Извращенная преданность

– Нам никто не указ, ты сам сказал, Роджер. Если мы решим забрать ее в одно из наших заведений, тебя спрашивать не станем.

Он кивнул, но по нему было видно, что такой расклад ему не по нутру, равно как и мне.

Я прошел мимо него и, толкнув локтем дверь, вышел к барной стойке.

Леона болтала с двумя стариканами, посмеиваясь над тем, что они ей говорили. Стефано, сидя у другого конца барной стойки, наблюдал за ней, как ястреб. Его каштановые волосы были тщательно зачесаны назад. Держу пари, этот мудак часами торчит перед зеркалом. Значит, Леона твердо решила не обращать внимания на него, раз продолжала увлеченную беседу с теми мужиками. Я поставил ящики, и Леона бросила на меня благодарный взгляд. Мужчины, увидев меня, тут же сделали вид, что пиво им интереснее.

Я обошел барную стойку, подхватил свою спортивную сумку с того места, где ее оставил, и задержался возле Стефано.

Тот посмотрел на меня снизу вверх. В иерархии мафии он был на несколько ступеней ниже меня, а потому его вызывающе сверкнувшие глаза навели меня на мысль, не воткнуть ли в них нож.

– Ты собираешься к ней клинья подбивать?

– Да, подумываю над этим. Похоже, она охотно откликается на любое, даже мало-мальское проявление любезности. Ею будет легко манипулировать.

Интересно, если я перережу ему горло, останется ли у него на лице эта гаденькая ухмылочка?

– Похоже, ей твои ухаживания не интересны.

– Все впереди, – самодовольно заявил он.

– Римо ее видел? – Это единственное, что меня интересовало.

– Нет. Я только что ее нашел, но уверен, он одобрит.

Я знал, что так и будет.

– Не трать время. Она уже занята.

– Кем?

– Мной! – рявкнул я.

Хмуро зыркнув на меня, Стефано пожал плечами, допил пиво и поднялся. Я проследил за его удаляющейся спиной. За Стефано нужен глаз да глаз. Мы с ним невзлюбили друг друга с самого начала, и, думаю, вряд ли что-то в этом плане изменится в ближайшее время. Но он уяснил, что мое лучше не трогать.

Я снова нашел взглядом Леону. Она озадаченно наблюдала за нашей пикировкой. Из-за гула голосов она не могла услышать ничего из нашей со Стефано беседы. Она так отличается от тех женщин, с которыми я привык проводить время. Мне попадались разные: кто-то не мог скрыть свой страх, а некоторые надеялись извлечь выгоду из близости со мной. Эта девушка понятия не имела, кто я. Так странно, что к тебе относятся так… как будто ты обычный человек. Я упорно работал над тем, чтобы люди меня боялись и уважали. Пусть пока она ничего обо мне не знает. Это лишь вопрос времени, когда ее кто-нибудь да просветит. Интересно, что она тогда скажет и как посмотрит на меня.

– Узнаю этот взгляд, – произнес Римо у меня над ухом, незаметно подкравшись сзади. Я должен был понять, что он появился, по тому, как люди внезапно притихли, почувствовав себя еще неуютнее, чем в моем присутствии. Он кивнул на Леону. – Забирай ее, если хочешь. Она ничья. Да и нам не нужна. Там в любом случае смотреть-то не на что.

Я обернулся на Леону. Она протирала столешницу, не замечая похотливых взглядов, которые бросали на нее мужики.

– Я не хочу с ней развлекаться, – ответил я, но увидев недоумение на лице Римо, поправился: – Не буду.

– Почему нет?

Опасность.

– Ты сам сказал, что там смотреть не на что.

– Возможно, она возбудит сильнее, когда попытается отбиваться. Может, стоит попробовать? Некоторые девки превращаются в диких кошечек, если их загнать в угол. – Он похлопал меня по плечу.

Я промолчал.

Римо пожал плечами.

– Но если ты ее не хочешь…

– Хочу, – быстро сказал я. – И буду благодарен, если пройдет слух, что я положил на нее глаз. На всякий случай. Не хочу, чтобы Стефано запудрил ей мозги.

Римо ухмыльнулся.

– Конечно. Застолби ее, Фабиано.

В этом и заключалось главное преимущество того, что я у него на особом счету. Римо позволял мне то, о чем другие солдаты даже и мечтать не могли. Он отправился к столику, где сидели крупные игроки одного из наших вип-казино. Я вернулся к бару, решив переодеться позже. Остальные посетители уже разбрелись, и Леона подошла ко мне. Нахмурившись, она спросила:

– Я что-то пропустила?

Я пожал плечами:

– Из-за меня некоторые из них потеряли деньги. – И конечности.

Она приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но ее опередил звук шмякнувшегося о клетку тела, после чего зал разразился восторженными аплодисментами. Леона, широко распахнув глаза от шока, приложила ладошку ко рту. Я оглянулся через плечо. Один из бойцов валялся в отключке. Второй стоял над ним, подняв вверх руки и исполнял какой-то дебильный победный танец. Возможно, через пару недель он станет моим следующим противником, если победит еще в нескольких поединках. Придется сломать ему колени, чтобы больше не пришлось видеть этого танца.

– Это ужасно, – прошептала Леона, в ее голосе звучало сострадание, как будто она чувствовала их боль.

Я повернулся к ней.

– Как может кому-то нравиться смотреть на такую жестокость?

Жестокость? Она еще не видела настоящей жестокости. Если повезет, и не увидит.

– Это в нашей природе. Выживание сильнейших. Борьба за власть. Жажда крови. Все это укоренилось в нашей ДНК.

– Я в это не верю, – возразила она. – Думаю, мы далеко ушли от первобытных инстинктов, просто изредка старые повадки дают о себе знать.

– Тогда почему люди все еще равняются на сильных? Почему женщины предпочитают альфа-самцов?

Она фыркнула.

– Это миф.

Выгнув бровь, я придвинулся ближе к ней, мельком увидев в вырезе платья ее белье. Белый хлопок. Ну конечно.

– Да неужели?

Она посмотрела на меня, и румянец начал заливать ее шею и щеки.

Я подавил смешок и встал, не дожидаясь ее ответа. Мне пора было идти переодеваться.

– Скоро вернусь.

Когда я вошел в раздевалку, голоса остальных бойцов смолкли. Некоторые ответили на мой взгляд, один посмотрел на меня с вызовом. Я предположил, что это и есть мой сегодняшний противник. Ростом под метр девяносто, немного выше меня. Ладно. Может, этот бой продлится подольше.

Я разделся и натянул шорты. Надеюсь, эти парни разглядели все мои шрамы. Да что они знают о боли. Я ухмыльнулся, пристально глядя в глаза своему сопернику. Если повезет, он доживет до завтра.

Покинув раздевалку, я вернулся к бару. Леона замерла, ее взгляд прошелся по мне от голых ног к шортам и обнаженной груди. Она выронила стакан, который вытирала в этот момент, и тот с громким плеском упал в грязную воду. На ее лице эмоции сменяли одна другую. Шок. Смущение. Восхищение. Благоговение. Последнее я прочувствовал членом. Что ж, это заслуженно – я много работал над своим телом.

Подхватив со стойки оставленный мной стакан, я допил остатки воды. Затем достал из сумки бинты и начал обматывать руки, все это время чувствуя на себе ее любопытный взгляд.

– Так ты один из них?

Я наклонил голову, не уверенный, что она имела в виду. Боец? Член Каморры? Убийца? Да, да и да.

В ее глазах не было страха, поэтому я сказал:

– Боец в клетке? Да.

Леона облизнула губы. Эти чертовы розовые губы подкидывали моему члену такие мысли, которые мне перед боем совсем ни к чему.

– Надеюсь, мои слова тебя не задели.

– Из-за того, что ты считаешь, что это слишком жестоко? Нет, все так и есть.

Она все разглядывала мои татуировки и шрамы, а иногда ее взгляд опускался на кубики пресса. Навалившись на барную стойку, я приблизил свое лицо к ее. Я знал, что мы на виду у всех и за нами наблюдают, хоть и пытаются делать это незаметно.

– Ты по-прежнему уверена, что женщинам не нравятся альфа-самцы? – пробормотал я.

Она судорожно сглотнула, но не ответила. Я шагнул назад. Всем присутствующим в клубе должно быть ясно это послание. От взгляда, которым она меня одарила, я едва не кончил. Что-то было в этой девушке, что притягивало меня. Я не мог сказать, что именно, но намеревался выяснить это.

– Теперь моя очередь, – сказал я, когда закончил мотать бинты.

– Береги себя, – просто сказала она.

Парни, сидевшие неподалеку, переглянулись и прыснули. Но Леона не обратила на них внимания.

– Не волнуйся за меня. – Я повернулся и прошел между столиков к клетке.

Под вопли и оглушительные аплодисменты толпы я шагнул в клетку. Сколько из этих людей поставили против меня? Если я проиграю, они разбогатеют. К несчастью для них, я никогда не проигрываю.

Я заметил, что Леона, все так же изумленно распахнув глаза, наблюдает за мной. Да, я боец, и эта часть меня самая безобидная.

Она бросила работу, обошла стойку и забралась на барный табурет. Сбросив шлепанцы, Леона подтянула и скрестила ноги, а затем аккуратно поправила складки на юбке. Что за девушка. Это место не для нее.

Меня отвлек мой соперник, появившийся на ринге. Он называл себя Змеем. На его шее даже татуировка была в виде змей. Они извивались, поднимаясь к ушам и оскалив пасти с клыками по обе стороны его головы. Змей. До чего же идиотскую кличку он себе взял. Не знаю, почему люди думают, что грозное имя сделает их образ более пугающим. Я никогда не называл себя иначе, чем Фабиано. Мне хватало и этого.

Судья захлопнул дверь и разъяснил нам правила. Их не было, за исключением того, что бой не до смерти, так что Змей, скорее всего, сегодня останется в живых.

Змей ударил себя в грудь ладонями, издав боевой клич. Может, хоть это придаст ему храбрости.

Подняв руку, я поманил его к себе. Мне хотелось поскорее начать. Он, как бык, с ревом бросился на меня. Уклонившись, я вцепился ему в плечо и три раза подряд двинул левым коленом по корпусу, выбив воздух из его легких. Змей не упал, а взмахнул кулаком, попав мне по подбородку. Я отскочил, нацелившись пнуть его в голову, и, несмотря на быструю реакцию противника, вскользь задел пяткой его ухо. Попятившись, он привалился к стенке клетки, потряс головой и снова бросился в атаку. Что ж, повеселимся.

В отличие от предыдущего этот продержался дольше, но в конце концов я доконал его ударами по голове. Его взгляд все больше и больше терял фокус. Схватив его за затылок, я впечатал его лицо в свое колено и услышал, как, ломаясь, хрустнули его нос и скула. Змей хрипло взвыл и опрокинулся навзничь. Бросившись за ним, я швырнул его о стенку клетки, а когда он с глухим стуком упал на пол, я навис над ним и ударил локтем в живот. Раз. Два. Змей слабо хлопнул ладонью по полу. Лицо у него опухло, и сам он еле дышал. Сдается.

– Капитуляция! – крикнул рефери.

Я никогда не понимал таких мужиков. Я предпочел бы умереть, чем сдаться. Лучше погибнуть с честью, чем опозорить себя мольбой о пощаде и жить в бесчестии. Я поднялся. Толпа ликовала.

Римо, сидя за столиком с вип-игроками, показал мне большой палец. Судя по его возбужденно блестящим глазам, он снова хотел войти в клетку, и поскорее. Он терпеть не мог обхаживать высоких гостей, но кто-то же должен этим заниматься. Нино был красноречив и искушен в делах, но через какое-то время он забывал о том, что нужно изображать эмоции, и как только люди понимали, что они напрочь у него отсутствуют, бежали, сверкая пятками. Савио еще подросток, к тому же своенравный, ну а Адамо… Адамо ребенок.

Я обернулся. Леона так и сидела на табурете перед барной стойкой и смотрела на меня с ужасом. Этот взгляд уже более близок к тем, что я привык ловить на себе от остальных. Может, увидев меня такого – потного и в крови, она наконец поймет, почему должна меня бояться.

Выпутав ноги из подола платья, она спрыгнула с табурета и скрылась за вращающейся дверью.

Я выбрался из клетки, оставляя за собой капли пота и крови. Придется накладывать швы.

Пока шел, время от времени слышал рядом с собой: «Хороший бой!» Приняв несколько поздравлений и пожав руки, я зашел в раздевалку. Здесь никого не было, поскольку мой бой был в этот вечер последним, а мой соперник уже ехал в больницу. Я открыл свой шкафчик, и в этот момент раздался стук в дверь. Схватив пистолет, я спрятал его за спиной и повернулся.

– Войдите.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме появилась голова Леоны. Ее глаза были закрыты.

– Ты в приличном виде?

Я спрятал пистолет обратно в спортивную сумку.

– Я самый неприличный парень в этом городе. – Пожалуй, если не считать Римо и его братьев.

Леона осторожно приоткрыла глаза, обвела взглядом раздевалку и остановила его на мне. Облегченно выдохнув, она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Я удивленно приподнял брови.

– Ты пришла, чтобы вручить мне подарок за победу? – спросил я, прислонившись к шкафчику. Член уже подкидывал идеи подарков от нее. И все они были связаны с ее идеальным ртом и, конечно же, идеальной киской.

– Э-э-э… у меня только бутылка воды и чистые полотенца. – С виноватой улыбкой она показала мне то, что принесла.

Я покачал головой и ухмыльнулся. Боже, что за девушка.

На ее лице отразилось понимание.

– О, ты имеешь в виду… – Она жестом указала на свое тело. – Ох, нет. Нет, извини.

Закрыв глаза, я уговаривал себя сдержать смех. Давно женщина не вызывала у меня желание рассмеяться. В основном мне хотелось их только трахать до потери пульса.

– Надеюсь, ты сможешь удовлетвориться бутылкой холодной воды, – поддразнила она меня.

Когда я открыл глаза, она уже стояла передо мной, протягивая бутылку. Она была ниже меня на голову и совсем рядом. Глупая девчонка. Никакого инстинкта самосохранения. Забрав у нее бутылку, я осушил ее несколькими глотками.

Леона осмотрела мое тело.

– Так много крови.

Опустив голову, я оценил масштаб повреждений. Над ребрами небольшой порез об острый край клетки. На левом боку и правом бедре уже наливались цветом синяки. Но большая часть крови не принадлежала мне.

– Ничего. Бывало и хуже.

Она задержала взгляд у меня на лбу.

– У тебя кожа рассечена, нужно зашить. Я вызову врача. Есть поблизости какой-нибудь?

– Нет, мне не нужен врач.

Леона открыла рот, собравшись спорить, но, похоже, передумала и промолчала.

– Ты был таким… – Она покачала головой, наморщив носик самым чертовски милейшим образом. Черт, эти гребаные веснушки. – Даже не знаю, как описать. Неистовый.

Я выпрямился, удивленно уставившись на нее. В ее голосе как будто звучало восхищение.

– И тебе даже противно не было? Я думал, тебе не нравится излишняя жестокость.

Она слегка пожала плечами.

– Неприятное зрелище, да. Какой-то зверский вид спорта. Даже не знаю, можно ли это спортом назвать. Весь смысл в том, чтобы просто избивать друг друга.

– А еще в умении просчитывать противника, видеть его слабые стороны и использовать эти знания против него. Все дело в скорости и контроле.

Я внимательно посмотрел на нее, оценивая, как оценивал всех своих противников. Нетрудно догадаться, почему Стефано выбрал бы именно ее, если бы ему позволили. Девушке явно нелегко живется, и о ней некому позаботиться. Очевидно, ей хочется большего, ей нужен кто-то, кто возьмет на себя ее проблемы, кто-то, кто будет к ней добр, кто-то, кто будет любить ее. Стефано мог притвориться, что он такой и есть. Скоро Леона поймет, что полагаться можно только на себя. Любовь и доброта – редкие явления в этой жизни вообще, не говоря уже о мире мафии.

– Не понимаю, почему людей тянет смотреть, как другие люди калечат друг друга ради спортивного интереса. Почему им нравится, когда кому-то делают больно?

Я последний, кому стоило задавать такие вопросы. Она не видела, как я умею калечить. Этот бой – смех по сравнению с тем, что мне приходится делать, работая на Каморру. Мне нравилось делать людям больно. У меня это прекрасно получается, и я в совершенстве овладел этим навыком.

Глава 6

Леона

Я не могла прочесть его эмоции. О чем он думал? Мне вдруг пришло в голову, что, наверное, я уже начала его раздражать своими постоянными разговорами о жестокости боев.

Эти бои в клетке – явно важная часть его жизни. А я все еще пыталась уложить в голове эти три стороны его личности: бизнесмен, парень по соседству и боец. Хотя до меня только что дошло, что в этом своем последнем амплуа он выглядел естественнее всего, как будто только в нем он не притворялся.

– Я, пожалуй, пойду, – промямлила я. О чем я только думала, когда пришла к нему в раздевалку? Люди могут подумать что-нибудь плохое, и пойдут сплетни, а мне это совсем ни к чему.

Он кивнул. От его взгляда у меня по спине поползли мурашки. Как всегда, такой проницательный и настороженный, взгляд его голубых – как небо Техаса весной – глаз – как небо Техаса весной – пригвоздил меня к месту. Возьми себя в руки. Я повернулась и поплелась к двери, но прежде чем выйти, рискнула еще раз посмотреть на него через плечо.

– Я даже твоего имени не знаю.

– Фабиано.

Это имя казалось слишком нормальным, слишком мягко оно звучало для такого как он мужчины, который сейчас был весь в крови.

– А я Леона.

Не знаю почему, но он меня заинтересовал.

Он сунул пальцы за пояс своих боксерских шорт, а я поспешила выскользнуть за дверь, но прежде чем она закрылась, я увидела его спину и то, что пониже. Фабиано направлялся в душ, и с каждым шагом его мышцы перекатывались и бугрились. Вот черт. Я оторвалась от разглядывания его идеальной задницы. Вся его спина была в шрамах, но они его не портили. Меня бросило в жар, и я поскорее отвернулась, тут же наткнувшись взглядом на Шерил.

– Милочка, не играй с крутыми парнями. Они играют не по правилам, – произнесла она с туманным намеком.

– Ни с кем я не играю, – возразила я, смутившись, что она застукала меня за подглядыванием за Фабиано.

Шерил похлопала меня по плечу.

– Просто держись подальше от таких, как он.

Я не успела спросить, что она имела в виду. Послышался крик Роджера, он звал ее к себе в кабинет. Шерил протянула мне швабру.

– Держи. Надо помыть в клетке. – И быстро ушла.

Было уже два часа ночи, и я жутко вымоталась. В зале за столиками оставалось всего несколько гостей, цедящих остатки пива. Большинство зрителей после боя Фабиано разошлись. При виде кровавого месива в клетке мне стало не по себе. Я всегда спокойно переносила вид крови, но в таких количествах давно ее не видела. В последний раз мне приходилось отмывать ее, когда мать, будучи в наркотическом угаре, ударилась головой об угол ванны.

Я тяжко вздохнула. Нет смысла откладывать неизбежное. Пришлось открыть дверь клетки и приступить к уборке. Последние гости собрались уходить, и я помахала им рукой на прощание в ответ на пожелание спокойной ночи.

Работая, я все время поглядывала на коридор, ведущий в кабинет Роджера, надеясь, что он даст мне немного наличных за сегодняшнюю работу. Мне очень нужны были деньги – на еду и, если останется, на новую пару обуви. Я поморщилась, заметив, что несколько капель крови попало мне на босые ноги. Вьетнамки – определенно неподходящий выбор для такой работы.

Время от времени я украдкой бросала взгляд на дверь раздевалки, но Фабиано, похоже, не спешил вылезать из душа. У меня перед глазами возник образ его обнаженного тела под струями воды. Побыстрее отмыв последнее пятно крови, я выползла из клетки. Я очень устала, чтобы здраво соображать. Мне нужно домой, однако совсем не улыбалась мысль о том, чтобы топать милю пешком по темноте. Не то чтобы я боялась, просто у меня было здоровое чувство самосохранения.

Отставив ведро и швабру, я направилась по коридору к кабинету Роджера, но на полпути замерла, услышав женские крики. Я вздрогнула.

– Да, тебе нравится в задницу, ты, шлюха! Да, вот так! – рычал мужчина.

Кричала Шерил, но судя по всему, делала это от удовольствия. Побеспокоить их сейчас было бы слишком неудобно. Я отчаянно нуждалась в деньгах, которые должен заплатить мне Роджер, но ни за что на свете не стала бы им мешать. Попятившись, я наткнулась спиной на чье-то твердое тело. Открыла рот, собираясь закричать, но чужая рука зажала мне рот. Меня охватил страх, и инстинкт одержал верх над разумом. Изо всех сил я двинула локтем в каменный живот. Мой противник, даже не вздрогнув, крепко сжал пальцы на моей талии.

– Ш-ш-ш. Это я.

Я облегченно выдохнула, и он убрал руку от моих губ. Вывернувшись из его хватки, я задрала голову. Фабиано. Он помылся и переоделся в черную рубашку и джинсы. Рассеченная рана на лбу уже была зашита. Так вот почему он так долго там копался! Я представить не могла, каково это – зашивать на себе рану, но ему как бойцу в клетке, вероятно, приходилось терпеть боль посильнее, чем несколько уколов иголкой.

– Ты напугал меня.

В его глазах появились искры веселья.

Фабиано

Я ее напугал? Если это первый раз, когда она испугалась меня, значит, она была настолько же сумасшедшей, насколько и красивой.

– Я просто не хотел, чтобы ты помешала Роджеру своим криком. – Никому не захочется видеть Роджера со спущенными штанами.

Она метнула взгляд на дверь, и ее невольно передернуло.

– Я не знала, что они вместе. Они не вели себя как пара.

– Они не пара. Просто трахаются.

– Вот как, – промямлила она, и соблазнительный румянец опалил ее щеки. – Мне пора.

– Хочешь, я подвезу тебя? – Даже не знаю, какого черта снова предлагаю ее подвезти. В конце концов, ее дом от моей квартиры неблизко.

Она замялась, в ее взгляде появилась нерешительность. Наконец-то хоть какое-то недоверие. Может, увидев, как я дерусь, поняла, что ей с самого начала не стоило садиться ко мне в машину. Забавно наблюдать, как люди встречают по одежке. Костюм? Заслуживаешь доверия.

– Я не могу снова тебя просить об этом.

– Тогда вызови такси. Не стоит гулять в этом районе ночью, да еще и одной. – Я мог бы назвать множество причин, по которым она не должна этого делать.

– У меня нет денег! – выпалила она, а затем так испуганно посмотрела, будто пожалела о сказанном.

Я сунул руку в сумку и вытащил свернутые в трубочку пятидесятидолларовые купюры.

Леона округлила глаза.

– Откуда у тебя столько денег?

Она не впечатлилась, только напряглась. Это хорошо. Нет ничего хуже женщин, которые обращают на тебя внимание, только если увидят, что у тебя есть деньги.

– Это деньги за победу в бою. – Это даже почти правда.

Я вытянул одну банкноту в пятьдесят баксов и протянул ей.

Она решительно покачала головой.

– Нет. Я ни за что это не возьму.

– Отдашь, когда Роджер с тобой расплатится. – Она снова покачала головой, но на этот раз уже не так уверенно. Она устала, я это заметил. – Бери, – приказал я.

Она моргнула, растерявшись от моего приказного тона, но, будучи уже без сил, сдалась и наконец взяла деньги.

– Спасибо. Я скоро верну. – Люди всегда так говорят. Закинув рюкзак на плечо, она собралась на выход. – Я пойду.

Я проводил ее на улицу. Моя машина стояла сразу у входа. Увидев ее, Леона спросила:

– Ты столько денег зарабатываешь боями в клетке?

– Это не работа. Это хобби.

С ее стороны это просто интерес. Никаких вопросов. Девушка, которая точно знает, что от любопытства кошка сдохла.

– Вызывай такси.

Леона улыбнулась.

– Не волнуйся. Вызову. Ты можешь не ждать.

Такси она вызывать не собиралась. Это было ясно как день. Я терпеливо ждал. Если она думает, что сможет просто так от меня избавиться, то сильно заблуждается.

– У меня нет телефона, – наконец неохотно призналась Леона.

Ни денег, ни телефона. Я потянулся в карман джинсов, но она вздохнула и помотала головой.

– Нет, не надо. Я правда хочу пройтись. Не могу позволить себе напрасно тратить деньги на такси. – Ей явно стало неловко.

И так понятно, что она нищая, так что бесполезно было скрывать это от меня. Стефано не стал бы за ней охотиться, не будь она легкой добычей. И черт бы ее побрал, глядя на это поношенное платье, стоптанные шлепанцы и этот гребаный убогий рюкзачок, самый ветхий на этой планете, не нужно быть гением, чтобы понять, какое нищенское существование она влачит.

– Тогда разреши хотя бы проводить тебя, – предложил я, сам не веря, что говорю это.

Мне не хотелось, чтобы Стефано еще раз попробовал подкатить к ней или какие-нибудь отморозки на нее напали. Что-то в этой ее доверчивой наивности притягивало меня, как мотылька на пламя. То был охотничий азарт, не иначе. Я никогда не охотился за такой, как она.

– Но ты можешь поехать на машине. Зачем тебе идти пешком?

– Поверь, лучше тебе одной по ночам не ходить.

Ее плечи поникли, Леона перевела взгляд на мою машину.

– Тогда я поеду с тобой. Не могу позволить тебе сначала провожать меня, а потом возвращаться к бару за своей машиной.

Я открыл дверцу для нее, и Леона скользнула на переднее сиденье. Слишком доверчива. Пока я садился за руль, она уже откинулась на спинку кожаного сиденья и, зевнув, крепко обняла свой старенький рюкзачок.