Цифровик

– Да, кстати, может, башни взрывом повредило. Мне эсэмэска не пришла.

– Какая еще эсэмэска?

– О зачислении денег на счет. Мне приятель мой каждый месяц первого числа начисляет – уговор такой.

– Может, деньги кончились.

– Может. Схожу-ка я, посмотрю. Взрыв недалеко был, километра два-три.

*

Что-то очень большое виднелось за остовами деревьев. Ближе к эпицентру от многих деревьев остались только голые стволы, без ветвей и листьев. Но пока что было далеко.

Черная масса была явно выше деревьев и находилась как раз напротив восходящего солнца, так что Григорий шел в полумраке, хотя давно уже был день, и мысленно ругал себя за то, что не взял очки.

А потом вдруг деревья кончились.

– О черт!

Впереди земля была покрыта густым слоем веток, стволов, кусков древесины. А за этим всем метрах в семистах в землю воткнулось что-то крупное, плоское, зеленоватого цвета. Издалека это напоминало наконечник копья, который наполовину воткнулся в землю.

«Эту штуку легко можно обнаружить из космоса», – подумал Григорий и начал пробираться через древесный мусор поближе к странному объекту. Странно, действительно странно, что тут не появились еще куча всякой военной техники и толпы журналистов.

Он обошел странную штуку вокруг и встал с освещаемой солнцем стороны – так было теплее и виднее. Объект мало походил на корабль – сплошная плоскость, в которой видны были ровные ряды круглых отверстий. Они шли практически по всей плоскости. Григорий поймал себя на мысли, что мог бы подойти и просунуть руку в любое из них.

Он не успел это сделать. В воздухе послышалось гудение, и Григорий начал оглядываться, ожидая, что сейчас из-за леса появится вертолет. Вместо этого черная штука рядом с ним вздрогнула, и из отверстий полезли черные крупные мухи величиной с человеческую ладонь. Они вылезали и тут же взлетали в воздух, стремясь к противоположному концу своей обители. Их было много, очень много, на землю упала тень, а в воздухе вдруг появился резкий холодный аромат. Какой-то химический запах, который проникал, казалось, прямо в мозг. Григорий практически видел, как запах волнами проникает в него, и у него сложилось впечатление, что от его головы к кораблю протянулась сотня нитей, которые удерживали его мозг на месте.

Это было смешно и неправильно, поэтому Григорий решил уйти. Но когда он повернулся, чтобы бежать, то понял, что просто не сможет перелезть через все эти бревна, ветки и камни.

Перед его лицом повисла одна из мух.

Большая, черная, передние лапки напоминали два больших острых лезвия с маленькими крючочками на концах. Это было смешно. Такими лезвиями, наверное, можно было бы перерезать шейную артерию человеку. Но что может знать про это муха?

Скоро вокруг головы человека собралась довольно большая стая мух. Они садились на него, ползали по нему, а он мычал и улыбался. Потом два маленьких крючка зацепили за рукав и подняли в воздух безвольную руку, к ним присоединились еще несколько, а потом еще.

Григорий видел, как его поднимают в воздух, как он летит над деревьями, и счастливо улыбался.

Воздух вокруг него ощутимо изменился, казалось, что в нем разлита кислота, которая сжигала легкие и глаза. Но это не имело значения, потому что в этом воздухе было счастье для каждой клеточки тела Григория.

Внизу показалась проселочная дорога, и по ее плавным изгибам они быстро долетели до деревни.

Григорий помахал сверху Ахмеду и что-то гортанно прокричал, как ему показалось, по-горски. И Ахмед его явно понял, но вместо того, чтобы обрадоваться встрече, вскочил и очень быстро побежал. Правда, убежал недалеко, споткнулся и прилег отдохнуть на зеленую придорожную траву. Мимо него рысью пробежала черная собака.

А потом Григорий потерял сознание.

*

Под сводами громадного белого замка было тихо и пустынно. Григорий шел по черным плитам к огромному трону и никак не мог дойти. В принципе, его все устраивало, он осознавал, что идет довольно давно и что дорога бесконечна.

Уставший мужской голос что-то говорил вдалеке. Делать было нечего, и Григорий прислушался.

– Жизнь зародилась сначала в воде, а уже потом вышла на землю. Грибы, лишайники, водоросли.

– Да, рыбы, ящерицы, птицы.

– Грибы, лишайники.

Гигорий вдруг оказался перед троном. Но он не мог в него сесть, потому что трон находился на высоком столбе.

– Ящерицы и птицы, – упрямо повторил он. – Предки были в воде, потом вышли на сушу. Некоторые вернулись обратно в воду.

Большой синий кит проплыл в воздухе и исчез в белой кирпичной стене.

– Слишком много воды, – сказал грустный голос, и Григорий очнулся.

Он хотел пить, он хотел есть. Еще ему явно нужно было срочно помыться и переодеться. За окном шумел ночной дождь. Георгий выскочил на улицу, снял с себя замаранную, отвратительно пахнущую одежду, бросил ее в траву и начал ожесточенно намыливаться, ловя губами струи холодной влаги. На лице была нереально длинная борода. Кое-как отмывшись, Георгий вернулся в дом за ножницами и бритвой.

Через полчаса в подвале шумел генератор, одежда была замочена в мыльном растворе, а Григорий пытался привести в порядок мысли и хозяйство. Пес куда-то убежал, кота тоже не было видно. Куры сидели в курятнике, правда без петуха, но это было некритично, несушки, как ему объясняли, могут нестись и без него. Кстати, у них у всех было по приличной кладке, Григорий набрал ведро яиц. Вообще он был в полном ошалении. Не знал, какое сегодня число. Радио молчало, мобильник он потерял. Судя по кладкам, прошло несколько дней. Но этого же просто не могло быть. Он не мог вспомнить, чем занимался последние несколько дней. Вроде как куда-то ходил, с кем-то говорил. Но последнее, что он помнил, это большой космический корабль, из которого полезли мухи. В конце концов он решил лечь поспать, утро вечера мудренее.

*

На улице было прохладно и мокро, и во всем вокруг была некая неправильность.

Неправильные были деревья вокруг, ветки как-то странно обвисли, как будто в листве пряталось много тяжелых плодов. Неправильная была земля, вся изрытая, что во дворе, что на тропинке между домами. Неправильная была трава, кое-где ее как будто старательно выпалывали, но бросали на том же месте, где вырвали. Тот, кто вырывал пучки, травы не знал, что делать дальше.

Григорий пытался завести машину, когда дождь кончился и в воздухе послышался странный, но чем-то знакомый треск.

Они выкапывались из земли, взлетали с веток, их было очень много. Тысячи, десятки тысяч. Вокруг все летало, ползало, суетилось. Резкий острый запах ударил в ноздри.

Григорий вбежал в дом, заперся и бросился к аптечке. Вытащил кусок ваты, намочил, затем разорвал простыню и попытался сделать что-то вроде противогаза, как учили на уроках гражданской обороны. Затем он выскочил из дома и, не запирая дверь, бросился к машине.

Тачка завелась с пол-оборота.

Доехать до соседней деревни, ну или вообще до города. Город – это хорошо, город – это больница, это Интернет, радио, люди.

Вокруг в лесу кипела странная, непонятная жизнь. Спиралями раскручивались в небо и застывали какие-то странные растения, сыпались обрезаемые ветки, вскипала и оседала воронками земля. Запах все сильнее и сильнее проникал через маску.

Сначала Григорий почувствовал, что «поплыл», и сбросил скорость, потом на изображение как будто навели резкость, но при этом во всем теле появилась невероятная слабость. Григорий осознавал, что едет очень медленно, но боялся, что не удержит руль. Машина выехала из леса на открытое место, и он попытался прибавить газу, но пришлось тут же резко вывернуть руль, потому что на дороге перед машиной внезапно появились лежащие тела.

Выйдя из машины, Григорий сделал несколько шагов, потом упал на четвереньки и пополз.

Это, видимо, была когда-то семья. Женщина, мужчина и ребенок. Судя по корзине рядом, они, наверное, выбрались по грибы. Когда-то очень давно. Потому что теперь в одежде были только белые кости.

Григорий сел на пятую точку, вытер испарину, его замутило, и он снял с себя самодельный противогаз, так как тот уже совсем не помогал.

Лежа на спине, он наблюдал, как к нему из леса летит рой черных мух, как они летают над ним кругами, как их становится все больше и больше.

– Эй! Сколько же я был без сознания? – спросил Григорий у черной вращающейся воронки и отрубился.

*

– Итак. Сначала были бактерии. Потом появились люди, дальше появился высший разум.

Григорий сидел на большом белом облаке. Чертовски твердом белом облаке, которое явно находилось где-то высоко над землей.

Рядом на белом округлом выступе пристроился серый гуманоид с большими черными глазами.

– А ты кто такой?

На самом деле Григорию ну совсем не хотелось никого ни о чем спрашивать, ему было легко и приятно лететь на этом громадном белом облаке.

– Давайте предположим, что я ваше альтер эго. Ваше подсознание. Как я выгляжу?

– Как инопланетянин.

– Ну что же, – у гуманоида вдруг выросли за спиной крылья, как у большого слепня, – буду инопланетянином.

– Итак. Бактерии, человек, высший разум. На этом мы остановились?

Это было смешно, и Григорий расхохотался. От этого облако накренилось, где-то внизу, на противоположном краю белой туманной плоскости показалась земля, порезанная квадратиками. Квадратик-поле, квадратик-лес, квадратик-деревня. Тело мужчины стало скользить в сторону земли, инопланетянин, никуда не торопясь, шел рядом.

– Смотрите… Как вас зовут?

– Григорий.

– Смотрите, Григорий. В фильмах катастрофа начинается с того, что на планету обрушивается сила стихий, война, монстры, а люди при этом все находятся в сознании. А что если все люди сойдут с ума, потому что изменится химический состав воздуха?

Земля стремительно приближалась.

– Я сошел с ума.

– Вы – нет. Но вокруг вас на несколько сотен километров почти все сначала сошли с ума, потом умерли. Как вам такой вариант?

Григорий упал в центр большого поселения. Мимо пробежало несколько абсолютно одинаковых крестьян, которые тащили тушу какого-то животного, еще один деловито подошел к дереву и начал его рубить топором.

– Что это?

– Ничего особенного, обычная стратегия. Вот там крестьяне, там замок и рыцари, вон там поля, вон там токарные станки. Все это нужно для того, чтобы быстро захватить как можно больше территорий. А ты в эпицентре. – Собеседник, к удивлению Григория, выглядел как рыцарь, закованный в латы.

– А что это ты выглядишь как воин?

– Ну, потому что я это ты, посмотри на себя.

Григорий положил ладонь на грудь и не смог прикоснуться к ней, между грудью и ладонью находилось что-то толстое, ребристое. Мокрое.

Григорий открыл глаза.

*

Голова адски болела, что-то вяло шевелилось на груди, хитиново потрескивая, что-то шевелилось вокруг. Что-то где-то шелестело. Острый аромат сбивал дыхание, но если затягиваться глубоко, то тогда головная боль проходила. При этом, правда, не хотелось ничего делать.

Григорию было страшно открывать глаза, но он задержал дыхание и, когда боль в голове стала нестерпимой, резко сел и стряхнул с себя несколько десятков громадных паукообразных созданий.

Изба была битком набита этими существами, но это была та самая изба. Григорий не мог вспомнить, как он сюда вернулся.

Одежды на нем не было, никакой. Тело было абсолютно голое, на голове и в промежности не осталось ни единого волоска.

Почему-то не хотелось ни есть, ни пить. Рядом с местом, где находилась его голова, наблюдалась кучка круглых луковиц. Один из пауков подбежал к этой кучке, схватил округлый предмет, подскочил к мужчине, очень быстро взобрался на плечо и попытался затолкнуть луковицу в рот.

Григорий стряхнул паука, взял горсть луковиц и проковылял на трясущихся ногах за дверь.

За дверью его встретило зеленое небо под ярко-синим солнцем, громадные грибообразные растения, с которых на длинных нитях свисало множество розовых плодов. Серо-зеленое облако на горизонте и свежий воздух указывали на то, что недавно прошел дождь.

Деревни не было, дороги не было. Остались только машина и избушка, в которой жил когда-то городской пришлый человек.

Григорий проковылял до ближайшего гриба и обхватил рукой его ствол, поверхность оказалась пористой, мягкой.

Луковицы оказались вполне съедобны на вкус. Он съел несколько и услышал шорох сзади.

Десятка полтора пауков, каждый с луковицей в передних лапках, стояли в красной вьющейся траве.

– Ребята, – прохрипел Григорий, – вы меня накормить хотите? А сколько времени, не скажете?

Посторонний звук ворвался в стрекот и шелестение вокруг. Ровный гул приближался откуда-то сверху.

– Это же самолет.

Может, поджечь избу?

Григорий подошел к двери, когда вдалеке прогремел первый взрыв. Земля всколыхнулась, взрывные волны пошли ломать стволы грибообразных растений, обламывать большие зеленые спирали. Зеленый пар сочился из сломанных стволов, из мертвых насекомых размером с курицу, которые падали с обломанными крыльями, из красной опаленной травы. Большие зеленые облака образовывались в местах, где упали бомбы. В конце концов огромное облако зеленого тумана закрыло всю округу. Но Григорий уже этого не увидел. Тело мужчины безвольно лежало на полу избы, на лице сияла блаженная улыбка.

*

Под звездным небом куда-то летели кровати. Много кроватей, застеленных и заправленных, с людьми и без. С одной из них голому худому мужчине помахал рукой маленький мальчик.

Григорий летел на большой двуспальной кровати.

– И куда мы летим?

– Я плод твоего воображения. Все, что происходит, это от тебя.

– Если бы ты был плодом моего воображения, то ты бы мне сразу ответил. Мы летим довольно давно. Кто ты?

– У меня много версий меня самого, и в любом случае я – это как бы и ты тоже.

– Давай новую версию: если ты не моя вторая личность и не высший разум, то кто ты?

– Давай предположим, что паразит, который живет в теле того, кто может вместить его ментальную сущность. Вы таких называете демонами, они приходят из другого мира и занимают без спроса ваши тела.

– Ты у меня в голове?

– Ну что ты, твой мозг не смог бы вместить и сотую часть меня. Я в семечке.

– В этой штуке из космоса?

Лоскутное одеяло под Григорием начало расти в разные стороны, края поднимались вверх, разрастаясь и закрывая горизонт. Когда весь мир превратился в большое одеяло, Григорий встал и пошел по теплому ворсистому ковру.

– Когда-то разумные существа очень сильно задумались, как сделать так, чтобы их разум существовал вечно. И они научились его пересаживать в сложные нейроструктуры.

– Нейроструктуры…

– Нечто состоящее из множества клеток, похожих на нервные. А в другом мире неразумные растения, опираясь только на инстинкты и генетику, научились путешествовать между мирами. Прошло много миллиардов лет, вселенные разрушались и создавались. И в конце концов растения встретились с разумами, и разумы вселились в растения, заодно решив вопрос с размножением. Как тебе такая версия? Кстати, гости у порога.

*

Из зеленой пелены выступал дощатый пол, на котором тут и там лежали горки мертвых существ явно неземного происхождения.

Посреди всего этого стоял высокий человек в черном, закрытом обмундированием. Вместо головы у мужчины было нечто большое с фасеточными глазами, с длинной трубой, которая тянулась из подбородка куда-то вниз.

– Почему у вас такая странная голова?

– Это противогаз, – глухо ответило существо и махнуло в сторону Григория рукой, в которой был зажат нож. Что-то резко затрещало, и пол вдруг стал гораздо ближе. Еще через несколько мучительных минут, пока тело висело вниз головой, и (после) резких грубых рывков Григорий оказался на полу.

Мужчина сел и разгреб непослушными руками остатки насекомых вокруг себя, чтобы освободить немного жизненного пространства. Появилась возможность нормально лечь.

– Вы знаете, – теперь человек в противогазе смотрел на него сверху вниз, – я точно не смогу вас отсюда забрать, но я сообщу, кому следует.

– Почему я вас вижу?

– Видите меня? А! Я вколол вам антидот.

– Надолго?

– На пару часов. Смотрите, я коробку с антидотом оставляют тут. На подоконнике. В теории вы можете выбраться. Пока тепло. Ну или ждите холодов, хотя я бы на вашем месте сейчас же сваливал. Вас прицепили к потолку, видимо они держат вас за матку. Мы находили уже несколько таких, как вы, любителей покайфовать. Следующий этап – отрезание рук и ног.

– Они встраивают наш разум, – пробормотал Григорий.

– Встраивают что?

– Разум. Одна из теорий моего друга. Какой сейчас месяц.

– Сентябрь.

– Не может быть. – Григорий помотал головой. – Этого не может быть. Я бы не выжил тут четыре месяца.

– Вы что, тут с самого начала?

– Да, – Григорий помотал головой. – И вы первый живой человек за все это время. У меня тут вечный кайф, и я ничего не знаю. Как там?.. Остальные как?

– Некоторые страны целиком под землей, но ситуация потихонечку переходит под наш контроль, главное – нейтрализовать семечко.

– Семечко? Космический корабль, да? Экипаж погиб, а организмы выжили и начали осваивать планету.

– Нет никакого экипажа. По всей планете нападало семян. Они производят флору и фауну, которая отравляет воздух примесями, действующими на нервную систему всех земных живых существ. К сожалению, очень многие вещества – довольно сложные и дают явный наркотический эффект. Земля к такому была не готова.

– Про экипаж – это еще одна теория моего друга. Не обращайте внимания. – Григорий почувствовал, что его начинает бить озноб. Заболели сразу все суставы.

– Что за друг? Вы тут не один? Я обалдел, когда ваш домик увидел среди всего этого непотребства.

– Этот друг, наверное, я сам. А может быть, это искусственный разум. А может быть, вся эта зараза растет там, где находит разум, а не там где падает. Это одна из версий моего друга. Хотя нет у меня друзей. А есть раздвоение личности. Вы что тут делаете?

– Ищу семя. По территории России вся эта гадость идет явно отсюда.

– А как выглядит семя?

– Такая небольшая, метр в диаметре, ребристая штука.

– Метр в диаметре?

– Ну да, и вдоль всех плоскостей отверстия.

– С десятиэтажный дом.

– Что?

– С десятиэтажный дом наше семечко. – Григорий глупо захихикал. – Несложно будет найти.

Руки в кожаных перчатках взяли его голову, фасеточные глаза приблизились вплотную.

– Вы знаете, где это?

– Да тут. Недалеко. Выходишь из моего дома, примерно пять градусов направо, и идешь все время прямо, насколько это возможно. Километра два-три.

– Хорошо.

Человек отпустил Григория и резко встал.

– Я скоро вернусь.

– Погоди!

Григорий крепко ухватил человека за ногу, без особого удивления обнаружив, что на пальцах руки нет ногтей.

– Что будешь делать?

– Пойду, куда вы указали. Поставлю там передатчик, потом вернусь к вам.

– Погоди. Стой. Сказать хочу.

– Да?

Фасеточные глаза снова приблизились.

– По одной из теорий моего друга, то, что мы видим, это некий один организм с очень сложной генетической программой. Результат максимум – выйти в открытый космос, результат минимум – приготовить планету к получению других семян, перехвату их и переброске в сторону другой цели. Согласись, если семя большое, то в нем может быть разумная составляющая этого существа.

И если это так, то тебе попытаются помешать.

– Я вас понял. Но у меня есть вот это.

В поле зрения Григория показался огромный черный раструб.

– Что это за хрень?

– Огнемет.

– Молодец. Стой.

– Что еще?

– Как зовут? Сколько лет?

– Сергей. Двадцать мне.

– А меня Григорий. Вали давай. Удачи. Ни пуха ни пера.

– К черту.

Черная фигура шагнула из дверного проема в полумрак теплого осеннего вечера.

Григорий собрался с силами, глубоко вздохнул, поднялся, опираясь на стену, сделал несколько неверных шагов вслед.

Отсюда он мог видеть удаляющуюся фигуру.

Внезапно сзади послышался шорох, и мимо него пролетел большой черно-зеленый жук. Две его передние лапы были похожи на две опасные бритвы. Вслед за ним еще один, и еще.

Они все вылетали и вылетали откуда-то из-за спины, из-под высоких грибообразных деревьев, из травы, из кустов, покрытых ярко-оранжевыми листьями. В вечерних сумерках они сливались в огромный черный шар, который все рос и рос, а потом устремился сверху вниз на одиноко бредущего человека.

Огненная рука метнулась навстречу и слизнула черный шар с картины, будто его и не было.

Некоторое время Григорий стоял и наблюдал за удаляющейся фигурой. Периодически округу озаряли яркие вспышки пламени.

– Он вернется. – Григорий поразился, как хрипло прозвучал его голос.

Хрипло, неуверенно.

Зеркало бы сейчас.

Забыл, как выгляжу.

Шприцы на подоконнике. Антидот. Какие-то круглые штуки рядом. Явно съедобные, но непонятно, откуда это известно.

Суставы болят. Глаза болят. Мышцы болят.

Антидот или эта еда?

*

– А если бы вы попали на другую планету?

Григорий висел где-то в космосе, очень далеко от земли и относительно недалеко от громадной розовой планеты.

– Главное, чтобы у них был окислитель.

– Окислитель.

– Фтор, хлор, кислород. Дальше идет моделирование ситуации. Стабильная среда и окислитель.

– Я смогу отсюда вернуться обратно?

– А в этом есть смысл?

Григория бросило на поверхность планеты. Он встал на ноги и обнаружил, что находится посреди древнего заброшенного поселения, явно неземного происхождения. Огромные округлые блинообразные здания. Улицы, покрытые явно металлическими плитками.

– Где я?

– Очень древнее хранилище информации. Была когда-то очень древняя цивилизация, которая процветала, которая распространилась по нескольким солнечным системам. А потом в их галактике появились семена того растения, которое попало и на вашу планету.

– И они не смогли справиться.

– Ну почему же? Смогли. Но сначала они потеряли все планеты со стабильной экологией. Потом они создали вот такие хранилища информации. А потом ушли в другую галактику. Через много миллиардов лет их потомки вернулись сюда и не смогли не то что расшифровать, но даже открыть эти хранилища.

– Это все правда? Это на самом деле существует?

– Не факт. Вполне возможно, что я тебе сейчас транслирую чьи-то чужие воспоминания. Ну или, как вариант, это все плод твоего личного воображения.

– Давай так. Я нахожусь с тобой уже довольно долго. Как получается, что я до сих пор жив?

– Совсем не обязательно воспринимать как факт, что ты жив.

Григорий вдруг оказался в знакомой комнате, на полу лежала груда белых костей.

– Что? Я уже умер? Вот так сразу, и ничего не почувствовал?

– А что ты должен был почувствовать?

– Ну хотя бы боль.

– Боль? Хорошо, пусть будет боль.

*

Вялая рука нащупала щеку и отдернулась, попав на нечто большое округлое, которое тут же соскочило с щеки и торопливо куда-то убежало.

Боль была адская.

– Что, зубные врачи в вашей программе не предусмотрены?

Сначала боль в зубе. Потом чувство холода.

– Чтоб я сдох!

От красной травы и черных кустиков веяло теплом, снег падал и тут же таял.

Антидот нашелся на подоконнике. Первым делом Григорий вколол себе полный шприц в вену. Боль в зубе тут же стала адской. К тому же заболели суставы, мышцы, голова. Но больше всего донимала пульсирующая боль в зубе.

Стонущий голый человек пробирался сквозь чащу странных растений. Обрывая свободной рукой мешающие пройти лианы, другой рукой он крепко сжимал несколько шприцов с синеватой жидкостью.

Неважно, что сердце то бьется, то не бьется. Неважно, что кружится голова. Неважно… Все неважно…

Внезапно лес инопланетный кончился и открылась заснеженная равнина, за ней начинался вполне земной лес. Разноцветный. Мокрый. Холодный.

Ну и ладно. Дорога в один конец. Все лучше, чем оставаться безвольным телом, приклеенным к потолку.

– А-а-а-а! А-а-а-а!

Григорий шел скорее наугад, чем целенаправленно, но почему-то был уверен, что идет правильно.

Периодически он кричал от боли. Периодически звал на помощь. Иногда он просто плакал.

При этом он не останавливался и ковылял, не чувствуя начисто замерзших ступней.

Почему не поискал одежду, почему не посмотрел спички и нож в доме? Да хрен его знает почему.

Назад возвращаться нельзя.

Знакомый объект показался за деревьями. Все такой же плоский. Так же ряды отверстий. Прислонившись к нему спиной, замер человек с большой черной трубой в руках.

Григорий добрел до него, сел рядом и тут же почувствовал запах гниющего мяса. Где-то наверху послышался знакомый гул. Григорий уронил в снег шприцы, потом выбрал один из них и вколол себе в мышцу ноги.