Операция «Академик»

– Алька.

Кряжев протягивает ей свою руку.

– Кряжев. Андрей.

Кряжев и Алька, пожимая руки, глядя друг на друга, застывают дольше, чем нужно.

Горский, глядя на Альку и Кряжева, медленно опускается на свой стул.

ГОСТИНАЯ ГОРСКИХ, НОЧЬ

Кряжев в рубашке и брюках, заложив одну руку под голову, лежит с открытыми глазами на диване в гостиной.

Появляется не яркая полоска света, и следом легкие шаги – это Алька в сорочке. Она присаживается на диван рядом с Кряжевым и склонив голову смотрит ему в глаза. Потом она обеими руками берет его ладонь, прижимает к своему лицу, закрыв глаза, улыбаясь, несколько раз ее целует. Затем встает, и повернув лицо к нему, мягко, за руку, улыбаясь, ведет за собой в спальню.

СПАЛЬНЯ АЛЬКИ

В спальне у окна, рядом с широкой кроватью она целует Кряжева долгим поцелуем в губы и потом прижимается к его груди, и почти шепотом.

– Я так долго тебя ждала… А ты знаешь, почему я согласилась идти в ресторан?

– Не знаю.

Алька отрывается от груди Кряжева и заглядывает ему в лицо.

– Просто захотелось быть… рядом с тобой. И пела я… для тебя… – Алька освобождает свои плечи от лямок, и сорочка, мягко струясь, стекает с ее тела.

Она берет Кряжева за руки, садится на кровать, и тянет его на себя.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ – ЭТО СУРОВАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ.

САНУЗЕЛ В КВАРТИРЕ ГОРСКИХ, УТРО

Кряжев закручивает кран с водой вытирает полотенцем лицо и руки, выходит из санузла, затем, осторожно направляется к прихожей, но из приоткрытой двери кухни, его негромко, окликает Горский.

– Уже спешите на работу?

Кряжев, так же негромко.

– В общем-то… у меня сегодня отгул.

– Тогда вас ждет не только волшебная овсянка, но и красавица глазунья со шкварками! – обезоруживающе, – Прошу!

Кряжев проходит в кухню. Горский, в кухонном фартуке, усаживает Кряжева за стол. Во время диалога он продолжает готовить: засыпает в кастрюлю и помешивает время от времени овсянку, нарезает ломтиками сало, лук и затем разбивает яйца.

Над столом, в большой рамке, за стеклом, фотографии, а в углу, у окна, не большая иконка Николая Чудотворца. Горский, показывая на фотографии.

– Это мы в лаборатории Курчатова, в Ленинграде, проводили опыты на первом в Европе циклотроне. А это у нас, в «физическом» – здесь мы изучали данные полученные из радиевого института. Это я, а рядом – Аркаша Митрохин, наш молодой сотрудник – он дольше всех ухаживал за моей Алькой. А это, – Горский показывает на дореволюционную фотографию, во время прогулки в парке, – я со своей покойной женой, Наташей.

Кряжев, глядя на дореволюционное фото.

– Тоскуете, по старому времени?

– Если честно… советская власть… по моему мнению – это суровая необходимость.

– И в чем… заключается – эта по-вашему, суровая необходимость?

– Мы живем на кануне атомного века. Очень скоро – я думаю уже в ближайшие несколько лет люди овладеют технологией промышленного производства атомной бомбы из урана…

Кряжев перебивает.

– Не в первый раз слышу об этом – и в чем ее отличие от обычных?

– В том, что одна такая бомба способна уничтожить целый город. В Германии сейчас самый квалифицированный корпус физиков-ядерщиков, и это при том, что многие, с еврейскими корнями, из нее уже эмигрировали. Пока, Гитлер, считает атомную бомбу не более чем еврейской выдумкой, но вот – если свои доморощенные ученые-ядерщики докажут ему, что эта бомба без особых усилий сможет поставить на колени весь мир…

Кряжев налегая на яишницу со шкварками.

– У нас с Гитлером мир.

Горский,тяжело вздохнув.

– Мир… в Германии возобладало ужаснейшее явление нашего времени – нацизм, идея расового превосходства над всеми нациями, культурами и религиями. В своем заблуждении, они, как адепты гигантской секты – одновременно и безумны, и в тоже время верят, что никто их никто не остановит, а потому очень и очень опасны. И… Европы теперь им будет мало – они захотят мирового господства. А что для этого необходимо? Им нужны ресурсы – плодородные земли, и конечно же: железные руды, нефть, уголь и другие полезные ископаемые – все это есть на необъятных просторах России. Так, что мир с Гитлером это – ненадолго.

Кряжев, замерев, с чаем, в подстаканнике, в руке.

– И даже с такими германскими нацистами, какими вы их описали – не представляю, войны с применением таких… разрушительных бомб.

– А мы уже на пороге такой войны – и проблема в том – кто первый ее получит – если Гитлер, то это будет закат всей цивилизации. И в мире будет… как на острове – одна доминирующая популяция, которая, попросту, уничтожит других, тех – кто послабее. А потом, за ненадобностью – и своих бывших союзников.

Кряжев ставит чай на стол.

– Такая жуткая… картина. Думаю, Вы все же, через-чур, сгущаете краски.

– Очень бы этого не хотелось. К счастью Россия в нынешнем ее состоянии – это не сытая Америка, и не изнеженная Европа, и под железным… управлением Сталина она не ляжет под Гитлера, даже после сокрушительных поражений.

Кряжев с воодушевлением.

– Даже если у врага будет каждый за двоих, то у нас один за троих! Девять из десяти, наших бойцов будут… еще посильнее духом, чем те защитники Парижской коммуны!

– Вот и я об этом! – Горский то подходит к окну, то возвращается в центр кухни, – После победы революции с ее идеями социальной справедливости, в нашей стране, сейчас очень высок моральный дух! И… в настоящий момент, в мире, мы – тот единственный стальной кулак, который способен остановить Гитлера с его безумными идеями. Я скажу даже больше – в ученой среде укрепилось мнение, будто бы четыреста лет крепостного права пагубным образом отразились на развитии России! А я считаю, что все эти четыреста лет готовилась вакцина от нацизма! Это, как в писании: когда горожане спросили Христа указывая на слепого от рождения человека: "За что ему были даны такие испытания? Может быть он страдал за грехи своих предков?". "Нет – отвечал им Господь, – эти испытания были ему ниспосланы, чтобы вы увидели, как я его излечу». Вот так и Россия излечит мир от нацизма!

В проеме двери кухни появляется Алька.

– Пап, приготовь пожалуйста… – увидев Кряжева, осекается, так и застывает со счастливой улыбкой в дверях, – Я вам не помешала?

Горский, убирая посуду.

– Нет-нет, мы уже закончили.

ТВЕРСКОЙ БУЛЬВАР (ТЕМ ЖЕ УТРОМ)

Кряжев, в той же гражданской одежде и Алька, в легком ситцевом платье, чуть ниже колен, держась за руки идут по Тверскому бульвару. Навстречу им скорым шагом идет Александр Кузьмин, офицер НКВД, в звании старшего лейтенанта, около тридцати лет, брюнет, с тонкими чертами лица, больше похожий на революционера-разночинца, отчаянный и порывистый; растягиваясь в улыбке, он обращается к Кряжеву:

– Здравия желаю, товарищ капитан! Неожиданно… увидеть вас по гражданке в таком… – глядя во все глаза на Альку, смутившись, – обществе…

Кряжев, видя смущение Кузьмина, тут же представляет его Альке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.