В контакте со Вселенной. Сборник современной поэзии и прозы

Полная версия

В контакте со Вселенной. Сборник современной поэзии и прозы

текст

Елена Никулина

Жанр: современная русская литература

Язык: Русский

Год издания: 2024

Добавлена: 19.09.24

О книге

Читать онлайн

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5

В контакте со Вселенной

Сборник современной поэзии и прозы

Авторы: Арсентьева Ирина, Бажина Ольга, Игнатюк Елена, Горецкая Татьяна, Алексеева Ксения, Анюховский Александр, Володько Елена, Поплавский Алесь, Калинина Наталья, Лемберг Яна, Патов Сергей, Палагичева Виктория, Килиджан Светлана, Полещикова Елена, Гаськова Анна, Некрылов Александр, Некрасова Наталия, Преснякова Наталья, Устинова Виталина, Маркова Любовь, Сохов Арсений, Казанцева Анна, Золто Пётр, Хлопкова Лариса, Ибрагимова Мария, Яблоновская Ольга, Костина Галина, Анохин Сергей, Шевчук Ирина, Каменская Элиза, Курило Светлана, Юкина Юлия, Фетисенко Елена, Богданова Вероника, Славина Людмила, Яковлева Мария, Никулина Елена, Ащеулова Антонина, Чаругина Марина, Камушкова Мария, Войтович Михаил, Лапушкин Виктор, Авраменко Ирина, Кречмер Алла, Шведова Алла, Годунова Тамара, Загоруля Татьяна, Олейник Анна

Дизайнер обложки Ксения Алексеева

ISBN 978-5-0064-6036-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие читатели!

Нравится нам это или нет, но мы находимся в постоянной связи со Вселенной.

Вселенная общается или разговаривает с нами посредством знаков и символов. Этими знаками может быть что угодно: от птицы, летящей над головой, неожиданно услышанной мелодии или пришедшей на ум фразы до определённой последовательности чисел, повторяющихся неоднократно, утренних снов, кажущихся реальностью, или случайных событий.

Разговаривайте со Вселенной, когда вы чувствуете благодарность и счастье, потому что именно тогда вы идеально соответствуете её частоте.

Творческие люди особенно чувствуют пульс Вселенной и разговаривают с ней поэтическими или прозаическими строками, мазками на холсте или музыкальными символами на нотном стане.

О чём писатели разговаривают со Вселенной, можно узнать на страницах нового сборника современной литературы «В контакте со Вселенной».

Ирина Коробейникова – редактор сборника,

президент Международного Союза русскоязычных писателей.

Вероника Богданова

Разговоры со Вселенной

…Еду на поезде глухой осенней ночью. В темноте купе расслабленно похрапывают чужие люди, волею судьбы определённые мне в соседи на краткое время путешествия. Мерно постукивают колёса. А мне привычно не спится.

Уставившись в непроглядную темноту за оконным стеклом, словно проваливаюсь в этот бесконечный мрак. Может, всё-таки засыпаю? Но нет! Я вдруг явственно начинаю различать в этой вселенской тьме звёзды – крохотные маячки мироздания. Они становятся всё ярче, и вот взгляд уже выхватывает из черноты очертания знакомых созвездий.

Отчего-то в поезде звёзды всегда кажутся более осязаемыми. Словно можно легко дотянуться до них, если не рукой – то душой уж точно! И тянутся наши души, особенно одинокие в этот полуночный час дорожного бодрствования, к дальним маякам звёзд, пытаясь передать им свою сокровенную тайну и зачастую заключённую в них боль.

Ведь делиться болью с людьми – значит, умножать в этом мире боль человеческую. А звёздам, возможно, давно уже погасшим, но по законам физики всё ещё видимым для нас, всё равно, где и что болит у нас в этот момент. Но их холодный свет действует успокоительно, словно гипноз.

И под влиянием этого гипноза я достаю из дорожной сумки блокнот и ручку, чтобы написать своё послание Вселенной. А о чём с ней говорить? Конечно, о любви! Она молча выслушает меня и никому не расскажет мои тайны. Вселенная умеет хранить секреты!

Итак, вот тебе, Вселенная, несколько моих тайн. В каждой из них – ровно сто слов. Пусть они станут крохотными туманностями где-то на окраине одной из твоих галактик. Той самой, где любящие души получают желанную анестезию в долгие душные ночи.

Но не перестают при этом любить! Ведь излечиться от любви – значит, погаснуть. И перестать светить, уничтожив ещё один маяк, дарящий кому-то свет в безнадёжной пучине одиночества…

Сто слов о любви

Паучьи кружева

Плетёт жизнь-кружевница наши судьбы, хитрые узоры вывязывает. Только кто она: белошвейка или паучиха? – толком не поймёшь.

Кажется, вот сейчас тончайшее кружевное полотно легко скользнёт сквозь золотой ободок обручального колечка, обещая дорогу гладкую, как оно само. Ан нет! Цепляются кружева невесть откуда взявшимися узелками, насмерть запутывают, словно паутина…

Душа человеческая – как эти кружева. Поначалу красоте узора дивишься, от восторга забывая дышать. Думаешь: вот оно, то самое, долгожданное!

И вдруг насаживаешься на ледяную иглу равнодушия беззащитным сердцем, лишённым панциря неприступности, и, как обманутый заманчивым светом мотылёк, понимаешь, что крылья уже горят, а паук – вот он, рядом, плетёт кружева в предвкушении жертвы…

Мифология

Скажите мне: зачем Прометей, зная о незавидной участи, которая его ожидает, добыл для неблагодарных людей огонь? Эх, болезненная всё-таки это процедура – скармливать орлу собственную печень…

Лучше незаметно добить её алкоголем, да?

А отчего Прокруст пытался подогнать всех под одному ему понятные стандарты? Возлёг бы сам на своё ложе и оценил собственный рост в «прокрустовых» единицах. Возможно, и его голова оказалась бы лишней.

Раздели ложе с какой-нибудь чаровницей, глупый Прокруст!

А ты, Икар, о чём думал, взмывая прямо к солнцу на ненадёжных, наспех склеенных крыльях?

О любви! Только она окрыляет нас – и заставляет лететь ввысь, не боясь даже самых болезненных падений!

Сказка о заветном сундуке

Жила-была красна девица. Звали её Василиса, а Премудрая или Прекрасная – вам решать. Был у неё сундук заветный с нарядом красоты необыкновенной.

Порой открывала Василиса сундук, любовалась платьем, жемчугами расшитым, и мечтала о женихе: принце заморском на белом коне или Иване Царевиче. На худой конец, о богатыре, который от любой напасти защитить сумеет.

Видит однажды Василиса: по улице белый конь мчится, а на нём принц. Еле держится, лицо испуганное…

Кинулась Василиса его спасать, а сзади кричат: «Изба горит!» Обернулась – её изба, та самая, где сундук с платьем подвенечным!

Коня остановила. В горящую избу вошла. Сундук вынесла.

А принца и след простыл…

Как стать звездой

Одна девушка мечтала стать звездой. Чтобы деньги, слава, журнальные обложки, фотографы – пачками и поклонники – толпами.

Да только личиком девушка не вышла. И фигурка, прямо скажем, среднестатистическая. Бёдра с «ушками» да ножки от деда достались, который в кавалерии служил.

А работала девушка медсестрой в процедурном кабинете. Да так ловко у неё получалось пациентов колоть – что в вену, что, извините, в пятую точку!

Один болезный бизнесмен от такой виртуозной лёгкости исполнения уколов не обратил внимания ни на кривизну ножек, ни на бёдра а-ля «галифе». Глянул прямо в глаза медсестрички и выдохнул: «Звезда моя!»

А фотограф пригодился: когда паспорт меняла вместе с фамилией…

Откровенно…

Моя душа оказалась для тебя недостаточно тонкой. Ты не смог пораниться об неё до крови. А настоящая любовь бескровной не бывает.

Раньше я считала рифму «кровь – любовь» откровенно пошлой. Потом слово «пошлой» отпало за ненадобностью, и осталось лишь «откровенно».

Только сейчас я поняла, что слово «откровенно» – тоже от слова «кровь».

Как же всё взаимосвязано в этом мире!

Душу пробовала заточить, как лезвие. А она порвалась…

Может, это не она была недостаточно тонкой, а ты спрятался за непроницаемой бронёй?

От меня? От мира? Впрочем, это уже не имеет значения.

Ты пробуешь на тонкость другие души. А моя до сих пор кровоточит…

Харону

Наше спасенье в том, что уже зима.Скованы воды льдом, и Харона лодкаВмёрзла в тот лёд, и лодочник глушит водку,И на деревьях – снежная бахрома.Сон невесом, но снится, увы, не нам.Спячка для нас закончилась, мы – иные.Видишь – снежинки кружатся кружевные,И далека безудержная весна,Та, что позволит вновь зашуметь реке.Кто-то проснётся, кто-то с ней протрезвеетИ удивлённо вновь ощутить сумеетВёсла Харона в бледной своей руке.Он будет ждать, но мы уже далеко:Эта зима отправила нас в дорогу.Знаешь, Харон, мы служим другому Богу:Он по воде умеет ходить пешком…

Молчим…

Говорим о любви, запинаясь:Мы об этом привыкли молчать.Скажешь слово – и сразу же завистьРаскалённую ставит печать,Беззащитную плоть обжигаяНашей в муках зачатой любви…Нежеланная миру, нагая,Умоляю, любая! – живи!Ты – любовь, и тебе всё подвластно,Ты превыше примет и причин.Стерпишь всё! Но, от боли напраснойОхраняя тебя, мы смолчим…

«Два самых тёмных месяца…»

Два самых тёмных месяцаНас ждали впереди,И вместо сердца – месивоВ истерзанной груди.Стоят дымы белёсыеНад крышами домов…Ты запоздал с вопросамиПро прежнюю любовь.Теперь уже – про прежнюю,Ведь обратилась в дым,Я лишь одной надеждоюУкроюсь от беды,Как от дождя прощальногоПод крыльями плаща…Луны ладья отчалила,И нету сил прощать.Да и кому прощениеМоё согреет дом?Два месяца – зачем они?Переживу с трудом,Но, отряхнув сомнения,До света доживу!Ночь – сердца откровение —Удержит на плаву.

Блажь

Знаешь, желания наши – обычная блажь.Ну, не исполнятся вовсе, – и что здесь такого?Думалось раньше: полжизни легко ты отдашь,Чтобы победы блаженства достичь неземного,Вверх по ступеням к желанному счастью бежал.Больно? Не в счёт, а бессонные ночи – привычка.Скольких оставил за кругом? Да Бог с ним! Не жаль!Жизнь будет завтра! Сегодня живём лишь в кавычках!Ты от рождения верил то в джиннов, то в фей,Предоставляя им право желанье исполнить.Глядь, а на троне какой-то другой корифей,Он фаворит. Ну а ты что хотел? И не вспомнить.Не дотянулся твой невод до самого дна,Где обитают и рыбки златые, и щуки…Время желаний прошло. Цель вдали не видна.Мы постигаем азы самой главной науки,Той, где бессильны учёные разных мастей,Где аксиомы доказывать надо порою.Что же ты вновь от астрологов ждёшь новостей?Шанс гороскопы сулят не ждунам, а героям!Замер средь вечности. Мчался вперёд – не сбылось,Остановился – всё то же. И где справедливость?Разочарованных губит бессильная злость.Знаю: ты сильный. А я? Просто не разозлилась…

«Я сейчас нахожусь в той поре…»

Я сейчас нахожусь в той поре,Когда зеркало судит нещадно,И когда ещё страшно стареть,А судьба, словно нить Ариадны,В лабиринты заводит, хотяВыводить – её роль изначально…Так стремительно годы летятК дальней пристани вечной печали…Я пока не смирилась в душеС тем, что суд впереди неизбежен.Тело – бренно, а сердце – мишень,И защитный каркас слишком нежен.Нет, мишенью я быть не хочу.Слышишь, небо? Ты примешь как данность,Что ни снайперу, ни палачуЯ в последний свой миг не достанусь,И, летящие с разных сторон,Не коснутся меня ваши пули.И доверит мне вёсла Харон,И не спросит, куда мы свернули…

Жемчуга

А снега, как водится,Были слишком белыеИ глаза слепили мне:Как по ним идти?Вьюга хороводится…Что же мы наделали?Встану обессиленно:Видно, нет путиМне туда, где искоркиПо снегам – жемчужные,Где полозья – струнами,Кони дышат в пар,Месят снег неистово.Я – слегка простужена,Но такая юная,Да и ты не стар.Было время, помнится!Были мы счастливые,И летели птицамиКони средь снегов…Колокол на звонницеПел нам с переливами…Не на кого злиться мне!У меня враговОт рожденья не было —И сейчас не водится:Все сулили искреннеСчастье да успех…Достучусь до неба ли?Вьюга хороводится,Жемчугами-искрамиВспыхивает снег…

Душа

Кто я? Да просто – душа.Я бесконечна по сути,Люди же, к смерти спеша,Держат меня на распутье:То в нечистоты макнут,То отшлифуют до блеска…Знать бы, когда будет суд,Вдруг всё закончится резко?Ссыплет остатки минутВремя, прощаясь навеки…Чьи мне врата отомкнут:В рай или в ад? Человеки!Будьте ко мне понежней:Я, хоть бессмертна, но всё жеВ вечности плакать – больней…Высуши слёзы, мой Боже,Слабости людям прости —Трудно им, скованным телом…На перекрестье путиВстретит их пусть тот, кто в белом…

Михаил Войтович

Непрожитые жизни

Сумрак. Сумерки,Рваный свет сквозь прорехи небесныеМир усыпал беспечными искрами;Помнишь ведь, мы давно уже умерли,И волнами бьёмся неистовоВ эти скалы отвесные.Росы. РоссыпиЖизни той непрожитой, непонятой,Где не знали, что делать с крыльями…Кто же мы и откуда, Господи,Что скрываем за душами пыльными,Прячем что под ладонями?Годы, годныеЛишь на скуку да на проклятия,Пролетели кометой стремительной;Наши плёнки к началу отмотаны,Чтобы путь свой короткий увиделиОт прощания до зачатия.Морось. ИзморосьНа полях ненаписанной повестиЛабиринтом становится каменным;И столетья, шеренгой выстроясь,Застывают суровым орнаментомВ состоянии невесомости.Прозу празднуюНе услышат в грядущем безвременье,Не расскажут промёрзшими глотками;И как будто заразу опаснуюУнаследуют Землю кроткиеС нерастраченным вдохновением.

Тишина

Давно забыли, что такое тишина,И как целительны её живые струи,Когда на море поднимается волна,Впиваясь в берег еле слышным поцелуем.Так дышит лес, не думая о завтра,Так падает на землю снег,Поёт одна без музыканта арфа,И молча умирает человек.Так звёзды спят в своём безмолвном вихре,Так смотрят пики всех заоблачных вершинВ немом величии, размеренном и тихом…Так светом наполняется кувшин души.Вы вслушайтесь в её дыхание,Поймайте этот безупречный ритм,И ощутите лёгкое незримое касание —Как будто вечность с вами тихо говорит.Что здесь останется, когда и нас не станет,Когда кричащий мир вдруг обратится в пыль?..Всё зазвучит вокруг иными голосами,Где тишина – единственная быль…

Рядовые эпох

Жизнь плоска —На поверхности круг,Сон туманный над вечным забвением,Как и всё, что мы видим вокруг —Лишь тоскаПополам с удивлением.Кто придастГлубину и объёмБлёклым мыслям в их мелкой ничтожности,Кто погрузит нас в тот водоём —Тайный пластНа краю невозможности?Скучен мир —Слишком много томов,Истрепались страницы несметные;Больше нет здесь обильных даров,Память стёрта до дыр,Как подшивки газетные.Вспыхнет векТолько мигом одним,Что промчится с большим опозданием;Станет ветром клубящийся дым,И поймёт человекЗамысел мироздания.Ключ найдутОт замков и дверейК нашим грёзам, так и несбывшимся,Чтоб избавить как можно скорейОт бессмысленных путЭтих жизней приснившихся.Всё уйдёт,Перемелется в пыль,Растворится в песках неизбежности…А была ли та самая быльВ глубине тёмных вод —Вероятность погрешности?Встанут в стройРядовые эпохНа погосте пустынном и ветреном,Пронесётся прощальный их вздохНад остывшей землёйИ с восторгом, и с трепетом.

Мгновение с тобой

Дни сливались в недели,Недели – в года,И терялся твой след в поднебесье…Звёзды снова мне пели,Что время – вода,Унесённая их странной песней.Ты оставила меткиУ обочины дней,На границах чужих сновидений,Я же, запертый в клетке,Сторонился огнейВ лабиринтах живых привидений.Ты открыла мне двери,Подобрала ключиК одинокому рваному сердцу,Холод смятой постелиВдруг согрели лучи,И от них никуда мне не деться…Прожигает насквозьТвой пронзительный взгляд,Красота твоя гибель пророчит;Слишком больно мне – врозь,Нет дороги назад,Где лишь злые постылые ночи.Ты – и выход, и вход,Совершенный сосуд,Что таит в себе суть мироздания;Глубина тёмных вод,Вкус изысканных блюд,Нежный трепет простого касания.Из какого ты сна,Каких дальних краёвПрилетела восторженной птицей?Там танцует весна,Расцветает любовь,Исчезают знакомые лица.Там мы снова одно,Там мы только вдвоём —Ты всё ближе, родней и дороже,Вместе быть не дано…Пусть мы скоро умрём —Мы об этом подумаем позже.А сейчас – благодать,На душе фейерверк,Словно ангелов дивное пение —Мне не жалко отдать,Пока свет не померк,Всё, что есть, лишь за это мгновение…

Майя

Безудержно солнце,А греемся щепой,И время смеётсяНад нашею тщетой,Попытками втиснутьВ земные пределыНебесные числа —Знак духа и тела,Над нашим упрямством,Серьёзностью мудрой,Убогим убранствомПод сахарной пудрой,Над мыслью линейной,Системой подсчёта,Над бытом купейнымБез чувства полёта.Но как нам добраться,Любви не скрывая,До горнего царстваВ иллюзиях майя?Творец неслучайноСуть скрыл за завесойИз боли и тайныПод рябью небесной,Сплошной пеленойНам застил провиденье,Глухою стенойИ печатью сомненья.Но всё ж иногдаВ час крылатой Авроры,Когда облакаЧертят в небе узоры,Её нежный светРобко мира коснётся.Мир мрачный в ответШироко улыбнётся,На миг обнаживНастоящие грани.Миг этот проживСнова утро настанет…

Мы куда-то идём…

Мы куда-то идёмСквозь преломленный свет,И на тысячу мильНичего не видать,И на тысячу лет —Непроглядная тьма,Где и ночью, и днёмНеприглядная быль,И нам нечего ждать,Пока светит луна.Мы зачем-то поём,Когда некому петь,Когда голос пропал,Провожает душаВсех идущих на смерть,Всех зовущих покойВ этих играх с огнём,Где бушует напалм,Мы живём, чуть дыша,За прозрачной стеной.Мы кого-то зовёмВ тишине чёрных дней,На остывших камняхУ безбрежной реки,Без врагов, без друзей —Лишь морщинистый ликПервобытных времёнНам напомнит о снахНеизбывной тоскиНенаписанных книг.Почему-то не жальНи себя, ни других —Пыль минувших вековЗабивает нам ртыНа орбитах земныхЗа последней чертой,Нам не вырваться вдальНам не сбросить оков,Лишь пустые плотыПлывут вслед за мечтой…

Словно Вселенная…

Словно Вселенная, необозрима,Непознаваема, безгранична,Кистью небесного пилигримаПишется путь твой личный.Пропасти в нём, ущелья и бездныСветом пронизаны, всех слепящим,Кажется мир игрушечно-тесным.Ты его делаешь настоящим.Ты наполняешь его простором,Сотканным из чудесных мгновений,Замысловато-сложным узоромВ бесконечности повторений…

Ирина Шевчук

Подранок

Ванька дрался отчаянно, остервенело, с какой-то совсем недетской злостью. Прикусив до крови нижнюю губу, рычал и фыркал, словно волчонок, нанося противнику беспорядочные, размашистые удары крепко сжатыми грязными кулачонками с содранной на костяшках кожей. Его обидчик, очевидно старший по возрасту, долговязый взъерошенный пацан, с ехидной усмешкой и явным физическим превосходством, особо не суетясь, лихо уворачивался от «ветряной мельницы» Ванькиных рук. Бил неспешно, но прицельно, как будто нехотя, вполсилы и, скорее всего, даже не столько с целью наподдать щеглу, сколько остудить его пыл и унизить. Нанося очередной удар извалявшемуся с головы до ног в грязном подтаявшем снегу мальцу, плюнул ему прямо в лицо и что-то злобно прошипел, как ядовитый змеёныш. От его слов Ванька вообще взбесился! Слёзы обиды и отчаянья брызнули из глаз, он неожиданно для врага пригнулся, втянул голову в плечи и, сгруппировавшись, как шальная пружина, кинулся вперёд, нанеся неожиданный нокаут сопернику, воткнувшись ему со всей силы головой прямо в живот. Долговязый, не устояв на скользкой снежной каше, рухнул на свой тощий зад. Поймав выгодный момент, Ванька накинулся на поверженного обидчика и начал его отчаянно пинать ногами.

Неизвестно чем бы закончилось это «ледовое побоище», если бы из-за угла дома во двор не вышел бригадир строителей, ремонтирующих ветхий двухэтажный деревянный дом, в котором проживал Ванька со своей матерью. Крепкий, лет пятидесяти мужчина, с седой, аккуратно стриженой бородой и усами, одетый в утеплённую камуфляжную куртку и вязаную шапку, кинулся разнимать юных «петухов». Одной рукой подхватил барахтающегося Ваньку и прижал его, дрыгающего ногами, себе под мышку, другой рукой схватил за шиворот долговязого и, слегка поддав ему коленом под зад, приказал отвалить восвояси, пообещав оборвать уши, если ещё раз посмеет изгаляться над Ванькой. Длинный тут же исчез из вида, а весь перепачканный, возбуждённый Ванька ещё долго не мог успокоиться, хлюпал носом, пытался отряхнуть от въевшейся грязи школьные брюки, метался по двору, собирая в коричневый рюкзак разбросанные тетради и учебники.

– Зачем ты меня остановил, дядя Егор? Я тебя просил? Чё ты лезешь не в свои дела? Я всё равно убью этого гада! Он – гад! Он – настоящий паршивый гад!

Мужчина, присев на корточки, снисходительно улыбался, поглаживая свои седые усы, и молча внимал Ванькиной истерике. Когда малой немного успокоился, подошёл к нему, приобнял за щуплое плечо крепкой рукой и спросил:

– Ну и что это было? Давай, валяй, делись секретами. Я – могила. Никому, ничего, ты же знаешь…

И тут пацана понесло:

– Я ведь мужик? Ну, скажи, дядя Егор, мужик?

– Кто бы сомневался! – с улыбкой молвил бородач.

– Мне хоть и десять лет всего, а я – настоящий мужик! Ни то, что мой батя-козёл! Это из-за него всё! Если бы он нас с мамкой не бросил, всё бы по-другому было. А то сбежал и прячется где-то, как крыса. Даже не вспомнил ни разу, что у него сын растёт! Мамка бедная старается, но она же – баба! А что баба может? У нас же, сам видишь, дом какой – печку топить надо, все удобства во дворе, вода в колонке. Всё дорого, блин! Дрова или уголь купить надо, в школу меня собрать надо. Кормиться тоже как-то надо! А у мамки работа – копейки платят! А тут ещё этот урод Генка и его дружки меня постоянно достают.

– А чего им от тебя надо-то?

– Да спроси их! Генка и в школе меня постоянно дёргает и пинает. Телефон заберут и дразнят потом: «Догони и отбери свой „крутой“ мобильник! Или беги к мамке в столовку, пожалуйся, пусть сопли вытрет!» Ничего он у меня и не задрипанный! – Словно в доказательство сказанных слов достал Ванька из кармана школьных штанов свой простенький, давно устаревшей модели сотовый телефон. Заботливо потёр маленький экран и кнопки рукавом, для чего-то включил подсветку, продемонстрировал дяде Егору звуковой сигнал, похожий на свисток закипающего чайника, включил режим вибрации, довольный и успокоенный сунул изрядно пошарпанный гаджет обратно в карман.

– Ну что, плохой что ли телефон? Да у других пацанов и такого нет! Ясно, что они со своими «Айфонами» выпендриваются. Ну так у него батя в пограничной части служит, при звёздах на погонах, на «Крузаке» катается, а моя мамка тарелки в школьной столовке моет. Мне что теперь – от зависти удавиться что ли?

– Брось ты, Ванька, кипятиться! Сам же говоришь, что ты мужик, а не слабак какой-то тряпичный. Ну так утри нос и кончай причитать, как старухи на лавке. Я тебе, парень, вот что скажу – что из человека получится – время покажет! Ещё не факт, что этот Генка, мамкой и папкой облизанный со всех сторон, чего-то путного в своей жизни добьётся. Оно ведь, Вань, как легко даётся, так легко и спускается. Я уж, Слава Богу, пожил и кое-что в людях видеть научился. Ты, главное, злобу в себе не копи. Злым быть – последнее дело! Да и за что, и на кого злиться? На отца твоего, который сбежал? Да и флаг ему в руки, и перо в одно место для скорости, если ветер дунет. Шучу, конечно! Знать его не знаю, да и судить не берусь. Жизнь всех рассудит. А ты мамку жалей! Вот её оскорблять и обижать сам не смей и никому не позволяй! Надо будет – даже в глотку вцепись! Понял, пацан? Ладно, я тут с тобой лясы точу, а у меня там машина с металлом для крыши сейчас прийти должна. Пойду своих работничков гонять, просто беда – только отвернёшься, то накосячат, то сидят в носу ковыряют, то местные ваши у них что-то свистнут. Народ тут – гнилой! Для них же стараемся, торчим в командировке в этом медвежьем углу, домишки ваши «дореволюционные» в божеский вид привести пытаемся, так нет же – воруют всё, что под руку попадёт. Сами же у себя и прут – идиоты! Ну, ты, парень, не в счёт, с тобой мы – почти кореша стали! Я прав?

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5