Эфемерида звёздного света

Когда-то Диана сказала, что самое романтичное место на Земле – это платформа Североморского вокзала. Потому что именно там – на платформе – садишься в вагон поезда, и всё прошлое остаётся позади. Ты едешь в будущее, в неизвестность, и что таит другой город, который ты не знаешь, – остаётся только гадать. Друзья провожают тебя, и у всех на душе тёплая грусть. Отбытие – это всегда приключение.

Тогда Рома с ней согласился, но сейчас, глядя на летательный аппарат, парень не чувствовал ни романтики, ни воодушевления.

Осознание, что он покидает планету – свой родной дом, всей своей непостижимой значимостью вдруг обрушилось на него. На глазах выступили непрошеные слёзы, и причиной их был вовсе не дезинфицирующий душ. А ещё он мысленно поблагодарил асептический раствор. Благодаря ему, слёз никто не заметит.

Рома поднял голову к небу и посмотрел на облака – кучевые, самые что ни на есть обычные облака. Он не был уверен, что когда-нибудь смотрел на них. Разве что в детстве, когда впервые познавал явления и их суть. А теперь, выходило, что он смотрел на облака в последний раз. Ведь это конденсат в атмосфере планеты. На кораблях настоящих облаков не будет. А до пригодной для обитания людей планеты за время его жизни им точно не долететь.

К посадке готовились и другие пассажиры – такие же семьи, как отец и сын Никитины. Рома осмотрел всех. У одних был отрешённый взгляд, другие притворно изображали невозмутимость в попытке скрыть волнение, некоторые плакали… Да, как и Рома некоторое время назад, – плакали. Наверное, подумал он, это нормально, когда покидаешь родной дом навсегда. Когда покидаешь Землю…

Смеркалось. Близилось время взлёта, пока было относительно тихо. Слышались только команды сотрудников, которые проводили последние проверки. Фёдор положил руки на пояс и устремил взгляд ввысь. А Рома присел на корточки, зачерпнул в руки горсть земли, смешанной с песком. Огляделся по сторонам, но не найдя ничего подходящего для частицы родной планеты, одной рукой пошарил по карманам. В одном из отделений обнаружился футляр от школьного чипа-дневника. Само устройство за ненадобностью сдано обратно в школу, а, вот, коробочка от него осталась. Футляр ему достался старенький, от деда, из настоящего дерева – сейчас таких не делают. Его вполне можно было принять за небольшую шкатулку. Он положил землю в квадратный деревянный коробок и снова сунул тот в карман.

Солнце садилось, озаряя золотистыми лучами облака, отчего те казались нежно-розовыми. Прошло пятнадцать минут, но для всех стоящих возле корабля они промелькнули как пятнадцать секунд. Пассажиров стали окликать сотрудники, они собирались в очередь к лифту. Отец положил руку на плечо Роме и увлёк его за собой. Ступив на пандус, Рома бросил последний взгляд на горизонт и сказал про себя: «Прощай». Прощался он не только с Землёй, а со всей своей прошлой, да и будущей жизнью, которой не суждено сбыться.

Пассажиров пересчитывали, Рома слышал, что отбывают семнадцать семей – около пятидесяти человек. Все они поднялись на лифте до входной стойки и вошли в пассажирский модуль.

Парень взглянул на кресла песочного цвета, большие и, по всей видимости, удобные. Гораздо удобнее, чем в автобусе.

– Это противоперегрузочная пассажирская кабина, – пояснил Фёдор. – Потому-то отбор по медицинским показателям велся не слишком строгий. Такой полёт выдержит любой человек. Перегрузки не сильнее, чем в обычном авиалайнере, – голос его звучал уверенно, но Рома всё равно с сомнением пожал плечами.

Он опустился в кресло и пристегнулся. Вставать во время полёта, похоже, не предполагалось.

Зашумел двигатель, весь корабль сотрясло, пока он отрывался от земли. Рома ощутил, как кресло заходило ходуном, пальцы сами впились в подлокотники, а сердце зашлось в бешеном ритме. Он видел в иллюминатор, как на земле поднялся страшный ветер, разгоняющий облака пыли и дыма. Взлётный аппарат поднимался ввысь и преодолевал слои атмосферы Земли. Движение сопровождалось пугающим гудением и вибрациями, будоражившими тело с головы до ног. В остальном же, пока снаружи атмосферное давление падало, внутри пассажирской кабины оно оставалось прежним. Рома был готов поспорить, что у него заложит уши, но этого не произошло. И, пожалуй, ему даже понравился взлёт. Это походило на аттракцион, причём не самый экстремальный.

– Было подобрано подходящее взаимное положение Земли и Марса, и запуск каждого из взлётных аппаратов в Мурманской области происходил в оптимальное время стартового окна, – заговорил Фёдор. – Сейчас аппарат расстанется с ракетой-носителем, а затем включатся двигатели верхней ступени. И, правда ведь, быстро?

– Ага, – только и сумел вымолвить Рома. Ему удалось немного выровнять дыхание, но эмоции всё равно переполняли.

– До геостационарной орбиты Земли лететь ещё 35 тысяч километров. Через несколько часов все взлётные аппараты приземлятся на посадочной палубе жилищного корабля «Мурманск», тот собирается совершить орбитальный манёвр и покинуть геостационарную орбиту Земли. Планировалось, что далее, приближаясь к каждой следующей планете, космолёты Объединённого Флота будут совершать гравитационные манёвры, чтобы переходить с орбиты на орбиту и, таким образом, однажды вылетят за пределы Солнечной системы.

– И откуда ты только всё это знаешь? – Рома даже улыбнулся и, наконец, расслабился.

– Кто в детстве не мечтал стать космонавтом? – так же с улыбкой ответил Фёдор.

– Нет, ну, в самом деле? – настаивал парень.

– Да разве это важно? – только отмахнулся отец, но так ничего прямо и не сказал.

Когда ракета оказалась в космическом пространстве, в иллюминаторе виднелись только звёзды на чёрном фоне. Однако, когда взлётный аппарат приближался к «Мурманску», Рома заметил несколько кораблей, находившихся на расстоянии друг от друга. И это лишь малая часть Объединённого Флота Земли. Взглядам переселенцев открывалось невероятное зрелище: гигантский космолёт эллипсоидной формы и грандиозного размера. Но если приглядеться, можно заметить, что на самом деле конструкция корпуса корабля представляет собой сочленение нескольких эллипсоидов с обводами, задраенными переборками и шахтами. Рома прикинул размеры на глаз: длина его от носа до кормы не меньше километра. Да и ширина тоже не маленькая.

Корпус корабля словно был «сшит» из огромных металлических «заплаток». Везде по фюзеляжу, в линию и параллельно, были расположены панорамные окна. Отовсюду сиял свет. Сопла реактивных двигателей поражали своими размерами, а на судовой надстройке, по всей видимости, располагалась рулевая рубка с большими обзорными иллюминаторами.

В голову пришла мысль, что внутри этих кораблей есть жизнь. Почти как на Земле. Роме нравились вечерние улицы, подсвеченные окнами домов. И здесь, в космосе, он вдруг ощутил нечто схожее с тем, что чувствовал, гуляя по городу в сумерках. Что-то неуловимо знакомое и близкое, вот только сформулировать ясно не удавалось.

Рома оглядел перегородки шахт эвакуационных космолётов – они выстроились по всей корме корабля. Виднелась и задраенная перегородка причальной палубы – огромный воздушный шлюз. Огромные яркие и блестящие чёрные буквы сообщали имя монументального космического корабля – «МУРМАНСК». А выше надписи хорошо был виден гордый герб – три космолёта, покидающих Земной шар. От этой картины у Ромы мурашки пробежали по спине. Он посмотрел на отца, и ему показалось, что тот потрясён не меньше.

– Ну как? – спросил Фёдор с видом, будто этот корабль он сам лично построил.

– С ума сойти можно… – тихо произнёс Рома, и собственный голос показался ему неестественным. Да и сказать хотелось совсем другое. Эта фраза: «С ума сойти» – нисколько не отражала внутреннего состояния парня. Только что самое невероятное, безумное, умопомрачительное событие свершилось. Всего лишь «с ума сойти» явно недостаточно.

Теперь уже не осталось никаких сомнений, что всё, абсолютно всё, что рассказал отец, правда. Но сейчас не хотелось думать о пришельцах, о возможной опасности от эстерайцев, о том, что ждёт Землю. Одного того факта, что они оказались в космосе пред огромным кораблём, который должен отправиться в межзвёздное путешествие, оказалось достаточно, чтобы разом утратить словарный запас, способный выразить всю гамму чувств, обуявшую парня.

Когда взлётный аппарат совершил посадку на причальной палубе «Мурманска», и было восстановлено атмосферное давление, пассажиры стали готовиться к выходу из модуля. Рома с отцом отстегнули ремни и забрали свои вещи. Ступив на поданный трап, семьи обретали новый дом.

Звёздный дом

К компании заполонивших площадку, озирающихся пассажиров спешно подходили стюарды для сопровождения. Вновь тщательно проверили генетические идентификаторы.

– Опасаются, что на борт могли пробраться безбилетники? – шёпотом спросил Рома.

Фёдор только плечами пожал.

Очередь продвигалась медленно, в жилую часть корабля пропускали только после проверки. Рома подивился, что здесь, в космосе, нет невесомости. Он ощущал свой вес почти как на Земле. Разве что совсем немного стал легче. Или это после полёта так казалось?

Но, как бы то ни было, парень ощутил не только физическую лёгкость, но и душевный подъём. Будто все печали остались на планете, а теперь проснулось в нём любопытство. Интересно ведь узнать, как устроен такой огромный корабль.

Где-то вдали вещал механический голос, перечислял взлётные аппараты, которые в ближайшее время причалят на палубу космолёта «Мурманск». И по всем выходило, что на корабле должны будут разместиться около трёх с половиной тысяч жителей.

После проверки отец и сын вместе с сопровождающим прошли через два входных отсека. Бортпроводник держался настолько серьёзно, насколько ему полагалось по должности, но за нейтральной интонацией угадывалась искренняя участливость.

– В соответствии с нашими административно-хозяйственными, – вещал он, – нормативами за «Мурманском» закреплены сторожевые корабли, станция снабжения с запасами воды, еды и топлива, корабль-больница, корабль-школа, корабль-университет, торговые корабли, где вы можете приобрести всё необходимое, и несколько десятков маршрутных челноков – это общественный транспорт для перемещения на другие судна.

Наконец, покинув доки и пройдя несколько хорошо освещённых, но уже успевших запылиться переходных отсеков, Никитины оказались в жилом корпусе.

Рома так и замер, уставившись на самый настоящий город в космосе. До этого ему казалось, что потрясений на сегодняшний день достаточно. Но теперь он понял, что ошибался. Удивляться здесь придётся ещё не раз.

Ноги сами понесли его вперёд, он вышел на террасу, с которой открывался вид на внутреннее обустройство «Мурманска».

Внизу располагались жилые дома, улицы, парки – они тянулись по всей продольной оси корабля. Вдали парень увидел искусственное озеро. Где-то попадались редкие деревца. Всюду гуляли люди, сновали сотрудники, которых можно было отличить по униформе, ездили рабочие кары.

Засмотревшись на космическое поселение, Рома не сразу заметил, что отстал от отца. А когда опомнился, было поздно. Бортпроводник уже куда-то увёл Фёдора, и парень остался один посреди корабля. И как теперь найти свою каюту?

Он вытащил смартфон, развернул контакты и спешно нажал на вызов отца. И только потом заметил, что сети нет. Точнее, имелись какие-то подключения, вот только они требовали пароль, которого парень не знал. А вот сотовой связи, конечно же, в космосе не имелось.

– И зачем только гаджеты с собой брали? – пробурчал он, возвращая смартфон в карман.

Но смысла оставаться на месте он не видел, потому двинулся вперёд по пешеходному мосту, соединяющему противоположные стены, облепленные жилыми каютами. Стены походили на пчелиные соты. Попробуй тут найди свою.

Мост, к тому же, имелся не один, виднелась целая система переходов. Одни пути уходили вниз, другие – вверх. Рома вышел на обзорную площадку, пытаясь определить, куда теперь двинуться.

Наверху блестел сверхпрочный узорчатый потолок, охватывающий весь город. Великое множество крошечных, но ослепительно ярких прожекторов освещали территорию «Мурманска», поместившуюся в космическом корабле невероятных размеров.

Приятный молодой человек в униформе сообщал группе людей ознакомительную информацию. Рома расслышал, что речь идёт о распределении кают, и подошёл ближе, надеясь спросить у сотрудника, куда и ему идти. Тем более, что с этой группой он уже, похоже, закончил беседу.

– Скажите, – обратился он к сотруднику, – а как я могу отыскать свою каюту? Мой отец куда-то ушёл, а я…

– Ваш идентификатор, – пожалуйста, – произнёс бортпроводник.

Рома растерянно похлопал себя по карманам.

– Так, его у меня нет, – неуверенно произнёс он.

– Вы оказались на корабле без документов? – улыбка сползла с лица сотрудника Флота, взгляд стал колючим, и Рома даже невольно отступил на шаг. – Как вы попали на космолёт?

– Так вместе со всеми прилетел. Из Североморска, – добавил он, будто бы это могло что-то прояснить.

Парень почувствовал, что со спины приближается ещё кто-то. Несмотря на общий шум космической улицы, шаги звучали твёрдо и отчётливо, по-военному. Он резко обернулся и увидел ещё одного сотрудника в форме. А молодой человек, с которым только что разговаривал Рома, успел достать миниатюрный гаджет, похожий на круглое зеркальце, и произнёс:

– Обнаружен безбилетный пассажир. Требуется помощь. Безбилетный пассажир.

– Да есть у меня билет! – вскрикнул Роман. – И идентификатор есть! Я не безбилетный!

Нелепая ситуация, в которую угодил Роман, начала отзываться паникой. Ладони вмиг похолодели, а по телу пробежала дрожь. Что делают с «зайцами» в транспорте? Правильно – высаживают. А куда его могут высадить? Отправят обратно на Землю? Или же вовсе выбросят в космос?

– И где же ваш билет? – спросил бортпроводник.

Парень собрался с духом и выпалил:

– Меня зовут Роман Никитин. Проверьте списки пассажиров, я в них точно есть.

– Так где же ваш билет? – настаивали сотрудники, коих уже собралось несколько.

– У отца остался. Вы проверьте, я не безбилетный.

– Проверим, – кивнул один из сотрудников и тоже вытащил круглое устройство, но вслух уже ничего не сказал. – Где ваш генетический идентификатор?

– Так, у папы же…

– Ни билетов, ни документов, – вздохнул мужчина в форме, он выглядел старше других, а взгляд его казался усталым. – Вы же понимаете, что мы не можем верить вам на слово. Пройдёмте.

– Зачем? – Рома испугано вытаращил глаза, а богатое воображение уже нарисовало, как он бултыхается в открытом космосе.

– Ну, как зачем? – недовольно отозвался сотрудник Флота. – Будем личность вашу устанавливать.

– А… точно установите? – спросил парень, но на самом деле хотел спросить: «В космос не выбросите?»

– А вы в своей личности сомневаетесь? – прищурившись, спросил сотрудник. – Если Роман Никитин – это вы и есть, то и опасаться вам нечего. Но, конечно, придётся побыть в изоляции какое-то время. На всякий случай.

Информация не слишком обрадовала, но, понимая, что спорить бессмысленно, он подчинился. А то ведь спорами и усугубить своё положение недолго.

Сопровождать парня взялся лишь один из сотрудников. Рома решил, что среди бортпроводников он главный и обозначил его для себя как «старший». Его провели по длинному мосту, ведущему на самый верх. Казалось, можно коснуться искусственного неба-потолка с мириадами прожекторов, но нет, то была иллюзия. До потолка оставалось ещё далеко. Сопровождающий остановился возле двери, а Рома уставился в обзорное окно, через которое виднелись в космическом пространстве среди звёзд ещё два огромных космолёта, размером и формой отличавшиеся от «Мурманска». Один напоминал по форме пистолет, а другой был похож на мегасигару. Они уступали в размерах их космическому городу и имели особую, причудливую конструкцию, скорее всего, из-за другого назначения, о котором парень не знал, но очень хотел бы узнать.

Он сделал несколько шагов вдоль окна и заметил корабли сферической и букетообразной форм. Рома понял, что его представление об уготованном им будущем не было даже отдалённо верным. Парень показался сам себе меньше муравья. От этой мысли ему стало не по себе – в хорошем смысле, но всё же не по себе.

– Куда же вы, молодой человек? – окликнул его сотрудник Флота. – Бежать надумали? Так с космического корабля бежать некуда, – мужчина усмехнулся, но сам Рома внезапно успокоился. Если уж этот человек шутит, вряд ли собирается применить к нему жёсткие меры.

– Да я тут… в окно засмотрелся, – смутившись, ответил парень.

– Успеете ещё насмотреться, – бортпроводник добродушно улыбнулся. – Лететь нам долго.

Дверь, возле которой они стояли, издала металлический щелчок и отъехала в сторону. Из проёма показалась девушка в форме бортпроводницы. Она казалась старше Ромы самое большее на пару лет. Ему показалось, что улыбка у неё с хитрецой и не такая искренняя, как у старшего бортпроводника. Форма сотрудницы Флота выгодно подчёркивала миниатюрную фигурку девушки.

– Так-так, – произнёс старший бортпроводник и вытянул из круглой «рации» небольшой голографический экран. Рома сощурился, пытаясь разглядеть, что за список раскрыл мужчина, но шрифт оказался слишком мелким. – Пассажиров со взлётного корабля «Североморск» вы, кажется, принимали? – спросил он у девушки.

– Так точно, – ответила она, не переставая улыбаться. – Всех уже по каютам распределили. Инструктаж провели.

– Так точно всех? – с сомнением поинтересовался мужчина, и девушка вдруг покраснела, но не ответила, однако старший бортпроводник всё понял без слов. – Вот ваша потеря. В какой каюте Никитины поселены?

– Пятая палуба, каюта 532, – сообщила она по памяти.

– Вот и проводите молодого человека, – поручил старший ей. – И смотрите, чтобы никто более не потерялся.

– А как же… – Рома удивился от столь быстрого решения проблемы, растерялся и не знал, что и сказать, – идентификация, изоляция… – только и пробормотал.

– А вам так хочется в изоляцию? – улыбнулся мужчина. – Порядки у нас, конечно, строгие, но самодурству в космосе нет места. Просто постарайтесь впредь быть ответственнее.

– Я постараюсь, – радостно ответил Рома и двинулся за девушкой, стараясь в этот раз не отставать.

Бортпроводница же вновь придала лицу радушный вид, широко улыбнулась и повела за собой по мостам и переходам.

– Городское водоснабжение – это не питьевая вода! – привычно рассказывала она, заметив, что взгляд Ромы скользнул по искусственному озеру, мимо которого они проходили. – Вся использованная вода проходит фильтрацию, стерилизацию и подготавливается к повторному использованию. Обновление хозяйственно-бытовых запасов произойдёт с первым прорывом промышленного освоения астероида Церера. На нём много льда, – почему-то заговорщицким шёпотом сообщила она Роме.

– Так это когда ещё будет, – прикинул парень расстояние до Цереры, но девушка продолжила рассказывать как по написанному. Хотя, почему как? Скорее всего, выдавала она давно заученный текст. «Всезнайка», – подумал парень.

– На «Мурманске» действуют система очистки воды и система воздушной фильтрации, нейтрализующая двуокись углерода.

– А зачем его нейтрализовать? Он же безвреден.

– В замкнутой системе корабля-города размещены установки с модифицированными бактериями, синтезирующими кислород неограниченно долго. А если в воздухе будет слишком много и того, и другого, возрастёт давление. Да и пользы от него людям нет, разве что растениям. Вот для этого нужна система фильтрации. Количество систем жизнеобеспечения соответствует количеству жилых кварталов. Возьмите ключ-карту, – она протянула Роме небольшой прямоугольник с блестящими цифрами «532» и повела по коридорам к каютам. Пока они шли по хорошо освещённым переходным коридорам голубовато-белого оттенка, девушка продолжала рассказывать:

– Питание предоставляется три раза в день. Кроме того, вы всегда можете купить снеки в автоматах, перекусить в кафе или поужинать в ресторанах. В каждой каюте имеется интернет и настенный экран с виртуальным помощником. Ему можно задать вопрос и найти прочие инструкции.

– Интернет? – удивился Рома. – А у меня почему-то связь не ловит? – он вытащил смартфон и показал бортпроводнице.

– Это потому, что ваш гаджет настроен на земную систему связи. Виртуальный помощник поможет установить нужные приложения.

Девушка подвела его к лифту и продолжила:

– Каждый корабль Объединённого Космического Флота Земли будет совершать орбитальный манёвр по готовности. Наш корабль-город стартует завтра после посадки оставшихся взлётных аппаратов. Наше подразделение Флота достигнет Марса к концу января будущего года. Если у вас нет вопросов, то я оставляю вас и желаю приятного времяпровождения на борту «Мурманска», – последние слова она произнесла особенно бархатным убаюкивающим голосом.

– Спасибо, – кивнул парень. – Вопросов нет.

– У вас пятая палуба, – напомнила девушка и удалилась. К тому времени двери лифта как раз открылись.

Рома шагнул внутрь и нажал нужную кнопку.

Двери лифта сомкнулись, но ехать пришлось недолго. Лифт открылся на пятой палубе. Он вышел и огляделся: Рома стоял в коридоре, устланном красной ковровой дорожкой. На стенах между входными дверями висели лампы, а под ними стояли горшки с декоративными цветами: где-то это была разлапистая монстера с резными глянцевыми листьями, где-то цветущая стрелиция, а где-то нежный спатифиллум. Глаза в коридоре отдыхали, несмотря на то, что света здесь имелось предостаточно, но создавал он не кипельно-белые оттенки, а приятные кремовые. Будто парень оказался в залитой солнцем уютной гостиной.

Рома двинулся вперёд по коридору в поисках своей каюты. По дороге он заметил несколько огнетушителей в стенных проёмах. Не автоматические системы, а ручные огнетушители, которых даже на Земле едва ли встретишь. «Странные меры предосторожности», – подумалось парню.

Каюту 532 нашёл быстро, идентифицировал ключ-карту, послышался щелчок, и дверь поддалась. Такое совпадение без натяжки можно было назвать сверхъестественным, но интерьер оказался до боли знакомым.

– И как ты умудрился потеряться на корабле? – тут же спросил Фёдор, как только сын вошёл в каюту. Но парень продолжал озираться по сторонам и вопрос отца оставил без ответа.

– Мы что, снова оказались в нашей «неродной» квартире? – спросил Рома, переводя взгляд на отца.

– Да, в квартире. В космической квартире, – слегка бодрее естественного ответил отец, – а точнее – каюте.

Как и съёмная квартира на Инженерной улице, в которой они провели всего один незапоминающийся месяц, их каюта оказалась по-спартански обустроена. Помещение было поделено на общую гостиную, две спальни, столовую и ванную комнаты. Рома представлял космическое жилище совсем по-другому. Ему казалось, что всё здесь должно состоять из металла и пластика. Блестящего металла серого и непременно белого пластика, именно так показывают космические корабли в фантастических фильмах. Но здесь всё было иначе. Цвета мягкие, приглушённые, кремовые и бежевые. Мебель стилизована под дерево, да и выглядела она весьма привычно. Никаких предметов непонятного предназначения, космических стульев, на которые и присесть-то без сноровки нельзя. И Рома посчитал, что такой домашний антураж выглядит куда уютнее, чем декорации космической фантастики.

Космическая жизнь

Пока Рома блуждал по космическим улицам, Фёдор успел изучить всё вдоль и поперёк в каюте. На мебель Флот не поскупился: качественные шкафы, тумбочки, столы, стулья, удобные кровати. На стене имелся экран – виртуальный помощник, и он сообщил Никитину, что в целях безопасности вся утварь сделана не из природного материала, а из негорючего синтетического волокна и стилизована под дерево. В кухне, которая была одновременно столовой, Фёдор показал сыну посудомоечную машину и раковину с вполне обычным краном, но над которым светился электронный дисплей. Совсем небольшой, отображающий шкалу, поделённую на три цвета – зелёный, жёлтый и красный. Фёдор повернул вентиль, и из крана полилась вода. Зелёная полоска на дисплее стала постепенно убывать.

– Это хозяйственная вода, – озвучил очевидное Рома.

– А дальше? – спросил отец, указывая на два других устройства справа от раковины.

Два гранёных стеклянных сосуда крепились к стене. От верхнего конца ёмкостей отходили трубы, они шли вдоль стены и уходили в потолок, за пределы каюты. На нижнем конце стеклянных ёмкостей были присоединены краны с вентилями. А сама стеклянная ёмкость, напоминавшая по форме бутыль, была наполнена кашей, очень похожей на овсянку.

– Это наш fast-food, – ехидно ухмыляясь, проговорил Рома.

Да, это оказались питательные пайки. Каша, состоявшая из жиров и аминокислот. А ещё подавались протеиновые плитки, витаминные пластинки, углеводное ризотто и синтетические калорийные вафли. Каша поступала в гранёную стеклянную ёмкость, отведённую специальным проводом в кухню. А остальные съестные припасы доставлялись по пневматической трубе – каждый в жёсткой фольгированной упаковке с красивой цветной эмблемой герба Объединённого Флота – Земной шар и три летящих космических корабля на его фоне. Выглядели эти гастрономические продукты довольно аппетитно, но на вкус (протеиновые плитки, например), как вскоре выяснил Рома, были чуть лучше размоченного картона.