Иоланта. Битва за Землю

Я как раз подумала, что мои родители никогда не рассказывали мне, как они познакомились. Мама умело уходила от этой темы. Папа обычно ссылался на дела и убегал. И меня опять накрыло чужое воспоминание. Первое, что я почувствовала, неприятный осадок в душе, чувство, что ничего плохого не сделала, а получилось все равно нехорошо. Без вины виноватая. А потом пришло и само воспоминание. Глазами мамы я увидела Смоленск двадцатилетней давности. Скорее даже это было двадцать один год назад, ведь меня тогда ещё не было и в планах. Мама только что закончила проект приспособления какого-то иноземного ископаемого к земным условиям, капризный минерал несколько раз распадался, никак не хотел приживаться. И вот наконец, благодаря маминой нестандартной идеи, он стал стабильным. Мама спешила поделиться этой радостью с подругой Машей. Мария работала в огромном медицинском центре, лучшем в стране. Елена постучала и зашла в светлый кабинет. Подруга была не одна. Она сидела в кресле, а над ней, точнее над её ноутом «завис» импозантный мужчина, читая что-то внутри ноутбука. Елена заметила, что Маша замерла и даже затаила дыхание. Елена смутилась, ей показалась, что она помешала чему-то интимному.

– Ой, Маша, я помешала? Зайду попозже.

– Нет-нет. Заходите, милая девушка. Мы уже почти закончили, – ответил за Машу мужчина, быстро пробегая глазами текст на экране. – Какая интересная профессия у Марьи Ивановны, да? Нейрохирург.

– Да. И очень нужная.

– А вы чем занимаетесь?

Елене показалось, что Маша смотрит на неё с неприязнью.

– Я – креатор.

– Тоже интересное занятие. Это, как геолог, только он не разрабатывает месторождения, а создает их, и даже есть уникумы, которые создают гибриды элементов…

– Есть уникумы. Например, я! – неожиданно для себя похвасталась Елена.

Мужчина посмотрел на неё с интересом.

– А знаете что? Не могли бы вы мне поподробней рассказать о своей профессии, допустим, сегодня вечером. Вы не заняты сегодня?

Мария поджала губы, она злилась.

– Я совершенно свободна, – не смотря на откровенную мимику Маши, ответила Елена.

 Она прекрасно понимала отчего злится подруга, но отказать этому красавцу, который понравился ей с первого взгляда, было выше её сил. И главное, ради чего? Ведь это же не парень Маши.

– Вот и отлично, тогда в кафе «Олень» в семь вечера. Буду вас ждать. Грегор, – представился будущий отец Ланы, порывисто подойдя к Елене и протягивая ей руку для рукопожатия.

– Елена, – пожала она крепкие тёплые пальцы.

– Всего хорошего, сударыни.

И Грегор скрылся за дверями.

– Какой красавец. Грегор, Грегор, что-то знакомое. Он – знаменитость? – пыталась вспомнить Елена.

– Лен, почему ты всегда припираешься ко мне без предупреждения? Трудно позвонить перед приходом? – вылила наконец-то свою злость Маша, – и чуть ли не ногой дверь открываешь! Хоть мы и подруги, это как-то слишком. Ведь я могу быть занята.

– Я знаю, что на час у тебя нет операций, – оправдывалась Елена. – Грегор, я вспомнила, это же наследник… Великий Волков! Зачем он приходил?

– Интересовался разработками моего великого предка. Пришлось показать последние, которых нигде нет. Он думает, это как-то поможет в управлении нашим многострадальным обществом… Я тебя прошу, Лена, больше не врываться ко мне, – сухо добавила Маша.

– Маш, ну разве я виновата, что понравилась ему больше, чем ты?

– Что ты застыла, Лана? Все хорошо? – тётя Маша вернула меня в реальность.

– Опять воспоминание… Мамино. В последнее время слишком часто…

В глубокой задумчивости я шла в свою каюту. Так вот почему тети Маши нет ни на одной свадебной фотографии родителей. Влюбленность подруг в одного мужчину – серьезное испытание для дружбы. Хорошо хоть потом они снова сблизились. Интересно, как? Наверное, не обошлось без коррекции личности. Какие качества пришлось покрутить тёте Маше у себя на чипе? Спрашивать я не стану, чтобы не бередить старую рану.

И ещё меня поразили слова врача про мои платы в мозгу, живущие практические своей жизнью. Слава Волкову, что эти платы хоть ориентируются на мои поступки, а что в моей голове было бы, если бы они действовали сами по себе? Как в древней басне Крылова «Лебедь, рак и щука»? Всё-таки тетя Маша гениальный врач.

Мне хотелось заглянуть к Диме, но я сдержалась. Должны же мы хоть иногда высыпаться. Последние недели были напряженными для нас обоих. У моей каюты меня ждала Сила. Видимо пораньше лечь не получится.

– Лана, мне кажется, я влюбилась! – начала она «с места в карьер».

– В Пашку? – догадалась я.

– Но как ты…

– В кого же ещё? Мы чаще всего проводим время вместе, а влюбляются обычно в тех, кто рядом, даже если они не совсем тебе подходят.

– Да. И это очень странно. Он же в отцы мне годится.

– Это не любовь, Сила, тебе просто не хватает папы. Ведь с ним, по-прежнему, нет связи?

– Нет, там еще не наладили сигнал.

– Ты не представляешь, как я сама жду Горохова. Без него мы точно потерпим поражение в первом же бою. А Пашка – он просто очень похож на идеальный образ отца, понимаешь? Всё прощающий, всё понимающий, с шутками-прибаутками. Помнишь, как твой папа сделал тебе в 3D-принтере пластикового маленького орнуэнца и обратил твой страх в шутку?

– Да, я испугалась из-за фильма, мне было всего пять лет, когда мы его смотрели, там орнуэнец разрывал людей на части. Я потом боялась спать без света.

– У Пашки тот же талант, смеяться над страхами.

– Ты права, и вообще, с ним даже рядом стоять так тепло и спокойно. Но откуда ты знаешь про этот фильм, я об этом никому не рассказывала?

– А мне рассказала, я же твоя лучшая подруга, – вру я, не краснея.

Не могу же я признаться Сесилии, что я теперь человек-робот, не помнящий многого из своей жизни, так как программы блокируют травмирующие вспоминания, но спонтанно вспоминающий многое из чужих жизней.

– Понятно, и всё-таки… Ну нет, к отцу такого не чувствуешь. Ты понимаешь, о чем я? Может, мне рассказать ему…

– Так… Давай завтра всё обдумаем, хорошо? И тогда решим, ладно?

Отправив подругу спать, я задумалась над ее проблемой. Ох, психолог я так себе. В полицейской академии нас учили криминальной психологии, психологии преступника. А что посоветовать подруге, с которой приключилась безответная любовь, никто не научил. И почему чип не способен уберечь нас от этой напасти? Что-то в нём Волков не доработал. Может, мои умные программы на платах за ночь найдут слова для Сесилии?

Только я завалилась в гравитационную капсулу и смежила уставшие веки, как раздался сигнал, не предвещавший ничего хорошего. На вчерашнем занятии Аркадий учил нас сигналам сирены, так вот этот вой был самый противный, он называется: «Свистать всех наверх». В космосе нет никакого наверх, да и свистка, в который свистел боцман, давно нет, а сигнал остался. И означал он то, что случилось что-то экстраординарное. Я открыла капсулу и вылетела из неё.

В рубке была уже, наверное, вся наша команда. Я узнала, что дежурный запеленговал сигнал «sos» с корабля, находящегося на планете поблизости. Кто-то неизвестный терпел бедствие и просил нас его спасти. Все возбужденно обсуждали ситуацию.

– Я думаю, мы не должны отвлекаться от нашей миссии, она слишком важная. Есть специальные службы, мы передадим им сигнал, а сами полетим дальше, да, кэп? – спросил Аркадий.

– Подождите, – впервые не согласился с ним Дмитрий.

– Да, не решай с кондачка. Тут обмозговать надо, – поддержал его дед Макар.

– Пока сюда прилетит служба спасения, для терпящих бедствие может быть уже поздно, – сказала я.

– Тогда проголосуем? – предложил Аркадий, кажется, уверенный в исходе голосования.

– Нет, – вдруг вмешалась Сесилия, – пусть капитан примет решение. Я считаю, мы должны помочь. А если бы мы сами терпели бедствие, а кто-то летел мимо и так дальше и полетел бы?

– Это просто ребячество, безответственность! – не сдержалась от обвинений Селена. – Мы должны думать не о ком-то неизвестном, а о землянах, наших с Вами соотечественниках.

– Можем послать один корабль, – предложил Павел компромиссный вариант.

– Остальные корабли системы «Немо-7», если один из них задержится, он нас не догонит, если кому-то лететь, то флагману. Он самый мощный! – дополнила я его идею.

– Да как вы не понимаете, это же ловушка лорианцев! Мы же не видим корабль, так? – гнула свою линию Селена.

– Корабль скрыт от нас скалами! – подтвердил молодой парень за пультом управления, тот самый дежурный, который и принял сигнал.

– Поэтому он и скрыт в скалах, что это корабль лорианцев в засаде.

– Что ты скажешь, Паш? – спросил Дмитрий.

– Такая вероятность есть. Можем попасть в ловушку, – кивнул Павел, – да и задерживаться нам нельзя. Если отстанем от графика, мы упустим преимущество в поединке с лорианцами. Они подойдут ближе к земле, чем мы планировали, смогут запустить шаттлы… Не знаю, что посоветовать, кэп.

– Сколько лететь до этой планеты? – обратился Дима к дежурному.

– Восемь часов.

Все замолкли, ожидая решения Дмитрия. И в полной тишине отчетливо прозвучали слова Силы.

– «Спасите наши души», представляете, сколько боли в этой мольбе? Они страдают, мы должны их спасти, потому что мы люди! Люди, а не поганые лорианцы! – Сила ещё не плакала, но её глаза уже наливались слезами.

– Великий Умрок! Сесилия, ты мертвого разжалобишь! Ладно, проверим, кто там так страдает, – решил, наконец-то, Дмитрий, – если наш главнокомандующий не против.

И все посмотрели на меня.

– Я согласна с Силой. Мы должны помочь.

– Остальным кораблям не менять курса, – скомандовал Дмитрий.

Дежурный застучал по клавиатуре, включая двигатели, мы стали медленно разворачиваться вправо к ближайшей звезде. Вокруг неё вращались три тусклые планеты.

– Всем вернуться на свои рабочие места, остается только высший состав, – скомандовал старпом.

И рубка опустела. Остались только я, Дима, Павел, Аркадий, Селена и дед Макар.

 Когда за последний космонавтом закрылась дверь, Селена взорвалась.

– Послушайте, Иоланта, приструните свою подругу. Что она себе позволяет? Она вообще видела «Кодекс поведения космонавтов на борту»? Подписывала его перед полетом?

– Мы все подписывали кипу документов. Наверное, и его тоже, – промямлила я.

– Простой пилот, а ведёт себя… – Селена помотала головой. – У неё нет никакого понятия о субординации.

Я вдруг разозлилась. И чего я мямлю?

– О субординации нет, а о чести – есть, ещё какое! Это ведь она закрыла моего отца от лазерной винтовки Урмана! И не пострадала только чудом!

– Девочки, не ссорьтесь, – вмешался Павел. – Нам сейчас не до того, чтобы разнимать двух шипящих кошечек.

– Нужно решить, кто останется на корабле, а кто спустится на планету на шаттле, – «снял у меня с языка» Дима.

– И те, кто останутся, тоже должны уметь принимать решения. Мы не можем совершенно обезглавить флагман.

– Вот вы и оставайтесь, Селена Сергеевна, – не без ехидства предложила я.

Сама я решила, конечно же, полететь. Когда еще представится возможность побывать на другой планете, если я теперь первый человек на Земле? Тем более познакомиться с инопланетными существами? А еще мне хотелось отделаться от такой правильной Селены. Я впервые подумала о том, что у неё всегда безупречно гладкая одежда, ни одной складочки, волосы забраны в тугой узел и ни одна волосинка никогда не выбивается из прически. Просто безупречная женщина! Не то, что я, везде в вечно мятой футболке. Как же это бесит! И, конечно, меня раздражает, что Пашка постоянно смотрит на неё собачьими глазами. На неё, а не на Силу!

– Полетите без канонира?

– Ну, с пушками на шаттле как-нибудь справимся.

– Девочки, брейк! Один-один, – снова попытался разрядить обстановку Павел. – Кого мы точно должны взять, так это Марью Ивановну. Возможно, этим бедолагам нужна помощь врача.

– Нет, – не согласилась я, – мы не будем рисковать нашим медиком. Оставим ее на корабле. Возьмем только аптечку.

– А если там нужна серьезная помощь? – засомневался Дима.

– Будем действовать по обстоятельствам, – решила я. – В приоритете все-таки наша команда.

– Подготовить шаттл к вылету, – скомандовал Дима.

И через час мы уже загрузились в шаттл и вылетели на встречу с неизвестными существами. Я думала о том, что эта вынужденная задержка позволяет нам хоть немного отсрочить то страшное, что ждало нас впереди. Битву за наш дом, битву за Землю.

2. На Вее.

На следующие утро наш корабль завис над небольшой пустынной планетой, откуда раздавался сигнал «СОС», а шаттл, где сидели я, Аркадий, Сила и Дима, спустился ниже и летел над поверхностью в поисках потерпевшего бедствие корабля. Поверхность планеты была скалистой, и нам приходилось осторожно лететь над острыми скалами, пристально вглядываясь в пространство перед иллюминатором.

– Вот они! – крикнула Сесилия, указывая на почти ровную площадку между скал, на которой стоял круглый, как шар, звездолет, подпираемый серебристыми ножками.

Шаттл слегка подрожал, выбирая длину опор на неровной поверхности планеты. Мы уже ждали, одетые в скафандры, когда откроется люк. Взяли не только замораживатели, но и лазерные винтовки на случай нападения неизвестных нам существ. И вот я впервые ступила на чужую планету и ощутила восторг Я подумала о том, что это только начало, и, если мы выживем в войне с лорианцами, мне хотелось бы и дальше в составе звездной полиции путешествовать на разные планеты. Что может быть интереснее, чем узнавать другие формы жизни, налаживать отношения с существами, не похожими на землян? Мы с Силой закончили академию как раз для того, чтобы войти в состав звездных экспедиций в качестве полицейских-охранников.

На первый взгляд корабль иноземцев был не поврежден. Около корабля сидели в скафандрах его хозяева. Мы приблизились большими прыжками, гравитация на планете была меньше земной, двигаться было приятно. Мы остановилась на расстояние двух метров, и я показала «знак добра», принятое в нашей галактике приветствие, которое показывает добрые намерения до налаживания переводчика: две руки, сомкнувшие запястья и подушечки всех пальцев перед грудью. Поднявшиеся с камней иноземцы, выстроились в линию перед нами, такого же «знака добра» мы не дождались, что было очень странно, инопланетяне оказались либо невежливыми, либо неосведомленными о нашем этикете.

Они походили на нас, но кожа у них была зеленоватой, маленькие лысые головы с выступающими крупными венами, хорошо видными через полностью прозрачные шлемы скафандров, переходили сразу в массивные торсы. Им не нужна была шея, возможно, потому, что глаза их выступали из голов на отростках, длинной, приблизительно, тридцать сантиметров, и могли вращаться в разные стороны. Так что не было надобности вращать шеей. В дальнейшем мы увидели, как отростки поднимаются над низким лбом и поворачиваются, чтобы посмотреть за спину существа. Очень удобно, однако, с точки зрения безопасности такое развитие казалось странным, ведь лишиться глаза очень просто, стоит только перерубить отросток. Губы на пол-лица, и маленький нос довершали видимые части облика инопланетянина. Руки были семипалыми, с тонкими, но крепкими на взгляд пальцами.

Я вытащила из сумки переводчик, но один из троих инопланетных существ уже достал из кармана мгновенно надувшийся прозрачный шар, который окутал нас всех мягким сиреневым сиянием. Мы стояли, молча рассматривая друг друга, зная, что переводчик должен настроиться. На это обычно уходило от трех минут до получаса. Я была поражена удивительной внешности этих существ, они не были похожи ни на одних из известных нам видов. Наконец, переводчик мигнул зеленым огоньком, и один из существ заговорил низким голосом, похожим на звук трубы.

– Приветствую, живые существа! – заговорил переводчик по-русски, – мы – крутонцы, уроженцы планеты Крутон. Я капитан корабля. Мое имя покажется вам непроизносимым набором звуков, поэтому зовите меня Светл. Это близкий по значению перевод. Наша планета находится в соседней с вашей галактике. Мы ученые, картографы, исследуем и описываем вашу галактику. Совершили вынужденную посадку на Вее, так мы называем эту планету. Наш дежурный уснул, не заметив астероид, который прошел по касательной, повредив обшивку нашего корабля, произошла разгерметизация. Двое наших людей погибли без воздуха. Мы похоронили их на Вее.

Инопланетяне все вместе посмотрели направо, говорящий протянул руку, указывая на место, где были видны три больших треугольных каменных холма, сделанных из обломков скал.

Хотят нас разжалобить, рассказав о смерти членов команды? Но я была настроена скептически. Неужели можно не заметить астероид, летящий рядом с кораблем, и допустить такую аварию? Сделать маневр уклонения у нас способен любой пилот несмотря на то, что пилотами мы стали недавно. Это элементарные знания, которые нам вдолбили еще на земле при первом инструктаже. Все их слова казались очень надуманными, неправдоподобными, я напряглась. Посмотрела на Диму, он поджал губы, я хорошо изучила его мимику за последние дни, и это было знаком его крайнего недоверия.

– Почему приборы не предупредили о возможном столкновении? – спросила я, и переводчик заголосил низкими трубами, переводя на крутонский.

– Предупредили, но мы их не услышали, – мне послышалось смущение в голосе капитана. – Дело в том, что в этот день был праздник и мы выпили риндоман. Это такой стимулирующий, а потом тормозящий напиток. В вашем языке есть только приблизительный аналог этого слова – алкоголь. После всеобщего веселья мы крепко спали.

Ну, допустим. Алкоголя на Земле давно нет, его не производят уже полтысячелетия, и само это слово – устаревшее, но я читала о страшных последствиях его употребления. Люди превращались в агрессивных зомби с мозгами растений, хотя оставались похожими на себя снаружи. В чем был смысл этого одурения, я так и не смогла понять. Странно, что такая развитая цивилизация, забравшаяся в соседнюю Галактику, всё ещё употребляет подобные вещества. Какое невежество! Я уже не говорю о вреде для здоровья.

– Как мы можем вам помочь? – Сесилия «взяла быка за рога».

– Нужно починить корабль, поставить заплату, нужен лоскут. Подойдет легкий металл.

Светл постоянно глядел на Дмитрия, видимо, угадав в нём капитана, хотя до сих пор Дима не сказал ни слова.

– Напечатаем на принтере, – кивнул Дима. – Но где взять материал, из которого сделана обшивка?

– Мы готовы пожертвовать вещами внутри корабля, у нас есть кресла и кровати из этого металла. Их должно хватить. Принтер сможет сделать из них плоский предмет? Пойдемте со мной я покажу вам пробоину.

Мы пошли за капитаном, который пригибался к земле и обливался потом, как будто нёс не свое худое тело, а тяжёлую ношу. На вопрос Димы о его здоровье, он ответил, что здоров, но сильно страдает от гравитации. На Крутоне она в четыре раза слабее, благодаря чему они могут спокойно летать над планетой. У всех крутоцев есть крылья, просто они сейчас не видны под скафандрами. Мы с Силой переглянулись: вот это да! Мы почти завидовали этим лысым облезлым существам.

Мы обошли корабль и увидели в обшивке дыру размером метра три на метр, как будто бок был срезан ножом. Сам корабль состоял из сплава железа и какого-то лёгкого металла. Впрочем, принтер на то и принтер, чтобы распознать то, как сложены молекулы в образце и точно повторить их структуру. Только теперь мы выдохнули с облегчением. Эти инопланетяне действительно нуждались в помощи, а значит, их сигнал «СОС» не мог быть ловушкой лорианцев.

Мы перегрузили на шаттл столы, стулья, кровати крутонцев и отправили с Аркадием всё это на наш корабль. После чего капитан пригласил нас внутрь корабля. От угощения мы отказались, неизвестно как поведёт себя чужая еда в наших желудках. Да и выглядела она подозрительно: какие-то живые жёлтые сороконожки, сворачивающиеся в клубок и тут же распрямляющиеся. Крутонцы ели с удовольствием, а меня периодически мутило от вида их еды.

Мы сидели в большом помещении, где был воздух, сняв скафандры, мы беседовали и откровенно разглядывали крылья крутонцев. Они были зеленоватые, как и их кожа, жилистые, сильные. В расправленном виде – на полтора метра выступали за очертания их тел. Гравитация на их корабле была, видимо, такой же, как и на их планете. Поэтому они спокойно пролетали от раздаточного стола к нашему и обратно. Ноги крутонцев, в отличии от крыльев, были тонкими, слабыми, видно, они привыкли летать, а ходят очень редко.

Конечно, мы попросили рассказать об их цивилизации. Они поделились историей своей планеты и с глубоким удивлением узнали, что наши войны ещё не окончены и нам предстоит бой с лорианцами.

История Крутона была похожа на земную. И в древние времена люди на нём не умели летать. Хотя войн было не особенно много, по сравнению с другими цивилизациями. Крутонцы собирали сведения о других мирах и знали много планет с чудовищно агрессивными существами. Дважды их команда едва успела унести ноги от недружелюбных обитателей планет. Конечно, они могли их уничтожить, но такое решение принималось только в крайнем случае.

Приблизительно два тысячелетия назад на Крутоне из-за изменения климата и ослаблении гравитации произошла мутация, и дети стали рождаться с крыльями. Хотя, возможно, это был эксперимент какого-то учёного, но так или иначе, люди научились летать. Это не понравилось бескрылым крутонцам. Ведь крылатые люди обладали бОльшими возможностями, а на их планете был строй, поощрявший равенство. Особенно злил правительство один из крылатых, подслушивающий их тайные заседания, а потом рассказывающий о них всю правду населению. Правитель планеты решил переловить и истребить мутантов, ампутировав им крылья.

Мы слушали Светла, раскрыв рты. Он рассказывал об этом очень эмоционально, как будто не прошло два тысячелетия, а всё это было ещё вчера. Летающим людям пришлось прятаться по лесам, они научились жить в деревьях и на деревьях. Но многих всё-таки превратили в обычных людей. Их отлавливали, накрывая их поселения в лесах огромными сетками и не давая улетать.

– Мои предки чудом спаслись в последний момент разрезав сетку лазерным ножом. Но эти ножи были редкостью и стоили огромных денег. Те, кому отрезали крылья часто сходили с ума, они не могли приспособиться к обычной жизни, – низким басом транслировал переводчик.

– Как же вы выжили? – в глазах Сесилии стояли слёзы.

– Мы научились сражаться, научились делать оружие, построили город-крепость с высокими стенами. Наша общество росло, а обычные люди вырождались. В итоге нас стало намного больше, чем бескрылых. Но мы не стали мстить, мы дали им спокойно дожить свою жизнь. Мы жалели их, ведь жизнь без полёта неполноценна.

Светл смущенно замолчал, очевидно, вспомнив, что у нас тоже нет крыльев за плечами.

– Конечно, можно прибегнуть к техническим средствам, – попытался сгладить неловкость другой крутонец, сидевший рядом со Светлом. – Например, дирижабли. У вас есть дирижабли?

– Нет, у нас есть автолёты. Это типа шаттла, на котором мы прилетели, только намного меньше и не круглые, а прямоугольные, – пояснила я. – Извините, а если ваши глаза пострадают в бою, например, их можно как-то восстановить? У вас есть принтер, подобный нашему? – задала я вопрос, давно крутившийся в моих платах.

– Мы пошли дальше вас, – пояснил Светл, – наши технологии встроены внутрь каждого жителя нашей планеты и позволяют сразу же генерировать новые органы.

Мы с Силой открыли рот.

– А как вы размножаетесь? – вдруг спросил Дмитрий. – Я просто не вижу среди вас женщин.

 «Надо же! Хочет посмотреть на крутонок», – ревниво подумала я.

– У нас нет такого понятия, как женщины и мужчины. Пол единственный. А размножение… Это похоже на то, что вы называете партеногенезом. Приходит время и внутри зарождается копия тебя самого.

Мы с Силой переглянулись. У них нет отношений мужчин с женщинами, как у нас. У каждого ребенка – только один родитель. Теперь мы завидовали им гораздо меньше.

Несколько часов пролетели незаметно за неспешной беседой. Крутонцы даже показали нам танец в воздухе. У них на планете каждый месяц проводился конкурс таких танцев. Паря над столами, они проделывали разные фигуры: крутились вокруг своей оси, делали сальто, чертили в воздухе «знак бесконечность». Завораживающе, что и говорить. А еще у них есть спортивные игры в воздухе… Большая половина их жизни проходит в полёте. Удивительные существа!

Когда Аркадий сообщил по рации, что лоскут нужного размера готов, я даже огорчилась, что скоро нам придется улетать от наших новых знакомых. Так интересно было слушать про чужую такую необычную жизнь.

На прощание Светл подарил нам карту своей галактики на сером гнущемся пластике, научив, как ею пользоваться, книгу с переводчиком на русский о строении современных кораблей крутонцев, способных преодолевать межгалактическое пространство и два самозащищающихся скафандра, приблизительно объяснив, как они работают.