Мой ураган

Включаю сериал, но телефон снова прерывает просмотр. Беру, не глядя на экран. Полагаю, это Марго снова хочет поблагодарить за переведенную сумму. Но на проводе Леха.

– Здорово. Нужна твоя помощь, – без лишних предисловий начинает друг.

– Как в Крыму? Как мелкие?

Кобарь с женой уехали в Крым на три месяца. Он наконец-то смог взять долгосрочный отпуск от службы, и купил домик на полуострове, чтобы провести его с семьей.

– Все круто. Как-нибудь приглашу в гости. Анюта привет передает.

– И ей тоже. Так в чем дело?

– Приюти у себя Соню.

– Что?

Это вообще не входит в мои планы. Младшая сестра жены Кобаря настоящая бестия. На их свадьбе устроила пьяный концерт в кустах, влетело за который мне.

– Олег, мне нужно, чтобы она пожила у тебя, пока мы не вернемся.

– Почему у меня? Пусть поживет в «Московском писателе»

Дед Лехи живет в поселке под Москвой.

– Оттуда слишком долго добираться до универа.

– Почему бы тебе не поселить ее в своей московской квартире?

– Она там и жила, пока не затопила ее. Теперь ремонт нужен, и пока его не сделают, ей надо где-то пожить.

– И ты предлагаешь, чтобы она еще и в моей квартире потоп устроила?

Я взбешен. Мне не нужны новые жильцы! Я привык жить один!

– Блин, Самойлов, мне нужна твоя помощь. Я могу снять ей квартиру, но тогда за ней некому будет следить. А оставить ее без присмотра я не могу. Она жила две недели в общаге и ушла в загул. Возьми ее к себе, пока мы не вернемся. В твоем пентхаусе три этажа, уверен, ты сможешь найти ей комнату и проследить, чтобы она ничего не натворила. Я обещал ее родителям присмотреть за ней.

– Ага, – разваливаюсь на диване, – и свалил. А я должен выполнять за тебя твою работу. Ты вообще помнишь, что она на свадьбе устроила? Я не нянька, чтобы следить за твоими родственниками!

– А ты с ней не нянькайся, – настаивает друг, – представь, что она твоя сестра и установи жесткие правила. Не надо с ней церемониться. Ее родители только «за». Я окуплю все затраты, – нашел на что давить, я не стеснен в средствах. – Черт, братан, выручи. Мне нужно это время, чтобы наладить отношения с Анькой и мелкими. Пожалуйста. Я твой должник.

– Лех…

– Я предупредил Романова, он поможет в случае чего. Коршуна то в Москве тоже нет. К кому мне еще обратиться? В общем, она будет готова завтра вечером.

– Я еще не согласился!

– Завтра вечером, Самойлов. Спасибо.

Да блииин! Вот как отказать другу?

– Ладно, но если моя бабуля приедет в Москву, ты дашь ей играться с мелкими, чтобы она не навалилась на меня снова с нотациями о внуках.

– Да без проблем, – Леха, кажется, даже рад такой перспективе. – Можешь дать ей мой Крымский адрес, пусть хоть сейчас приезжает, нам не помешает нянька, – точно, рад.

– А если твоя родственница начнет чудить, я закрою ее в комнате.

– Так а я за что?

В трубке слышны возмущения Анюты. Ей не нравятся наши планы по поводу усмирения ее сестренки. Но Леха легко заглушает их смехом.

– Договорились, – прощаюсь с другом.

Ну вот. Похоже, мое спокойное существование закончилось.

Точно. В дверь звонят. Это еще кто? Я посмотрю сегодня сериал или нет?

На пороге Марго. А на Марго супер маленькое красное платье, оголяющее длинные загорелые ножки и выпирающую грудь четвертого размера. Черт! Она хороша.

– Барсучонок, я решила зайти и поблагодарить тебя.

Прикладываю палец к губам, и девушка без лишних вопросов и звуков скидывает красные туфли и засасывает меня, обдавая свеженьким алкогольным ароматом. «Может, устроим тройничек? Ты говорил, что не один. Я еще не пробовала никогда»

– Моя гостья не должна ничего знать о сексе еще лет… никогда не должна узнать, – шепчу я.

– А что так?

Провожу Марго к комнате Джес, дверь в которую приоткрыта. И Марго улыбается, видя спящую малышку, не зазывно, а по-настоящему. «Это моя крестница, она иногда ночует тут. Так что будешь вести себя тихо» – целую девушку, уводя ее подальше от комнаты девочки.

***

Мне никогда не отмыться от этого позора. Как? Ну вот как я, всегда собранная, чистоплотная и держащая свою жизнь под контролем, могла затопить квартиру мужа сестры? И две нижние. Это ужас какой-то. Папе никогда не расплатиться за ущерб, даже если он продаст все наше имущество в Ижевске. Не представляю, что теперь делать. Черт меня дернул в эту Москву переехать.

Но ведь я же мечтала об этом всю сознательную жизнь. Жить в столице, где так много возможностей, интересных людей, креатива. Этот город, правда, никогда не спит и мне не хватает всех суточных часов, чтобы сделать все, чего я хочу.

Я была так счастлива, когда Леша согласился предоставить мне свою квартиру, в которой сам не живет. Он даже отказался брать деньги моих родителей за съем и коммунальные услуги. «Мы же родственники. Никаких счетов между нами быть не может» – сказал этот золотой человек, с которым так повезло моей сестре. А вот со мной не повезло. Я поддалась соблазнам столичной жизни. Завертелась в круговороте учебы, подработки, вечеринок, посиделок с одногрупниками, ночной клубной жизни и вот… Ну как я могла забыть закрыть кран в ванной? Я ведь никогда в жизни ничего не забывала. Я до сих пор помню имена всех, с кем в детском саду была. А вот про кран забыла…

Эх! Скидываю успевшие высохнуть шмотки в большой мусорный мешок, потому что оба моих чемодана, наполовину промокли. Мне стоит неимоверных усилий, чтобы не расплакаться, не затрястись и не убежать из затопленной квартиры, дубовый паркет в которой вздулся и стал похож на осушенное морское дно. Вверх от плинтусов стены покрыты влажными разводами, а ковры в одной из спален и в зале стали похожи на приболотный мох. Вся эта картина вызывает во мне чувство жуткого омерзения, дрожь и непреодолимое желание помыться. Я гермофобка, и мезофобка. Чистота – мое все. Стерильная чистота – мой идеал. Именно поэтому жить в общежитии я не могу. Каждый раз, заходя в общий душ, я представляю, как микробы покрывают все мое тело, забираются в каждое отверстие и устраивают там победную вечеринку. Я уж не говорю об общественных туалетах.

Дома я мыла унитаз и ванную каждый раз, как хотела ими воспользоваться. Но со временем научилась сдерживать в себе эти позывы. Мне вообще удалось прийти в некоторое согласие с собой и не реагировать на каждое пятно паникой. Но вот квартира Леши похожа на большой подвал с отходящими от стен обоями и мне снова хочется замотаться в новенький мусорный мешок, чтобы не соприкасаться с грязью.

Уф… ладно, это просто грязь, подумаешь… я сильнее ее. Микробы? Это же всего лишь мелкие организмы… мне стоит помыться, промыть носоглотку и вычистить грязь из под ногтей и они не смогут причинить мне вреда.

Я – человек – высшая стадия эволюции. Я могу убить мелких гадов одним спиртовым пшиком. Я могу избавиться от нанесенного ими ущерба курсом антибиотиков. Я Соня Соколова золотая медалистка, побеждавшая на шахматных турнирах Удмуртии последние пять лет, получившая возможность поступить на бесплатное в любой ВУЗ страны! И я могу справиться с грязью и микробами!

Подскакиваю от раздавшегося в квартире телефонного звонка. Снимаю резиновые перчатки. Это Аня.

– Сонечка, ты как?

– Аня, они меня покрывают, – из меня просто вырываются эти слова.

Если бы моя сестра не позвонила сейчас, я сумела бы убедить себя в том, что микробы не причинят мне зла. Но теперь, почувствовав поддержку, я с новой силой ощущаю, как они заползают на меня. Бррр! Передергивает от неприязни.

– Нет! Ты сможешь с ними справиться! – четким сильным голосом проговаривает Аня, как делает всегда, когда я начинаю накручивать себя. – Тебе нужно всего лишь помыть руки и их не будет. Так?

– Так, – подтверждаю я, и киваю сама себе.

– А теперь ты соберешь вещи, поспишь, утром сходишь на учебу, и поедешь к Олегу.

– К какому Олегу? – не понимаю я.

– Ты познакомилась с ним на нашей свадьбе. Ты поживешь пока у него, и…

Что? Не слышу. Звук теряется, как будто у Ани выхватили трубку.

– Привет, это Леша, – да я и так бы поняла, что уже не Аня. – Завтра поедешь к Самойлову, поживешь у него, пока мы не вернемся, и в квартире не сделают ремонт. Мы ничего не скажем твоим родителям о потопе, чтобы не беспокоить их. Пусть думают, что в квартире просто делают ремонт.

– Ты не скажешь им, что я накосячила? Леша, спасибо, – я готова расплакаться от переполнившей меня благодарности. Я до ужаса боялась разговора с папой. – А как же деньги? Леш, я же всю квартиру убила.

– Соня, перестань, мы же семья, деньги тут не причем. Но ты мне пообещаешь, что обойдешься без приключений, хотя бы пока живешь у Самойлова, и пока мы с Аней не вернемся в Москву. Договорились?

– Леш, может, мне лучше в общагу?

– Ага, хватит и одного твоего кутежа там. Забыла? Я не в Москве и не смогу приехать ночью, чтобы забрать тебя пьяную и валяющуюся в подворотне, – зло цедит Леша.

– Да я не…

Хочу рассказать, что в тот раз я сидела в клубе с одногрупниками, а когда вышла покурить, мне позвонил друг из Ижевска. Чтобы спокойно поболтать с ним, я зашла во двор ближайшего дома, села на лавку, с которой меня согнала бабка, живущая на первом этаже. В общем, я пошла гулять, пока болтала, и так заблудилась. Что мне было делать? Я не смогла дозвониться до ребят в клубе, там же музыка! А когда Леша приехал за мной, с радости прыгать начала от счастья, не подумав о том, что стою на гравии, рассыпанном по асфальту. Так и свалилась. Леша до сих пор думает, что я снова напилась, как на их свадьбе. Да уж, репутация у меня не презентабельная.

– Не важно! Я видел, что видел, Соня, – прерывает он мои оправдания. – Ты будешь нормально вести себя у Самойлова. Учеба и дом, поняла?

– Но я же…

– Поняла? – орет в трубку.

– Поняла, – грустно вздыхаю.

– Запомни, один косяк, я расскажу все твоему отцу, а тебя сошлю к Романову, вот уж для кого свобода слова и передвижения не имеет никакой ценности.

– Хорошо, – принимаю поражение, я должна быть благодарна уже за то, что его друг согласился принять меня на время. – И я еще раз прошу прощения.

– Ты оставишь подработку в языковой школе и полностью сосредоточишься на учебе, и…

– Да я не могу! – теперь уже я перебиваю его криком в трубку.

– Еще орать будешь? – бесится Леша.

Господи, как Аня вообще с ним живет? Неужели он всегда так орет?

– Извини, – стону я, и вытягиваю белоснежную футболку в районе живота, накручивая ее на палец, я не знаю, как еще можно себя успокоить. – Леша, я не могу бросить подработку, жизнь в Москве дороже жизни в Ижевске. Мне не хватит стипендии и денег, которые папа перечисляет.

– Я буду перечислять тебе, сколько нужно. Скинь мне смету. Если из-за подработки ты не можешь сосредоточиться, значит, она тебе не нужна.

– Аня вообще учебу пропускает! – возмущаюсь я.

– Она родила двоих детей и имеет право на отдых. Все, разговор окончен. Скинь смету, и собирай вещи. Я напишу тебе адрес Самойлова. И помни, одна его жалоба на тебя, я сдам тебя отцу, и ты узнаешь, что такое тотальный контроль Юрана.

Юран… Юра… Романов… ах, это тот, который… О Господи! Он привел меня в чувство на свадьбе. Довольно грубо. Зато действенно. Я до сих пор пользуюсь его методом избавления организма от излишков алкоголя. У него потрясающе красивая и веселая жена…

Ладно уж… я должна быть благодарна Леша за все, что он делает для меня. Не каждый бы отдал квартиру сестре своей жены. Они, конечно, и не живут там. Но все же… Леша ведь мог бы сдавать эту квартиру и получать за нее деньги. Или продать. Думаю, квартира в центре столицы стоит не мало. Тем более, четырехкомнатная. Тем более с шикарным ремонтом и эксклюзивной мебелью из разных сортов дерева. Господи! Все испорчено! Снова огибаю взглядом пол и ежусь. Я думала, муж сестры вернется из Крыма специально, чтобы убить меня. Но он воспринял новость о потопе довольно спокойно. Только вот сейчас наорал. И я его не виню. А еще я благодарна, что они ничего не расскажут родителям. Не хочу вгонять их в долги и слушать крики мамы. Папа то, я знаю, не стал бы меня ругать, он уже давно привык, что его младшая дочь идеальная ученица и неуклюжая растяпа в быту.

Собираю в мусорные пакеты остатки вещей и продуктов. Огибаю квартиру взглядом еще раз, прощаясь с ней. Боже! Как же мне тут нравилось! Ну как я могла так глупо опростоволоситься? Я так давно мечтала жить одна, в большом городе. А теперь все это пошло прахом. Придется жить с другом мужа сестры.

Я помню его. Мы долго болтали в лесу на свадьбе Ани. Смеялись. Он веселый. А потом как будто пелена на глазах. Всплески тошноты и крик Леши.

Засыпаю. Завтра будет новый день. Я обязательно справлюсь. Я. Обязательно. Справлюсь.

***

Просыпаюсь от звука телефона, извещающего о новом сообщении. И сообщений довольно много. Что это? «Крылья Коршуна» – группа, куда меня добавили в мессенджере. Это еще что? Читаю.

«Тина хочет в Крым, так что Джес на тебе еще неделю. Не вздумай прогуливать школу и работу» – Романов.

«Юра хотел сказать, пару недель, я еще хочу в Сочи, к Коршунам» – Тина.

«Ладно, Джес на тебе пару недель. Не вздумай прогуливать балет» – снова Романов.

«Мы ничего не прогуляем, но я требую снятия запрета на мороженое» – Самойлов, к которому, я кстати, переезжаю. Господи! У него Джессика? Я помню эту девочку, на свадьбе она устроила балетное представленье.

«Не надо к нам, я тут делаю второго птенца, вы будете нам мешать» – Коршун, смеюсь.

«Никакого мороженого» – Романов.

У этой компании есть групповой чат? Меня туда добавили? Зачем?

«Круто, прилетайте, поможете с близнецами» – Леша.

«Умоляю, сначала к нам, я не могу больше делать детей» – Рита, я плохо помню ее, но хохочу.

«Она хотела сказать, что я божественен» – снова Коршун и теперь я дергаюсь от смеха.

«О, да, Миша настоящий идеал мужественности» – Рита.

«Рита, пошли три звезды, если он держит тебя в кровати насильно, мы тебя заберем, мы тут недалеко» – Леша.

«***» – Рита.

Я не могу оторваться от переписки. Эта компания сумасшедших людей. Но бодрит с утра не хило.

«То есть я дома один две недели?» – Саша, а это еще кто?

«Нет, ты один только в выходные, на неделе ты в школе. Забыл?» – Романов.

«Да-да, именно так все и есть» – Саша.

«Я слежу за тобой» – Романов. Похоже, Леша был прав насчет него.

И пока они заняты перепиской друг с другом, я, под шумок, удаляюсь из чата. Зачем он мне? Я не член их компании. У меня своя жизнь.

Но пока я умываюсь, телефон начинает пиликать снова.

Меня повторно добавили в группу.

«Не вздумай удаляться. Будешь отчитываться каждый день» – Леша.

«МНЕ НЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ!» – что он о себе думает?

«Фотка! Каждый! День!» – снова Леша.

«Сонечка, мы просто хотим знать, что с тобой все в порядке» – Аня, и она туда же.

«Не парьтесь, я буду скидывать ее фотку утром и вечером. Я позабочусь о ней» – сообщение Самойлова сопровождается эмодзи чертика.

«Нет! Не будешь!» – пытаюсь на корню прекратить надзор за собой. – «Я совершеннолетняя и могу делать, что хочу»

«Конечно, делай, что хочешь, я просто буду фоткать все, что ты делаешь» – теперь смеющиеся смайлики от Самойлова.

И смеющиеся смайлики от всех членов этой группы.

«И не смей больше удаляться! Не смогу дозвониться, попрошу парней из своего отряда проведать тебя. Поверь, ты этого не хочешь!» – Леша. Вот тут меня немного пробирает.

«Моя ГБР к твоим услугам, брат» – ржет Романов.

«Господи! ГБР! Соня, делай все, что они скажут. Эти ребята больные. Просто хватают тебя и тащат, куда им приказали!» – Саша. Похоже, он знает, о чем говорит.

«И не пытайся бежать из города» – советует Тина, и тут же добавляет – «и не думай, что сможешь договориться с ними, они не разговаривают»

«Соня, лучше согласись на фотки, иначе они заставят тебя скидывать видео» – подключается Рита.

«Я могу приставить к тебе пару солдат, если не хочешь скидывать фотки» – вставляет свое слово Коршун.

Вот уж это точно нет.

«В общем, смирись, сестра» – подмигивает Аня.

«Точно, смирись» – поддерживает Рита.

«Поплачь и смирись» – хохочет Тина.

Да, похоже, я попала.

«Я заберу тебя в семь» – добавляет Олег.

Может, пока не поздно, вернуться к родителям в Ижевск?

«А теперь все дружно скинули фотки» – Коршун.

И в чат тут же падают несколько фотосообщений. Валяющаяся на кровати Рита, с нависшим над ней Коршуном. Саша в спортивном костюме на фоне леса. Аня с близнецами, по которым я жутко соскучилась. Полностью сырой Леша в одних только плавках. Расслабленная в пенной ванне Тина. Романов в обнимку с грушей. Самойлов с целующей его в щеку Джессикой.

Я в раздумьях. Если сейчас я скину им фотку, то создам прецедент, и отступать будет некуда.

«Соня?» – Леша, «мы ждем…»

«Я звоню парням из отряда» – угроза от Коршуна.

«ГБР или фотка?» – Романов.

«Давай, мелкая, это утренняя перекличка, типа как в детском лагере» – Самойлов.

Вздыхаю. Похоже, я ничего не могу с этим поделать. Или могу?

Показываю в кадр средний палец, широко и злобно улыбаясь, и кидаю фотку в чат. Вот вам!

***

Круто, что Романовы решили отдохнуть. Это значит, что я целых две недели проведу с Джессикой. Она все утро разговаривала по видеосвязи с Юрой и Тиной, которые объясняли ей, что бояться нечего, они просто хотят повидать дядю Мишу и дядю Лешу. Малышка, вроде как, не расстроилась. А когда, после разговора, она хитро мне улыбнулась, и после длительных прыжков на диване повисла на мне, радостно крича, что останется со мной, я понял, она точно не против. После завтрака стандартный разговор с ее американскими дедом и бабушкой, тоже по видеосвязи и мы, наконец, можем ехать на мастер класс по лепке из глины.

Надеюсь, за это время Марго успеет свалить из квартиры, потому что я не хочу, чтобы Джес видела у меня женщин. Не знаю, как объяснять ей тот факт, что они часто меняются.

– Что это?

Моя крестница с легким омерзением смотрит на тарелку, которую я слепил. Вообще, это даже не тарелка, просто круг из глины. Я не особо старался. Гораздо интереснее было наблюдать, как малышка сосредоточенно, высунув язык, лепила слона.

– Это тарелка, – объясняю ей, вытирая глину с рук о темный фартук, выданный мне на входе.

– Это не тарелка! – смеется девочка, и вытирает руки тоже о мой фартук, ей, видите ли, свой марать не хочется.

– Ну, знаешь, у тебя тоже слон не слон, – подкалываю ее.

– Потому что это тапир, дядя Олег!

– Это еще кто?

– Ты не умный! Смотри!

Малышка достает телефон из кармана своих джинс, шустро вводит запрос и показывает мне фотки странного животного с небольшим хоботком.

– Фу, – морщусь я, – гадость какая-то. Походит на большую крысу с недохоботом.

– Сам ты недохобот, – мне прилетает пинок по ноге, и высунутый язык.

Ладно. Переживем.

Едем на обед в ресторан, где Джес, истинная Орловская, поглощает порцию овощного салата, порцию осетрового филе с рисом, два разных десерта, молочный коктейль, и просит взять с собой мясной пирог. Но я отказываю ей, как это не прискорбно. «Пожалуйста, дядя Олег, ну хоть вот такой тоненький» – малышка показывает пальцами, какой тонкий пирог бы съела, но я мотаю головой. Нельзя – значит, нельзя. «Джес, ты съела два десерта, а значит, выпечку сегодня уже нельзя. Мы ведь договорились»

Дался Романовым этот балет? Почему ребенок должен страдать? Подумаешь, немного пополнела. Не обязательно всем быть стройными.

Но Джес доходит до машины с грустно свешанной головой, а уже в тачке снова улыбается. Потрясающая девочка. Вообще-то, балет – это ее болезнь. Она целых три года выбирала, чем серьезно заняться, посещая занятия по балету, гимнастике и фигурной гимнастике. Выбор пал на первое, но девочка продолжает раз в неделю ходить на каток – там ей тоже нравится. А мне нравится, когда этот ребенок улыбается, так что мы едем прямиком на закрытый каток, где Джес показывает мне навыки своего мастерства, а я делаю вид, что в жизни не видел таких финтов. После обещанной ей прогулки по парку, и катании на каруселях, летим на балетную тренировку. Пока ожидаю ее окончания, созваниваюсь с Марго, чтобы удостовериться, что она покинула мою квартиру. «Уже давно. Я уже как три часа на работе. Кстати, я сегодня в зоопарке практикуюсь, так что могу провести бесплатную экскурсию со входом в вольеры для твоей крестницы. Безопасность гарантирую»

Естественно, поле балета, мы с Джес едем в зоопарк. И я удивляюсь, насколько вынослива, жизнерадостна и бесстрашна эта девочка. Она легко входит в вольер со львами, и даже гладит одного из котят, когда тот склоняется над миской с мясом, которую они с Марго поставили для него. Затем вольер со змеями. Даже меня передернуло, но я, понятное дело, сделал вид, что не чувствую омерзения, и даже положил на плечи королевского питона. «И мне! Мне его положи!» – Джессике мало просто созерцать, она желает трогать, гладить, чувствовать. Присаживаюсь на корточки и кладу змеиный хвост на ее хрупкие плечики. Таким образом моим печам достается башка этой твари. Фух! Джес запечатлевает все действие на камеру моего телефона, и тут же отправляет в нашу группу, которую Мишель, не спросив мнения остальных, недавно переименовал из «Серьезные люди» в «Крылья Коршуна» В ответ сразу прилетают сообщения, восхваляющие фотку, и только от Романова «Ты охренел?» Радуюсь, что Джес не пришло в голову скинуть фотку, где она гладит котят львов.

Перекусываем в небольшом закутке зоопарка, усевшись на лавочке. Джес увлеченно облизывает вытекающий из шаурмы сок, отхватывает от нее огромный кусок и тщательно разжевывает, что-то бубня полным ртом. «Что?» – переспрашиваю, тоже жуясь. Я оголодал, так что пожираю уже вторую шаурму, пока девчонки разбираются с первой. «Она просит свозить ее в библиотеку, ей нужны басни Крылова» – поясняет Марго, которая каким-то образом поняла мычанье ребенка. Видимо, девочки рождаются с даром понимать друг друга в любых условиях. «Да» – Джес, наконец-то прожевалась, – «Мне не нравится читать на компьютере» Ну что ж, раз надо, значит надо. Вот только времени у нас остается совсем ничего. На часах шесть, а я должен забрать Соню в восемь.

Завожу Марго домой. Ее выездная смена закончилась. Мне стоит неимоверных усилий, чтобы не поддаться на ее провокации и не зайти к ней минут на пятнадцать. Но сделать я этого не могу, Джес не должна знать о моей взрослой жизни. Библиотек поблизости не наблюдается, так что мы забегаем в книжный магазин, где малышка, кроме необходимой, набирает еще несколько книг, которые ей «Ужасно необходимы, дядя Олег» и мчимся на квартиру к Лехе.

Соня ждет нас на лавке у дома, обложенная большими мусорными мешками, набитыми, видимо, ее вещами.

– А что с чемоданами? – интересуюсь я.

– Они не просохли, – грустно отвечает девушка. – Олег, я хочу тебя поблагодарить за то, что разрешил пожить у тебя.

Такая миленькая – стесняется, глаза в асфальт уперла. Не такая, как я запомнил на свадьбе ее сестры. Без каблуков, макияжа и опасного клубного платья, с убранными в култышку светло-рыжими, отдающими больше в блонд вихрами. Почти малышка. Шикарные формы, прочно засевшие в моей памяти, скрыты серой толстовкой и мешковатыми спортивными штанами. Ухмыляюсь, решив сразу научить ее правилам.

– Благодари.

– В смысле? – непонимающе поджимает яркие пухлые губы, верхняя из которых интересно накрывает нижнюю.

– Ты хотела поблагодарить, так я не против, благодари, – останавливаюсь напротив девушки.

– Знаешь что, я не просилась к тебе, – взрывается мелкая.

– Тебя тут оставить?

Молчит. Хорошенький вздорный носик раздувается при каждом вдохе, в расширенных зрачках завораживающе играет огонек. Красивые глаза. Необычный цвет, почти как у ее сестры, только в синеву уходит больше.

– Не надо, – смиряется, а я ухмыляюсь еще шире.

– Тогда благодари, и я помогу тебе затащить все это в машину, – огибаю пальцами ее пожитки.

– Спасибо.

Вымученно выдыхает. Разве так благодарят? Хочется заставить ее повторить это слово, но с улыбкой, ну, знаете, чтобы я поверил, что она действительно благодарна, но я заставляю себя вспомнить, что это родственница моего друга, молча беру два мешка и тащу их в багажник. Девушка забирает третий и последний и тащится за мной.

– Это Ягуар? – она легко закидывает мешок в багажник, и я прощаюсь с чувством вины, что не взял сразу и этот пакет.

– Он самый.

– Круто.

Еще бы! Это не тачка – зверь. Улыбаюсь комплименту. «Пошли» – открываю для нее заднюю дверцу авто, девушка легко запрыгивает в машину. Прошу ее ехать молча, поскольку Джес, утомленная насыщенным днем, уснула.

***

Вау! Олег живет в Башне «Москва»! Охренеть! Я то теперь тоже тут живу! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть у него будет высокий этаж! Вид должен быть завораживающим. Я еще не была в таких домах.