Я ищу тебя, радость моя

Хотя Лина была грациозной и роскошно-женственной, ее мягкость была обманчива, а прямая спина олицетворяла ее несгибаемость. Я видела, что многие коллеги, и даже лютая зверюга Нелька, начали побаиваться Лину. Я пребывала от Лины-малины в восхищении. Надо же, какое дивное сочетание величия духа, ума и красоты! Такая пленительная девушка не может быть одинокой, как я. На мой вопрос, замужем ли она, Лина подтвердила:

– Да, и мы венчаны, – при этом ее лицо так засияло, что я с легкой грустью подумала, что брак со Склянкиным не мог бы спасти никакой церковный обряд.

Можно сказать, Лина вернула мне веру в хороших людей, которых я уже отчаялась встретить. Я была старше ее на шесть лет, но Лина относилась ко мне, словно к младшей сестре, и давала ценные советы, как выпутаться из трудной ситуации с выигрышем. Я почувствовала, что она сможет подсказать, как правильно искать работу, и поделилась мыслями о решении бежать отсюда.

Рассказала, что оставаться здесь больше не могу. Нелька съест. Лина согласилась, но помогла взглянуть на ситуацию по-новому и найти альтернативный выход.

– Уволиться ты всегда успеешь, не торопись, у нас большая и хорошая компания, – сказала она, – лучше поспрашивай про вакансии в других отделах.

И я вняла совету, поражаясь гениальности этой идеи. Такая простая мысль, поискать работу внутри, даже не приходила в мой замученный мозг. Из-за низкой энергии и постоянного давления Нелли, которая, как мачеха Золушке, всё время подбрасывала самые тяжелые и запутанные дела, и из-за несправедливых жалоб клиентов я еле успевала выполнять рабочие обязанности. Но вместе с Линой мы продумали последовательный план действий, и я начала в обеденный перерыв и в частые отсутствия своей кровопийцы, посещать другие подразделения, разговаривать с их руководителями, расспрашивая о вакансиях.

Кроме того, опять же с подачи Лины, я встретилась и с начальником отдела кадров, которого попросила дать возможность расти и развиваться. Он спросил, чего я хочу и что умею. Тут пригодился мой богатый разносторонний опыт работы у Юрия Фомича в начале карьеры, когда приходилось крутиться по принципу «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Тогда я попробовала всего понемногу и теперь смогла создать впечатление, что знаю больше, чем на самом деле. Я рвалась в бой, решив, что «смелость города берет».

Если молчать, никто и не узнает про твои желания. А я страстно хотела перемен, и не просто хотела, а активно действовала. Главным для меня было переломить ситуацию. И это сработало! Мне пошли навстречу. В середине декабря предложили перейти в отдел маркетинга, заниматься детским питанием. Руководителем там был обаятельный голландец Эрик. Этот высокий жизнерадостный мужчина лет сорока, приветливый и дружелюбный, составлял контраст Нельке, стремившейся перемолоть меня челюстями даже в ущерб общему делу. А тут я – оп-па – и выскользнула из ее зубов! Вот уж правда, из любой безвыходной ситуации всегда есть выход.

И это был не просто «выход», а подъем на ступеньку по служебной лестнице. А может быть, сразу на две. Потому что на текущей должности я была администратором, а теперь стала, хотя и младшим, но менеджером. В иностранной компании, где я работала, слово «менеджер» не было пустым звуком. Я автоматически становилась «белой костью». Меня вводили в элиту, в святая святых. В маркетинг.

Я приняла предложение с энтузиазмом. Лина радовалась за меня и никому ничего не рассказывала. Пока шло переоформление документов, в нашем отделе я тоже хранила секрет. Моя начальница ничего не знала до последнего момента. Она по-прежнему чморила и унижала, но я, памятуя, что осталась лишь пара недель, уже совершенно не реагировала на гадости.

Перед новым 1998 годом я притащила в отдел торт и объявила, что ухожу. Сотрудники удивились. Вид мой был довольный, торт огромный. Сообщение оказалось новостью и для Нелли. Все были уверены, что я увольняюсь из компании. Спрашивали, куда устроилась. Но я лишь намекала: “вверх” и приглашала на чаепитие.

Я специально выбрала торт «Малиновый», весь усыпанный крупными ягодами. Это было тайным знаком Лине-Малине. Она считала код и заулыбалась. Нелли, уверенная, что добила меня, плотоядно щерила зубы и желала успехов «на новом месте». Она уже выбрала другую жертву и готовилась попить свежей крови. Меня считала трупом.

Каково же было ее разочарование, когда после каникул мы столкнулись на собрании, где я была представлена на новой позиции: «Младший бренд-менеджер, отдел детского питания, молочные смеси “МАМ”». Стоило видеть выражение ее лица. Абсолютно уверенная, что выжила меня из компании, Нелли не ожидала не только встретить меня, но и тем более услышать о повышении. Как в сказке, Золушка преобразилась и в красивом сверкающем платье уехала от мачехи во дворец маркетинга. Тут не было только принца, но присутствовали все остальные атрибуты роскошной жизни: интересные внутренние и заграничные командировки, полезные тренинги, увлекательные проекты. Я, реально, в другой касте оказалась. High society*. (*Высшее общество). Вроде бы работала в той же компании, только как на корабле, поднялась с нижней палубы, где вкалывала в кочегарке, на верхнюю. Здесь меня ждали променад, ресторан и теннисные корты, предназначенные только для избранных пассажиров. Маркетинг, безусловно, был в их числе.

Правда, в этой области я ничего не понимала. Но вспомнила, как преподавала английский по принципу «сама не умею, но вас научу», и решила, что смогу. А в детском питании опыт у меня как раз был, ведь кормила я Кирюшу не грудью, а смесями. «Вот и прекрасно, разберусь как-нибудь».

Зарплату увеличили почти в два раза. Теперь я ощущала себя просто миллионершей. Ехала в электричке и думала: «В этом вагоне среди этих людей я самая высокооплачиваемая, сомнений нет». Но по-прежнему жила скромно, часть отдавала Анне Ефимовне на свое и Кирюшино питание, и откладывала в валюте большую долю заработка. Из одежды ничего не покупала, только иногда новые трусики. Мои наряды, подаренные спонсором, были в классическом стиле, и подолгу не выходили из моды, как многие дорогие вещи высококлассных брендов. Было в чем прогуляться по парадной палубе нашего лайнера. Я подумала, что благодарна старику Андреасу, что он не только одел-обул меня, но и изменил вкус к лучшему. До встречи с ним меня тянуло на чересчур короткие юбки, косые срезы, обнаженные плечи или пупок. А грек научил выглядеть элегантно, но при этом не менее сексуально.

Взлет… и надвигающаяся катастрофа. Январь -июль 1998

Однако в первое время на новой должности мне было не до нарядов. Ведь недостаточно переодеть Золушку в красивое платье, надо обучить ее правилам этикета, чтобы выжить во дворце с его интригами. Задача была со многими неизвестными. Вначале я вообще не понимала, чем должна заниматься. Ни у шефа не могла спросить, чтобы не показать свою некомпетентность, ни у новых коллег. Видела, что никто не хотел ни помочь, ни объяснить. Было невообразимо тяжело. Тщательно это скрывая, я замирала от ужаса, что взлетела высоко, а ни навыков, ни компетенций не хватало. Образование «ученый-химик» не соответствовало позиции «бренд-менеджер». Каждый день я шла на работу уверенная, что не справлюсь. Но также была уверена, что назад пути нет, только вперед и вверх.

От меня требовалось умение выступать публично. Я переживала до спазмов в желудке. Краснела, бледнела и блеяла. Необходимо было придумывать и реализовывать проекты. Я не умела. Моя креативность была придавлена комплексом «профана». Казалось, мои идеи не могут никому быть интересными. Чувствовала, что меня скоро уволят. Я попала сюда, во дворец, по ошибке. Ощущала, что иду, как канатоходец, с завязанными глазами над бездной, где внизу горит кочегарка и злая Нелька щелкает зубастой пастью, приближая мой неминуемый провал. Один неверный шаг, ох…

Но здесь, на верхней палубе, мне понравилось. И я решила, что раз я уже тут, сделаю всё, чтобы не упасть. Тем более, меня поддерживала Лина, с которой я продолжала дружить. Каждый день она была такой нежной, воздушной и наполнена внутренним светом, что казалась мне подсвеченной солнышком. Однако, когда я в ужасе сообщила ей, что не тяну, и меня скоро попрут, Лина холодно взглянула на меня, и ее строгий голос изрек:

– Не ссы. Ты сможешь.

Ее тон отрезвил и поддержал меня. Я переступила через свои страхи и, сжав зубы, бросилась вперед.

Лина и сама через полгода, повторив мой путь, поднялась на позицию менеджера, перейдя из отдела обслуживания клиентов в трейд-маркетинг. Лина-малина была не просто умна. Она была великим стратегом. Четко планировала жизнь и хорошо знала, что делать дальше. Сбить подругу с намеченного курса было невозможно.

Советы, которые она давала, действительно изменили мою судьбу к лучшему, словно в кромешной тьме появился маяк. До встречи с ней я брела как в тумане сквозь непролазную чащу, набивала шишку за шишкой, падая, спотыкаясь, но поднимаясь и двигаясь дальше. Утирала сопли и пёрла вперед. Моя сила была в упорстве. А Лина видела ровную дорогу и не только уверенно двигалась по ней, но и знала правила движения, которые я постигала через болезненный опыт. Я была гораздо слабее Лины и ужасно трусила, но привыкла не сдаваться. Рассуждала: «Если не знаешь – не ной, а ищи решение». Вот и сейчас, поколебавшись, решила обратиться к своему руководителю Эрику за разъяснениями. Неожиданно всё оказалось не так страшно. Эрик вовсе не пришел в ужас от моей неопытности. Он мягко начал учить, не унижая, постепенно доверяя трудные ответственные задания, направлял на тренинги, давал четкие, но не мелочные указания и поощрял инициативу.

Постепенно выяснилось, что работа в отделе маркетинга хотя и труднее, но и намного приятнее обслуживания конфликтных клиентов. Вместо обработки массы технической информации и урегулирования непрерывных скандалов у меня появилась возможность заниматься творчеством. О, это меня всегда привлекало!

И я стала бросаться, как на амбразуру, на проекты, еще не зная, как их выполнить, по принципу «не боги горшки обжигают». Усваивать приходилось даже не на ходу, а на бегу. Процесс был таким интересным, что я не скучала. Каждый день был битвой. Я преодолевала и препятствия, и себя. Главным бонусом оказалось саморазвитие.

Войдя во вкус, я перестала пугаться сложных замыслов, научилась реализовать их «от и до» – сначала продумать все детали и тщательно спланировать, затем просчитать, защитить идею и бюджет перед руководством, привлечь агентство, обучить персонал, и, главное, получить результат! Идеи, которые я предлагала и развивала, приносили прибыль, отражались на продажах, а некоторые, наиболее успешные, копировались другими отделами. Мне нравилась моя работа!

Среди преимуществ, которые предоставляла новая должность, были и командировки, которые я обожала. Маркетинг часто мотался и по филиалам в регионы, и на тренинги за границу. Весной наш отдел направили на недельные занятия в Амстердаме, а на осень запланировали поездку в Милан.

Я посещала фабрики, выпускающие детское питание, расположенные в Швейцарии, Бельгии и Голландии. Каждая из них поражала воображение современностью, сверкающим оборудованием и идеальной организацией. Внутри производства детских смесей были разбиты на несколько зон чистоты: первую – «зеленую», вторую – «желтую» и третью – «красную», стерильную.

При входе мы снимали кольца, часы и оставляли в сейфах мелкие предметы. Нам выдавали халаты, маски и шапочки. Но этой подготовки было достаточно только для посещения первого «зеленого» сектора, где по транспортеру ехали уже запечатанные банки, которые упаковывали в коробки и везли на склад.

Но перед входом во вторую «желтую» часть фабрики, где готовились ингредиенты перед смешиванием и термообработкой, мы переодевались еще раз. Облачались в одноразовые костюмы. Волосы полностью скрывали под специальными шлемами с прозрачным экраном. Вход в «желтую» зону был перегорожен длинной скамьей. Надо было сесть спиной к входу, разуться, перенести ноги на другую сторону и снова обуться в специальные резиновые галоши, которые еще горячими привозили после термообработки.

Третий «красный» отдел был отгорожен стеклом. Туда гостей не пускали, но процесс был виден как на ладони. Стерильная готовая продукция фасовалась в банки и запечатывалась. Всё было полностью автоматизировано. Оператор из кабины следил за несколькими экранами и показателями множества датчиков, сидя за пультом, похожим на управление космического корабля. Я была впечатлена. Это и являлось целью поездки. Мы должны были стать уверены в качестве продуктов, и нести эту уверенность покупателям.

О, эти командировки! Я любила ездить везде, куда меня направляли: и в другие страны, которые воспринимались, как путешествия в неизведанный мир; и по регионам России, где я тоже никогда не бывала и исследовала terra incognita3 с неменьшим удовольствием.

В регионах располагались филиалы, которые маркетологи из центрального офиса посещали примерно раз в месяц. Встречали нас радушно, как дорогих гостей. Наша задача была навестить дистрибуторов, сделать презентацию новых продуктов, ответить на вопросы, зайти в местные магазины, проконтролировать промо-акции или принять участие в региональной выставке или конференции. Все это будоражило мой мозг и приносило радость.

Я посетила Екатеринбург, Ростов, Краснодар и Самару. Побывала во Владивостоке, Новосибирске, Иркутске, где меня свозили на Байкал. Я давно мечтала его увидеть, но, к сожалению, едва прикоснулась к этому чуду. Ночью должна была возвращаться в Москву, и свободной у меня оказалась только вторая половина дня. Времени было в обрез. А путь неблизкий, от Иркутска по трассе до озера приблизительно семьдесят километров.

– Скоро стемнеет, и ты ничего не успеешь увидеть, – отговаривали коллеги.

Но я стремилась туда, и ничего не могло меня остановить. «Значит, в темноте посмотрю», – упрямо думала я, упаковывая ноутбук в сумку. Уже хотела ловить такси, но тут меня вызвался подвезти наш дистрибьютор. Я только закончила презентацию в его офисе, и он услышал наш разговор. Я чувствовала, что и мое выступление, и я сама ему понравились. Он был брутальным мужчиной исполинского размера. Настоящий богатырь.

– Не будем терять время! – воскликнул он, и мы прыгнули в его праворульный джип таких же невероятных габаритов, как и он сам.

Рядом со своим попутчиком я ощущала себя Дюймовочкой. За час дороги он рассказал всю свою жизнь, что женат третий раз, и каждая супруга родила ему троих. «Ого! – подумала я, – девять детей!» И он со всеми в прекрасных отношениях, и обе бывшие, и нынешняя, и все отпрыски собираются у него по праздникам в большом доме.

– Позы вместе лепим, это такие пельмени, а потом едим. У меня стол большой дома, все помещаются.

Я представила, глядя и на богатыря, и на его гигантскую машину, каким же огромным должен быть стол и дом, где не тесно девятерым детям и трем женам, и думала:

«Есть же еще мужчины на свете, не только одна я мужик. Может, и мне нужно переехать в Сибирь, найти сибиряка-здоровяка и родить троих детей? Ну хорошо, один ребенок у меня уже есть. Еще двоих. Вон, у Маришки уже есть и дочка, и сыночек, и третий малыш на подходе. И живут они с мужем хоть и небогато, но душа в душу. Не то что я мыкаюсь, одна—одинока».

Но, хотя я и мечтала встретить свою Любовь, мысль о собственном размножении не нашла отклика в душе. Я не хотела возиться с младенцами, пеленками и кашами. Я вообще не хотела больше рожать. Мне гораздо больше нравилось рекламировать детское питание и работать, ведя захватывающе интересную жизнь. Классно было бы найти мужчину, который бы не настаивал на наследнике. Кирилл уже подрос, с ним стало легче и интереснее. Мы бы путешествовали все вместе, объездили бы весь мир!

Пока я мечтала, джип быстро несся по трассе. Приехали, когда солнце было уже на закате. Красота природы поразила. Я стояла на берегу Байкала и старалась вобрать в себя всё, что увидела. Подставляла лицо ветру, свежему и прохладному. Закрывала глаза и чувствовала, что здесь место силы. Было довольно холодно, но я опустила ладони в озеро и напилась чистейшей ледяной воды. «Может быть, мне остаться здесь жить? Перестать биться—колотиться и найти здесь гармонию? И… свою любовь? Может быть, и мне повезет? Такое здесь всё… настоящее…» – задумалась я. Громкий бас дистрибьютора вернул к действительности.

– Ты должна попробовать омуля! Это обязательно на Байкале. Здесь их очень вкусно готовят. Пойдем, это совсем рядом, – заявил мой спутник.

Я не возражала и оглянулась, поискав глазами точку питания, но не нашла. Ни ресторана, ни кафе, ни вообще никаких домов поблизости. Но дистрибьютор уверенно пошел вперед, и я побежала за ним, недоумевая, куда мы направляемся. Начинало смеркаться.

Неподалеку виднелась небольшая пристань, почти безлюдная, в углу которой стояла баба в довольно грязной телогрейке и сером пуховом платке. У ее ног находился большой алюминиевый бидон. Мы подошли к ней. Я думала, дистрибьютор спросит, как пройти к кафе, но он спросил только:

– Свежий?

И сунул бабе денег. Она кивнула, всучила нам по газете, затем подняла крышку и шмякнула каждому по копченому омулю. Я обалдела. Настолько не ожидала получить рыбину на газете, что была ошарашена. От рыбы шел аппетитный аромат. Мы вгрызлись зубами в сочную плоть.

– Нравится? – спросил мой спутник.

– Угу – промычала я, набив рот.

Вкус был восхитителен. Может быть, я проголодалась, или Байкал так подействовал, или произвела впечатление изысканная сервировка, но я никогда не ела ничего вкуснее.

Именно контраст между впечатлениями от «стерильной» зоны на производстве, которое я посетила совсем недавно, и рыбой на газете, которую баба в телогрейке доставала совсем нестерильными руками, и составлял максимум удовольствия, получаемого мной от разнообразия жизни.

Я любила новые впечатления и ценила такой бизнес-туризм за счет компании. Это была работа моей мечты. Но, как только я вошла во вкус, начала потихоньку разбираться в маркетинге и наслаждаться успешными проектами, как в нашем отделе появился человек, который решил меня уничтожить. И я начала стремительно катиться вниз.

Новоселье. Январь – июль 1998

Январь 1998 года начался с глобальных перемен не только на службе. В конце декабря я получила самый желанный подарок. Ключи от собственной квартиры! Не может быть, наконец-то! После долгих лет ожидания обрела свое жилье. Свою безопасность.

После памятной встречи в кабинете Нины Петровны и ее любимыми конфетами события начали развиваться лавинообразно. Волшебник Гудвин не подвел. Я подписала новый договор, и мне перезачли ранее внесенную сумму. Конечно, пришлось доплатить двадцать процентов, но при этом и качество «элитно-монолитного» здания, и его расположение (пятнадцать минут пешком до электрички) было гораздо лучше первого. Моя прекрасная новостройка росла не по дням, а по часам. Я бегала туда каждые выходные и радостно удивлялась, как быстро она вздымается вверх. За неделю прибавлялось по два этажа. Вскоре началась отделка, а 30 декабря выдали ключи. Я сразу переехала. Хотя первое время Кирюша спал на раскладушке, а я – на матрасе на полу. В пустых комнатах единственной «деревянной мебелью» оказалась елка.

Теперь мы жили вдвоем с сыном. Хотя логистика стала более сложной, так как мой «дворец» и хрущевка свекрови стояли по разные стороны железной дороги. В будни в семь двадцать утра мы с Кирюшей выскакивали из дома и неслись до станции, где расставались на мосту. Я провожала глазами маленькую худенькую фигурку и мое сердце сжималось от тревоги. Мой десятилетний сын уходил один в темноту. Но времени на сантименты не было. Я скатывалась по ступенькам на платформу и втискивалась в электричку, а он брел до школы еще минут двадцать. Уроки начинались в восемь. После занятий его ждали с обедом любимые бабушка и дедушка, квартира которых располагались неподалеку. А вечером я либо забегала к ним, и меня угощали ужином, либо, если опаздывала, перехватывала сына рядом со станцией у свекра. При этом он вручал мне вкусно пахнущий узелок от Анны Ефимовны, и мое сердце заполнялось теплом к этим добрым людям. И мы с Кирюшей возвращались домой. Домой!

Я плакала от счастья. Не верила, что после стольких лет скитаний появилось собственное пристанище. Я пыталась построить дом с мужем, которому родила сына, но не смогла. В итоге Склянкин послал меня «идти туда, откуда пришла». И не выгнал лишь благодаря поддержке Анны Ефимовны. На шатком, ненадежном фундаменте наших с Лёнечкой отношений, состоявшем из иллюзий и ложных установок «хорошей девочки», никакой брак долго продержаться не мог.

Я пыталась построить дом с моей любовью по имени Антон. Но была слишком ослеплена чувствами, и мне не хватило мудрости понять, что наша встреча случилась на разных этапах нашей жизни. Звезда Антона, побывав в зените, уже склонялась к закату, а моя только восходила. Мы встретились на одной высоте, но двигались в разных направлениях: я вверх, он вниз. Антон понял это первым. И оставил меня. Освободил, упав, а я взлетела выше.

Я пыталась построить дом с Вадимом, но наша связь была еще более шаткой, балансирующей лишь на огне страсти, как воздушный шар, надуваемый горячим воздухом. Который лопнул, как только угас наш секс.

И вот, я достигла цели, к которой шла больше четырнадцати лет, когда после смерти мамы потеряла свою безопасность. Я создала ее сама. Одна. Все эти годы, встречая таких разных мужчин, надеялась обрести и семью, и жилище, но, как в дурном сне, как только казалось, что цель близка, теряла и то и другое, все превращалось в мираж, таяло, утекало из пальцев. Теперь многолетнее ожидание закончилось, мечта сбылась.

Я ходила по квартире, трогая стены кончиками пальцев, на ощупь, как слепая, знакомилась со своим убежищем. Сидела на подоконнике, подолгу глядя в окно. Лежала голая на полу, всем телом вжимаясь в него, вбирая необыкновенные ощущения обладания недвижимостью. Моим домом. Кирилл тоже был рад обрести собственную комнату. Он по одному перетащил туда все свои конструкторы, и, как только я увидела высокие стопки ярких коробок на полках, то поняла, что он принял новое жилище.

Я хотела сделать дом просторным и легким. Светлые стены, минимум вещей, много свободы. По договору предполагалась отделка, но убогая. Поэтому еще в декабре, пока шли работы, я доплатила мастерам солидный гонорар, и они не стали стелить казенный линолеум, а заменили его на «Таркетт» из бука. Положили белоснежную плитку «кабанчик» в ванной. Поклеили фактурные обои и покрасили их в теплый молочный цвет. Тем временем я заказала модную кремовую кухню. Купила современную детскую мебель, естественно, выбрав цвет «ванильный». Наполняясь, интерьер стал напоминать сливочное мороженое, но по-прежнему акцент был на «чисто и пусто».

Я тратила деньги, но не жалела их, а наслаждалась. Внутри постепенно создавала свой мир, в котором мне было комфортно. Он был привольным и полным воздуха. Никаких безделушек, магнитов на холодильниках, ковров, даже занавесок не хотела, только жалюзи. Ничего, за что цеплялся бы взгляд. Всё было скрыто в шкафах, одежда не валялась. Как в респектабельной гостинице, когда только входишь в номер. На кухне ни техника, ни посуда не стояли на сверкающей столешнице, всё было спрятано внутри. Никаких, боже упаси, сохнущих тряпочек. Нигде ни пятнышка. Всё безупречно. Открытые солнцу большие окна были вымыты до прозрачности, как учила меня мама.

Мне тут нравилось. Минимализм. И много света. Лампы были везде. Вечером я неэкономно включала всё, что можно, так как страдала в темноте. Люстры, подсветка, бра, торшеры, настольные лампы освещали безукоризненно чистое пространство.

Первый месяц, пока ждала заказанной мебели, я готовила на ящиках. Соорудила из них подставку, накрыла пленкой. Пришурупила самодельные полочки. Разместила электроплитку. Получилось похоже на детскую игрушку. Было тесновато, но эти потешные трудности были забавны, дарили предвкушение перемен. Зато каким событием чуть позже стала установка новой кухни, кремовые фасады которой меня ввели в восхищение. Кирюшин набор в его комнату тоже задерживался, а я не хотела отмечать переезд, пока интерьер в стиле «пломбир» не будет закончен, и решила совместить новоселье с днем рождения, уже тридцать вторым, в начале лета. Я была далеко не юной, но впервые свой праздник проводила в собственной квартире.

Готовилась к двойному торжеству тщательно, купила черешни и клубники, с утра напекла пирогов, настрогала салатов, запекла гуся с яблоками. А на десерт заказала огромный торт-мороженое, в виде сказочного домика. Он даже не влез в холодильник, и я спрятала его у Леночки, дверь которой была рядом с моей на площадке. Наше недавнее знакомство было приятным сюрпризом и превратилось в многолетнюю дружбу.

Еще в зимние каникулы, вернувшись с Кирюшей после катания с горки, мы впервые столкнулись с соседями. Эта встреча стала чудесным продолжением череды сюрпризов. Эффектная брюнетка с внешностью модели, высокая, пышногрудая, с тонкой талией распахнула свою дверь, расположенную рядом с моей, и игриво поздравила нас с прошедшим Новым годом, протянув мне бокал шампанского, который я осушила с наслаждением. Из-за ее плеча выглядывал худенький подросток. Естественно, такая милая парочка пришлась нам с Кириллом по душе, мы немедленно пригласили их в гости, а потом завалились и к ним. Красотку звали Леночка, а ее сына Арсением, он был старше Кирюши на два года.