Падаю в воду. Она не знала, чем обернется эта командировка

– Привет. Чего опаздываем? – она обернулась, улыбнувшись.

– Доброе утро. Да так… – сонно хлопнув глазами, Саша отмахнулся.

Когда все расселись и смолкли, Виктория Георгиевна села в свое кресло. Выпрямив спину и поправив мундир, с вышколенной строгостью начала: – Доброе утро, коллеги! И так, что удалось выяснить за вчерашний день?

Гулков аж подпрыгнул на месте. Так ему хотелось скорее поделится результатами проделанной работы. Заметив это, Уланова дала ему добро, махнув рукой. Выглядел Жора бодрым, как будто вовсе не трудился всю ночь над экспертизами, и не спал, от силы часа полтора, свернувшись клубочком на диване. Ловко вскочив, он начал свой рассказ: – И так, все найденные записи, и личный дневник принадлежат погибшей. Так же, на стакане я обнаружил следы смазочных материалов и авиационного керосина в небольших количествах, отпечатки и потожировые самой Титовой, и тальк от нитриловых перчаток. В остатках кофе был обнаружен цианид калия, но в мизерной концентрации. По моим расчетам – 0,007 граммов. – произнеся это на одном дыхании, Жора резко смолк.

– Это недостаточно для летального исхода. Такая доза может вызвать разве что обильное слюноотделение и сухой кашель. – добавила Уланова.

– А я сейчас расскажу, – снова отозвался Гулков: – в организме обнаружена смертельная доза цианида. Но! Посмотрев заключение судмедэксперта, могу сказать, что у погибшей была высокая степень разрушения печени. Так же частицы осели в мягких тканях. Так же, – запнувшись, Жора перевел дыхание: – я запросил медкарту Титовой. Значительно понижен гемоглобин и повышены печеночные пробы.

– Это похоже на хроническое отравление цианидом. – задумчиво констатировала Виктория Георгиевна.

– Еще в карте было обозначено, что Титова жаловалась на постоянную усталость и сонливость, рассеянность. Но, несмотря на плохие результаты периодического медосмотра, врач допустил ее к работе.

– Кто-то травил ее на работе, если яд был в кофе. – отозвался взрослый седоватый мужчина, сидевший рядом с Улановой: – И откуда на ее руках топливо? Она же не занималась заправкой самолетов.

– Причем очень умело травил. Смертельная доза от семнадцати миллиграммов на килограмм массы тела. – продолжила Виктория Георгиевна: – А керосин, возможно, попал на ее руки в процессе досмотра техники.

– Ее травили постепенно. Но в то утро предел был достигнут, и Титова умерла прямо за рулем. Накопительный эффект. – Жора захлопнул папку.

– Теперь нужно найти того, кто это сделал. – Уланова глянула на Горазде и Жуковского, которые уселись рядом, а затем перевела взгляд на Барсову: – А у вас что?

– При обыске был обнаружен личный дневник погибшей. – начал Жуковский, поглядывая на коллег: – Мы с капитаном Горазде вчера начали изучать его. По делу ничего существенного пока, но уже можно составить психологический портрет погибшей.

– Так? И? – Уланова заинтересованно вскинула бровями.

– Разрешите дать слово нашей новенькой? – Саша улыбнулся. Виктория Георгиевна одобрительно кивнула: – Капитан Горазде, прошу. – начальница оценивающе посмотрела на девушку. Нет, она буквально впилась ледяными глазами, как выжидающий хищник. Кетеван стало неловко. Неуверенно встав, капитан выдохнула, и осмотревшись поняла, что все присутствующие, ожидающие уставились на нее. «Жуковский! Ну сволочь!» – подумалось Кете. Но эта мысль отозвалась теплом. Заметив взгляд Александра, она смягчилась. Он смотрел на нее с улыбкой, и такой поддержкой, будто она не доклад делает, а выступает на Олимпийских играх, а он ее главный болельщик. Отведя взгляд на начальницу, Кете начала: – Погибшая, мягко говоря, личной была неоднозначная. В дневнике описывала малоприятные вещи. Убийство брата, брошенный в роддоме ребенок, радость от смерти матери, убитая собака бывшего возлюбленного. Так же к этому добавим опрос ее коллег, она была конфликтная. Сегодня мы продолжим изучать дневник, возможно найдем то, что поможет в раскрытии преступления. – по мере того, что рассказывала Кете, сидящие в кабинете удивленно переглядывались.

– Ну ничего себе! – откуда-то донесся полушепот. Кете терпеливо смолкла. Уланова насупилась и махнула рукой: – Ну-ка! Тихо! – гомон в кабинете стих, и Кете смогла продолжить: – Если она была таким плохим человеком, очевидно, что у кого-то из ее окружения был мотив.

– Тогда за работу! – Виктория Георгиевна осмотрелась, заостряя взгляд на оперативниках: – Жуковский и Горадзе, езжайте в аэропорт. Осмотритесь там, допросите всех. И обыщите рабочее место Титовой, ее шкаф и прочее. Барсова и Федор, с вас допрос смены погибшей. – она кивнула в сторону седеющего мужчины. С виду ему было около пятидесяти лет. Суровое лицо, испещренное морщинами, строгие холодные глаза. По его выправке, колкому взгляду и стати, можно было точно сказать, что он бывалый опер. Что еще нужно, чтобы стать хорошим сыщиком? Походка, при которой человек быстро идет к своим целям?

В терминале оперативников встретили не слишком радушно. Инспектора САБ3, и прочие сотрудники косо и осторожно поглядывали на них. Все прекрасно знали кто они, даже без полицейской формы. Ведь посторонних в грузовом терминале практически не бывало. Да и новость о гибели коллеги быстро разлетелась по всему аэропорту, или даже успела покинуть его пределы.

Шагая по просторному грузовому терминалу, Кете озиралась по сторонам. Высокие потолки, до которых протягивались бесконечно длинные стеллажи, заполненные грузами. Идеально гладкий, буквально вылизанный блестящий пол, сотня ярких лампочек на сером невзрачном потолке, укрепленном балками. Снующие сотрудники, гул техники.

На пути у них встала тучная, с виду строгая женщина в форме САБ. Ее взгляд исподлобья не сулил ничего хорошего. На погонах красовались три золотистые лычки, а пуговицы с натугой удерживали ее бюст в белой выглаженной рубашке.

– Добрый день. Мы оперуполномоченные, майор Жуковский, а это капитан Горадзе. – Александр показал ксиву, чуть загораживая собой Кете.

– Добрый, да не слишком. – прокуренным голосом заскрипела женщина: – Вы по поводу смерти Титовой? – по ее пухлому лицу пробежал импульс беспокойства.

– Да, – кивнул Саша: – мы осмотрим тут все, – он не успел договорить, как был перебит женщиной: – А постановление? Я без ордера не дам вам тут рыскать! А то уже лазали тут ваши… из Следственного комитета. Да ничего не налазали! – она вылупила злобные маленькие глазки. На лбу выступила глубокая морщина. Женщина вызвала у Кетеван волну неприязни. Но это никак не отразилось на ее лице, благодаря выдержке. Она только смерила сотрудницу ледяным взглядом. Такие женщины не внушали ничего хорошего, от таких разило дерзкой наглостью и невежеством, которое жирным пятном отпечатывалось во взгляде.

– А вы, собственно, кто? – бетонная выдержка капитана дала первую трещину: – Вы даже не представились. – Кете подала голос из-за широкой спины майора. И с каждым словом она чувствовала, как самообладание растворяется.

– Я старший инспектор, Коновалова моя фамилия, Светлана Ивановна. – женщина еще больше округлила глаза: – Ну так что? Есть ордер?

– Есть. – ехидно усмехнувшись, Жуковский выудил заветную бумажку из папки: – Пожалуйста, ознакомьтесь.

Светлана Ивановна, глянув в документ, недовольно скривилась и нехотя кивнула: – Ну что же, рыскайте, полицаи. А вообще, что произошло с этот Титовой, раз и вы, и Следственный комитет копается? Она же на машине разбилась.

– Не совсем. Ее убили. – ответила Кете: – Кстати, что вы можете рассказать о погибшей?

– Ой, – Светлана Ивановна всплеснула руками: – она у меня работала пару смен, давно уже. Обычная девка. Дотошная, за словом в карман не полезет. И знаете, – женщина понеслась, увлекаясь рассказом: – глазенки у нее такие, бл… гадские. Не понравилась она мне, хитросделанная больно. Я пятнадцать лет тут работаю, всех насквозь вижу. Мне и интроскопа не надо!

– А с чего такие выводы? – Кете насторожилась, готовясь к увлекательному рассказу.

– Как-то вижу, стоит эта мадам, курит, – инспектор вся встрепенулась, загорелась: – к ней кошка подошла, а эта скотина как пнет ее! Ну что за сволочь! Разве нормальный человек будет так обращаться с животными? Эта кошка у нас в терминале жила долго. А потом пропала. Не удивлюсь, если это ее рук дело.

– А помимо кошки? – добавил Жуковский, включившись в диалог.

– А еще однажды, я ее чуть с другой девочкой не разнимала! Так ругалась эта Титова, думала, сейчас бросится на нее! И знаете… – эмоциональный рассказ Светланы Ивановны был перебит майором: – Мы поняли все. Спасибо. Нам нужно идти.

– Ой! Я что-то разболталась, бегите, конечно!

Плутая черт знает по какому кругу, в катакомбах аэропорта, оперативники уже сотый раз проматерились и пожалели, что не попросили никого из сотрудников провести их к раздевалкам. Блестяще начищенный пол, абсолютно голые серые стены, одинаковые тяжелые железные двери. Вот тебе электрощитовая, вот тебе вент-камера, вот тебе уборная, вот столовая, и даже компьютерный класс!

– Ну и где эта чертова раздевалка? – Жуковский от досады аж ногой притопнул. Кете, не ожидавшая такого всплеска от всегда хладнокровного майора, непроизвольно вздрогнула. Глянув на Сашу, она увидела в нем какую-то детскую досаду или даже обиду. Как переросший ребенок, ей-богу! Но даже с таким громогласным голосом и внушительными габаритам – он был не страшным.

Проклятая раздевалка была все-таки найдена, не без боя с аэропортовскими катакомбами и не без мата, с кучей потраченного времени. Жуковский, приготовившийся выбивать дверь, на свое удивление легко открыл ее.

– Ты ля! – удивленно вскликнув, он шагнул в темное помещение: – Не заперто.

– Прекрасно. – Кете облегченно вздохнула, следуя за Сашей.

Вязкая темнота колола глаза. Тяжелые шаги майора гулко разносились по комнате, резонируя со тьмой. Воздух был неподвижен, и темнота казалось плотной, черной, как только что натертая мастикой паркетная доска. За спиной Жуковского, как кошка, практически бесшумно, кралась капитан.

Щелк!

И яркий, режущий глаза свет, разлился по помещению. Вдоль длинных стен стояли стройные ряды шкафчиков. Смотря на это безобразие, майор присвистнул, почесывая затылок.

– Не переживай, – перехватив чемоданчик, Кете двинулась вперед: – найдем по алфавиту. Нам сюда. – и она оказалась права. Найти ящик Титовой не составило труда.

– Сейчас посмотрим, какие тайны нам поведает ящик. – задумчиво протянул Саша, доставая горсть отмычек.

– Надеюсь, там будет что-то важное.

Хлипкий замок легко поддался. И чуйка не подвела Кете. В шкафчике лежало несколько запечатанных конвертов.

– О! – радостно воскликнув, Кете потерла руки. Жуковский ее перебил, натянув перчатку, вытащил один из конвертов: – А вот это уже интересно.

– Давай откроем. – она была готова отдаться искреннему детскому восторгу, радостно взвизгнуть свинкой и захлопать в ладоши.

Конверт был увесистым и плотным, из хорошей бумаги. Но на нем не было ни единой надписи. Ни адресата, ни адресанта, ни марок. Только красочный пейзаж реки в левом верхнем углу разбавлял его идеальную белесость.

– Ни адреса, ни фига! – ругнувшись под нос, майор ловко открыл конверт.

– Ну что? Что там? – Кетеван нетерпеливо переступила с ноги на ногу. И тут глаза Жуковского округлились так, что были готовы выскочить из орбит, а лицо вытянулось в неподдельном изумлении. Сердце капитана дрогнуло в ожидании.

– Ничего себе! – выудив оттуда множество фотографий, Саша показал их Кете.

– Это еще что такое? – она насупилась в тревоге. Фото были разной давности. На всех была Аида. И несколько разных мужчин.

– Ух ты! Да тут измены на лицо. – пролистав фото, Саша наткнулся на снимки личного дневника: – А это ее дневник… сфоткали самые жуткие записи.

– Скорее всего, это был детектив, которого нанял Михаил. Но откуда тогда у погибшей эти снимки? Я чего-то не понимаю…

– Надо бы нам детектива найти. И мужиков этих. – Жуковский заговорщически усмехнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Подписывать протоколы на крыше авто или капоте – плохая примета у полицейских.

2

Строчка из песни КиШ – Проклятый старый дом.

3

Служба авиационной безопасности.