Остановка в Буфорде. Дорога, что ведет назад

Вокруг него было множество таких же, как и он, людей, стремящихся поскорее добраться до дома. Лица их были утомлены, но в глазах читалась жажда покоя, тишины и простых радостей домашнего уюта. Эл прождал электричку около двадцати минут, и это время показалось ему вечностью. Минуты тянулись медленно, словно вязкая субстанция, в которой он ‒ одинокий чужак среди толпы.

Когда поезд наконец подошел, Эл сел у окна, и, погрузившись в себя, начал плавное путешествие по закоулкам памяти. Воспоминания сменялись планами на будущее, словно кадры из фильма, наполняя его сознание теплом и светлой грустью.

Размышления настолько увлекли его, что он чуть не проехал нужную станцию. В последний момент он заметил знакомый пейзаж за окном и поспешно встал, пробираясь к выходу через толпу пассажиров.

Электричка, казалось, была готова увезти его дальше, в неизвестность, но он успел выскочить, чуть не сбив пожилую даму с ног. Женщина, устремив взгляд на рельсы, даже и не заметила бы его, если бы не его неуклюжее спасение.

Эл достал телефон. Новое сообщение светилось на экране: «Я на месте». Уже?! В голове мелькнула мысль: "А кто-то утверждает, что девушки долго собираются…"

Внезапно его взгляд перехватил сцену, где старушка пытается забраться в вагон. Нет, это невозможно. Почему никто не поможет ей? С душой, полной решимости, он подбежал к ней и, держа за руку, помог вскарабкаться внутрь. Дама рассыпалась в благодарностях, ее щеки порозовели от волнения и приятного удивления.

– Да что вы, не стоит! – отмахивался он, стоя в вагоне, желая уже поскорее уйти. Но двери закрылись. Ему пришлось ехать еще целую станцию.

Ну и зачем я зашел обратно в вагон?

Он проклял свою глупость и доброту, периодические создающие ему проблемы.

– А вы куда направляетесь? – спросила дама.

– Да уже, наверно, домой, – пожал плечами Эл, прочитав новое сообщение: «У меня появились срочные дела, можешь не приходить»,

Ему показалось, что до дома он добрался довольно быстро. Уличный тусклый свет фонарей падает, будто только на столбы. Свет от окон домов гораздо ярче и озаряет практически всю дорогу. Нет ни одной живой души на улице. Все соседи уже дома, сидят за столом или, возможно, уже спят.

Он открыл дверь небольшой квартирки ключом, и его оглушила подозрительная тишина. В коридоре заметил, что от низа стены отклеился кусок светлых обоев и теперь неряшливо свисает.

Эл быстрым шагом прошел в гостиную. Стефани сидела на диване с книгой и гладила белого длинношерстного кота, спящего у нее на коленях.

‒ Почему так поздно сегодня? ‒ спросила Стефани, не поднимая на него глаза.

‒ Разве поздно? Я сразу же после эфира поехал домой, – он посмотрел на неё, словно не понимая, откуда взялась эта подозрительность.

‒ Не ври мне, – она захлопнула книгу с таким звуком, будто хотела, чтобы вся квартира дрожала от её гнева. Её глаза, обычно мягкие и доброжелательные, теперь пронзали его, как острые лезвия. Губы были плотно сжаты, словно она готовилась выплеснуть целый ураган обвинений. ‒ Ты приехал позже на час.

Кот, почувствовав неладное, бесшумно переместился на диван, подальше от центра конфликта. Эл, напротив, подошёл к животному, надеясь найти в его зелёных глазах ответ или хотя бы утешение. Потрепав кота по голове, он поймал его ленивый, чуть насмешливый взгляд. Кот прищурился, словно подмигнул ему в знак понимания.

‒ Не знаю. Долго ждал электричку, ‒ бросил он, обошел диван и включил свет на кухне.

‒ Ага. Знаю я твои электрички.

‒ Да в чем опять дело? Есть что-нибудь на ужин? ‒ Эл открыл холодильник, в котором только увидел овощной салат, ‒ а мясного ничего нет?

‒ Если тебе так надо, заехал бы в Хол Фудс и купил. ‒ Стеф перешла на повышенный тон.

Он нахмурился и закрыл холодильник.

‒ Ясно. Скоро буду, ‒ не желая продолжать ссору, он направился к двери.

Стефани посмотрела на него исподлобья.

– Что? Сама сказала. Схожу до магазина и вернусь, – уловив на себе ее взгляд, сказал Эл.

‒ Ты поехал опять встречаться с той девицей?

‒ С какой опять девицей? ‒ Эл почувствовал, что раздражение нарастает с каждой секундой, и поспешно схватил куртку с вешалки.

‒ С той самой.

Стефани медленно встала и сложила руки на груди.

‒ Я поехал за мясом, ‒ выделяя каждое слово, произнес Эл.

Раздраженный до умопомрачения и голодный Эл вышел из дома и хлопнул дверью. После того, как Стеф прочла его переписку с девушкой, псевдоним которой на сайте знакомств «страстная кошка», она не дает ступить Элу лишнего шага. Любой разговор переходит в скандал. А если он не отвечал на звонки, то это, обязательно, означает, что Эл сейчас в каком-нибудь мотеле с этой «страстной кошкой».

Хоть переписка была и интимного характера, встречи так и не произошло. Хотя сегодня – вполне могла. Обстоятельства сами не дают ему совершить измену, как ни странно. Эл не пытался оправдываться перед супругой, понимая, что она рано или поздно успокоится. Однако навязчивое желание Стефани контролировать его жизнь не давало ему покоя. Минувшей ночью разгорелась очередная ссора, и Эл прямо заявил жене:

«Если ты будешь продолжать меня во всем подозревать, у нас ничего не выйдет. Я по-твоему, что, изменник? Не гуляю. С работы ‒ сразу домой. В чем же дело?»

Стефани, услышав эти слова, немного успокоилась, но уже утром снова полезла в его сообщения, вызвав у Эла приступ ярости. Из злости он решился на встречу с "страстной кошкой".

Всего два года брака казались ему великим достижением. Сам факт женитьбы был для него значимым событием. Раньше Эл даже не подозревал, что для сохранения семейных уз нужно прилагать усилия.

Он, в расстроенных чувствах, добрался до бара на соседней улице, устроился за стойкой и заказал стопку виски со льдом. Это его сейчас успокоит больше, чем ужин.

Компания поддатых парней за столиком что-то бурно обсуждает. Эл обхватил голову и на несколько минут закрыл глаза. Он представил, что находится сейчас абсолютно один и ему стало настолько хорошо, что даже не захотелось сегодня возвращаться домой.

‒ Но что же я делаю не так? ‒ пробормотал он.

‒ У вас что-то случилось? ‒ донесся до него звонкий женский голос.

Эл поднял голову. Рядом с ним уселась на барный стул девушка лет тридцати. Эл вздохнул.

‒ Да вот именно, что ничего не случилось. Но моя жена так не считает… Она абсолютно не понимает меня.

‒ О-о, ‒ озадаченно протянула девушка. Она сняла ярко-красную куртку, и Эл обратил внимание на ее откровенный наряд. Короткий топ подчеркивает ее упругую грудь, короткая юбка. Рыжие волосы. Эл поскорее отвел глаза.

Бармен подал ему виски, и парень залпом опустошил стакан.

‒ А вы замужем?

‒ Да. Замужем. И мне виски, пожалуйста! ‒ обратилась она к бармену.

‒ Тогда, что же вы тут делаете одна?

Она звонко рассмеялась и в ожидании посмотрела на бармена, который наливает ей стопку.

‒ Наверно, вы приняли меня за легкомысленную даму. Но я раз в неделю прихожу сюда просто, чтобы отдохнуть и выпить пару стаканов. Мой муж об этом знает и понимает, что в этом нет ничего такого.

‒ Вам очень повезло. А меня жена ревнует к каждому столбу. Я ужасно устал от этого.

‒ В чем же дело? Поговорите с ней.

‒ Бессмысленно. Она сразу начинает истерику. Как и сегодня. Но я никогда не изменял ей!

‒ Да, я верю. Но видимо есть поводы.

Эл сконфузился, раздраженно свел брови и уставился в стол, сложив руки на груди. Оправдываться еще перед одной женщиной, к тому же незнакомой, ему не хотелось.

Девушка выпила стопку, сморщив миниатюрный носик, и предложила Элу выпить еще по одной.

Спустя час и бутылку виски их разговор стал более оживленным, и непрекращающийся смех уже разносится на весь бар. Эл только сейчас заметил, что людей в помещении стало гораздо больше, а музыка громче.

В пьяном полубреде Эл взял за руку девушку и посмотрел в ее серо-голубые глаза, блеск в которых прыгал, как пузырьки в шампанском. Она поддалась к нему вперед и закрыла глаза. Их губы мягко коснулись, и Эла будто ударило током. Он стремительно отпрянул от девушки, но тут же снова прильнул и нежно убрал ее шелковые волосы за ухо и закачал головой.

‒ Ты чертовски красива…

Злость на Стеф, помутнение от выпитого алкоголя, дикая смесь страсти и отчаяния – всё смешалось в голове Эла. В этот момент казалось, что весь мир сузился до размеров её глаз, её дыхания, её прикосновения. Он не мог понять, что влекло его сильнее: алкоголь или её магнетизм. Непроходимая тьма и яркий свет мерцали перед его глазами, как мираж, становясь реальностью.

Девушка улыбнулась, едва касаясь его губ своими, будто стараясь не разрушить это хрупкое мгновение. Но в этом прикосновении была скрытая сила, нечто, что выворачивало душу наизнанку, оставляя её беззащитной и обнажённой перед этим странным, пугающим чувством.

‒ Мы как две заблудшие звезды, сошедшие с орбит, ‒ прошептала она, и её голос эхом отозвался в его сознании, усиливая смятение и трепет. ‒ Найдём ли мы путь обратно?

Эл молча смотрел на неё, пытаясь найти ответ в глубине её глаз.

Смесь отчаяния и желания заполняла его, заставляя забыть о реальности, о том, что будет завтра. Эта ночь принадлежала им, и ничто другое не имело значения. Он потянулся к ней снова, погружаясь в бездонные глубины её взгляда, и на мгновение им показалось, что мир замер, оставив их одних на этой дрейфующей во вселенной лодке, где они были и капитанами, и пассажирами одновременно.

‒ Я думаю тебе пора уходить, ‒ облокотившись на одну руку, сказала обнаженная девушка с ярко рыжими волосами.

‒ Уже-е? ‒ с досадой протянул Эл, поглаживая ее по лицу. Теплая постель не хотела его отпускать.

Облака за окном сдвинулись и позволили солнцу пробиться через их плотную вуаль. Рыжие волосы девушки от света казались более светлыми.

‒ Через несколько часов должен прийти муж. ‒ Она встала с постели, прикрывшись мягким синим пледом.

Он не отводил взгляда от ее обнаженной белоснежной спины с маленькими родинками. Эл глубоко вздохнул. Нашел свои джинсы посередине комнаты на полу и принялся их натягивать.

– Ты не говорила, что он так скоро…

– Я все учла, – она игриво улыбнулась и встряхнула своей гривой, нежно спускающейся по лопаткам.

‒ А может, нам надо рассказать им все? Мы бы могли пожениться…

‒ О чем ты говоришь? Мы знакомы всего одну ночь, ‒ цокнула девушка.

‒ Зато какую ночь!

‒ Я не могу… Не хочу причинять ему боль. И мой муж… он очень дорожит нашими отношениями…

‒ А ты?

‒ А что я?

‒ Ты дорожишь?

‒ Собирайся, пожалуйста, и уходи.

‒ Тогда нам лучше больше не встречаться, ‒ нахмурился Эл, ‒ тут два варианта.

‒ Да, так будет лучше. Тоже хотела поговорить с тобой на эту тему. Я не хочу, чтобы кто-то из нас потом привязывался.

‒ Что значит привязываться? А началось все так хорошо, ‒ улыбнулся Эл.

‒ Эх. Это было прекрасно, да, ‒ девушка с нежностью поцеловала его в щеку, ‒ но думаю не стоит…

‒ Не стоит, да. Понимаю. Но, возможно, я полюбил тебя… Разве у тебя нет взаимных чувств?

‒ Ради Бога! Мы взрослые люди, Эл…

Он заглянул ей в глаза, провел ладонью по ее теплой щеке. Она ответила нежностью, но он не почувствовал ничего. Будто это совсем чужой человек. Зачем тогда он соврал о своей любви к ней? Он не хочет держать ее. Будто и не было трепета в сердце, когда он смотрел на ее лицо. Она не принадлежала ему, как и он ей.

Эл вернулся домой лишь на утро с крайне серьезным перегаром. Ночь была длинной, наполненной дымом сигарет и резкими вспышками красных неоновых вывесок. Он знал, что должен был быть дома, в своей кровати, но вместо этого погрузился в пучину беспорядка и слабостей.

‒ И где ты был? ‒ послышался голос Стефани, холодный, как лезвие ножа. Она вышла к нему, попутно вытирая руки о полотенце, словно снимая с них невидимую грязь. ‒ Ты пил?

Эл кивнул и слегка приподнял уголки губ, но даже эта слабая улыбка выглядела натянутой и неестественной. Появилось чувство вины, не свойственное ему. Он посмотрел на жену, но тут же отвел глаза, не выдержав её пристального взгляда.

Стефани молча развернулась и ушла на кухню, оставив его в прихожей одного. Эл снял куртку и медленно прошел за ней. На столе уже стоял завтрак, но аппетита у него не было. Он сел напротив неё, ощущая, как в воздухе висит напряжение.

Стефани говорила о каких-то повседневных вещах, но он почти не слушал. Мысли о той ночи снова и снова возвращались к нему, как наваждение. Её лицо, её голос – всё это казалось таким реальным, словно он снова был там, в той комнате.

Видеть Стефани было невыносимо. Каждое её слово было как удар по сердцу, каждое движение – как напоминание о том, что он предал её доверие. Эл не мог смотреть ей в глаза. Каждый раз, когда её взгляд встречался с его, он поспешно отворачивался, притворяясь, что занят чем-то другим. Он знал, что если расскажет ей правду, то разрушит всё. Но молчание тоже было пыткой.

Он сидел за столом, уставившись на свои руки, и думал о том, как далеко зашёл. Как одна ошибка может изменить всё. Ему хотелось вернуться назад, исправить всё, но время неумолимо двигалось вперёд, оставляя его одного с его виной.

Только Стефани собралась выйти их кухни, он схватил ее за руку.

‒ Постой…А хочешь… ‒ он с трудом поднял на нее глаза, ‒ я знаю, что ты хочешь… Давай заведем ребенка?

‒ Не могу поверить! ‒ Она широко распахнула глаза, на мгновение застыла, радостно захлопала в ладоши и кинулась в его объятия. ‒ Ты… Ты решился! Я так рада!

‒ Я знал, что ты будешь рада, ‒ он приобнял ее, ‒ думаю, я готов… Стать отцом, ‒ улыбнулся Эл, поправив челку, упавшую на глаза.

‒ Это нужно отметить, ‒ подняла палец вверх Стефани и достала из шкафа бутылку шампанского.

Глава 3

Настоящее время

Пикап еле движется шестьдесят километров в час, отчего кажется, что обширное кукурузное поле не знает границ. Оно преследует автомобиль уже не первый час. Джек понял, что потерял ориентир и счет времени еще несколько километров назад.

Эл, Джек и Юджин удобно расположились в кузове. Теплый ветер поглаживает и будто омолаживает кожу. Джек улыбнулся от наслаждения, чувствуя себя так, будто его окутывала легкая невидимая вуаль.

Со свистом раздался мощный храп Юджина, который еще в самом начале пути запрокинул голову назад и натянул на лицо синюю кепку. От этого звука он сам вздрогнул и выпрямился. Кепка упала на ноги. Он несколько приоткрыл веки, но плавно сомкнул их. Волосы его, напоминающие цвет зрелого ячменя, танцевали под порывами ветра.

Внутри кабины пикапа еле доносится звучание радио, обещают засушливую солнечную погоду и рекомендуют фермерам не надеяться на дожди в ближайшие дни. Водитель нажал на радио кнопку переключения несколько раз и остановился на станции, где играют хиты восьмидесятых-девяностых. Он немного склонил голову на бок, и Джек заметил, как тот, слегка приоткрывает рот, подпевая.

Эл невольно ухмыльнулся.

‒ Ты бы тоже поспал, ‒ Джек повернул голову в сторону Эла.

‒ Да я не устал.

‒ Смотри. Нам еще в гору подниматься. Надо бы набраться сил.

Пикап слегка затрясло. Дорога внезапно перестала быть идеально ровной, образовались бугры и ямы, на которых автомобиль непроизвольно подскакивает.

Эл почувствовал, что его укачивает. Кончик языка обволокло горячими слюнями, и связало желудок. Он плавно набрал воздух полной грудью и посмотрел вдаль.

‒ Но как можно отказаться от таких прекрасных видов? ‒ Эл мотнул головой на каменистые просторы и зеленые ветвистые деревья, верхушки которых мерцают оранжевыми бликами на солнце. Безоблачное сине-голубое небо возвышается над ними, и он закрывает глаза. Тошнота отступила.

Джек понимающе закивал и задумался.

В дороге он получает абсолютное удовольствие. Для него это, как медитация. Все мысли уходят, будто нет ничего важнее данного момента. Да, в жизни происходят и хорошие и плохие моменты, с которыми ты так или иначе справляешься, но все равно будто плывешь по течению. Не хватает всплеска. Он в полной мере ощущает жизнь, только путешествуя, хоть и считает это эгоизмом по отношению к семье. Он договорился с Маргарет, что будет раз в год отправляться в такие поездки. Она сказала, что это, конечно, более безопасно, чем его увлечение скалолазанием и, первые разы со скандалом, но все же поняла и отпустила мужа.

Вспомнив, что в рюкзаке у него остались две пачки крекеров, купленных на заправке, достал их. Одна из них с солью. Он мысленно выругался, что схватил их, не посмотрев. От соленного и сладкого всегда хочется больше воды. А ее у них ни много, ни мало, всего два литра.

‒ Не желаешь? ‒ Он зашуршал одной пачкой.

Молчание.

Эл сидит неподвижно, склонив голову на бок, на глазах у него солнцезащитные очки с фиолетовым оттенком. Уснул.

‒ Не устал, не устал… ‒ пробормотал Джек и закинул хрустящий крекер в рот.

На горизонте появились скалы. Удивительно, как быстро сменяется засушливость и влажный воздух, буквально на расстоянии пятидесяти километров.

Джек решил подкрепиться пока что в одиночку и опустошил половину пачки. От шороха бумажной упаковки Эл раскрыл глаза и снял очки.

‒ О! ‒ воскликнул он, посмотрев на Джека.

‒ Ага. Держи, ‒ Джек улыбнулся и протянул ему пачку.

‒ Спасибо. Что-то меня вырубило. Странно. ‒ Джек услышал, как Эл захрустел печеньем.

‒ Да ничего странного. Юджин даже не проснулся за всю дорогу. Вон как ему хорошо. Я бы тоже вздремнул.

Юджин периодически продолжает сопеть, облокотившись на железную небольшую лестницу, лежавшую в кузове, и подперев рукой щеку.

‒ А мы, однако, уже подъезжаем. Нет?

‒ Да, похоже на то.

‒ Слушай, я все хотел у тебя спросить. Есть какие-то новости о Кристине?

‒ Пока что нет, ‒ Джек покачал головой, ‒ да хотя я уже сутки не связывался ни с Маргарет, ни с центром. Доберемся до городка и узнаю.

Эл кивнул.

‒ Несколько недель назад был прогресс.

– Это радует… Представляю, как это сложно, ‒ задумчиво произнес Эл.

– Перестань. Сложно – что?

– Ну, – Элу стало неловко от своей бестактности.

– Можешь ничего не говорить.

– Нет, я хотел сказать, что не знаю, что бы я делал на твоем месте.

– Хорошо, что ты не на моем месте, – сухо ответил Джек.

Водитель резко притормозил. От неожиданности Юджин одернул голову и уставился сонными глазами на Джека. На его щеке остался еле заметный след от лестницы.

‒ Ну что, ‒ Джек приподнялся и взял свой рюкзак, ‒ приехали!

Они выпрыгнули из кузова, и подошли к передней дверце пикапа.

‒ Спасибо, дружище. Выручил, ‒ Джек пожал руку водителю.

‒ Да было бы за что! Завез вас черт пойми куда, а вы еще благодарите! Ха! – он усмехнулся, вздернув подбородок, – вам туда, удачи! ‒ Он указал пальцем на каменистый холм и нажал на газ. Пыль из-под колес поднялась густой дымкой, и мужчины отвернулись, чтобы она не попала в глаза.

Перед ними редкий еловый лес, свежий запах которого сразу же пробивает нос. Юджин стал глубоко вдыхать и выдыхать его, закрыв глаза от наслаждения. Чуть дальше как раз холм, который им и предстоит одолеть. На серых камнях местами лежит белоснежный заледеневший покров. Слева небольшое синее озеро, в котором отражаются деревья сумрачным оттенком и изредка плещется рыба.

Пальцы Эла заледенели, хотя холод довольно терпимый. Он сжал кулаки, немного потер руками плечи и накинул теплую красную куртку с синтепоном.

‒ А вы знали, что Буфорд находится на высоте две с половиной тысячи метров?

‒ Опять умничаешь. Конечно, мы знаем, ‒ соврал Юджин, задумавшись, не замерзнет ли он в своей тоненькой ветровке.

‒ Ну, а вдруг! ‒ рассмеялся Эл, ‒ я вот это вспомнил только сейчас из школьной географии.

‒ Это, конечно, нужные сведения, но было бы полезнее, если бы ты вспомнил это раньше. Вся теплая одежда у меня в самом низу рюкзака, ‒ пробормотал Юдж, расстегивая сумку.

Они стали осматривать холм, с какой стороны лучше подобраться. Не один из вариантов им сейчас не нравится. Ненадолго замолчали.

Стало слышно, как эхом раздается звонкое щебетание птиц где-то вдали, ветер раскачивает макушки деревьев, тоненькие ветви некоторых с хрустом ломаются и бесшумно падают на землю в траву. Тишину прервало маленькое, жужжащее рядом с ними, насекомое похожее на комара. Оно село на лоб Джека и тот, почувствовав колкий укус, шлепнул себя ладонью по лицу.

‒ Вот же… Насекомое! ‒ выругался Джек, растирая покрасневший лоб.

Он, последовав примеру Эла, достал из рюкзака черную куртку и кепку. На случай если эти существа снова захотят полакомиться его кровью, у него будет хоть какая-то защита. Джек осмотрелся, но не увидел больше ни одного насекомого. Возможно, это был единственный экземпляр.

‒ Там вроде подъем легче, ‒ Юджин указал рукой вправо, ‒ хоть и такой же каменистый, но зато пологий…

‒ Хочешь идти вокруг? Давай! А мы пойдем напрямую. Да, Джек? ‒ Эл так уверен в своей правоте, что, не дождавшись ответа от Джека, уже направился в сторону холма.

Джек осмотрел рюкзаки и закачал головой.

‒ Нет. Пойдем по длинной дороге. Напрямую ‒ тропа местами во льдах. Да и эти камни. Мы, конечно, можем, но не факт, что доберемся быстрее. Только больше вымотаемся. Да и если идти напрямую, мы не сможем сделать привал. Там слишком круто, не за что зацепиться. Мы просто покатимся кубарем вниз.

‒ Ясно. ‒ Эл недовольно повернулся и закатил глаза. ‒ Вы как хотите, а я пойду напрямую. Посмотрим, кто быстрее доберется. У кого бутылки с водой?

‒ У меня. ‒ Джек протянул ему одну бутылку. ‒ Тебе решать. Быстрее или надежнее.

Эл взял бутылку, положил ее в боковой карман и прохрустел шеей. Издав удовлетворенный вздох, он немного потряс головой. Перхоть крохотными белыми хлопьями посыпалась вниз.

‒ Ты же бывший скалолаз, Джек! ‒ воскликнул Эл, ‒ чего ты боишься?

‒ Я не боюсь. Просто не вижу смысла сейчас тратить на это силы. И время.

‒ Ты действительно считаешь, что в этом нет смысла? А как же экстрим? Как же ощущение жизни? Я помню, как ты покорял те скалы, Джек. Я никогда не видел такого упорства. Когда я чуть не сорвался… Помнишь? Ты поймал меня. И я тебе благодарен. Я перед тобой в долгу до конца своей жизни. Прошло то всего около месяца, а ты так раскис…

‒ Я помню! Нет, я не раскис, – он скривил гримасу, – сейчас это ненужные траты…

– Да ладно тебе! Разве не за этим мы тут?

– Тут? Нет. Лично я – нет.

Юджин внимательно слушает их диалог, осматривая холм.

‒ Возможно, сейчас и не самое время лезь туда, но когда-нибудь мы обязательно повторим с тобой эти восхождения! ‒ Эл глянул на Джека и уголки его губ приподнялись.

‒ Да, конечно. Я был бы рад.

Эл отправился вперед к подножью горы, а Джек и Юджин повернули вправо к тропе, окруженной высокой травой.

Юджин и Джек медленно, но верно преодолели уже половину тропы. В дикой тишине каждый слышит лишь свое тяжелое, периодически хриплое дыхание. От палящего солнца и прохладного свежего воздуха лицо Джека покрылось холодным потом.

Эл взбирается в гору, метрах в пятидесяти от своих друзей, напрямую, по необузданной тропе, полной камней и корней. Он поддается всем торсом вперед, пытаясь удержать равновесие, чтобы тяжесть рюкзака не потянула его вниз. Пот струится по его лбу, и каждый шаг дается с трудом. Эл понимает, что его затея бессмысленна – они идут почти параллельно, но его дух соревнования не позволяет остановиться. Он должен обогнать их, должен быть первым. Внезапно его нога соскальзывает с небольшого камня, сердце замирает, и страх сжимает его нутро ледяными когтями. Эл падает на землю, впиваясь пальцами в рыхлую почву, горсть камней с глухим стуком скатывается вниз.

Джек первый услышал падение камней.

‒ У тебя все нормально? ‒ встревоженно крикнул он в сторону Эла.

‒ Все отлично! ‒ донеслось до Джека эхом.

Джек выдохнул.

Эл медленно поднимается, ощущая, как дрожат ноги, но страх не позволяет ему отступить. Воля собирает его по кусочкам, как мозаика, и он снова делает шаг вперед. Каждый мускул кричит от напряжения, каждая клеточка его тела борется с гравитацией и усталостью. Эл чувствует вибрацию в ногах, будто земля под ним дышит и пульсирует, но он идет дальше, вперед.

‒ Привал, ‒ констатировал Джек.

Он стянул рюкзак, и Юджин с облегчением уселся на траву.

‒ Как думаешь, нет ли в рюкзаках лишнего? Чисто теоретически, ‒ спросил Джек.

‒ Именно сейчас мне кажется, что там все лишнее, ‒ рассмеялся Юджин, ‒ я бы просто оставил его здесь.

‒ Понимаю.

‒ Ну, а так. Там только самое необходимое. Если ты думаешь, что можно было бы что-то не брать с собой в следующий раз, то нет. Все пригодилось.