Морис. И на Земле рождаются ангелы

Не прошло и тридцати секунд, как соперники проиграли. Одному был нанесен удар в руку, а другому прямо в грудь. Тут зал не сдержался и загудел как улей. Опять вышел тренер и показал три пальца. «Ну ладно, если так хотите, то давайте покончим разом с этим», решил Морис и, подойдя к тренеру, взял его ладонь и разжал все пальцы, говоря тем самым начать с пяти. Чем больше противников, тем им самим труднее вести бой, тут игра на выносливость, у кого быстрее силы кончатся. Они повели себя достаточно честно – напали спереди, хотя Морис ожидал обратного. В этот раз он не нападал, понимал, что стоит двинутся в перед, как в бой включатся другие игроки, поэтому ждал, отбивая каждый раз атаку и главное – он не сходил с места. Удары были сильными. Меч, несмотря на то, что был деревянным, звенел и, если бы не его боевой опыт и энергия, которая питала его изнутри, давно был бы побежден. И тут в бой вступил третий соперник, за ним сразу четвертый. Морис не стал ждать, пока нападет пятый, сам на него напал и первым же ударом нейтрализовал. Тот шлепнулся на пол, выбросив вперед руку с мечем, он отбил удар. Нападающий вскрикнул от боли, ему показалось, что он со всего маха врезал палкой по стене, поэтому получил обратно сильнейшую отдачу. Его меч выпал и он, корчась, сжимая поврежденную ладонь, отошел в сторону. Осталось трое. Те не усвоили урок своего товарища и так же чуть ли не со всего маха нанесли удар. Наконец, они поняли, что перед ними не юнец, с которым можно было побаловаться и посадить пару тумаков, а боец, и с ним не стоит церемониться. Третьему Морис нанес удар по ноге, тот шлепнулся как срубленная осина. Перепрыгнув через него, Морис атаковал оставшихся двоих. Схватка длилась недолго, он как будто заранее знал, куда пойдет их меч, и с легкостью уходил от удара и так же легко наносил ответный выпад. Весь бой длился не более двух минут, Морис даже не запыхался, что нельзя было сказать про противников.

Все молчали и с каким-то недоумением смотрели на него. Он поклонился (помнил правила этикета), снял с себя доспехи и, аккуратно положив их в стороне, вышел на улицу. Теперь его точно никто не будет обучать. Они опозорились. Зря он с ними так поступил, надо было помягче. Посмотрел на свои сандалии и пошел в ближайшее кафе. «Ой, зря», винил себя, ведь благодаря своей энергетики он был в десятки раз сильней их, «зря, зря», повторял и шел перекусить.

Кафе оказалось в японском стиле, посмотрел на картинки и ткнул пальцем. «Если едят, значит съедобно», решил и стал ждать своего заказа. И тут к нему подсела девушка, странно, свободных столиков было много, но она села к нему. Подумал, что она ошиблась, спутала его с кем-то, когда начала с ним говорить. Конечно же Морис ничего не понимал, но, смотрел, любуясь ее глазами и улыбкой. В какой-то момент забыл, что вообще зашел перекусить. Она еще что-то сказала, а после протянула ему визитку и так же странно покинула его. Наверное, рекламный агент, или туристов куда-то зазывает. Взглянул на визитку и единственное, что он понял, это длинный лук. Стрельба из лука, тир, так вот оно что. Быстро проглотил все то, что ему принесли, даже не успел как следует распробовать и сразу же выскочил из кафе. Прохожие подсказали, указав пальцем, в каком направлении надо идти. Уже через час добрался то того самого стрелкового клуба. Почему-то он так надеялся увидеть ту самую девушку. Сердце по-юношески клокотало, будто у влюбленного. «Что за глупость», решил Морис, но все же вошел в клуб.

Человек, которому показал визитку, очень удивился. В тот день Морис стрелял, но как-то плохо получалось. Это не винтовка и не клинок, где все просто и понятно, тут все на интуиции. Стойка, нос, губа, осанка, растяжка, даже высота подбородка: все имело значение. «Как так можно стрелять», думал он, но продолжал слушать наставника и упорно повторять раз за разом.

На следующий день Морис опять вернулся в стрелковый тир. Потом узнал, что это спортивная школа олимпийского резерва, поэтому они и были удивлены его визитке и уж тем более тому, что Морис вообще не мог держать лук в руках. Одним словом, был полным профаном с улицы. Но он не сдавался, прошел третий день, четвертый и только на пятый день увидел ту самую девушку. Кажется, была совсем не удивлена, увидев его, только улыбнулась. Она пришла со своим луком. Теперь Морис понимал, что лук – это сугубо индивидуальное. Если ты его настроил под себя, другой не сможет метко из него стрелять. Значит девушка – лучница, сделал вывод Морис.

Она встала наряду с другими. Изящно, как будто это тоненький прутик, с легкостью его натянула, секунда-другая, и стрела бесшумно скрылась вдали. Так она выпустила несколько стрел, а после посмотрела на Мориса. Ему жутко не хотелось ударить лицом в грязь. Он уже многое умел, поэтому так же легко взвел лук. Морис не ощущал тела. То, как пальцы болели от непрерывной работы, то, как взгляд лег на мушку, и тетива коснулась кончика носа, он этого даже не заметил. Мишени стояли в три ряда. Он стрелял в самые близкие, 40 метров. Потом стоял второй ряд и третий, самый дальний. Было трудно разглядеть, где находилась мишень. Именно туда и выстрелила девушка. «Ладно», подумал он и также прицелился в самую дальнюю мишень. Секунда – и тетива свистнула. Он замер, всматриваясь, как летит стрела. Глухой дальний хлопок, стрела вошла в центр круга. Никто не обратил внимание. Все занимались своим делом. Морис повторил так пять раз, и все пять стрел попали точно в диск. И только когда последняя стрела вошла в цель, он понял, какую глупость совершил. Просто выпендривался перед ней, хотел показать, какой он крутой. Но похоже, обидел ее, как и тех ребят. Опустив взгляд и даже не посмотрев в ее сторону, Морис пошел, сдал свой лук и остаток стрел, поблагодарил за учебу, а после покинул стены стрелкового клуба. На душе было обидно, скверно, «сила есть, ума не надо», так звучит древняя поговорка, а он поступил именно так.