Подросток, или Теория разбитых стёкол

Почему же раньше Ваня ничего об этом не знал? А ведь он каждый день видел их, но ни о чём не догадывался. Ваня видел дедовы медали и фотографии, но ещё не понимал истинного положения вещей. Он видел, но не знал, смотрел, но не чувствовал. Осознание происходящего приходило стихийно, как буря: мысли и эмоции затуманили разум молодого мальчика. Но сейчас в душе парня не было ненависти или злости, а тем более трусости. Была гордость, что это – его дед! И это – его бабушка! «Да, это мой дед-герой! И моя бабушка!» – подытожил Ваня про себя.

Ваня вновь захотел подбежать и обнять деда с бабушкой. Но тут вспомнил, как дед порол его кнутом, а бабушка трепала за волосы. И мальчик не смог подбежать и обнять их – он остался сидеть на стуле, не дав своим эмоциям проявиться в действии и порыве любви.

Истории деда оживали в фантазиях Вани – стали крутиться в голове в виде реальных образов. Атаки неприятеля стали видимыми, словно из отрывков художественных фильмов и новых сцен, услышанных сейчас. Ваня слышал слово и тут же представлял его в действии – оживлял этот сюжет в ярких красках. Поэтому последующие слова деда парень уже не слышал, ведь он с головой погружался в другую реальность – в другую метавселенную, придуманную им только что.

Самое страшное

Когда Ваня вышел из своего художественного состояния, то включиться в реальную жизнь он сразу не смог, так как и дед погрузился в своё образное мышление, медленно и с особым чувством рассказывая следующую историю.

Ваня понял, что сейчас дед говорит про Смоленск. Но не про сам бой – он говорил о женщине, лицо которой хорошо помнил и по сей день.

– Когда мы отступали под Смоленском, то в тот вечер промокли и очень устали. Но больше всего хотелось есть. Однако еды уже не было. И вот возле одной деревни мы увидели мёртвую лошадь – она уже вздулась. Было понятно, что её нельзя есть. Но мы всё же решили отрезать часть мяса с ноги, сварить его и съесть. Тогда к нам вышла эта женщина. Видимо, она была одна в этом посёлке из нескольких домов. Женщина просила нас не есть это мясо: «Вы же отравитесь, ребята, – говорила она. – Лошадь вздулась. Мясо есть нельзя. Ребята, вы же поумираете. Что вы делаете?» И тогда она добавила: «Пойдёмте в хату. Я вас покормлю». Женщина завела нас в дом и посадила за стол. С печи она достала чугунец с похлёбкой из картошки. В этот вечер мы ели тёплую еду деревянными ложками. Ой, хлопцы…

В этот момент дед закрыл лицо своими огромными руками так, что и головы совсем не стало видно. Не отрываясь от лица, он склонился до колен и сквозь ладони продолжил:

– Я до сих пор не могу забыть её лицо. Вот как сейчас вижу её перед собой. Мы отступали, а она осталась там. Что с ней случилось? Я не знаю. Она нас накормила тем, что у неё было. Может, у неё больше и не было ничего. Возможно, она нам всё отдала. Мне до сих пор так стыдно за себя перед ней. Вы спрашиваете, когда было страшно? А вот тогда и было самое страшное. Даже видеть танк перед собой не так страшно, как видеть глаза этой женщины. Помнить её взгляд – вот, что самое страшное, хлопцы. Великая любовь женщины к нам – вот, что самое страшное я помню с той войны и никак не могу забыть. Мамо1, простила ли ты меня? Где ты сейчас, Мамо? – промолвил дед и замолчал.

Дедушка так и сидел с опущенной головой. Он больше не говорил – что-то обдумывал. Лицо его стало красным.

Бабушка знала про такое состояние деда, поэтому она всегда внимательно следила за его реакциями и поведением. Контузия оставила сильные отпечатки в виде частых приступов головной боли, поэтому бабушка в такие моменты быстро находила причины прекратить или на время остановить разговор.

«Дети, пойдёмте в сад, – вдруг предложила бабушка. – Пойдёмте в беседку. Я сейчас напою вас компотом!» Школьники спокойно и в полном молчании вышли из комнаты. Ваня выходил последним. Обернувшись, он посмотрел на дедушку – Георгий, обхватив голову обеими руками и упёршись локтями о колени, продолжал сидеть возле стола.

Ваня снова захотел подбежать к нему и крепко обнять, но страх не позволил ему этого сделать.

Эх! А все-таки нужно было обнять и поцеловать деда и бабушку.

Глава 3

ДЕД И ВИНОГРАД

Самый смелый герой на свете

«Завтра приходи, утром. Виноград собирать и давить на вино будем», – дед сказал, как отрезал.

Ваня знал, что такое давить виноград – он помнил это ещё с прошлого года, когда был в пятом классе. Это когда собираешь сочные ягоды на заднем дворе, где ровными рядами раскинулись семь линий виноградников. Тогда казалось, что им конца нет – такими они были длинными.

Носишь полные вёдра чёрных и белых плодов, сваливаешь их в ванну – старое железное корыто, которое дед заранее готовит на улице. Ванна стоит под густой тютиной, раскидистые ветви которой создают прохладную тень.

Конечно, осы не хотят тебе отдавать виноград. В девять лет эти насекомые кажутся огромными и страшными. Ваню они иногда кусали – было больно, но уже не так страшно. Страшнее было думать про их укусы. Как говорится: «У страха глаза велики».

Год назад Ваня убежал от надоедливых насекомых, бросив в стороны вёдра с виноградом. Мальчик думал, что осы его съедят или убьют. Но они не убили и не съели его. Тогда дед взял Ваню за руку, и они вместе пошли резать кисти спелого винограда.

Дед раздвигал листья и секатором отрезал большую спелую гроздь с несколькими уже высохшими плодами, а иногда и на половину съеденными насекомыми. Вот тогда и появлялись осы – они кружили над головой, падали на руки и путались в волосах.

Ваню поразило то, что дед Георгий не обращал на них никакого внимания. Когда оса ползла по сухой морщинистой, но в то же время огромной руке, то дед замечал её и просто смахивал, будто это была муха или комар. В этот момент для Вани дед казался самым смелым героем на свете.

Дед Георгий много чего делал интересного. Конечно, Ване хотелось во всём ему подражать. Особенно хорошо у деда получалось высмаркивать сопли! Он делал это с какой-то особенной важностью. После подготовительных упражнений дед кряхтел, кашлял, и как только у него всё было готово, сплёвывал какую-то странную массу. Затем закрывал одну ноздрю пальцем, а из другой ноздри выдувал сопли, которые стремительно вылетали в сформированном виде и огромном количестве. Далее он проделывал то же самое и с другой ноздрёй. Ваня пытался повторить то же самое, но изо рта вылетало лишь небольшое количество белой слюны. «Эх…», – отчаянно думал Ваня.

Сложный путь

Мальчик в то лето ещё не переехал с родителями в частный дом, который вскоре будет построен в километре от дедовского дома. Сейчас от дома специалистов Ване идти к деду было не долго – каких-то двести метров. Но эти две сотни нелегко давались. Иногда что-то шло не так. Бывало, пробежит кот, и Ваня устремиться за ним – тогда никто не знает, чем закончится эта история. Или Ваня встретит своего товарища, который на этот час обязательно будет знать какой-нибудь секрет или неотложное дело – тогда попасть к деду во двор Ваня сможет лишь поздно вечером. Обычно после такого мальчику попадало от деда.

Но в этот раз всё вышло без внезапных приключений. Ваня добрался до дедушкиной калитки вовремя – утром задолго до обеда, чтобы было не так жарко заниматься «интересной» работой.

Калитка из досок была высокой, но обрезанной, что напоминало крышу дома – как бы треугольником. Железный крючок был закрыт изнутри. Но Ваня ловко просунул руку, нащупал изогнутый железный механизм и поддал его вверх. Дверь привычно открылась. Пёс Дружок уже приготовился – стоял и смотрел за Ваней. Но когда мальчик переступил границу территории, собака закрутилась на цепи, залаяла и стала бегать вдоль той траектории, которая была дозволена длинным проводом и полутораметровой цепью.

Любви между Ваней и Дружком не было – это знали они оба. Но надежда на примирение всё же могла быть, ведь мальчик не всегда был таким жестоким к собакам и кошкам.

Другие ценности

В прошлом году Ваня со своей старшей сестрой были в гостях у дедушки и бабушки, которая тогда ещё была жива. Ребята видели, что в доме была кошка с большим животом. «У неё скоро будут котята», – говорила сестра.

Действительно, вскоре дети нашли в сарае ящик, в котором шевелилось несколько разноцветных пушистых комочков. Это событие поразило детей – всё это было каким-то чудом.

Но дальше случилось ужасное – сестра подбежала к Ване и сказала, что бабушка нашла котят и только что выбросила их в уличный туалет. Дети побежали к этому месту. Туалет был очень старый и даже немного покосился набок. Сзади можно было отодвинуть железный лист – тогда будет видно, что находится в туалетной яме. Лист отодвинули. Вид был ужасным – несколько комочков крутились в туалетной жиже. Действовать нужно было немедленно.

Ваня потянулся за котятами, а сестра придерживала его за ноги. Мама-кошка истерично мяукала и бегала из стороны в сторону. Котят достали и помыли, после чего их спрятали от бабушки в другом месте.

Но через несколько дней она всё равно нашла котят и утопила их. Ваня так сильно ругал бабушку и плакал, что даже побежал на работу к маме, чтобы все ей рассказать. Мама внимательно выслушала сына, обняла и сказала: «Бабушка не плохая и не жестокая. Просто у неё, как и у многих людей того времени, была тяжёлая жизнь. Пойми, у них другие ценности и отношение к жизни».

– Ваня, – продолжала мама, – во время Великой Отечественной войны фашисты захватывали Ростов два раза, но в феврале 1943 года Ростовские земли освободила Красная Армия. Дед Георгий был на фронте, а позже – и на Курской дуге. Потом пришла повестка, что дед пропал без вести. Тогда это означало смерть. Страшный голод, страх и холод были в то время на оккупированных территориях. У бабушки было четверо деток. Двое – совсем маленькие. Каким-то чудом бабушка сохранила корову. Худая, как и все в то время, животина жила с бабушкой и детьми в одной комнате. Коровье молоко стало основным источником питания. Как-то рядом начался бой – послышался разрыв снаряда. Все испугались, а корова рогами отрыла дверь и побежала. Бабушка подумала, что если сейчас она побежит за коровой, то её убьют, а дети умрут от голода. Но если она не вернёт корову, то дети всё равно умрут от голода. И она побежала за коровой – догнала её, схватила за ошейник и потащила обратно в дом. Затем бабушка увидела немецких автоматчиков. Они шли цепью, но тут один фашист направил в сторону бабушки дуло автомата. Он смотрел на неё и корову. Наверное, у немца что-то ойкнуло в сердце – он не выстрелил, но крикнул: «Шнеля, матка, шнеля». Бабушка собралась с силами и затащила корову в дом. Но как она не старалась, двое её маленьких детей всё же умерли от голода.

Ваня от такого рассказа как-то подстыл. Но всё же не мог понять – причём здесь котята.

– Мама, а причем тут котята? Они-то в чём виноваты? И кошка сейчас места себе не находит – ищет их везде.

– Конечно, бабушка не должна была так делать – это неоправданная жестокость. Но неоправданное действие именно для нас – для нашего восприятия действительности. Бабушка продолжает жить в прошлом, хотя это её не оправдывает перед тобой, её поступком и перед тем, что вы всё это увидели. В большинстве своём жители сёл и деревень всегда ко всему подходили рационально, если можно так сказать. То, что приносило пользу, они оставляли для себя, а что не приносило выгоды, то им было не нужно. Вот у бабушки есть гуси – ты же сам прошлой весной закладывал яйца под гусынь. Гуси ходят и живут в своей гусиной стае, но приходит время и из них делают жаркое – это и есть польза. Так же и корова, которая даёт молоко, после чего бабушка прогоняет его на сепараторе, отделяя фракции для изготовления сметаны, творога и сыра. Оставшийся обрат отдают свиньям, которых откармливают для получения мяса и сала. Собака охраняет дом и огород – от неё такая польза. Кошка ловит мышей, что также приносит пользу. Но если у кошки котята, то какое-то время она не будет работать. А котята – куда их потом девать. Они начнут заходить в дом – будут везде писать и шкодить. И ведь их нужно кормить. Кошка может рожать три-четыре раза в год по четыре пять котят. Это за год может родиться шестнадцать или двадцать котят.

– Но можно ведь котят раздавать, – не успокаивался Ваня.

– Не так это и просто, – ответила мама. – У всех есть кошки, поэтому в таком количестве котята никому не нужны. Конечно, это тоже ничего не оправдывает, ведь люди сейчас стали жить значительно лучше – так сказать, богаче. И у них появились другие цели, потребности и возможности. В городах, где мало связи с природой, люди заводят в домах собак и кошек уже для удовольствия, чтобы с ними поиграть и хорошо провести время. В городах есть ветеринарные лечебницы, где животным делают специальные операции, после которых у них нет возможности иметь котят и щенков. Эта процедура гуманна.

– Давай нашей кошке сделаем такую операцию, – предложил Ваня, – чтобы такого больше с ней не повторялось.

– Хорошо сынок, – одобрила мама. – Давай сделаем.

Мама обняла сына, поцеловала его и сказала: «Беги, мне нужно работать».

Когда не поясняют

Чуть позже произошла ещё одна похожая история, которая навсегда оставила след в душе Вани. Мальчик тогда запомнил всё очень точно и отчётливо.

Мама сказала папе: «Давай зайдём в сарай и возьмём курицу домой – я её приготовлю». В сарае, где жили куры, собралась вся семья: папа, мама, Ваня и его сестра. Папа взял молодого петуха, расположил его голову и шею на деревянной ровно спиленной колоде высотой около сорока сантиметров. Он взял топор, занёс его над головой петуха и быстро опустил на колоду. Голова упала на землю, а самого петуха отец бросил в сторону. Петух без головы побежал, потом упал и продолжал двигать лапами, думая, что он бежит по земле. Какое-то время он ещё лежал на боку и рассекал воздух своими сильными когтями.

Ваня схватил голову петуха и попытался поставить её на место – туда, где она была. Но ничего не выходило – голова обратно не ставилась.

«Отойди от петуха, – сказал папа, – а то он тебя вымажет». Действительно, руки Вани были в крови, которая струилась с шеи и головы петуха.

В этот момент Ваня хотел схватить топор и ударить им папу. Эта мысль была реальна, ведь он не знал, что сейчас нужно было делать. Но мальчик лишь спросил: «Зачем ты его убил?» – «Брось! – ответил папа. – Завтра мама его приготовит. Вот и всё. А теперь нам нужно его ощипать и разделать».

Всего через каких-то пару лет Ваня пойдёт в сарай и уже сам зарубит такого же молодого петуха, а сестра ощиплет его и разделает. И когда домой придёт мама, она скажет: «Вот молодцы – уже и разделали! Сейчас я всё приготовлю».

Бить или не бить?

Значительно позже Ваня станет отцом своих сыновей. И у него возникнет тот же вопрос воспитания – как и чему учить своих детей? Теперь он знает разницу в необходимости и излишествах. Наверное, Ваня поймёт и самое главное – меру понимания вещей.

Но сквозь его сознание проходит мысль про то, что будет с его сыновьями и его страной, если воспитывать детей только в правильных и мягких установках, где они не видят и не знают про другую сторону жизни? Смогут они стать такими, как дед Георгий, что выиграл войну с фашистами? Смогут ли и они её выиграть, если будет необходимость? Чтобы знать меру, нужно понять – что такое хорошо, и что такое плохо. Но и этого мало – это всего лишь установка.

Жизнь прожить – не поле перейти. Нужна преемственность поколений, неразрывная связь. Тогда генетический код может передаваться новым поколениям. Об этом сейчас и думал Ваня, когда его младший сын увидел на улице кота и подозвал его к себе. Кот с радостью откликнулся на приглашение и подошёл к мальчику. Ваня с сыном погладили кота. Кот ласкался и мурчал – он был в восторге!

Бить или не бить кота – вот в чём вопрос. Я не уверен, что жестокость к животным впоследствии создаст хорошего воина или порядочного человека. Да и исследований таких нет. А вот маньяком стать вполне может – вот такие данные есть.

В прошлом году в инкубатор и под курицу-квочку заложили яйца. Вылупились цыплята, которых все воспитывали. А ещё родились кролики, которых тоже растили и выкармливали.

Осенью часть петушков выросла и их зарезали. Маленький сын и младшая дочь помогали с разделкой и готовкой пищи. Ваня учёл свой опыт, поэтому сразу объяснял детям про всё происходящее в самых мельчайших подробностях. И проблем не возникало.

Сам Ваня уже больше десяти лет не ест мясо, но готовит из него еду для своих детей. Каждый сам решает, что ему есть, а что не есть.

Бульбулятор, или технологии двойного назначения

Ваня закрыл калитку и пошёл по дороге к дому. Слева раскидисто росли два абрикосовых дерева медового сорта. Как только упадёт на землю одна переспелая абрикосина, на том месте сразу появляется огромное оранжевое пятно. И вот тогда начинается пир – маленькие насекомые собираются в кучку, где получают свою долю от даров природы. Поэтому очень важно вовремя срывать абрикосы, пока они все не упали. Но сладкие плоды уже отошли, и на деревьях остались только зелёные листья.

Слева показалось крыльцо с главным входом в дом – это холодная пристройка, в которой дед с лета по осень делает и хранит своё вино. Ваня дёрнул за ручку двери, которая легко отворилась.

В комнате никого не было. Стояли только большие стеклянные банки – каждая литров по двадцать. Все банки были закрыты жёсткими пластмассовыми крышками. Местами они не могли держать герметичность, поэтому их обильно облепили пластилином. Посередине каждой пластиковой крышки были вмонтированы резиновые трубки, концы которых зигзагами уходили вглубь воды, залитую в рядом стоящую банку.

Когда в большой бутылке начиналось брожение винограда, излишки газа по резиновому шлангу отходили в бутылку, наполовину заполненную водой. Сейчас из неё торчало три конца резиновых шлангов, тянущихся к трём большим бутылям. В воде сильно булькало, и в воздухе стоял запах перебродившего винограда.

На двух больших бутылках сверху были надеты резиновые перчатки. Одна из них так сильно надулась, что напоминала голову с пятью толстыми волосами. Вторая же перчатка была совсем сдутой – она лениво покрывала своими пальцами крышку и узкое место бутылки.

О маленькие стеклянные окна в этой комнате билось множество разнообразных жужжащих насекомых. По подоконнику ползали полупьяные осы, где-то лежали мёртвые мухи, а рядом расположился на боку один чёрный шмель. Да, многие из этих насекомых уже успели отведать сок забродившего винограда.

Ваня вышел из комнаты, закрыл дверь и прошёл вглубь усадьбы.

Уютная церемония

Он приблизился к тому месту, где стоял дубовый стол, за которым они по вечерам ужинали, пока гостили у деда. За этим столом также проводились все важные мероприятия. В такие моменты собирались сыновья и дочери деда с большим количеством детей. Дед надевал военный мундир и какую-то странную фуражку с козырьком, после чего всегда садился на одно и то же место за столом, который ломился от обилия еды.

Все бабушки и женщины кружились вокруг газовых плит, расположенных на улице под небольшим навесом. Недалеко от большого дубового стола стоял столик поменьше – это для детей.

Ваня всегда любил смотреть на церемонию, когда бабушка давала первую порцию вначале дедушке, а затем всем остальным и детям. И никто не начинал кушать, пока дед не скажет слово и не начнёт трапезу первым.

Над большим столом горела лампочка, но она не могла осветить всё пространство над обоими столами. Тянущиеся сверху ветви огромного тутовника создавали некий купол, будто бережно оберегающий людей, сидящих за столом в этот момент жизни, который уже никогда не повториться.

Над тютиной уже нависла тёмная Ростовская ночь, и только ослепительно яркие звёзды и красивая светлая луна позволяли видеть хоть что-то перед собой, когда идёшь по просёлочной дороге домой.

В эти моменты Ваня думал, что как же круто быть дедом! А он, Ваня, не может даже сопли нормально высморкать… и харкнуть, как дед. Эх…

Всё самое лучшее

Дед Георгий открыл небольшую утопленную вглубь земли дверь погреба – кладовой, где хранились запасы овощей и яблок, бочек с соленьями и квашеной капустой. Дед в бочках даже арбузы солил.

Выйдя из подвала, дед выпрямился во весь свой огромный рост, посмотрел на Ваню, откашлялся, крякнул и, как всегда, хорошенько высморкался.

«А, пришёл, – сказал дед. – Молодец!» Георгий достал нож и квашеное яблоко из бочки, после чего отрезал кусочек и протянул его Ване на пробу: «Ось, куштуй… малосольное». Ваня взял кусок яблока и начал его жевать. Но, почти сразу поморщился: «Кислое!» – «Зимой будет самое то! – ответил дед.

Ваня знал, что дед его любит и всегда предлагает всё самое лучшее. Вернее, всё, что он сам пробовал и любил делать.

Прошлой осенью дед резал поросёнка, затем смолил его газовой лампой, числил кожу скребком и снова смолил. А бабушка после этой процедуры мыла кожу горячей водой. Запах горелой кожи и крови, тёплые пары горячей воды и испарений внутренних органов вызывали у Вани отвращение. Тогда дед достал свой складной нож, подошёл к поросёнку и отрезал часть хвоста. Очень быстро и умело он счистил засохшие корочки и с явным выражением полного удовольствия протянул этот кусок Ване: «А ну-ка, внучок, на вот тебе самое вкусное!»

Ваня знал, что дед любит съесть хвост и уши сразу, как только зарежет поросёнка и осмолит его. Поэтому не принять этот дар было бы равносильно оскорблению, ведь дед от всей души радовался и улыбался, предлагая отведать эту ритуальную трапезу.

Хоть Ваня и не любил сырые хвосты и уши (да и отварные тоже), но всё же взял почищенный кусок и начал его жевать. Молодые хрящи легко жевались и хрустели во рту.

Отвлекающие факторы

Для давки винограда дед уже приготовил специальную ванную, которая стояла возле стола и одним своим боком опиралась на ту самую могучую тютину. С другой стороны ванны дед подставил колоду и как следует подпер её. Ванна была зажата так, что хоть танцуй в ней – не перевернётся.

Ох, почему в детстве любая работа кажется такой долгой? Особенно сбор винограда – режешь секатором кисть за кистью, складываешь их в огромное ведро, которое никак не хочет наполняться. Как же всё это медленно! Уже и осы прилетели – им явно не нравится, что кто-то забирает их еду. Они кружат над головой, лезут в лицо и волосы. Кроме ос на листьях винограда полно и других насекомых. И они тоже хотят праздника жизни – всем хочется попробовать сладкий и спелый виноград.

Ваня уже и не помнил, сколько раз он сходил от места сбора винограда до заветной ванны – уж очень много было отвлекающих факторов: надо было следить за осами и успеть рассмотреть всех божьих коровок.

Нести вёдра с виноградом приходилось через сарай, где каждый раз по правую сторону Ваню сопровождали поросячьи глазки. Они смотрели с надеждой, будто ожидая какого-то чуда. Ване казалось, что поросята мысленно просят его: «Дай нам этот виноград. Ну, дай хоть немного». И пока мальчик думал, давать или не давать виноград, пара смелых или просто бесстрашных куриц подбегали с другого бока, вытягивали свои длинные шеи, без спроса отрывали клювом спелые виноградины и убегали прочь. Вот тогда начиналась гонка с преследованием – другие куры бегали за этими счастливчиками, пытаясь отобрать сладкие ягоды.

В какой-то момент Ваня и сам поддался на эту азартную игру с преследованием – уж очень хотелось вернуть свой виноград. Поставив вёдра, он побежал за воришками, но так и не догнал их. Виноград вернуть не удалось – куры всё же его съели. Обернувшись, он увидел, как другие куры стоят возле оставленных вёдер и спокойно едят собранный урожай. «Вот же гады», – с тоской в глазах подумал Ваня и побежал к вёдрам разгонять птиц. Куры отскочили, выстроились кругом и пристально смотрели то ли на вёдра, то ли на Ваню. Те, кто успел отведать сладкого винограда, были в восторге, а остальные подумали: «Эх…».

Поросята продолжали смотреть на Ваню сквозь доски и сетку, будто умоляя его поделиться виноградом, но мальчик уже совсем позабыл о них, пытаясь защитить от кур собранный урожай. Что взять с кур? У них всё просто – бей, беги или замри. Маленькие динозавры, одним словом.

Позже Ваня узнает и запомнит, что во взрослой жизни будет всё так же, как и с виноградом, только вместо кур и свиней теперь фигурируют люди. И сколько раз сам Ваня выступит в роли такого же поросёнка. Большинство людей умоляюще что-то просят, как те самые свинки, но, получив желаемое, очень быстро забывают об оказанной доброте. Да, мы часто поступаем, как свиньи, поэтому очень важно попытаться стать благодарной свиньёй!