Брэйн-ринг с хитрецом

Он чуть не фыркнул вслух, когда рубенсовская красавица остановилась рядом с Федей и начала придирчиво перебирать нижнее белье, по размерам напоминавшее парашюты. "Провинциальная непосредственность! Стоит рядом с незнакомым мужчиной и ощупывает исподнее!" – он отошел, купив себе пену для бритья.

Проходя на обратном пути мимо "Пиво – Еды", Алексей подумал, что Наташа, видимо, еще веселится с друзьями на юбилее своего армейского товарища. Она говорила, что именинник арендовал банкетный зал до полуночи. И стиснул кулаки. Жаль, что он не успел дать в морду этому хаму, распустившему язык. "Скотина, ты, наверное, порядочных женщин не встречал в своей убогой жизни, всю жизнь в грязи хрюкаешь и всех меришь по своим грязным стандартам!"

– А кто это был? – спросил Федор, словно прочитав его мысли. – Тот человек, на которого вы накричали?

– Да так, – буркнул Алексей, – полудурок один, уже не в первый раз нарывается. И ведь нарвется когда-нибудь, – он прибавил шаг. Федор спешно затрусил за ним, чтобы не отстать.

*

А в банкетном зале в это время происходил совсем не веселый разговор.

– Так ты что, – укоризненно смотрел на Дмитрия Гриша, – долги выбиваешь, что ли?

– Выколачиваешь, значит? – подхватил Максим. – За жабры хватаешь и проценты с выбитого получаешь?

– У подруги жены сын 19 лет взял микрозайм, – припомнил Антон, – балбес малолетний, вздумал себе гироскутер купить… Так приходили к ним в подъезд здоровенные лбы, чуть дверь квартиры не вышибли; бабушку 86-летнюю до гипертонического криза напугали…

– Вот для чего тебе прежние навыки пригодились, Дима, – покачала головой Наташа, – а как же твои интеллигентные манеры, раньше ты морщился даже когда кто-то говорил "блин". А сейчас ты, значит, сменил тональность? Наверное, очень крутым себя при этом чувствуешь?

Вокруг Дмитрия словно образовался вакуум. Все его сторонились. И в этом пустом пространстве, среди недружелюбных взглядов прежних армейских товарищей и соседей за столом он чувствовал себя очень некомфортно.

Выяснилось, что "частная структура", в которой работает Дима – это фирма, занимающаяся взысканием долгов. Ее сотрудники получали процент от суммы, взыскиваемой с должника, и поэтому очень старались.

– Нет, ну а что? – обозлился Дима. – Чего вы, как от прокаженного, шарахнулись? Как будто я закладки делаю или телок в сауну вожу! Вы что, не согласны, что долги отдавать надо вовремя, если занял и подписался в срок вернуть? Или надо не одалживать, если не уверен, что вовремя вернешь! Ваш Водоносов, например, при разводе обязался по суду бывшей жене двести тысяч выплатить компенсации, потому что иначе там речь шла об уголовке и зажал. Что женщина может сделать? Она ему напоминает, а он ее посылает на все буквы и грозится приехать и еще раз избить. А у нее дети, ей деньги нужны! Она и обратилась к нам, пугнули молодчика, так он сразу утихомирился, договорились с женой, что он будет ей в рассрочку выплачивать. А то ишь, расхрабрился, женщину пугать! Как нас увидел, сразу в штаны наклал!

– А какой процент ты с каждого задания имеешь, доблестный защитник женщин и детей? – спросил Гриша.

– Какой надо! – огрызнулся Дима, – задаром никто не работает, Наталья вон свои дюдики не за "спасибо" кропает. И ты, Нефедов, давно ли стал таким чистоплюем?

– Да-а, – протянул Рома, вставая, – спасибо, Гриня, посидели хорошо, но мне пора.

Вскоре засобирался уходить Степа. За ним – Петя и Гена.

Гриша, Антон и Наташа вышли покурить.

– Да, – после паузы сказала Наташа, – наслышана я о методах воздействия, принятых в таких фирмах. Кошмарят должников по полной. Все равно кого – мужчину, женщину, старика, только детей не трогают, с этим сейчас по закону строго. Я слышала, однажды у кого-то в парадной площадку залили строительной пеной и говорили: все уберем, когда вы нам такого-то имярек отдадите. И что главное, парадную перепутали.

– Раньше они лихо зажигали, – Гриша прикурил вторую сигарету, – сейчас их слегка придержали, но все равно…

– И ради чего Димка к ним пошел? – удивлялась Наташа. – Платят, что ли, хорошо? Или нравится власть свою над людьми ощущать, крутизну свою показывает? Или реально верит, что борется за справедливость?

– Справедливость Димасу всегда до фени была, – сказал Антон, – он еще в армии говорил: добро побеждает зло, кто победил – тот и добро. А люди не меняются.

– Вроде действительно де-юре он ничего преступного не делает, – задумчиво произнесла Наташа, – а… Осадок неприятный остался – такое узнать про своего армейского товарища.

– И ведь он нам сразу не сказал, ЧЕМ занимается "на гражданке", – развел руками Гриша, – так, туманно сказал про "частную структуру", знал, что вряд ли мы такую работу одобрим.

Из зала, шваркнув дверью, вышел Дмитрий.

– Пошел я, – зло сказал он, – спасибо, Гриха, за стол и угощение, еще раз с днюхой тебя. Одни разбежались, другие носы воротят, типа, все в белом пальто, а я уронил в грязь идеалы и замарал святое… – он плюнул на газон. – И принесло же этого кретина! Чтоб его подняло да шлепнуло!

Гриша сухо попрощался. Наташа промолчала.

– Брезгуешь? – обратился к ней Дима. – Или урода этого жалеешь? А ты бы слышала, как он против тебя выступал, когда ты под следствием была! И к следаку таскался, и журналюгам интервью давал, и капитана Жеглова цитировал: "Будет она сидеть! Я сказал!" и ржал глумливо…

– Знаю, – кивнула Наташа, – адвокаты рассказывали. Только ты ведь не за это Водоноса гонял.

– Праведники нашлись, – поморщился Дима. – Прямо готовы правую подставить. Да кстати, я и тебя, Наташка, припомнил, когда пришлось с этим дрищом работать. У меня понятия есть, а вы что подумали?

– Вот так, – хмуро сказал Гриша, когда Дима размашисто зашагал вниз, к остановке. – Водоносов, конечно, дрянной человечишко, до чего ни дотронется, все опоганит. Кстати, я его вчера на мосту встретил. Он что, подсекает за тобой? У него в телефоне твои фотки были, стоял, разглядывал.

– То-то он и говорил: знал бы мой муж… – Наташа в сердцах пнула камешек, зафутболив его к ограде музея. – Спасибо, Гриша, что предупредил… Застукаю его, сама ему лишнее поотшибаю!

– Грозно звучит в твоих устах… А что он такого мог подсечь, чтобы мужем тебя пугать?

– Ну, я встретила в гостинице одного знакомого, прошлись немного, поговорили… Ничего такого.

– Можешь не уточнять. Я тебя хорошо знаю, тебе, как в том анекдоте про дом престарелых, всякий там секс по барабану.

– А по хребту, Гриня?.. Он нас увидел, когда мы в аллее сидели и разговаривали, и начал варнякать: сообщить бы моему мужу; знала бы опека; надо меня жизни поучить, чтобы свое место знала. Урод! То посадить меня хотел, теперь мою семью разбить хочет. И что я ему сделала?..

– Ладно, Нат. Если что, я сам с ним потолкую накоротке. Пошли в зал!

*

Когда няня Алина увела Ташу обедать, Ефим сложил ладони "шалашиком" на столе и шумно вздохнул:

– Итак, дети мои… и ты, Белка, сдается мне, что господин Кувшинов в большую опу нас посадил. И после этого я вынужден констатировать, что считаю нас свободными от всяческих обязательств перед этим клиентом.

– И где его теперь искать? – спросила Белла. – Версии уже есть?

– Пока нет, – признался муж, – ключевое слово "пока", я непременно вычислю, куда он направил стопы. Человек не иголка, не снеговик, чтобы исчезнуть бесследно, а значит, наследил. Надо только найти эти следы и идти по ним. И до чего, гаденыш, додумался! Видимо, кот дворовый к нему на балкон запрыгнул, а Кувшинов на него браслет свой вместо ошейника напялил. То-то удивлялись топтуны, когда их подопечный вдруг начал по подвалам и мусорным бакам лазать! – вспомнив, как в поисках беглеца приставы носились по лабиринтам проходных дворов за одуревшим по весне котом, Коган не сдержался и заржал. – Кстати, пикантная деталь, они настигли "маячок" в самый неподходящий для кота момент. И когда его, ikh bin nebekhdik (прошу прощения – пер. с идиш /прим. автора/), с кошки стаскивали, он одного хорошенько за руку тяпнул, а другому моську расцарапал.

– Котика хоть не сильно обидели? – еле выговорила сквозь смех Белла, живо представив себе эту картину.

– Отделался моральными травмами. Сумел удрать. Так что ищем, Белка, ищем…

– Звонила Наташка, – сообщила Белла. – Представляешь, только она заехала в "Любоморье", как туда следом прикатил Иноземцев из Воркуты на своем "Найте"!

– Да ты что?! – изумился Коган. – Тот самый?

– Единственный и неповторимый. Он, видишь ли, вздумал ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству в лучших традициях "Золотого теленка" и рванул на своем броневике из Воркуты в Севастополь.

Коган изумленно присвистнул. Белла шлепнула его по затылку:

– Деньги же высвистишь! Да, вот так, сел в машину и рванул за четыре тысячи километров с лишним, по дороге репортаж в своем блоге вел, прилежно каждые шесть часов путевые заметки выкладывал. Заключительное фото, – елейным голоском промурлыкала Белла, – сделано вчера в 06.32, из придорожного отеля в окрестностях Феодосии, "у самого синего моря". Стоит на морском берегу голый по пояс, рельеф свой офигительный демонстрирует. "Ах, какой мужчина – ну настоящий полковник"! – дурашливо пропела Белла.

Ефим издал глухой рык.

– Занятия по бодибилдингу проводятся повсюду и доступны всем желающим, – хихикнула жена, – Яндекс тебе в помощь, выбери себе подходящую "качалку", потренируйся лет пять, и тоже сможешь бицепсы и "кубики" показывать!

– Я и без "качалок" хорош, – мрачно ответил Ефим, – в армии хорошо натренировался. Чечня покруче любой спортшколы была… Кое-кому так могу засветить, что неделю будет лежать и охать! Помнишь, как тому идиоту, который возле Фрунзенского суда машину нам зеленкой окатил?

– Да уж! – не стала отрицать Белла. – А его группа поддержки разбежалась во все стороны, как зайцы с чужого огорода! В другой раз еще подумают прежде, чем вредить чужим адвокатам, если за это можно такую оплеуху схлопотать! Ты был великолепен в своей ярости, Фима.

– Ага, неплохой у тебя все же муж, – самодовольно улыбнулся Ефим, – хоть и не мотаюсь на тачке через пол-Земли и голяком не фоткаюсь. Хорош ведь, да?

– Хороший-хороший, по лбу тебя галошей! – вспомнила дразнилку из своего детства Белла. – И главное – сама скромность.

– И еще – объективность мышления!

*

Разошлись значительно раньше намеченного. После того, как половина их компании покинула банкетный зал, веселье сошло на нет. Посидев по инерции еще около часа, Наташа, Гриша, Антон, Ваня и Максим поднялись из-за стола и распрощались. Иван, Макс и Антон вызвали такси до города. Гриша пошел проводить Наташу в "Любоморье". В апреле темнело уже значительно позже, и в половине восьмого вечера еще только начало смеркаться. Где-то высоко среди деревьев какая-то птица размеренно повторяла свое "пиу, пиу" в полной тишине.

– Неприятно, конечно, узнать такую правду если не о друге, то о человеке, которого столько лет знаешь, – после недолгого молчания сказал Гриша, и Наташа поняла, что инцидент с Димой держит его до сих пор. – Да еще Водоносов этот… Наташка, честно, знал бы я, что он в совхозе обосновался, назначил бы точку сборки где-нибудь в другом месте.

– Димка, Валька… Встретились два токсина! – поморщилась Наташа.

Они шли мимо белого здания – нового корпуса поселковой школы. И вдруг из кустов через дорогу блеснула, ослепив обоих, вспышка.

Гриша сжал кулаки и метнулся к кустам. Водоносов ловко увернулся и с безопасного расстояния крикнул:

– Твои фотки уже в Сети, Навицкая! Как ты тут бухаешь и с мужиками валандаешься! Давно пора тебя жизни поучить! Капец тебе теперь будет, мисс Марпл, блин!

– Убью, скотина! – взревел Гриша и попытался догнать сантехника, но Валентин так припустил, что быстро скрылся из вида.

– Еще раз сунешься, гад, размажу! – проорала вслед Водоносову Наташа. – Достал уже!

В "Любоморье" она открыла ноутбук. "Если он не шутит, то я могу подать иск за незаконное размещение моих изображений и вторжение в личное пространство. Хорошая административка быстро вправит мозги этому злопамятному придурку"…

Выйдя во двор покурить, Наташа непроизвольно покосилась на корпус, где жил Алексей, и снова увидела свет в его окне. И отвернулась. "Курортный роман… Нет уж, это не мой формат. Дама с собачкой мне никогда не нравилась. Я еще в школе терпеть ее не могла, наравне с Ирэн Форсайт… Живет за счет мужа, за его деньги наряжается, ездит на курорты и его же презирает, называет лакеем и обманывает. Больше уважения вызывает Татьяна Ларина, которая, любя Евгения Онегина, все же не стала наставлять мужу рога, пересилила свое чувство и страдания… Помнится, когда я у доски откровенно высказала свое мнение об Анне Сергеевне и ее отношениях с Гуровым, русичка скривилась, как от хинина, и влепила мне тройку. В те времена собственное мнение никого не интересовало; достаточно было лишь пересказать учебник и мнения критиков. Но я все равно остаюсь при своих убеждениях! Один раз уже от них отступилась. И так больно обожглась, до сих пор науку помню!".

*

Виктор Уланов смотрел на фотографии, которые были вброшены в Сеть из неизвестного источника и уже расходились десятками перепостов.

Он сразу догадался, что белокурый атлет – это и есть тот самый Иноземцев, с которым Наташа познакомилась прошлой весной в Воркуте, хозяин ночного клуба с подпольной гладиаторской ареной… Да, действительно яркий тип. И знает о том, какое впечатление производит. Наташа много иронизировала по поводу его самолюбования и привычки красоваться. "Конечно, – уточняла она, – ему есть, чем похвалиться: всего, что он имеет, он добился своими силами, начав с нуля, но уж очень забавно смотреть, как он напрягает свои бицепсы и сверкает улыбкой. Ну, слабость такая у сильного человека – любит, когда им все восхищаются".

И вот этот сильный человек, проехав на машине несколько тысяч километров, остановился в одном отеле с Наташей, обедает с ней и гуляет по улицам поселка. Она смеется над его шутками; вот они вместе входят в ворота гостиничного комплекса… И уже посыпались комментарии – "Железный Алекс проехал всю страну ради встречи с любимой женщиной", "Нерону" и 4000 км. – не расстояние", "Идиллия в южном поселке", "Им обоим доступны статусные курорты, но почему-то они отправились в глубинку! Значит, им есть, что скрывать", "На скока она его старше?", "Ну Наташка жжот!"…

Уланов знал цену подобным "сенсациям" в интернете. Знаменитостей авторы сплетен женили, разводили и даже хоронили. Адвокат научился отделять зерна от плевел, читая новостные ленты в интернете. О его жене чего только не болтают, а он все же склонен больше верить ей. Он лучше знает Наташу, чем эти болтуны. Десять лет прошло с их первой встречи в комнате для свиданий московской "Бастилии".

Но… Но он ведь разговаривал с ней. Почему жена не рассказала о приезде северянина, если у нее с Алексеем действительно только дружеские отношения? Этот вопрос не давал Виктору покоя, как заноза в пальце, как больной зуб. Сразу вспомнилась другая ситуация, когда его подозрения оправдались. Но эта история ударила Наташу больнее всех и по идее должна была отбить у нее тягу к подобным приключениям.

И все же она ничего ему не сказала о встрече с Иноземцевым.

Услышав по скайпу рассказ Уланова о новостях в интернете, Коган немного помолчал, а потом произнес словцо, очень метко определяющее авторов всяческих фейковых вбросов. Оно было созвучно слову "пустоболы" или "пустобрехи".

– Ну, приехал мужик в ту же гостиницу, – продолжал Ефим, – сходили они с Натальей пообедать… Я с ним работал в прошлом году, он, при всей своей показушности, парень простой… Может, иногда устает от пафоса и понтов и хочет отдохнуть по-простому, вспомнить юность. Ну, поговорили они с Наташкой, пообедали вместе. А что им – шарахаться друг от друга? Эти писаки слона из мухи раздуть готовы, лишь бы лайков побольше насшибать и монетизацию подключить. Забей! Все нормально. Вот у нас с Белкой трабл посерьезнее.

– Из-за Кувшинова? – спросил Виктор.

– Да, – Коган эмоционально произнес несколько крепких выражений на идиш, – как в воду канул! Ищут пожарные, ищет милиция, ищет СледКом… а толку ноль! Мы тоже ищем, я наших дознавателей озадачил, чешут мелким гребнем все направления. И главное, нам же теперь органы мозг вышибают: мы, мол, намеренно добивались смены меры пресечения, чтобы дать ему убежать. Если не найдем, будет… – Коган оглянулся и откашлялся, – капец котенку!

– Привет, Белла, – Уланов сообразил, что в кабинет начальника вошла Измайлова. При жене Ефим всегда старался воздерживаться от грубых выражений, щадя ее слух.

– Привет, Витя, – рядом с Ефимом в кадре появилась Белла. – Как твои ничего?

– Да вот, – ответил за Уланова Ефим, – какие-то ушлепки зарядили в интернете сплетни о Наталье. Все как обычно: взяли щепотку правды, навернули сверху три вагона выдумок, и готова сенсация для сайта из серии "Одна баба сказала". А Витя уже и с лица спал, звонит мне: ааааа, что это?

– Ладно тебе, Фима, – улыбнулся Уланов, – сделал из меня какого-то истеричного нытика, – от насмешливого тона и иронии Когана у него действительно отлегло от сердца и тревога стала угасать. В самом деле, почему его так взволновали очередные слухи в чьем-то блоге?

– А что за сенсация? – Белла уселась на широкий подлокотник массивного кожаного кресла мужа. – Фима, подвинь свой монументальный торс, а то меня на экране не видно!

Измайлова была настоящим сгустком энергии. Она практически всегда пребывала в движении, могла говорить без умолку, не запыхиваясь. С азартно блестящими глазами, подвижная, как ртуть Белла успевала повсюду, в минуту могла выпалить в два раза больше слов, чем любой другой человек, бурно веселилась, бурно негодовала… и вот уже 10 лет насмешливый циник Коган не мыслил себе жизни без нее. Измайлова оказалась еще и прирожденным юристом. Получив несколько лет назад второе высшее образование в Университете Профсоюзов Александра Запесоцкого, Белла работала в юридической фирме мужа и выиграла довольно много громких процессов. "Буря и натиск", так прозвали ее в юридических кругах. "Когда прилетает ураган "Белла", обвинению лучше сразу спрятаться под лавку", – смеялся их четвертый компаньон, Игорь Никольский. "А еще я толково излагаю фактуру, против которой не попрешь!" – сверкала в ответ глазами Измайлова.

Уланов еще раз поведал о заметке в блоге, фотографиях и перепостах.

Белла что-то выпалила по-цыгански, и Коган округлил глаза в изумлении:

– Белка, ты хочешь, чтобы я с кресла в шоке свалился, и ты его займешь единолично? Что за выражансы, Белка?!

– Только такой характеристики достойны эти помойные писаки! – выстрелила Белла. – И почему ты вообще ТАКОЕ читаешь, Витя?! И так растревожился? Ты не был в Воркуте и с Иноземцевым не контачил, а мы с ним работали. Так вот, он не из тех парней, которые могли бы вскружить Наташке голову. Да, шикарный красавец, крутой бизнер, тело – зашибись, атланты у Эрмитажа отдыхают, да еще и неглуп, но для Наташи он – максимум хороший друг. Это тебе не Томилин с его бездонными глазами и трагической историей. Ох, – вздохнула Белла, – не будь я тогда на сносях, сама бы увлеклась этим мальчиком… не рычи, Фима! А Иноземцев – хороший друг, свой парень, которого можно хлопнуть по плечу, спросить, как житуха, предложить, если что, помощь или попросить о помощи его. Как в песне: друг твой – третье твое плечо. А если он губу раскатал на что-то большее, это его дело. Как говорила мать поэта Волошина, Елена Оттобальдовна, капризничающему сынишке: "Хоти-хоти дальше!". И вообще, Витя, ты кому больше веришь: жене, или этим сплетникам? Я вообще диву даюсь!

– Все по полкам разложила, – усмехнулся Ефим.

– Профессионально, – Белла вскочила и резво зашагала по кабинету, потом снова плюхнулась на подлокотник, – зрю в корень. Поймать бы этих папарацци да надрать им задницы по 137-й статье! Да еще 128-ю, точка один, добавить!

– Кстати, – пригладил тонкие усики Коган, – по ай-пи можно элементарно вычислить. Пусть отвечают за базар.

После разговора с Беллой и Коганом Уланову стало легче. В самом деле, нашел, чему верить. Тоже еще, нашел, где искать достоверную информацию! Одного артиста подобные "сенсационники" десять раз женили на женщинах, с которыми он даже не был знаком. Популярную певицу несколько раз хоронили в подобных публикациях, тогда как она гастролировала по стране и прекрасно себя чувствовала. Модную писательницу объявляли неизлечимо больной – а она в это время отдыхала с семьей на курорте или готовила к изданию новое произведение и даже не знала о том, что "врачи оставили все надежды". И вот очередной фейк о Наташе. В самом деле, не смешно ли? Развесил уши, как лопух!

*

Сон, где она снова оказалась в спецблоке московского СИЗО, повторялся уже в третий раз, стоило Наташе задремать. И там она ощущала даже специфический тюремный запах, который преследовал ее все полтора года – и потом еще долго казалось, что от нее все еще пахнет тюрьмой – страданием, неволей и безысходностью.

Наташа уже трижды повторяла фразу, которой ее научила бабушка: "Куда ночь, туда и сон", выпила глицин, который, если верить аннотации, нормализует сон, пробовала перед засыпанием настраивать себя на позитивный лад – но, стоило закрыть глаза, как снова появлялась камера в "Бастилии", решетки на окне и "тормоза" на двери. И Наташа старалась поскорее проснуться.

В окно светила луна. Ветер трепал пляжное полотенце на балконе, и по стене номера металась его тень, навевая не лучшие ассоциации.

– Да что за хрень, – Наташа встала, зажгла свет и потянулась за одеждой. – Пойду, прогуляюсь – может, свежий воздух и морской ветерок выветрят из головы токсичные сны!

Алексей Иноземцев проснулся от ощущения, словно кто-то грубо тряхнул его за плечо. Никто бы не посмел такое с ним проделать наяву: оглушительный нокаут был бы гарантирован. Даже спросонья удар у Алексея был поставлен хорошо. Вот и сейчас атлет выбросил вперед сжатый кулак и со словами "Какого хрена?!" сел на кровати. Осмотрелся. Не похоже на его спальню в воркутинском "умном доме", построенном по спецзаказу. "Я что, у очередной телки заночевал? А почему темно, как в январе, сейчас уже ночи светлые!.."

Сон отступил, и Иноземцев вспомнил, что он в Крыму. Устроил себе автомобильное турне с "Найтом". Спросонья голова плохо соображает… И чего его вдруг подбросило?

Обостренное чувство надвигающейся опасности не раз вот так "встряхивало" Алексея и спасало ему жизнь, бизнес или помогало вовремя прийти на помощь сестре.

"Что-то случится, – Алексей встал и подошел к окну. Завывал ветер. Луна то показывалась, то исчезала за клочкастыми облаками. В ее свете раскачивались по стенам тени высоких туй около корпуса. "Ну и задуло, как у нас в тундре… Как-то, помню, запуржило так, что автобус шахтерский ветром унесло", – зябко переступив босыми ногами на полу – от окна ощутимо тянуло ночным холодком – Алексей потянулся за джинсами. Пойти, что ли, искупнуться? Может, небольшой заплыв прогонит беспричинную тревогу.

*

Наташа курила на своей любимой лавке у обрезанной фляги-пепельницы. Городок спал. Возле пары номеров в длинных двухэтажных коттеджах стояли раскладные сушилки, и ветер энергично трепал оставленные на них полотенца и купальники. Ревело море за корпусами.

Откуда-то от "Колизея" донесся тихий шелест шагов. Еще один полуночник выполз. В свете фонаря к берегу проследовала высокая плечистая фигура – а, понятно, Алеше тоже не спится.

"Почему же, спиться я могу и сам", – вспомнила анекдот Наташа и хихикнула, гася сигарету в импровизированной пепельнице.

Когда она шла к своему корпусу, роясь в карманах ветровки в поисках ключа, мимо "Шанхая" шмыгнула еще одна фигура и направилась к воротам.

"Сегодня, похоже, многих мучает бессонница…"

Со стороны моста донеслось нестройное пьяненькое пение нескольких голосов о белогривом коне и ревнивой жене и чей-то вопль: "Да достали уже, идите на…!". "И колдырям-придуркам не спится".

Внезапно ветер затих. Еще секунду назад все завывало, свистело и тряслось, и вдруг наступила полная тишина. Наташа остановилась, потрясла головой – не оглохла ли она. Живя на севере, она успела отвыкнуть от крымской погоды – ветер может яростно завывать, ломая деревья, и моментально затихнуть.

Небо плотно затянуло облаками, окончательно скрыв луну и звезды и наступила кромешная темнота.

Наташа поняла, что сбилась с пути, когда вместо своего корпуса оказалась в узкой аллее у реки – из-за кустов веяло прохладой и запахом речной травы. Потом фонарик на телефоне выхватил из темноты морду сенбернара – совсем рядом. Наташа чуть не налетела на него. "Блин, откуда тут этот слонопотам?!" Она замерла на месте, вспомнив роман Стивена Кинга "Куджо" о том, как взбесившаяся собака несколько дней терроризировала городок.

Собака не шевелилась и даже не моргала. Посветив на нее фонариком, Наташа увидела, как блеснула свежая краска. Это была ростовая фигура, выполненная в натуральную величину и с пугающей реалистичностью. Рядом был вход в кафе-шашлычную.