Тайна кофейни «Потерянные души»

Про рагу было забыто. Мама ушла в свою комнату, сказав, что у неё разболелась голова и прилегла на кровать. Мы не возвращались к этому разговору до прихода Виктора Петровича. Вечером мы сидели за ужином в молчании, только был слышен стук ножей и вилок о тарелки, как вдруг мама, по-видимому, не в силах выдержать гнетущей тишины сказала, накрыв ладонь мужа своею.

– Ты только не волнуйся, Витя… Настя мне рассказала, что Саша вышла замуж.

Виктор Петрович отложил приборы в сторону и откинулся на спинку стула. На его щеках выступили красные пятна.

– Так, – сказал он, помолчав немного. – С чего это вдруг?

– Даже не знаю, зачем. Ей втемяшилось что-то в голову. Взяла и выскочила замуж в свои сорок лет.

– Да, но зачем?

– Действительно, зачем? – мама задумалась, пережевывая говядину. – Настя, а она не говорила, зачем она это сделала?

– Нет. Она вообще ничего не говорила. Я узнала об этом случайно, от её мужа.

– Ну, конечно! Как я сразу не догадался! Это твоя вина, дорогая. Ты меня извини, за эти слова, но это твоя вина. Зачем ты продала ей свою долю дома? Это альфонс. Она стала жертвою альфонса.

– О господи!

– Так и есть. Ему нужен её дом. Твоя сестра в опасности, дорогая! Ты должна срочно с нею поговорить, пока не поздно. Пока не поздно, они должны развестись, слышишь?

– О-о! Это ужасно. Я совсем не подумала об этом, – мама закрыла рукою глаза, пытаясь собраться с мыслями. – Дом моих родителей! Дом, в котором жили мои папа и мама! О-о! Вот так вот теперь приедешь, а по этому дому ходит какой-то Иван! По этим самым комнатам! О-о!

– Успокойся, любимая. Мы разберемся, что за Иван, почему ходит по дому. Мы со всем разберемся! Главное, не опоздать. Если ему нужен дом, он ни перед чем не остановится. Такие люди способны на всё, даже на убийство, ведь он все унаследует!

– О-о! Я не подумала об этом.

– Надо было думать, надо.

– Но подождите, вряд ли он альфонс, он довольно состоятельный. У него есть собственный дом недалеко от центра, с усадьбой, у него хорошая машина.

– Что за дом? – спросила мама.

– Коттедж. Довольно большой и красивый, я была в гостях. Очень хороший дом, не сравнить с домом наших предков, мама. Очень большой и красивый дом.

– Коттедж? – медленно переспросила мама. – О-о! Ты ничего не путаешь?

– Нет. Он намного богаче тёти, уж поверь мне. Он не альфонс.

– Витя, что это такое? Виктор, я не понимаю. Почему мне, своей сестре, она ничего об этом не сказала? Ведь мы росли вместе. Она что же, стыдится нас? Вот эта сопливая девчонка стыдится нас?

– Здесь все очень странно, – ответил он. – Здесь нужно всё обдумать. Скажи мне Настя, так твоя тётя живет теперь с этим Иваном? В коттедже?

– Нет, они живут раздельно. Насколько я поняла, они поссорились и не разговаривают друг с другом.

– Хм, я так и знала! Что и следовало ожидать. Поверь мне, долго этот брак не продержится. Я отлично знаю свою сестру. Она ленива и не любит работать, а брак – это, прежде всего, труд, утомительный и каждодневный… бывает иногда. Но с тобой, любимый, все, конечно же, иначе. Я просто говорю о сестре. Она никогда ничего не хотела делать, всю жизнь плыла по течению. В детстве она была любимицей родителей, и это наложило определенный отпечаток на её характер. Нет, нет, этот брак обречен. Месяца не пройдет, как они разведутся.

– Их надо помирить! – хлопнув по столу пухлой ладонью, сказал отчим. – Нельзя все так оставлять. У парня коттедж и хорошая машина! И это только то, что нам удалось узнать. У него и знакомства наверняка будут хорошие в городе. Я погорячился. Может быть, он прекрасный человек. А я тут наплел, что альфонс! Ха! Настя, я прошу тебя забыть мои прежние слова и ни в коем случае не передавать их тёте. Я могу на это надеяться?

– Конечно. Я не передам.

– Ей будет больно и неприятно это слышать. Так нельзя было отзываться. Это характеризует меня не с хорошей стороны. Я прошу тебя не говорить ей.

– Я не скажу.

– Я серьезно. Не говори ей, слышишь?

– Я не скажу, всё забыла.

– Не говори ей, потому что…

– Дорогой, она не скажет.

– Могут быть неприятности. Мы еще не знаем этого человека. У него могут быть знакомства в городе.

– Витя, она ничего не скажет. Всё. Да, Настя?

– Не скажу.

– Поклянись сердцем матери!

– Дорогой!

– Мама!

– Доченька, поклянись, я разрешаю.

– Клянусь сердцем матери, что ничего ей не расскажу о том, что Ивана называли альфонсом.

– Так хорошо, дорогой?

– Вот теперь я уверен. Если твоей матери станет плохо с сердцем, ты будешь в этом виновата, запомни.

– Давайте уже пить чай и закончим этот разговор, – сказала мама.

– А ты ему ничего не говорила о нас?

– Нет.

– Можешь рассказать что-нибудь. Расскажи о маме, обо мне. Скажи, что у меня есть небольшая фирма по продаже сантехники. Вот, подожди, моя визитка, передай ему, – он вышел из-за стола, быстро скрылся в одной из комнат и вернулся тут же с визиткой. – Вот, держи. Внизу указан наш сайт, пусть посмотрит. Может быть, его заинтересует что-нибудь, или его друзей. И все-таки интересно. Вот так взял и женился. Ха-ха-ха. Молодец. Вот видишь, любимая, и от твоей сестры есть какой-то толк. Завтра надо будет передать твоей сестре коробочку конфет, гостинцы так сказать. А ему коньяк. У меня есть отличный коньяк.

– Но ведь она думает, что мы не знаем о её замужестве, – сказала я.

– Глупости, передашь и всё. Твоя тетя пока ещё не пьет, гм…, но ей все равно будет приятно, что мы о ней помним. Мы как-никак родня.

Когда я вернулась в субботу рано утром, то застала тётю в саду, она сидела на старой лавке и читала какую-то книжку. Увидев меня, она улыбнулась.

– Как поживает мама? – спросила она, когда я села рядом и поцеловала её по привычке в щеку.

– Отлично, как всегда. Она и Виктор Петрович передали нам коробку конфет и коньяк.

– Коньяк? Вот это новость.

– Да, они думают, что его будет кому попробовать.

– Угостишь Дениса.

Она перелистнула страницу.

– Что ты читаешь?

– Так, приключенческий роман, взяла в библиотеке. Кстати, в воскресенье там будет вечер классической музыки, хочешь сходить? Вход свободный. Можешь пригласить с собой Дениса.

– Что будут играть?

– Вивальди, Моцарта, Бетховена.

– Саша, я узнала, что ты замужем. Прости, но я не могу об этом молчать.

– Ну, и что?

– Но ты никому об этом не сказала!

– Наверное, это мое право, не правда ли?

– Да, но… Как-то странно так выходить замуж, никому об этом не говорить и не жить вместе со своим мужем.

– А вот это не твое дело, не находишь? – спросила она спокойно.

– Может быть, это и мое дело. Он ведь становится частью нашей семьи.

Она внимательно посмотрела на меня. У неё удивительные холодные серые глаза.

– Мы не герои романа, – сказала она все так же равнодушно. – И в нашей семье нечего делить. Поэтому я бы посоветовала тебе оставить мещанские замашки, это выглядит просто смешно. У нас нет ни денег, ни угодий, ни собственности, поэтому не надо рассуждать как барышня начала девятнадцатого века. Наверное, даже тогда я бы сказала, что моя личная жизнь никого из членов нашей семьи не должна касаться.

– Хорошо.

– Когда твоя мать выходила замуж, она не спросила совета даже у тебя, забыла?

– Я думала, мы с тобой подруги.

– Мы родственники, только и всего.

Я вернулась в дом. Зайдя в свою комнату, достала старый чемодан и стала складывать в него вещи. Их оказалось немного и это заняло около получаса. Застегнув его, села на кровать. Куда мне пойти? К маме? Нет. К отцу? У отца была однокомнатная квартира и, кроме того, мне было трудно с ним общаться. Денег на то, чтобы что-то снять у меня пока не было. Даже, если я проработаю год в кафе «Потерянные души» мне все равно не удастся накопить на то, чтобы самостоятельно снимать жилье. В доме бабушки и дедушки у меня или у мамы не было никакой доли, дом принадлежал тёте, потому что мама когда-то продала свою долю ей и развеяла деньги по ветру меньше, чем через год. Глупо. Ничего не поделаешь, пока что надо просто смириться. Я распаковала чемодан и отправилась готовить обед.

Мне никогда не нравилась Людмила Васильевна – наша кадровичка, бухгалтер и кассир – но другого выхода как попробовать с нею подружиться, чтобы выяснить хоть что-то о муже тети я не видела. Меня не очень волновало то, что мое любопытство может дать повод для сплетен. Сплетничать будут всегда, а мне нужно было узнать, что за человек Иван. Людмила Васильевна долго не поддавалась на уговоры разгласить персональные данные, но несколько откровенных бесед, мелкие подарки и она позволила мне взглянуть на его личное дело. Он окончил один из московских вузов, работал какое-то время в крупных столичных компаниях, был прописан по адресу того дома, в котором жил, и действительно, был женат на моей тёте. Они поженились около полугода назад. У него не было детей, не было кредитов. Его жизнь, его репутация была безупречна. На фоне его данных моё личное дело выглядело не так привлекательно, оно характеризовало меня как нищего поверхностного человека, без конца меняющего работу, не имеющего престижного образования. Учитель истории – разве это профессия в современном мире?

Перемены

– Ты можешь не волноваться за свою тётю, – говорила мне Людмила Васильевна, когда мы шли с нею к автобусной остановке после работы. – Человек он положительный, спокойный. Хотя, иногда, конечно же, и сумасшедшие могут казаться спокойными людьми. Но неужели ты о том, что они женаты, узнала на работе?

– Да. Вот совпадение, устроиться в ту же фирму.

– Ничего удивительного, город маленький.

– В наше время женщина должна себя вести осторожно. Столько разных проходимцев вокруг.

– Ах, ты права.

– Но теперь я спокойна и всю эту историю можно выбросить из головы.

– Да, думаю, тебе не стоит волноваться.

Как-то я поймала себя на мысли, что знаю о муже тёти больше, чем о муже моей матери. Почему замужество мамы меня совсем не волновало? Ей достаточно было привести этого человека к нам в дом, сказать, что он её муж и теперь будет жить с нами, как я приняла это за данность и ни разу не поинтересовалась у матери, как он жил до встречи с нею, где учился или работал, есть ли у него другие родственники.

Может быть, Иван был так интересен для меня, потому что я познакомилась с ним раньше, чем узнала, что он женат. Он хотел познакомиться со мной, да, инициатором знакомства был он.

Не знаю, когда это началось, но самый вид тёти вдруг стал меня раздражать. Я не понимала её. Её поведение казалось мне не логичным и странным. Как можно было уйти от такого мужчины? Как он мог любить такую неинтересную женщину? Она ведь даже не была красивой и одевалась как-то невзрачно: старые заношенные кофты, джинсы, какие-то кроссовки. А все свободное время она спала. Есть то, что ты не можешь изменить. Иногда встречаешь красивого мужчину, а он оказывается женат на какой-то чудаковатой женщине. И ты невольно думаешь, что, если бы этой женщины не было, твоя жизнь могла бы сложиться иначе.

На работе не происходило ничего интересного какое-то время, как вдруг одно событие всколыхнуло наш маленький мирок. Как-то днем я увидела, как в нашу мансарду вместе с Алевтиной Павловной вошли мужчины в белых рубашках и отглаженных брюках и направились к одному из всегда закрытых шкафов, стоящих около стены. Алевтина Павловна открыла своими ключами один из них. На полках в картонных объемистых папках с завязками лежали какие-то документы.

– Пожалуйста, здесь все документы.

Она отошла в сторону и села на один из стульев, все такая же спокойная, как и всегда. Двое молодых людей стали вынимать «дела», временами тихо и весело переговариваясь между собой. В мансарде все усиленно делали вид, что заняты работой: менеджеры звонили, я распечатывала накладные к следующей поставке. В обеденный перерыв я быстро спустилась в цокольный этаж, где была кухня для сотрудников. В кухне уже были заняты все места около обеденного стола, и мне пришлось обедать стоя.

– Они приходят уже во второй раз, – говорила Даша, – сказали, что дело обещает быть очень громким.

– Наверное, что-то найдут, если уж взялись.

– Ох, как это все неприятно! Я понимаю, что к этому мы не имеем никакого отношения, но все равно, очень неприятно.

– Говорят, что Марина уже ходила на допрос. Ведь она этим занималась. Ничего особенного, говорит, стандартные вопросы. Были очень вежливыми.

– Ах, девочки, скорее всего, это лишь вершина айсберга. Дыма без огня не бывает. Кому-то это всё просто нужно. Наверное, хотят поймать крупную рыбу, а наша фирма здесь так, затронута мимоходом.

– Если бы знать, что здесь не так! Вот так работаешь, а потом окажется, что втянута в какие-то махинации. Доказывай потом, что ты не верблюд. И где? В какой-то маленькой конторе, которая торгует чаем. Уж, казалось бы, где может быть тихая гавань…

– Да, неприятно.

– Только, девочки, никому о том, что мы здесь обсуждаем.

– Да, через полгода-год узнаем всё из новостей.

Все тихонько засмеялись. Странно, но этот приезд представителей прокураторы как-то сплотил всех нас.

Вечером после работы я решила зайти к Ивану. Я долго звонила в дверь и уже собиралась уйти, подумав, что его нет дома, как он открыл.

– Ты? Заходи.

Я прошла в дом с уверенностью в своих правах старой знакомой. В гостиной нагло села на диван. Он остановился напротив, удивленно глядя на меня.

– Ты знаешь, что сегодня в «Потерянные души» приходила прокуратура?

– Конечно. Ну и что.

Я смутилась. Действительно, ну и что.

– Значит, дела плохи?

– Не знаю, – он сел в кресло напротив. – Почему тебя это волнует? К твоей работе это не имеет никакого отношения.

– Не знаю.

Он улыбнулся.

– Ты думаешь, что это может тебя как-то коснуться?

– Нет, но, – я растерялась, не зная, что сказать, – наверное, нет. Ты думаешь, это всё ерунда? Мне не стоит волноваться?

– Это уже тебе решать. Я не могу принять решение за тебя. Каждый сам выбирает свой путь.

– Дело в том, что выбор невелик, – я поднялась и прошлась по комнате, остановилась около окна, глядя на безлюдную улицу.

Как здесь было тихо и спокойно. За этим окном, за этими стенами можно было скрыться от непонятного и пугающего мира.

–Сейчас мне не хочется менять работу, но, если ты скажешь, что лучше уволиться, я так и сделаю.

Он молчал.

– Хотя, это действительно глупо, снова пускаться в поиск работы, проходить эти бесконечные собеседования, больше похожие на прием в психиатрической клинике. Я к этому не готова. К тому же, нет никакой гарантии, что на другой работе не будет то же самое. Я буду похожа на параноика. Так можно будет скоро начать бояться саму себя. Да, это глупо, – я обернулась к нему: – Ну, вот видишь, я приняла решение, мне стало легче. Я остаюсь. В «Потерянных душах» я не играю никакой роли и меня не должно волновать, чем они занимаются. Я слишком маленький человек, чтобы думать еще и об этом. Есть работа, которая приносит мне хоть какой-то доход – вот о чем я должна думать, если не хочу оказаться без денег, если в будущем не хочу оказаться на обочине жизни. Дай мне, пожалуйста, воды.

– Пойдем, я покажу тебе кухню.

Мы прошли по одному из темных коридоров и вошли в маленькую кухню, оборудованную очень скромно для такого большого дома. В этом доме не жила женщина и, наверное, когда он планировался, его владелец не думал о том, что для многих женщин кухня может быть одной из самых уютных комнат. Он налил мне воды и заглянул в холодильник.

– Сделать тебе бутерброд?

– Да. Пожалуй, я перекушу. Знаешь, когда я волнуюсь, мне часто хочется есть, – я села за маленький столик. – Я так нагло напросилась в гости, прости меня. Но мне не с кем было посоветоваться, а ты один из немногих разумных людей моего окружения.

Он сварил кофе и поставил чашки на стол.

– Я буду с тобой откровенна, – продолжала я в порыве доверия. – Я рада, что ты не живешь с моей тётей, рада, что вы не любите друг друга. Это просто какой-то расчет, я только еще, конечно, не знаю, какой здесь может быть расчет.

– Я люблю её.

– Ну, допустим. Тогда почему ты не уговоришь её жить вместе?

– Моя дорогая, – он мягко дотронулся до моей руки, совсем так, как это временами делала моя мама, – я не собираюсь вести с тобой психологические беседы.

Мне захотелось плакать, и я взяла с тарелки бутерброд. У меня сдавило горло, я стала есть бутерброд, стараясь принять равнодушных вид.

– Может быть, я тебя удивлю, но она тебя не любит. Это такой человек, который вообще никого не любит, – сказала я. – В нашей семье все такие. Каждый живет сам по себе.

– Но не ты.

– Что я?

– Тебе не нравится такое положение вещей.

–Не знаю. Думаю, что это скучно, жить так замкнуто, так отстраненно. Все стараются отгородиться друг от друга, как будто случайные знакомые. Мне казалось, что ты другой, но нет, видимо, я ошиблась. Знаешь… мне негде жить.

– Как это негде?

– Ну, раз уж ты стал нашим родственником, то я подумала, что ты мог бы мне немного помочь. Я не буду тебе мешать, обещаю, ты можешь даже меня не замечать. Я могу убираться в твоем доме, готовить, словом, быть экономкой. Это звучит дико, да?

Он откинулся на спинку стула, внимательно глядя на меня.

–Не смотри на меня так. Я не могу жить с тётей. Она меня пугает. Если бы мы не были родственницами, я бы подумала, что она просто ведьма. Мне с ней страшно. Она как будто всё знает, я ей рассказываю даже то, что не хочу рассказать. Однажды мне приснился кошмар, как она пришла ночью ко мне, разбудила и стала расспрашивать меня о тебе. Несла какую-то чушь, что ты преследуешь её две сотни лет. Она сумасшедшая, говорю тебе. Вдруг она меня убьет как-нибудь ночью?

– Но ведь это же и твой дом.

– Нет-нет-нет, мама продала свою долю, и я живу в нем так, из милости.

– Саша не могла так сказать.

– Я не говорю, что она так сказала. Я так чувствую. Каждый день я чувствую, что живу у неё из милости. Тётя может указать мне на дверь в любой момент, если ей так вздумается. В общем, это сложно. Мне кажется, мы ненавидим друг друга, не знаю, когда это началось… Ты мог бы заставить её ревновать. Она бы начала думать о тебе.

– Я могу оказаться не таким уж хорошим соседом, – сказал он.

– У тебя столько комнат. Ты бы меня и не заметил. Я бы вела себя как невидимка.

– Настя, ты очень доверчива.

– Неправда. Не ко всем, – я допила свой кофе, поднялась и стала мыть за собой чашку. – Тётя бы не вышла замуж за плохого человека. Если я доверчива, то она – нет. Она умеет разбираться в людях.

– Что ты ей скажешь?

– Что я напросилась, а ты согласился, – засмеялась я и, в порыве радости, обняла его за шею и поцеловала в щеку.

Тётя даже не поинтересовалась тем, где я буду жить. Я ей сказала, что буду жить у друга – этого оказалось достаточно.

– Твоя мама знает? Напиши мне адрес этого друга.

Я написала адрес дома Ивана, она его прочла, даже не повела бровью, только сказала: «А-а, понятно. Надеюсь, тебе понравится».

В субботу я укладывала вещи. Внезапно, мне стало жаль, что я покидаю эту комнату, этот дом, с которым у меня было связано столько воспоминаний. Я села на кровать, глядя перед собой на старый дубовый шкаф, который, казалось, прирос к полу этой комнаты, его никто никогда не мог сдвинуть с места, как и другую старую мебель здесь.

– Ну, что ты за человек такой, – сказала я громко, надеясь, что тётя, находящаяся в своей комнате, меня услышит. – Неужели тебе все равно?

– Нет, почему же, мне не все равно, – послышалось в ответ спустя несколько минут. – Но я ничего не могу поделать с тем, что моя племянница влюбилась в моего мужа и решила жить в его доме, а он на это согласился.

– Так поезжай к нему сама, а я буду жить здесь. Если хочешь, я даже уволюсь с работы, буду искать что-нибудь другое.

– Ты должна сама решить, что тебе делать. Не впутывай в это меня. Это твой выбор: причинять боль другим людям или нет.

– Ну, так я решила. Я буду жить с ним. Хотя, конечно, если бы ты попросила меня этого не делать, я бы этого не сделала. Если бы видела, что тебе это всё небезразлично, что для тебя это важно.

Молчание длилось слишком долго. Я вышла из комнаты и зашла в маленькую комнату тёти. Она сидела за своим письменным столом и перебирала старые фотографии. Её лицо было спокойным и приветливым. Я села рядом на старый деревянный стул.

– Саша.

– Ну?

– Ты когда-нибудь кого-нибудь любила?

– Может быть. Не знаю.

– Как это «не знаю»!

– Вот так вот, не знаю.

Я увидела, что она держит в руках какое-то фото, я вгляделось в него: на нем была изображена женщина в платье конца девятнадцатого века, в красивой шляпке с пером, у неё был грустно-задумчивый взгляд.

– Кто это?

– Я, – сказала тётя равнодушно, перевернув фото, прочитала надпись на обороте. – 2002 год спектакль «Коварная Александра».

– Не знала, что ты играла.

– В молодости я посещала драмкружок. Было интересно. Он тоже в нем играл, не так хорошо, конечно, но подавал надежды. Ему тогда было шестнадцать лет, совсем юный мальчик. Он мечтал стать актером. В семнадцать лет даже отправился в Москву, поступать в театральное училище, но в результате поступил на экономический факультет, так хотели его родители.

– А где они сейчас?

– А? Они переехали в другой город. Им захотелось жить у моря.

– Значит, вы давно знакомы.

– Ты не представляешь, насколько давно, – задумчиво произнесла Саша. – Я знаю, он кажется тебе взрослым самостоятельным мужчиной.

– А ты все еще видишь в нем неуверенного в себе мальчишку.

– Вот видишь, как хорошо ты меня понимаешь, – Саша сгребла фотографии и положила их в яркую картонную коробку из-под какого-то подарка. – Кстати, а что думает Денис по поводу твоего переезда?

– А что он может думать, мы просто друзья.

– Понятно, ты даже не сказала ему об этом. Ты поедешь на такси?

– Нет, – я на минуту смутилась. – Ваня сказал, что заедет за мной и поможет забрать вещи.

– А-а, вот как!

– Скажи мне, что произошло? Почему вы поссорились? Саша, это глупо, не разговаривать друг с другом, когда люди любят. Что ты хочешь доказать? Кому нужна эта принципиальность? Вы можете прекрасно жить вместе, ты будешь обеспечена, любая женщина могла бы тебе позавидовать. Что за упрямство! Да, я завидую тебе! Такой красивый мужчина, богатый, умный, у нас на работе все девчонки в него влюблены, у него такой дом! Он молод. Саша, как это глупо с твоей стороны так себя вести, неужели ты не видишь этого?

Она поднялась и вдруг зашагала по комнате. Остановившись, обернулась и испытующе на меня посмотрела.

– Глупо? Может быть, глупо. Но я боюсь.

– Чего?

– Послушай, если мужчина по-настоящему любит, то он обязательно сделает так, как попросит поступить его женщина. Ведь так?

– Не знаю.

– Должно быть так. Женщина должна быть уверена, что ей не откажут в её просьбе.

– Смотря какая просьба, Саша.

– Нет-нет, здесь не должно быть условий. Если любимый человек просит, то нужно сделать так, как он просит. Если, конечно, любишь. Нужно уступить.

– О чем ты его попросила?

Она была так взволнована, что мне было её жаль. Я вдруг почувствовала себя сильной. Мне даже показалось, что я её старше на несколько лет. Она пристально посмотрела на меня, потом, словно сообщая жуткую тайну, произнесла:

– Я попросила его уйти с работы. Он отказался.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.