Тайяна. Раскрыть крылья

Ага, когда бежать собиралась и каждая минута на счету была. Ты ж при ней жемчуга и не надевала, верно?

Тут Таалейн спорить уже не смогла. Семья бы не поддержала.

И попалась.

Линаара принялась трясти сестрицу, как грушу, пока не вытащила из нее все сведения о пребывании дочери. И что Тайяна была грустна, и что часто ходила гулять на море, и что – тадаммм!!!! – они с Таалейн часто беседовали.

О чем?

Да Таалейн уговаривала ее смириться с судьбой…

Да как же!

Так Линаара и поверила!

Одно цеплялось за другое, другое – за третье, и тут выяснилось о втором письме Тайяны. О том, которое предназначалось ее родителям и которое спрятала Таалейн.

Линаара прочитала – и без малейших колебаний вцепилась сестренке в волосы.

Лесс поднял листок, прочитал, перебросил его мужу Таалейн – и тот мигом передумал отстаивать жену. Заслужила, чего уж там!

Родные мои!

Мне очень тяжело вам писать сейчас.

Я понимаю, что вы будете волноваться, что вам сейчас больно и тревожно за меня, а я даже успокоить вас не смогу.

Я многое обдумала за эти дни.

Замуж за Шета я не хочу, но останься я в Лесу – и меня никто не спросит. И вас тоже. А этот союз для меня, как сломать себе крылья.

Я не готова.

Посмотрев на тетушку, я понимаю, что не хочу стать такой же, как она. Убившей свои чувства, лицемерной и мстительной. Если я последую ее совету, меня быстро поймают. А потому я пойду своим путем.

Я знаю, куда и как бежать, поверьте, в старых книгах можно найти многое. А папа приохотил меня к чтению…

Со мной Ааша, она защитит меня.

Тетушка подарила мне жемчуг, думаю, она решит обвинить меня в воровстве, но я клянусь, что ничего не крала. Я оставлю ей два письма – одно для нее, второе для вас – и буду молиться Лесу.

Да сомкнется над нашими головами его крона.

Обещаю, я вернусь или постараюсь дать о себе знать.

Я люблю вас.

И братишек тоже поцелуйте.

Тайяна

Почему Таалейн его не уничтожила?

Сразу не подумала, а потом не успела. Пока истерика, пока утешения, пока… одной ей остаться так и не удалось, а там и сестра приехала.

Линаара утомилась трепать сестрицу за косу, пнула ее от души и отскочила.

– Ладно, хватит с тебя. Пока… ну и стерва же ты, Лейни! Ты зачем девчонку настроила?!

Таалейн сверкнула глазами.

– А лучше как я?! Ты бы так пожила! Каждый день, год за годом, с тем, кого не любишь… хотя куда тебе! Ты же вечно правильная Лина, гордость родителей!

– Завистница. И всегда такой была, – припечатала Линаара. И посмотрела на мужа.

– Поехали домой?

– Да, дорогая, – согласился Лесс, убирая в карман письмо дочери – пригодится.

– А ты, – Линаара обернулась уже к Таалейн, – сходишь и найдешь свои жемчуга! Хоть в отхожем месте, поняла?! Или я приеду, тебе остаток волосенок выдеру!

– Гадюка!

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш!

Линаара чуть высунула язык и сузила глаза так, что зрачки стали похожи на змеиные. Молчи, а то и правда покусаю.

И Таалейн умолкла.

Жить ей хотелось больше, чем мстить. Тем более что она – выиграла! Девчонки-то нет! И будет ли?!

А что воровкой не будет, ну да ладно, это уже так, вишенка на сливках…

Месть свершилась, только почему так тошно?

Она быстро поняла почему. Стоило закрыться двери, муж повернулся к ней.

– Ты перешла границы, Таалейн. Я надеялся, что за столько лет ты перерастешь свою зависть и жажду мести… зря.

– Только такой дурак, как ты, мог в это поверить…

У Таалейн все болело, она была зла и устала. А еще внутри была пустота. Странная такая… вроде все сделано правильно? А почему все не так?

– Я действительно дурак. Но я исправлю свои ошибки. Иди в свою комнату и не выходи оттуда.

Таалейн презрительно сплюнула на пол. Отчасти из презрения, отчасти оттого, что Линаара разбила ей губу и вкус крови был неприятен.

Муж молча схватил ее за руку и потащил вверх. Щелкнул замок на двери спальни.

Завтра он подаст жрецам прошение о расторжении брака.

Пригреть гадюку на груди, холить ее, лелеять, любить – и обнаружить, что тебя не укусили просто потому, что побрезговали?

Нет уж.

Развод и разъезд!

* * *

Тайяна смотрела на город – и глазам своим не верила. Это она вышла из Разлома?

На другой его стороне?

Судя по тому, что Ааша чувствительно прикусила ей руку, она не спит. Но КАК?!

Ответ был только один.

Храм неизвестных богов листэрр.

Что ж, она благодарна за помощь. Что там от нее требовали?

Раз в год пролить кровь в огонь и вспомнить их? Она сделает, она обещала. Даже чаще. Тайяна знала из книг, что боги живут, пока их помнят. А кто помнит здесь богов листэрр?

О змеехвостых давно остались лишь невнятные предания…

Девушка встряхнулась, одернула куртку и направилась к городу, стараясь выглядеть независимо. Рассуждения – это хорошо. Но!

Надо узнать, что это за город, – и убраться отсюда, если что. Если он слишком близко к Разлому.

Лично ее устроит скромное жилье где-нибудь подальше от Леса. Наверняка ее уже начали искать, но пока у Тайяны преимущество. И во времени, и в осведомленности – и она использует его на полную!

Ааша рыкнула, намекая, что можно поехать верхом. Так быстрее? Но Тайяна решила прогуляться. Надо было все хорошенько обдумать. Как себя вести, что говорить, куда идти…

А что тут думать?

Сначала нужны человеческие деньги.

Надо продать жемчуг.

Тайяна представила, как она вытаскивает кисет из кармана и выуживает из него дорогую жемчужную нить…

Ой!

Дурочкой нархи-ро отродясь не была, да и рассказывали им о людских обычаях, и немало. И о том, как люди воруют, как грабят и подставляют друг друга…

Пришлось остановиться и вытряхнуть содержимое кисета на траву. Таалейн не поскупилась. Тайяна достала из кисета три жемчужины, снятых с нити, а остальное… хотя странный вопрос – куда! На Аашу!

У каждого волка есть ошейник, за который держится нархи-ро при езде. Ну… не совсем ошейник, скорее система ремней. И да, в ней предусмотрен карман, как раз под мордой волка.

Очень хотелось бы посмотреть на тех героев-самоубийц, которые попробуют что-то вытащить из этого кармашка. Обычно волки таким сначала откусывают пару пальцев, а потом, если не доходит, – то и руку. Или голову, в зависимости от выучки.

Жемчуг отправился в нагрудный карман.

Тайяна еще раз оглядела себя, охлопала, стряхивая грязь и пыль… ну, ничего так.

За человека ей все равно не сойти – не тот рост. Маленькая, не больше полутора метров, длинные волосы заплетены в косу, из одежды – повязка на голове, закрывающая их, чтобы за ветви не цеплялись, куртка, рубашка, штаны и сапожки.

Прямо сказать – небогатая одежка.

Ну и ладно.

Нархи-ро потрепала волчицу по густой шерсти, велела охранять кисет – и пошла к городу. Она уже видела и серую змейку дороги, и ворота, которые были открыты, острым зрением лесовички различала отблески солнца на шлемах стражников…

Правда, по дороге ей идти не понравилось. Пыльно, грязно, камни под ноги попадаются – ф-фу! Пришлось свернуть на обочину. Там, по травке, идти было куда как удобнее. Загрохотала сзади телега.

– Твою Раш в… и… поперек! – произнес мальчишеский голос. – Деда, смотри – волк!

Звук подзатыльника получился звонким.

– Помолчи, олух!

Тайяна обернулась.

Телега из небогатых, это сразу видно. Двое мужчин – старик и мальчишка лет пятнадцати, старик на облучке, мальчишка идет рядом с телегой, лошаденка – по виду чуть ли не ровесница старика… телега гружена хворостом и дровами.

– Здравствуйте, сатро.

Приветствия людей Тайяна тоже знала – книги научили. И поклоны – этот вышел легким, но уважительным.

– И тебе здоровьичка, коль не шутишь, – отозвался старик после минуты молчания. Глаза у него были серо-зеленые, хитрые и умные. – Далеко ли путь держите, кана?

– А вот в город и иду. Не подскажете ли, как он называется?

– Что ж не подсказать, кана. Линдар, вот как его имечко.

– Благодарствую, сатро.

– А вы никак из нархи-ро будете?

– Буду, сатро, – разулыбалась Тайяна.

– А имечко ваше как, кана?

– Тайяна э’Лесс Риккэр.

– Ишь ты, вы не из высокородных ли будете? Уж больно имя-то сложное?

– Да нет, – Тайяна пожала плечами, – меня зовут Тайяна. Я дочь Лесса из рода Риккэр. По-вашему летописцев, книгочеев, ученых…

– Вот оно как, почти высокородные, значитца… А я сатро Вейш, можно просто деда Вейш. И внучок мой, Каним. Он еще до сатро не дорос.

– Очень приятно, сатро.

Тайяна решила быть вежливой – так, на всякий случай. Она уже видела, что эти двое не настроены причинять ей зло. Скорее наоборот, им любопытно: до города плестись еще долго, и они не прочь поболтать. Тем более что лошаденка у них старенькая – вон, уже и на волка не реагирует. В ее возрасте волчьи зубы – это скорее избавление, чем смертный ужас. Да и чувствуют животные, когда им не хотят причинять вред.

– А к нам какими ж судьбами, кана?

– А интересно стало, что за люди такие, как живут, о чем поют…

Получилось и достаточно вежливо, и доходчиво. Старик усмехнулся.

– Неужто у вас, в Лесу, хуже? Говорят, там реки медом да молоком текут, а на деревьях булки сами вырастают?

Тайяна от души рассмеялась.

– Вот сколь ни жила, а не видела. Ни таких рек, ни булок… Зерно у людей покупаем, правда, муку сами делать любим, с лесными травами, скотинку водим, как и вы, рыбачим…

– А охотитесь? – встрял внук.

– Нет. Кого так разводим, тех же зайцев, оленей. Кого приходится иногда убивать. Но не охотиться. Я знаю, вы люди, иногда для забавы охотитесь, да?

– Есть такое, кана.

Тайяна поравнялась с телегой и теперь шла по травке с другой стороны дороги.

– А мы не понимаем, как можно убивать для развлечения. Для еды, ради одежды – да. Но не чтобы причинить боль другому. Вот моя подруга, Ааша, – волчица, услышав свое имя, зевнула, показав острые клыки, – ей тоже больно. У нее так же идет кровь, она так же умеет любить и страдать, как и я. Разве можно ее… ради забавы?!

– Наверное, нельзя, милая кана, – вздохнул старик. – Только кого это сейчас волнует?

– Но… как же?!

Договорить помешал свист плети.

– Эй, ты! А ну уберись с дороги!

Тайяна обернулась.

Их нагнала небольшая компания. Четверо человек, все на конях, богато разодетые, одежда аж блестит от шитья, кони гарцуют… разве такие пройдут мимо скромной телеги? Двое крестьян, да и Тайяна не производили впечатления богачей, а Ааша? Заметить волка, если он сам того не хочет, – сложно. Природа у них такая…

– Я кому сказал, дед! – заорал самый наглый, верхом на рыжем коне и с плеткой в руках. – А ну сворачивай на обочину, дай нам проехать! Растопырился тут и едва ползет!

Тайяна поняла бы, если б телега и правда мешала. Но дорога-то была широкая, утоптанная, пусть не на две телеги, но на полторы – точно. Могли бы и объехать.

– А что, вам места мало? – осведомилась она.

Плеть коротко свистнула.

Тайяна даже не ожидала, что ее попробуют ударить, потому и защититься не успела.

Ну так-то – девушка.

А вот волчица такими сложными категориями не мыслила. Замах Ааша распознала еще до того, как плеть взвилась в воздух над головой нахала – и из травы почти взлетело гибкое черное тело, перехватив на лету кожаный ремень.

Чудо?

Да ничего чудесного: волки вообще в высоту прыгают чуть ли не на два метра, Ааша и Тайяну спокойно перепрыгивала на тренировках.

Немая сцена продлилась ровно секунду. Одну.

Потому что умные лошади поняли, что это – ВОЛК! И, не обращая внимания на хозяев, взяли такой старт с места, что пыль взвилась столбом. Правда, бежали они не к городу, а кто назад, кто в лес, ну так это же мелочи? Зато целы… и даже хозяева целы, хотя один от шока из седла и выпал.

Тот самый, который замахивался.

Тайяна обошла его кругом, оглядела.

Сопляк типичный, такие везде одинаковы, хоть среди нархи-ро, хоть среди людей. Шет на него похож, кстати, чем-то неуловимым. Может, этим вечным «хочу» в глубине глаз?

Рядом возникла Ааша, сплюнула на траву остатки плети, еще и поглядела с упреком. И – зевнула. Показав все сорок два зуба, а особенно четыре клыка, каждый чуть ли не в мизинец длиной.

Тайяна поглядела на юнца, который только начал приходить в себя, на старика, на мальчишку, который восторженно пялился то на волчицу, то на девушку…

– Это нормально – плетью махать?

Ответ читался на лице старика.

Не нормально. Но кто там будет разбираться из-за какого-то крестьянина?

– Это ж благородный лойрио…

Ааша подумала – и смачно лизнула благородного прямо в лицо. Чтобы насладился «свежим» ароматом волчьей пасти. Парень взвизгнул, заскулил, и из-под него начала расползаться лужа.

– Вот благородства я как раз не вижу, – Тайяна сморщила нос. – Пойдемте отсюда? Воняет…

Телега медленно потащилась дальше. Крестьяне-то знали, что с места происшествия лучше убраться, пока не поздно. А Тайяна и не подумала обернуться.

Она не видела злобного взгляда, направленного ей в спину.

* * *

– Лучше бы вам, кана, лишнее время в городе-то не оставаться, – честно предупредил сатро Вейш. – Это ж лойрио Варлей был, а он мстительный и шебутной. – Наткнулся на непонимающий взгляд Тайяны и пояснил подробнее: – Взгальный он да дурной, делает, что его левая пятка захочет.

– А захочет она отомстить мне?

– Вы и сами понимаете, никто с ним так не поступал раньше-то…

– Сатро Вейш, а для вас не опасно ли?

– Да мы-то что? Деревня серая… все на одно лицо для него, он меня от внука не отличит, а того – от сына старосты.

– Не хотелось бы, чтобы из-за меня у вас неприятности были.

– Не будет. За то не волнуйтесь.

– И все же… Возьмите на добрую память, сатро?

В ладони девушки сверкнула одна из жемчужин. Крупная, с ноготь, золотистая…

Сатро Вейш шарахнулся так, что чуть с лошади не слетел.

– Да что вы, кана!

– Я понимаю, что это малость…

– Да вы что, кана! На такое я лошадь купить могу! А то и двух!

– Вот и купите, сатро Вейш, не обижайте меня.

Долго уговаривать не пришлось. Сатро хоть и поломался для приличия, но жемчужину принял и спрятал куда-то в штаны, поближе к самому ценному. А заодно намекнул, что относительно честный скупщик – поскольку честных скупщиков не бывает вообще – некто сатро Ривар. Держит лавку рядом с портом. Там на вывеске как раз три рыбы нарисованы, спросить – каждый покажет.

Тайяна поблагодарила за совет.

Что ж, если жемчуг так дорого стоит – она может продать пару жемчужин, купить себе место на корабле – и завтра, край послезавтра, отплыть в другой город. Подальше от Разлома и от Леса.

Она была уверена, что ее будут искать.

Такой пинок по самолюбию Шета?

В жизни парень того не стерпит. Ну так и не надо! Не терпи, женись на другой, а она – она построит свою жизнь сама. Она справится.

* * *

Если бы Тайяна увидела, что происходило на дороге, она бы сильнее заторопилась.

Телега уже успела скрыться за поворотом и даже отсчитать там не один оборот скрипучих колес, когда на дороге опять собрались все четверо молодчиков. Один из них вел под уздцы сбежавшего коня.

При виде друзей-приятелей-прихлебателей лойрио вскочил и принялся отряхиваться.

– Что, бросили меня – и довольны?! Уроды! А если б меня тут сожрали?!

– Варт, прости, но меня лошадь понесла. Пока смирил, – покаянно склонил голову один. Второй закивал, подтверждая, что да, лошадь – это великая движущая сила, не остановишь… третий помахал зажатым в руке поводом.

– Я твоего коня поймал.

– Дай сюда!

Лойрио запрыгнул в седло и еще витиеватее выругался. Отбитое седалище пульсировало нешуточной болью.

– Что это за тварь?! Циркачка?!

– Ты знаешь, Варт, – начал один из прихлебателей после недолгого размышления, – мне кажется, она не человек.

– Вот как? А кто?

– Нархи-ро. У нее глаза такие, пальцы, опять же, ну и зверье их слушает, как себя.

– Они ж тут раз в год бывают – и то человек по десять!

– Ну а эта вот…

– Беглая? Или преступница?

В голове Варта завертелись мыслишки.

Если девчонка одна, а она должна быть одна, что она иначе делала на дороге в компании крестьян, то она или беглая, или преступница… это как раз не важно.

Важно другое – что ее никто не хватится.

А стало быть, мстить и можно, и нужно! А то своя же свора, то есть свита, уважать перестанет.

Как мстить будем?

Осторожность настаивала на выстреле из арбалета – быстро и удобно. А главное – безопасно для мстителя.

А вот обида, алчность и мстительность давили на самолюбие. Неужели ей просто так спустить? Сдохнет – и даже не поймет, за что помирает! Обидно ж!

Не-ет, она помучиться должна! А иначе неинтересно!

Поскольку их было трое против одной – осторожность быстро была повержена, и лойрио принялся прикидывать. А потом поделился планом.

Схватить девчонку, скрутить, в волчицу выстрелить отравленным болтом, а соплюшку – попользовать всем вместе. А потом – в бордель, к мамаше Данго. Там как раз экзотики не хватает!

Опасно?

Да какая опасность! Кто ее там найдет!

Данго – тварь осторожная, абы кому ценную девку подкладывать не будет… а они и удовольствие получат, и деньги. Это ж хорошо!

Надо только узнать, куда эта нархи-ро пошла. А арбалеты найти несложно.

Дождаться темноты – и…

* * *

В город их пропустили за чисто символическую пошлину – крестьян за пару медяков, а с Тайяны и того не взяли. Видно ж, что нархи-ро. Да и волчица рядом не располагала к длительным разговорам. Не стрелять же в нее? И выстрелишь – еще попади!

В районе рынка девушка дружески распрощалась с крестьянами и направилась к лавке сатро Ривара. Дорогу она представляла очень приблизительно, но язык доведет?

Уже и в Разлом завел, и в Интар вывел…

Хотя лавка Тайяне не понравилась. Маленькая, грязная, гадкая – иначе и не скажешь. В Лесу такое сожгли бы еще до окончания строительства. Но выбора-то нет?

– Подожди меня здесь, Ааша…

Волчице и самой не хотелось в эту клоаку, но вдруг там обидят ее подругу?

– А если будет шум – ты сразу прибежишь. Просто люди такие странные. – Рука Тайяны ласково почесала хищницу за ушами. – Друг друга они не боятся, а тебя почему-то опасаются… Странные…

Девушка решительно перешагнула порог – и закашлялась. В нос ударило потрясающей вонью. Смесь протухшей рыбы, грязных носков, тараканов и просто вековая пыль сплетались в изумительный по своей красоте букет.

– Кхе! Пчхи! ПЧХИ!!!

Только слегка прочихавшись и протерев глаза, Тайяна смогла думать дальше. Огляделась – и заметила невысокого человечка за стойкой в углу.

– Сатро Ривар?

– Ну, я. С чем пожаловали, кана?

Любезности в его голосе не было ни на медяк. Тайяна вздохнула – и зашагала к нему.

– Мне сказали, что вы всякое… интересное покупаете.

– Смотря что, кана.

– А я вот продаю.

Тайяна подобралась поближе. В полумраке лавчонки видно ее было плохо, но когда она подобралась поближе, торговец охнул.

– Вы никак из нархи-ро будете?

– Буду.

– И какими ж судьбами в наш город?

– Шла – и пришла, – вежливо ответила Тайяна. – Так мы разговариваем о товаре, сатро?

– У вас, лесных, хорошие вещички имеются.

– Вполне.

Наверное, на грязной стойке лежали вещи и подороже пары жемчужин. И она привыкла, и ее хозяин… руку Тайяны он смерил равнодушным взглядом.

– Ну… ничего так. Не подделка?

– Вы настолько не разбираетесь в жемчуге? – удивилась Тайяна. – А мне говорили, что вы человек опытный…

Сатро, весьма похожий на крысу, прищурился.

– Дайте-ка сюда…

– Из моих рук, – спокойно оборвала Тайяна.

– Вы мне не доверяете?

– Я вас первый раз в жизни вижу. О каком доверии речь?

– А прийти сюда не побоялись?

– Так с охраной же, – Тайяна пожала плечами. – Я не одна, меня на улице ждут.

– Вот оно как… ладно. Шесть золотых за ваши побрякушки.

– Сколько?! – искренне удивилась Тайяна. Названная цена даже для одной жемчужины мала была, это-то она от крестьян узнала.

– Шесть золотых.

– Смешно. Сатро, вы решили балаган открыть?

– И что же вам смешно?

– Да такой жемчуг – еще и парный, стоит никак не меньше тридцати монет золотом. А вы думаете, что раз я из леса вышла, то и цен не знаю?

– Тридцать монет золотом? Да вы, кана, с ума сошли! Если всю мою лавку продать – она столько стоить не будет!

– В этом и я не сомневаюсь. Но мы ж не лавку продаем, а жемчуг покупаем. Две ровные жемчужины, одна к одной, знатной даме на серьги…

– Знатные дамы сюда не зайдут.

– Кто-то да зайдет.

– Было б их больше… у вас еще-то нету? Хоть штук пять бы…

Тайяна медленно покачала головой.

Нет. У нее – нет, хоть карманы выверни. И не солгала, кстати. Все у Ааши. Если храбрец найдется – пусть ищет.

– Жалко… было б больше – я куда как выгоднее бы их купил. И продал лучше…

– И эти перепродадите с выгодой. Это у меня времени нет возиться, а у вас оно всяко будет.

– Я и себе что-то оставить должен.

– Ну, так и я цену занизила. Но не до пятой части стоимости.

– Хорошо. Десять монет.

– Тридцать две, – пожала плечами Тайяна.

– Ладно, только из уважения к вам – двенадцать.

– Хорошо. Тридцать четыре.

Сатро даже не сразу понял. А потом ахнул.

– Только ж тридцать было.

– А вы предложите разумную цену?

Сатро посопел, но потом смирился.

– Ладно. Двадцать пять монет за обе – и ни монетой больше. Хотите – уходите.

Тайяна пожала плечами. Цена, конечно, была занижена минимум на десять монет золотом, но… пес с ним! На место на корабле хватит, а там посмотрим.

Сатро принялся выкладывать на прилавок монеты – и был тут же остановлен.

– Са-атро… ну как не стыдно? Давать девушке фальшивое золото!

– Эммм… какое?

– Вот эта и эта монеты, – безошибочно ткнула пальцем Тайяна.

Сатро засопел, но выложил новые.

– И как вы их…

– Секрет, – улыбнулась девушка.

На самом деле все было намного проще. Нархи-ро – жители Леса. И слух, и зрение у них тоньше человеческого. Если по виду монетки и не отличались, то по звону и звуку, с которым они ложились на столешницу, – так уж точно.

Тайяна проверила деньги, сгребла их в карман и вежливо попрощалась. Сатро гордо отвернулся.

Хлопнула дверь.

– Ааша, лапочка моя, ты тут как? Не загрустила? Давай найдем где перекусить – и вперед. Что-то мне тут неуютно, надо бы поскорее уезжать…

* * *

– Крыс!

– Да, сатро!

Мальчишка и верно был похож на крысу. Острый нос, красные глазки с нависшими веками, только хвоста и не хватало для полного счастья.

– Узнай, куда пошла эта девица.

– Да, сатро.

– Кто с ней, сколько – все как обычно. И Одноухого позови.

Отрицание Тайяны не обмануло сатро Ривара. Жемчуг был настоящий и стоил он… даже пять жемчужин можно было продать не за сотню золотом. А если их еще больше?

Сатро уверенно собирался отобрать жемчуг у нархи-ро.

А сама девчонка…

А что?

У пристани глубоко, привязать что потяжелее к ногам – только булькнет. Охрана? Куш светил такой, что сатро Ривара остановили бы только десятка два охранников, и то не факт. Отпустить девчонку и даже не попытаться что-то разнюхать было выше его сил.

* * *

Тайяна об этом не думала. И о том, что по городу о ней расспрашивают четверо лойрио, – тоже. Она направлялась к порту. Поесть в таверне и поискать корабль. Тоже в таверне.

Род Риккэр – это не просто нархи-ро. Это летописцы. Библиотекари, хранители памяти. А люди – людей много, они изменчивы. Куда стекается вся информация от тех нархи-ро, которые общаются с людьми? К жрецам.

И в библиотеку.

К Лессу из рода Риккэр, еще к пяти десяткам нархи-ро. И к умненькой девочке, которая сидит себе тихонько, как мышка, в уголке, листает книги, разворачивает свитки, читает – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. А читать в роду Риккэр детей учили раньше, чем ходить.

Хотя первые два свитка Тайяна, кажется, съела. Она точно не помнила: ей тогда и года не было, а зубки резались.

Таверна нашлась достаточно быстро – и пахло оттуда неплохо.

– Ааша?

Волчица кивнула, подтверждая, что да. Можно зайти и не отравиться. И девушка перешагнула порог.

В таверне «Рыба и свинья» пахло довольно вкусно – печенной на углях рыбой. Желудок нархи-ро тут же напомнил о себе длинной переливчатой трелью – и смущенная девушка заспешила за столик в углу.

Ааша нырнула под стол и привалилась горячим боком к ногам хозяйки.