Сказки Деда Макара

– Почему они не ворвались сюда? – Нерешительно начал разговор Фома. – Они же очень сильные. Для них сломать ставни или ворваться в незапертую дверь очень просто.

– Не знаю точно, – Марьяна перевела взгляд на свои ладони, лежавшие на столе. – Они как будто не видят, что это дом. Словно непроходимая гора для них. – Она немного помолчала. – От старика слышала, что скорее всего они слепые. Чуют нас только, да и слышат немного.

– Ты их видела? – Фома вскинул на нее свои глаза.

– Ага, – девушка кивнула, – один раз.

– Какие они? – В юноше проснулось любопытство.

– Как гора грязи, – она снова замолчала. – Словно сама болотная тина ожила. Но они, – Марьяна вскинула глаза на Фому, – принимают очертания того, что съели последним. Те, что полакомились человечиной, имеют нечто, похожее на руки и ноги. Но, старик говорил, что видел однажды что-то, похожее на гигантскую собаку. – Она отвернулась к окну. – Видимо, собаку сюда затащило…

Больше она ничего не сказала, а Фома стал переваривать полученную информацию и больше ни о чем не спрашивал. Так и сидели они за столом, ожидая прихода рассвета.

Как только свеча догорела, они молча встали со своих мест и, выйдя из дома, направились к яме. Прибыв на место, Фома и правда увидел легкое зеленое свечение, исходящее изнутри хода. Все также молча, он схватил лопату и стал с усиленным рвением копать Проход. С приходом рассвета, свечение исчезло, но Фома яростно продолжал выкидывать тяжелые комья грязи из ямы, стараясь быстрее добраться до источника света.

– Все! – Марьяна крикнула ему сверху. – Пора уходить. Скорее!

Фома выпрыгнул из ямы, которая была ему уже по грудь, и они побежали в сторону дома. Но, не успев сделать несколько шагов, они увидели, что плотный туман с большой скоростью надвигается на них, не давая возможности вернуться в хижину.

Марьяна в панике остановилась и, схватив Фому за руку, рванула обратно. Вернувшись к тому месту, они едва успели запрыгнуть в яму, как черный туман полностью накрыл их, словно колодезной крышкой. Спустится черной плотной массе в лаз не давало ярко зеленое свечение, исходившее откуда-то снизу.

Марьяна закрыла рот рукой, боясь издать хоть один звук из своего рта. Она прижалась к Фоме, спрятав свое лицо у него на груди. Фома ощущал, как девушка дрожит от страха. Несмотря на поглощавший его ужас, он обнял ее и посмотрел наверх. Возле ямы он видел какое-то шевеление. Твари сгустились возле них, будто учуяли их запах. Словно стая диких волков, они бродили вокруг ямы, в которой спрятались люди. Не имея возможности пройти сквозь свечение, которое словно воздвигло непроходимую стену, монстры копали своими когтями края лаза, пытаясь проникнуть внутрь.

Одна из тварей почти нависла над ямой, и Фома наконец-то смог рассмотреть ее. Когтистые длинные руки были покрыты болотной тиной, на которой виднелись признаки гнили. Большие длинные головы были лишены глаз, а три крупные дыры в склизском подобии лица видимо были носом. Огромная черная дыра обнажала частые острые зубы. Монстр повел своими ноздрями, улавливая их запах и открыл свой огромный рот, издавая страшный пронзительный визг, обнажив еще два ряда внутренних острых зубов.

До Фомы дошел запах вони, исходящих из огромной черной пасти. Повеяло разложением и он прикрыл нос рукой, пытаясь не вдыхать этот смрад. Марьяна в его руках затряслась, еще больше утыкаясь в его грудь. Ее руки со всей силы вцепились в его спину, и он едва подавил крик от боли.

С приходом рассвета твари начали отступать вместе с черной стеной тумана. В их визгах слышалось разочарование, ведь им так и не удалось добраться до учуянной ими добычи. Фома разжал сцепленные вокруг него руки Марьяны и посмотрел ей в глаза.

– Все, – тепло сказал он ей, поглаживая по голове, – все закончилось.

Она наконец то разжала свои руки и стала озираться по сторонам, выискивая признаки тварей поблизости.

– Они ушли, – продолжил успокаивать ее Фома, – давай, вставай.

Он поднялся на затекшие от долгого сидения ноги, разминая их.

– Вот, – Фома поднял Марьяну на край ямы, – посиди тут. – Он взял в руки лопату. – Я продолжу копать.

Марьяна, все еще дрожа, смотрела опухшими от слез глазами на юношу, который усердно откидывал землю из ямы.

– Все, – девушка встала на ноги, – пойдем. Нам нужно передохнуть. Иначе тут пропадем.

Фома молча кивнул и воткнул с силой лопату в землю. Он вылез из ямы и пошел вслед за девушкой.

Все та же каша, все те же свечи. Ничего не менялось изо дня в день. Они так уставали все это время, что, пообедав, тут же валились с ног на кровать и засыпали. Фома потерял счет времени и не понимал сколько он уже здесь.

В одну из ночей они проснулись от громких криков. Судя по голосам, кто-то попал в туман. Спустя некоторое время крики несчастного перестали слышаться. Лишь рев монстров раздавался вдалеке.

Марьяна в страхе прижалась к Фоме и закрыла рот рукой.

– Такое тоже слышалось? – Спросил ее юноша.

– Да, – шепотом ответила она, – те, кого поглощал туман вдалеке от хижины, обречены. Днем никто здесь не появлялся. А ночью лишь здесь, – она окинула глазами комнату, – можно спастись.

– Значит, – тихо спросил он, – люди просто погибали, если не добирались до убежища?

– Ага, – Марьяна качнула головой.

– Но в нашей деревне больше никто не пропадал, – голос Фомы звучал задумчиво. – Тогда откуда остальные?

– Хм, – девушка тоже задумалась, – не знаю. Но старик тоже был не из нашей деревни. – Она посмотрела на Фому. – Он же сказал, что был здесь очень давно, вот я и подумала, что пропал в то время, когда я была маленькой или еще до моего рождения.

– Нет, – Фома продолжал размышлять, – тумана раньше то отродясь не было.

– Значит, – Марьяна посмотрела ему в глаза, – этот туман не только в нашей деревне?

– Значит так, – Голос Фомы звучал очень серьезно. – Но за деревней больше ничего нет. Никто там не живет. Нам всегда говорили, что за лесом ничего не существует.

– Есть только наша деревня, – Марьяна кивнула головой, вспоминая рассказы взрослых. – Тогда…

– Они нам врали! – Фома утвердительно кивнул, продолжив мысль девушки. – Мы в этом мире не одни. И, судя по тому, что люди здесь появляются не так редко, мир не настолько пустынен, как нам говорили.

– Тогда… – Марьяна задумалась. – Куда же мы попадем? И вообще, не протиснемся ли мы в еще более ужасное место, чем это? – Ее глаза наполнились страхом.

– У нас нет выбора. – Голос Фомы предательски дрожал. Он представил, что выход, на который они рассчитывали может привести их куда угодно, а не обратно в деревню. – Либо мы остаемся здесь, где нас точно когда-нибудь сожрут, либо пробуем этот выход.

С приходом рассвета они отправились в сторону лаза. Прыгнув в него, юноша с удвоенным усердием стал выкидывать землю из ямы. Несмотря на пришедший рассвет, свечение никуда не делось, наоборот, оно стало еще ярче. Сделав очередной рывок и не обращая на ноющую боль в спине, он в очередной раз воткнул лопату в землю и почувствовал, как его затягивает внутрь, словно болотная трясина. Инстинктивно он ухватился за свисавшие в яму ноги Марьяны, и та рухнула вниз.

Влажная липкая земля вокруг них выпустила из себя зеленую склизскую жижу, заглатывая барахтающихся в ней людей с головой. Поглотив их полностью, земля вокруг ямы взъерошилась, и насыпь обрушилась внутрь, засыпая лаз полностью. Через некоторое время никакого следа от лаза не осталось. Как и от исчезнувших в ней людей…

***

Дед Макар с нежностью посмотрел на засыпающего Ваньку. Тот медленно моргнул в очередной раз и, наконец-то, сладко засопел. Дед нежно погладил мальца по взъерошенным волосам и встал с кровати, укрыв внука теплым одеялом.

Одевшись, он вышел из дома, где его уже ждал односельчанин.

– Заснул? – Выдыхая дым от сигареты спросил Дед Егор.

– Заснул, – кивнув головой, подтвердил Дед Макар.

– Ну, пойдем тогда, – Дед Егор выкинул окурок в сторону сугроба и направился к калитке.

Они шли по заснеженному полю по узкой протоптанной тропинке. Рассвет уже затронул верхушки деревьев леса впереди. Солнечные лучи мягко скользили по снежному покрову, создавая яркие отблески.

– Да, – протянул Дед Егор, – весна не за горами.

– Снега много в этом году, – задумчиво проговорил Дед Макар, – как бы не затопило нас.

– Не затопит, – уверенно ответил Дед Егор, – через барьер уйдет.

До леса они шли молча. Зайдя по узкой тропинке вглубь лесной чащи, они вышли на зеленую поляну, посреди которой возвышалось огромное живое дерево. Возле него уже стояли двое мужчин.

– Степаныч! – Крикнул Дед Егор, подходя к ним и здороваясь за руку с седым высоким мужчиной. – Ну что тут? – Он кивнул в сторону мшистого холмика, покрывшегося мелкими сиреневыми цветами.

– Да ничего, – ответил тот, кивнув Деду Макару, – все никак не вылезает.

Дед Егор посмотрел на высокого стройного парня, понуро опустившего голову.

– Ну, – похлопал он того по плечу, – не дрейфь! Очнется твоя Марьяна.

– Точно? – Фома утер рукавом глаза, предательски пустившие слезу. – Она уже два дня тут лежит. Я вот вылез, а она…

– Ну-ну, – Дед Макар начал успокаивать парня. – Оно ж такое дело. Сама должна высвободиться. Кукумара насильно никого не держит. Видишь, цветы уже созрели, скоро вылезет. – Он обернулся к Степанычу. – Что там за северным холмом?

– Приближается, – ответил он, прикуривая сигарету. – Большой…

– Хм, – Дед Макар нахмурился и посмотрел на небо. – Возвращаться пора. Дождь будет. – Он посмотрел на Фому. – Отведи ка его в пустой дом, – сказал старик Деду Егору. – Степаныч, ты на дежурстве пока стоишь, поглядывай на левую сторону. Предчувствие у меня нехорошее. В прошлый раз там стена истощилась, так еле успели заделать.

– Угу, – Степаныч докурил сигарету и, бросив бычек на землю, растер его сапогом.

– Пойдем, – Дед Егор кивнул Фоме и пошел обратно в деревню.

– Я здесь останусь, – Фома кивнул в сторону цветущего холмика. В его памяти всплыло, как он выбирался из-под толщи земли, отплевывая грязь. В тот момент ему было очень страшно, и он не хотел, чтобы Марьяна испытала то же самое. Ему казалось, что будь он рядом, ей непременно будет лучше.

– Нельзя тебе тут, – Дед Макар покачал головой. – А то опять утянешься. – Он кивнул в яму, из которой вылез парень.

– Не переживай, – Степаныч улыбнулся, – не впервой такое.

Дед Егор подтолкнул его вперед и увел в направлении деревни. Степаныч проводил их угрюмым взглядом.

– Ты к барьеру? – Спросил он Деда Макара.

– Ага, – взяв с земли ружье, оставленное Дедом Егором. – Надо за касанием присмотреть, а то в прошлый раз разная тварь понабежала, чуть барьер не перепрыгнули.

– Ежели что, сигналь! – Глаза Степаныча стали очень серьезными.

– Знаю, – Дед Макар кинул через плечо односельчанину, направляясь в лесную чащобу.

Пройдя всего каких-то сто метров, Дед Макар ощутил, как деревья окружили его плотной стеной, пытаясь сбить с пути. Лишь зеленая дымка, исходящая от лесной травы, туманом стелилась по земле, показывая ему правильный путь. Кукумара вела его прямиком к барьеру, сквозь который не проникала нечисть. Аккуратно обходя болотистые кочки, он дошел до небольшой охотничьей хижины. Давным-давно они с Дедом Егором поставили ее, находясь на дежурстве годами. В то время барьер был совсем тонким, пока Кукумара не окрепла. Он отворил дверь и, пройдя к столу, зажег на нем лампу. Взяв ее в руки, старик вышел из хижины и обошел ее слева, выходя к плотному вибрирующему заслону. Несмотря на свою плотность, некие очертания сквозь него все же можно было рассмотреть. Дед Макар, подняв лампу на уровне со своими плечами, начал идти вдоль барьерной стены, выискивая слабые зоны.

Несмотря на то, что Кукумара становилась раз от раза все сильнее, прорехи в барьере все же случались. Тогда, если вовремя их не заметить, в них могли проскользнуть разные твари, что бродили снаружи. Несколько лет назад, они просмотрели одну из таких дыр, что стоило им несколько жизней деревенских.

Дед Макар приблизился вплотную к участку в стене, что была немного светлее, чем остальная часть. Он спешно вытащил из сумки мох, что собрал у подножия Кукумары и начал втирать в слабый участок. Барьер был на ощупь как кожа, однако, под действиями его руки немного прогибался, пружиня его ладонь. Чем плотнее стена, тем меньше ее можно было прогнуть. Дед Макар наконец встал с колен, когда слабый участок под его ладонью начал зарастать несколькими слоями серого вещества, словно обрастал новыми слоями кожного покрова. Теперь вся стена барьера перед его глазами выровнялась и стала однородна как по цвету, так и по составу.

– Вот и славно, – сказал он сам себе, уходя в хижину.

Через некоторое время он вышел наружу и поставил перед окошком чашку, полную яблок.

– Приходи, давай, – говорил он в пустоту, возвращаясь в деревню, – я сегодня опять с гостинцами.

С этими словами он зашел в гущу леса и направился к своему дому, где его уже поджидал горячо любимый Ванька.

Зайдя в дом, Дед Макар потопал своими ногами, стряхивая налипший снег с сапог и посмотрел на внука. Тот вскочил со своего излюбленного табурета, стоявшего возле окна и смотрел на него огромными любящими глазами.

– Ну что? Заждался? – Сказал Дед Макар, улыбнувшись и скидывая с себя верхнюю одежду в руки Бабы Нюры.

– Ага, заждался, – бросился он в объятия своего дедушки. – Тебя весь день не было.

– И чем же ты таким занимался? – Дед Макар потрепал Ваньку по взъерошенным мягким волосам.

– Да как всегда, деда, – мальчишка прильнул к нему всем телом и не желал отходить. – Все тебя ждал.

– Ну, пошли тогда ужинать. А то Баба Нюра вон какой стол накрыла, – сказал Дед Макар, пройдя к накрытому столу.

– Ага, мы тебя только ждали, – Ванька наконец-то отпустил деда и сел за стол, накладывая себе в миску всего, что стояло на столе.

Дед Макар с Бабой Нюрой улыбались, посматривая на мальца. В такие моменты они действительно чувствовали себя настоящей семьей.

После ужина Ванька забрался на кровать к деду. Его глаза горели от предвкушения очередной истории.

– Деда, что ты мне сегодня расскажешь? – Ванька с интересом смотрел на него

– А тебе что-то нужно рассказать? – Спросил Дед Макар, пряча лукавую улыбку за ладонью.

– Ну как что? – Насупился Ванька. – Сказку, конечно! – В его глазах вспыхнула обида.

– А что же? Без сказки теперь не заснешь? – Дед уже откровенно посмеивался.

– Нет, не засну, – обиженно буркнул мальчик. – Вот буду на кровати прыгать всю ночь, пока сказку не расскажешь!

– Ай-яй-яй! – Дед Макар потрепал Ваньку по волосам. – Вот ведь негодник, – в его глазах читалась насмешка, – а вдруг кровать сломаешь? – Он покачал головой, пытаясь пристыдить внука.

– Не сломаю, я же маленький, – Ванька засмеялся. Он уже понял, что дед просто дразнит его.

– Ох, ну ладно, – согласился Дед Макар, – забирайся ка сюда, – он похлопал по матрасу около стенки, отодвигаясь к краю кровати.

Мальчик юркнул под теплое одеяло и приготовился слушать…

***

Солнце нещадно палило, выжигая под своими лучами все живое. Люди прятались до самого заката внутри большого корабля. В трюме было темно и прохладно. Несмотря на то, что пахло сыростью и плесенью, это место все же было лучше, чем обжигающая ступни палуба. В последние дни, с приходом палящего солнца, не было ни дуновения ветерка и железный корабль, прожигаемый почти насквозь, стоял на одном и том же месте.

В трюме сидели почти все жители корабля, за исключением старейшин. Они, несмотря на горячий воздух на поверхности, следили за происходящим снаружи.

Девочка лет двенадцати стояла возле лестницы, ведущей наверх. Взгляд ее серых глаз был беспокойным, а лоб нахмуренным. Она тщательно прислушивалась к звукам, исходящим сверху. Через некоторое время послышались шаги, спускающиеся по лестнице в трюм. Девочка отошла в сторону, давая зайти внутрь высокому крепкому мужчине. На вид ему было около сорока лет, лицо было покрыто густой бородой и усами, а левая сторона лица была обезображена большим шрамом, идущим со лба до челюсти. Отсутствующий глаз был закрыт повязкой, а оставшийся смотрел на мир хмуро.

– Ты чего здесь стоишь? – спросил мужчина девочку. – Иди внутрь, здесь очень жарко.

– Пап, – ответила она, схватив его за руку, – это правда, что нас засасывает?

– Чшш! – Ответил тот, прикрывая ее рот своей большой рукой. – Не пугай понапрасну остальных!

– Но все и так шепчутся! – Она оттолкнула его ладонь, но все же перешла на шепот.

– Нет, – мужчина вздохнул, – не засасывает. Или сама не чувствуешь, что стоим просто на месте?

– Ну да, – согласилась она, виновато уставясь в пол, – вроде не засасывает…

– Тогда и не говори глупостей, – мужчина отвел дочь подальше от лестницы, там, где прохлада еще сохранялась.

За их спинами послышался шум и в трюм спустился еще один мужчина, такой же обросший, но без шрама.

– 

Лех, – сказал он отцу девочки, – вот! – Мужчина протянул большое ведро с плескавшейся в ней зубастой мелкой рыбой. – Иди, покорми его.

– 

Ладно, – Леха взял ведро из рук товарища и повернулся к дочери. – Сиди тут. За мной не ходи.

Девочка кивнула и молча проводила отца взглядом к дальней двери. Входить туда, кроме старейшин, было строго настрого запрещено. В той каморке находилось какое-то чудовище, которое нужно было кормить раз в день. Сегодня очередь отца.

Лена отвернулась от двери, за которую зашел мужчина и посмотрела на того, кто принес это ведро.

– Дядя Саша, зачем вы тут держите чудовище? – Она нахмурила брови. – Давайте его выбросим за борт.

– Не говори глупостей, – ответил он, – нет там чудовища.

– А кого же вы там прячете и кормите? – Она почувствовала, как в трюме наступила тишина и люди буквально замерли от ее слов. Никто не видел того существа, что было спрятано в каморке, поэтому прячущийся монстр обрастал догадками и слухами, пугая живущих здесь все больше.

– Иди давай, отдыхай, – Саша развернул девочку за плечи и подтолкнул к остальным. – Скажи отцу, как выйдет, чтоб поднялся на верхнюю палубу.

Мужчина развернулся и быстро поднялся по лестнице, словно избегал дальнейших расспросов.

Лена посмотрела на то место, где только что был Дядя Саша и тяжело вздохнула. Все и так чувствовали себя настороженно, находясь на близком расстоянии от странной каморки, а после этого разговора так и вообще почувствовали панику.

Никто никогда не задумывался так сильно о том, что там находится за дверью, потому что в трюм никогда не спускались. Каждый из них жил к отведенной им каюте на средней палубе. Жизнь протекала обыденно и размеренно. Но впервые за все их плавание солнце стало таким горячим. Теперь весь день они отсиживались внизу, а с закатом выходили на поверхность. Усталость от всей этой ситуации накапливалась, перерастая в панику. Старейшины просто отмалчивались, не давая им никаких объяснений.

В трюме сейчас находилось около сотни человек. Но в этот момент Лена поежилась от зловещей тишины, которая наступила после короткого разговора с Дядей Сашей. Все, обращенные к девочке, взгляды были наполнены немыми вопросами, на которые она тоже не знала ответа.

Вскоре Алексей вышел из каморки и запер дверь, гремя тяжелой цепью, на большой амбарный замок. Ведро в его руках было пустым, а взгляд напряженным.

– Дядя Саша просил тебя подняться на верхнюю палубу, – тихо прошептала Лена, схватив отца за запястье. – Можно и мне с тобой?

– Там очень жарко, – начал было отговаривать ее отец.

– Но, мне здесь неуютно, – она посмотрела на настороженные взгляды людей, которые сидели в трюме.

Лешка посмотрел вокруг и почувствовал их неприязнь.

– Хорошо, – согласился он, – только не высовывайся под лучи.

Лена кивнула и начала подниматься вверх по ступенькам, вслед за отцом.

Когда они вышли на верхнюю палубу, она почувствовала, как горячий воздух обжигает ее легкие, не давая дышать полной грудью. Дядя Саша, увидев девочку, слегка нахмурился и спросил:

– Зачем она здесь?

– Ты видел всех этих людей? У них в глазах одна злоба. Ей страшно.

Алексей взял из рук Сашки влажный кусок ткани и передал дочери.

– Прикрывай нос и рот. Так дышать легче будет.

Он повернулся к Сашке.

– Все выходит из-под контроля.

– Да знаю я, – отмахнулся Сашка. – Как Степан Сергеич умер, все кувырком. – Он посмотрел на небо, которое в последнее время нещадно обжигало. – Защита тоже слабеет, того и гляди, помрет это чудище и кранты нам.

– Мы поэтому и здесь, – Алексей вышел из тени и посмотрел на море за бортом. – Будем и дальше пробовать. Если не поймаем, то погибнем. Выбора то у нас особо нет.

Сашка кивнул головой и прошел в переднюю часть корабля. На верхней палубе было меньше кают и использовались они редко. Тем более в последнее время солнце прогревало их насквозь и находиться в них не представлялось возможным даже ночью.

Даже сейчас, находясь в теневой стороне корабля, Лена чувствовала, насколько горяч воздух.

– Спустись на нижнюю палубу, – сказал ей отец, видя, насколько тяжело сейчас дочери, – в дальних помещениях по лучше.

Она кивнула, и начала спускаться. Дядя Саша и отец спускались вместе с ней. Очутившись на нижней палубе, девочка пошла в одну из небольших кают, предназначенных для склада разных вещей.

Мужчины пошли в другую сторону. Они хотели проверить сети, раскинутые в носовой части корабля.

Девочка открыла дверь в помещение, заполненное выловленными необычными вещами. Открыв большой сундук в теневой части каюты, она села возле него на колени.

Лена перебирала спрятанные там вещицы, осматривая каждую восхищенными глазами. Зачастую, вытащив очередную сеть и выбрав оттуда рыбу, мужчины просто сваливали подобные предметы в свободный ящик или сундук. Содержимое их совершенно не интересовало. С тех пор как умер последний из старейшин, все эти вещи просто стали безделушками. Знания об этих предметах ушли вместе с умершими. А занявшие место старейшин мужчины больше не интересовались этим добром. Им просто напросто не доставало знаний. Что уж говорить о детях, которые тем более ни обладали знаниями древних. Однако, несмотря на полное игнорирование подобного улова, мужчины все же проявляли осторожность, памятуя о том, что некоторые из этих вещей могут быть опасны. Поэтому найденные вещицы складировались здесь. В общий доступ это все не передавалось. Да и особого интереса у местных к ним не возникало. Лишь Лена осторожно перебирала новый улов время от времени.

Она взяла очередную квадратную вещицу, покрытую наростом из ракушек. Сквозь коричневый налет кое-где просматривались золотые пятнышки. Она смотрела несколько минут на него и небрежно откинула в сторону. Тот упал и с шумом приоткрылся, оставив под собой осколки ракушек и коричневой крошки. Лена с удивлением посмотрела на упавший предмет и потянулась за ним. Осторожно взяв в руки, она попыталась открыть его чуть больше. Крышка с трудом поддавалась и девочке пришлось немного повозиться, прежде чем коробка полностью открылась. Внутри лежали какие-то блестящие вещицы. Лена с восторгом перебирала тонкие нити из какого-то металла. В крышке коробки было зеркало. Девочка с интересом смотрела на это чудо.

– Хм, – говорила она самой себе, – что же это такое? Не знаю, – ее пальцы перебирали красивые вещицы, – но мне очень нравится. – Девочка улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Это называется шкатулка, – послышался детский голос из дальнего темного угла.

Лена вздрогнула и выронила шкатулку из рук. Ее глаза уставились в темное пятно, которое медленно выходило на свет.

– Ты кто? – Еле выдавила из себя девочка.

– Некорька я, – тихо ответил ребенок, так и не выйдя на свет.

– А чего тут делаешь? – Лена немного успокоилась. – Здесь нельзя быть.

– Но ты же здесь! – Ребенок немного рассердился.

– Мне можно, – невозмутимо ответила она. – Мне папа разрешает.

– А твой папа здесь главный? – Взволнованно спросил ребенок.

– Ага, – девочка утвердительно кивнула, – но тут несколько главных. Он один из старейшин.

– Тогда они может видели моего дедушку? – С надеждой в голосе спросил он.

– Дедушку? – Девочка нахмурилась, пытаясь понять ребенка. – Но у нас тут нет дедушек, все они уже давно умерли…

– Умерли… – в голосе ребенка слышалась печаль. – А давно?

– Да, давно, – Лена пыталась вспомнить, когда в последний раз она видела стариков на этом корабле. – Хм, я тогда совсем маленькая была. Почти и не помню.

– Вот как, – голос ребенка звучал разочарованно.

– А ты чего там прячешься? – Девочка с интересом пыталась рассмотреть своего нового собеседника. – Выходи, давай поиграем!

– Не, – темный силуэт покачал головой из стороны в стороны. – Не могу, дедушка говорил, чтобы я на глаза не показывался.