Кешбек из поцелуев

– Люблю!

– Спасибо за любовь! И я тебя люблю.

– Буду любить тебя всегда.

– И я, я обязуюсь любить тебя до конца дней своих.

На голове у меня в первый день праздника была надета маленькая и совершенно невесомая совсем воздушная фата, украшенная заколкой из двух фарфоровых голубков, а во второй день венок из ярких атласных цветов. Льняное платье до пят с национальной вышивкой подходило к обоим головным уборам. Жених Петюнечка в алой рубахе-косоворотке с золотым орнаментом напоминал Добрыню Никитича. Частушки с матюгами довершали картину деревенского празднества.

Давно это было, да и не здесь. Под грузом воспоминаний незаметно причапала домой. Уже чужую хибару называю своим домом, дожила. Хотя пристанище в чуждом мире допустимо называть домом, так легче. Отупела от простой физической работы. Мысли не шевелятся и нет ни одной, как вернуться в собственную сытую и счастливую жизнь. Я всё осознала и оценила преимущества своего беззаботного мира, но видимо этого недостаточно, и я должна сделать что-то такое, чтобы и здесь бытиё Марийки изменилось в лучшую сторону. Надо взломать Марийкино тягостное болотное существование. Но как это сделать? Вот решением данного вопроса я и занялась в выходной день. Начала с самого утречка после пробежки и завтрака с просмотра записей унылой девушки. Здесь в шкафу уйма тетрадок, надо всё перелопатить и выделить основные идеи творчества «девы красной и прекрасной».

Поверху стопки тетрадок лежало неотправленное письмо с адресом редакции какой-то газеты. Я полюбопытствовала и без всякого зазрения совести прочла. А что такого? Я ведь не чужая!

Как в кино.

Как-то я посмотрела американский триллер о девушке, которая получила травму головы, и у неё начались проблемы с памятью. Главная героиня физически не могла запомнить людей. Для неё все люди были практически на одно лицо, и она не в состоянии была их различить. Занятный кинофильм.

А если в жизни нечто подобное? А если у меня у самой такая проблема? Откуда? Да я родилась такой! Точнее, это наследственное, никем ещё не изученное заболевание, или как я называю, аномалия. Такая же странность была и у моей матери. Мать смеялась, когда рассказывала про свою молодость. Она умела хорошо танцевать, и её охотно приглашали на тур танца парни и потом также охотно провожали до дома. Прикол заключался в том, что, проведя весь вечер с парнем, утром на следующий день она не могла узнать кавалера. И я такая же. Я не помню собственного лица. Посмотревшись в зеркало, я могла отвернуться от него, а перед глазами оставался мой собственный образ из платья, причёски, аромата духов и без лица. Мне даже фоторобот на собственное лицо не составить. Уже не смешно. Я много лет думала, что все люди так живут. Совсем не прикольно. При всём при этом считалось, что у меня шикарная зрительная память. Я прекрасно запоминала цифры, легко учила длиннющие стихи. Да и училась я хорошо.

Я свободно ориентировалась среди людей. Каким образом? Да очень просто, у каждого человека своя неповторимая манера разговора, уникальный голос, своеобразная походка, стиль в одежде, да и мало ли что ещё. Каждый человек – сформировавшаяся полноценная личность. Вот только лица мне не запомнить никогда, даже под страхом смерти. Мой жених хотел сбрить надоевшие усы, а я отговорила его от данной затеи, испугалась, что не смогу привыкнуть к новому образу избранника, перестану его узнавать. С кровными родными, то есть с родителями, проще, я их просто чую. Как чую, чем чую, не знаю.

Я знаю, когда надо позвонить, спросить про дела. Знаю, когда надо нагрянуть внепланово в гости. На то они и кровные родственники. А вот фоторобот на них я не смогу всё равно составить, как не смогу изобразить на бумаге и своё собственное лицо. Я знаю, что у меня выразительные голубые глаза. Знаю, что у меня имеется ямочка на подбородке, что мои брови очерчены красивыми дугами. Овал лица с возрастом не так мило смотрится, как хотелось бы, и чувственные губы принадлежат далеко не юной даме. Последние пару лет я для чтения нацепляю на нос модненькие очки, и они мне к лицу.

Я всё это знаю, но это не значит, что я помню себя. Старею, частенько перебираю фото прошедших лет, с них на меня смотрит очаровашка с трогательной улыбкой скромницы. Скучаю по ней.

Рассказ на этом прерывался. Так-то занятно, но где же продолжение? Потерялись основные листки повествования, жаль. Видимо письмо Марианна так и не решилась отправить. Повествование могло послужить началом какого-нибудь незатейливого романа.

Я взяла в руки первую попавшуюся тетрадку, открыла наугад и принялась читать:

«Дневник резинового сапога».

20 октября.

Всё также работаю дворником. Мышцы болят с непривычки. Болят и все кости, их будто в мясорубке перемололи. Физически я так работать и не научилась. Сегодня наподметалась, накидалась песку с дороги.

23 октября.

Привыкаю понемногу. Мышцы по-прежнему болят. Денег хочется. А кому их не хочется? Из придорожных канав выгребала бесконечный мусор и складывала в чёрные полиэтиленовые мешки.

31 октября.

Чувствую себя Шварцнегером, так как плечи развернулись и налились мышцами. Мышцы по-прежнему ноют, но силой уже наделены. Ноет спина, болит живот.

1 ноября.

Рано утром порхал белый снег, совсем немного, и растаял очень быстро, буквально через час. Но ведь первый снег! Важен сам факт. Пусть будет повеселее на сердце.

5 ноября.

Снова сыпала снежная крупа. Крупинки завалили землю и растаяли почти сразу. Тучи чёрные снеговые так и надвигаются с севера. На душе как на небе пасмурно.

18 ноября.

Похолодало, даже немного подморозило, и землю слегка накрыло снегом. А вдруг снегопад? Ужас!

23 марта.

Пришла весна. Всю зиму-зимушку я работала, работала, работала. Зиму посчитали не очень снежной и лютой, среднестатистической по суровости зимой. Целых три месяца я расчищала пешеходные дорожки от снега и наледей. И больше ничего у меня не получилось. Похудела только на три килограмма. Окрепла физически только чуток. Зато завелись небольшие деньги для сносного существования и стали появляться какие-то планы на жизнь.

20 сентября.

Проспала, встать не смогла рано. Упорно хожу подметаю тротуары и пешеходные дорожки. Регулярно собираю и складываю бытовой мусор в мешки. Живу трудно, но размеренно и не сказать, чтобы счастливо. Я верю в светлое будущее.

13 октября.

Вчера был первый снег. Даже не снег, а первый снегопадик. Сегодня с утра лил проливной дождь. Всё и растаяло. По-прежнему на уме одна работа и дела, и так день за днём каждый день, и ничего личного не наблюдается. Сердце просит другого. Но надо ещё, чтобы и другое сердце отозвалось.

14 октября.

Покров-батюшка, покрой землю снежком,

А меня женишком!

Всё утро я твердила эти слова, как заклинание, напевая про себя на все лады и тихонечко подхихикивала. Снегу снова привалило. Снег сырой и быстро тает. На улице бодрит сам воздух. Все страхи и отчаяния тают с этим шутейным снегом. На душе становится спокойно, а там в самой глубинке теплится надежда на тихую уютную жизнь.

27 октября.

Осень глухая. Природа готовится к приходу зимы, готовится к надвигающимся холодам. Муторно и сыро. Мороса покрыла всё кругом, все дома и все деревья и кусты. Я устроила себе тряпочный шопинг исключительно для поднятия настроения. Питаюсь кабачковыми оладушками, это вкусняшка и мало калорий. Вешу 63 килограмма. Уже ближе к норме.

30 октября.

Первые заморозки-призимовки. Насколько это серьёзно? Не хочу снегов. Раньше вид заснеженного поля меня завораживал, но теперь после того, как я поработала дворником, мне перестали нравиться сугробы.

7 ноября.

Снегу подкинуло чуток, и я на него не в обиде. Первые небольшие морозы тоже нравятся. В такие дни приятно прогуливаться в тихих уголочках нашего соснового парка. Кругом красиво, уютно и спокойно, как в деревне. Особенно хорошо на душе, когда приходит уверенность в завтрашнем дне, когда знаешь, что в кармане бренчат монетки и далеко не последние. Хочется, чтобы вся жизнь была такая же размеренная и в материальном достатке совсем, как сегодня.

16 ноября.

У писательницы Дарьи Донцовой имеется присказка о том, что каждый человек является кузнецом своего счастья, и любая личность самостоятельно портит себе жизнь, как умеет. Например, я снова начала заниматься омоложением организма. Буду худеть и чиститься от паразитов и понижать уровень холестерина. Потом в планах начать ломать голову над вечной задачей, как заработать побольше денежек.

18 ноября.

И снова растаял снег и кругом мелькают надоевшие лужи. Туманище вокруг совершенно непроглядный. Как в день сурка, снегу навалит, и он тут же совсем растает. Погодные условия влияют на настроение, и на душе также – придёт надежда на лучшую жизнь и тут же откатит назад.

22 ноября.

Ветер за окном воет злющим зверем. День пасмурный и невесёлый. Ни солнышка, ни света, серое низкое небо цепляется за унылые голые деревья. По утру собирала на вверенном мне участке мусор. Уже успели набросать по косогорам, а ведь недавно была проведена генеральная уборка территории с целью подготовки к зимнему периоду. Привычная работа, ежедневные заботы. Хочу чего-нибудь такого-эдакого новенького и хорошенького. Конечно же, на сегодняшний день мой круг общения крайне узок и ограничен и ничего полезного для делового образа жизни уже не выжать из данного общества. Для изменения жизни требуются новые знакомства, новые отношения. Хочу начать своё дело. Но как? Где взять денег на раскрутку и как суметь организовать работу экономно и расчётливо, чтобы ещё и капля прибыли оказалась в кубышке? Задачка для смекалистых.

Почитала я этот дневничок Марианны и прослезилась. Где почитала, где полистала пять толстых тетрадок заполнено такой лабудой. Да тягостна и нудна жизнь рядового дворника. И так все долгие девять лет, лопата в лопату, мусоринка к мусоринке трудилась бедная Марийка на дворницком поприще в нищете и тоске. Одно радовало – трудилась девушка на свежем воздухе. Она ждала перемен, ждала чуда в виде симпатичного мужичка. И не случилось волшебного перевоплощения Золушки в принцессу, счастье поманило и проскакало стороной. Я бы свихнулась от жизни такой, а она ничего, только принялась сказки сочинять. С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки. А с чего начинается любовь? С первого взгляда в одну сторону, или с первого вздоха в унисон? А может быть и с искры возникшей при случайном касании рук? Вспыхнет такая искорка ненавязчиво и вдруг разовьётся в жаркое всепоглощающее пламя страсти однажды и на всю жизнь. И сколько ждать такого момента?

У меня как-то само собой всё сложилось, и я влюбилась вовремя, замуж вышла, девочек родила. Все эти годы не были скучными и мучительно тяжёлыми, я жила полной жизнью, дышала полной грудью и счастьем семейным наслаждалась.

Парочка тетрадок называлась «Дневник садовой лейки». Материал, скажем специфический о том, что посадила, когда сняла урожай и его количество. Мне это показалось поинтересней похождений бравого дворника, но способы высаживания кабачков и томатов, да и других агрокультур, конечно же не для широкой публики. Мне вот интересно, когда прореживают морковку, а большинство населения земли не знает и знать не желает об этом. Поступают в магазины овощи с полей и ладно. Каждому своё. У Марийки-Марианны мастерски описана схема посадки в рабатке тюльпанов разного срока цветения. Цветы с различной высотой стебля в одной клумбе считались модными в этом сезоне. Надо будет такую же соорудить, проверить данные на практике.

Весь день я провалялась на диване, листая Марийкины тетрадки под тихий говор телевизора. Если с утреца я сделала зарядку и пробежалась с Наташкой метров пятьсот, то к вечеру совершенно разленилась до жуткого состояния. Вдруг телефон ожил и заиграл миленькую мелодию. Наташа звонко протрубила:

– Отдыхаешь? Хорош дрыхнуть, Заходи на огонёк. Серёге зарплату дали, он шашлыки задумал жарить. Угощаем!

Что я теряю? Мяса накушаюсь, с молодожёнами пообщаюсь. Согласилась, попутно сделала быструю ревизию кухонных шкафов и шкафчиков и обнаружила, что запасы продуктовые невелики. Одинокая баночка варенья, пожалуй, пригодится в данном случае для нечаянного презента. Не прилично топать в гости с пустыми руками! Денег маловато, да и в магазин тащиться лень. Пришла я на тусовку, вручила заветную баночку. Наташа усадила меня за стол у открытого окошка, откуда немного тянуло летними пряными ароматами. Наташа сунула мне в руки стопку с водкой:

– За первую семейную зарплату! До дна! До дна! И чтобы денежки водились!

Сергей сидел во главе стола и освещал всех присутствующих широкой улыбкой во все имеющиеся зубы. Пришлось уважить сладкую парочку, и водка ходко проглотилась под прошлогодние огурчики. Огурчики у Наташки были собственного посола пряные и хрустящие, так и таяли во рту. Наташа под хихиканье тут же разболтала тайны рецепта приготовления.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – вещал неспешно хозяин застолья.

– Тормозните, вы меня совсем споите, – запротестовала я, давясь кусочком хлеба.– Мы не спаиваем, тем более, не заставляем, мы настоятельно рекомендуем остограммиться! – Хохотала Наташка с игривой искоркой в глазах. Спешно вся честная компания проглотила по второй налитой стопочке, и вдруг прорезался голод, срочно захотелось покушать. Я подала голос:

– А где обещанный шашлык?

Глава 4. Штирлиц, мы тебя раскрыли!

– Всё будет в лучшем виде. Сейчас шашлычком заправимся, – Наташа виртуозно швырнула на стол блюдо со свеже пожаренными шпикачками. Шлёп, шлёп, шлёп и прыгнули с Наташиной помощью на стол тарелочки с тёплым картофельным пюре. Следом жалобно звякнули вилки.

– О, картошечка, – пропел Сергей, всё время улыбаясь и резво забулькал в стопки бодрящий напиток. Не торопясь закинулись картошечкой, захрустели шпикачками и кувырнули ещё по стопочке.

– Это шашлыки? –Запоздало возмутилась я.

– Шашлыки? Нет конечно, но это самые настоящие заменители шашлыков! – Подруженька Наташка грозно глянула на меня и вдруг захохотала. Мы с Сергеем дружно подхватили и долго хахали до слёз. Мне даже заикалось. Банкет благополучно продолжался. Наташутке показалось, что мы тухло сидим, она сайгаком поскакала в комнату и вернулась с древней фанерной гитарой. Потом Наташа удобно устроилась, поёрзав на табуретке, щипнула струны и заголосила:

– Ромашки спрятались, поникли лютики,

зачем вы девочки красивых любите, не постоянная у них любовь…

Я подпевала, Сергей активно фонил и гудел в ритм. Хорошо вышло, мелодично. Закончив пение сами себе зааплодировали в ладоши. Наташка перебирала струны, силясь вспомнить что-нибудь из репертуара популярных певцов. Вдруг её осенило:

– Давай нашу!

– Давай нашу! – Вторила я в азарте, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из «Аллы Пугачовой». Никакой «нашей» я никогда не напевала. Кто бы знал, чего желает подруга? А подруга совершенно неожиданно грянула бодрым звонким голосом:

– Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы пионеры, дети рабочих!

Я радостно подпевала на всю жизнь вбитые в голову знаменитые строки. Потом мы ещё выпили. А потом ещё добавили по чуть-чуть в стопочках. Водочка пилась легко, закусочка приятно радовала желудок. Песни звучали задушевные в нашем исполнении и из магнитофона. Я раззадорилась, совсем обнаглела и вырвала из рук Наташи гитару. Та вытаращилась на меня, пьяно хихикая. Простенькие аккорды я вела уверенно, опыт не пропьёшь:

– Виновата ли я, виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему?

Виновата во всём, виновата кругом…

У меня голос никогда не был мощным, годился только для уютной компании с домашними посиделками. Всё-таки я здорово нализалась. Вижу, как Наташка пялится на меня с открытым ртом, а Серёжа-дружочек застыл на разливе с початой бутылкой в руке:

– Маруська, когда ты на гитаре бренчать научилась?

Но меня уже было ничем не удержать, как говорится, попала возжа под хвост. Я загорлопанила во всю мощь своих лёгких коронный номер – любовную песню на английском языке «I love you» и к тому же с пьяным акцентом. Отгремел последний аккорд, отзвучала последняя нота, и я ждала восхищения и бурных аплодисментов от благодарных слушателей. А в ответ повисла тягостная тишина.

– Марийка, где ты взяла эту песню? – Наташка как-то подозрительно быстро протрезвела.

– Мы с тобой ещё в институте её выучили, – брякнула я не подумав.

– Ну и шуточки у тебя, какой ещё институт? Может «трёхкоридорный юнивёсити»? – Наташа пристально на меня глядела, совсем как на допросе. Ну всё, прокололась. Мне стало грустно. И что теперь сказать? В голове шумело от выпитого.

– Ой ребята, что-то мне не хорошо. Квалификацию совсем потеряла, пойду-ка я домой баиньки.

Я встала и быстренько убралася восвояси, подальше от лишних вопросов. Домой пришла и завыла, то есть дала волю чувствам. Нахлынула на меня острая непреодолимая тоска по девочкам, по муженьку, да и по родителям ещё живым в том моём существовании. Меня перекинуло из одного мира в другой, но жизнь продолжается. Я даже не винтик во Вселенной, я всего лишь микроскопическая частичка песчинки-пылинки. Меня перенесло с места на место, а никто даже и не заметил, значит помощи ждать неоткуда. Если я начну рассказывать о случившемся, меня Наташка с Сергеем из лучших побуждений поволокут к психиатру. Нет, психиатр мне не нужен, это я знаю точно. Слишком ярко и в деталях я помню свою прошлую жизнь в том мире, да и не могу никак вписаться в этот другой чуждый мне мир. Этот мир не лучше и не хуже, но он навсегда останется чужим для меня. Повыла, поревела ещё немного. Фу надоело, умылась, заварила свежего чайку и с наслаждением напилась с карамельками. С дочурками я чай пила с зефирками. На ночь мы пили по стакану кефира, а по утрам вместе делали домашний йогурт из молока с ягодами из сада. Зимой по утрам я пекла блинчики, мы потребляли их со сгущённым молоком. Как было здорово! Петька обычно завтракал в колхозной столовой горячо любимой овсянкой. Он вечно опаздывал и не любил толкаться на кухне. На нашей просторной светлой кухне можно было спокойно усадить за стол и накормить с десяток человек и даже не тесниться. Я думаю, он просто не считал нужным терпеть наши бабские утренние капризы. Алинка вечно ныла, требуя на свои длинные русые волосы замысловатые причёски из множества косичек и заколок. Алёна же постоянно играла в автошахматы, и её трудно было от них оторвать даже за столом. Я старалась успокоить девочек. Петюнечка некрасиво морщился и закатывал глаза кверху, всем своим видом показывая – вот опять началось. Муженёк хватал портфель, запрыгивал в машину и нёсся в соседний посёлок на службу. Он был по натуре уверенным даже прожённым снабженцем и разъезжал по всему району, частенько заглядывал и в соседние районные агроснабы. У супружника везде были друзья-товарищи и везде у него был шкурный интерес. Петюнечка всегда что-то покупал, что-то продавал или обменивал. Я в его дела не лезла. Он тоже не очень интересовался моими деловыми успехами, подозреваю что просто слегка завидовал. Вспомнилось и снова на душе поганенько стало. Сна ни в одном глазу. Попила чаю, но легче не стало. Сидела на кухне, глянула на рукомойник. Как наяву увидела вдруг годовалую Алинку. Алина у нас росла хозяйственной дамой, помогала маме мыть посуду. Как заметит, что мама на кухне у раковины появилась, так сразу шасть к стулу и ну давай стул подтаскивать поближе к рукомойнику. Тогда я приставляла стул к стене, чтобы девочка не упала, и Алина приступала к ответственному моменту. Помощница вовсю намывала ложки и вилки, и ничего что одёжка вся вымокла, мама поменяет кофточку и порточки. Пустяки, дело житейское, как говорил знаменитый Карлсон, который живёт на крыше.

Вот летнее прохладное утро, а Алина вышла погулять в сад в одних трусиках. Я ей тогда сказала:

– Алинушка, сегодня ещё холодно, пойди и оденься. Бабушка на кухне, позови её, и она тебе поможет.

Девочке тогда было меньше двух лет. Она отправилась одеваться в детскую комнату и вскоре вышла снова. Сандалики, трусики и кепочка – вот и весь наряд. Вышла и гордясь собой произнесла:

– Ёпа-мать, оделась!

Что сказать? Чудо-ребёнок и только. Вот, и Алёнка такая же уродилась строптивая. Те годы я как самка не отходила от дочек. Голова была забита детскими проблемами. Петечка тоже пламенно любил дочек, но без фанатизма. Из меня же получилась совершенно безумная мамаша. Сразу после их рождения я игралась в дочки-матери, а потом девочками занимались бабушки и дедушки. Огромное спасибо им. Я легко переключилась на карьеру. Работа меня увлекла, а впоследствии и вовсе поглотила. Видимо мужу тогда не хватало женского внимания и ласки. Девочки развивались в детском садике и под присмотром старшего поколения. Я руководила битвой за урожаи, высокие надои и привесы крупного рогатого скота. Супружник заскучал и быстренько сколотил компашку друзей, увлечённых природой и рыбалкой. Я ему безгранично доверяла и надеялась на его понимание. Наивная чебурашка не разрешала себе даже помыслить о каких-либо похождениях мужа. Мой дорогой Петюнечка был неподражаем, роскошен и идеален. Мне казалось, что мы жили, душа в душу. Это потом гром грянул, и обида застила глаза, это потом я сообразила, что что-то делаю не так, не правильно. Даже когда мне прозрачно намекали о фривольном поведении супружника, у меня в голове такие мыслишки не укладывались. Как говорят, талантливый человек талантлив во всём, и Петюнечка виртуозно врал и изворачивался. Я желала верить и безоговорочно верила мужу, а потом ломала себе голову, как поступить, как жить дальше с таким багажом знаний, да и рога за косяки уже цеплялись. Рыбалки у Петюнечки были частые и которые из них у заядлого рыболова отличались подлинностью, трудно сказать. А может, его дама тоже увлекалась ловлей на червячка и собственному мужу дурила голову? Её муженёк – слепо, глухо, немой капитан дальнего плавания скорей всего так ни о чём и не догадался. Его вполне всё устраивало в поведении и увлечениях жены. Я же человек другого склада. Я так не могла спокойно относиться к похождениям супружника. Я его слишком любила, и я была слишком эгоистична для полного прощения. Мне необходимо было время, чтобы пережить, прожевать событие и очень постепенно выдавливая из сердца по крупице по капельке обиду и дойти до понимания прощения. Я же любила мужа, отца моих девочек.

И тут не к месту вспомнился случай. Девочки в городе катались на каруселях, мелкие совсем такие смешные! Вот Алина за ручку подводит младшую Алёну к качели, помогает сесть на сиденье и сама усаживается на свободное место. Каруселька закрутилась, сестрички вцепились в поручни. Когда время вышло и аттракцион закончился, Алина слезла первая и помогла Алёне спрыгнуть, повела за руку к нам. Я с обеими бабушками сидела на лавочке. Глазёнки у сестричек сияли от восторга, и это были самые приятные моменты в моей жизни. Девочки дружили и во всём помогали друг другу. Я всегда радовалась их дружбе и даже в душе немного завидовала. Мне б такую подружку! Наташка ещё тогда не отбыла в Польшу на зов любви, но виделись мы крайне редко. Пока учились, тесно общались просто не разлей вода дружки. Работать стали и быт заел, всё некогда да недосуг. Когда я замуж выскочила, заглядывали в гости друг к другу только по большим праздникам. Ещё до тесных отношений с Петюнечкой я успела с Натали сгонять в Турцию по двухнедельной путёвке от профсоюза. Сколько мне нервов и подарков стоило подогнать под одни числа обе путёвки в один и тот же отель, билеты туда и обратно на самолёты и прочее, прочее! Зато отдохнули в кои-то веки вдвоём и без помех. Мирно валялись под пальмами, нехотя читали любовные романы и лениво потягивали через трубочки из изящных бокалов разноцветные прохладительные напитки. Отдыхали с размахом, как богатеи, уставшие от колебаний курса доллара. О курортных романах мы не помышляли, не считали это необходимым. По вечерам нам нравилось посещать местные сувенирные лавочки в поисках украшений и интересных кофточек, и сарафанчиков. Там же выбирали подарки родителям и родне. У Наташки тогда имелся постоянный ухажёр Илья, которого за высокий рост и богатырское телосложение, мы поддразнивали, величая Муромцем. Потом они из-за какой-то мелочи поцапались и вдруг разбежались. Илья подозрительно быстро женился на агрономше Светлане. Светка нечета Наташке была не только высокая, но и полногрудая с крутыми бёдрами. Я присутствовала на регистрации брака в колхозном доме культуры и откровенно любовалась колоритной парой.

– Такого парня упустила! –пеняла я Наташке совершенно искренне. Та только фыркала, как старая лошадь и отмахивалась в ответ:

– На мой век найдутся кавалеры!

И конечно нашлись, за огонь девкой ухлёстывала целая толпа парней. Выбор был богатый, вот подруга и заневестилась до неприличия долго. Главное, замуж вышла по любви и за достойного со всех сторон хозяйственного поляка. Он увёз свою красавицу-жену в Польшу и не позволил там ей работать в школе, да и языковый барьер тому был преградой. Сбышек открыл своё дело и усадил жёнушку в лавочку торговать литературой. Доход магазинчик приносил небольшой, но молодожёны не унывали, да и не принято было в нашем окружении рваться к миллионам. Но и нищенствовать также считалось неприличным, ценилась золотая середина.