Полная версия
Возгарка III
В смертной жизни у Вальдемара был брат по имени Герберт, но трагически погиб, оставив по себе вдову с ребёнком. Уж не знаю, по личным ли соображениям или соблюдая древние традиции, но Вальдемар женился на вдове брата, а его ворона-фамильяра превратил в пернатую нежить, которую теперь всюду таскает за собой Ирма. Эдакая напоминалочка. Про саму птицу ходят довольно жуткие слухи, но собрать реальные подтверждения мне не удалось.
К Брентано присоединился Дитмар – его потомок и заместитель, оба латника встали позади Вальдемара и его женщин. За ними встали ещё восемь гвардейцев, составляющих личную охрану герцога.
Многочисленная свита гостя приняла выжидательно-приветственное положение.
Следовавшее за кортежем вороньё стало кружить над дворцом.
Мы направились вниз по ступеням, чтобы поприветствовать дорогих гостей.
Варнахарский лидер умер в расцвете лет, немногим не дожив до сорока. И, по слухам, сам положил конец своей земной жизни.
Мерзавец усмехнулся и шагнул навстречу. Вежливо кивнул, но кланяться в пояс не стал, ибо не чувствовал себя должным. Амбициозный выскочка, убивший собственного создателя и ввергший империю в войну за осиротевшие земли. Сигизмунд не был мне другом, совсем наоборот. Но, к прискорбию должен признать, что за тысячелетие политических игр мы привыкли друг к другу, притёрлись, и уже знали, чего ожидать от соседа. Этот подлый колдун смешал все карты, и теперь наслаждается лаврами.
На безымянном пальце его правой руки красуется перстень с массивным чёрным камнем и серебряным гербом поверх, предназначенный для целования. Но здесь ему такой чести никто не окажет, лишь гостеприимство одного хозяина в отношении другого.
– Не мог своих ручных птичек дома оставить? – посетовал я, когда мы направились вверх по ступеням. – Весь дворец обгадят.
– Коли ваше величество желает, – ответил он с усмешкой, – я отряжу ребят, дабы проследили за чистотой каждого кровельного ската и карниза вашей резиденции.
– Вот уж благодарю покорно, – скривился я. – Сам отряжу, не стоит беспокойства.
Так и начались наши переговоры за самый лакомый горный кряж на континенте.
И да помогут нам предки удержаться от решительных действий.
Глава 5. Рихард фон Шнайт
– Так, смотри, нажимаешь рычажок – створка открывается, – я продемонстрировал девчонке принцип работы семафора.
Мы стояли у правого борта «Вильды», оставшейся без имени на обшивке, но сохранившей его в наших сердцах – и в документах. Эх, ещё и штраф придётся платить, что безымянными ходим. Но сейчас не об этом. Ярочка проявила интерес к системе морской сигнализации, так что я решил воспользоваться отсутствием поблизости населённых пунктов и научить её азам этого важного дела.
Девчонка с интересом прикусила ноготь, а свободной рукой попробовала понажимать на рычажок – заслонка ящичка из листовой меди открывалась и закрывалась.
– Тут такая же лампа внутри, как у этого Венченте? – спросила она, заметив у горелки знакомый колесцовый механизм.
– Да, – я разжёг огонь за стеклом семафора и похлопал заслонкой. – Это тоже его изобретение. Собственно, он сперва изобрёл световую азбуку для морского сообщения. Позже появились его лампы, затем их встроили в такой вот корпус. На самом деле нужно просто выучить сигнальную систему, и в экстренной ситуации можно передавать послания хоть с помощью факела и тарелки. Вот, смотри.
Я загасил огонь и повернул корпус к ней верхом, где была выгравирована таблица с буквами, цифрами и соответствующими значками.
– Точка – короткая вспышка, полоска – долгая. Попробуй просигналить своё имя, – я снова запалил фитиль и вручил ящичек ей.
Ярочка закусила губу и, неуверенно поглядывая на меня, начала нажимать рычажок. Долгая вспышка, коротка, две длинных…
– Молодец, продолжай.
– Знаете, а я ведь могу по-другому, – рыжая малявка улыбнулась и отставила семафор на бочку. Над её ладонью вспыхнуло пламя, погорело немного, потухло, потом быстро вспыхнуло и тут же погасло, снова загорелось.
– Ты определённо делаешь успехи, – сдержанно похвалил я.
Со времени её баснословного купания прошло двое суток, ничего страшного не произошло, но меня всё равно смущало, что команда знает о талантах девчонки. Прямо сейчас на нас косился Радек с салинга, и лицо его не выражало восторгов от соседства с такими чудесами.
– Слушайте, я вот всё забываю спросить, – начала девчонка, – а почему я не обжигаюсь? И почему не горит моя одежда? Это из-за пота?
Я невольно улыбнулся.
– Да, милая, что может быть лучше, чем пот пироманта? Его даже когда-то в бутылочках продавали и в крема добавляли – отлично от загара помогало.
– Вы опять шутите? – насупилась Ярочка
– Чуть-чуть, – я усмехнулся и потрепал её по рыжим волосам, от чего котёнок вздыбил шёрстку пуще прежнего. – На самом деле ты права, но только наполовину, – я направился к трапу трюма.
Шумно выдохнув, она последовала за мной. И разожгла над рукой немного огня, освещая путь в темноту. Придётся к этому привыкнуть, хотя нервирует сильнее, чем чесночная гренада с выдернутой чекой.
– А чего мы сюда идём? – спросила она тихо и с придыханием, будто опасаясь потревожить притаившихся в корабельном нутре призраков. Кажется, она сюда самостоятельно спускаться вообще перестала после истории с бандитами.
– Мне нужно отыскать пару клеток. Скоро будет очень удобная бухта, мы сделаем остановку и я отправлюсь на охоту. Зайчиков наловлю, глухарей.
– У вас уже кровь кончилась? – извиняющимся тоном спросила она.
– Потеряла кондицию, так скажем. И поверь, голодный вампир – хреновый товарищ, так что затягивать с решением этого вопроса не стоит.
– Так чего с моим потом-то?
– Если регулярно мыться, то ничего, – усмехнулся я, пытаясь вспомнить, куда засунул эти чёртовы клетки. – Ладно, не дуйся. Твой организм полностью пропитывается огненной магией. Твои кости, мышцы, волосы, кровь, пот, даже слёзы – из всего можно извлечь её. Так что да, твоя одежда плохо поддаётся воспламенению – с одной стороны. И она запросто может самовозгореться – с другой. Тут больше от твоего желания зависит. Я попытаюсь научить тебе накладывать неопалимость осознанно. Без пота, – добавил я с улыбкой. – Тем более что потеть ты теперь будешь очень мало – фиг нацедишь.
– Это ещё почему? – девчонка забралась на ящик, а над её рукой продолжало биться мерным оранжево-золотым светом пламя.
– Потому что у твоего организма больше нет надобности сбрасывать избыток тепла. С потом продолжат выходить вредные вещества, но остужаться тебе им больше не нужно, так что твои поры будут работать слабо. Я уже чую, как ослабевает твой запах. Ну, конкретно этот из твоих запахов.
Какая злость в янтарных глазках! Даже обидно, что я больше не могу ощутить её эмоции. Сама девчонка так увлеклась открывшимися возможностями, что и думать забыла про нашу ментальную связь, а потому не заметила её отсутствия. И даже здоровенная шишка на лобешнике, которая успела существенно уменьшиться, но не прошла, не вызвала у Ярочки должных подозрений.
– Это не единственные изменения, которые ждут твой организм, – продолжил я, копаясь в вещах. – Твои зрачки начнут очень сильно сужаться, чтобы ты смогла видеть при ярком свете, а через некоторое время ты научишься дышать дымом. Вот они где, заразы! – я триумфально вытащил из хлама первую клетку, а дальше нашёл и остальные. – Сбегай, посмотри, есть ли у нас зерно. Зверюшек кормить придётся.
Девчонка импульсивно соскочила с ящика, пламя погасло, ботинки отстучали по ступенькам. Я остался в темноте, но света из люка моим глазам хватало с избытком. Я внимательно осмотрел клетки, но не обнаружил погнувшихся или сломанных прутьев, хотя местами ржавчина появилась: давненько ими не пользовался.
Каботажное плавание не предполагает необходимости возить с собой скот, гораздо проще и выгоднее периодически покупать нетающий лёд и затариваться продуктами в портах.
Примерно на этих мыслях я и услышал визг из-за переборки.
Детский и очень девчачий.
– Scheiße, – выдохнул я и взлетел по лестнице быстрее, чем успела скрипнуть хоть одна ступенька.
Через пару мгновений я уже слетел вниз по другой лестнице и остановился так резко, что волосы захлестнули лицо. Клыки уже торчали, как и полагается в экстремальных ситуациях.
– Яра! – окликнул я девчонку. Та стояла в кладовой и зажимала рот ладошками. Выглядела живой и невредимой, только слегка выцвела с испуга. – Ты чего орёшь? Всё же увидала привидение? – я позволил себе не втягивать клыки.
– Там… – она отступила и чуть не споткнулась. – Там чего-то есть…
– Где? – я вошёл в тесное помещение и осмотрелся.
Детский пальчик указал на один из ларей в углу.
– Поди, крыса, – выдохнул я раздражённо и откинул крышку деревянного ящика.
Моему взору предстало зерно. Я зачерпнул горсть и высыпал обратно. Обычный ячмень. Намедни матросы, пьянчуги чёртовы, из него пива наварили, потому что сливовица кончилась. Крысами не воняло. Ну, разве чуточку…
– Да не крыса это! – возмутилась девчонка. – У него лицо! Почти человеческое, только страшненькое. И с рожками! Во! – она приставила два пальца к голове.
– С рожками, говоришь? Ярочка, сбегай обратно в трюм и притащи клетку.
– Любую? – уточнила она.
– Да, можешь хоть самую тесную выбрать.
Когда подопечная ускакала наверх, я сказал зерну:
– Выйдешь сам, обойдёмся без клетки. Учти, прутья у неё железные, а настроение у меня отвратное.
Ответом мне была тишина. Ни единое зёрнышко не шелохнулось.
– Ладно, не хочешь по-хорошему…
Я закатал рукав рубашки и погрузил руку в ларь по локоть. Это не принесло бы результата, будь на моём месте кто-то из матросов или любой другой живой, неодарённый человек. Но я пробудил в себе немного магии и направил её в пятерню с совершенно чётким пониманием, чего мне там надо.
Однако даже сейчас я не смог почувствовать его присутствия. Ячменные зёрна пересыпались между пальцев, да и только. Разозлившись, я стал перебирать в памяти те обрывки знаний, которые сотню лет назад пытался вбить туда мой любимый дядюшка.
Курительных смесей у меня один фиг не найдётся, но вот припомнить несколько пантаклей мне удалось. Не уверен, что правильно. Не знаю, выбрал ли подходящий, но я увеличил накал магии, ощущая её пробуждение во всём теле, мысленно начертил поверх зерна круг и символы в нём. Влил всю силу в эти воображаемые художества, от чего они проступили в реальности мрачноватым светом, и злобно потребовал:
– Spiritus, ostende te ipsum!
Часть меня прифигела, потому что сработало! Я ощутил как нечто зыбкое, туманное собирается в центре круга, а затем мои пальцы сомкнулись на вполне материальном горле твари, которая решила задарма покататься на моём корабле.
– Попался, гадёныш! – радостно скалясь, я выдернул пакостника из ларя.
Круг померк и исчез, а с мелкого беса сыпались зёрна, пока он беспомощно дёргал ногами с босыми пятками и когтистыми пальчиками. Не с копытцами. Зато вот рожки и хвост у него были. И шерсть по всему телу, кроме морды, ладоней, ступней и длинных острых ушей.
В смертные годы у меня недоставало сил на подобные колдунства, но личное могущество вампира растёт год от года. Похоже, сейчас я уже способен на большее, чем сам предполагал. Хотя от приложенных усилий у меня теперь башка шла кругом и страшно хотелось крови.
– Отпусти, сволочь! – заверещало существо противным голоском. – Вот я тебе устрою! Не видать тебе урожая, помяни моё слово!
– Я не хлебороб, – приподняв край губы, я позволил твари заметить острый клык, да и глаза мои совсем не казались человеческими.
Вытаращившись во всех зенки, эта мелюзга начала трепыхаться пуще прежнего, а затем… Сука! Этот гадёныш меня укусил!
Я выронил его, и он тут же драпанул со всех ног. Пришлось ловить. Сказать, что я чувствовал себя по-дурацки, гоняясь по кладовке за мелочью размером с кошку… Ну да, я чувствовал себя чудовищно глупо. А мелкий пакостник ловко уворачивался от моих рук, шнырял за бочки и ящики, которые приходилось отодвигать.
Благо ещё, что после принудительной материализации у него далеко не сразу получится снова потерять плотное обличие.
В какой-то момент я потерял его из вида и слишком поздно услышал цокот коготков над головой. Подняв лицо, увидел рогатого чертёнка на полке: тот как раз сталкивал жестяную банку мне на голову. Прилетела она довольно чувствительно, а заодно рассыпалась, окатив меня не самой дешёвой приправой.
Пока я ловил звёздочки, паскудник выскочил в кубрик.
Свирепея, я бросился за ним. Тот с мерзким хохотом запрыгнул на подвесную столешницу и раскачался на ней, как на качелях. В момент моего приближения, он резко спрыгнул, и столешница едва не саданула меня по челюсти, причём набрала совершенно неподобающее ускорение.
– Scheiße! – выпалил я, едва успев отпрянуть.
И с бешенством развернулся, заметив, что мохнатый пассажир заскочил в гамак, который не убрал Радек. Я кинулся следом, намереваясь сделать чучело из этого уродца, но он уже соскочил. Неудачно развернувшись, я сорвал гамак и на пару секунд запутался в нём. Этот гадёныш заржал ещё веселее и улепетнул к лестнице.
Твою же мать! Неслабо я выложился, пока принуждал его обрести телесную оболочку. Перед глазами всё немного плыло – и удар по темечку в этом играл не самую существенную роль. Я чувствовал себя черепахой. Причём из неё определённо успели сварить суп.
Однако цокот коготков по ступенькам заставил меня собраться. Я тряхнул головой и поднялся. Выхватив нож, я метнул его, целясь чуть выше убегающего пакостника. Но если бы попал в него, ничего страшного, не жалко.
Острие вонзилось в ступеньку прямо перед мелкой нечистью. Бесёнок от неожиданности ахнул, оступился и покатился по ступеням вниз. Где его благополучно встретили мои пальцы, один из которых ещё помнил крохотные зубки этой дряни. Теперь я сцапал его за шкирку – от греха подальше. Одежды на существе не было, зато мохнатая шкура ржаного цвета отлично оттягивалась.
– Какого чёрта ты забыл на моём судне? – я встряхнул это безобразие.
– А чё, я тебе мешал, что ли? Тихо сидел, никого не трогал!
– Запасы жрал, – закончил я.
– Да чего я там сожрал-то? Пару зёрнышек. Ну, пару пригоршней! Тебе жалко? Жмоты одни кругом развелись! Податься некуда!
Стуча башмаками по ступеням, вниз спустилась Ярочка. Перед собой девчонка несла клетку. Самую просторную, какую смогла утащить. Жалостливая она, блин.
Поскольку я стоял к ней вполоборота, мою поимку она сперва не заметила. Зато обратила внимание на последствия ловитвы.
– А чего это вы такой оранжевый? – спросила она, водружая клетку на подвесную столешницу.
Я уронил взгляд на рубашку. Та действительно покрылась налётом куркумы из рассыпавшейся жестянки. Волосы тоже наверняка припудрились как надо. И пахнуть от меня теперь будет приятно, хоть с пловом ешь.
– Дверку открой, – буркнул я и показал ей чертёнка.
Ярочка сперва испуганно округлила глазки, но тут же послушно открыла клетку, и я сунул мелкую тварюгу внутрь. Клетка закрывалась на крючок, тоже металлический. Но вот не сомневаюсь, паскудник его откроет, даже если обожжёт пальцы. Так что я смял вместе крайние прутья клетки и дверки. Чуток закрутил спиралькой.
– Хрен теперь выберешься, – сообщил я поимке с некоторой шальной гордостью, хотя глупо хвалиться своей удалью после того, как несколько минут не мог справиться с такой крохой.
– Отпустите, вороги! Я буду жаловаться! Выпустите меня немедленно! —гадёныш верещал, бегал из угла в угол, страшно матерился и разок сгоряча даже схватился пухлыми пальчиками за прутья, но тут же отдёрнул руки и стал трясти ими, будто железо было раскалено.
– А кто это такой? – тихо шепнула Ярочка, покосившись на меня янтарными глазами, в которых горели искорки весёлого любопытства.
– Паразит, типа крысы, – скривился я.
– Это я-то паразит? – возмутился узник. – Да сам ты паразит кровососущий! Пиявка-переросток! Я полевик, ясно? Дух злачных пажитей!
– К твоему сведению, злачные пажити – это луга, а не поля, – сообщил я, обтряхивая рукава от куркумы.
– Откуда ты, хер, такой умный взялся?
– Будешь выражаться при детях, я тебя ещё и не так просвещу, – пообещал я. – Познакомишься с фауной Алавской губы. В качестве наживки познакомишься.
– А что, на твоей родине разве мужиков не херами величают? Шайзе, всё шайзе! Всюду альхардское засилье, тьфу!
– Вот уж от кого не ждёшь патриотизма, так от мелкой нечисти, – усмехнулся я. – Теперь выкладывай, чего забыл на моём корабле, или будешь спешно отращивать жабры и менять профессию на водяного, ясно? – схватив клетку, я её немного тряхнул, чтобы сучонок понял, как крепко влип.
– Эй, да чего сразу угрожать-то? – тут же заголосил он. – Будто я хоть кому пакость какую учинил! Моё полюшко родное убрали, каждый колосочек срезали и обмолотили, ничегошеньки не оставили! Как тут выживать прикажешь, а? Ну, я в мешке с ячменём своим и схоронился. Откуда мне было знать, что его в море занесёт? Не специально я в вашем ларе прописался, случай подсобил, понял, мертвяк? Теперь выпускай!
– Размечтался! – прыснул я и сложил руки на груди. – Я тебя в следующем порту продам. Как диковинную зверюшку.
– Нельзя его продавать, – тут же возмутилась Ярочка. – Он ведь не животное!
– Солнце, ты ведь уже не маленькая, отлично знаешь, что и людей продают. А эта дрянь даже не человек. Можешь пока за ним присмотреть, только не выпускай и не перекармливай, иначе гадить начнёт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.