел здоровенный детина в свободном спортивном костюме и с каменной физиономией приветственно кивнул головой.

– Времени не очень много, так что используй его с толком, – сказал Седой и покинул помещение.

Игнат выудил откуда-то свёрток с одеждой и проворчал:

– Переоденься. Вот подходящая обувь. Свою одежду оставь в шкафчике – возможно, она тебе ещё пригодится. Если в живых останешься…

Я сбросила с себя одежду, которую мне ещё под Челябинском подарил Фёдор, и облачилась в обтягивающие треники, майку и кроссовки. Почувствовав свободу движений, я решила размяться и отработать удары на груше. Поначалу робко, прислушиваясь к ощущениям в животе, на коже – косая белёсая полоса зажившего послеоперационного шрама выдавалась неровной бороздой. Потом всё уверенней – ничего не надрывалось, рана с помощью регенератов зажила достаточно, и я наконец почувствовала свободу движений.

Снаряд стонал после каждого тычка, трещал с каждом ударом. Я по второму кругу повторяла все известные мне приёмы с поправкой на отсутствие одной руки, и время летело незаметно. Вскоре вернулся Седой в сопровождении пары подопечных.

– Нам пора идти, все уже собрались. Ты готова? – спросил он, и я утвердительно кивнула головой.

Покинув спортзал, мы очутились в каком-то тёмном техническом коридоре с гудящими вдоль стен трубами, и коридор привёл нас к двустворчатой железной двери. Я узнала эту дверь, поскольку уже видела её с другой стороны. За тонким слоем металла меня ожидала арена. Мною овладевало волнение, я ощутила прилив адреналина. Сейчас начнётся…

Из-за двери раздавался возбуждённый голос конферансье, несколько приглушённый сталью:

– В зелёном углу ринга отчаянный новичок, никогда ранее не бывавшая на ринге! Ноль боёв! Поприветствуем Лизу!

Двери с лязгом раздвинулись, открывая передо мной бойцовскую яму с отвесными стенами. Овальное зелёное пятно расплылось прямо передо мной, и я вышла под луч прожектора. Свет бил в глаза, я рефлекторно прищурилась и обвела взглядом тёмный зал. Публика немного оживилась, голоса сливались в негромкий гул, а конферансье продолжал:

– Давайте поддержим Лизу! Не каждый день бывает, чтобы боец в первый же свой день вышел в кросс-файт!

Зал шелестел голосами, раздались робкие аплодисменты, затем их подхватили ещё несколько человек, а кто-то отчётливо прокричал:

– И эта однорукая замухрышка вышла против Драко?! Да он её на лоскуты разорвёт!

Драко? Тот бугай, что собирался расколоть меня, словно орешек? С твёрдым намерением обломать зубы любителю орехов я хрустнула шеей и сделала пару взмахов ногой в воздух. С динамикой и растяжкой всё было в полном порядке – я была готова. Кто-то наверху пронзительно свистнул, а невидимый конферансье провозгласил:

– В красном углу ринга боец старой закалки, непревзойдённый Драко!

Двери на той стороне арены распахнулись, и на арену выдвинулась гора мышц, покрытая едва светящимися в полутьме татуировками, которых вчера, при свете, я не заметила. Сейчас, когда я не сидела на высоком табурете, а стояла напротив него, я поняла, насколько он был крупнее и выше меня. Лицо его закрывала шикарная шипастая маска дракона, устрашающе сиявшая в красном свете софита.

Конферансье заливался соловьём:

– Сорок два боя, из них тринадцать – в кроссфайте! Четыре смертельных исхода и ни одного поражения! Поприветствуем чемпиона среди биоников!

Зрительный зал буквально взорвался аплодисментами, гости улюлюкали и свистели, кто-то орал:

– Драко, ты круче всех!

Погасли прожекторы, Драко напряг мышцы, а контуры причудливых витиеватых татуировок на его теле и руках, постепенно разгораясь, наполнились красноватым свечением. Вот ты какой, Драко, победитель среди чемпионов… Что ж, давай станцуем…

Я приняла стойку. Драко снял маску и, швырнув её в сторону, с ухмылкой неторопливо двинулся в мою сторону. Мужественное красивое лицо с квадратным подбородком обрамляла чёрная щетина, гладкие тёмные волосы были забраны в короткий хвостик. Оказавшись рядом и приняв меня, очевидно, за лёгкую добычу, он попытался схватить меня обеими руками, но я ловко отскочила вбок и стала обходить противника по дуге, пристально шаря глазами по его телу.

Я пыталась «нащупать» брешь, уязвимое место, мышцу, кость или связку, которая могла бы дать слабину, но безуспешно – он был в отличной физической форме. Более того – организм его был крепче обычного, будто закованный в какой-то плотный и гибкий подкожный панцирь. Нужно было как-то свалить его… Посмотрим, каков он в бою…

Включив усилители, я сделала рывок с места. Лоу-кик почти пришёлся в его колено, но он увернулся и сделал ответный выпад. Я избежала первого удара, и, отбив рукой второй, стремительно развернулась и с широкого размаха всадила ему раунд-кик прямо в челюсть. Мгновение – и я на исходной позиции, а он сплёвывает на пол красным, даже не поморщившись. Зал скандировал: «Драко! Драко!»

Силён, очень силён, но я всё-таки пробила его. Мне не хватало второй руки, но я чувствовала воодушевление. Нужно было закреплять свой успех. И этот медлительный увалень и есть непобедимый Драко?

Внезапно что-то изменилось. Глаза противника налились тусклым багрянцем, а татуировки вспыхнули алым огнём. Он сделал наскок, его движения приобрели молниеносность, и я едва успела увернуться от серии быстрых ударов. Ещё один выпад – и он чуть не загоняет меня в угол, а я, юркнув под его локтем, в миллиметре расхожусь с его тяжёлым кулаком. Любое промедление – и он всей своей массой, вложенной в пудовые кулачищи, протаранит меня, и вот тогда-то мне придётся туго.

Удар, уворот, блок рукой, удар, и снова уворот… Я делаю ответную атаку, со всей мощью распрямляю ногу ему в живот и попадаю. Пошатнувшись, он отходит на пару шагов. Опустив голову, он ухмыляется и исподлобья глядит на меня рубинами горящих глаз. Все его мышцы напряглись, и я увидела, как кожа на его груди с тихим похрустыванием расходится, выпуская из тела полтора десятка острых чёрных шипов. Что это ещё за хрень такая?!

Молнией метнувшись в мою сторону, он хватает меня руками за талию, и я едва успеваю согнуть в колене мехапротез ноги и выставить его между собой и его хитиновыми шипами. Рыча, он с силой прижимает меня к себе, пытаясь насадить на острые колючки. Пронзительно скрежетнул биотитан, а я лихорадочно, панически пыталась сообразить, что делать. Нога и единственная рука скованы его хваткой, и мне оставалось лишь одно – завернуть свободную ногу под его колено и изо всех сил дёрнуть на себя. Свистнули усилители, а его колено, подогнувшись, с едва слышным хрустом дало слабину. Хватка на мгновение ослабла, рубящий удар моей по локоть оторванной конечности пришёлся прямо ему в лицо, и мы в тандеме с лязгом и грохотом повалились на металлический пол арены.

Я почувствовала влагу на щеке – лицо Драко, почти вплотную приблизившееся к моему, было наискось рассечено острым обломком титановой кости. Попытавшись принять более удобное положение в пространстве, он опёрся одной рукой о пол и начал подниматься. Тягучие, словно кисель, мгновения бешенным пульсом отдавались в моей голове, и я увидела слабое место. Вот оно!

Рывком освободив наконец вторую руку, я «выстреливаю» вперёд раскрытой ладонью и попадаю противнику прямо под челюсть, над кадыком. Что-то хрустнуло, Драко замер и разинул рот. Повалившись на металл рядом со мной, он скрючился в позе эмбриона и забился в припадке.

Зал зашёлся рёвом. Драко лежал, его трясло, а я пребывала в полном замешательстве. Из ступора меня вывела полупустая бутылка пива, разлетевшаяся на осколки о пол в метре от нас. Брызнуло стекло, сверху в меня полетели пластиковые стаканчики, скомканная бумага и прочий мусор. Я поспешила отойти от центра арены в тень под стеной, а конферансье воскликнул из динамиков:

– И победителем сражения становится Лиза! Дебютный бой, славная и быстрая победа! Вот что бывает, когда недооцениваешь противника и переоцениваешь собственные силы!

Сверху кто-то яростно заорал:

– Я её грохну! Какого хера она сделала?! Она его прикончила!

В зале зажёгся свет, а сбоку открылась дверь, из которой выбежали несколько человек и принялись осматривать притихшего Драко. Один из них надел ему на лицо кислородную маску, второй собрался было делать непрямой массаж сердца, но укололся шипами. Попытавшись подлезть к жизненно важному органу так и этак, он вскоре отказался от этой затеи и достал электроды дефибриллятора.

Такой исход боя стал для меня полной неожиданностью. Я стояла, прижавшись к стене и ошеломлённо смотрела, как моего противника погрузили на носилки и торопливо унесли с арены, а наверху творилось форменное безумие. Кричали множество голосов, кого-то шумно били. Через секунду из полутьмы технического прохода появился Игнат и кивком головы позвал меня за собой…

* * *

Бой давно закончился, зрители разошлись. Некоторые из них оседлали байки или попрыгали в свои аэромобили и отправились по ночным делам. Кое-кто продолжил зависать в баре, а одного из посетителей, который проиграл крупную сумму денег и решил отыграться на роботе-бармене, сломав ему один из манипуляторов, азартно отпинали ногами и вышвырнули за дверь, прямо в лужу.

Откинувшись в кресле, я полулежала и задумчиво разглядывала проплывавшие по стенам пейзажи. Седой за столом напротив меня говорил с кем-то по телефону.

… – Я понимаю, шеф. Но вот моё мнение – они ничего не сделают… Он сам виноват, поддался эмоциям и решил подойти слишком близко, за что и огрёб… Да, шеф… Нет, всё под контролем… Да. До связи…

Окончив разговор, он повернулся ко мне и хищно ухмыльнулся:

– Поздравляю с убедительной победой. Честно говоря, я ожидал чего угодно, только не этого. Драко сейчас в больнице, на аппарате, но в результате гипоксии у него сильно повреждён мозг. Вероятнее всего, он навсегда останется овощем. Однако, как ни крути, ты сделала мой вечер… Что предпочитаешь? Ром, виски, бурбон или коньяк?

– Спасибо, но я не хочу пить.

– Твоё право, – легко согласился Седой, выудил из-под стола бутылку с янтарной жидкостью и плеснул её в стакан. – С тех пор как эти долбанные чухонцы, Мартинсоны, Тамберги и вся их понаехавшая рать наводнили Москву, я терплю убытки. Они выдавливают моих торговых партнёров, крышуют наркоторговлю, распугивают моих клиентов, а теперь вот их Янис взял первенство в моём заведении… По правде говоря, он очень достойный воин, заслуженный… Был, земля ему пухом… Его необходимо было выбить, и наконец это случилось благодаря тебе. Выставив на бой своего старшенького Яниса, они утёрлись по полной программе.

– Я правда не хотела, чтобы всё так закончилось.

– Теперь это уже неважно, дело сделано, – сказал Седой, залпом опустошил стакан и крякнул. – Ох… Ты молодец, я не зря на тебя поставил – у тебя есть потенциал. Насчет ментов не волнуйся, всё происходящее на арене под законы не подпадает, но я предполагаю некоторое повышение градуса в наших с Тамбергами отношениях. Учитывая их крышу в верхах, это может выйти боком, поэтому будь готова к тому, что я попрошу тебя о небольшой услуге… Кстати, зайди завтра утром к Митяю.

– Зачем?

– Узнаешь, когда зайдёшь. А мне пора – нужно уладить кое-какие дела. Ребята проводят тебя до гостиницы на случай, если кто-нибудь захочет помахать кулаками после драки. И да, с сегодняшнего дня для тебя все завтраки, обеды и ужины в моём заведении – бесплатно…

Выбравшись из подвала наверх, я вышла в помещение бара. При моём появлении байкеры радостно приветствовали меня, подняв в воздух бутылки и стаканы. От стойки отделился низкорослый коренастый Боцман, приобнял меня за талию, гордо оглядел зал и воскликнул:

– Вот она – смертоносная красота! До дна за победительницу!

– До дна!!! – поддержал его многоголосый рёв.

Зазвенело стекло, поднялся восторженный гомон, а Боцман обратился ко мне:

– Тебя Лиза звать, значит… Как ты его уделала-то, я аж вспотел… Пойдем, выпьешь с нами?

– Прости, Боцман, но что-то я устала, а время позднее. К тому же, теперь я не одна, мне надо проведать кое-кого.

– Ну, тогда бывай, свидимся позже.

В сопровождении пары подручных Седого я вышла из бара и сквозь шумный и оживлённый двор добралась до гостиницы. Устало поднимаясь на четвёртый этаж, я уже подумывала о том, чтобы спуститься к администратору и попросить ещё один матрас, который постелю на полу для мягкости. Свою кровать я собиралась оставить для Евгении Павловны…

Дверь в номер оказалась не заперта. Студия встретила меня лишь привычным гулом машин над головой – не было ни Евгении Павловны, ни её вещей. Кровать была заправлена, мои немногочисленные пожитки – аккуратно сложены поверх покрывала, а на стойке под салфеткой скрывался едва тёплый ужин и записка с косо накорябанным единственным словом: «Спасибо». Старушка тихо ушла куда-то в ночь, даже не дождавшись меня, чтобы попрощаться.

Нехотя поужинав, я разделась, выключила свет и легла в кровать. Глядя в стену, на которой то и дело мелькали суетливые отсветы огней, я погружалась в душащую пучину городского одиночества. Вокруг были сотни и тысячи людей, но я всё равно была совершенно одна.

Глава X. Второе пришествие

Я гулко постучала кулаком по металлу входной двери. Открылась смотровая щель, пара подозрительных глаз мельком пробежались по мне и тщательно изучили пространство позади меня. Лязгнул запор, дверь отворилась, и я вошла в бар. Скуластый Арни, по своему обыкновению хмурый и молчаливый, сообщил:

– Митяй ждёт.

Я спустилась в привычный подвал и протопала в мастерскую. Как обычно, мастерская была пуста – лишь из подсобки раздавались тихие механические звуки и отрывистый матерок. Я спросила в пространство:

– Игорь? Ты здесь?

– Да, бегу уже, сейчас, – раздался раздражённый голос.

Появился Игорь, держащий в руке руку. Механическую. Судя по расположению пальцев, левую. На её блестящей поверхности играючи переливались отблески потолочных ламп, а Игорь тем временем подскочил к столу, торжественно водрузил руку на металлическую поверхность и возбуждённо затараторил:

– Зацени, что у меня есть! Седой ночью приволок. В гражданском обороте такого нет. Фуллерено-иридиевый сплав, который закаляют в вакууме при температуре шесть тысяч градусов! Посадочное место, правда, немного отличается от твоего, но Митяй переделает в два счёта. А теперь – главное! – Он многозначительно поднял вверх палец, скрылся в подсобке, и через несколько секунд вернулся с плоским блестящим предметом. Со стуком опустив его на стол, объявил: – Плазменный резак и импульсный бластер! Два в одном! Смотри…

Взяв руку, он куда-то нажал, и часть предплечья с лёгким щелчком отделилась, обнажив продолговатое углубление со скрытыми внутри креплениями. Отложив заглушку в сторону, ловким движением Игорь приладил модуль к разъёму, и, слегка надавив, защёлкнул его в паз. Визуально на запястье выделялась лишь едва заметная тонкая щель, формой похожая на очертания семечки от подсолнуха. Я подметила про себя, что такой миниатюрный механизм вообще не будет заметен в сложенном состоянии.

– Переключение режимов тоже через нейр, я тебе потом инструкцию дам, – щебетал Игорь. – Без носителя работать не будет, так что давай ставить.

– С удовольствием! – Я изнемогала от предвкушения, поэтому тут же запрыгнула на стол, улеглась и закрыла глаза, позволив Митяю делать свою работу.

Примерно через полчаса нетерпеливого ожидания всё было готово, а Митяй, проведя финальную диагностику, поднялся под потолок. Я с восторгом разглядывала свою новую часть тела. Игорь беспокойно пританцовывал на месте – его разбирало желание увидеть оружие в действии.

– Ну, загружай драйвер и пойдём во двор, продемонстрируешь мне свою новую игрушку! – Он приплясывал у двери, словно щенок в предвкушении долгожданной прогулки. Похоже, он был ещё более ярым любителем игрушек, чем я.

Поднявшись в пустой бар, мы вышли через заднюю дверь в широкий безлюдный двор, заваленный строительным мусором. Слева возвышался ангар с высокими воротами и торчащей вверх вышкой из потрескавшегося, покрытого потёками красноватого кирпича – судя по всему, древняя пожарная часть. Прямо из здания торчала опора эстакады, рокочущей над головой. Справа серел ряд гаражей, над которыми в небо бетонной стеной взмывал один из жилых небоскрёбов-муравейников. Я огляделась в поисках какой-нибудь мишени и, заприметив мусорный бак, скинула куртку. Оставшись в майке, вытянула руку и прицелилась. Ничего не произошло.

– Как из этого стрелять? – спросила я, разглядывая устройство.

– Запястье согни… Да, вот так. Ну а теперь думай о том, что хочешь выстрелить из этой штуки.

Я изо всех сил стала думать. По-прежнему ничего не происходило, а Игорь, взглянув на меня, засмеялся:

– Полегче, ты уже вся покраснела. Неровен час…

Из запястья со щелчком выскочила продолговатая секция, откинувшись вверх и в сторону, раздался оглушительный хлопок, руку отбросило отдачей. В стене рядом с мусорным баком чернела неглубокая овальная выбоина сантиметров десяти в диаметре. Игорь подпрыгнул на месте и заорал:

– Вот это да! Давай ещё!

Вторым выстрелом бак со звоном был пробит насквозь. Третий и последующие давались намного легче – новенькие нейронные связи в мозгу укреплялись, я начинала привыкать к оружию. Эхо грохотало, отскакивая от стен, а мусорный бак превращался в дымящееся оплавленное решето. Сзади скрипнула дверь, и донёсся угрожающе стальной голос Арни:

– Вы что тут, охерели совсем?! Сейчас на грохот вся полиция слетится! А ну прекратили, нахрен, и дуйте обратно в помещение!

Защёлкнув бластер обратно в паз и подобрав куртку, я решила оставить проверку резака на потом, и мы с Игорем вернулись в бар. На меня накатила слабость, тело вдруг потяжелело, неподъёмной гирей потянуло меня вниз, в одно из кресел. Арни, ковыряясь за стойкой в потрохах выключенного робота-бармена, пострадавшего накануне вечером, недовольно поблёскивал в мою сторону глазами. Игорь присел напротив меня, сложил руки на столе и сообщил: