Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте

Пепельно-русовласая и кареглазая соседка Мулан по комнате, убрав модный журнал Лета 2013-го года в сторону, собрала волосы в хвостик и встала с заправленной жёлтым одеялом кровати, присела к плачущей подруге и начала успокаивающе гладить её по спине.

Светло-розововласая сдёрнула резиночки, удерживающие косички, и случайно выдернула пару волос.

– Ау! – сквозь утихающий плач вскрикнула Мулан, присела на кровати и упала в объятия соседки. – Клара… – вытерла она слёзы. – Спасибо тебе, Клара… К-как ты справляешься с этим?

– С «этим»? С чем именно, Мулан?

– Ты ведь часто грустишь после разговора с сестрой…

– О, моя сестра-близнец – самое грубое и непонимающее существо на свете! Знаешь, я беру из заначки деньги и иду в парикмахерскую, закрываю глаза, высказав предложения по причёске. Я говорю: «будь, что будет, Клара!». Смотрю на новую себя и улыбаюсь я, да!

– Хе-хе! – постаралась успокоиться девочка без косичек. – Подстригусь и будет.

– Так держать, принцесса! – хихикнула одиннадцатилетняя Клара.

Кареглазая девочка подошла к своей прикроватной тумбочке и достала оттуда маленький молочный коктейль с трубочкой, она положила вкусняшку около светло-зелёноглазой.

– Тебе нужнее! Когда меня всё бесит, я ем что-то вкусненькое или, как в твоём случае, пью. Чипсы, душ и парикмахерская часто спасают меня от плохого настроения. Чипсов у меня, извини, не осталось, но клубнику ты любишь, – посмотрела девочка на этикетку коктейля, – да, клубничный!

Мулан растрогано заплакала, взяла дружеский подарок, успокоилась и вымолвила слова благодарности еле слышно, зато крепко-крепко обняла подругу.

– Давай ты успокоишься, наберёшься настроения и всё, что случилось, мне расскажешь, ага?

– Ага, – кивнула десятилетняя Мулан одиннадцатилетней Клариссе с аппетитом к жизни, – всё-превсё как на духу…

Глава 06. Прошлое в жёлто-фиолетовом свете: волнения в Гаргарааде и Ночепаисе.

В жёлтом свете очам лиц впечатлительных открывается Гаргараад и семья королевская гаргараадская. На устах иноземцев сей место – Ад, на челе жителей королевства сего писано: «демоны!», но не всё, что написано – истинно.

Чудотворческий мир, планета Отил-Беркана. Под землёю этой планеты веками находится государство – Гаргараад.

Небо цвета песка с красно-бежевым сиянием в виде цепей, что вместо облаков, суховатая трава кофейного цвета и бордовые стволы деревьев с листвой цвета какао да ласковое лимонно-мандариновое светило – это всё радует гаргараадцев день ото дня! В ямах-пустырях с чёрной травой танцуют и тени-сплетники, и тени-ворчуны, там растут ямные деревья, напоминающие собою огромные зелёные гнёзда из листвы на деревянных неярких столбах. Помимо полупрозрачных теней да клыкастой и скользкой, чудаковатой животины в ямах-пустырях также растут едкоцветы – ярко-фиолетовые и ярко-зелёные цветы с приятным ароматом копчёного мяса.

Средь гаргараадской растительности стоят двухэтажные и одноэтажные дома и домишки в готическом стиле, по чистым улицам шныряют чёрные огнеглазые кони, плескаясь искрами. Они бегают из одного жёлтого портала в другой, возят гаргараадских стражников между подземельями разных планет, чтобы сохранять подземное равновесие: не давать опустошать каменные драгоценные хранилища, не допускать превращения устрашающих пещер в детские ярмарки, и так далее.

На самом светлом холме Гаргараада крепчает дворец с остроконечными башнями и быстро вертящимися флюгерами, дворец, полный мрака, тайн и уважения. Обычно толстые дворцовые двери открываются под барабанный грохот, а красная дорожка в фиолетовых узорах выстилает путь на тёмной каменной да ровной плитке от них аж до высокого деревянного трона с тонкими жёлтыми подушками – одним апрельским днём 2014-го года на троне хмуро сидел, как обычно, высокий и худой мужчина в чёрном длинном пиджаке и с чёрными до плеч волосами, смуглой кожей, морщинами на лбу, орлиным носом да прожигающим насквозь жёлтопламенным взглядом. Сотни свечей с медно-жёлтым огнём на фитильках, словно соколиные глаза или глаза короля, освещают дворец днём и ночью, год за годом.

К важному мужчине, необременённому перстнями, короной и цепями, подплыла смуглая, остроносая и жёлтоглазая сестрица в чёрно-белом платье сороки.

– Мермегас, что делать будешь с теми мышелюдами?

С другой стороны к королю подплыла вторая, точь-в-точь такая же сестрица.

– Их крысолюдьми звать, сестрёнка.

– Без разницы! – шмыгнула носом первая сестра.

– Так, что думаешь, дорогой брат? – чуть фыркнула, подобно ежу, вторая.

Мужчина, погружённый в мыслительный процесс, елозил с подлокотника трона на подлокотник и злым сосредоточенным взором устремился на закрытые входные двери. Он спокойным и уравновешенным голосом произнёс первые три слова и подорвался с трона на четвёртом сочетании букв.

– Предателям одна дорога… Смерть!

– И скольких ещё ты собираешься убить?! – с недовольством скрестила руки на груди первая сестра.

Король, покуда крался к одной из настенных свечей, висящей позади трона, выговаривал чётко всякий слог.

– Не убить, а ликвидировать.

– Разницы не имеет, Мегас! – дерзнула вторая сестра. – Хватит перепираться.

– Могла хотя бы попытаться скрыть свой низкий интеллект, но и для этого, как ни прискорбно, нужны мозги, дорогая сестра, – далее он повысил тон голоса. – Чем больше людей, тем больше рук, которые могут остановить, и больше ртов, которые могут перечить.

Первая и вторая сестра переглянулись.

Мужчина раздражённо сделал глубокий вдох и выдох, покуда рассматривал жёлтый огонь свечи, вмиг ставший красным. Словно незрячий, он посмотрел сквозь красное пламя и провёл рукой над обжигающим светом, способным спалить и деревни, и леса, и высушить моря, и обуглить земли.

На лице короля заиграла довольная улыбка.

– Мне нравится план Дениэла, я собираюсь его придерживаться. Надо найти Дракона и ликвидировать его, ясно?

Красное пламя теряет былую яркость, вновь становясь жёлтым.

– Ясно, как в хмурый день, – с явным недовольством глянула вторая сестрица на старшего брата и сестру-близняшку.

Мермегас резко обернулся.

– Не дерзкословь! – прошипел он сквозь зубы. – При мне.

– Ты уверен, что твой многоуважаемый ученик не сведёт нас в могилы, а Гаргараад не превратит в руины?! Ты дурак-король, а вовсе не гений! – крикнула вторая сестрица.

– Какое неверие… – усмехнулся брат.

– При всём уважении, ваше Величество! – аккуратно кивнула первая сестрица.

– Если не слушаешь нас, как брат сестёр, то услышь хоть как король своих подданных! – обернулась вторая к первой сестрице. – Продолжай, дорогая.

Первая сестрица с гордой улыбкой продолжила мысль.

– При всём уважении, ваше Величество, но Дениэл – это Лейнстрейндж по крови, а Лейнстрейнджи и не такое учиняли.

– Я подумаю, но не сегодня, – задумался и смягчился Мермегас.

– Ах! – с горечью обиды вымолвила первая сестрица.

– А насчёт крыс-то что?! – каркнула вторая сестрица.

– Казнить!!!

Раздирающий души всякого слышащего крик чуть не задул все свечи. Мужчина, встряхнувшись, щёлкнул пальцами и исчез.

Первая сестра со злости топнула ногой.

– Сумасшествие!

– А что ещё ты ожидала от психа? – обратилась шёпотом к первой близняшке вторая, изначально более нервная сестра.

– Убивать союзников и своих друзей – это крайность даже для спятившего! – брюзжала слюной первая.

– Бывших союзников и бывших друзей, – задрала голову и заговорила холодным тоном вторая.

Жёлтый огонь свеч таинственно подмигнул сёстрам Дрогельбеххер и перенёс взгляды впечатлительные с гаргараадского дворца планеты Отил-Беркана на достаточно далёкую планету Перт-Эйваз.

***

В фиолетовом свете очам лиц впечатлительных открывается Империя Ночепаис и одна из семьей обычных чудотворческих его. На устах иноземцев сей территория – Переменчивая Страна Легенд, на челе жителей империи сей писано: «обыкновенные существа и светлые волшебники», но не всё, что написано – истинно.

Средь зелёной травы и голубых небес, средь простых деревень из бело-коричневого кирпича с жёлтыми дверьми и заборами, с синими и жёлтыми крышами стоит непримечательный дом с букетом фиолетовых роз за окном и блестящей лимонной крышей.

Когда любопытные глазки разглядывали одним апрельским днём 2014-го года элегантные цветы, тогда из дома и послышался женский крик: «Ааа!», да за стеклом видна стала фигура дамы в жёлто-зелёном платье, хозяйки дома, коя вписалась спиной в кухонные тумбы, крикнув что-то, коя бросила под руку попавшуюся фарфоровую тарелку в небытие, и ещё тарелку, и ещё в небытие!

– Нееет! – кричала женщина с надрывом и дребезжанием коленок, после обессиленно на них упав. – Нет…

Тишина. Вечер сменился ночью, а ночь утром. Розы высохли и скрючились в старой, затхлой воде, которая успела испариться за долгие и тягучие дни несчастья, а битые осколки сине-белых тарелок аккуратно собраны были метлой в углу да покрыты пылью.

За кухонным столом сидела та самая женщина – голова её тяжела, настроение повисло между опустошением и отрицанием, рядом с ней сидела грустная девочка одиннадцати лет – жёлто-золотоглазая и русо-золотовласая. Неугомонным зверьком по кухне ходил мальчик двенадцати лет, более мужественная копия сестры, только не с золотистыми, а с каштановыми волосами.

– Мермегас окончательно помешался на мести непонятно кому и непонятно зачем!

– Успокойся, Алан, – пискнула девочка.

– Как?! – воспылал яростью мальчик.

Мать семейства отстранённо мяла в руках узорный платок.

– Хорошо, что Круг Тетрамеги хотя бы вас с Одри не нашёл… Но это, кхм, – прикрыла женщина рот ладонью с платком, – лишь дело…

– Мам! – хотела приобнять дочка маму.

– Времени! – сорвалась на визг женщина, слёзы выступили из её глаз.

Мать неполного семейства закрыла глаза руками, встала из-за стола и, взяв себя в руки, вышла из кухни.

– Одри…? – подошёл брат к младшей сестре.

– Мм?

Алан присел за стол.

– Одри, я в растерянности и мне нужен твой совет: что нам делать?!

Одри призадумалась.

– Тебе необязательно взваливать все папины обязанности себе на плечи, Алан.

– Но я теперь единственный мужчина в семье, получается, – взялся мальчик за голову и отвернулся в сторону, – пока папу не освободят…

Девочка сглотнула ком в горле.

– Ну главой семьи по возрасту и опыту станет мама, – забегала девочка глазами и взяла себя в руки. – Пока что!

– Ты видела её состояние, Одри?

– Станет, когда успокоится. В конце концов, она видела, как папу забрали… – заговорила она на тон тише. – Так что отстань от неё.

– Боюсь, что времени у нас на разбег маловато. Мегас не любит ждать, не любит подолгу держать в заложниках, не любит быть милосердным!

Сестра кивнула.

– Круг Тетрамеги может приехать за нами снова, в любую минуту! Нам надо переехать, Одри, – взял брат руки сестры в свои руки.

– Это не решение проблемы, – замотала сестра головой, – они нас рано или поздно найдут, ибо будут рыскать повсюду, а жить-быть на свете нам в образе животных – это кошмар! Если мы потеряем всё человеческое, пока прятаться будем, то какой смысл прятаться?

– Должен быть способ спасти семью от деспота-короля Мермегаса Дрогельбеххера и совета продажных собак, Круга Тетрамеги, – начал вновь бегать по кухне Алан. – Должен быть!

Одри встала из-за стола и похлопала брата по плечу.

– Способ должен быть, но я его не знаю, прости.

Алан улыбнулся сестре.

– Ты не виновата, Одри.

Девочка улыбнулась брату и побрела из кухни. Мальчик остался один на один со своими мыслями, заговорив приглушённо.

– Папин бы совет… – охнул он и взбодрился от внезапно настигшей мысли.

Мальчик зашёл в гостиную с огромным жёлтым ковром на полу, достал из дубового футляра с надписью «собственность Кларка Бушпепы и достояние крысьего народца» флейту из кости. Флейта заиграла в руках Алана! Мелодия кристальным ручьём струилась из инструмента! Мальчишка играл и не останавливался, подобно крысолову! Он дотанцевал до отцовского кабинета да вспомнил, как весело когда-то они с Одри танцевали под мелодии этой флейты…

Вдруг в кабинете отцовском, где из-за книжных шкафов до потолка не видно стен, упала с самых верхних полок книга в мягкой краснокожаной обложке. Книга без названия. Алан повёл ухом в сторону упавшего сокровища, перестал играть и подкрался к книге.

♫ Harmonix College – Gulfstream

– Папина записная книжка, – взял он в руки знакомый предмет. – Мы тебя с мамой уже как месяц не могли найти… – стал он дышать осторожнее прежнего.

Пальцы юнца раскрыли собрание записок, как-то интуитивно пролистали до чистых листов… Одна страница расписана красными чернилами, да и слова кажутся Алану любопытными – он поднял брови.

– Красная надпись, красный дневник, – обрадовался крысолюд! – Следуя его логике, это оно! То, о чём он говорил тогда, когда…! Не важно, – огорчился крысолюд.

Мальчик закрыл дневник, прижал его к сердцу и побрёл из комнаты, не забыв взять с собою и флейту.

«Если со мной что-то случится, то найди, согласно моим записям и заметкам отсюда, этого мальчишку, ежели я его не успею найти. Я чувствую, что только у нас с тобой хватит смелости разобраться с данным вопросом и спасти мир. Да-да, спасти мир!» – вспоминал Алан слова Кларка.

Вздохнув, мальчик улыбнулся, обернулся и ахнул!

Алан с дневником и флейтой в руках застрял в дверном проёме гостиной, задержал дыхание. Тускло-золотая фигура его отца и ярко-золотая фигура его самого беседовали в гостиной.

– С чего ты взял, что над принцем Гаргараада издевались в лечебнице? Какими фактами ты владеешь и откуда? – вопрошал отец.

Шестилетний Алан Бушпепа помотал головой и глупо улыбнулся, чуть коснувшись области сердца.

– Я чувствовал его, этого голубоглазого и чёрновласого мальчишку, – воссиял ребёнок розоватым светом.

– Такого не может быть, – в отрицание помотал мужчина головой.

– Если только «что»? – старался хоть немного понять сын отцовские чувства тогда, в далёком 2008-ом году.

Золотистое видение прошлого растаяло в воздухе, оставив аромат цветущей вишни, и двенадцатилетний мальчик уверенно улыбнулся.

– Если только у нас с ним нет особой связи, которая поможет мне?

Алан Бушпепа открыл краснокожаный дневник и начал читать красную запись в нём: «Удивительно, сколь сильной способностью менять мир вокруг нас обладают индивиды, жизнью обиженные. Одним из таких персонажей является Дениэл, зовущий себя Зелёной молнией и не переносящий фамилии своей. Это слабость. На Дениэла повлиять можно только через его учителя и моего старого друга, Мермегаса Дрогельбеххера. Надо как-либо повлиять на его Величество, на самого дьявола так, чтобы привычный нам мир прекратил разрушаться по причине глупости и нелепой мести, ибо месть всегда нелепа. На Дрогельбеххеров можно повлиять только через семью, для них это святое. Но на кого влиять? Все члены семьи Дрогельбеххер на стороне Мегаса! Многие ночи я думал на этот счёт, сидел, не смыкая глаз, пока разум мой не ухватился за призрачную надежду. На свете есть Дрогельбеххер, оторванный от семьи, всего один, на которого можно повлиять, как угодно! Это Артур Дрогельбеххер, его единственный родной сын, что пропал много лет назад! По возрасту Артур ещё дитя, ему сейчас, на момент 28-го марта 2014-го, двенадцать – как Алану. Мальчишка, которого считают покойником, а его спасение в страшной аварии – чудом, коего не стоит ждать, однако я знаю, что он жив, пускай любовь моя и не хочет заглядывать в будущее, проверять мои предположения, но знаю… Я знаю, что он жив!».

Малец оторвал глаза от букв, написанных колким отцовским почерком.

– Мам, подойди-ка! – крикнул Алан в сторону родительской спальни.

За столом вдумчиво сидела да смотрела на сына, поправляя цветок жасмина в волосах, мама.

– Думаешь, тебе удастся найти и перевоспитать этого юношу?

– Конечно! Отец всегда говорил, что сделать можно всё, только для этого понадобится много времени. И для названия операции мне нужно нечто вдохновляющее…

В дверях кухни появилась сестра Алана, обратив на себя всё внимание.

– Он также постоянно твердил, что крысолюди – это господа и дамы всех миров, так как могут попасть куда угодно, – встряла в беседу Одри.

Жёлтоглазый каштанововласый мальчик потёр подбородок и взглянул на русо-золотовласую и жёлто-золотоглазую сестру вдумчиво.

– «Господин мира», – произнёс он.

– Но для осуществления своих сумасшедших и бунтарских идей вам придётся плотно питаться, так что к столу! – встала из-за стола и отряхнула платье мама. – Я пока разогрею индейку.

– Мам, а в каком смысле «вам»?! – вопросил Алан.

– Спасать миры, так вместе! Ждать спасения неоткуда – сам же знаешь.

Послышался грохот, Одри скукожилась.

– Опять… – присела за стол одиннадцатилетняя девочка.

– Мне безопаснее будет идти куда-либо одному, мама.

Одна из жёлтых крыш домов позеленела, дом обрушился. Вдали послышалась очередь хлопков да синяя крыша дряхлого дома позеленела – его стены разлетелись клубами песка по ветру.

У обломков разрушенного дома с когда-то жёлтой крышей стояла семья – дедушка, бабушка, женщина и двое мальчишек, шести и девяти лет.

– Чёртовы… – начал говорить девятилетний мальчишка в круглых очках.

Дедушка закрыл внуку рот, но тот прошипел сквозь ладони то, что не мог сдерживать внутри.

– Чёртовы ангелы! Будь они прокляты!

Бабушка положила руку на плечо своей дочери.

– Ничего страшного, солнце, к Бушпепам пойдём.

– Да как же мы пойдём?! У них горе такое, а мы к ним!

– В горе все едины, доченька, – отпустил старшего внука дедушка.

Время обеда. Мать семьи Бушпепа сочувствовала соседям, лишившимся дома, Алан с Одри стояли на два-три шага позади неё, сложив руки за спиной, окрасив грустью и сочувствием детские, но такие уж не по возрасту понимающие лица.

– Алан, а где этот голубоглазый чудик находится? – пролепетала девочка на ухо брату.

Мальчик сделал вид, что не услышал вопроса.

– Ну тот, кого нам надо искать. Алан! – громким шёпотом продолжила доставать брата та. – Вы тихо говорили, я не расслышала.

– Уши чаще чисть, – вздохнул двенадцатилетний мальчик. – Подслушивать меньше надо! И вообще я не в восторге от того, чтобы ты со мной туда-сюда шаталась, тебе учиться надо.

– Успею выучиться, Алан!

– Ты всезнающая друидка, Одри! А чтобы знать о мирах всё, надо в них хотя бы разбираться – в географии, политологии и истории на худой конец.

– Всё равно ответь, куда поедешь.

– А ты не знаешь?

– Нет, не знаю! – разозлилась девочка. – Мама снимет мне блок на магию только в четырнадцать лет, забыл?! Ух!!! – насупилась золотоглазка. – А пока что я не могу всего знать, да и, зная всё, я не смогу о всём болтать.

Алан толкнул обиженную сестру в бок.

– Прости, что забыл, и я не хотел тебя обидеть!

Зависло неловкое молчание.

– Просто все так часто говорили о том, что ты всезнающая друидка, Одри, что я и забыл, что…

– Что я не особенная? – замолкла сестра на минуту. – Многовато «что» для одного разговора, Алан. Нервничаешь?

– Нет, – приобнял он сестру и тревожно улыбнулся, – ну не обижайся на меня!

– Я не обижаюсь на такие глупости, но прощаю тебя, – подобно лисичке улыбнулась девочка, – только скажи, куда поедешь и с чего начнёшь поиски, а я помогу.

– Я не знаю, куда ехать и с чего начинать, Одри…

– А папин дневник?

– В нём написано многое, но нет ни одного адреса. Папа надеялся на мою «особую» связь с этим принцем, что оказалось опрометчивым суждением. Нет у нас с этим Артуром ничего общего.

– Артуром? Красивое имя для принца! И кто знает, сколь опрометчиво? – пожала девочка плечами и приобняла брата. – Всё потерянное, что ищут, находится! Если отец был прав, а я думаю, что был прав, то ты его найдёшь. Ты знаешь его имя – это уже много для чудотворческого мира, полного волшебства. Кто знает, может быть, ты не только крысолюд, но и волшебник? «Приключения волшебника-дурака» является хорошим названием для нашей поисковой операции.

– Дурное же ты создание, Одри!

Одри щипнула брата за бок.

– Ау!

– Цыц, Крыско идут, Алан, – натянула на себя маску сочувствия девочка, подобным образом поступил и её старший брат.

Соседи, оставшиеся без дома, приблизились к детям.

– Ох, детишки, здравствуйте! – потянулась с объятиями к детям бабушка.

– Здравствуйте, мадам Крыско! – обнял старушку Алан.

Одри Бушпепа упала в объятия и бабушки, и дедушки, и матери семейства Крыско, и двух мальчишек, а Алан пожал руки двум братьям Крыско.

– Проходите и будьте как дома! Кларк в своё время сделал великолепную защиту от нападок этих напыщенных ангельцев! – провожала мать семейства Бушпепа гостей в свой дом с лимонной крышей.

– Как ты? – прошептала мать двух мальчишек на ухо матери Алана и Одри. – Ты детям не рассказывала?

– Информация пока не точная, и я не хочу их травмировать. Со дня, когда его увижу, и начну отсчёт… Если он будет, ну… Ты понимаешь.

– Мы вместе, Этери, – взяла мама двух мальчишек руки мамы Алана и Одри в свои руки, – мы всей семьёй надеемся на лучшее, но готовимся к худшему и всегда готовы помочь. В подготовке к любому из ритуалов, дорогая, мы вместе.

– Я рада, что вы в порядке, – грустно улыбнулась хозяйка дома с лимонной крышей. – Не всем так везёт.

– Нам повезло, а это – главное. У меня живы родители и дети, у тебя живы и здоровы дети, цел дом. Мы справимся, если будем в это верить и прекратим отчаиваться.

– Волшебные и жизнеутверждающие слова! – радостно прохрипела Этери Бушпепа, сглотнув комок нервов.

Глава 07. Прошлое в голубом свете: гармония в Ангелии.

В голубом свете очам лиц впечатлительных открывается Ангелия и один из семьи главной ангельской. На устах иноземцев сей место – Рай, на челе жителей королевства сего писано: «ангелы!», но не всё, что написано – истинно.

Утро энного весеннего дня 2014-го года. Мальчишка одиннадцати лет с белоснежной и чистейшей кожей, с идеальными светло-пресветло блондинистыми короткострижеными волосами спал благоговейно к Богу, отвечающему за его государство, спал сладко на белоснежной мягкой постели. В белейшие и чистейшие покои его, приукрашенные лазурно-васильковым да пшенично-медовым цветом, зашли музыканты с арфой, флейтой и треугольником в руках. Они наигрывали ангельцу сладкие, но бодрые мелодии.

– Сейчас-сейчас, встаю! – потягивался Алое.

Мальчик приподнялся в кровати, показал знак «стоп», кивнув, и музыкоделы спокойно да мирно ушли. Под мирное пение коридорных синиц Алое надел светло-голубые джинсы, приготовленные ему слугами, снял белую футболку, в коей спал, и переоделся в другую белую футболку, в коей будет ходить до обеда.

Карий взор Алое кинулся на ясно-голубое небо за окном, будто жаждущий испить воды зверь в окружении сладкого сока.

– Облака! – приказал он небу побелеть от наплыва воздушных перин.

Ясное небо за окном сменилось облачным, но солнечные лучи всё же уважительно продолжили светить в окна Ангелии, даже сквозь капли воды облаков.

– Уже лучше.

Мальчик открыл дверь ванной, почистил зубы, умылся, уложил волосы и вгляделся в свои карие-карие глаза.

♫ Hurts – The Water

Он представил Карее море из своей любимой сказки. Глубина данного моря прячет государство по ту сторону морского дна, страну, называющуюся…

– Тихое царство, – мечтательно прошептал мальчик. – В нём всем так спокойно и всё так красиво. Там нет ни боли, ни ненависти, ни страстной любви. Лишь ласковая, не убивающая тишина и нежное, словно детское одеяло, прикосновение доброго прошлого.

Эмоции Алое перетекали от грусти к злости, но не обратно.

– В Тихом царстве тётя Луиза играет на пианино и сожалеет о всех совершённых ошибках, да, она должна сожалеть о них! А дядя Крис, от упрямства так и не приплывший в это царство, всё плавает в Карем море, не находя ни дома, ни света, хотя они всегда были под его рукой, – мальчик успокоился. – Глупцы! – под конец размышления вскрикивал он с ненавистью. – Они оба глупцы!

Без улыбки и с досадой Алое вышел из своей комнаты в общий ангельский коридор.

Государство под названием Ангелия представляет собой двухэтажный белый коридор с тысячей дверей, и невозможно предугадать, не будучи ангельцем, какая дверь приведёт на балкон посреди небесного свода, какая приведёт на урок истории, а какая в Облачный округ Ангелии, где дома на облаках.

Между двумя этажами Ангелии, да между Ангелией и землёй планеты Отил-Беркана, парит стеклянный лифт: именно в небесах сей чудотворческой планеты, Отил-Берканы, и находится Ангелия, невидимая человеческим глазом.