Обречённые. Дилогия

– О чём вы говорили? – не смотрю ей в глаза, чтобы не выдать себя.

Обмануть сестру не так-то просто, но я пару приёмов знаю. Несколько секунд томительного ожидания и вот она раскрывает карты:

– Дала ему пару советов. И посоветовала этих советов придерживаться.

– Масло масляное.

Она выдаёт натянутую улыбку.

– И что за советы?

– Если кратко – не обижать тебя.

– Но у нас и так всё хорошо.

Леона шумно выдыхает и выдаёт самую неуверенную улыбку, которую я только от неё видела.

– Я просто должна была сказать ему это как единственный твой старший родственник.

Что же, теперь ясно. Это хотя бы прояснило ситуацию, почему Стивен не рассказал об их разговоре. Обычно такая беседа происходит с отцом девушки за закрытой дверью кабинета. Ну, раз у меня нет ни отца, ни кабинета, будем считать, что разговор состоялся.

– Ты плакала? – щурится сестра, готовая прямо сейчас ответить за свои угрозы и наподдавать Стиву.

– Сон приснился.

Отпиваю холодной воды, потому что меня вновь бросает в жар.

– Страшный.

Она медленно кивает, словно думая, поверить мне или нет.

– Он правда хороший, – добавляю я, закручивая бутылку.

– Ты любишь его?

Одномоментно жар меня отпускает и на смену ему приходит ощущение холода. Я ощущаю голыми ступнями ледяной кухонный пол, мокрой от пота спиной сквозняк от окна, и даже заплаканные щёки теперь чувствуют ночную прохладу. Руки покрываются гусиной кожей, взгляд бессвязно бегает по комнате.

– Да?..

Леона поджимает губы и кивает.

– Хорошо, – она вдруг хмурится. – Но если он тебя обидит… – сестра не договорила, но это и не нужно.

16. ОДРИ

Пятница

Джейн сегодня более задумчивая. Кажется, она изучила все списки с именами, которые висят на доске объявлений. Когда я поинтересовалась, кого именно она ищет, она сказала, что просто изучает окружение. На самом же деле, она нам просто не доверяет, поэтому и не говорит. Что, в общем-то, логично. Я бы на её месте тоже не доверяла всем подряд, особенно таким, как я. Если бы она знала, что со мной сейчас происходит, то вообще держалась бы подальше.

Эндрю Уэсту я всё-таки позвонила. Решиться было нелегко, но непрекращающийся шёпот меня окончательно достал. Словно кто-то включил радиоприёмник в голове. Сегодня по дороге в школу я набрала номер Уэста и сразу уточнила, что мой визит должен остаться в тайне. Запись у него, конечно, километровая, но он пообещал позвонить, как только появится окошко – кто-нибудь обязательно раз в неделю отменяет встречу с психотерапевтом по той или иной причине: кошка заболела, бабушка умерла или в очередной раз пациент слишком поверил в себя и решил не идти.

– Так вот, я объяснила ей, – продолжает Карен рассказывать про встречу с Эллой, – что есть проблемы, которые люди должны решать самостоятельно. У Бога есть дела поважнее, чем вмешиваться в мелкие конфликты. Об этой выходке Мередит она и сама скоро забудет, конечно.

– А какие это дела, поважнее? – на лице Джейн ни намёка на улыбку. – Разве мы, Его дети, не все перед Ним равны? Разве Он не должен защищать несправедливо обиженных?

– Конечно, но согласись, что пациент, находящийся на грани смерти, нуждается в Его помощи больше, чем девчонка, повздорившая с одноклассницей.

– Ну, что-то он не помог моей маме.

– О…

Карен всем своим видом выражает сочувствие. Она всегда принимает такой чуть сгорбленный поникший вид, если говорит с кем-то об утрате. Подруга слишком много думает о чувствах других даже тогда, когда её собственные задевают безжалостно и эгоистично.

– Лучшие уходят туда первыми, чтобы быть рядом с Ним.

Джейн фыркает, задетая таким ответом.

– Тогда пациент, которого ты упомянула, плохой, раз Бог отложил помощь другим, чтобы только помочь ему выжить? Он ведь лучших забирает, а ему решил помочь, м?

Карен напрягается, сводит брови к переносице, её взгляд впивается в стол, и это даёт мне понять, что пора вмешаться:

– Она лишь хотела сказать, что Его планы не всегда совпадают с нашими.

Джейн тоже смотрит в одну точку не моргая. Мы с Карен переглядываемся. Разговор прерывает звонок, оповещая, что пора идти на физкультуру.

Сегодня, как обычно, в роли капитанов Мередит и Брендон. Они набирают команды, оставив Карен напоследок. А вот Джейн Брендон забрал первой, как только началась делёжка. Как оказалось, не зря: девушка обладает прекрасной реакцией и хорошо двигается, что в партии волейбола могло послужить их команде на руку.

Могло, да не послужит, так как Брендон совершает оплошность: когда приходит очередь подачи Джейн, он напутственно советует ей целиться в самого никчёмного игрока, указывая взглядом на Карен. Видимо, девушку это задевает, потому что в следующее мгновение мяч отскакивает от груди Брендона, а Деламар наигранно прикрывает рот ладошкой и выдаёт:

– Упс!

Все смеются, оценив подкол, а парень злобно сверкает глазами. Теперь она с нами, в обществе изгоев, ведь он будет всячески мешать ей проявить себя. А был же шанс… Хотя, что говорить, когда я сама ещё в начальной школе добровольно согласилась уйти на задворки и не высовываться, лишь бы не бросать Карен в одиночестве. Её невзлюбили сразу, посчитав за слабое звено. Сильно не шпыняли, конечно, просто считая ненормальной и повёрнутой на церковной теме, но и уважения никогда не выказывали.

– Телефон между мирами создайте, все лавры будут вашими, – тихо произносит новенькая, когда мы переодеваемся после физкультуры.

Она уставилась на афишу ежегодного фестиваля необычных изобретений.

– Мы так один раз позвонили… ну его! – усмехаюсь я, вспомнив историю с подружками, с которыми на тот момент ещё общалась. – Побаловались в младших классах на пижамной вечеринке, перепугали сами себя.

– Позвонили? – уточняет Джейн, не понимая, о чём я.

– Провели спиритический сеанс. Мне кажется, все дети хоть раз это делали, нет?

Я невольно ёжусь на стуле и как бы невзначай осматриваюсь, снова услышав тихий шёпот, но это оказывается одноклассница позади.

– Точно… – осеняет её.

– Нет! – отрезает Карен. – Нет, Одри! Это противоречит религии. Это грех!

Джейн кидает на неё такой тяжёлый взгляд, что Карен тут же замолкает. Никто не в силах отговорить человека попробовать его связаться с умершей матерью. И даже такая правильная Карен, от которой сейчас на версту сквозит неодобрением.

– Ты помнишь, как это делать?

Я мнусь, смотря то на Джейн, то на лучшую подругу.

– Ты поможешь? – не унимается девушка.

Помочь? Я?! Да я и так с ума схожу! – покусываю нижнюю губу. – Ай, один фиг идти к Уэсту мозги править…

– Да.

У Карен даже не спрашиваю, она не присоединится. У неё вся семейка верующая, так что даже ради баловства ей нельзя ввязываться в подобное. Из дома её, конечно, вряд ли выгонят, но разочарует родителей она точно.

Смотрю на Джейн, в глазах которой появилась искорка надежды. Осознание, что эту искорку зажгла я, приятно греет. Даже если ей станет хоть ненамного легче, я буду рада. Мне, на её месте, было бы спокойнее, знай я, что испробовала все доступные варианты.

– Давай сегодня вечером, – соглашаюсь, улыбнувшись уголком губ. – У меня не будет родителей где-то с восьми до десяти.

17. КАРЕН

Я должна была её отговорить! Я же её подруга, в конце-то концов!

Совершить глупость хочет Одри, а вину за это почему-то чувствую я. Она, конечно, заверила, что это просто детская шалость и что она обязательно покается в этом при следующем походе в церковь, но мне всё равно не по себе. Да и в церкви она почти никогда не бывает, как и её родители.

Сегодня у меня снова смена в психдиспансере. На этот раз я почти не пугаюсь резкого крика, лишь сильнее впиваюсь пальцами в черенок швабры и продолжаю мыть уже знакомый мне коридор. А ещё я не повелась на просьбы помочь. Да и в целом не обращаю внимания на то, что доносится из палат. Это не моё дело. Я здесь просто мою полы. И только к запаху хлорки мой нос не привыкнет никогда.

– О, это ты… А я думал тебя уже не увижу.

Узнаю голос и снова зачем-то отвечаю, не поворачивая головы:

– Думал, что я тоже пропала? – незаметно для себя я перешла на «ты».

Быть может, мне просто нужно для успокоения обменяться парой слов с кем-то более-менее адекватным, когда вокруг царит безумие. От парня следует грустная усмешка.

– А ты мне не поверила, значит. Ну-ну.

А что, если это правда?

Качаю головой, скорее выкидывая из неё мысли. Вот думала же, что нельзя ни с кем разговаривать. И снова на те же грабли.

– А где прошлая девушка, что была до тебя? – не унимается он.

Со вздохом прекращаю мыть, выпрямляюсь, опираюсь на швабру и поворачиваюсь к маленькому окошечку на двери. Я вижу за ней два тёмных глаза и взъерошенную копну волос.

– Уволилась, – голос даже не дрожит, ведь вероятность, что я права, высока.

– М-м… – тянет он. – Уверена? Хотя лучше не спрашивай. – Парень кашляет, прочищая горло. – Здесь не любят тех, кто задаёт неудобные вопросы, – он отходит от двери, в окошке теперь пустота.

Кожей чувствую, как волоски на руках приподнялись. А может здесь просто холодно.

Интересно, он жути научился нагонять сидя здесь и тренируясь на уборщицах, или это врождённый талант?

– Я, кстати, Ник.

– А какой у тебя диагноз, Ник?

– Кто его знает, что они там придумали.

– То есть, тебя закрыли здесь по ошибке? – подыгрываю я, чтобы не обижать своего собеседника.

– Ну почему же. У них есть какая-то цель, только мы с тобой о ней не знаем, – совершенно безразлично заявляет он. – Я всё равно отсюда уже не выйду.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что отсюда никто вроде меня не выходит.

Хмурюсь. А ведь мама много раз говорила, что от этого появляются морщины.

– С такими же симптомами?

– У которых никого нет. Которых не будут искать.

В другом конце коридора появляются две молоденькие медсестры. Я домываю угол и ухожу. Не хочу снова выглядеть смешно. Ставлю свои рабочие инструменты на место и ещё раз мою руки.

На сегодня моя смена закончена. Выхожу из здания с мыслями, что, наверное, всегда буду покидать это место с некой опустошённостью. Мимо меня проходит девушка, и я застываю. Оборачиваюсь, смотря ей вслед.

Неужели это она? Та самая, с которой я видела Стивена в Нью-Йорке! Бедная Джейн, будто у неё и без этого мало проблем!

По соседству с психдиспансером, через забор, находится обычная городская больница. Не такая белая и закрытая забором от посторонних глаз, как моё место работы, но тоже не вызывает приятных воспоминаний. Я хорошо её знаю изнутри, так как ежегодно перед школой прохожу здесь медицинский осмотр. Родители настаивают, чтобы я каждое лето посещала врачей, так же как и Калеб. Они действительно очень беспокоятся о нашем здоровье.

Девушка заходит в больницу. Любопытство пересиливает, и я иду за ней. В здании пахнет медикаментами. Мы проходим кабинет экстренной помощи, крыло терапии, а возле двери с табличкой «гинеколог» она вдруг берёт со столика буклет и садится на узкий диван для ожидания. Напрягаю зрение, присматриваясь к буклету: нежно-розовый фон, женщина с развевающимися волосами и округлым животиком и большие буквы «ТЕПЕРЬ НАС ДВОЕ».

18. ДЖЕЙН

Лежу на диване в гостиной, листаю файлы маминого расследования. Кики дремлет в ногах и громко мурлычет – замурлыкивает вину. Минут десять назад она крутилась у меня под ногами, из-за чего я споткнулась и еле удержалась в вертикальном положении, схватившись за столешницу гарнитура.

Кто такая эта Сара?

Меня раздражает, что я совершенно не продвинулась. В городе наверняка немало женщин с таким именем, хотя в школе, как ни странно, мне не попалась ни одна. Где можно увидеть списки всех горожан? Вероятно, в базе данных государственных организаций. Жаль, что мне эти списки не увидеть – у меня ни знакомых, кто мог бы посодействовать, ни хакерских навыков.

Леона уехала отдавать мамины вещи в благотворительную организацию. Помимо удалённой работы на неё теперь свалилось много других дел: с ритуальной конторы звонят, уточняют детали по поводу памятника; арендодатель намекает, что надо бы доплатить, раз в его доме произошло такое событие, которое наверняка спугнёт потенциальных постояльцев; а ещё с ней созванивается бывшее мамино начальство. Покой сестре только снится, от чего она постоянно в напряжении. Кажется, это лишь усиливает её обиду на маму. Остаётся надеяться, что это пройдёт.

Стивен на кухне, разговаривает со своим коллегой по поводу продажи какого-то навороченного загородного дома. В такие моменты он максимально сосредоточен на звонке и рядом с ним можно хлопать в ладоши – всё равно не заметит. Крупные сделки на вес золота и заключить такую является большой удачей. Чем крупнее сделка, тем больший процент с продажи попадает ему в карман.

Я в очередной раз задерживаюсь на файле Карен МакКой, размышляю, как она может быть связана со всем этим. С виду простая, как карандаш. Обычная невзрачная школьница. Чем она могла заинтересовать маму? Ещё эта её раздражающая зацикленность на церкви. Как можно быть такой недальновидной? Я не отрицаю существование чего-то, что не заметно человеческому глазу, не исключаю жизнь после смерти, но церковь в таком виде, которую мы видим сейчас, больше напоминает спектакль. Хорошо отрепетированная сценка, за которой стоит кто-то, кому это выгодно. Всегда и за всем стоит кто-то получающий выгоду – простая истина, которую я уже успела постичь. В любом случае, я вряд ли узнаю ответ, если Карен будет меня избегать.

Номер телефона мне удалось взять без труда в первый же день под предлогом «я новенькая и могу потеряться, не против, если я тебе позвоню, если что?». С такой постановкой вопроса, наверное, редко кто откажет, и уж тем более такая добрая душа как МакКой.

«Привет. Можем встретиться? Хочу извиниться за сегодняшний разговор в столовой» – пишу ей смс.

Может, мне удастся её разговорить, если буду держать себя в руках. Я всегда была вспыльчивой, но раньше мне удавалось сдерживать себя относительно легко. Сегодня же я просто не смогла промолчать.

«Привет. Сегодня не могу, завтра иду в кафе на счёт дня города. Послезавтра?»

День города… – кручу в руках телефон – где, как не на празднике, можно разболтать человека?

«А что на счёт праздника? Ты участвуешь в подготовке?»

План моментально сложился у меня в голове.

Да это будет проще простого!

«Помогаю официантом в кафе, в этот день обычно наплыв туристов»

«Я тоже могу помочь, если ты не против»

«Это вовсе не обязательно»

Срывается!

«Мне было бы приятно что-то сделать в качестве извинения» – пишу я, но тут же стираю.

Не то. Недостаточно убедительно, может снова пойти в отказ.

«Мне будет легче, если я сделаю это в качестве извинения, и мы будем квиты»

Вот, теперь оно. Ей, по закону «хороших девочек», захочется облегчить мои страдания и она не посмеет отказать. Жду ответ так, словно от этого зависит моя дальнейшая жизнь. А может и так. Кто знает, что именно она мне расскажет? Слушаю тиканье настенных часов. Время тянется слишком долго.

Если бы мама только взяла меня с собой и поделилась своими догадками! Не пришлось бы сейчас делать двойную работу и выяснять, как Карен связана с пропажей людей. Или она связана с убийством мамы?

По позвоночнику пробежал холодок.

«Хорошо. Кафе «Невис», завтра скину адрес. Подходи к пяти»

Что, если в тихом омуте действительно водятся черти?..

Стивен возвращается ко мне в гостиную и не может сдержать улыбки. Я улыбаюсь в ответ, понимая, что сделка заключена. Теперь мы ещё ближе к Италии. Интересно, отправимся туда сразу после того, как я закончу школу? Этого мы ещё не обсуждали.

Стив не садится, он стоит около окна, весь заряженный отличной новостью и напоминающий сжатую пружину. Он старательно сдерживает эмоции, понимая, что чересчур оптимистичный настрой будет смотреться неуместно в траурном доме. И всё же мне хочется его как-то поддержать, похвалить, показать, что я ценю его достижения.

– Не зря ты в списке лучших работников месяца, – замечаю я, любуясь им в сером свете, исходящим от окна.

– Мне просто чертовски везёт, – ухмыляется он, но глаза сияют от предвкушения денежного вознаграждения.

Стивен странно буравит меня взглядом, задумчиво прикусывая нижнюю губу. Я щурюсь: что это он задумал? Проходит несколько мгновений, прежде чем он быстро покидает гостиную, а потом так же быстро возвращается и садится на диван возле моих ног. Я тоже сажусь, заинтригованная.

– Знаешь, мне казалось, что сейчас не время, но… может, как раз, оно самое?

Он предлагает мне лететь в Италию?!

– Ты же знаешь, что я люблю тебя? – он достаёт из кармана бархатную коробочку и сердце у меня замирает. – Ты станешь моей женой?

Всё смешалось: горе, радость, удивление, раздражение, смущение, печаль, счастье и тоска. Я смотрю на кольцо с поблескивающими камушками и не знаю, что сказать. Мне хорошо с ним, но я не готова на такой серьёзный шаг. Как-то всё очень быстро произошло. Я слишком подавлена, чтобы взвешенно подойти к принятию решения, как следует порадоваться, почувствовать себя по-настоящему счастливой. Но и отказать ему только потому, что сейчас не самый лучший эпизод моей жизни, жестоко. Он ведь хочет поддержать меня таким образом, показать, что он рядом, что любит меня. Стивен видит моё замешательство и нарушает тишину:

– Это ведь не значит, что мы завтра поженимся, – улыбается он. – Просто теперь ты будешь моей невестой. А это, – он кивает в сторону колечка, – тому доказательство. Свадьбу мы можем сыграть через год или даже через два, как пожелаешь. Я не тороплю.

Я в порыве чувств бросаюсь ему на грудь, крепко сжав в объятиях.

Спасибо, что ты есть.

19. ОДРИ

– Ты точно хочешь это сделать?

Джейн уверенно кивает, стоя в моей прихожей. Вообще-то, я другого ответа и не ожидала, но здравый смысл и воспоминания о шепчущих голосах всё же заставили уточнить.

– Мне пришлось долго рыться в гараже, чтобы отыскать это, – усмехаюсь я, показывая свёрнутую схему круга с иероглифами на ватмане, деревянный треугольник с закруглёнными углами и помятый листочек с заклинанием призыва. – Честно говоря, думала, что это давно выкинули. Видимо, родители не копались в моей коробке с игрушками.

– Сегодня мой день, – улыбается «партнёр по ритуалу». – Я предупредила сестру, что вернусь поздно. Вы делали это ещё детьми?

– Ага. И до смерти перепугались, – пожимаю плечами. – Тогда даже до туалета ночью было страшно дойти.

Кстати, о страхе: после утреннего звонка мистеру Уэсту я больше не замечала ни шёпота, ни, тем более, галлюцинаций. Возможно, моя психика посчитала, что теперь я в безопасности и перестала выдавать причуды больной фантазии за реальность. Ну, ничего страшного, я найду о чём поговорить с маминым коллегой.

– Так это сработало? – с надеждой спрашивает Деламар.

– Кто его знает.

Мы заходим в мою спальню и садимся на пол. За окном ночь, шторы задёрнуты, свет в комнату попадает лишь через приоткрытую дверь.

– Кто-то один из нас вполне мог двигать плашку на нужные буквы. По крайней мере, никто не сознался.

Зажигаю заранее подготовленные свечи. Морщусь от запаха газа из зажигалки. Толкаю дверь и она захлопывается, оставив нас в уютно-таинственной обстановке. Наши тела отбрасывают крупные тени на стены.

– Но это точно была не я.

На меня нахлынывает атмосфера таинства и загадочности. Мистика, кажется, притягивает меня к себе, как парень моей мечты, надушенный афродизиаками. Я чувствую бешеный интерес и тягу к магическим обрядам. Несмотря на вчерашнюю мысль, что я схожу с ума, сейчас я ощущаю себя как нельзя лучше. Есть в этом что-то такое, что хочется задеть кончиками пальцев, ощутить частичку волшебства и на секунду приоткрыть завесу скрытого от наших глаз.

Медленно, по бумажке, читаю заклинание вызова. Пламя свечей колышется, словно на ветру, хотя в комнате абсолютное отсутствие сквозняков. Маленькая дощечка, на которую мы положили пальцы, начинает двигаться. Наши с Джейн глаза широко округляются – хоть мы и хотели какого-то результата, всё же обе были уверены в провале этой затеи.

– Это ты? – шепчет Джейн.

Не могу сказать, что она напугана, скорее шокирована. Я отрицательно верчу головой, но пальцы не убираю, чтобы не прервать связь с духом. Дощечка останавливается на букве «с». Меня словно раскалённым железом обжигает в области запястья. Я машинально отдёргиваю руки и потираю свой шрам, который стал практически незаметен.

– Одри! – возмущается Деламар.

Дощечка перестала двигаться, пламя успокоилось, в комнате повисла нагнетающая тишина.

– Прости… – успеваю произнести я, как вскрикиваю и подскакиваю на ноги.

Прямо за Джейн стоит светловолосая женщина. Она одета в белую блузку и джинсы, но от исходящей запредельно холодной энергетики, пронизывающей меня насквозь, я сразу понимаю, что она не жива. Меня начинает потряхивать от страха, но инстинкт самосохранения не даёт оторвать от неё глаз, словно если я отвернусь, она тут же подлетит и вцепится в меня. Одноклассница подбегает ко мне и встаёт рядом. Деламар растерянно следит за моим взглядом.

– Что ты видишь?

– А ты не видишь её? – дрожащим голосом спрашиваю я, всё также не отводя глаза.

– Её?

Я пытаюсь продышать, чтобы говорить спокойнее. Женщина не двигается, что даёт мнимую надежду на безопасность. Ничто не мешает ей изменить тактику в долю секунды.

– Джейн, у твоей мамы были светлые волосы?

– Да…

Рассматриваю ночную гостью, пытаясь понять, как точнее её описать.

– Она носила джинсы с блузкой?

– Да, в этой одежде её нашли здесь…

Что ещё? Мёртвенная бледность? Затуманенный взгляд? Каменная неподвижность?

– И шрам на шее, с левой стороны…

– Подожди! Ты видишь мою маму?!

Юная Деламар бешено крутит головой, смотря то на меня, то на противоположную стену. Только она здесь рада присутствию призрака, у меня же совсем обратные впечатления.

Зачем я в это ввязалась? Мало мне голосов?

– Что она говорит?

– Ничего, – чуть успокоившись, продолжаю рассматривать Вивьен. – Она просто стоит.

И слава Богу!

– Одри, прошу тебя, спроси, кого мне нужно найти! – Джейн берёт меня за руку и умоляюще сжимает её.

Женщина безэмоционально поворачивается к дочери. У меня пересыхает в горле. Я не могу вымолвить и слова, заметив, что призрак всё-таки может двигаться.

Она понимает нас? Слышит? Может ответить?

– Девочка моя… – шепчет она и этот голос острым лезвием режет мне слух. – Что ты…

Похожие голоса я уже слышала. Значит, мне не казалось. Это шептали духи. Где-то в глубине мне вдруг становится легче дышать. Словно я раскрыла тайну и теперь всё встало на свои места. Только разум не даёт забыться и порадоваться тому, что я не схожу с ума, а напоминает, что лучше бы оно так и было… теперь разгребать куда больше. Я повторяю слова Вивьен.

– Сара. Найди её. Найди Сару, – продолжаю я передавать слова призрака.

Что-то происходит: старшая Деламар опасливо осматривается, быстро крутит головой, словно пытается кого-то увидеть.

– Нет, нет, нет… – испуганно шепчет она, но я уже не повторяю.

Вивьен начинает крутиться вокруг себя, будто чувствует чьё-то присутствие, но никого не видит. В её глазах непонимание и страх. Проходит ещё пара секунд, прежде чем на месте женщины возникает вспышка света, и в комнате остаёмся лишь мы с Джейн.

Что-то утащило её обратно! Или кто-то!

Я кручу головой по сторонам – а вдруг Вивьен сзади?! Наконец, шумно выдыхаю и прикрываю рот рукой. Она точно ушла. Первым делом включаю в комнате свет и ещё раз осматриваюсь, чтобы снова убедиться, что здесь больше нет никаких потусторонних существ. Обращаю внимание на Джейн, по щекам которой тихо скатываются слёзы. Она даёт мне немного времени прийти в себя, прежде чем задаёт вопрос:

– Она назвала тебя своей девочкой?

Я силюсь отогнать страх и улыбаюсь ей, как могу.

– Она смотрела на тебя.

Сажусь на кровать, так как ноги подкашиваются. Вот это аттракцион! Значит и в детстве никто намеренно дощечку не двигал. Джейн присаживается рядом.

– Это точно была она, – улыбается Деламар в ответ. – Она снова сказала это имя.

– Что? Снова? – из последних сил сдерживаю бушующее негодование. – То есть это всё было зря? А если она теперь поселится у меня в комнате?! Я понимаю, что это твоя мама, но жить с призраком…