Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6

– Я не доверяю ни ей, ни Нойзману, – покачал я головой.

– Витя… ну, пожалуйста… Я никогда тебя ни о чем не просил. Всегда делал все, что ты говоришь. Теперь и у меня появилась к тебе просьба. Одна-единственная. Пожалуйста, давай ее хотя бы послушаем. Очень тебя прошу.

Я вздохнул, бросил взгляд на девушку. Та, поникшая, стояла с каким-то жалким, скорбным лицом. Степаныч что-то говорил ей полушепотом. Девушка послушно кивала.

Что ж. Ситуация пятьдесят на пятьдесят. Девчонка может лгать. Но в то же время есть вероятность, что она говорит правду. Возможно, выслушать ее действительно было бы нелишним. Хотя, ее слова о том, что она знает планы Нойзмана, сомнительны. Возможно, это просто замануха. Вряд ли американец стал бы посвящать девчонку в какие-то подробности… М-да…

– Ладно, Фима – решился я. – Но повторяю: думай головой, а не головкой, понял? Не строй из себя героя перед девочкой. Иначе получишь по шее.

– Спасибо, Вить.

Фима улыбнулся, а потом поспешил к Кристине. Заговорил с ней, и девчонка тоже робко заулыбалась.

– Он хочет продавать на лево продукцию, – проговорила Кристина, когда мы привели ее в контору. – Связался с какими-то нечестными людьми из Курганинска. Будет продавать им.

Я задумался. Нойзман говорил о каких-то серьезных деньгах. Очень больших. А на продаже левого масла по-настоящему больших денег не заработаешь. Да, он мог лгать мне. Однако не думаю, что привыкший к роскоши Нойзман стал бы размениваться на такую мелочь.

– Только продукция? И все? Спросил я.

– Я знаю только об этом, – замялась девушка и как-то сжалась на диване.

Видя, что она занервничала, Фима не выдержал.

– Может, вам чаю? – Сказал он. – У нас есть Пиквик. Ягодный. Будите?

Мы со Степанычем и Шнепперсоном снова переглянулись.

– Если можно, – скромно улыбнулась Кристина.

Фима тут же убежал к электроплитке, стал суетиться там, словно квочка над цыплятами. Потом отправился в санузел, чтобы наполнить чайник.

– Наверное, он хочет, чтобы вы прикрывали его грязные делишки. Вот и шантажирует, – продолжала девушка.

Я заметил, что, как только мы зашли в контору, пара верхних пуговиц на блузке Кристины неведомым образом расстегнулись. Через мгновение я понял, для чего это было сделано. Девушка подалась немного вперед, продемонстрировала мне свое внушительное декольте, тронула руку.

– Мне нужна ваша помощь, Виктор. Пожалуйста. Я боюсь Нойзмана. Хочу уехать к родителям, в Анапу.

– Так езжайте, в чем проблема? – Пожал я плечами. – Междугородние автобусы ходят туда каждый день. Вы можете уехать хоть сегодня.

Кристина удивленно расширила глаза.

– Я боюсь, что за мной будут следить. Что он меня так просто не отпустит, раз уж рассказал о своих делах…

– Пока чайник греется, – подоспел Фима с тортиком Черный Принц на салфетке, – вот, угоститесь. Уборщица наша принесла нам по кусочку. У нее сегодня день рождения.

– Эй, это же мой кусок, – нахмурился Шнепперсон. – Шнепперсон хотел его домой забрать, но забыл!

– Забыл, значит, не очень и хотел, – заявил ему Фима. – Не жадничай, Шнепперсон. Не обеднеешь.

Юрист откинулся на пинку стула, отвернулся. Недовольно забурчал что-то себе под нос.

– Вот, возьмите, – проговорил Фима, протягивая девушке торт.

– Спасибо, – мило улыбнулась она, а Фима аж покраснел.

– Там… чай… – Замялся он и убежал к плитке.

– Ну так что, вы поможете мне? – Кристина состроила невинный взгляд.

– Степаныч, – позвал я хмуро. – На пару слов.

Мы со стариком встали, отошли к дверям моего кабинета.

– Я ей не верю, – сказал я.

– Я тоже. Путается в показаниях. То у нее родители в Анапе, то в Туапсе. Да и, захоти она сбежать, сбежала бы, не раздумывая. Моя Томка, вон, после техникума уехала с работы, когда ее в Таганрог по распределению отправили. Не поладила с начальством и просто убежала обратно в Армавир. А тогда, в советские времена, это ох как не просто было сделать. Сейчас проще. Если бы она хотела, уже бы ехала в автобусе домой, а не перлась к нам за помощью.

–Я того же мнения. Короче. Просто везем ее домой и высаживаем. Это какая-то подстава.

– Ну что вы тут? – Вернулся Фима, щебетавший все это время с Крестиной. – Я обо всем договорился. Кристина хочет уехать сегодня. Я могу проводить ее на автобус. Да и пусть у меня останется сейчас. Там ей будет безопаснее, чем дома. Блин… – Фима осекся. – У меня ж в квартире бардак! А, ниче. Че-нибудь придумаю! Только можно мне со сменой подмениться?

Степаныч вздохнул.

– Ты уже решил все за нас, – покачал я головой.

– А что тут решать? – Удивился Фима. – Девушке помощь нужна. Ну я и помогу. Вам даже отвлекаться не придется.

– Фима, – я понизил голос. – Она лжет. Она заодно с Нойзманом.

Фима от удивления быстро заморгал своими большими глазами.

– Витя, ты что? Да ее изнасиловать хотят! Нойзман хочет ее просто использовать в своих делишках, как нас! Неужели ты так ее и бросишь?

– Она никуда не собирается, Фима. Ей и тут неплохо. Место у нее хлебное. А ее рассказы про домогательства, может быть, вообще ложь. Я ей не верю.

– Витя… Да ты что?!

– Нет, Фима. Сегодня ты заступаешь в ночную. Все по расписанию. Мы везем девушку домой, и точка.

– Витя…

– Это не обсуждается.

Фима помрачнел, глянул на меня исподлобья. Я ожидал, что он возразит, но Фима просто отправился к диванчику, сел рядом с Кристиной.

– Присмотри за ним, Степаныч, – сказал я. – Фима любит делать глупости.

– Обязательно, – кивнул Старик.

***

– Кто там? – Спросила Тамара и заглянула в дверной глазок.

Супруга Степаныча, недавно вернувшаяся с работы, хлопотала на кухне, готовив ужин. Когда раздался звонок в дверь, она, без задней мысли, отправилась посмотреть, кто пришел.

На той стороне, за дверью, стоял низенький мужчина немного за пятьдесят. Он носил видавшую виды серую форму газовика.

– Плановая проверка газового оборудования. Откройте, пожалуйста.

– Ну… Нас не предупреждали, что будет проверка, – проговорила Тамара – Обычно шлют уведомления.

– Да? Правда? – Удивился мужичок. – А вы смотрели в почтовом ящике? Должно быть, там.

– И правда… Не смотрела… – Ответила Тамара задумчиво.

Щелкнув замком, она открыла дверь. В тот же момент из-за угла появился здоровенный светлобровый амбал в рубашке с коротким рукавом и массивной цепью на шее. Вместе с ним был и второй – пониже, но полный и широченный в плечах. Второй носил майку под распахнутой белой рубашкой. На толстенной руке поблескивали золотые часы на браслете.

Маленький мужичок просто потерялся на фоне этих двух гигантов.

– Вы кто? – Спросила Тамара, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в пятки.

– Милиция, – хмыкнул широкоплечий и почесал выбритый висок большим черным пистолетом. – Пройдемте с нами, гражданочка.

***

Вечер того же дня. Кафе-клуб Барбарис.

Несмотря на свое прозвище, Костлявый был отнюдь не костляв. Нойзман смерил огромного бандита взглядом, довольно улыбнулся.

Костлявый был гигантом. Крупный, бритоголовый и широкомордый, он носил черную футболку-безрукавку и модные вареные джинсы. Шею бандита опоясывала чудовищных размеров золотая цепь.

«Какая-то безвкусица, – подумал на английском Нойзман, оценивая бандита, – но парень сильный. А главное, тупой».

Костлявый потер маленький нос. При этом его огромные часы Касио на массивном стальном ремешке, звякнули о такой же массивный золотой браслет.

Костлявый был бандитом, орудовавшим в основном в Новокубанском районе. Нойзман знал, что его банда, хоть и была немногочисленной, держала в страхе нескольких средних бизнесменов из местных станиц, с полдюжины магазинов, и еще неизвестно сколько ларьков по всему Новокубанску. В Армавир они совались редко. Остерегались местных крупных банд. Однако Нойзман знал, что Костлявый был амбициозным бандитом. Американец сразу понял это, как только они познакомились. А свел их, к слову, один знакомый армавирский бизнесмен, которому Нойзман собирался продавать оборудование с комбината, под видом вышедшего из строя.

– А ниче так местечко, – бычьим голосом промычал Костлявый, пялясь на жопу официантке, обслуживающий соседний столик.

– Мне тоже нравится, – проговорил Нойзман. – Тут… уютно…

На самом деле, Нойзману не нравилось. Маленькое кафе он находил какой-то безвкусной забегаловкой и обычно не ходил в таких местах. Однако встречаться с Костлявым в приличном заведении американец не решился. Он просто не хотел, чтобы его заметили в обществе бандита.

– Так что ты там мне затирал? – Спросил Костлявый, накинувшись на цыпленка табака, которого ему подали целиком. – Ты ж сказал, я буду главный на этой шараге.

Нойзман едва заметно поморщился, стал ковырять свой салат.

– Да, Обороной будете руководить вы, – проговорил он, стараясь разговаривать потише, чтобы окружающие не услышали акцента. – Но у меня в предприятии будет свой человек. Сами понимаете. Если я вкладываюсь в бизнес, должен знать, что все мои деньги идут на дело. Мой человек за этим проследит.

Костлявый, доглодавший куриное бедро, посмотрел на Нойзмана из-под тяжелых надбровных дуг.

– Но не волнуйтесь, – продолжил Нойзман, – все будут в плюсе. Вы получите деньги. Большие деньги, мой дорогой друг. Как только Летов согласится продать Оборону, деньги буквально польются к вам рекой.

Взгляд маленьких глаз бандита был напрочь лишен интеллекта. Настолько, что Нойзман даже не смог прочесть по ним хоть какую-то эмоцию Костлявого. Это обеспокоило американца.

Костлявый тупо уставился на Нойзмана, продолжая дожевывать мясо со второго бедра.

– Ну вот скажите, что вы делали раньше? Рэкет? Грабежи? Это мелко, друг мой, – разулыбался Нойзман. – Карьера директора охранной фирмы – вот что ждет вас в будущем. Все, что для этого вам нужно, это осуществить маленький рейдерский захват.

– Я слышал про этого Летова, – пробурчал наконец Костлявый, размазывая куриный жир по губам. – Он крепкий пацан. Мы жопами будем рисковать. Его так просто за яйца не возьмешь.

– Согласен, – кивнул Нойзман. – Однако мы с вами это обсуждали. Я знаю, куда давить. Я принесу вам Оборону буквально на блюдечке. Когда все сделаем, вам только и останется, что просто зайти в контору. А мой человек – это скорее формальность. Просто я тоже хочу вкладываться в охранный бизнес. Буду вкладывать в вас деньги.

– Деньги – это хорошо, – заулыбался Костлявый и оторвал цыпленку всю грудинку целиком. Принялся жевать.

Когда его пейджер пикнул, Костлявый кинул остатки белого мяса на поднос. Некоторое время искал, обо что вытереть руки. В результате вытер о скатерть. Нойзман украдкой закатил глаза.

– Взяли ее, – промычал Костлявый, когда прочитал сообщение. – Тетка эта у нас.

– Отлично, – покивал Нойзман. – Теперь следующий этап. Как раз сейчас…

Нойзман не закончил. Когда дверь в прокуренный темный зал кафе открылась, Нойзман вместе с Костлявым повернулись посмотреть, кто же вошел.

– О! А вот и мой человек, который будет помогать вам строить охранный бизнес! – Разулыбался Нойзман.

– Чего? Этот? – Туповато спросил Костлявый.

– Здравствуйте, – поздоровался подошедший Саша Шелестов. – Приятного аппетита.

***

– Какой адрес? – Спросил я у Кристины, когда мы завернули на ее улицу Горького.

Шнепперсона к этому времени мы уже высадили. Фима с девушкой сидели на заднем, Степаныч, кажется чем-то обеспокоенный, был на переднем пассажирском.

– Горького триста сорок два, – как-то недовольно отозвалась девушка.

– Вот этот? – Спросил я, подъезжая к низенькому жактику на несколько хозяев, отделенному от улицы зеленым забором.

– Ага… – Вздохнула девушка. – Я все еще не могу поверить, что вы отказались…

– Если ты хочешь уехать, прекрасно справишься сама, – проговорил я.

Мы высадили девушку, я поехал развозить остальных по домам. Спустя минут двадцать и сам вернулся в квартиру.

Не успел я зайти на порог, как услышал звук телефонного звонка. Разувшись, я прошел в зал, по пути заметив, что Марины нет дома. Взяв трубку, ответил:

– Летов слушает.

– Витя! – Кричал на том конце Степаныч. – У меня дома разгром! Тамара исчезла!

***

– Как ты меня нашел? – Спросила удивленная Кристина, кутаясь в домашний халатик.

– Запомнил адрес и приехал на такси, – проговорил Фима, неловко топтавшийся на пороге калитки. – Хочу сказать, что я не согласен с Витей. Он не правильно поступил, что отказался тебя защищать. Ну и я решил, что защищу тебя сам.

Кристина быстро посмотрела по сторонам, проговорила:

– Ну, заходи.

Довольный Фима вошел в узенький асфальтированный дворик.

– Я как раз собиралась складывать вещи, – сказала Кристина. – Поможешь?

– А то!

– Автобус в десять вечера. У нас еще два часа, – Кристина мило улыбнулась Фиме, и тот аж покраснел.

Вечером влюбившийся по уши Фима вез Кристину на автовокзал. Попросив у соседки позвонить, Фима вызвал девушке такси, погрузил в подъехавшую машину ее маленький чемоданчик. Почему-то девушка оставила почти все свои вещи дома и взяла только малую часть.

– Я хочу поскорее уехать, начать новую жизнь, – оправдывалась она наивному Фиме.

Сидя на заднем пассажирском, девушка прижалась к Ефиму.

– А ведь ты сразу мне понравился, – щебетала она. – Спасибо, что помог.

– А тебе обязательно уезжать? – спросил Фима скромно. – Может, останешься? Я смогу тебя защитить, вот увидишь. Никому не дам тебя в обиду.

– Правда? – Оживилась Кристина.

– Конечно, – серьезно, подражая тону Летова, ответил Фима.

– Прости. Мне надо уехать. Надо переждать все это. Но… Но может через месяц я вернусь. Ты будешь ждать меня, Ефим?

– Конечно, – повторили он так же серьезно.

– Приехали, – хрипловато проговорил таксист.

Они вышли у большого старого здания армавирского автовокзала. Фима расплатился и повел Кристину по полупустой стоянке к входу. Когда они подходили к дверям, из синей девятки, стоявшей почти у входа, под фонарем, вышли трое крупных мужиков.

Фима замедлил шаг, видя, что они решительно направляются в их сторону.

– Сука… – Выругался Фима и добавил матом. – Кристина, это что, за тобой?

Девушка не ответила.

– Встань за мной, – он достал свой складной нож, открыл лезвие – Не отходи далеко.

– Не стоит, – спокойным, даже нежным голосом ответила Кристина. – Меня не надо защищать от них.

– Что? – Удивился Ефим, заглянул в хитроватые глаза девушки.

– Ну здорова, дружбан, – разулыбался высокий, светлобровый здоровяк, когда братки подошли. – Давай-ка, фраер, по-хорошему. Лезь в машину и не вы#бывайся.

Глава 7

– Сейчас, Степаныч, – сказал я, – я возьму Женю, и мы приедем. Будь там и ничего не предпринимай.

– Я уже звонил Жене на пост. Он в курсе, – проговорил старик, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – И знаешь что еще? Фима не приехал. Он не принял у Жени вахту.

– Бл#дь… – Прошипел я. – Ладно. Я быстро.

***

Корзун поправил спортивную сумку, в которой обычно носил форму охранника. Осмотревшись, он быстро пошел к парковке масложиркомбината…

Улица Кирова была в это время почти пустой. Темный, неосвещенный парк, разделявший ее вдоль, мрачно шумел кронами деревьев. Мало по мало усиливался ветер. В сторону Советской Армии бежали редкие автомобили, освещая все вокруг фарами.

Женя глянул время на своих Касио с калькулятором. Подсветил черно-белый экранчик кнопкой подсветки. Времени подходило почти десять вечера.

– Витя, ну ты где? – Проговорил он, закуривая сигарету.

Вдали зашумела приближающаяся машина. Женя глянул на нее, зажмурил глаза и закрылся от яркого дальнего света фар.

Он заметил, что машина замедлилась, перестроилась из правого ряда двухполосной дороги, а потом остановилась рядом с ним.

Это было синяя девятка.

Женя нахмурился, отступил на шаг.

Окна опустились, и приглушенная мелодия песни «Белые розы» вырвалась за пределы салона девятки. Потом тут же стихла.

– Ну че, брат? – Хмыкнул сидящий на пассажирском короткостриженый амбал с очень светлыми в свете плафона бровями. – Тебя подкинуть мож куда?

Женя не сказал ни слова. Он просто бросился бежать обратно к заводу, чтобы скрыться за КПП.

Девятка ударила по газам. Шины визгнули, и она рванулась вперед, заехала на стоянку, перекрыв Жене путь. Из машины тут же полезли братки, их было трое.

Женя замер перед ними. Бросил сумку на землю, у своих ног.

– Это вы жену Степаныча похитили, суки?

– Хайло закрой, – подошел к нему светлобровый здоровяк.

Другой, широкоплечий и коренастый, но невысокий, подошел справа, достал пистолет и передернул затвор.

– Садись давай. Ни то продырявлю тебе колени, понял?

Широкоплечий подошел к Жене слишком близко. Это была его ошибка. Корзун не стал раздумывать, он бросился на здоровяка, вцепился в пистолет обеими руками, изо всех сил ударил его лбом в лицо. Попал в челюсть. Щелкнуло. Здоровяк, потеряв равновесие от неожиданности, потерял и пистолет. Просто шлепнулся на задницу. Женя быстро наставил пушку на светлобрового.

– Назад!

– Пушку брось! – Проговорил третий, худощавый, но поджарый мужик в спортивках и белой майке.

Женя глянул в дуло ПМа, который худощавый направил ему в голову.

– Убери. Или я щас мозги вышибу этому муд#ку, – Женя указал взглядом на светлобрового.

– Валяй, – сказал худой. – Но та тетка старая у нас. Убьешь его – ей хана придет. Твои дружки будут ее по всем армавирским свалкам искать. По частям.

Женя поджал губы. Потом он медленно спустил курок и опустил пистолет.

***

– Степаныч? – Спросил я, войдя к нему в квартиру.

Когда старик говорил, что у него тут разгром, он не преувеличивал. В прихожей меня встретила заваленная вешалка с одеждой. Из старого, лакового шкафа, стоявшего здесь же, выбросили все содержимое. Книжки, какие-то журналы, одежда – все это валялось прямо на полу. В спальне тоже была разруха. Как и в зале, где ждал меня старик.

Стенку, которая расположилась в зале, вдоль всей стены комнаты, просто распотрошили. Всюду валялся хлам и битая посуда, некогда хранившаяся в стенке.

– Эти падлы на одной только Томе не остановились, – горько сказал повесивший голову Степаныч, который сидел на диване. – выгребли все деньги, драгоценности. Оружие, которое нашли. Даже телевизор, суки, утащили. Ну черт бы с этим всем… Тамара у них.

– Кто это вообще? – Спросил я. – Кто это вообще может быть? С братками у нас не было терок.

– Я не знаю, Витя, – покачал головой Степаныч. – Понятия не имею. А… А почему ты один? Женя где?

Я был на комбинате, – покачал я головой. – Сказали, Женя выходил с территории. Но на стоянке, где мы должны были встретиться, его не было. Обратно тоже не возвращался.

– Сука… – Выдохнул Старик. – Фима тоже не заступал на смену. Трубку он не берет. Значит, нет его и дома.

– Его не было на комбинате, – согласился я.

– Мля…

– Вероятно, и твоя Тамара, и Женя, и Фима – все у них.

– Сука… Как быстро… – Степаныч выглядел совершенно разбитым. – Кто бы это ни был, он застал нас врасплох. Похитить троих за вечер. Это надо еще умудриться спланировать…

– Ничего, – переступая разброшенные вещи, я прошел к Степанычу, сел рядом. – Мы узнаем, кто это. Мы всех вернем. А эти ублюдки получат свое, я тебе обещаю.

– Мы не знаем, кто это, и для чего они взяли наших, – покачал головой Степаныч. – А что, если они уже…

– Они живы, – перебив Степаныча, сказал я убежденно. – Не трави себе душу. Мы их выручим.

– Если это похитители, очень скоро будут и требования, – сказал Степаныч. – Но никто не звонил, Витя. Никто ничего…

Степаныч недоговорил. Его телефонный аппарат зазвонил. Мы со Степанычем уставились на столик, где стоял телефон.

– Думаешь, это они? – Спросил Степаныч.

Я встал, направился к телефону.

– Сейчас и узнаем.

Взяв трубку, ответил:

– Летов слушает.

– Витя, где ты? – Раздался обеспокоенный голос Марины. – Я приехала домой, а тебя нет. Стала звонить всем твоим друзьям, и ответили только у Степаныча. Я волнуюсь…

– Марина, – сказал я строго. – Слушай внимательно. У нас проблемы. Кто-то похищает моих товарищей.

– Что?!

– Женя с Фимой пропали. Пропала жена Степаныча.

– Витя… Я…

– Не перебивай. Попроси дедушку, чтобы прислал за тобой людей. Останься сегодня у Кулыма. Так будет безопасней.

– Витя… А ты? Что вообще происходит?..

– Я постараюсь во всем разобраться. Но я должен быть уверен, что ты в безопасности, Марин. Все. Не могу больше разговаривать.

– Витя! – Торопливо ответила девушка. – Стой, не бросай трубку!

Я хотел было уже отключиться, но помедлил.

– Да?

– Береги себя, пожалуйста. Я очень за тебя боюсь. Боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни. Раньше я боялась, что тебя убьют. Теперь боюсь, что ты уйдешь от меня к другой… Но…

– Не уйду, и не убьют, – покачал я головой. – Со мной все будет в порядке.

– Береги себя, – проговорила она тихо, немного помедлив, а потом я положил трубку.

– Марина? – Спросил Степаныч.

– Да.

Старик замолчал, опустив глаза.

– Нужно с чего-то начать. Должны быть хоть какие-то зацепки, – проговорил я.

– У меня одно предложение, – сказал старик неуверенно. – Ждать. Похитители могут позвонить.

– Степаныч, мы не знаем, кто это и зачем они взяли наших. Могут позвонить, а могут и нет. В любом случае сложа руки я сидеть не буду. И мне нужна твоя помощь.

– Витя… – горько покачал он головой. – Я не знаю, чем тебе помочь. Впервые в жизни я не знаю, что мне делать… Куда бежать? Наверное… Такое я испытывал, только когда мою дочь…

– Так, – снова перебив Степаныча, я прошел к дивану, сел рядом со стариком. – Нужно отбросить лишние эмоции и подумать. Из братков у нас нет никаких врагов сейчас. Всем либо хана, либо не до нас. Но до нас…

– Нойзману… – Проговорил Степаныч мрачно.

– Именно. Он мог связаться с бандитами. Вероятно, хочет шантажировать меня, чтобы я работал с ним. Раз не получилось хитростью, решил взять силой, сукин сын.

– И… И что нам делать? Куда бежать? Ты знаешь, где живет этот Нойзман?

– Не знаю, – покачал я головой. – Да и, если даже узнать и заявиться к нему, он может просто все отрицать и натравить на нас милицию. Тут нужно зайти с другой стороны.

– Ты про девчонку? – Нахмурил брови Степаныч.

– Да. Мы едем к Кристине.

– Да, она предупреждала, что кто-то может приехать к ней, – кивнула заспанная полная женщина лет сорока.

Когда мы со Степанычем приехали домой к Кристистине, девушки не было на месте. Оставив Степаныча в машине, я отправился к жактику, в котором и жила замдиректора Нойзмана. Калитку открыла соседка, живущая в соседней квартире.

– Значит, я не успел, – сказал я с притворной грустью.

– А… а вы кто? – Женщина посмотрела на меня с каким-то подозрением.

– Жених, – тут же ответил я. – Мы с Кристиной сильно поссорились. Я хотел извиниться перед ней, но уже, видимо, поздно.

Женщина понимающе покивала. Обернулась во двор и осмотрелась, потом подалась немного ко мне, начала заговорщически и полушепотом:

– Она уехала на такси с каким-то парнем. Молодой такой, красивенький. Он от меня машину ей вызывал. Так что, хорошо, что вы расстались. У нее был другой.

– Вот как… – задумался я.

Фима… Ну ты… Говорил же, думать надо головой, а не половым органом… Сука… Ну он у меня получит, когда все кончится…

– Не расстраивайтесь, молодой человек. Вы ничего не потеряли. Ну их, этих вертихвосток, которые гуляют со всеми направо и налево. А я сразу поняла, что эта Кристина – шлюха, да и только!

– Ладно, – сказал я. – Вы правы. Спасибо.

Размышляя, что делать дальше, я пошел обратно к пассату. Сел в машину.

– Ну че? – Спросил нетерпеливо Степаныч.

– Ничего. Девка свинтила.

Старик вздохнул, но ничего не ответил.

Вдруг лязгнула калитка. Мы со Степанычем почти синхронно повернулись на шум. Женщина, придерживая в свой халат, норовивший распахнуться и продемонстрировать всем исподнее, бежала к нам.

– Я совсем забыла! – Сказала она, когда Степаныч опустил свое окошко. – Кристина просила передать! Видимо, какая-то записка! Кажется, прощальная. Я не читала! Видите? Тут все запечатано!

– Спасибо, – буркнул Степаныч, принимая белый конверт.

– Спасибо большое, – сказал я.

Когда женщина ушла, я открыл конверт под светом автомобильного плафона. Внутри обнаружился тетрадный лист в клетку. На нем от руки был написан телефонный номер.

Гудки шли мучительно долго. Один за одним они тянулись, и мне казалось, что это продолжалось целую вечность. Наконец, подняли трубку.

– Да? – Мужской, грубый голос был незнакомым.