Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб

– Любопытный манёвр…

– Помнится, ты сказал, что предпочитаешь приятных душе и глазу собеседников. Беседы у нас… не задались. Ты не бедствуешь, но всё ещё здесь… Возможно, твоим глазам по нраву увиденное? – Лили приподнялась на локте, перекидывая косицы через плечо. – Тогда почему бы не скрасить наше путешествие не только звоном монет и беззаботностью дороги? – её многообещающий взгляд и игривая улыбка вторили тихому голосу. – Выбор за тобой… – женщина смиренно прикрыла веки, однако пальцы её по-прежнему исследовали лицо воина.

Она не сомневалась, что выбор окажется правильным. Правильным – для неё. Её желания плавно перетекали к спутнику, находили отклик, усиливали. Мало кто мог противиться им. Особенно когда чувства были не сыграны – правдивы. Роланд ей глянулся. И если бы не его высокомерное упрямство и подозрительная таинственность, то… Но сейчас она позабудет об этом. Во благо познания.

– Много лет назад я зарёкся слушать манящую страсть, – тихо сказал воин. – Однако ты вероломно рушишь истёртые временем засовы…

Нежные прикосновения. Неспешные поцелуи. Шорох ладоней по схваченной платьем талии. Желания начинали обжигать, точно пламя. Под изящными пальцами броня щёлкала пряжками и шелестела шнуровкой: со звоном падала на пол, обнажая утончённо сложенную фигуру. Следом с кровати сползли и лёгкие шерстяные одеяния. Теперь ничто не мешало бурным порывам, а сквознякам было не под силу выветрить из голов дурман страсти.

Поначалу Лили дивилась устойчивости воина к усыпляющему напитку. Потом же увлеклась. Настолько, что после, когда Роланд всё-таки уснул, лёжа у него на груди, чуть не забыла о первоначальной цели. Сознание! Теперь оно было беззащитно – изящные руки замерли на висках мужчины.

– Прости, – вздох сожаления коснулся губ воина вместе с поцелуем. – Мне необходимо убедиться самой…

Женщина не сразу поняла, где оказалась. Вместо чистоты светлого города вокруг распростёрлись мрачные катакомбы. Ни свечи, ни факела, ни малой искорки. Всепоглощающая мгла. И всё же каким-то неясным образом можно было различить очертания бесконечных тоннелей. Они переплетались в лабиринт и расходились во все стороны, из-за чего пол иногда чудился потолком или стенами.

Пока изумлённая Лили озиралась, по тоннелям прокатился зловещий рокот: словно кроканье тысячи воронов слилось в единое эхо – стало совсем не по себе. Хотелось скорее покинуть неприятное место. Но как тогда узнать правду? К примеру, что таит вон тот особо густой мрак, по форме похожий на какого-то зверя? Свежее воспоминание? Стоило прикоснуться – и душу полоснул знакомый образ. Гиена… Невзирая на искусную иллюзию, Роланд видел истинный облик Криги! Но как?! Женщина от негодования снова копнула тьму, и из неё выплыл другой образ. Великолепная горностаевая кобыла, что сейчас стояла снаружи. Чары должны были выдавать её за деревенскую работяжку!.. Неужели Роланд тоже обладал магией?..

Забыв об осторожности, Лили стала перебирать чужие воспоминания. Спешно и недоверчиво, как молодой вор осматривающий украденные деньги в тенистом переулке.

Вскрытый пласт информации сошёл горным потоком. Бессчётное количество лиц слилось в размытую полосу, а какофония голосов буквально оглушила, но некоторые из них женщина поймала, точно рыбу, подпрыгнувшую над бурлящими волнами. В их числе вкрадчивый баритон Роланда:

«…Всё кончено. Драконы вернули детёнышей под своё крыло – времена «Небесных Всадников» канули в самум. Аль Херон остался без защиты. Спросите себя, о Мудрейший, готовы ли вы простить им эту дерзость?..»

«…Раз вам так важно моё мнение, я озвучу его. Популяция магических существ достигла невероятно высокого уровня, а цветущее королевство впервые дрожит под гнётом волнений. Самое время обратиться к человеческой сути. Пыл народных масс поумерили бы бои существ. Кроме того, разрешения на их отлов и плата за вход на арену способны пополнить королевскую казну…»

«…Иного выхода нет, Ваше Величество. Если вы хотите продлить жизнь принцессы, придётся погубить сотни существ. На основе их неповторимой крови я создам особое зелье. Оно поможет Её Высочеству бороться с недугом…»

И множество подобных речей, где всегда находился предлог истребить как можно больше магических созданий. Не лично – чужими руками. Не зря же всякий раз напротив сидел некто похожий на удручённого правителя. Их волей жуткие решения превратились в страшные указы. И вот уже охотники разделывают единорога, гидра душит химеру на потеху толпе, а дети бегают в масках из причудливых черепов…

Осознание катастрофы проникло сквозь видения – Лили захватило оцепенение. Люди стали изводить существ свыше четырёх веков назад, задолго до её рождения. С каждым погибшим пегасом, драконом, мефитом так же слабела излучаемая ими энергия, основа плетения светлых чар. Горстка восставших энтузиастов не смогла остановить охватившую королевства промысловую лихорадку, настолько прагматичную, что даже кости магических созданий перетирались в порошок для алхимических нужд. История тысячелетий потерпела крах – настали времена, когда на смену заклинаниям пришла острая сталь. Магия с «чудовищами» остались лишь в пыльных легендах.

Но в холодном пепле великой эпохи ещё теплились крупицы истоков – преданные прошлому находили их и берегли как зеницу ока. Тайно. Рискуя навлечь на себя осуждение общества.

Лили тоже помогала сохранять былое наследие: знания, артефакты, чудом уцелевших существ. А теперь могла воочию узреть того, кто повинен в угасании сил Света. Того, чьё жестокое сердце переполняла Тьма, совершенно другая энергия, искажавшая суть жизни и погружавшая умы в неминуемое безумие.

Пламя праведного гнева погасил страх, едва мрак обнажил имя владельца сознания. Леонардо. Древний и могущественный некромант, о котором когда-то рассказывал наставник. Это объясняет, почему сонный чай еле подействовал и, видимо… ненадолго.

Тревогу усилило вновь закрокавшее вороньё, что, казалось, чувствовало ментальное вторжение и всячески пыталось пробудить хозяина.

Заразительное коварство будто расползалось от спящего колдуна по всей хижине. Плащи, что хранили тепло их тел, путали ноги. Кровать подставила подлую подножку. Даже собственное, впопыхах натягиваемое, платье не желало выпускать из плена складок. А мысли в это время кружили хоровод. Убить. Бежать. Остаться. У Лили не было ни малейшего сомнения в справедливости предания смерти. Столько бед натворить! Изломать жизней! Спровоцировать изуверских убийств! Да только как убить уже мёртвое? Древнее и изворотливое… Охочих палачей и до неё хватало, а результат – перед взором. Самое разумное – исчезнуть, найти укрытие в родных стенах. Каковы бы ни были намерения колдуна, после опаивания и ковыряния в мозгах вряд ли они окажутся столь же мирными: подобные выходки никто без внимания не оставит, и уж тем более не Леонардо. «Но каковы же были его намерения?» – подзуживало неуёмное любопытство. Однако суждено ему так и остаться неудовлетворённым: ну не имела Лили права рисковать собой…

Вскоре о присутствии женщины напоминали лишь оставленная под колдуном подстилка, горсть золотых на подоконнике – плата за сопровождение до Энсиля и ещё сверху – да оберег, привязанный к недоуздку чалого жеребца: каким бы ни был его владелец, животное не заслуживает стать жертвой голодных хищников…

Глава 3. Заглянуть под маску

Леса скрывают много тайн. Зарождение и становление жизни в густых кронах и тенистых зарослях. Обширные грибные королевства и их загадочные союзы с древесными исполинами. Драгоценные россыпи ягодных сокровищниц. И даже… осколки далёкого прошлого. Тщательно собранные и сбережённые, когда от самого прошлого остались лишь сказки да легенды. Одним таким средоточием осколков стала хижина, затаившаяся на небольшой поляне среди глухих чащоб Эльтарона.

Удивительным образом её каменная кладка, ползущий с дерновой крыши плющ и дымок над трубой не нарушали гармонию затихшего в осенней ночи леса. Зато нарушила хозяйка хижины. Разорванной материей пространства и выпущенным сквозь неё порывом эмоций. Тот пронёсся через поляну, достиг домика, где разбился о крепкую дубовую дверь. Однако его отголоски успели обеспокоить убаюканных ручейковой колыбельною обитателей. В тиши явственно прошелестели деревья, заквохтали на задворках куры, следом едва слышно отворилась дверь. Тусклый свет очертил в проёме силуэты мужчины и двух крупных животных. Они-то и приняли на себя второй, не менее яростный порыв:

– Ты знал! Знал, что Леонардо здесь, в Эльтароне! Почему ты не сказал?! – неслись обвинения незримой на плывущем во тьме призраке.

Животные вмиг передумали встречать прибывших и поспешили скрыться внутри. Мужчина же вышел из дома. Неторопливо зашагал по коротко щипанной траве навстречу. Позволил пленить себя воинственной всаднице, что налетела на него, взяла в кольцо. Когда много лет живёшь в краю бурь – стихийных ли, эмоциональных ли – приспосабливаешься к ним: учишься предугадывать, находить укрытие и… управлять ими.

– Разве я когда-либо утверждал обратное? – спокойно произнёс мужчина, поворачиваясь за рысившими лошадьми.

– Ты мог предупредить, что он шатается по лесам как обычный человек!

– Вероятно, по этой же логике всякий раз перед выходом в лес я должен предупреждать тебя о падающих деревьях? Поверь, вероятность получить отломанным суком по голове несравненно выше.

Всаднице не нужно было видеть лица говорившего. За много лет совместного существования она по голосу «слышала» всё: и тёплую улыбку, и весёлую пляску смешинок в голубых глазах.

– Вы издеваетесь?! И ты туда же?! – женщина от негодования дёрнулась в седле, отчего призрак горностаевой кобылы замер напротив другого, человеческого, в которого жертву допроса превращали светлые одежды и вторившие им волосы.

От тёмного пятна позади всадницы отделилось пятно поменьше, тихо заскользило в сторону гостеприимно распахнутой двери. Гиена поняла, что разборки двуногих неизбежно затягиваются, а она здесь точно не нужна.

– О чём ты? – всё так же спокойно полюбопытствовал Рихард, затем цокнул языком, и лошади тронулись шагом.

– Деревья!

– Весьма интересно, чем тебе не угодили деревья, но куда интереснее, почему ты вдруг заговорила о Леонардо.

– Потому что я его встретила!

– Чудеса… Уверена?

Глаза собеседников успели привыкнуть ко тьме, и теперь мужчина в скупом свете луны вполне мог различить возмущённое лицо всадницы. Крайне возмущённое лицо.

– Смотри, – бросила та.

Взгляд женщины утратил всякую выразительность, стал пустым, будто обращённым внутрь себя. В сознании же светловолосого вспыхнуло видение воина на вороно-чалом жеребце.

– И впрямь чудеса… Ожившая легенда… Похож, ничего не скажешь, хотя глаза, хитрец, замаскировал…

Рихард открыто забавлялся, а вот всаднице было не до смеха: ситуация-то оборачивалась настоящей безнадёгой.

– И что мне теперь делать?.. – простонала она, полным отчаяния взором глядя на светловолосого, и продолжила в ответ на безмолвный вопрос: – Я его опоила, влезла ему в голову и сбежала…

– Опоила? Не может быть. Твои зелья слишком слабы. Впрочем, более мощные на него тоже не подействуют…

– Но ведь получилось…

Однако сомнения вновь закрались, несмотря на непреложные факты. Её же саму посещали подобные мысли. Зелья, рассчитанные на человека, на колдуна, могущественного колдуна, не окажут влияния… А потом? Разве лич способен на… Женщина поспешно отогнала совершенно неуместные сейчас воспоминания. Может, это и не Леонардо вовсе был, а у страха глаза велики? Она повстречала кого-нибудь из его прислужников? Хотя… суть проблемы не менялась…

– Получилось? Или он тебе подыграл?

– Зачем?!

– Кто ведает… Но, полагаю, скоро мы узнаем. Не переживай. Если он до сих пор не явился, то опасаться нечего.

– Явился?.. Сюда?! Он может?!!

Женщина приехала домой за поддержкой, но, вместо успокоения, почва под ногами грозилась разверзнуть пропасть.

– Этого я тебе тоже не скажу…

– Да ты ничего не знаешь! Сам-то представляешь?! Тот, кто истребил существ, заявится сюда, в Обитель! Это же немыслимо!

Рихард вытянул руку перед кобылой, и та остановилась напротив, тут же сунув к нему морду в поисках утешения. Весь шумный разговор она не знала, куда себя деть: эмоции всадницы раздирали её на части, но побежать, взбрыкнуть было недопустимо.

– Шиари, милая, – мягко проговорил светловолосый, ласково почёсывая белый лоб лошади, но женщина вздрогнула, будто её плетью ударили.

В этой жизни она носила разные имена: Лили, Лииша, – предпочитала, когда близкие звали её Ли, но стоявший перед ней мужчина, ехидно пользуясь положением наставника, величал Шиари, самым близким вариантом к полному имени: Шиари’Ли.

Тем не менее бурю эмоций уверенно относило к горизонту, где она, к благополучию всех, и иссякла.

– Давай мы разберём лошадей и ты расскажешь, как так вышло. Не опуская деталей, – от внимательного взора не укрылся мимолётный побег серых глаз в сторону: – Если дело касается Леонардо, любая мелочь важна.

Ли посмотрела на собеседника, тихо вздохнула – выбора у неё и впрямь нет – а затем неохотно соскользнула с кобылы. Второй, ещё более удручённый вздох, прозвучал, стоило ей шагнуть к мерину: взгляд тотчас упёрся в оттиск чёрно-бордовой розы на ящиках. Конечно! Она ведь так спешно удирала от колдуна, что стало совсем не до Энсиля… Проблемы стремительно множились. У неё есть от силы два дня, чтобы доставить товар по назначению, и тут не до увеселительных прогулок. Сменила обстановку, навеселилась уже дальше некуда…

Однако спасение на этот раз не заставило себя ждать. Словно прочитав её мысли, наставник, какого Ли про себя называла Учителем, внёс коррективы в план:

– Лошади. Ванна и подробный рассказ. А утром мы отправимся в Энсиль. Согласна?

Ответом стала мелодия позвякивающих ремешков. Ах если бы так легко, как животные освобождаются от упряжи, можно было избавить голову от круговорота пасмурных мыслей…

* * *

Быт напоминает целебное зелье. Тело держит в тонусе, разум – в спокойствии. За насущными делами некогда отвлекаться на тревоги, а размеренный темп привычной жизни делает их невероятно далёкими.

Посетив утром столицу, Ли передала духи в «Лавку ароматов» и забрала новую партию флаконов у стеклодува. На всё про всё ушло полдня. Что ни говори, проще перемещаться магией. Особенно когда знаешь местность и открытый портал не грозит тебе ошалелыми взглядами крестьян, какие с перепугу схватятся за топоры или вилы.

Когда обязательства больше не тяготили, Ли попросила Учителя о тренировке: в свете недавних событий умение быстро телепортироваться весьма полезно. Конечно, молниеносности тёмной магии не достичь, но лучше уж внезапно шагнуть в портал во время разговора, чем выдавать себя предварительными подготовками. Однако плести чары и беседовать – настоящее испытание: требует высокой концентрации и артистизма. Потому на это ушёл весь остаток дня. Результат получился сумбурным, хотя даже такой станет неплохим фундаментом для дальнейших тренировок.

А вот следующее утро Ли решила провести за сбором малины, пока не отоспела, и чёрной рябины, коей усыпаны пожелтевшие кусты. Ягоды, хоть свежие, хоть сушёные, не только полезны – умело заглушают горечь целебных зелий. Тех, что готовятся на продажу. Самой-то можно и потерпеть: в преддверии зимы тратить ингредиенты на избалованность – непозволительная роскошь.

Здесь, в родном лесу, душа утопала в умиротворении. Сквозь золотистые кроны падали янтарные лучи. Тёплый ветерок полнился ароматами смолы. А за спиной, мягко постукивали копыта: отпущенные лошади искали траву повкуснее. Всё как всегда. За исключением Учителя, что присоединился к собирательству и теперь, прогуливаясь между берёзами, высматривал грибы. Сейчас его компания была как нельзя кстати. Пусть Крига привычно бродила неподалёку, а высоко в небе парил грифон, второй маг лишним не будет. Хотя, если речь о древнем некроманте, меньше всего хотелось конфликта…

Ли отогнала едкие, словно кислота, мысли. С чего Леонардо вообще заявляться? В этом лесу ему никто ничего не должен, да и произошло всё за сотни миль к морю. Вдобавок Учитель сказал, что колдун никогда не лжёт, зато мастерски прячет правду в хитрых речах – взращенное веками красноречие. Наверное, у такого есть дела поважнее, чем забавы ради преследовать малознакомую женщину. С другой стороны, что-то же заставило его устроить целый спектакль? Вдруг Леонардо стал жертвой безумия? Подобное нередко случается с приверженцами Тьмы. Или того хуже: прознал о местных обитателях – по спине пробежал неприятный холодок. Холодок, от которого даже рябина из пальцев выскользнула. Казалось бы, причиной послужила последняя мысль, но думы развеялись, а тревога лишь нарастала: деревья шумели слишком громко, пока ветер едва покачивал пряди. Это означало только одно. Кто-то пересёк незримые границы её владений.

На переходы через внешнюю линию защитного заклинания Ли давно перестала обращать внимание, с тех пор как её подопечные крепко-накрепко выучили: людей надо избегать любым способом и следов своего существования по возможности не оставлять. Внутренний же круг просто разворачивал пришельцев обратно или уводил в сторону, в крайних – особо настырных ловил в магические сети, усыпляя.

Оставив куст рябины, Ли направилась к росшей неподалёку сосне, ладонь легла на её могучий ствол: «Покажи». Внутренний взор явил карту, больше похожую на рассыпанные по ночному небу звёзды, между которыми серебристой паутиной тянулись энергетические нити. Сигнал тревоги слал не внутренний круг – внешний. И что же так взволновало оберегавшую лес дриаду? Кто-то из существ вдруг нахулиганил? Из обитателей или гостей в беду попал? Если Ильхири о чём-то прознавала, то без внимания не оставляла. Но всё оказалось гораздо хуже. Дриада не смогла определить, что за существо нарушило границу и теперь шагает по их землям – страх сковал сердце морозом.

В поисках ответа Ли оглянулась. Зря. Рихард уже был рядом, буквально в паре шагов. С лёгкой задумчивостью гладил толстые чешуи коры.

– Он?

– Это был бы самый приемлемый вариант.

Сначала женщина едва сдержала раздражённый фырк, потом поняла, что появление Леонардо и правда лучше, нежели ещё чего-то неведомого. Однако нотки веселья и предвкушения в незыблемом спокойствии наставника всё равно возмущали. Ли терпеть не могла ситуаций, где до конца не была уверена в собственных силах и не ведала, каким путём поведут события. Или Учитель ещё о чём-то умалчивал? Не считал нужным напоминать? В любом случае ей необходимо выяснить, что понадобилось здесь Леонардо. Или кому-то другому.

Нежное прикосновение к волосам вывело женщину из размышлений:

– Я буду рядом, – тихий голос вселял уверенность, гнал прочь дурные предположения.

Ли снова вернулась к магической карте леса. Проследила направление, в котором вздрагивали нити паутины всякий раз, когда чужак их пересекал. Удерживая картинку в голове, женщина развернулась и почти уткнулась в морду кобылы и стоявшую рядом гиену.

«Оставайся с Учителем», – ментально произнесла она, поглаживая бархатный нос. – «Мне так будет спокойнее».

Уже через минуту Ли шагала вместе с Кригой к границам внутреннего круга защиты, где по её расчётам должен будет оказаться чужак. Однако за барьер выходить даже не думала: если он и не остановит, то по крайней мере выиграет время.

Руку и душу тяготила корзина с чёрными ягодами, ветхое напоминание о безмятежном утре – пальцы сжали витую ручку до тихого хруста и… сразу отпустили. Женщина словно ощутила касание тёплого ветерка, что забрал с собой тревоги: тут её дом и никто никому не причинит вреда.

Вскоре в красках осеннего леса мелькнул штрих мрака. Знакомый силуэт на фоне пожелтевших папоротников. Леонардо. Однако уже не в броне – облачённый в тёмную, отливавшую синевой мантию, он стоял у границы внутреннего круга. Дальше пройти не мог. Или не желал. Хотелось верить, что первое…

– Я было счёл, вороны ошиблись, – раздался громкий баритон. – Но вот выходишь ты… Встречаешь меня с дарами? Право, это совсем необязательно.

Ли остановилась напротив, в нескольких метрах от края барьера, и вонзила хмурый взгляд в глаза колдуна. Ныне жёлтые. Словно волчьи.

– Что тебе нужно? – голос её был сер и холоден, под стать уже известным Леонардо одеяниям. – Я тебе ничего не должна. Твои услуги оплачены сполна. Как и договаривались.

– Будет тебе. Я пришёл с миром. Если ты побывала в чертогах моего разума, то, вероятно, знаешь, что мои уста всегда правдивы. Я не лгал тебе. Ни про дракона. Ни про имя. Меня действительно однажды назвали Роландом. Обознались… – некромант скупо улыбнулся. – Не спеши осуждать. Ты тоже скрывала свою истинную суть, – в его руках появилась аккуратно свёрнутая подстилка, поверх которой лежал оберег. – Твои вещи. Было бы невежливо оставить их себе.

– За вещи – благодарю, хотя возвращать было и не обязательно. Положи там. В остальном ничего не изменилось. Я нуждалась в проводнике, ты – выполнил свою задачу. Всё. Ты же никогда не лжёшь, а значит, твоя работа закончена. Что-то ещё?

– Пожалуй, да… – подстилка с оберегом растворилась в чёрном тумане и возникла на усыпанной сухими листьями траве. – Моя склонность к познаниям неискоренима, – опустив руки, колдун пристально поглядел на женщину: – Я привык смотреть вдаль, когда феномен таился так близко. Следовало уделять больше внимания делам моего старого знакомого. Тогда бы он не скрыл от меня твоего существования. Любой моалгрен – редкое существо, уникальное средоточие биполярной энергии. Но ты неотличима от человека ни обликом, ни речью. Безупречная мимикрия. Пришлось постараться и мне. Чтобы не напугать тебя, я впервые за девять веков вернул телу первичную форму и былые свойства. Невзирая на сложность, это стоило потраченных ресурсов. Теперь же в масках нет нужды: моё сердце снова молчит, а левую перчатку опять пронзают когти…

Тут и сердце женщины замолчало: пропустило удар, а может, и два. Не ожидала она, что колдун копнёт так глубоко. И ход его речей становился ей совсем не по нраву.

– И как? Познал? – едва заметную усмешку приправила ехидная нотка. – Или лучше повидать старого знакомого? Сторговаться насчёт предмета исследования?

Навеянное Учителем спокойствие улетучивалось порывами осеннего ненастья. Ли не любила напоминаний о своём происхождении, а речь о ней будто о диковинке, которую следует изучить, откровенно бесила. Истребитель существ… Не лгал он… Да это и был самый что ни на есть обман! Вопрос: для чего?.. Что хорошего можно ожидать от подобной личности?

Похоже, подобным вопросом задалась и Крига. Стоявшая возле женщины гиена вдруг двинулась к Леонардо. Её не остановила протянутая рука хозяйки. Крига пригнула голову, обтёрлась о ладонь. Пальцы женщины утонули в рыже-коричневой гриве, но животное упрямо шло вперёд. Остановилось оно возле самого барьера, где и село, так что лапы и морда его пересекли хранившую безопасность черту. Саму гиену нисколько не смущал сей факт, зато большинство обыкновенно смущали её тяжёлый внимательный взгляд и неторопливые шевеления носом.

В лесу воцарилось безмолвие. Над головами тихо перешёптывались кроны. Откуда-то сбоку долетало едва слышное кроканье ворона.

– Мне кажется, ты превратно трактуешь мои слова. Видишь в искреннем восхищении расчётливость. Находишь меня одиозным. Полагаю, причина кроется в событиях четырёхвековой давности, где некоторые дожившие до наших дней истории выставляют меня изувером, – Леонардо неспешно сцепил руки за спиной: – Уничтожение существ – вынужденная мера для освобождения магии Света от диктатуры государств. Вместе с её угасанием, иссякла мощь придворных магов, что убивали вольных заклинателей за отказ присягнуть Короне. Стать марионеткой или горсткой праха в братской могиле? Рано или поздно этот выбор коснулся бы и тебя, Лили, и Рихарда. Вдобавок я тот самый «предатель», не позволивший соратникам создать королевство Тьмы из-за их тяги к жертвоприношениям и планов поработить мир. Героем я себя не считаю. Но разве я злодей?..

Скользя взглядом по новому облику колдуна – который, на её вкус, теперь идеально гармонировал с речами, – Ли неторопливо скрестила руки под грудью, будто щитом отгородилась корзиной от собеседника.

– Отчего же превратно? Расчётливость мешает восхищению? Вовсе нет. Хотел его выразить? Почему не обратился к старому знакомому? К чему весь спектакль? – косицы прикрыли разрумянившуюся щёку чуть склонённой головы. – Одиозный? – Ли пожала плечом. – Не уверена… Опасный? Будет точнее. И историю твоих деяний я знаю. Однако высшее благо не отменяет страданий тысяч индивидов. Коснулось бы нас? А что изменилось по большому счёту? Ни-че-го. Скрывались тогда, скрываемся и сейчас. Но у нас хотя бы есть возможность жить, пускай и так. А у других?.. Пожалуй, поблагодарить тебя стоит за пресечение деятельности тёмных магов. В остальном… Ты так и не ответил на вопрос: что тебе нужно?