Четыре истории из жизни. Любовь это…

– На пенсии отдохнём, и кофе на голодный желудок не рекомендую, – скопировал интонацию следователя Березкин.

– До неё ещё дожить надо, Лёва, – возразил Сергей.

– Что, опять в пельменную? – спросил Олег Сергеевич.

– Нет, давайте в нашу сходим, – предложил Сергей. Местная столовая при отделе встретила наших героев ароматом щей и пахнущей ванилью свежей выпечкой. Серёга шумно сглотнул, чтобы не подавиться слюной, и встал в очередь.

– Хочешь анекдот? – спросил Лев.

– Давай, – согласился Олег Сергеевич, надо же как-то время в очереди коротать.

– Подхожу я к поварихе Любочке.

А она мне: – Будешь вчерашние щи?

Я ей: – Давай.

А она мне: – Так приходи завтра.

Олег улыбнулся, а Серёга заявил: – Бородатый анекдот.

– Так расскажи не бородатый, – предложил Лев.

– И расскажу, – согласился Верещагин:

– Рядовой Петров, почистить ведро картофеля!

– В наш космический век в армии уже давно должна быть машина для чистки картофеля.

– Конечно, и вы представляете её последнюю модель!

Парни смеялись, очередь заканчивалась, настало время выбора.

– Так, что тут у нас. О, куриный супчик с лапшой, давайте, котлетку с пюрешечкой, компот и пару булочек, – облизывался голодный Березкин. С набитыми едой подносами они пошли к свободному столику.

– Что же ты, Лёва, вчерашних щей не взял? – улыбался Олег.

– Так они сегодняшние, вот завтра будут вчерашними, он и возьмёт, – хохотал Сергей. Наевшись, довольные, они втроём ввалились в свой кабинет, сразу захотелось спать – встали все рано утром. Лёва навалился на локти на своём столе, и уже через минуту раздалось мерное сопение.

– Ну, хоть не храпит, – посмеялся Сергей.

– А тебя что, в сон не клонит? – удивился Олег Сергеевич, зевая. – Я жаворонок, мне легко рано вставать, правда, и спать рано ложусь. Как приезжаю с работы, сразу на кровать валюсь, – сознался Верещагин. Отдохнув полчаса в отделе, прихватив фоторобот, Серёга поехал на встречу с Шустовыми и с нотариусом.

Следователь стал пробивать данные по полученной информации от Василия Семёновича.

Лёву решили пока не будить – пусть часик вздремнёт, добрее будет. Через час отзвонился Сергей: и Шустовы, и нотариус узнали в фотороботе риелтора второй пары. Данные на него уже были у следователя. Нотариус расписал всё подробно: и как зовут парня, и в каком агентстве он работает. Следователь позвонил в агентство недвижимости «Этажи», уточнил, работает ли у них Семёнов Матвей Валерьевич. Выяснил, что буквально вчера он уволился и получил расчёт.

– И где его искать? Вряд ли он дома их ждёт. Но на всякий случай вызвал группу быстрого реагирования и отправил их на адрес подозреваемого. А заодно объявил план «Перехват» по данным, зарегистрированной на него машины.

– Сергеич, я тут заглянул к жене Веселкова, к Любе. Так вот, он заходил к ней день назад, оставил ей документы на дом, а сам укатил к двоюродному брату в Орлов. В общем, адрес брата я записал. Надо или местным коллегам позвонить, чтобы проверили, или кому-то из нас в командировку ехать.

Глава 2 Прощение

Варваре надоело гостить у свекрови, и она решила проведать тётю Валю. Тётка обрадовалась гостье, но, когда узнала, по какому поводу Варенька приехала в родной город, перекрестилась и велела племяннице сходить в церковь и поставить свечку отцу за упокой. Племянница согласилась – хуже уж точно не будет, подумала она, – и прошла по узкой тропинке между старыми липами. Остановилась, чтобы рассмотреть церковь получше. Церковь была небольшая, словно игрушечная, с белёными стенами, на которых местами проступали следы времени: где-то штукатурка облупилась, где-то виднелись тёмные пятна от дождей. Купол, некогда яркий, теперь потемнел, но всё равно выделялся на фоне голубого неба. На колокольне висел старый колокол, и казалось, что он вот-вот зазвучит, стоит только подуть ветру. Варя подошла ближе. Дверь была выцветшей, но крепкой, а над ней под стеклом висела икона – лики святых смотрели строго, но как-то по-доброму. Она зашла внутрь. Там доносился терпкий запах ладана и воска, а в тишине слышался только скрип половиц и чей-то тихий шёпот. Отец Досифей выслушал страждущую и предложил ей прийти на исповедь.

– А перед этим – пост и покаянные каноны, – наставлял отец Досифей, и его голос был спокоен, как речная вода. Варвара согласилась. Взяв у тётки, нашедшей утешение в Боге на склоне лет, старый молитвенник, она решила пройти этот путь до конца. Три дня постной еды и без сна, три дня, когда гул в голове от мыслей и молитв почти вытеснил реальность. Когда она вошла в полумрак церкви, ей казалось, что она идет по дну глубокого омута. Её исповедь началась с шёпота – о том, как отец ломал её жизнь и жизнь матери, как ненависть стала её воздухом, её броней, её профессией. Постепенно шёпот перерос в сбивчивую речь, слова цеплялись друг за друга, торопясь вырваться наружу. Слёзы текли беззвучно, она их даже не замечала – это просто выходила наружу многолетняя боль.

– За что? – вырвалось у нее. – За что мне это?

Она замолчала, обессилев. Священник долго не отвечал, давая тишине сделать свою работу.

– Грехи твои, вольные и невольные, отпускаю, – наконец произнес он. – А обиду отпустить можешь только ты сама. Не ради него – он свой суд уже встретил. Ради себя. Попробуй увидеть в нём не исчадие ада, а слабого, заблудшего человека. Подумай, какая невыносимая боль должна жить в душе, чтобы выплескивать её на самых близких. Слова священника не принесли мгновенного облегчения. Но они были как маленький ключ, вставленный в заржавевший замок. Возвращаясь к тётке, Варвара не чувствовала лёгкости, но ощущала пустоту на том месте, где раньше клокотала ненависть. Это было странно и непривычно, как жить без руки или ноги. Боль не ушла, но она перестала быть острой, режущей. Дома она долго смотрела в окно на темнеющий город. Ненависть ушла, и под ней оказалась бездна одиночества. Она вдруг отчаянно захотела услышать родной голос. Набрав номер матери, Варвара смогла выдохнуть только одно: – Мамочка… я тебя очень люблю. На том конце провода повисла тревожная тишина.

– Варя? Что случилось? У тебя голос… Ты плачешь? С квартирой что-то?

Ирина Викторовна всегда чувствовала дочь за сотни километров. Варвара попыталась её успокоить, но сбивчивые заверения, что всё в порядке, лишь усилили материнскую тревогу. Не поверив, она тут же набрала Валентине.

– Ирина, дыши, – твёрдо сказала пожилая женщина, выслушав сноху. – С ней всё хорошо. Даже лучше, чем было. Кажется, наша Варя наконец-то отпускает своих демонов. Через полчаса снова запела Бейонсе. Муж.

– Варь, привет. Твоя мама подняла на уши всех. Что у вас там стряслось? Она твердит про какую-то беду с квартирой. Говорит, риелтора нашего ограбили. Это правда?

Варвара прикрыла глаза. Вот оно. Внешний мир со своими проблемами, который никуда не делся.

– Правда, – ответила она. – Деньги пропали.

– Чёрт. Все?

– Все.

Он помолчал, переваривая. – Ладно. Ты сама как? Цела? Не угрожал никто?

– Нет. Со мной всё в порядке.

– Главное, жива. А деньги… чёрт с ними. Как пришло, так и ушло. Мы тебя ждём. Возвращайся скорее, жена. Мы очень скучаем. Его спокойная, деловитая забота подействовала лучше любых исповедей. На следующий день Варвара вернулась в свой город, в дом свекрови, которая встретила её молчаливым, всё понимающим объятием.

– Оксана Владимировна, я завтра утром домой, – предупредила она вечером. Но её планам не суждено было сбыться. Утром позвонил дежурный.

Голос в трубке был напряженно-торжественным: – Варвара Андреевна, Брагин вышел из комы. Мир качнулся и снова встал на свои привычные, жёсткие рельсы. Костя подтвердил следователю: на него напал его бывший однокурсник, Матвей Семёнов.

Всё началось с того, что Виктор Веселков попросил Костю о помощи.

– Матвей вляпался, – рассказывал Витя. – Занял у местных денег, а теперь не может вернуть. Они специально так всё подстроили, чтобы он остался должен. По словам Вити, бандиты начали угрожать Матвею, требуя оформить на них дома в Подгорице. Старика Селюнина, фронтовика, заставили продать дом за бесценок, а Матвей оформил сделку у нотариуса.

– Понимаешь, Костян, – Витя понизил голос, – они не отстанут. Я тебе участок свой отдам за миллион. Деньги нужны сейчас, жене показать – может, не выгонит. Костя задумался. Сделка казалась выгодной: участок у реки, можно потом продать или построить дом. Деньги были на счету, но Витя настаивал на наличных. В четыре утра Костя приехал в Подгорицу. Дом стоял у самой реки, место было шикарное. Договорились встретиться у нотариуса в восемь. Витя получил пятьсот тысяч задатка, расписался. Костя поехал обратно в город, а Витя на велосипеде рванул через лес за документами. Но за ним следили. Вечером Матвея перехватили у подъезда. – Семёнов, – хрипло сказал Сиплый, – пора решать вопрос с хатой Веселкова. Или ты, или мы. Матвей побледнел, отступил на шаг.

– Я не могу…

– Можешь, – перебил Топор. – Вот нож.

Сиплый сунул ему в руку холодное лезвие.

– Или ты, или тебя.

Матвей сжал рукоять, чувствуя, как по ладони течёт пот. В груди стучало сердце, в голове шумело. Он не знал, что делать, но понимал: выбора у него нет.

***

Матвей выскочил на дорогу, заставив Костю резко затормозить. Брагин уже хотел выругаться, но, увидев знакомое лицо, открыл дверь.

– Ты чего, Матвей? – спросил он. Ответа не последовало – только резкий, неуверенный выпад. Костя почувствовал жгучую боль в боку, инстинктивно подался назад. Лезвие скользнуло мимо, оставив рваную рану. Семёнов, побледнев, отступил, сжимая окровавленный нож.

– Ты что творишь?! – прохрипел Костя, хватаясь за бок. Матвей не ответил, бросился прочь, исчезая в лесу.

Позже, когда стало известно, что Брагин выжил, бандиты занервничали. Сиплый сунул Матвею в руки шприц с мутной жидкостью.

– В этот раз не облажайся, – процедил он. – Снотворное, но если переборщишь – не проснётся. Наденешь халат, маску – никто не заподозрит. У Брагина, говорят, катетер стоит, так что не промахнёшься. Матвей слушал, не поднимая глаз. Он понимал: если откажется – не выживет сам. В это время следователи нашли Веселкова. Витя был напуган, но жив. Его доставили в отделение, где он дал показания. В больничной палате Костя лежал, уставившись в потолок.

Варвара Михайловна вошла, неся пакет с фруктовым пюре.

– Врач разрешил, – мягко сказала она, выкладывая баночки на тумбочку.

– Простите, что втянул вас во всё это, – виновато пробормотал Костя. Вслед за ней вошёл следователь. – Олег Сергеевич, у меня дома лежат деньги. Я бы хотел передать их Варваре Михайловне, – попросил Костя.

– Ты только из реанимации, куда тебе ехать? – нахмурился Кунейкин.

– Я не ожидал, что всё так серьёзно, – устало сказал Костя. – Миллион я верну со счёта.

– Варвара Михайловна, – обратился следователь, – лучше пока не брать деньги. Если вы будете проходить по делу как пострадавшая, это поможет следствию.

– Почему? – удивился Костя.

– В деле замешаны серьёзные люди. Если появится питерский прокурор, никто не рискнёт мешать расследованию. Архип Егорович согласился быть свидетелем, если его семье дадут защиту. У нас уже два свидетеля. – Если доживут до суда, – мрачно заметил Костя.

– Я согласна, – кивнула Варвара. – Костя, не переживайте, я подожду. Всё равно ещё вернусь на процесс. А сейчас – домой. Выздоравливайте. Она улыбнулась, попрощалась и вышла, оставив в палате следователя

***

– Варенька, слава богу, ты дома, – причитала мама, обнимая вернувшуюся дочь.

– Всё хорошо, мама, ты чего так переполошилась? Тебе тётя Валя вот гостинец передала, – протянула Варя свёрток матери.

– А мне? – спросила Сонечка.

– Я тебе от бабушки Оксаны подарок привезла, – потрепала по макушке дочку Варвара, передавая коробку с куклой.

Вечером, когда вся семья была в сборе, Варвара рассказала всю историю в красках. Макс только хмыкнул, а мама сидела, зажав рот рукой, и боялась вставить слово.

– То есть два пятьсот мы сможем получить, и то хлеб, – резюмировал, как всегда, невозмутимый Макс. Муж обнял Варю и чмокнул в щёку, утешая: – Главное наше богатство – это ты. Хорошо, что живая и здоровая вернулась. А то мы очень волновались.

– Деньги получим только когда Костю выпишут из больницы, не раньше.

– Варенька, Оксана просила Сонечку хотя бы на месяц привезти, лето уже заканчивается, а она у бабушки не погостила. Но теперь даже не знаю… Если там такое творится, что тогда будет? Может, пока поостережёмся? – забеспокоилась Ирина Викторовна.

– Я согласен с Ириной Викторовной, пока пусть Соня дома побудет, а на следующий год к бабушке отпустим. Я сам с мамой поговорю, – поддержал Макс.

– Август уже начался, а Соня к четвёртому классу ещё не все произведения прочитала. К тому же учительница задала классу за лето выучить «Бородино» Лермонтова, – вспомнил папа.

– Не всё, а только отрывок, пап, ну ты чего, он ведь длинный этот стих, – расстроилась Соня.

– Хорошо, выберите с бабушкой отрывок, выучи его на этой неделе, а перед школой останется только повторить, – договорилась мама с дочкой. Отпуск Варвары подходил к концу, и нужно было выходить на работу.

***

Варвара Михайловна только успела снять плащ и поставить на стол дорожную сумку, как в кабинет постучали.

– Можно? – в дверях появился следователь Андрей Алексеевич, с привычной полуулыбкой и папкой под мышкой.

– Заходите, Андрей Алексеевич. Как у вас дела? – Варвара невольно улыбнулась: после такого насыщенного отпуска всё казалось чуть менее серьёзным.

– О, Варвара Михайловна, с возвращением! Как отдохнули? – поинтересовался он, присаживаясь напротив.

– Спасибо, хорошо. Но, подозреваю, вы не за этим пришли.

– Угадали, – кивнул следователь. – У нас тут новый головняк: брачный аферист объявился. Одна бизнес-леди попалась – кредит взяла, деньги ему отдала, а он исчез. Когда начали копать, выяснилось: таких, как она, уже пятеро.

– Доказательства собрали? – Варвара мельком взглянула на папку.

– По пяти эпизодам – да. Но дамы брали кредиты добровольно, деньги передавали наличными. Банки требуют возврата, приставы давят, а с афериста – как с гуся вода.

– Он был женат на всех?

– По очереди. У одной сейчас хотят забрать квартиру.

– Единственное жильё не имеют права отбирать, – заметила Варвара.

– Банкиры законы не всегда читают, – усмехнулся Андрей Алексеевич. – Но нервы потреплют.

– Где он сейчас?

– Пока не нашли. Банковскими картами не светился, билеты не покупал, возможно, залёг на дно. Информацию разослали по всем отделениям, даже в СНГ.

– Понятно. Оставьте материалы, я посмотрю. Может, что-то подскажу.

– Спасибо, Варвара Михайловна, – кивнул следователь, уже поднимаясь, но вдруг остановился. – Кстати, у нас есть идея: наш профайлер, Маргарита Аркадьевна Шапкина, предложила поймать его на живца.

– Дочь Аркадия Васильевича? – уточнила Варвара.

– Она самая. Считает, что аферист клюёт на состоятельных дам, а Маргарита Аркадьевна – как раз его типаж. Решила попробовать себя в роли приманки.

– Смело. Только пусть будет осторожна, – заметила Варвара, нахмурившись своим мыслям.

– Держу вас в курсе, – пообещал Андрей Алексеевич.

– Спасибо. И – удачи, – коротко кивнула Варвара, глядя ему вслед. В его привычке возвращаться с уточнениями было что-то от Коломбо – не внешность, а эта настойчивая, почти домашняя дотошность.

***

– Андрей Алексеевич, у нас новое дело – несчастный случай с летальным исходом, – начал старший инспектор ГАИ Юрий Владимирович.

– Слушаю, – кивнул задержавшийся в отделе следователь.

– На трассе М11 подрядчики наносили разметку. Колонна двигалась медленно: трактор подметал, за ним – машина с разметкой, замыкал КАМАЗ, чтобы разметка успела высохнуть. В них на полном ходу влетел микроавтобус. Водитель погиб на месте, пассажиры пострадали, но рабочие не пострадали – тракториста спасла щётка, он успел среагировать.

– Свидетелей опросили?

– Да, бригадира и рабочего. Документы подрядчика уже у нас, начальник участка всё скинул мне в WhatsApp. К подрядчикам претензий нет – действовали по инструкции.

– А что с объяснительной рабочего?

– Почерк мой, – признался инспектор. – Рабочий сегодня руку обжёг, сам писать не мог. Мы его перехватили по дороге в больницу, опросили.

– Надеюсь, не сильно пострадал?

– Нет, ожог небольшой, бригадир уже перевязал.

– Как умудрился?

– Тут курьёз: бригадир попросил проверить, расплавился ли термопластик. Рабочий надел рукавицу, открыл печь, а потом зачем-то снял её и сунул палец внутрь.

– Инструктаж проходил?

– Проходил, но, видимо, любопытство пересилило, – вздохнул бригадир.

– Бывает… А что с водителем микроавтобуса?

– Оформлен как ИП, перевозил пассажиров. Медосмотр не прошёл – давление, по дороге случился криз. Вина полностью на нём, дорожники не могли свернуть. Пассажиры, скорее всего, будут требовать компенсацию с перевозчика.

– Понятно, – кивнул следователь.

– С этим делом разберёмся. Он мысленно отметил: «Варвара Михайловна обрадуется – ещё Казанову не поймали, а тут уже новое ЧП».

– Можно нашего рабочего в больницу отвезти? – спросил бригадир.

– Конечно, везите. Парням не повезло, но это действительно несчастный случай, – сочувственно сказал следователь.

– Спасибо, разберёмся, – кивнул бригадир.

– Случай с летальным исходом – без участия прокуратуры не обойтись.

***

Варвара уже готовила представление на компанию-перевозчика, когда к ней заглянул Вердман.

– Андрей Алексеевич, заходите, – пригласила его Варвара.

– Вы просили держать вас в курсе по делу Казановы. Так вот, Маргарита Аркадьевна разговорила последнюю потерпевшую и выяснила, что он обещал той организовать круиз по Волге. Мы прошлись по турагентствам, занимающимся этой нишей, сравнили фото со снимками с камер, расположенных в речных портах, и, похоже, наш ловелас действительно сейчас в круизе. Пластику он не делал, но внешне изменился. На одной из остановок волжской водной магистрали Маргарита подсела на теплоход «Иван Кулибин», операция официально началась, – рассказывал следователь.

***

– Шампанского, пожалуйста. И не ограничивайте меня бокалом – принесите бутылку, – с лёгкой усмешкой бросила бармену блондинка с короткой стрижкой. Вениамин, едва войдя в бар, сразу заметил её – силуэт в белом платье выделялся на фоне полумрака.

«Готовая невеста», – мелькнуло у него в голове, и он, не теряя времени, подошёл.

– Позвольте угостить вас, мадам? – его голос был мягким, но уверенным.

– Смотрю, гусары ещё не перевелись, – улыбнулась Маргарита, не отрывая взгляда от бокала.

– Марго, – представилась она, протягивая руку. Платье мягко скользнуло по барному стулу, разрез юбки обнажил стройные ноги. Вениамин отметил про себя: «Платье явно не с распродажи».

– Могу пригласить вас в свою каюту? Не подумайте ничего лишнего – просто хочется поговорить без лишних ушей, – предложил он, чуть склонив голову.

– А ухаживать за дамой вы не пробовали? – Маргарита лукаво посмотрела на него. – Куда я денусь с теплохода, у вас ещё есть время завоевать моё сердце.

– Вениамин, – представился он, чуть запоздало. – И чем занимаетесь, кроме соблазнения дам в барах?

– Коммерческий директор. А вы?

– Врач-психолог, свой кабинет, – ответила Маргарита, случайно коснувшись его колена.

– Мне бы не помешала ваша помощь, Марго.

– Запишу на приём – после круиза, – улыбнулась она, отводя взгляд.

– Надеюсь, вы не оставите меня без контактов?

– Обязательно обменяемся телефонами. Вениамин не скупился на комплименты, был внимателен и обходителен.

За неделю круиза Маргарита всё больше убеждалась: перед ней – тот самый ловелас. Он обещал по прибытии приготовить для неё ужин, и, беседуя с другими женщинами, Маргарита поняла, чем он их покорял. Все отмечали его умение слушать, заботиться, создавать ощущение защищённости – то, чего так не хватало сильным, самостоятельным женщинам. Но Маргарита не была обычной жертвой. Она знала, как работают такие мужчины, и всё же ловила себя на том, что ей приятно его внимание.

Вечерами, оставаясь одна в каюте, она анализировала ситуацию: «Стоит ли соглашаться на приглашение? Нужно увидеть его быт, понять, кто он на самом деле».

В один из вечеров Вениамин подошёл к ней, как всегда безупречно вежливый: – Маргарита, добрый вечер. Как настроение?

– Немного грустно, – призналась она, легко проведя ноготком по его запястью. – Иногда так хочется тёплого мужского плеча.

Он понял намёк, заказал шампанское в каюту и пригласил даму к себе.

– У вас удивительно уютно, – отметила Маргарита, оглядываясь. – И ни намёка на мужской бардак.

– Помочь с молнией? – предложил Вениамин, когда она повернулась к нему спиной.

– Было бы здорово. И халат одолжите, не хочется мять платье, – кокетливо попросила она. Оставшись в кружевном белье, Маргарита не спешила садиться. Она внимательно смотрела на Вениамина, пытаясь уловить в его взгляде что-то большее, чем просто интерес. Он был галантен, не торопил события, налил шампанское, подал ей бокал. В этот момент Маргарита поняла: чтобы раскрыть его, ей придётся рискнуть – и как женщине, и как профессионалу.

***

Аркадий Васильевич целую неделю не находил себе места – какого чёрта он поддался уговорам дочери! Вот ведь психолог прожжённый, и отца вокруг пальца обвела, ну лиса. Нервничал он, поглаживая сидящего на коленях чихуахуа, которого оставила им с женой дочка, сказав матери, что у неё отпуск, и она проведёт его в круизе по Волге.

– Аркаша, смотри, как Арчи истосковался по хозяйке. Взгляд такой печальный, аж за душу берёт, – пожалела пёсика мать.

– Ничего, недолго осталось, завтра Маргоша уже вернётся, – успокаивал себя отец.

– Дочка – психолог, всех насквозь видит, а мужа себе так и не нашла, – переключилась мать на больную тему.

– Потому и не нашла, что насквозь видит, – бурчал отец.

– Не могут все быть плохими.

– Просто она ещё своего не встретила.

– Может, вот в круизе и встретит. Аркадий Васильевич, до этого взявший стакан с водой в руки, чуть не поперхнулся.

«Не дай бог, – подумал он. – А что, если этот ловелас ей тоже мозги запудрит, а вдруг он гипнозом обладает?»

Из тяжёлых мыслей его вывел голос жены: – Аркаша, иди ужинать.

***

Полковник Шапкин и следователь Вердман вылетели в Казань поздно вечером. Теплоход «Кулибин» должен был причалить только завтра. Утро тянулось мучительно долго. Шапкин, не в силах усидеть на месте, отправился в местное РОВД, но мысли всё равно возвращались к дочери. На крыльце он столкнулся с Андреем Алексеевичем.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал следователь.

– Добрый день, – отозвался Шапкин, не скрывая невроза.

– Собрались Маргариту встречать? – догадался Андрей.

– Да, поеду посмотреть, – кивнул полковник.

– В форме и на служебной машине? Не боитесь сорвать операцию? – сдержанно усмехнулся следователь.

– Я встану так, чтобы меня не было видно, – упрямо ответил Шапкин, но сам понимал, что рискует.

– Лучше дождитесь звонка от капитана. Всё под контролем, – посоветовал Андрей. Время до двух часов тянулось бесконечно. В кабинете, выделенном местными, Андрей налил полковнику кофе из термоса, тот достал бутерброды, заботливо приготовленные женой. Они ели молча, каждый думал о своём.

Наконец раздался звонок: – Привет, Андрей, это Нигматуллин. Твои сошли с судна вдвоём, фото скинул. С тебя пиво, – коротко сообщил капитан. Шапкин напрягся ещё сильнее. Что теперь? Как узнать, что задумал мошенник?

– Завтра я записан к Маргарите на приём, – пояснил Андрей. – Всё по-настоящему: секретарь не в курсе, сеансы оплачиваем официально.

– Сдашь чеки – бухгалтерия оплатит, – буркнул полковник.

***

Маргарита сняла апартаменты в Казани заранее, обжилась, развесила любимые картины. После круиза она вернулась домой, уставшая и опустошённая.

– Извини, не приглашаю, хочу побыть одна, – сказала она Вениамину у лифта.

– Адрес кабинета у меня есть, – улыбнулся он.

– До встречи. Оставшись одна, Маргарита бросила чемодан и рухнула на кровать. Всё напряжение последних дней прорвалось наружу.

– Как же я устала… – прошептала она в потолок. – Работать под прикрытием оказалось куда сложнее, чем казалось.

Немного придя в себя, она пошла на кухню, поставила кофе. В холодильнике – только бутылка растительного масла и уксус. Маргарита усмехнулась: «Ну хоть уксус покупать не надо». Быстро собравшись, она вышла за продуктами, по пути осматривая окрестности – нужно знать, что есть поблизости.