Просто так

– Присаживайся, сегодня ты наш гость и друг Рашида.

– Я счастлив. – не удержался, чтобы не схамить в ответ.

Веселуха…

– Ты не хами, не дома. – брезгливо цедит старший, – Мне брат сказал, тебя свои продали как барана, – даже не спросил, а просто озвучил эту истину бородатый и продолжил. – Ты в первую был? Не ври, мы всё равно узнаем, военкомы тоже кушать хотят.

Я выдержал небольшую паузу и ответил:

– Хотите – пробивайте, дело ваше…

– Ты зачем сюда приехал? Не ври, честно говори…

Старший, по видимому, ожидал ответа из серии «послали», но я сбил его с толку простым ответом:

– За бабками приехал. Где ещё на халяву заработать можно?!

Остальные уже с некоторым интересом стали прислушиваться к разговору.

– А почему не к нам? – спросил мой оппонент.

– Не звали. – пожал я плечами.

– Иди в комнату, мы подумаем. Рашид, проводи! – приказывает старший. Мы молча поднимаемся на второй этаж, комната по всему, как перевалочный пункт – диван и все. Но всё лучше, чем в подвале.

– Отдыхай, – говорит мне Рашид. – сейчас пробьют за тебя и решат.

Я опять пожимаю плечами и просто заваливаюсь на диван. Ни думать, ни говорить не хотелось: ну как объяснить этим товарищам, что в первую я был под уже забытой мной фамилией и что паспорта, как и жизнь, имеют обыкновение меняться. ЗАГС, фамилия жены, новый паспорт теряется, делается новый, через месяц опять теряется и всё. Старые лежат там, где надо, новый – рабочий. Многие скажут, мол, пробить могут, я вас умоляю… Многие ППСники только этим и занимаются; а в кассах так вообще поголовно пробивают, делать им больше нечего. Так что пробивайте, господа хорошие, вам же даже на ум не придёт (хотя откуда ум то?), что мужчина может носить фамилию женщины. Если спросить на хрена я вообще это делал, то можно конечно причесать про интуицию и прочее, но я отвечу проще: хрен его знает, наверное потому, что я не верю никому и просто всегда готовлюсь к самому худшему. Но вот к такому, честно, не готов, и поэтому нужно думать, крепко думать. Ближе к обеду мне принесли поесть. Что ж, и на том спасибо. Раз не убили сразу – значит поживём. Я успел и поесть, и покурить в окно, и подремать, как ко мне пришёл Рашид.

– Как ты? – с наигранной заботой спросил он у меня.

– Твоими молитвами… – усмехнулся я и тоже спросил, – Долго ещё тут?

– День, может два. – произнёс Рашид, усаживаясь рядом, – Уходить на Моздок будем, на блокпост дядя заступит, там и проедем.

– Дорого, наверно, берёт? – хмыкнул я.

– Не дороже денег. – парировал Рашид. – Мы тут все как одна семья, и это наша родина.

– Не смеши меня, Раш. – завёлся я, – Просто объясни мне, какого хрена вы все в Россию претесь? Правильно, бабла то нету, а без русских вы ничего не можете, вы даже построить толком и то не умеете…

– У меня дядя – строитель. – даже как мне показалось огорчился Рашид.

– Умение месить раствор и забить гвоздь – не показатель. – говорю я. – У него образование какое?

– Он школу всю закончил. – с гордостью произносит Рашид.

– Это в корне меняет дело. Закончил, да ещё и всю, это сильно. – говорю я, но собеседник словно не замечает моей издевки. – Все ваши, как ты говоришь, родственные связи, они, братка, на бабле замешаны, поэтому не надо «ля-ля».

– Это почему? – побагравел от гнева Рашид.

– Так, спокуха! – успокаиваю я его как могу. Начнём сначала: ты сейчас живёшь в Москве, так?

Он утвердительно кивает.

– Специальности у тебя нет, образования тоже. – утвердительно говорю я, – И, судя по всему, ошиваешься у какого-то родственника на фирме, так?

– У дяди друга. – говорит Рашид, потихоньку начиная понимать о чем речь.

– А у вас всегда так: стоит одному зацепиться – он начинает подтягивать других. А эти другие обязаны ему и, если он попросит, то вы, правильно, сами себя в жопу отымеете, но сделаете. Так вот и с тобой, не сам же ты на историческую родину припёрся…

Выпалив все это я закурил, коря себя в глубине души за этот выхлоп.

– И чего теперь? – ещё до конца не догнал Рашид.

– А ничего. Если бы ты, ещё кто-нибудь, послали бы своих рулей – то вся эта бодяга закончилась. Почему дядя не воюет? У него, сука, бизнес, а ты давай, пиздуй, голодранец, сдохнешь – и хуй с тобой, в рай без очереди. Только вот на хрена тебе, покойнику, рай со шлюхами, ума не приложу…

Рашид задумался на пару секунд и выпалил:

– А ты, ты зачем? Тебе для чего?

– А у меня выбора много? – усмехнулся я. – Это тебя твои соплеменники накормят, хотя бы в долг. А у меня задача в семье номер один – куда бы спихнуть этого выродка… Короче, дело к ночи… Когда поедем, конкретно можешь сказать?

– Сам не знаю, Вахид должен сказать. – отвечает Раш.

– Понятно.

Вот я и имя старшего знаю, не бог весть полезная, но информация.

Потрепавшись ни о чём, собрались расходиться.

– Знаешь, я хотел бы потом встретиться, когда всё это закончится. – произносит Рашид.

– Встретимся, обязательно встретимся. – утвердительно говорю я, ещё даже не подозревая насколько я прав. Поужинав я завалился спать, напряжение понемногу отпускало. Сквозь сон слышались подъезжающие машины; что-то грузили, или выгружали, кто-то пару раз заглядывал ко мне в комнату, а мне было плевать, впервые за долгое время я решил выспаться… Веселуха…

А вот утро началось внезапно и даже очень, я бы сказал.

Сначала во дворе дома громыхнула граната, судя по мощности, РГД. Спросонья я пытался первую секунду нащупать несуществующий автомат, но второй взрыв окончательно разбудил меня, да и не только. Вопли на непонятном языке только усиливали тревогу, сверху раздалась короткая очередь из автомата и понеслось… Хуже всего ощущать себя абсолютно беспомощным, лёжа у стены и молить всех богов, чтобы в окно не прилетело что-нибудь существенное. Сколько длилась эта котовасия – не скажу, так как время в такой свистопляске – штука относительная.

Но вскоре дверь распахнулась, на пороге стояли Рашид и Ваха.

– Живой? – крикнул Рашид.

– Нет, блин, помер. – пробурчал я, втайне радуясь что хоть кто-то вспомнил. – Что за херня? – задаю я вопрос, хотя чего греха таить, ответ уже ясен.

– Нас предали! – на выдохе, как страшную тайну, сообщает мне новость Рашид.

– Да ладно??! А я думал, немцы напали. – со злостью говорю я. Почему-то ощущение какой-то нереальности происходящего и злобы ко всем (а к себе – больше всех) не то что переполняло, а захлестывало.

– Короче, валить отсюда надо. – говорю я – Ствол есть?

Эта парочка вместо внятного ответа затеяла спор. Суть я уловил сразу и поэтому заорал:

– Слышь вы, недоделанные! Потом будете спорить «верный – неверный», а сейчас валить надо! Понимаете? валить!!

До этих детей гор с трудом, но все-таки доходит происходящее, поэтому Рашид выбегает из комнаты и через пару минут у меня в руках «весло» и три спарки – мама родная, сорокапятки. Беру у Рашида нож, разрезаю изоленту…

– Ну, господа, мне срать, кто там, вопрос – ход из дома есть?

Рашид мнется и смотрит на Ваху.

– Есть. – наконец-то рожает тот.

– Ну и какого хуя сидим? Погнали. Кстати, тротил есть? – осеняет меня одна мыслишка.

Две пары глаз смотрят с полным непониманием.

– Так есть или нет? – в нетерпении спрашиваю я. Судя по звукам, времени у нас хрен да маленько, массивные ворота просто вырвут и аминь, а эти…

– Ну есть или нет? – повторяю я вопрос.

Ваха кивает.

– Тащи давай. – командую я. Как-то само собой получилось, что командование перешло ко мне; разбор как и почему оставим на потом, а пока, наблюдая как Ваха тащит спортивную сумку с шашками тротила, я быстро старался прикинуть все варианты.

– Куда ход твой выходит? – спрашиваю я у запыхавшегося абрека.

– За дом, а там сосед, но его нет…. – отвечает Ваха.

– Все, валим, – говорю я, – шнур есть?

– Там, – кивает на сумку абрек.

Ну, там – так там. В сумке помимо тротила штатные ЗТП и прочая нужная ерунда (эх, подвесить бы за причинное место продавца этого товара, но да ладно). Вход оказался в подвале, что, впрочем, и неудивительно. Итак, сумку к выходу, ЗТП – полтинник, хватит, должно хватить, зажигаю и ходу. В подвале, возле полок, в дальнем углу машет рукой Рашид, без слов ныряю за ним. Предусмотрительный народ, однако, горцы или с нохчей пример взяли ходы рыть, но сейчас это даже хорошо. Единственное, что раздражало – это магазины: длинные как падла. К РПК – в самый раз, но к АК… Рейнджеры херовы. Сколько взрыва не жди, а бахнет всегда неожиданно, это проверено. Ухнуло хорошо, жаль, конечно, времени маловато было, но и так неплохо.

Выскакиваем на свет божий, короткая перебежка и мы, как я понял, на другом участке. Ваха бежит первый. Слава аллаху, что тут вид бегущего с оружием не удивляет, поэтому попетляв по частному сектору, наконец-то остановились практически у такого же, как и Вахи дома. Парочка быстро поговорила и Ваха стучит в ворота… Короткие переговоры – и вот мы уже во дворе дома.

Хозяин дома по внешнему виду ничем не отличался от боевика, поэтому я машинально снимаю автомат с предохранителя. Хозяин заметив это, понимающе усмехается и жестом приглашает в дом. Опять же, после местного наречия, хозяин соизволил снизойти до меня.

– Ты что ли в бегах? – спрашивает он у меня.

– А что, кто-то другой есть? – так же вопросом отвечаю я.

– Я у тебя спрашиваю, и ты мне ответишь. – чуть со скрытой угрозой говорит хозяин.

– Да, я в бегах. И сразу говорю: я ваши макли боком, мне в часть надо, долги вертать. – вполне миролюбиво говорю я, ибо обострять ситуацию – ну совсем не в моих интересах. Горец или как его там, даже как-то по-киношному хлопнул в ладоши и две молчаливые тени быстро накрыли «поляну». Сколько я не пытался понять, кто и что из себя представляет человек, принявший нас, не получалось, поэтому решил оставить это дело на потом. Из разговора (вернее, из Рашидовских пояснений) я понял лишь одно: один род наехал на другой из-за торговых точек, а так как наехавшие имели родственника самого Аушева – значит были вправе, но другой род имел в родстве Гантимирова, что тоже не сахар.

В итоге я не выдержал:

– Вы извините, уважаемые, ваши родовые разборки мне, как говорится, до фонаря. Вы мне ответьте, мне-то что делать?

– Живи пока. – милостиво разрешает хозяин дома.

– От спасибо… – отвечаю я, – Нас тут дядя Рашида вломил – и по хер дым, что родственник; у Вахи дом догорает; я вообще, как хрен в рукомойнике… И мне «живи пока»? Да уж, спасибо…

– Дом Вахи мы по программе пустим, как пострадавший от войны. Денег дадут – он два построит, – важно заявляет хозяин, – это я как замглавы района говорю…

«Понятно, – думаю я, – ещё только этого не хватало». Но то, что он предложил, добило окончательно:

– С гуманитаркой до Моздока отправлю, а там сами знаете что делать. А пока отдыхайте.

Вскоре я опять в похожей комнате, но уже с автоматом, что немного, но радовало. Быстро проверив, убедился, что работает, а пристрелять – дело времени.

– Ночью в Моздок. – сообщает мне Рашид, появившись в проёме дверей.

– Я где-то уже это слышал. – вздохнул я в ответ.

– Нам повезло. – не замечая моего настроения продолжает Рашид, – У дяди три завода. У него знаешь, сколько рабов? – с гордостью, замешаной на зависти, говорит мой товарищ.

– И чего? – с наивностью дурачка спрашиваю я.

– Так, ничего… А где ты так с тротилом работать научился? – подозрительно смотрит на меня Рашид.

– В школе, блин, на уроках НВП. – усмехаюсь я в ответ. – Ваха же пробил за меня, чё тебе надо?

– Да так, интересно.

Рашид с секунду молчит, потом добавляет:

– Интересный ты какой-то.

– На себя посмотри, – отвечаю я, – московская прописка, водка жрал, баб топтал… На кой хрен попёрся? Скажи, Рашид, на хрена это надо?

– Не знаю, скучно просто… – нерешительно отвечает он.

– Ага, зато тут весело, аж охренеть можно. – киваю я, – Да просто всё… Знаешь, мне когда-то сказали самое главное – себе не врать. Так вот, ты понимаешь, что тебя как деревенского дурачка развели? Мол, деньги, бабы, рабы, как у дяди на заводиках… Так вот, я хочу тебя обрадовать: всё это будет, но не у тебя. У тебя же в лучшем случае, могила на кладбище, в худшем – прикопают тебя в лесу и вся песня…

После моих слов Рашид с минуту постоял, потом произнёс:

– И что теперь?

– Не знаю, честно не знаю, – искренне ответил я, – просто жить, вопреки всему. Не назло, пойми, а вопреки. И помни: что бы ни случилось, ты отвечаешь только сам себе…

– Знаешь, Толян, – Рашид первый раз назвал меня по имени, чем даже удивил. – я не верю. Ни Вахе, ни дяде…

– Это нормально. – отвечаю я, – Если есть варианты – предлагай…

Вскоре, выкурив почти все оставшиеся у меня сигареты, мы выработали весёлый план. С гуманитаркой уходить, конечно, заманчиво, но, как говорится, палевно, поэтому нужны колеса, ну и деньги. И если с первым особых проблем не возникает, то вот со вторым…

– У дяди спроси, – предлагаю я.

– Не даст. – с досадой говорит Рашид, потом на мгновение «зависает», – Я сам у него возьму…

– Рашид, обратного хода не будет, – качаю я головой.

– Из-за него и таких, как он, а… Короче, где деньги я знаю, валим обоих и валим. – сверкая глазами говорит Рашид.

– Да, брат, а ты – конченая скотина, – резюмирую я.

– Да хрен с ним. Скотина или нет – потом разберёмся, а сейчас давай думать и рвём отсюда…

Веселуха

Думали долго, но, по обычаю, решили ждать удобный случай, а так как рушатся самые продуманные планы, решили полагаться на так называемый экспромт. Пока суть да дело, в дверях показался Ваха, с озабоченным видом он, будто не замечая нас, прошёл к окну и, встав сбоку, стал всматриваться в даль.

– Ваха, что-то не так? – интересуюсь я.

– Всё не так. – соблаговалил ответить дитя гор, мать его растак.

– Надо валить. – говорит он через паузу.

«Во блин, – думаю про себя, – национальная кавказская идея – валить, или кого или куда, но валить». Но вслух конечно я этого не сказал, просто промолчал. Ваха, не дождавшись ответа, продолжил.

– Когда они (они, я так понял зам главы и прочие) качали «воздух», мы были им не нужны, а теперь, когда война, мы опять братья…

Я лишь вздохнул, история стара как мир, – Тебя, Ваха, к кормушке не допустили, ибо ты рылом не вышел, да и сейчас то терпят еле-еле, но право слово, не самому же заму под пули лезть. Не по статусу как-то…

– Короче, что делать? – спрашивает Рашид.

– Валить. – поморщившись отвечает наш друг.

– Это я понял. Так давайте валить. – не выдержав говорю я и встаю с места, – Ну че, погнали?

Глядя на их лица я добавил. – Че стоим, кого ждём?

Первый решился Рашид, также встаёт и произносит,

– Пошли.

Не дожидаясь Ваху мы спускаемся вниз по лестнице; дом как будто вымер, третьего нашего нет и хер с ним, выходим во двор, в вольере крутятся две псины размером с телёнка.

– Подожди, я сейчас. – произносит Рашид и возвращается в дом. Оставаться наедине со зверюгами, хотя и в вольере, мягко говоря неуютно, но что делать.

Хлесткий выстрел заставляет меня вздрогнуть. Ноги сами несут меня в дом, на пороге никого, в доме тишина, но где-то же, сука, стреляли. Второй выстрел отчётливо и на втором этаже, через ступеньку бегом, в комнате картина маслом, причём красным, – лежит Ваха и Рашид судорожно собирает что-то в пакет. Увидев меня кивает на соседнию дверь, в приоткрытую дверь вижу ноги, – «ботинки то недешевые», – почему-то мелькает мысль.

– Валим, теперь валим. – спокойно, вполголоса говорит Рашид. Обратный путь гораздо быстрее; Раш уже по-хозяйски ключем заводит неприметную белую «Ниву».

– Давай, времени нет! – торопит он меня; не успели выехать за ворота, я услышал истошный женский даже не крик, скорее вой; Рашид выругался по-своему и только прибавил газа. Слава Аллаху, что быстрой ездой и отсутствием знания ПДД никого на Кавказе не удивишь, поэтому Назрань проскакиваем довольно быстро; дорога практически ровная, холмы да и небольшие толи рощи толи хрен знает что, по сравнению, конечно с рядом стоящей Чечней, нищета.

– Через полчаса блок пост, – кричит Рашид, – там менты, но наши ингушские, надо проскочить.

– Надо так надо, а как? – ору в ответ и я.

– Назад посмотри! – усмехается мой товарищ. На заднем сиденье необходимые аксессуары нормального зам главы администрации любого кавказкого района: автомат разгрузка и так, по мелочи.

– Есть план? – кричит Рашид, глядя, как я примеряю автомат и разгрузку на себя.

– Есть на жопе шерсть, гони и не останавливайся. – говорю уже я.

– А ниче, что там менты, свои вроде? – опять скалиться Рашид.

– Побольше таких своих, враги на хрен не нужны. – со злостью отвечаю я. – Кстати, сколько ещё постов?

– До Моздока ещё пара, кажется. – понимая мою задумку отвечает Рашид. Пока болтали, впереди замаячили бетонные блоки блок поста. Сам пост больше походил, конечно, на мини рынок, но это нам и на руку, – бойницы и их содержимое, если и были, то направлены в другую сторон… Ну, а теперь начали: я отцепляю две РГД от разгрузки; Рашид даёт газку и, поравнявшись с первыми блоками, выкрашенными в красные полосы, в открытое окно полетела первая, за ней вторая, гранаты.

– Ходу, Рашид, ходу еб твою мать! – ору я и, до кучи, даю очередь в сторону вагончиков. Неожиданность – великая сила, блок мы проскочили; Раш гонит, как в последний путь, даже, если кого и зацепили или даже убили, плевать, потом забегу, если останусь жив, батюшка за денежку и не то простит, а с богом у меня личные отношения.

– Твоё счастье, что там мусора. – с людоедской ухмылкой кричит Рашид, – Был бы наш СОБР, нам всё…

– Угу, – отвечаю я, – знаю, видел. Почему-то вспоминаю, как мы с разведкой дали от души невовремя нарисовавшимуся толи СОБРу или ОМОНу республики Ингушии; а что было прикажете делать, на БТРе, в джинсах, в кроссах нарисовались псы войны, блин.

– Там дальше ваши стоят. – прерывает мои воспоминания Рашид, – И?

– Гони давай, икает он тут. – ворчу я. Если мои нахальные предположения верны, то и этот пост мы проскочим, два фактора, менты и командировка, помирать никто не хочет, тем более тут, в спокойной Ингушетии, они на блок постах пьют винище и устраивают фотосессии вперемешку с пьяным мордобоем. Так, в принципе, и получилось, последняя РГД и длинная очередь, на всякий случай по верху вагончика, и вот мы на оперативном просторе. Через пяток километров, решив не искушать судьбу, съехали с дороги в кусты, хотя назвать то кустами язык не поворачивается, бросаем машину, из двух эфок оставляю все две, автомат – весло (везёт мне на весла однако, хотя и АКМ), беру с собой.

– Сейчас идём туда. – машет рукой куда-то Рашид, – Давай, бегом. – и вскоре мы уже теряем из виду и дорогу, и машину.

– Хорошо, что туман пока. -хрипит на бегу Рашид. Я лишь киваю, давно не бегал, однако, а туман да, хорошо; зная наших летунов им туман за радость, пей не хочу, лететь никуда не надо. Сбившись со счета подъёмов и спусков, неожиданно выскочили на ещё одну дорогу.

– Всё, тут автостопом. – выдыхает Рашид, – Ствол выкинь. – тычет он на мой автомат.

– А ты? – спрашиваю я, намекая на то, что из чего он Ваху то грохнул.

– На, держи. – усмехается он и протягивает мне макара, – Не ссы, я себе ещё найду, просто я тебе нужен, а ты то мне нет.

Я мысленно соглашаюсь, беру молча пистолет, а не нужный автомат просто закидываю подальше.

– Затвор бы хоть снял. – советует Рашид.

– Делать больше не хрен. – ворчу я в ответ.

Кстати потом, спустя очень много лет, начальник службы безопасности (бывший мент кстати) в красках рассказывал о прорыве боевиков через блок пост; по его рассказам выходило, что нас с Рашидом было не меньше сотни, на джипах и все с пулемётами и пушками, и бой был жестокий, я же делал круглые глаза и с открытым ртом слушал откровения нашего рембо. Но это было потом, а пока, мы в ожидании попутки просто лежали и дышали воздухом… Веселуха.

Туман стоял плотной стеной…

Угрызений совести не было, хотелось просто насладиться тишиной.

– Слышь, а ты чего вообще ничего не спрашиваешь? – слышу вопрос Рашида.

– А зачем? – лениво говорю я, – Правды ты не скажешь, а ловить тебя на вранье не хочется.

– Странный ты, – через некоторое время говорит опять Рашид, – другой бы задолбал вопросами.

– Тебе чего, поговорить не о чем? – одергиваю я его. – Если хочешь – то считай, что мне по хрен…

Собеседник замолчал. Ну не объяснять же ему, что с детства я не приучен задавать вопросы, тем более – лезть в душу. Почему-то полезли мысли о героях подпольщиках, что под пытками никого и ничего не сдали фашистам. Но не из-за силы воли и воспитания в духе, а просто от того что не знали, а, если и знали – то катастрофически мало. Есть масса техник допроса, при которых сдашь кого угодно, но при одном условии: если ты что-то знаешь. Можно было бесконечно долго размышлять на эту тему, но вскоре из-за поворота серой тенью нарисовался автобус, полупустой, на взмах руки остановился; мы молча забрались и сели на задние сиденья. Всем все было по барабану, вопросов (по моему что ли примеру) никто не задавал. Ехали молча, два блокпоста перед Моздоком миновали легко. Хоть и были опасения, но Рашид усмехаясь пояснил.

– Ты прикинь, ментам плевать, кто туда едет, главное – кто оттуда. Так что не гони, скоро охренеешь ещё больше…

Через час с небольшим он оказался прав, охреневать я стал по полной: если в самом Моздоке царила какая-то дремотная серость – то ближе к аэродрому картина была абсолютно другая. Количество военных на квадратный метр зашкаливало. Выйдя из автобуса на остановке «по требованию», Рашид уверенным шагом повёл меня дворами и закоулками. Я внутренне усмехнулся: эту дорогу я знал ещё со времён Первой войны. Всё дело в том, что рядом перевалочная база, а отсутствие денег двигало личный состав двигать то, что не нужно, а это бушлаты, ватники и далее по списку… Скупка работала исправно. То, что меня вспомнят – это шанс на миллион, поэтому я шёл уверенно. Не доходя этого теплопункта, остановились перекурить, двум несменяющимся работникам в новой камуфляжной форме пьяно жаловались трое контрактников, продавая бушлат и ватники:

– Не, брат, семьдесят за бушлат и тридцать за новые ватники – несерьёзно как-то. Ты пойми, братуха, мы ведь на смерть едем… – дыша как Горыныч перегаром вещал один из потенциальных смертников…

– Тем более, тебе не по барабану сколько стоит? Ну что, брать будешь или нет? – развязно говорил мужик лет пятидесяти.

– Буду, – кивает один из «солдат удачи», – добавь хоть немного. – и неожиданно жалобно заныл, – Ну накинь хоть поллитра, на войну ведь едем…

Мужик усмехнулся и произнёс:

– Ты бы, блядь, на колени ещё встал. Давай, забирай свое пойло и уматывай.

Мы с Рашидом стояли в сумраке и наблюдали за всем этим действом.

– Вояки… – презрительно произнёс Рашид, после того как солдатики получили пакет с водярой и отвалили на сборный пункт, – И они против Кавказа…

– Слышь, Раш, – говорю я в ответ, – заглохни лучше, ваши тоже за бабки нехреново пляшут…

Напарник лишь злобно посмотрел на меня, но промолчал, видимо, ещё до конца не определив, кто я и с чем меня едят.

– Хорош зыркать, – усмехаюсь я, – пошли, что ли.

Рашид кивает и мы подходим к калитке. Условный стук и на пороге мужик чуть помладше.

– Чё у вас? – автоматически задаёт он набивший оскомину вопрос.

– Здорово, Серёга, мы от Алишера, – как пароль произносит мой товарищ.

Как ни странно, но имя магического Алишера позволяет нам свободно зайти в подсобку, где за столом, на котором стояла закуска и знакомая уже водка «Балтика», сидел, по-видимому, основной этой вакханалии.

– Степаныч. – представился он, протягивая руку, вопросов задавать не стал, лишь пристально посмотрев на меня произнёс, – Туда? – и неопределенно махнул рукой.

– Туда, но не к этим. – киваю в ответ я.

– Хорошо, покентуйся пока тут, а там решим, чё да как…

На этой ноте мы сели за стол, и впервые наверное, я относительно спокойно вздохнул. Котельная – штука интернациональная, что в Москве, что в Зажопинске – одинаковая: те же картинки с непонятных журналов, бог весть кем принесенные плакаты и календари, пыль вперемешку с сажей, и ни с чем несравнимый запах…

– Заебали ваши вояки, – усмехнулся Петрович, глядя как его напарник носится на каждый звонок или стук, – всё пропивают, на смерть, блин, едут. Они от водки быстрее сдохнут, чем там…

– Петрович, а на кой тебе столько говна этого? – набравшись наглости спрашиваю я.

Тот, улыбаясь, как ребенку объясняет мне простую ситуацию:

– Жить надо. Форму вашу носят все, и заметь, везде. А сколько бы денег ни платили – все равно мало, вот и туда едут – нам перепадает, оттуда едут – тоже не в накладе. Не ссы, главное – прикрышка у нас хорошая. Да чё уж там, поживёшь – сам все поймёшь…