Мать Матвея, Инна Владимировна, работала продавцом в продуктовом магазине. Со временем она дослужилась до звания старшего продавца. Она тоже, проводя большую часть своей жизни за прилавком, не имела возможности в достаточной мере, как того хотелось бы Матвею, одарить его родительским, материнским теплом. Ее забота ограничивалась тем, что Матвей всегда был сыт, одет-обут, что, собственно, тоже было неплохо. А ее еженедельные приготовления к возвращению мужа из командировки Матвей стал называть «ритуальный танец».
К двенадцати годам Матвей так привык к такой жизни, что однажды ему привиделось свое будущее, почти один в один схожее с жизнью отца. Он и представил себя взрослым в роли водителя-дальнобойщика, проводящего все свое основное время в дороге. Единственное, что не мог себе представить Матвей, так это то, что он, как отец, когда-нибудь стал бы предаваться забвению в алкоголе. По выходным, виделось Матвею, он возвращается домой к жене и детям (их у него будет двое). Они весело общаются друг с другом, ходят вместе по магазинам, в кино. В каждый отпуск он везет семью на море. И все безмерно счастливы…
До тринадцати лет Матвей не предавал особого внимания учебе в школе. Учился средне, чаще на троечки, не мечтая ни о чем, кроме будущего, где он – матерый водила большегрузов. Все свое свободное время он проводил на улице в компании таких же балбесов, как и он сам. Гоняли мяч на дворовой площадке. Сплетничали про девчонок. Тайком от взрослых курили, спрятавшись в подворотнях или за гаражами.
В начале нового учебного года в класс Матвея привели нового ученика. Так получилось, что мальчика (его звали Андрей) сразу же посадили за одну парту с Матвеем. Андрей был на полголовы выше своего соседа, очень опрятно одет и обут. Его приветливая улыбка сразу же располагала к себе. Очень быстро мальчики сблизились друг с другом, тем более что Андрей жил в соседнем дворе. Там, в новом, недавно построенном доме его родители приобрели хорошую трехкомнатную квартиру. В свободное от учебы время ребята собирались вместе на улице, где предавались незатейливым мальчишеским развлечениям.
Андрей очень хорошо учился, занимался спортом. Ходил на большой теннис. Был добродушным и приветливым мальчиком. Очень скоро он завоевал авторитет в классе. Многие учителя стали ставить его в пример другим ученикам. Матвей, глядя на своего нового товарища, неожиданно для самого себя решил ни в чем тому не уступать. Учеба всегда давалась ему нелегко, поэтому однажды он попросил Андрея помочь ему подтянуться в школьных предметах. Андрей великодушно согласился. Он пригласил Матвея к себе домой, чтобы там совместно заниматься домашними заданиями.
Впервые попав в дом Андрея, Матвей немного ошалел от богато обустроенной квартиры товарища, так разительно отличающейся от его скромного жилища со старой, хоть и добротной, мебелью, с отваливающимися местами обоями на стенах. В доме Андрея все вещи были новые и дорогие. Светлые большие комнаты с изысканными красочными обоями, модная мебель, люстры с причудливыми плафонами, различные хрустальные сервизы, разнообразные кухонные принадлежности говорили о приличном достатке и неплохом вкусе родителей Андрея. Большую зависть Матвея вызвала импортная видеодвойка: японские телевизор и видеомагнитофон одной фирмы. Наличие видеомагнитофона в доме говорило о причастности его владельца к некоей элите общества. Матвея неприятно кольнуло осознание того, что его товарищ как-то по обыденному, даже абсолютно равнодушно относится к наличию всех этих вещей, совершенно недоступных ему самому. Впервые в жизни Матвей испытал щемящую сердце зависть к кому бы то ни было. Ему показалось несправедливым такое размежевание между ним и Андреем, когда у него ничего подобного нет и, возможно, никогда не будет, а у того есть все с самого рождения. Надо же, подумал Матвей, как повезло этому мальчишке с его родителями. Ну почему мои не такие успешные и добрые? И ведь этот Андрей совершенно не ценит всего того великолепия, что окружает его с самого рождения. Уж я бы точно это оценил и трясся бы над каждой драгоценной вещичкой, подумал Матвей.
Первое совместное занятие уроками не задалось. Матвей все время отвлекался. Он украдкой осматривал обстановку квартиры, в которой оказался. Еще большее разочарование самим собой его ждало, когда с работы вернулись родители Андрея, веселые и радушные люди. Они жизнерадостно поприветствовали гостя и предложили ему отужинать вместе с ними. Еда, вкусная и сытная, комом стояла в горле Матвея. Желудок сжимался от одного только вида, как ласково и заботливо обращались с Андреем его отец и мать. Они искренне интересовались прошедшим днем сына. Спрашивали, как дела в школе, на тренировке. Для Матвея все это было в диковинку. Никогда не имея ничего подобного по отношению к себе, но всегда страстно, пусть и в тайне от всех, желая этого, Матвей ощутил, что от всего увиденного ему почему-то стало неприятно находиться вместе с этими людьми. Наскоро доев бутерброд с маслом и копченой колбасой, заменивший десерт, запив его чаем, он засобирался домой. Родители Андрея, провожая Матвея, предложили ему еще не раз приходить к ним в гости. Матвей буркнул «хорошо» и убежал.
Сразу домой Матвей не пошел. Он долго бродил по двору, немного удивленный тому, что злится на свою судьбу. Почему так, думал он? Почему кому-то достается в этой жизни все и сразу? Хорошие, заботливые, богатые родители, хороший дом, богатая и уютная обстановка, видак с кучей кассет. Почему так получилось, что он, Матвей, был лишен такого же, как у Андрея, счастья? Что он видел в свои неполные четырнадцать лет? Отца, пять дней в неделю отсутствующего дома, а когда наконец появляющегося, то находящего отдых в распитии водки? Отца, совершенно не интересующегося сыном, его делами? Мать, с утра до ночи пропадающую в своем магазине, которой хватает времени лишь на приготовление скромного ужина? Мать, вечно ожидающую своего супруга из командировок, чтобы только и сделать, что накормить благоверного, уложить его спать, приговаривая: «Папа устал, ему нужно отдохнуть. Он наш добытчик»? Разве же это жизнь? Толи дело у Андрея. Все у него есть. Эх. Несправедливо все это. И в этот момент Матвей твердо для себя решил, что сам должен изменить свое существование. Для начала, подумал он, я стану хорошо учиться. Обязательно сделаю так. Придет время, и он вырвется из этого круга тоскливой серости. Вот, с завтрашнего дня он и начнет воплощать в жизнь свои замыслы. Андрей обещал помочь ему с учебой, значит, надо воспользоваться этим.
Справедливости ради, надо отметить, что помыслы Матвея не разошлись с делом. Он, действительно, стал серьезнее относиться к собственному образованию. Стал более внимателен на уроках в школе, стал намного более прилежен в обучении. Совсем скоро Матвей перевелся из разряда слабых троечников в твердые четверочники. Нередки были случаи, когда он получал оценку «отлично» по какому-то предмету. Почти ежедневно они вместе с Андреем у него дома выполняли домашние задания. Частое совместное времяпровождение сблизило их. Они стали считать друг друга хорошими друзьями. Впрочем, подобное длилось лишь около полугода.
Особой гордостью Андрея была его коллекция моделей различных автомобилей, большинство из которых ему привозил в подарок его отец из своих заграничных командировок. Эта коллекция откровенно восхищала Матвея. Но она же и вызывала неуемную зависть к своему товарищу, которая просто сжигала его изнутри. Он несколько раз умолял Андрея подарить ему какую-нибудь одну из его моделей, но тот всячески отказывал ему в этом. Через какое-то время Матвей перестал находить себе место от острого желания обладать подобной игрушкой. Его мысли были направлены лишь на это страстное желание. Просто смотреть на эти миниатюрные копии настоящих автомобилей, иногда трогать их руками, но не являться их владельцем начинало сводить с ума. И вот однажды, чтобы как-то унять боль от понимания, что ему вряд ли суждено когда-либо обладать чем-то подобным, Матвей втихомолку просто стянул, своровал маленькую красную модель «Феррари» в тот момент, когда Андрей отвлекся на что-то.
Вернувшись домой в необычном для него возбуждении, Матвей укрылся в своей комнате и весь вечер любовался отточенностью форм игрушки, очень точно передававшей внешний вид настоящего автомобиля. Он непрестанно открывал и закрывал ее маленькие дверцы, рассматривал макет двигателя под капотом. Перед сном он размечтался, что обязательно когда-нибудь в будущем станет обладателем настоящего дорогого «Феррари». Он сделает все, чтобы осуществить свою мечту. Всю ночь ему снилось, как он разгоняет красную машину по пустынной загородной дороге, как уверенно жмет на педаль газа, как переключает коробку передач. Ощущение скорости придавало небывалое ранее чувство счастья.
Через пару дней Андрей напрямую спросил Матвея, не взял ли тот случайно его модельку.
– За кого ты меня принимаешь? – искусно разыграл обиду Матвей, – У тебя что, что-то пропало? Какая модель у тебя пропала?
– Красная «Феррари», – смутившись, произнес Андрей, – Так ты точно не брал ее?
– Конечно, не брал. Может, ты ее сам куда-то случайно задевал, – уверил его Матвей.
– Ну, не знаю. Может быть и так, – Андрей недоверчиво посмотрел на товарища.
– Ладно, идем на урок, – закрыл тему Матвей.
Весь день Матвей делал вид, что этого разговора не было. Андрей же замкнулся в себе и старался с Матвеем не разговаривать под разными предлогами. После уроков в школе Андрей сказал, что сегодня им вместе «домашкой» позаниматься не получится. Матвей особо не расстроился. Он торопился домой, чтобы там в одиночестве насладиться видом своей новой вожделенной игрушки, чтобы ощутить ее наощупь.
Вечером того же дня в их квартиру позвонили. Отец Матвея, только что вернувшийся из рабочей поездки, собирался ужинать под бутылочку водки, заботливо приготовленную для него женой. Он, нехотя, встал из-за стола и пошел открывать входную дверь. Мать Матвея осталась крутиться на кухне. Из своей комнаты Матвей услышал, как кто-то поздоровался с его отцом, вошел в коридор. Его внезапно с ног до головы объял ужас, когда в голосе пришедшего к ним человека он узнал голос отца Андрея. Тот вежливо поздоровался и спросил разрешение переговорить о Матвее.
– А что случилось? – спросил Александр Петрович.
– Возможно и ничего. Но мне бы хотелось уточнить некоторые моменты, касающиеся вашего сына. Если я ошибаюсь насчет него, то я принесу вам свои глубочайшие извинения, – ровным голосом проговорил отец Андрея.
– Что ж. Давайте пройдем на кухню. Я как раз собирался поужинать. Составите мне компанию?
– Нет-нет, – отказался отец Андрея, – Я не голоден.
– Ну, хорошо. Все равно проходите.
Мужчины зашли на кухню и закрыли за собой дверь.
Матвей тихонечко на цыпочках прошмыгнул в коридор, чтобы оттуда было возможно что-то услышать из предстоящего разговора, тема которого ему была совершенно ясна. Вот гад Андрей, подумал Матвей, нажаловался своему отцу. Что же теперь будет дальше? Он с усилием прислушивался к голосам за дверью, но начала разговора разобрать не смог.
– Ой, – воскликнула Инна Владимировна, – Не может быть.
– Вы уверены в этом? – строго спросил Александр Петрович.
Голоса стали чуть слышнее.
– До конца нет. Но и исключать такую возможность я не могу, – тихо, но Матвей расслышал его слова, произнес отец Андрея, – Понимаете, сама по себе игрушка не имеет особого значения. Но сам прецендент… С этим необходимо обязательно разобраться. Повторяю, если я ошибаюсь, то принесу свои извинения. И вам, и вашему сыну.
– Ну, хорошо. Давайте, пройдем к нему в комнату, – сказал Александр Петрович.
Матвей стремительно, но также неслышно, бросился к себе в комнату и сел за стол, за которым обычно выполнял домашние задания. Через минуту к нему вошли его родители. Отец Андрея остался стоять в дверном проеме, наблюдая за обстановкой.
– Сынок, – обратился к Матвею Александр Петрович, – Вот этот дядя утверждает…
– Я не утверждаю, – поправил Александра Петровича отец Андрея, – а всего лишь хочу уточнить, прояснить, так сказать, некоторые моменты.
– Хорошо, – обернулся к тому Александр Петрович, – Этот дядя предполагает, что ты забрал без спросу игрушку его сына. Это так, сынок?
Матвей весь похолодел от страха перед предстоящим. Он боялся поднять глаза на людей, стоящих возле него. Он с отчаяньем лихорадочно корил себя за то, что не додумался, как следует, спрятать проклятую машинку, спокойно себе лежащую сейчас в ящике его стола на самом видном месте поверх ученических тетрадей.
– Чего молчишь? – немного повысил голос Александр Петрович, – К тебе обращаются. И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
– Н-нет, – запинаясь промолвил Матвей, с трудом поднимая взгляд на отца.
– Чего нет?
– Я не брал никакой машинки.
– А с чего ты решил, что это машинка? Я ничего не говорил про машинку. Я сказал игрушку.
Матвей понял, что выдал себя с ног до головы. Смысла отпираться не было, но он упрямо повторил:
– Я ничего у Андрея не брал.
Инна Владимировна стояла с перепуганным выражением лица, прикрыв рот ладонью.
– Ну, раз ты не хочешь сознаваться, – подошел к сыну Александр Петрович, – то я сам сейчас во всем разберусь. Ну-ка, выйди из-за стола.
Матвей покорно поднялся со стула и отошел в сторону, глядя в пол.
Александр Петрович облокотился о стол и начал выдвигать ящики. Во втором сверху ящике он наткнулся на искомую вещь. Взяв ее в руки, он обернулся к отцу Андрея и показал ему игрушку.
– Ваша?
Отец Андрея молча кивнул в знак согласия, укоризненно посмотрев на Матвея, сжавшегося в комок и сразу будто бы ставшим очень маленьким.
– Ладно. Заберите ее, – отдал модель Александр Петрович, – Дальше мы сами разберемся с этим.
– Я надеюсь, – с укором проговорил отец Андрея, – что с вашей стороны не последует никаких грубых репрессий. Вам стоит просто поговорить с сыном, объяснить ему недопустимость подобного поведения. Я бы хотел…
– Мы разберемся с этим, – оборвал его Александр Петрович, весь позеленевший от ярости и стыда, – Не смею вас больше задерживать, – сказал он с ударением на последнем слове.
Инна Владимировна всхлипнула и выбежала из комнаты.
– Ну, что ж. Я удаляюсь, – отец Андрея направился к выходу, но на полпути остановился и обратился к Матвею, – Матвей, мне бы не хотелось, чтобы ты еще когда-нибудь приходил в наш дом. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Понимает, понимает. Больше он вас не побеспокоит. Я прослежу за этим, – зловеще процедил сквозь зубы Александр Петрович.
Проводив гостя, отец Матвея вернулся в комнату сына, на ходу ощупывая пояс. Поняв, что на нем всего лишь домашние треники, он прошел в свою комнату и вернулся оттуда с широким кожаным ремнем, снятым со своих джинсов.
– Что ж ты, гад, меня так позоришь? – с этими словами он со всего маха перепоясал ремнем сына по спине, – А ну, ложись на диван!
Матвей взвыл от острой боли и упал лицом на свой диван. Александр Петрович, матерясь, своим орудием наказания методично обхаживал сына по спине, ягодицам, ногам, не обращая никакого внимания на его мольбы о пощаде. Инна Владимировна закрылась в своей комнате…
Больше Матвей с Андреем не дружили. Они попросили учителей рассадить их по разным партам. До конца учебного года жизнь Матвея в школе выдалась напряженной. Нет, он не стал хуже учиться. Наоборот, даже прибавил в успеваемости. Но его отношения со сверстниками осложнились, после того как все узнали от Андрея о его проступке. Одноклассники стали избегать Матвея. Порой они выказывали откровенное презрение к мальчику, за глаза обзывая его мелким воришкой. Никто не желал с ним иметь общие дела или даже просто общаться. Матвею было очень, очень стыдно перед товарищами, он несколько раз пытался поговорить с ними, объясниться, но они выстроили между ним и собой непроницаемую стену презрения и отчужденности. Не видя выхода из ситуации, Матвей стал уговаривать мать перевести его в другую школу, но она наотрез отказалась это сделать. Каждый должен нести свой крест, говорила она сыну.
В обычном для Матвея общении с отцом добавилась небольшая, но неприятная деталь. До этого инцидента Александр Петрович никогда не поднимал руку на сына. Теперь же всякий раз, сразу же по возвращению из поездки, он подзывал Матвея к себе, указывал на свой широкий ремень и говорил:
– Помни, что с тобой будет, если я узнаю, что что-то подобное повторилось вновь. Все, иди к себе. Занимайся уроками. И не дай бог, если кто-то, мать или чужие люди, мне про тебя расскажут что-то нехорошее. Иди…
Инна Владимировна, пока отец был в отъезде, лишь однажды зашла к сыну в комнату и, плача, уговаривала Матвея никогда больше не повторять то, что он совершил по своему детскому недоразумению, чтобы не опозорить себя, семью. В тот раз этот разговор, пожалуй, был одним из самых долгих ее разговоров с сыном вообще.
Дворовые друзья Матвея тоже как-то узнали о его проделках. И они стали сторониться его. Не разрешали играть с собой. А однажды даже поколотили Матвея, когда тот стал настаивать на своем участие в дворовом футболе.
Казалось бы, Матвей в случившемся должен был винить лишь себя. Но, проводя много времени в одиночестве, он постепенно стал убеждать самого себя, что все его беды и несчастия приключились из-за одного единственного человека. Из-за Андрея. С каждым днем в Матвее росла злость и ненависть к этому мальчишке. Ему стало остро хотеться каким-то образом отомстить, наказать этого холеного выскочку, удачливого во всем. Этого чистюлю и книжного червяка, одетого вечно с иголочки в лучшие шмотки, лучшие кроссовки. Этого «красавчика», так нравившегося всем девчонкам в классе. Этого классного заводилу, которого все учителя ставят в пример. Этого… Матвей все чаще стал обдумывать план своей мести. Он еще покажет ему, он еще покажет им всем…
Закончив последнюю учебную четверть с большинством пятерок по различным предметам, уйдя на летние каникулы, Матвей решил заняться спортом. Бокс очень подходил ему для возможной будущей мести. До конца пока непонятно как, но именно этот вид спорта, вероятно, поможет ему осуществить задуманное. Но, решил Матвей, он не будет вступать в прямой конфликт с Андреем. Просто набить тому морду, казалось для Матвея слишком простым и не очень серьезным делом. Чтобы уколоть Андрея, нужно придумать что-то более тонкое, изысканное, более обидное для него. Месть Матвея должна стать не столь отдаленной по времени, как это было у Эдмона Дантеса в недавно прочтенной им книге Дюма, но она обязательно будет. Обязательно. Матвей с усердием стал посещать спортивные занятия, не ослабив свои усилия и после летних каникул, успешно сочетая тренировки в секции с учебой в школе. В спорте Матвей оказался также способным учеником. Его тренер, заметив настойчивого мальчика, стал уделять ему больше внимания. Через полгода у Матвея появились пусть и небольшие, но заметные успехи в этом направлении.
Однажды вечером в начале декабря (Матвею совсем недавно исполнилось четырнадцать лет) он возвращался домой с очередных занятий в спортзале. Снег еще не выпал, но легкий морозец и ветер полностью высушили асфальт и землю от недавно прошедшего ливня. Матвей шел пешком, наслаждаясь от приятной усталости в нагруженных за время тренировки мышцах. Он торопился. Ему еще нужно было посидеть дома, подготовиться к предстоящей контрольной по математике. Хотелось случайно не попасться на глаза бывшим приятелям, наверняка сейчас слоняющимся во дворе. Впрочем, плевать на это. За квартал до своего дома Матвей внезапно обратил внимание на группу подростков, подозрительно уединившуюся возле угла какого-то здания. Ну и что, подумал Матвей. Обычные ребята. Курят, наверное, прячась от взрослых. Мне то что? Он уже было совсем проходил мимо, как вдруг в двоих мальчишках узнал своих соседей по дому, тех, кого еще совсем недавно считал своими друзьями и которые поколотили его за попытку поиграть с ними в мяч. Мальчишек со всех сторон окружили четверо незнакомых Матвею ребят, внешне на год постарше их. Шмаляют деньги, понял Матвей. А так вам и надо, зло подумал он. Вот и отольются кошке мышкины слезки. Матвей решил не останавливаться, но что-то кольнуло его изнутри. Он так до конца и не понял, что это было, но замедлил шаг, остановился. Повернулся и неторопливо направился к группе подростков. Самый высокий из них нервно оглядывался по сторонам, опасаясь, вероятно, вмешательства в их противоправные действия случайных прохожих. Лица бывших друзей Матвея были белее еще невыпавшего в этом году снега, их выражение говорило о сильном испуге и полной беспомощности. Высокий хулиган заметил подходившего к ним Матвея, нервно дернулся.
– Эй, пацан. А ну, вали отсюда, куда шел, – сплюнул сквозь зубы высокий.
– Че ты его гонишь? – обратился к высокому другой хулиган, крепко держащий за рукав куртки Сергея, одного из бывших приятелей Матвея, – Пусть подходит к нам. С ним мы тоже пообщаемся. Подходи, подходи, пацан.
– М-матвей, – беспомощно процедил Славик, второй бывший приятель Матвея, который к тому же учился с ним в одном классе. Большего из себя Славик ничего выдавить не сумел.
– А что тут происходит? – изобразил удивление Матвей.
– Да ниче, – пробасил третий хулиган, – Лавэ есть?
– Лавэ? А что это такое? – придурился Матвей, будто бы не знал значения этого слова.
– Деньги. Деньги гони сюда, какие есть, – начал наступать на него четвертый хулиган, отпустив Сергея, которого до этого прикрывал своим широким корпусом.
– А-а. Деньги? – Матвей незаметно расставил ноги, словно бы перед спаррингом, – Нет. Денег нету.
– А если найду? – четвертый хулиган вплотную приблизился к Матвею.
– Ищи, – спокойно проговорил Матвей, широко расставляя руки в стороны.
Хулиган с мерзкой ухмылкой на лице потянулся к карману куртки своей беспомощной, как ему казалось, жертвы. Матвей мгновенно оформил классическую двоечку, ту, что только сегодня изучал со своим тренером. Левым боковым ударом он обрушил свой кулак в висок оппонента и тут же правым апперкотом снизу вверх нанес удар ему в челюсть. Клацнули зубы, и широкотелый хулиган сначала упал на колени, а затем расслабленный завалился на бок.
– Бей их, парни! – прокричал Матвей, обращаясь к своим знакомым мальчишкам.
Он ловко увернулся от атаки высокого и нанес ему два быстрых прямых удара в лицо, от которых тот отвернулся спиной к Матвею, согнулся пополам и закрыл обеими ладонями обильно кровоточащий нос. Кто-то сзади сильно рванул Матвея за рюкзак, висевший за спиной. Матвей потерял равновесие и опустился на заднюю точку. Тотчас его ударили ногой по голове, но он смягчил удар, вовремя плотно прикрывшись руками. Тем не мене, удар опрокинул его на спину, и лишь тот же рюкзак не позволил ему больно стукнуться головой об асфальт. Краем глаза Матвей заметил, что его товарищи, совсем недавно напуганные и беспомощные, очнулись от трусливой спячки и вступили в короткий бой. Они набросились с кулаками на оставшихся в строю двух хулиганов, склонившихся над Матвеем и собирающихся как следует отдубасить лежащего перед ними человека. Вступившие в схватку новые силы позволили Матвею подняться на ноги и присоединиться к товарищам. Через минуту все было закончено, и они втроем, что есть мочи, преодолевали расстояние между этим местом и своим родным двором.
Запыхавшиеся и вспотевшие ребята с облегчением уселись на скамейку возле подъезда, где жили Матвей и Сергей, чтобы перевести дух. Немного отдышавшись, Сергей протянул свою руку Матвею. Тот пожал ее. Славик сделал тоже самое.
– Спасибо тебе, Матвей, – сказал Славик, – Если бы не ты, нам бы – конец. Навтыкали бы они нам по полной.
– Да, верно, – согласился Сергей, – Пендюлей точно бы получили.
– Да ладно, чего там, – скромно произнес Матвей.
– Нет, точно говорю. Без тебя мы бы даже и драться с ними не стали. Верно, Славик?
– Угу.
– А ты молодец, – Сергей продолжал нахваливать Матвея, – Слышал, ты боксом занялся. Здорово ты тех двоих отделал. А потом и нам еще помог с оставшимися двумя разобраться.
– Вы тоже хорошо постарались, – признал Матвей.
– Как смогли, – добавил Славик, – Но без тебя мы бы с теми парнями все равно не справились. Они же постарше нас, сильнее. Но твой бокс – это вещь, это сила, – Славик уважительно посмотрел на Матвея.
Матвей скромно промолчал.
Воцарилась неловкая тишина. Наконец, Славик заговорил.
– Знаешь, Матвей? Пожалуй, мы были не правы, когда объявили тебе бойкот. Ну, после того, что ты сделал. Ты понимаешь, о чем я? Думаю, пора забыть о случившемся и снова, как и прежде, начать дружить. Ты как? Не против? А что думаешь ты, Серега?
– Я тоже так думаю. Давай, Матвей, забудем прошлые обиды, – согласился Сергей, развернувшись корпусом к Матвею и протянув ему руку.
Матвей по очереди обменялся мужским рукопожатием с ребятами. И в этот миг его осенило. Вот оно, пронеслось в голове. Вот тот момент, когда он сможет начать осуществлять свои еще до конца не созревшие намерения мести Андрею. Благодаря сегодняшнему случаю, у него появился шанс вновь завоевать потерянный авторитет среди ребят, укрепить свое положение среди них и осуществить давно задуманное. Надо лишь подобрать правильные слова, правильно сформулировать свои мысли. А там, как пойдет. Дальнейшее будет развиваться в зависимости от складывающейся ситуации. И Матвей начал. Начал говорить медленно и вдумчиво.
