Остановка в Буфорде. Дорога, что ведет назад

Джек кивнул.

‒ Юджин, а ведь я даже не спрашивал, сколько ты уже в дороге?

‒ У-у, чуть больше месяца. Вы, как я понял, тоже?

‒ Да, тоже около того.

‒ Самое лучшее, что со мной было за это время, это целая неделя в палатке на диком пляже. Практически в полном одиночестве. О-о… Вечерами я сидел под звездным небом, слушал треск веток в костре и прибой моря. Этот запах костра на пляже… Настоящая свобода.

Джек улыбнулся, закрыл глаза и представил эту картину. Ему показалось, что он сам оказался там, среди шепота волн и огненного тепла. Внезапно на его лице отразилось что-то сродни ностальгии – то редкое чувство, которое приходит к тебе, когда ты понимаешь, что настоящее счастье уже пережито, но оставило в тебе глубокий след.

‒ Скоро снова буду делать массаж людям, и приносить им удовольствие, ‒ улыбнулся Юджин. В его голосе слышалась неподдельная радость.

‒ Это здорово. Ты нашел свое место в мире. А мы с Элом добрались до моего старого приятеля Мэтью в Иллинойсе. Он нас приютил, показал местные достопримечательности… Замечательный малый. Хоть и младше меня на пару лет, для меня он все равно малый, ‒ расхохотался Джек, ‒ ну что, в путь?

Юджин улыбнулся и оттолкнулся руками от земли.

‒ Вперед, ‒ кивнул он.

Через двадцать минут они уже были на вершине. Эл с горделивой улыбкой уже стоял, сложа руки на груди, и поджидал их.

‒ И все же я первый, ‒ ехидно прищурился Эл, наслаждаясь чувством победы.

Джек молча похлопал его по плечу, отчего Эл почувствовал себя неловко. Было ли так важно оказаться на вершине первым?

Внизу уже виднеется поселок с маленькими домами, словно игрушечный мир, раскинувшийся у их ног.

Эл задумчиво смотрел вниз, чувствуя, как ветер пробирается сквозь его одежду, словно пытаясь вытянуть из него остатки самоуверенности. Этот момент на вершине, который должен был быть торжеством, внезапно стал для него моментом сомнения. Что было важнее – быть первым или быть сплоченной командой?

Джек, заметив внутреннюю борьбу друга, тихо произнес:

‒ Знаешь, Эл, иногда победа не в том, чтобы быть первым, а в том, чтобы понять, зачем тебе это нужно.

Эл не нашел, что ответить и только кивнул головой. Что-то изменилось в его голове, но что, он пока понять не мог.

Спуск дался гораздо легче, не считая назойливых мошек и высокой травы.

Они вышли к трассе, но, где находится станция, никто не знает. Перед ними старое придорожное кафе с заправкой и ни одной машины, ни одного человека, у кого можно было бы узнать дорогу.

Джек поправил лямки рюкзака, натирающие плечи.

‒ Что-ж, полпути ‒ только начало.

Глава 4

Прошлое. Джек

Джек зашел в просторный лифт вместе с двумя мужчинами в деловых костюмах, которые, вероятно, тоже работают в этом центре. Он устроился в эту клинику ‒ одну из крупнейших в Вашингтоне ‒ около полугода назад, но знать всех врачей в лицо просто невозможно. До него донесся резкий запах одеколона.

Он поднялся на девятый этаж и машинально проделал путь к кабинету.

Около его двери уже сидела женщина на черном кожаном диване с кружкой горячего кофе в руке.

‒ Миссис Олдридж, ‒ Джек приветственно кивнул ей, ‒ спасибо, что подождали.

‒ Джек, ‒ она приподнялась, слегка оттолкнувшись руками, помогая своему хрупкому телу, ‒ добрый день. Я жду вас уже минут пятнадцать, на самом деле. Даже начала волноваться, вдруг, что случилось. Эллен ‒ ваш секретарь, приготовила мне кофе…

Джек открыл ключом дверь и пропустил миссис Олдридж первой. Она сразу же заняла место на своем стуле напротив кресла, поставила стакан на столик и закинула ногу на ногу.

‒ Да, моя оплошность, ‒ Джек щелкнул выключатель, и лампочки с треском загорелись во всем помещении.

‒ Я сегодня буквально на минут двадцать… Но так как вы… Мы позже начали… ‒ она сконфузилась и замолчала. Ей не хочется обвинять Джека в опоздании.

Он достал из мини-холодильника бутылку с водой, наполнил два стакана и поставил их на небольшой круглый столик.

‒ В таком случае нельзя терять времени. Как ваши дела, Мишель? ‒ Джек улыбнулся, присев в бархатистое темно-серое кресло.

‒ Знаете, вроде все в порядке, ‒ пропищала она звонким голосом и прокашлялась.

‒ Это замечательно, ‒ он сделал глоток воды.

‒ Да…

Женщина пригладила красные короткие волосы, немного поерзав, и погрузилась в раздумья.

Лампочки в кабинете продолжают свою симфонию и периодически издают звуки, будто треск веток в костре. Кабинет сейчас напоминает какое-то учебное заведение, отчего на Джека нахлынула ностальгия. В голове всплыло воспоминание, как двадцать лет назад, будучи молодым и немного нагловатым парнем, он приходил на занятия к ректору. Осенью царила своя атмосфера. Серая, но в то же время настолько глубокая, что внутри все замирает. В то время он и познакомился со своей женой.

‒ Вам очень идет этот цвет, ‒ подметил Джек.

Мишель явно смутилась. Она потянулась, немного размяв руки, и Джек услышал, как прохрустели ее пальцы.

‒ Спасибо, ‒ она расплылась в улыбке, ‒ это было слишком рискованно для меня, но, знаете, осень создает такое настроение. Когда деревья покрываются желтыми и оранжевыми листьями, а этот ветер… Вы чувствуете его запах?

Джек посмотрел в окно. Серое небо наводило тоску.

‒ Даже не знаю. Какой у него запах?

Мишель вскинула руками.

‒ Это запах перерождения. Вот-вот что-то новое войдет в жизнь. И я это чувствую, ‒ она продолжительно закивала.

‒ Я очень рад вашему оптимизму, Мишель, ‒ Джек взял в руки синий маленький блокнот и ручку, лежавшие на столике, ‒ а есть ли в вашей жизни сейчас место для нового? От всего ли старого и ненужного вы избавились?

Мишель задумалась, но не отвела взгляда от Джека. Засвистел ветер.

‒ Да, я считаю, что да. Я готова, ‒ уверенно ответила она, и не одна мышца на ее лице не дрогнула.

‒ Я в вас не сомневался. Вы большая молодец, ‒ Джек автоматически щелкнул ручкой.

‒ Единственное… Есть кое-что, ‒ она запрокинула голову и уставилась в потолок на застарелое бурое пятно от влаги. На его размытые контуры. Джек уже давно хотел сделать ремонт в кабинете. Видимо пришла пора.

‒ Мишель?

‒ Нет, я поняла, что всё это опыт и не стоит зацикливаться, ‒ она вздрагивает и переводит взгляд на Джека. Лицо ее порозовело, глаза стали влажными. ‒ Вы это очень доходчиво объяснили. Но знаете, на днях мой бывший муж пришел извиняться…

‒ Вот как? И что вы сделали? ‒ он плавно вынул бумажный платок из картонной коробки на столе и протянул ей.

‒ Послала его ко всем чертям! ‒ Мишель махнула рукой и рассмеялась, ‒ но сначала я чуть его не простила. Снова.

‒ О, как, ‒ Джек улыбнулся.

‒ Да. Я почувствовала огромнейшее удовлетворение, что не приняла его. Ведь он бы снова мне врал, а я бы снова жаловалась из-за этого. А ведь я даже не жила! Я только и делала, что пыталась спасти наши отношения… ‒ Она замолчала и сделала глоток воды из стакана.

‒ Мишель, вы очень сильная женщина, хоть и такая хрупкая снаружи. Нужно ценить себя. А его патологическая ложь ‒ это ведь психологическая проблема. И он, как я понимаю, не хочет ее решать, ‒ Джек снова щелкнул ручкой и мягко улыбнулся.

‒ Да, вы правы. Я много раз ему говорила, но он лишь выставлял меня чокнутой. Будто я все придумываю. Надо же…

‒ Хм.

‒ Сейчас, когда я, наконец, обрела свою ценность и поняла, что хочу большего, чем пытаться кого-то или что-то спасать, я готова. Готова к новому. Готова становиться лучше не ради кого-то, а ради себя! Я будто вышла из коматозного состояния, Джек.

‒ Рад это слышать… Кстати, миссис или мисс уже?

‒ Пока что миссис. ‒ Мишель рассмеялась и поджала губы. ‒ Суд еще не вынес постановление. Но вскоре все решится.

Джек кивнул, сдерживая улыбку. Он действительно рад за Мишель. Когда она впервые переступила порог его кабинета, серый бесформенный балахон словно скрывал её от всего мира. Глубокая депрессия оставила на её лице свои метки – темные круги под глазами и потерянный взгляд. Разговорить её было задачей не из лёгких: каждый её ответ был коротким, словно она боялась выдать слишком много о себе.

Как и многие клиенты Джека, Мишель была не в состоянии до конца осознать свою проблему. Вместе они сеанс за сеансом погружались в лабиринт её ранимого внутреннего мира. Всплывали новые детали, эпизоды, которые она скрывала даже от самой себя. И вскоре перед ним начала вырисовываться картина – Мишель была жертвой эмоционального насилия, закованная в цепи созависимых отношений.

Теперь же перед ним уверенная женщина тридцати лет, яркая, в светлом платье, подчеркивающем ее фигуру. Голубые глаза мерцают и жаждут жить полной жизнью.

Раздался еле слышный стук и дверь сразу же распахнулась. В кабинет проник желтоватый свет из коридора. Джек привстал.

‒ Доктор, вам звонок… ‒ быстро бросила девушка в ярко-салатовом пиджаке, немного выглянув из-за двери. Ее светлые густые волосы до плеч похожи на парик. По крайней мере, Джеку так показалось, потому что он привык видеть ее с темно-русым цветом волос.

‒ Минутку, Эллен… Мишель, подождете?

‒ Да, конечно.

Он зашел в бухгалтерию, вслед за Эллен, где сидят всего шесть человек. Кто, уставившись в монитор и щелкая мышкой, кто, разговаривая по телефону. Ему показалось, что тут довольно шумно, несмотря на то, что разговаривают сейчас только две женщины. Что-то яростно объясняют в трубку, уже чуть ли не срывая голос. Из нескольких громко гудящих принтеров одновременно выползают с шелестом листы бумаги с таблицами и отчетами. Кабинет Джека гораздо просторнее, хоть он и работает там один. Он невольно ухмыльнулся.

Эллен тут же позвала его, махнув рукой. Джек почувствовал волнение. Он прошел в дальнюю часть, к столу, который расположен около окна, к Эллен. Кажется, он знает, по какому поводу ему звонят. Берет трубку.

‒ Джек! ‒ раздался голос мамы.

‒ Да, что такое?

‒ Я не смогла дозвониться на твой сотовый!

Джек потянулся к карману, нащупывая пустоту. Он помедлил, замер на мгновение.

‒ Кажется, я оставил его дома…

С другого конца провода, через шорохи и помехи, снова донесся её встревоженный крик:

‒ Джек! Маргарет!

Эллен, громко шурша, начала собирать в стопку листы из принтера. Шуршание бумаги било по нервам, и Джек, зажав одно ухо пальцем, шагнул к окну.

‒ Маргарет сейчас в роддоме! Она уже рожает! ‒ голос матери пробрал его до костей, заставив сердце сбиться с ритма.

Он онемел и даже не сразу положил трубку, а простоял с ней еще полминуты. Он приоткрыл рот, хотел было что-то ответить, но слова не хотели вырываться наружу, и он начал шевелить губами, как немой. На глаза навернулись слезы, губы безудержно растянулись в улыбке. Его словно оглушило этой информацией. Единственное его желание сейчас ‒ увидеть свою жену ‒ Маргарет и дочь. Наконец, он положил телефон и быстрым шагом направился к выходу.

‒ В чем дело? Что случилось? ‒ Голос Эллен донесся до него будто в замедленном движении. Он уже подходил к двери, когда понял, что она обращается к нему.

‒ Маргарет рожает! ‒ радостно сообщил он, не сразу сообразив, что ответить.

Эллен вытаращила на него глаза.

‒ Бог ты мой… Вот это да!

В кабинете стало еще шумнее. Все обернулись и радостно за восклицали в сторону Джека.

‒ О-о-о! Поздравляем! ‒ прокричали несколько работников хором, но Джек уже выбежал за дверь и услышал лишь эхо.

‒ Мои поздравления! ‒ звонко крикнула Эллен, немного придя в себя.

Решив, что невежливо так уходить, не поблагодарив за поздравления, он на месте развернулся и просунул в дверь голову.

‒ Огромное спасибо, ребята, ‒ он не может перестать улыбаться, ‒ буду, скорее всего, только завтра вечером.

‒ Хорошо, ‒ ответила Эллен, ‒ я позвоню Амалии, она у вас сегодня на вечер.

‒ Да, спасибо. Можешь перезаписать ее на завтра?

‒ Да, ок′ей.

Сердце вот-вот пробьет грудь.

Джек вернулся в кабинет, где его ждала Мишель. Он бросил на неё встревоженный взгляд, чувствуя, как внутри нарастает паника.

‒ Мишель, моя жена сейчас в больнице, ‒ голос Джека дрожал, ‒ она рожает раньше срока. Сможете ли вы прийти на сеанс завтра? ‒ слова вылетели из него торопливо, как из-за резкого толчка.

‒ Ой, да, конечно! Не волнуйтесь! ‒ её голос прозвучал ободряюще, но Джек заметил лёгкое беспокойство в её глазах.

‒ Тогда завтра в это же время, ‒ коротко кивнул он.

‒ Отлично, ‒ Мишель поспешно сунула свои бумаги в сумочку и направилась к выходу.

Как только дверь за ней закрылась, Джек дрожащими руками запер кабинет, его мысли метались, как загнанные звери. Он резко повернул ключ в замке.

Он чувствовал, как всё вокруг начинает меркнуть. Отчаянно нажал на кнопку вызова лифта несколько раз подряд. Но когда лифт не приехал сразу, он не стал ждать и, не раздумывая, бросился по ступеням вниз, перепрыгивая через две ступеньки, спеша к больнице, где его жена нуждалась в нём больше всего.

Госпиталь находится в паре кварталов. Он тут же обрадовался, что припарковал машину сегодня ближе к входу. Садится за руль и поворачивает ключи.

Цветы. Нужно купить цветы. Но какие? В голове хаотично мелькали образы – розы, орхидеи, лилии… Какие она любит больше всего? Он не мог сосредоточиться, мысли путались. Почему все пошло не так? Почему она рожает раньше срока? Его грудь сдавило от чувства вины. Он должен был предвидеть это. Он должен был быть рядом.

Резкий гудок позади вырвал его из раздумий. Он оглянулся на дорогу и заметил, что проехал свой поворот. Чертыхнувшись, он резко сменил полосу, почти выехав на встречную. Водитель другой машины замахал руками, но ему было не до этого. Он мельком взглянул на часы – время убегало, унося с собой остатки спокойствия.

На соседней улице он заметил небольшой цветочный магазинчик. Там, где раньше он видел его как часть привычного пейзажа, теперь этот магазин стал спасением. Он остановился так резко, что шины заскрипели. Выскочил из машины, почти бегом направился к двери.

Внутри пахло свежестью и цветами. Но этот аромат, обычно успокаивающий, теперь раздражал его своей неспешностью. Продавец, пожилая женщина с добрыми глазами, встретила его улыбкой, но он не мог улыбнуться в ответ.

‒ Здравствуйте, ‒ пробормотал он, чувствуя, как его голос предательски дрожит. – Мне нужны цветы… для жены. Она… она рожает. Прямо сейчас. Что выбрать?

Продавщица посмотрела на него с пониманием, затем уверенно протянула руку к стойке с розами.

‒ Эти красные розы всегда были символом любви и страсти. Но если хотите что-то более нежное, вот орхидеи ‒ они элегантны и утончены.

Он колебался, глядя на цветы, но в голове была лишь паника. Всё же розы или орхидеи? Что, если он выберет не те? Как будто этот выбор может что-то изменить, как будто правильные цветы могли бы стереть его вину.

‒ Дайте мне оба, ‒ сказал он наконец, почти крича, как будто боялся, что она откажет. Продавщица спокойно собрала два букета, и он, дрожащими руками достал деньги, чуть ли не вырвав их из кошелька.

‒ Удачи вам, ‒ мягко сказала женщина, передавая ему букеты. Но он едва услышал ее слова, уже разворачиваясь и мчась к выходу.

Теперь цветы лежали на соседнем сиденье, их ароматы смешивались в воздухе, но он этого даже не замечал. Все его внимание было приковано к дороге. Спидометр показывал скорость выше разрешенной, но ему было плевать. В голове крутилась одна мысль: успеть, быть рядом, когда это случится.

Джек ворвался в клинику, сердце его бешено колотилось, каждый шаг отдавался эхом по белоснежным коридорам. Лицо его было бледным от волнения, глаза горели нескрываемой тревогой и ожиданием.

‒ Моя жена… Маргарет, где она? В какой палате? – слова вырывались из горла короткими, рваными фразами, как будто он говорил через силу, борясь с дыханием.

Перед ним выросла медсестра, её вид напоминал стража, который не пропустит ни одного нарушителя. Её форма была идеально выглажена, а глаза выражали холодный профессионализм.

‒ Куда вы, молодой человек? Вам туда нельзя, ‒ голос её прозвучал как холодный обух. ‒ Назовите фамилию. Если хотите, я передам цветы.

На мгновение он замер, как будто его заставили вернуться в реальность, твердую и холодную. Его пальцы сжали два букета, которые он едва удерживал.

‒ Ее фамилия ‒ Стоун… Пожалуйста, дайте их ей. Убедитесь, что они попадут к ней, – голос его стал почти шепотом, в котором звучала безысходная просьба.

Медсестра, видя его состояние, немного смягчилась, глаза её потеплели, но голос остался строгим.

‒ Я передам. Сейчас я узнаю, как у неё дела, – произнесла она, добавив в свою интонацию толику человечности, но оставив его стоять на месте, откуда пути к жене не было.

Джек застыл на месте, наблюдая, как медсестра исчезает за дверью, унося с собой цветы. Пространство вокруг внезапно опустело, будто мир сузился до этих белоснежных стен, где каждый звук отдавался болезненным эхом. Он сделал шаг назад, чувствуя, как напряжение сжимает грудь, но не двигался дальше, словно привязанный к этому месту невидимыми нитями страха.

Время тянулось бесконечно. Каждый раз, когда дверь приоткрывалась, Джек бросался вперед, но это была не она, не та, кто принесет ему новости. Лица проходящих мимо врачей и медсестер оставались чужими, безразличными, будто он не существовал. Внутренний монолог разрывал его на части. «Почему всё так? Почему я здесь, а не с ней?» Ответов не было, только бесконечное мучение ожидания.

Наконец, медсестра вернулась, и на мгновение мир снова обрел очертания. Джек почувствовал, как его сердце на секунду остановилось, когда она подошла ближе.

‒ Маргарет в порядке, – сказала она, и в голосе её теперь звучала мягкость, которой раньше не было. ‒ Но вам придется подождать немного. Доктор сейчас с ней. Как только будет возможность, вас пустят.

Эти слова пронзили его, как острое лезвие: ожидание продолжалось. Он кивнул, пытаясь найти хоть какую-то стабильность в этом хаосе, но внутри всё еще бушевала буря.

‒ Она… Она в безопасности? ‒ спросил он, сам не веря, что голос принадлежит ему. Эти слова вырвались сами собой, как неудачная попытка найти за что зацепиться в этом безумии.

‒ Да, но ситуация требует осторожности. Доктор делает всё, чтобы ребёнок родился здоровым, ‒ ответила медсестра, опуская глаза, чтобы избежать его пристального взгляда.

Джек остался стоять в коридоре, не в силах пошевелиться, ощущая, как мир вокруг него снова теряет свои очертания. Все его мысли были сосредоточены на одной-единственной точке: что сейчас происходит за этой дверью? В его воображении мелькали образы, один мрачнее другого, но он отгонял их прочь, из последних сил пытаясь держаться за обещание медсестры.

Прошло еще несколько минут, или, может, часы – он не мог сказать точно, но время снова потекло, когда дверь палаты наконец открылась, и перед ним предстал доктор. В его взгляде читалась усталость, но в движениях была уверенность.

‒ Поздравляем, у вас дочь. Здоровенькая, крепкая девочка. Вы уже можете их увидеть, если хотите.

На его глаза навернулись слезы невыразимой радости и облегчения.

Эти слова словно сняли с Джека тяжелый груз, его плечи немного опустились, а на лице появилась слабая улыбка. Он сглотнул, стараясь справиться с эмоциями, которые бушевали в нем.

Медсестра улыбнулась ему теплой улыбкой, отражающей весь свет, который только могла подарить эта новость.

‒ А как… Как Маргарет? ‒ поднял глаза на медсестру Джек, его голос дрогнул.

‒ С ней все в порядке. Роды прошли… Немного тяжеловато. Но сейчас все хорошо.

Она жестом пригласила его в палату.

Джек встал, его движения были неуклюжими и одновременно полными решимости. Он последовал за медсестрой. Перед дверью в палату он на мгновение остановился, глубоко вздохнул, стараясь подготовить себя к этой встрече, к новой главе в их с Маргарет жизни.

Когда дверь открылась, и он увидел Маргарет, держащую на руках их новорожденную дочь, вся усталость, вся тревога, которую он испытывал, растаяли. В этот момент для него существовали только они. Он подошел, опустился на колени рядом с кроватью.

Смотря на это маленькое чудо, он понял, что никакие слова не смогут выразить всей полноты его чувств. В этот момент мир остановился для него, оставив только теплое сияние, исходящее от его новорожденной дочери.

Глава 5

Настоящее

Из-за грязи и пыли стены кафе, когда-то бывшие бежевыми, стали темно-серыми с уже облупившейся краской и трещинами. Красная вывеска, сообщающая, что здесь может заправиться и подкрепиться любой желающий, в нескольких частях порезана и свисает лохмотьями. Если бы внутри кафе не горел свет, они бы подумали, что это заброшенное здание.

‒ Эй! Здесь кто-нибудь есть? ‒ оглянувшись по сторонам, прокричал Эл, когда они зашли внутрь.

Послышался какой-то шорох в служебном помещении, будто кто-то роется в бумажных пакетах. Юджин настороженно посмотрел на дверь справа.

‒ Там кто-то есть…

Джек медленно осмотрелся, пытаясь прогнать тревогу, которая укоренилась в его груди с первых моментов входа. "Что-то тут не так," ‒ мелькнуло у него в голове. Взгляд его скользнул по уютно устроенному залу, отметив каждую деталь: стулья аккуратно задвинуты под столы, на окнах ‒ светлые жалюзи, которые играли на солнце, и пара горшков с цветами, добавляющих живости этому месту. На стойке, покрытой стеклянным куполом, выставлены пачки с печеньем и чипсами, словно приглашая посетителей к перекусу.

Но запах… Этот странный запах, смешавшийся с ароматом жареного картофеля, был неуместен. Запах сырости, смешанный с чем-то протухшим, заставлял нос Джека щекотать тревожным предчувствием.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.