На каменных страницах

– Ох… я уверена, рано или поздно вы их найдете, отец. Но сейчас, пожалуйста, не заставляйте его величество ждать. Кажется, он сегодня с утра был в плохом настроении, – обеспокоенно ответила дочь.

– Да, ты права. Негоже королю ждать своего же слугу, – вздохнул Астил Лие, поднимаясь со стула.

Эльф сразу же отправился в тронный зал, чтобы узнать, что же могло понадобиться королю, который никогда не занимался делами своего государства.

Тронный зал был завешен так, что и луча солнца не проникало сквозь радужные витражи. Так слуги делали по приказу короля каждый раз, когда он приходил туда, – он не переносил солнечного света и избегал его.

Сереброволосый король сидел на своем троне, подперев подбородок, и читал какую-то книгу.

Астил Лие лишь смутно видел лицо правителя в темноте – он по обычаю был одет в черно-белые одежды, черная королевская накидка все так же скрывала его аномально худое тело, а длинные рукава – костлявые руки и длинные тонкие пальцы.

Его правый глаз меланхолично смотрел в текст, а левый глаз советник уже очень давно не видел – король скрывал его длинными передними прядями волос.

Из всего черно-белого образа выбивались лишь зеленый правый глаз, такого же цвета лента на волосах с левой стороны, золотые вставки на одеждах и диадема правителя.

– Ваше величество. – Эльф чинно поклонился, и Нарон тут же поднял на него взгляд.

– Ты пришел. Слышал, ты зачастил в кабинет Меголия.

– Теперь моя работа – то, что делал он, ваше величество. Так что мне необходимо ознакомиться со всеми документами.

– Ты лжешь, – холодно сказал король, – я прекрасно знаю, что ты ищешь в его кабинете.

Астил нахмурился. Нарон захлопнул книгу, поднял ее повыше и хмуро произнес:

– Тебе нужны тайны Меголия. Например, почему он приказал сыну и дочери бежать, забрав с собой Экскалибур. Почему он доверил их Амире, и почему сейчас они отправляются на восток.

– Ваше величество, вы неправильно истолковываете мои причины. Я хочу доказать невиновность Хиро, – твердо заявил советник, но Нарон встал с трона.

– Невиновность? И ты говоришь мне о невиновности, проведя Альвийский Совет без моего ведома? Совет, на котором было принято решение продолжить его преследование?

Теперь Астил понял, для чего его позвали. Нарон был разозлен тем, что решения были приняты без его ведома.

– Ваше величество, Альвийский Совет был назначен сразу после смерти Меголия, мы ждали вас, но вы так и не пришли к назначенному часу. На кону была судьба страны, поэтому мы были вынуждены провести его в таких условиях. Я пытался доказать невиновность сына моего друга, представив доказательства, присланные Первым Сенатором Кассандрики, но Совет не счел их достоверными.

– Значит, так. Слушай мой приказ. Я аннулирую все решения, принятые в ходе незаконного Альвийского Совета. Немедленно прекратите преследование Хиро Эльвинэ и его сестры! На кону стоит наше мирное соглашение с Обливионом.

– Как Хиро связан с Обливионом? – нахмурился советник. Но тут в тронный зал вошла Элениэль.

– Ваше величество! Во дворец вернулась командир Эльвинэ со своим отрядом!

Нарон стал чернее тучи.

– Пускай войдут.

Рыжая эльфийка вошла в зал и встала почти рядом с Астилом.

– Ваше величество, операция по поимке Хиро… провалилась. Он был под защитой Амиры людей, неизвестного вампира, управляющего фиолетовым огнем, и обливи.

– Хиро был в сопровождении человека, вампира и обливи? – удивленно переспросил Астил.

– Так точно. А еще… в нем пробудилась душа Дэмиана Невье. Он смог использовать Экскалибур точно так же, как и Врага Тьмы, – спокойно ответила эльфийка. Нарон в гневе швырнул книгу на пол.

– Значит, уже пробудился… и объединился с представителями других великих рас? Спасители снова вернулись в этот мир и решили помешать неотвратимому? Не смейте преследовать его на территории Драфталка и Обливиона, если не хотите, чтобы война случилась раньше!

– Ваше величество?! Только не говорите, что мы должны тайно поймать их?! – ошарашенно выговорил Астил. – Пожалуйста, одумайтесь! Чем мы тогда отличаемся от вампиров, которые втайне охотятся на людей?!

– Ты! – крикнул Нарон, но Дафния, приняв слова советника к сведению, тут же поклонилась.

– Ваше величество, будьте спокойны. Оборотни и обливы не узнают о нас. Все будет согласно вашей воле!

– С… – пытался ответить ей король, но советник вновь начал отговаривать его:

– Не нужно! Мир и так под угрозой!

Но Дафния его больше не слышала. Она быстро покинула зал, оставляя двух эльфов наедине. Нарон был разозлен до крайней степени.

– Астил Лие, ты смеешь перечить мне? Ты всего лишь советник, помни об этом! – Он вновь поднял книгу. – В любом случае все секреты Меголия так и останутся для тебя секретами. Уж я позабочусь об этом!

Теперь эльф понял, что это была за книга. Это и были личные записи его погибшего друга, которые он так долго разыскивал. Но как они оказались у Нарона, было непонятно.

– Убирайся отсюда, чтобы я больше тебя не видел!

Эльф молча и спокойно поклонился и покинул тронный зал.

Его дочь все еще стояла в коридоре, ожидая его.

– Отец! Я слышала крик короля… что случилось?

Она выглядела очень испуганной. Астил Лие тяжело выдохнул и похлопал ее по плечу.

– Кажется, я могу больше не приходить в кабинет моего друга. И, кажется, не смогу доказать невиновность Хиро.

Теперь нужно было придумать, как выкрасть и уничтожить дневник, пока Нарон не узнал всех тайн, которые могли изменить будущее эльфов.

Глава 5

Ко дну мира

Очередь казалась бесконечной. В Вэстпфорте было много путешественников и торговцев, которые спускались и поднимались в империю, и фуникулеры всегда были переполнены.

Отстояв два часа в толпе, маги все же смогли попасть в «железную бочку», как в шутку назвала Мия фуникулер.

– Как же много народу! Не зря вы говорили, что мы доберемся до Хауаштадта только к вечеру! – вздохнула обливи.

Миранна и Мия выглядели уставшими. На лбу у них выступил пот, обе тяжело дышали, так как несколько часов стояли под палящим солнцем. Конечно, Хиро пытался облегчить их страдания с помощью магии льда, но лето в южной части мира на то и было летом – последние дни амириса всегда были знойными, а в фердисе[16] было еще жарче.

– О, не переживай, мы проведем в этой бочке еще три часа, так что доберемся уже ночью, – лукаво улыбнулся Джек, развалившись на сидении так, что ногами касался и Хиро, и Рин.

– Три часа?! Почему так долго?! Нам всего-то на десять дайнов надо спуститься! – возмутилась эльфийка.

– Фуникулер идет со скоростью чуть меньше пяти дайнов в час, потому что под землей часто происходят землетрясения, которые могут стать причиной неожиданных поломок или обвалов. В их устройство встроены камни самовосстановления, но они сработают только при условии, что скорость аппарата будет минимальной, – объяснила жрица.

– Рин, ты так много всего знаешь… я чувствую себя глупой по сравнению с тобой… – неловко улыбнулась Мия. Но Рин лишь покачала головой.

– Просто уже однажды сталкивалась с этим.

– Что? Во время твоей прошлой поездки на этой штуке произошло землетрясение? – удивленно и с некоторым страхом спросила Мира. Та кивнула.

– В тот год на территории вулстратов после смерти предыдущего главы клана началась борьба за власть между старшим и младшим сыновьями. Нам не повезло оказаться здесь именно в тот момент, ведь битвы вызывали землетрясения невероятной силы. У меня остался небольшой шрам на правой ноге, после того как я пыталась вытащить одного из солдат из несущегося на бешеной скорости фуникулера…

– Рин, у меня только один вопрос. У тебя шрамы появляются каждый раз, когда покидаешь столицу? – хмуро спросила эльфийка.

Жрица неловко отвела взгляд.

– Не каждый. Но случайностей всегда много.

– Историю твоих шрамов можно изложить в книге, и она будет самой захватывающей и приключенческой во всем мире, – закатил глаза Джек.

– Однажды Тома, не знаю, правда, зачем, начал записывать ситуации, в которых я получаю шрамы, чтобы потом рассказывать их новобранцам. Кажется, он до их пор таскается с записной книжкой, – на полном серьезе ответила ему девушка.

– А все солдаты в Кассандрике знают, что ты Танцующая жрица? – с любопытством поинтересовалась Миранна.

– Не называйте меня так. Это прозвище придумали простые жители, которые не знакомы с командиром отряда быстрого реагирования, – вздохнула Рин, немного раздраженная тем, что ее снова так назвали. – Я в армии с детства, к тому же я дочь Первого Сенатора. О том, что я изначально была воином, знают все жители страны. Но о том, что я до сих пор продолжаю воевать, известно только в армии, и это строго конфиденциальная информация. За ее разглашение можно попасть под трибунал.

Она тут же повернулась к Хиро.

– Ты ведь до побега тоже занимал должность в королевской страже?

Эльф удивленно поднял глаза, ведь она впервые что-то спросила у него сама, из любопытства, а затем печально вздохнул.

– Да. Я был заместителем командира одного из отрядов. В основном нашими заданиями были зачистки зон вокруг появляющихся порталов. Ничего интересного.

– Заместителем командира? Ты никогда об этом не рассказывал, – оживилась обливи. – А кем был твой командир? Он помогал вам сбежать или, наоборот, пытался помешать?

Хиро неловко помедлил с ответом, не зная, как ей лучше ответить.

– Мой командир был очень добрым эльфом. Я поступил на службу в его отряд в восемнадцать лет, и он тогда поддерживал меня и справедливо ко мне относился. В Альвии много внимания обращают на воспитание молодого поколения, таких, как мы с Мией. До пятидесяти лет эльфа судят по его наставникам. Пока я учился, меня хвалили и оберегали больше, чем я того заслуживал, потому что мой отец – Первый Советник. Однако командир словно не знал об этом – он был строгим, когда я делал ошибки, но умел подбодрить, когда я опускал руки. Он был мне как старший брат. Но… его уже нет. Он погиб немного раньше моего отца.

Мия опустила голову, пытаясь сдержать слезы.

– Как он погиб? – медленно спросил Джек.

– Недели две назад я бы ответил, что он погиб при выполнении задания. Но сейчас я уже начинаю сомневаться в этом. Они с моим отцом были друзьями, и он во всем разделял его взгляды. Так что, возможно, его смерть стала предостережением отцу, чтобы тот…

Эльф не договорил. Он и сам не знал, каким предупреждением могла быть для Меголия смерть сподвижника.

Хиро не знал о причинах смерти отца, не знал, кто его убил. Так как он мог хоть что-то утверждать? И без этого все, что происходило с ним сейчас, было мучительно тяжело и неопределенно. Его отец умер почти месяц назад. Но Хиро так и не узнал правды.

Он умер потому, что его сын – реинкарнация Дэмиана Невье? Или потому, что выступил против короля?

А может, это был заговор?

Тайны, что хранил Меголий, ушли вместе с ним, и Хиро не приблизился к ним ни на шаг.

Внезапно он почувствовал прикосновение теплых рук.

Четверо его спутников смотрели на него с глубоким сочувствием и пытались этим нехитрым жестом выразить эльфу свою поддержку.

– Ты обязательно узнаешь правду. Все тайное всегда становится явным рано или поздно, – сказала Рин.

– Она права. У тебя еще есть возможность все узнать. Просто нужно время, – кивнул Джек.

Хиро переводил взгляд с одного на другого и чувствовал, как тоска внутри отступает.

– Спасибо. Вы правы. Мы еще в самом начале пути. Наверняка Император Драфталка может нам помочь.

– А вот это вряд ли. Этот старый дед если что-то и сделает, то не за просто так, – вздохнул вампир, вновь развалившись на своем месте и закинув руки за голову.

– Говоришь так, словно хорошо его знаешь, – нахмурилась Мия.

– Он прав, – сказала жрица. Эльфийка и обливи удивились. – Фердинанд фон Райс прожил четыреста лет в этом мире. Думаете, его можно разжалобить, чтобы он раскрыл свои карты просто так? Его даже Дэмиан вряд ли уговорит.

– Неужели он настолько изменился? – спросил на чистом обливийском Хиро, а потом изумленно коснулся рта, не веря тому, что только что произнес.

– Чего? Это только что Дэмиан говорил? – спросил Джек, тут же выпрямившись. – Каким образом, если он не завладел телом?

– Кажется, их личности начали понемногу сливаться… Хотя нет, не в этом дело. Дэмиан стал сильнее и теперь может в любой момент заговорить сам? – предположила Рин с сомнением.

– Не знаю… я просто сказал то, что он подумал… – немного растерянно сказал эльф.

– Я уже чувствую, что в будущем вы начнете беседовать друг с другом вслух, и все будут считать, что у тебя не все в порядке с головой, ха-ха-ха… – рассмеялся вампир.

– Не думаю. Вероятно, в будущем личности будут переключать контроль над телом мгновенно. Конечно, при условии, что они не сольются раньше, – покачала головой жрица. Затем она задумалась, сложив руки на груди. – Каким же образом он становится сильнее, но вы при этом существуете по отдельности? Я читала в некоторых источниках, что для личностей нормально рано или поздно становиться единым целым. Но за неделю, что ты пробудился, вы не только не начали сливаться, но ты даже не получил его полные воспоминания[17], а вот Дэмиан в твоем теле стал сильнее. Это… не совсем нормально.

– Понятия «нормально» не существует, так как явление реинкарнации все еще не подтверждено официально, так что те источники – полная чушь, – нахмурился Джек. – И все же Фердинанд может знать ответ. Из всех ученых, которые когда-либо изучали реинкарнацию, остался лишь он. Как оборотню, который хочет знать все на свете, ему будет выгодно обменять свои знания на возможность изучить Хиро.

– Хочешь сказать, что, если я стану его подопытным бриски[18], он ответит на все наши вопросы? – ошарашенно переспросил эльф.

– Вполне возможно. Это в духе Императора, – со вздохом кивнула жрица.

– А говоришь, что не ненавидишь его, – прыснул от смеха вампир. Рин хмуро посмотрела на него.

– Его позиция понятна. Чтобы остановить войну, он сверг своего отца, а затем на его плечи пала забота о том, чтобы объединить разобщенные народы оборотней и создать единую сильную страну. А для этого нужно иметь такие качества, как изворотливость и расчетливость. Правитель, который хочет быть великим, должен рассчитывать свои действия на десять шагов вперед и видеть все последствия своих выборов. Обыкновенная доброта может привести к непоправимым последствиям, поэтому необходимо делать лишь то, что выгодно тебе самому. По крайней мере для того, чтобы раньше времени не расстаться с жизнью.

– О, так вы похожи в чем-то, – лукаво улыбнулся вампир. – Чем же он тогда тебе не нравится, раз ты постоянно хмуришься при упоминании его имени?

– …Я не такая, как он. Он изворотливый и расчетливый, а я расчетлива, но никогда не изворачиваюсь. Предпочитаю держать в узде тех, кто не хочет подчиняться, – ответила жрица. – А его величество… некоторые его решения бывают безумными. А еще если он что-то решил, то добьется цели несмотря ни на что. Он еще упрямее, чем я.

– Не любишь таких? Теперь понятно, почему ты так ко мне относишься, – сказал Джек.

– Нет, ты явно проигрываешь ей. Пока что Рин добивалась всего, что хотела, а ты ей уступал. Так что упрямства тебе не хватает, – закатила глаза Мия. Вампир тут же обиженно уставился на нее.

– Я?! Уступал? Когда это такое было?! Я, между прочим, просто закрываю глаза на все ее поступки! Я еще ни разу не уступил!

Вампирская гордость в очередной раз была задета, и Хиро не мог не улыбнуться.

Рин и Джек определенно стоили друг друга – наверное, в этом и была причина их постоянных ссор и споров.

Мия просто хотела немного поддеть вампира, в глубине души отлично понимая, что на самом деле Джек часто добивался того, чего хотел. Например, благодаря ему Рин уже не бросалась в бой при первой же возможности. За две недели совместного путешествия он добился от жрицы, чтобы она была поддержкой их отряда, создавая щиты, но ближний бой доверила Хиро и Джеку. Так он был уверен, что девушка в безопасности и не будет ранена в очередной раз.

Жрица внимательно посмотрела на Мию, словно пыталась взглядом намекнуть, что та преувеличивает, но девушка лишь хихикнула.

Вновь повисло молчание. Им предстояло провести несколько часов в тесном аппарате, и такая перспектива сильно расстраивала чрезмерно социальных эльфийку и вампира. Так что они предались своему самому любимому делу – засыпали Рин и Хиро кучей вопросов, которые только приходили в голову. Миранне только и оставалось дивиться, как эти двое терпели их и почему у них не болела голова.

В какой-то момент Мия внезапно вспомнила недавний рассказ жрицы и решила спросить:

– Рин, ты говорила, что год назад в землях вулстратов были волнения. В чем там было дело? И не опасно ли здесь сейчас?

Рин кивнула, удовлетворенная тем, что эльфийка решила поинтересоваться.

– Ранее главой клана вулстратов и хозяином этих земель был Ахлф фон[19] Гирш. Но он был уже стар, и за последние пять лет, что был прикован к постели, вулстраты разделились на два лагеря. Первый поддерживал становление старшего сына – Рудольфа – и хотел видеть его главой рода, а второй – младшего сына Вольфганга. Они оба имели много сподвижников, но когда господин Ахлф умер, так и не отдав никому официальную печать главы, между их сторонниками началась бойня. Она продолжалась несколько месяцев, пока не вмешался его величество и не рассудил братьев. По итогу главой стал старший, а младший брат… надеюсь, мы его не встретим.

– Мне кажется, или ты всех оборотней недолюбливаешь? – усмехнулся Джек.

– …Ты поймешь, о чем я, если мы по несчастливому стечению обстоятельств встретим его, – вздохнула девушка. – Таких, как он, в Красте называют… поехавшими[20].

– Он что, псих похлеще меня? – удивленно спросил вампир.

– Я никогда не встречала его лично. Но говорят, что у него есть какая-то мания, по которой он выбирает своих жертв. Официально утверждают, что он творит много злодеяний на территориях вулстратов, но его все еще не изгнали потому, что старший брат защищает его и пытается вразумить. Но он уже стал известен на весь Драфталк под прозвищем «Кровавые Когти семьи фон Гирш».

– Кровавые Когти?! Я слышала это прозвище! – внезапно воскликнула Миранна. – Мне рассказывали о нем! Он мародер, помешанный на длинных ногтях! Я слышала, что он отрывает ногти жертв для своей коллекции…

Чем больше она говорила, тем бледнее становилась. Она явно боялась его так же, как Джека в первую встречу.

– Это значит, что он живет в землях вулстратов? И мы прямо сейчас направляемся туда?! А если мы станем его жертвами?!

– Пусть только попробует напасть. Я ему быстро все клыки пересчитаю. Вулстраты только кажутся сильными, на самом деле их легко уложить на лопатки! – хмыкнул вампир.

– Подождите, а вдруг все, что вы сказали о нем сейчас, – это просто слухи? Ты же сама говорила, что была борьба за власть. Возможно ли, что последователи старшего брата пустили такие слухи о младшем, чтобы подпортить его репутацию? Да и к тому же он все еще часть семьи фон Гирш, несмотря на междоусобную войну. Разве это возможно, чтобы после дележки власти они так спокойно жили в мире? – заговорил Хиро. Рин кивнула.

– Разумное предположение. В землях вулстратов остается двойственное мнение о семье фон Гирш. Но узнать правду можно, лишь встретив обоих братьев. И, раз уж заговорили об этом, нынешнего главу фон Гирш Рудольфа мы наверняка увидим. Наш путь лежит через главный город этих земель – Вульфендорф.

– И каков же Рудольф? Ты с ним уже встречалась? – спросил эльф с интересом. Девушка задумалась над ответом, а затем вздохнула.

– Да, я встречала его один раз. Однако я не могу рассказать вам о нем с предельной точностью, поэтому боюсь испортить ваше отношение к нему. Я могу судить только о его делах. Я… не разбираюсь в личных качествах других. Вы и сами это знаете.

Это ее спутники уже давно поняли. Рин не видела личности, она судила о других лишь по действиям, о которых знала сама или слышала от других. В общении она не подпускала никого близко и сама не стремилась понять, что же стоит за внешними проявлениями другого существа.

Хиро задумался, почему же тогда Рин так быстро и с такой готовностью высказала свое личное мнение об Императоре Драфталка. Может быть, здесь было что-то еще? Возможно, он напоминал ей кого-то? Скажем, генерала Кидо или еще кого-то такого же неприятного?

За разговорами они и не заметили, как фуникулер уже спустился на территорию подземной империи, и небольшие толчки, сотрясшие бочку, дали им понять, что они наконец-то прибыли в Хауаштадт.

Когда дверь открылась, все пятеро почувствовали приступ тошноты, никогда не случавшейся с эльфами и обливи на поверхности.

Было ощущение, словно на них что-то мощно давило сверху, а воздух резко стал тяжелым и плотным.

У Мии подкосились ноги, и она рухнула на землю.

– Это еще… что?..

Рин тут же подхватила ее под руку и помогла подняться.

– Мы под землей. Давление франдиорка здесь сильнее, чем в наземном мире.

Плотность франдиорка и давление франдиорка – это два разных термина, которые многие маги часто путают. Если плотность – термин, определяющий, насколько много франдиорка в пространстве, то понятие давления отсылало к древним физическим учениям о всемирном притяжении.

Еще древние ученые из расы драконов определили, что всех живых существ притягивает к поверхности особое сосредоточение франдиорка, что находится глубоко под землей, еще ниже, чем Драфталк. Его назвали «мировым ядром». Чем ближе существо находилось к нему, тем сильнее оно давило, притягивая к земле.

Этот феномен был назван давлением франдиорка и считался небольшой трудностью в процессе акклиматизации путешественников, впервые спустившихся в Драфталк.

– Придется немного потерпеть. Скоро вы привыкните к изменившемуся давлению, – сказал Джек, заметив, как побледнели Хиро и девушки. – В любом случае, судя по тому, что фальшивого солнца на орбите нет, уже ночь.

Фальшивым солнцем, или Ауритом, называли светящийся объект, созданный еще первым королем Драфталка много столетий назад. Он служил в подземном государстве заменой солнечному свету. Аурит двигался с запада на восток, обеспечивая смену дня и ночи. Он был не таким ярким, как настоящее солнце, но по крайней мере благодаря ему оборотни могли не прибегать к искусственному освещению круглыми сутками.

– В Хауаштадте, конечно, много путников, но все же основное население – вулстраты. Они отличаются острым нюхом и наибольшей среди всех видов ненавистью к вампирам, поэтому нам следует быть осторожными, если не хотим привлечь лишнего внимания, – сказала жрица, выходя из зоны фуникулеров. – Мне бы не очень хотелось прибегать к раскрытию своей личности. Это может помешать нам двигаться быстрее. Да и господин фон Гирш может услышать и послать эскорт нам на встречу.

– А разве это плохо? – с недоумением спросила Миранна.

– Не люблю создавать сложностей и вынуждать других устраивать торжественную встречу. Обычно это означает лесть и попытки втереться в доверие.

Хиро уже понял, что Рин больше нравились странствия и битвы, чем светское общение и работа за столом.

А то, что она не хотела уведомлять Рудольфа фон Гирша об их визите в земли вулстратов, эльф расценил как доказательство ее ненависти ко лжи.

Разумеется, каждый правитель старался встретить важных гостей как можно торжественнее. Все должно было быть идеально, чтобы гости не узнали о проблемах, которые спрятаны за этими великолепными декорациями, фальшивыми улыбками и словами. Рин же всегда и во всех случаях предпочитала искренность и правду.

К тому же, кажется, этой позиции она придерживалась, даже когда сама принимала гостей. Конечно, сложно было назвать путников важными гостями во время их посещения Амирэна, но Рин ничего не скрывала от них, и они стали свидетелями всех проблем, с которыми девушка сталкивалась каждый день.

– В общем, нам нужно избегать общения с местными и замаскировать Джека? – спросила Мия. Жрица кивнула. – Это будет непросто, если вспомнить, что у него бледная кожа и клыки…

Когда она повернулась к вампиру, она с удивлением обнаружила, что вместо Джека там стоял незнакомый маг. У него была загорелая грубая кожа, русые волосы, а клыки были такие же короткие, как у эльфов, людей и обливов.

Теперь он выглядел как обычный человек, и лишь темно-красные глаза могли выдать его истинный облик[21].

Сначала Мия подумала, что из-за низкого давления у нее начались галлюцинации, но затем мужчина состроил знакомую ухмылку.

– Что-что ты там говорила?

– Ого! Иллюзионное заклинание изменения внешности, как у Томы! – удивленно воскликнула Миранна. – Я уже и забыла, что у тебя теперь много энергии!