Извращенная преданность

Он сделал пару шагов назад и поднял ладони вверх.

– Я отдам. Скоро. Обещаю.

Обещаю. Клянусь. Завтра. Пожалуйста. Слишком часто мне приходится это слушать.

– М-м-м… Мы не на «скоро» договаривались.

Гриффин захлопнул крышку своего планшета и удалился. Он старался держаться подальше от неприглядной стороны нашего бизнеса. Его интересовали исключительно финансовые аспекты.

Я схватил Кейна за шкирку и потащил в сторону от стартовой линии. Не то чтобы я парился, что кто-то нас увидит, просто не хотел глотать выхлопные газы и пыль, когда тронутся машины.

Оттащив подальше, я оттолкнул от себя Кейна, и тот, потеряв равновесие, шлепнулся на спину. Он начал лихорадочно озираться, как будто искал, чем бы прикрыться. Я схватил его за руку, выкрутил и сломал ему запястье. Кейн взвыл, прижимая сломанную руку к груди. Никто не вмешался. Все были в курсе, как устроен этот мир. Я наносил визиты людям, которые не отдавали долги. И сломанное запястье было одним из самых безобидных результатов.

– Я вернусь завтра. – Я кивнул на его колено. Он понял, что я имею в виду.

Слева, у стартовой линии я заметил знакомое лицо в обрамлении черных кудрей. Адамо, младший брат Римо. В такое позднее время его определенно не должно было быть здесь. Ему всего тринадцать, и он уже попадался на гонках. Похоже, тогда урок, который преподал Римо, его не образумил. Я рванул к нему и двум парням постарше, что зависали рядом с ним с таким видом, будто замышляли что-то недоброе. Заметив меня, парни бросились врассыпную, но Адамо знал, что лучше этого не делать.

– Какого черта ты тут делаешь? Ты же должен быть в постели. Тебе с утра в школу.

Он равнодушно пожал плечами. Слишком крут для того, чтобы просто ответить. Я схватил его за грудки, заставляя наконец посмотреть мне в глаза.

– Мне не нужно образование. Я стану мафиози и буду зарабатывать деньги на незаконном дерьме.

Я разжал пальцы.

– Для того, чтобы незаконное дерьмо не отправило тебя в тюрьму, тоже мозги нужны. – Я кивнул на свою машину. – Пойдем, я отвезу тебя к Римо.

– Ты сам не закончил школу. И Римо с Нино тоже. Почему я должен заниматься этой херней?

Я отвесил ему легкий подзатыльник.

– Потому что мы были очень заняты тем, что отвоевывали Лас-Вегас. А ты только вляпываешься в неприятности. Теперь пошли.

Он поморщился, потирая затылок.

– Я сам могу добраться до дома. Не надо меня отвозить.

– Так ты что, думаешь, что сможешь прокрасться незаметно для него? – Я снова кивнул на свою машину. – Как бы не так. Давай пошевеливайся. У меня есть дела поважнее, чем нянчиться с тобой.

– Какие, например? Бить других должников?

– Помимо всего прочего.

Он демонстративно медленно поплелся к машине и, плюхнувшись на пассажирское сиденье, с такой силой захлопнул дверцу, что я побоялся, как бы он не повредил доводчик. С тех пор, как он вступил в пубертат, Адамо стал совершенно невыносим, да и до того с ним нелегко было справиться.

* * *

Уже заходя в заброшенное казино, в котором мы устроили тренажерный зал, я услышал крики, так что остановил Адамо, преградив путь рукой. Мне стоило догадаться, что Римо будет не один. Плохие новости всегда приводили его в спортзал.

– Жди здесь.

Адамо скрестил руки на груди.

– Можно подумать, что я ни разу не видел, как Римо кого-то избивает.

Младший из братьев Фальконе за свою жизнь не раз становился свидетелем сцен насилия. Оградить его от жестокой реальности этого мира было просто невозможно. Но Римо не хотел, чтобы Адамо начал процесс инициации, пока ему не исполнится четырнадцать. До тех пор ему не надо видеть худшую сторону нашего бизнеса.

– Ты будешь ждать здесь, – повторил я как можно строже и только после этого пошел к Римо. Адамо поплелся к барной стойке и начал методично разбивать один за другим уцелевшие бокалы.

Я зашел во второй игровой зал, в котором мы устраивали тренировки по кикбоксингу, и увидел, как Римо избивает до полусмерти какого-то незнакомого мне бедолагу. Наверное, он все еще был в бешенстве из-за того, что я не смог привезти к нему Арию. А может, злился из-за моего позднего звонка, когда я сообщил, что его брат сбежал из дома посреди ночи. Опять.

Заметив меня, Римо остановился и вытер тыльной стороной ладони пот и кровь со лба. Он даже не потрудился обернуть руки лентами, желая поскорее выпустить пар.

– Я тут поработал с ним вместо тебя. Иногда нужно заниматься делами собственноручно.

Римо оглянулся на окровавленное месиво, в которое превратился скрючившийся, стонущий человек со слипшимися от крови седыми волосами.

Ухмыльнувшись, я запрыгнул на помост ринга для кикбоксинга.

– Я ничего не имею против.

– Где он?

– Я велел ему ждать у входа.

Римо кивнул.

– И? – Он подошел ко мне, оставив свою жертву лежать в луже собственной крови. Шрам на лице Римо покраснел сильнее, чем обычно, как всегда бывало, когда он перенапрягался. – Как все прошло в Нью-Йорке? Твое сообщение было не слишком содержательным.

– Как видишь, я облажался. Лука с Арии глаз не спускал.

– Я так и думал. Как он отреагировал на мое сообщение?

– Он захотел вцепиться мне в глотку.

В его глазах появился возбужденный блеск.

– Как бы мне хотелось посмотреть на выражение лица Витиелло. – Это было одним из самых заветных желаний Римо – выйти на ринг против Луки и разорвать голыми руками Дона нью-йоркской Семьи. Это стало бы настоящим триумфом. Римо был жестоким, беспощадным и смертельно опасным бойцом. Он мог победить в бою практически любого, но Лука Витиелло был громилой, способным раздавить человеку горло голыми руками. Это, без сомнения, был бы легендарный бой.

– Он чертовски разозлился. Хотел меня убить.

Римо осмотрел меня с головы до ног.

– И все же на тебе ни царапины.

– Моя сестра его остановила. Он у нее под каблуком.

Римо с отвращением скривил губы.

– Подумать только, на Восточном побережье люди до сих пор боятся его как черти ладана.

– Он здоровенный безжалостный ублюдок, когда рядом нет моей сестры и она не держит его в узде.

– Мне бы хотелось с ней познакомиться. Витиелло бы тогда точно рехнулся.

Ради Арии Лука от Лас-Вегаса камня на камне не оставил бы или, по крайней мере, попытался бы. Но мне было как-то неловко обсуждать с Римо мою сестру. Несмотря на мое равнодушное к ней отношение, мне не нравилась мысль о том, что она может оказаться в руках Римо.

Римо посмотрел на мои руки. Я проследил за его взглядом и понял, что кручу между пальцев браслет.

– Когда я просил тебя доставить мне сокровище, принадлежащее Луке, я совсем другое имел в виду, – мрачно заметил он.

Я сунул браслет обратно в карман.

– Ария думала, что сможет смягчить мне сердце этим браслетом, потому что он принадлежал нашей матери.

– И как? У нее получилось? – спросил Римо. Его темные глаза опасно сверкнули.

Я рассмеялся.

– Я твой Каратель вот уже столько лет. Ты правда считаешь, что у меня все еще осталось сердце?

– Черное как смоль, – ухмыльнулся Римо.

– Что насчет этого парня? – Я кивнул на стонущего человека, желая перевести разговор на другую тему. – Ты с ним закончил?

Римо как будто на мгновение задумался, и парень тут же притих. Наконец Дон кивнул.

– Когда они уже сломлены и превратились в тряпку, становится не так весело. Интересно тогда, когда ломаешь сильного противника. – Перепрыгнув через канаты ринга, он приземлился рядом со мной. Хлопнув меня по плечу, добавил: – Давай что-нибудь пожуем. Я организовал для нас развлечения. Нино и Савио тоже к нам присоединятся. – Он тяжело вздохнул. – Но сначала я должен поговорить с Адамо. Почему этот пацан только и делает, что создает проблемы?

Адамо, конечно, крупно повезло, что его старший брат – Дон Каморры. Иначе он давно бы уже сдох где-нибудь в грязной подворотне. Мы с Римо отправились обратно ко входу. Адамо стоял, привалившись к барной стойке, и копался в своем телефоне.

Заметив наше приближение, он торопливо сунул его в карман. Римо протянул руку.

– Мобильный.

Адамо упрямо вздернул подбородок.

– У меня есть право на личную жизнь.

Мало кто осмеливался ослушаться Римо. Еще меньше оставалось после этого в живых.

– Когда-нибудь мое чертово терпение все-таки кончится.

Он схватил Адамо за руку и вывернул ее, сделав мне знак забрать мобильник.

– Эй! – Адамо протестующе завопил, потянувшись за телефоном. Я перехватил его руку, а Римо прижал его к стене.

– Да что с тобой такое, мать твою? В последний раз предупреждаю: не испытывай мое терпение!

– Да меня уже тошнит от твоих нотаций. Ходи в школу, будь дома в десять… А у вас с Фабиано, Савио и Нино по ночам куча интересных занятий.

Интересные занятия. В следующем году, когда пройдет посвящение, он узнает, насколько интересные у нас занятия.

– Так ты хочешь поиграть со старшими ребятами?

Адамо кивнул.

– Тогда почему бы тебе не остаться прямо сейчас? Скоро приедут девчонки. Уверен, мы подберем тебе ту, что сделает из тебя гребаного мужика.

Адамо покраснел до корней волос и замотал головой.

– Ага, я так и думал. А сейчас жди здесь, я позвоню, чтобы тебя забрали и отвезли домой.

– А как же мой телефон?

– Теперь это мой телефон.

Адамо сердито посмотрел на него, но ничего не сказал. Десять минут спустя один из старых солдат Римо забрал младшего Фальконе.

Римо вздохнул.

– В его возрасте я ни одной юбки не пропускал.

– Твой отец в первый раз привел тебе проститутку, когда тебе было двенадцать. Похоже, что Адамо даже до второй базы еще не добрался.

– Может, мне стоит его подтолкнуть.

– Скоро он станет таким же, как мы. – Этот образ жизни не оставит ему выбора.

Вскоре прибыли девушки из одного из стриптиз-клубов Римо. Они готовы были исполнить любое желание, как всегда. Не сказать, чтобы я возражал. День у меня выдался довольно напряженным, и мне сейчас не помешал бы хороший минет, чтобы это напряжение снять. Из-под полуприкрытых век я наблюдал за тем, как одна из девок опустилась передо мной на колени. Я откинулся на спинку кресла. Вот почему Каморра подомнет под себя сначала Синдикат, а потом и Семью. Мы не позволяем бабам лезть в наш бизнес. Мы используем их только для своего удовольствия. И это останется неизменным, Римо об этом позаботится. А на остальное мне плевать. Я дернул бедрами, глубже погружаясь в жадный рот. Чувствам не было места в моей жизни.

Глава 4

Леона

Оказалось, что отец проживал в маленькой убогой квартирке на малонаселенной окраине города.

Отсюда Стрип казался таким недосягаемым, так же, как и его прекрасные отели со своими щедрыми гостями. Папа провел меня в тесную комнатушку. Здесь, как и в остальной квартире, стоял удушливый запах кошачьей мочи, хотя ни одного животного я так и не увидела. Из всей обстановки был только матрас, лежащий прямо на голом полу. Вдоль одной стены почти до потолка составили старые коробки, забитые каким-то хламом. На матрасе не обнаружилось ни простыни, ни других постельных принадлежностей.

– Я знаю, конечно, это не бог весть что, – почесав затылок, смущенно сказал он. – Второго комплекта постельного белья у меня нет. Может, ты сегодня дойдешь до магазина и купишь себе какое-нибудь?

Я едва не раскрыла рот от удивления. Мне пришлось выдохнуть, чтобы взять себя в руки. Почти все деньги я потратила на билет на автобус, чтобы доехать сюда. Того, что у меня осталось, должно было хватить на приличный наряд для собеседований с потенциальными работодателями в респектабельном ресторане или баре в центре города, я и не думала, что буду спать на старом матрасе с пятнами от пота… или еще чего похуже.

– Ну хотя бы подушка и запасное одеяло у тебя найдется?

Отец положил мой рюкзак рядом с матрасом и поморщился.

– Кажется, было где-то старое шерстяное одеяло. Пойду поищу.

И он поспешил прочь, а я медленно осела на пролежанный матрас. Облако пыли взмыло вверх, в спертый воздух. Я уставилась на эту гору коробок, которые в любой момент могли рухнуть и раздавить меня. Через давно не мытое окно, если вообще когда-либо мытое, проникал тусклый дневной свет. Мне здесь даже одежду некуда сложить. Я подтащила рюкзак к себе поближе. Хорошо, что вещей у меня все равно не много. Да по большому счету мне и не нужно ничего. Все, что когда-то было мне дорого, в свое время мать продала за очередную дозу. Это научило меня не цепляться за материальное.

Отец вернулся с ворохом черных тряпок. Может, это и есть источник кошачьего запаха? Он протянул мне тряпки, и я поняла, что это то самое шерстяное одеяло, о котором он говорил. Оно было изъедено молью, воняло дымом и чем-то еще непонятным, но определенно не кошкой. Я положила его на матрас. Мне в любом случае придется покупать постельное белье. Затем посмотрела на свои вьетнамки. Сейчас это была моя единственная обувь. У моих любимых конверсов пару дней назад отвалилась подошва. Я рассчитывала, что куплю новую пару какой-нибудь обуви, когда приеду в Вегас.

Я вытащила из рюкзака тридцать долларов. Отец каким-то странным взглядом посмотрел на деньги. Отчаянным и голодным.

– Может, у тебя найдется немного мелочи? Сейчас бизнес идет так себе, а я хотел купить нам что-нибудь на ужин.

Я не стала спрашивать, что у него за бизнес. Жизнь научила меня, что лучше не задавать вопросов, если не хочешь услышать неприятный ответ. Я протянула отцу десятку.

– Остальное я оставлю на покупку постельного белья.

Он как будто расстроился, но кивнул.

– Конечно. Я выйду купить нам на вечер что-нибудь поесть. А ты, может, пока сходишь в «Таргет» и купишь все необходимое?

У меня создалось впечатление, что он зачем-то хочет любым способом вывести меня из квартиры. Я кивнула. Мне очень хотелось сменить влажную от пота джинсы и футболку, но я подхватила рюкзак и пошла к выходу.

– Вещи можешь здесь оставить.

Я улыбнулась.

– О… нет. Рюкзак мне пригодится, чтобы донести то, что я куплю, – соврала я.

Я привыкла не оставлять свои вещи, иначе мать могла их заложить. Не то чтобы у меня было что-то ценное, просто я терпеть не могла, когда рылись в моем нижнем белье. А этот взгляд отца при виде моих денег… Я уже видела такой прежде и знала, что это значит. Более чем уверена, что он солгал, когда признался, что его зависимость осталась в прошлом. Тут я ничем не могла ему помочь, не могла вести эту битву за него.

Я вышла из квартиры, и меня снова обдало сухим воздухом Лас-Вегаса. Несмотря на прохладу, несколько парней купались в общественном бассейне, ныряя и смеясь. Бассейн выглядел так, будто его не мешало бы как следует почистить. Один из парней, заметив меня, присвистнул. Я прибавила шаг, чтобы не нарваться на неприятности.

Постельное белье и подушка обошлись мне в 19.99 баксов, и у меня остался всего один цент. Ни приличного платья, ни обуви. Вряд ли меня возьмут в ресторан в моих поношенных шмотках.

Вернувшись домой, я не застала ни отца, ни ужина. Заглянула в холодильник, но кроме нескольких банок пива и пакета майонеза ничего съедобного не нашла. Опустилась на кухонный стул, смирившись с тем, что мне придется ждать.

Он вернулся уже затемно. Я заснула за столом, уронив голову на руки. Очнувшись, посмотрела на пустые руки отца, а затем перевела взгляд на его несчастное лицо.

– Не купил еды? – спросила я.

Он застыл, глаза нервно забегали, когда он стал лихорадочно придумывать, как соврать правдоподобнее.

Я не дала ему шанса солгать мне и поднялась из-за стола.

– Все нормально. Я не голодна. Пойду спать.

На самом деле я умирала с голоду. Кроме пончика, которым позавтракала еще утром, за сегодняшний день я больше ничего не ела. Я чмокнула папу в щеку, пахнущую алкоголем и дымом. Он отвел взгляд. А когда уже выходила из кухни с рюкзаком на плече, заметила, как отец открыл холодильник и достал пиво – полагаю, это и был его ужин.

Я постелила на матрас новую простыню, сверху положила подушку и одеяло. У меня даже пижамы не было, так что вместо нее я достала из рюкзака футболку и чистые трусики и, переодевшись, улеглась на матрас. Новое белье с его химическим запахом приглушило затхлую вонь матраса. Стиральной машины в квартире я не увидела, а потому придется сначала немного подзаработать, прежде чем я смогу отнести вещи в прачечную.

Закрыв глаза, я понадеялась, что смогу заснуть, несмотря на урчание в животе.

* * *

Проснувшись на следующее утро, я приняла душ, стараясь особо ничего не рассматривать вокруг. Я как следует вычищу ванную комнату и всю остальную квартиру, как только найду работу. Сейчас работа – мой главный приоритет. Переодевшись в лучшее, что у меня было с собой – летнее платье в цветочек до колена, сунула ноги во вьетнамки. На собеседовании такой наряд вряд ли добавит мне очков, но выбора не было. Папа спал на диване в той же одежде, что и вчера. Когда я попыталась проскользнуть мимо, он проснулся и сел.

– Ты куда собралась?

– Искать работу.

Он тряхнул головой, судя по виду, похмелье у него было легкое. Алкоголь – не самая главная из его проблем.

– Поблизости нет приличных заведений.

Я не стала ему говорить, что ни одно уважающее себя заведение не примет меня на работу в таком виде.

– Если все сложится, сможешь купить нам чего-нибудь перекусить? – немного поколебавшись, попросил папа.

Я молча кивнула и, закинув рюкзак на плечо, вышла из квартиры. К сожалению, зима Лас-Вегаса именно сегодня решила показать зубы. В летнем платье я ужасно продрогла, а в воздухе уже пахло надвигающимся дождем. На небе собирались темные тучи.

Я немного побродила по району среди обветшалых домов и спящих прямо на улицах бомжей. Минут десять я шла, направляясь к центру, когда заметила на своем пути первый бар. Но быстро сообразила, что девушка, которая туда устроится, должна быть готова работать без одежды. Следующие два бара еще были закрыты, но вид у них был настолько захудалый, что я сомневалась, можно ли там нормально заработать. Меня захлестнуло волной негодования. Если бы папа не вынудил меня потратить все деньги на постельное белье, я могла бы купить себе приличную одежду и поискать работу в хорошем районе, а не в этой дыре, где ценность женщины зависит от того, как она умеет вертеться у шеста.

Я знала, что стриптизерши много зарабатывают. У мамы были подруги танцовщицы, пока она не начала продавать себя ради нескольких баксов водителям грузовиков и еще кому похуже.

Я потеряла надежду, замерзла, от голода начала кружиться голова. Был уже почти час дня, а мое положение становилось все отчаяннее. И как будто этого мало – в этот момент внезапно небеса разверзлись и полился дождь. По моему телу покатились крупные капли, одна за другой. Разумеется, в тот единственный декабрьский день, когда в Неваде пошел дождь, я была во вьетнамках. Я закрыла глаза. Я не очень-то верила в высшие силы, но если и есть там, наверху, кто-то или что-то, очевидно, они не спешат обо мне заботиться.

Платье облепило тело, холод пробирал до костей. Я дрожала, обхватив себя руками и потирая предплечья. Не знала точно, как далеко оказалась от дома, но чувствовала, что если в ближайшее время не укроюсь от холода, уже завтра свалюсь с простудой. Низкий гул мотора привлек мое внимание. Я оглянулась и заметила машину, ползущую в мою сторону. Это был люксовый немецкий автомобиль, черный – «Мерседес» или что-то в этом роде – с тонированными стеклами. Он выглядел дорого и немного пугающе.

Моя мать была не из той породы родителей, что предостерегают своих детей не садиться в машину к незнакомцам. Она была из тех, кто приводил пугающих незнакомцев домой, потому что они платили ей за секс. Я продрогла, проголодалась, и мне уже просто осточертел этот город. Мне хотелось вновь оказаться в тепле. Мгновение поколебавшись, я вытянула руку и подняла вверх большой палец. Машина замедлила ход и затормозила возле меня. Принимая во внимание то, какой видок у меня был, водитель просто обязан был проехать мимо.

Еще больше я удивилась, когда увидела, кто сидел за рулем. Это был парень чуть старше двадцати, в черном костюме и черной рубашке без галстука. Я почувствовала, как от пристального взгляда его голубых глаз волоски у меня на шее встали дыбом. Сильная челюсть, светлые волосы, короткие по бокам и чуть длиннее на макушке. Он выглядел безупречно, если не считать маленький шрам на подбородке, а я – будто вылезла из сточной канавы. Замечательно.

Фабиано

Одетую не по погоде девушку я издалека заметил. Тонкая ткань платья облепила ее хрупкую фигурку, а влажные волосы прилипли к лицу. Она съежилась, обхватив себя руками, на ее правом плече болтался какой-то затасканный рюкзачок. Я медленно подъехал, с интересом ее разглядывая. Она мало походила на наших девушек и не производила впечатление профессионалки. Возможно, только что приехала в Вегас и не в курсе, что эти улицы – наша территория, и если она хочет здесь работать, ей придется спрашивать разрешения.

Я был готов к тому, что она сбежит, как только я подъеду ближе. Моя машина была легко узнаваема, но девушка проголосовала, чтобы я остановился, чем несказанно меня удивила. Я притормозил возле нее. Если она попытается предложить мне свое тело, ее ждет неприятный сюрприз. А если это какой-то безумный план ограбления и ее подельники затаились где-то в засаде, то их ждет еще более неприятный сюрприз. Прежде чем опустить стекло, я положил ладонь на пистолет. Девушка склонилась к окну и заглянула в машину.

Смущенно улыбнувшись, сказала:

– Я заблудилась. Ты не мог бы подбросить меня до дома?

Не проститутка.

Перегнувшись через сиденье, я распахнул перед ней дверь, и она скользнула внутрь. Положив рюкзак на колени, девушка принялась растирать руки. Я бросил взгляд на ее голые ноги, в одних шлепанцах. Капающая с нее вода намочила мне сиденья и образовала лужу на полу.

Девушка заметила мой взгляд и залилась краской.

– Я не ожидала, что будет дождь.

Я кивнул, все так же заинтригованный. Определенно, она не знала, кто я такой. Девушка была бледна и тряслась, но вовсе не от страха.

– Куда тебе?

Она замешкалась и смущенно хихикнула.

– Я не знаю адреса.

Я удивленно выгнул бровь.

– Я только вчера приехала. Живу у отца.

– Сколько тебе лет?

Девушка моргнула.

– Девятнадцать?

– Это ответ или вопрос?

– Прости. Я сегодня немного не в себе. Это ответ. – И снова эта смущенная, застенчивая улыбка.

Я кивнул.

– Но ты знаешь хотя бы примерно, где живет твой отец?

– Да, там был какой-то палаточной лагерь. Не очень благополучный.

Я отъехал от обочины и прибавил скорость. Она вцепилась обеими руками в свой рюкзак.

– А еще какие-нибудь ориентиры ты помнишь?

– Рядом был стриптиз-клуб, – кивнула она, и густой румянец опалил ее влажные щеки.

Усмехнувшись, я поехал в том направлении, которое она описала. У меня выдалось немного свободного времени. Почти забавно было то, что она не знает, кто я. Девушка была похожа на вымокшую кошку в этом своем мокром платье и с волосами, облепившими ее голову. А еще я услышал, как урчит у нее в животе.

– Жаль, что я не знаю название клуба, но я обращала внимание только на бары, в которых могла бы работать, а этот точно мне не подошел бы, – нервно затараторила она.

– Работать? – Я вновь насторожился. – А что за работа?

– Официанткой. Я хочу накопить на колледж, – ответила она и замолчала, прикусив губу.

Немного подумав, я предложил:

– Примерно в миле отсюда есть бар «Роджерс Арена». Его владелец мой знакомый. Он как раз ищет новую официантку. Чаевые хорошие… как я слышал.

– «Роджерс Арена», – эхом отозвалась она. – Странное название для бара.

– Это вообще странное место. – Конечно, это было еще мягко сказано. – Но что касается набора персонала, завышенных требований у них нет.

Она округлила глаза, покраснев.

– Неужели я настолько плохо выгляжу?

Я окинул взглядом ее всю – от стройных икр и узкой талии до миловидного лица с тонкими чертами. Внешность у нее неплохая, совсем наоборот. Но одежда на ней, эти слипшиеся волосы и стоптанные шлепанцы не особо впечатляли.

– Нет.

Кажется, она мне не поверила и крепче вцепилась в рюкзак. Почему она так за него держится? Что у нее там? Оружие? Это могло бы объяснить, почему она так рискует, садясь в машину к незнакомцу. Может, она думает, что так сможет себя защитить? В животе у нее снова заурчало, еще громче.

– Ты голодна?

Из-за такого простого вопроса девушка слишком напряглась.

– Я в порядке. – Она уставилась в лобовое стекло, решительно и упрямо.

– Когда ты в последний раз ела?

Она мазнула по мне быстрым взглядом и снова опустила глаза на свой рюкзак.