Волк из темного леса

Екатерина Бакулина

Волк из темного леса

Глава 1. О подозрительном женихе и царской милости

– А говорят, он старый, – Баженка накручивала на палец конец косы, то и дело привставая на носочки, словно надеясь что-то разглядеть на дороге. – И кривой, говорят. И горбатый.

Василина только вздохнула тяжело. Даже если так, выбора у нее все равно нет.

– Будешь болтать, тебе такого же найдем, – буркнула она.

– А мне-то за что? – Баженка даже на месте подпрыгнула, развернулась к княжне. В глазах разом сверкнули возмущение и ужас. – Небесная матерь! Что я сделала-то? Мне не надо!

Василина подняла бровь, изображая полнейшее удивление.

И Баженка смутилась, губу закусила.

– Ох, – дернула себя за косу. – Прости, княжна.

Василина, между прочим, тоже ничего плохого не сделала. Но если ей действительно подсунут такое чудовище, то сделает обязательно, терпеть не станет. Этот жених ведь не в наказание ей послан, а как раз наоборот. Он, говорят, приближенный царя, но не из родовитых, а то и вовсе из простых, потому что толком ничего не известно. Но сам всегда верно служил царю, за что царь решил отблагодарить. А у Василины… так вышло, что отец и братья погибли. Один брат в поход ушел и не вернулся, второй – здесь, в лесу… Отец прошлой зимой в горячке слег и не встал больше. А больше никого и нет.

Поэтому государь милостью своей послал Василине мужа, лучшего во всем царстве. Так и написал. И Василина еще радоваться должна.

А она вот не радовалась.

Впрочем, кривого и горбатого она бы пережила, это не главное. Да и не старый, Есиславу чуть за тридцать. Это Баженка девчонка глупая, ей все, кто старше двадцати – старики, самой пятнадцать только. Но Василина взрослая, ей как раз под стать будет.

Даже наоборот – ей не смазливый мальчик, ей сильный и опытный мужчина нужен, а то в лесах у них тут… ну, непонятно что в лесах творится. Нежить лесная подниматься начала. Ей жених для дела нужен. А любовь… Какая ей любовь? Она за людей отвечает.

Да и не в возрасте дело.

Только говорят, этот Есислав – сам тварь еще та. И царскую любовь не подвигами и честной службой заслужил, а доносами и кровавыми расправами над царскими врагами. А другие говорят, что вовсе и не любовь, что царь его как раз подальше в леса сослать решил, чтоб при дворе глаза не мозолил и не напоминал лишний раз, как трон был получен. А вспоминать там… как Есислав этот едва ли не самолично сдирал с врагов шкуры и сажал на кол, выжигал глаза, вырывал языки и много чего еще делал во славу государеву. Только правда это, или брешут люди, Василина знать не могла.

Но от одной мысли, что придется жить с таким человеком, пробирала дрожь.

Пусть только попытается здесь свои порядки устанавливать, она найдет управу. Леса вокруг темные, а в лесах волков много. Да и не только волков. Костей потом не соберешь, концов не найдешь. Матушка не одобрит, конечно, но матушке знать и не обязательно. Василина вон, воеводе Тихомиру намекнет, и сгинет царский ставленник в темных лесах.

А пока стоило на этого Есислава посмотреть.

Вот-вот приехать должен. Данька как раз с Волчьей балки прискакал, сказал, что в трактире Есислав остановился, в дне пути. А Данька как раз всю ночь скакал, чтобы им тут сказать, чтобы за день успели приготовиться к встрече. Сам-то Данька волков не боится, у него, говорят, в роду есть… хотя никто не видел, чтоб оборачивался. Далеко в роду, видать.

Но будущий князь, говорит, ему сразу не понравился. Про старого и горбатого, небось, тоже он Баженке наплел. Данька приврать любит… даже не приврать, приукрасить от души.

Вот сейчас на башне сидит, высматривает.

Совсем темнело уже, а все нет. Или Есислав решил не ехать сегодня? Кто знает, какие у него планы. Отдохнуть решил? В трактире погулять? Решил подготовиться к встрече? Что-то не нравилось это Василине. Не одна из версий не нравилась.

Она извелась вся. Хотелось уже посмотреть на него и все для себя решить.

Подготовились уже, а его все нет.

Данька там на вышке тоже нетерпеливо приплясывал, вытягивая шею.

Не приедут? Пойти в дом, что ли… Уже почти решила, что сегодня нечего ждать.

– Едут! Едут, княжна! – услышала вдруг.

Их было четверо.

Василина даже сначала подумала – это не они, кто-то еще. Не может такого быть. Есислав должен приехать с дружиной… ну, хоть десяток людей с ним быть должен. Тем более, что Данька говорил, они весь трактир заняли, их много. И куда делись остальные?

Будущий князь чуть впереди, кафтан расшитый золотом, так и блестит, словно на параде… только кровью заляпан весь.

На них напали?

Собаки залаяли, завыли со всех сторон. Кажется, все собаки в крепости решили подать голос. Что за…

– Волки, – мрачно сказал Тихомир, неслышно подошедший сзади. Василина даже вздрогнула.

– Что?

– Трое из них волки, – сказал Тихомир. – Четвертый… не пойму. Вам бы может зайти внутрь, княжна? Мы сами встретим.

Кивнул своим, чтоб подошли ближе.

Данька мигом слетел с дозорной вышки, подбежал.

– Нет, – твердо сказала Василина. – Я хочу знать кто это.

Но предусмотрительно отступила чуть назад. Не уйдет. Их только четверо. Что бы они ни хотели, кем бы ни были, но вчетвером ничего не смогут сделать против всех ее воинов.

Ближе…

– Он это! – подал голос Данька. – Я его видел. Это точно он.

– С волками? – сказал Тихомир. – Хотя… чего бы и нет? Я слышал при дворе много волков служит. И ничего…

Не старик, нет. Сильный и крепкий, хотя, конечно, не мальчик. Кривой. Одноглазый, левый глаз черной повязкой закрыт, и шрам поперек лица. Но не горбатый совсем, разве что чуть сутулый, но плечи широкие, мощные. Нос крупный с горбинкой…

– Княжна! – с ходу поприветствовал он, чуть склонив голову. И спрыгнул на землю. Легко и привычно спрыгнул, только чуть выдохнул, присогнувшись, но тут же выпрямился снова.

Он ранен? На кафтане прорезана дыра, засохшая кровь видна хорошо.

Василина шагнула навстречу.

– Вы Есислав Милорадович? – мягко сказала она. – Рада приветствовать вас…

Запнулась. «В нашем доме?» Но ведь раз царь послал, теперь это и его дом тоже? Да, пусть только после того, как он женится на ней. Но все равно. А ведь Василина целую речь подготовила, но тут все вылетело из головы.

Не то это… И не рада.

– Вы ранены?

Он только вздохнул, бок потер немного. Достал из-за пазухи бумагу с царской печатью.

Волосы у него темные, кудрями, но впереди, со лба уже наметились залысины.

– Ничего страшного, – сказал, протянул царскую бумагу ей. – Ерунда. Василина… Нам бы отдохнуть с дороги.

А голос обычный. Глубокий, даже приятный, но в целом – обычный голос. Впрочем, сложно сказать, чего ожидала Василина. После всех историй, что слышала о нем…

Бумагу взяла, развернула, пробежала глазами. Так и есть. Светлейший царь дает свое согласие на ее брак с этим Есиславом, выражает надежду, что сей союз послужит укреплению мира и благополучия на Синих холмах, что Есислав послужит надежной защитой и опорой…

Жених.

Стоит, смотрит на нее внимательно. Ждет, не мешает.

Что-то не так в этом…

– Идемте со мной! – спохватилась она. – Сейчас провожу вас… И лекаря пришлю.

– Не нужно лекаря, – сказал Есислав. – Все хорошо. Только отдохнуть немного.

Хорошо, пусть так.

– На вас напали?

– Напали. Но мы разберемся сами…

– Вчетвером? – словно невзначай обронил Тихомир где-то за спиной.

И Есислав резко обернулся, зыркнув на него.

– Разберемся!

* * *

– Княжна! – Тихомир подошел перед ужином. – На пару слов бы тебя.

– Да? – Василине и самой неспокойно, что-то во всем этом не складывалось, смущало ее.

Тихомир задумчиво огладил бороду, нахмурился. Тихо кашлянул, прикидывая, как бы начать.

– Есислав этот, – сказал он. – Что-то не так в нем, не могу понять. Ты будь осторожней с ним.

Не так – определенно.

– А что именно? – спросила она.

– Ну… – Тихомир себя за бороду дернул. – Во-первых, волки с ним. Да, в царевых войсках волков хватает, но волки никогда не подчиняются людям просто так. У них всегда свой вожак, и он уже связан с человеком, которому служит, кровной клятвой. У этих нет вожака. Да, можно подумать, что вожак был, но его убили, их совсем мало осталось. Но я посмотрел за ними, пока расселяли, объясняли все… – Тихомир головой задумчиво покачал. – Волки подчиняются Есиславу беспрекословно. Ему лично. Преданно. Я волков повидал, княжна, это сразу видно. Как младшие в глаза заглядывают, одобрения ищут.

– То есть, они служат ему напрямую? Каждый из них? Как если бы он сам был волком.

– Выходит, княжна. Но Есислав-то человек. Не пойму я… Каждый клятву принес? Но это слишком как-то… Не делают так, – нахмурился еще больше. – И еще княжна. Волки молодые совсем. Один и вовсе мальчика, едва ли старше нашей Баженки. Драться они, конечно, могут, но опыту у них взяться не откуда. Кто ж таких с собой в дальние походы берет? Или как у них вышло? Всех опытных положили, остались только щенки? Чудно это, княжна.

Чудно. Василина и сама понимала.

Что-то не так с этим царским ставленником.

– И вот еще княжна… – Тихомир тяжело вздохнул. – Не знаю даже как и сказать это, сам не понимаю. С Данькой поговори сама. Он видел этого Есислава еще в трактире. И говорит, что вроде бы тот же человек, а что-то не так. В том, говорит, злобы было через край прям, а это не такой… Не знаю, княжна. Может в трактире что-то разозлило его, а сейчас нет. Может, показалось Даньке что…

– А волков Данька видел? Были в трактире волки с Есиславом.

– Были, – кивнул Тихомир. – Я тоже сразу спросил. Были с ним волки. Эти или нет, сказать сложно, но были. И ты будь осторожней, княжна. Я и сам еще присмотрюсь.

* * *

Матушка разглядывала столичного гостя с интересом, с легкой, едва заметной ухмылкой, словно видела что-то такое, чего не могли видеть другие. Василине даже показалось, что она принюхивается. Но к чему тут принюхиваться можно? Только ноздри чуть подрагивали.

Ужинали втроем. Это завтра позовут соседей и дружину соберут, будут за большими столами сидеть. Сегодня тихо, считай в семейном кругу.

– Значит вы, Есислав Милорадович, приехали на моей дочери жениться? – матушка смотрела на него снизу вверх, но словно бы свысока.

И тот, на удивление, смущался под ее взглядом. Как мальчишка. Хотя, казалось бы, такой человек, приближенный царя, смущаться не должен. Столько всего в его жизни бывало, что не здесь точно, не сейчас.

– Царь послал меня, вот я и приехал, – сказал он. – Не ради дочери, – и на Василину покосился. – А чтобы порядок в этих землях навести.

Матушка чуть приподняла бровь.

– А что, пресветлый царь считает, что порядка в наших землях нет? – спросила матушка, голос предостерегающе зазвенел. Василина даже губы поджала, потому что такой голос не предвещал хорошего.

Но Есислав только зубами скрипнул.

– А есть порядок? То есть вы, Доброслава Казимировна, – холодно, медленно и очень четко произнес, – не знаете, как погиб ваш старший сын? Не знаете, от чего на самом деле умер ваш муж?

Матушка аж в лице изменилась, побледнела разом.

Василине страшно захотелось пихнуть этого Есислава в бок, чтобы не смел такое.

Но матушка и сама за себя постоять могла.

– А ты много об этом знаешь? – спросила она. Почти ровно прозвучало, только в глазах давняя боль огнем и вызовом сверкнула.

– Кое-что знаю. И собираюсь узнать больше.

Матушка губы поджала, глаза в сторону отвела. Ох, не нравилось это Василине, но сейчас она наблюдала, стараясь не мешать. Помешаешь сейчас, и что-то важное упустишь.

– Я Джарелду писала, – сказала матушка тихо. – Он не ответил.

Есислав только тяжело вздохнул. И словно сплюнуть хотел, но удержался, подбородок дернулся.

– Это ваше с ним дело, – тихо сказал он. – По мне, так не время сейчас за старые обиды держаться. Если ничего не сделать, будет хуже.

Джарелд – волчий царь, вожак, кто как не он должен знать, что в здешних лесах твориться.

– Поэтому ты за дочерью моей приехал? – так же тихо спросила.

– Я не за дочерью приехал, – сказал Есислав. – Я жениться вообще не собирался, – глянул на Василину. – Прости, княжна. Не в тебе дело. – Я за другим…

И Василина поняла, что не может больше молчать. И матушка знает куда больше, чем говорит. Действительно знает.

– Кто ты такой? – спросила она, глядя прямо на Есислава… или кто он там?

Он повернулся к ней, молча поджав губы.

Да и сам понимал, что его раскусили, вот так сразу. Но говорить не хотел.

– Есислав Милорадович, приближенный нашего светлейшего царя, – строго, с нажимом, сказала матушка. – Жених твой. И не вздумай попусту болтать.

Василина кивнула. Ладно, они потом поговорят. Матушка, вероятно, лишних ушей опасается. Это правильно. Если все действительно так серьезно, то лишние уши ни к чему.

А Есислав этот с облегчением, кажется, выдохнул.

– Могу я рассчитывать на вашу поддержку, Доброслава Казимирована? – осторожно спросил он.

– О поддержке пока рано говорить, но мешать не стану, – сказала она. – С Тихомиром поговорю. Но ты и сам будь осторожен, ошибешься, и уже не только твоя голова полететь может.

Глава 2. О волках и раскрытых секретах

Как бы ни хотелось Василине поговорить с матушкой, но после ужина та подозвала к себе Есислава, обсудить наедине, на Василину шикнула только: «Потом, сейчас не время». А как с Есиславом закончила, велела к себе Тихомира позвать. И до глубокой ночи обсуждала что-то с ним. Впрочем, если дело серьезное, Василина вполне могла понять – не до нее.

А дело серьезное, это точно.

Только поделиться сомнениями не с кем, о таком не стоит болтать. Баженке только намекни, она тут же как сорока разнесет. Не умеет она язык за зубами держать.

Подумать самой? Тут она что угодно придумать сможет, но правда останется далеко.

Поэтому и решила сама к Есиславу постучать.

Хотя ведь не Есислав он, но как иначе называть, Василина пока не знала.

Под дверью видно было полоску света, свечка горит, значит спать жених еще не ложился.

Постучала осторожно. Но нет, никто не ответил. Тихо. Только вроде шорохи какие-то… Что там? Наверно, не стоило, но тут дверь приоткрылась сама. Василина чуть толкнула ее… или не чуть? И дверь приоткрылась, не заперта была.

Есислав стоял у стола, пытаясь сам себе перевязать бок какой-то тряпкой. На тряпке отчетливо виднелась кровь. Повернулся на скрип двери и так и замер.

– Прости…те… – осторожно сказала Василина. – Я только хотела поговорить, а дверь… открылась.

Он криво ухмыльнулся в ответ.

– Что ж, давай поговорим, княжна. Сейчас только…

Кое-как подоткнул бинты, чтобы уж совсем не сползали, потянулся за рубашкой.

Нет, не годится так.

– Подожди, – Василина быстро подошла. – Давай я помогу, завяжу, чтобы не падало. Надо сначала одно дело закончить, а потом уж…

Он напрягся слегка, хотя мешать ей и отказываться не стал. Если уж Василина пришла, от нее теперь никуда не деться. А полуголых мужиков Василина не смущалась. Ну, не настолько. И братьев приходилось лечить, они вечно куда-то лезли, и другим раны зашивать. У нее, говорили, рука легкая, и сила есть, если сама сделает, все быстро заживает. Так что сейчас Василина точно понимала, что делает, опыт был.

А у этого даже перевязано кое-как, наспех.

И вообще, что-то странное в его фигуре, что-то не вяжется. Крепкие плечи, хоть и чуть угловатые, ключицы выпирают, спина… нет, не горб, но как-то неуклюже выпирает…

Странно. И в то же время стоит он прямо, и наклон головы… Но если это личина, то и не удивительно.

На повязке кровь.

– Так не годится, – строго сказала Василина, и сама развязывать потянулась. – Водой хоть промыл?

– Промыл, – фыркнул он, не мешая, кивнул на миску с водой, которая вся красная стала.

Та-ак…

Василина нахмурилась.

– Сейчас посмотрю. А чего от лекаря отказался? Это ж точно не царапина?

Он засопел только. Не сразу ответил.

– Я же оборотень, – сказал тихо, со вздохом. – А ведь не должен. И любой нормальный лекарь это поймет.

Оборотень. Василина тоже понимала. На животе у него густые черные волосы, шерсть почти – свои. А на руках волосы совсем тонкие, Есислава, наверно. Личина хорошая, но не полностью покрывала, обычно это не и не нужно. Личина… И это все, в целом, ставило на места. Логично становилось. И волки с ним, и… остальное.

Интересно, как…

И матушка-то сразу поняла.

– А что стало с настоящим Есиславом? – спросила Василина, и вот где-то здесь развязала окончательно, открыла. – Ох, ты ж… Да как ты еще на ногах стоишь? Подожди, у меня мазь хорошая есть. И зашить надо, иначе это…

Губу закусила, покачала головой.

– Ничего страшного, – сказал он. – Я не человек, на нас быстрее заживает.

Но отказываться снова не стал, все-таки. Тут глупо отказываться.

– Сейчас принесу все, – сказала Василина. – Подожди.

Да и куда ему деваться, тут уж не сбежит.

По дороге успела подумать, что, наверно, и к лучшему все это, теперь оборотню точно скрывать нечего. Да и не похоже, чтобы он так уж хотел что-то скрывать. Не от Василины и не от матушки точно, раз сам у нее о поддержке спрашивал. А от кого прячется тогда?

Она прибежала быстро, велела этому Есиславу сесть. Как же его зовут на самом деле? Почему-то казалось, он куда моложе, скорее ее ровесник. Но кто же знает. Воды еще принесла. В воду несколько капель целебной настойки капнула, чтобы кровь вернее остановить и воспаление снять. Волк волком, но это не помешает.

Потом свечу поближе поставила, чтобы лучше видеть. Такую рану лучше зашить, потому что разошлось широко.

– Не дергайся, – сказала она, пальцами осторожно коснулась.

Удивительно вообще, как ничего не задето. Это след от клинка, не от когтей точно, не с волками он сражался.

Он напрягся, но не дергался. Кивнул. Пока она шила, только сидел выпрямившись, дышал рвано, иногда тихо шипел сквозь зубы. Терпел. Табуретку правой рукой сжал так, что костяшки побелели.

– Так что там с Есиславом? – спросила Василина, заканчивая. – Его можно уже не ждать?

– Не ждать, – немного хрипло согласился оборотень. – Убили его. И тело его наши спрятали, чтоб не найти Честно сказать, мы не планировали… ну, вот это все. А с Есиславом свои счеты были. Давние. И тут еще прибавилось. Вот и напали, ну… повздорили. Убили его. А потом у него увидели кольцо, чтобы личины менять. Он сам, видать, пользовался не раз. Ну и решили… Раз такое дело, надо пользоваться. Так-то, если царского посланника убить, то сразу шум поднимется, сюда из столицы люди набегут. А так вроде жив он, приехал, то, что людей его меньше осталось, так никто считать не будет. Потом придумаем уже, как сделать, чтобы сам Есислав тихо пропал. Лишний шум нам не нужен.

– То есть, оставаться надолго не ты не планируешь?

И жениться на Василине, конечно, тоже? Ну и славно.

Он фыркнул.

– Да куда мне? Я долго под чужой личиной не протяну. Меня твоя мать и так сразу раскусила, у других, может, чуть больше времени уйдет. Зачем судьбу искушать?

– А кто ты на самом деле? – спросила Василина, сердце чуть замерло.

Он вздохнул. На нее посмотрел.

– Ульвар, сын Джарелда. Младший. Мы виделись с тобой, в детстве. Не знаю, помнишь ты? Тебе года четыре было. Меня тогда отец с собой брал, приезжал сюда. Только ты меня так не называй, а то услышит еще кто-то.

Ульвар…

Помнит она. Смутно, но помнит. Ему тоже тогда было лет пять, на год он ее старше, или около того. Она ему лошадей на конюшне показывала, потом сад, он за яблоками на яблоню лазил… А потом как-то отношения у отца с Джарелдом не заладились, Василина точно и не знала, что произошло. Наверно, сейчас и не важно уже, давно было.

Надо же, как вышло.

Ульвар.

– А матери моей сказал, что порядок здесь навести хочешь, – сказала Василина.

Он насупился страшно, помрачнел.

– Сказал, – кивнул он. – Я сделаю все, что в моих силах. Нам всем никуда от этого не уйти. Я просто пока не знаю, с какой стороны браться.

Не планировал он…

– А зачем ты вообще в это все полез?

* * *

– И что нам теперь с этим мальчишкой делать? – вздохнул Тихомир, поглаживая бороду.

– Не дави на него, пусть себя покажет, – княгиня Доброслава сложила руки на коленях, задумчиво глядя в окно. – Я говорила с ним, он тут задерживаться не планирует, хочет тихо сгинуть в лесах. Устроить так, словно медведь задрал или еще что. Без лишнего шума. Может, и лучше будет… Если до царя дойдет, что его человека местные убили, нам тоже спасибо не скажут, разбираться приедут. А если тихо – может и обойдется.

Тихомир покачал головой, сильно в таком сомневаясь. Не обойдется так.

– Все равно приедут. И нового жениха Василине пришлют.

Доброслава вздохнула, подлокотник кресла ладонью погладила.

– Что-то мне подсказывает, любой новый будет все равно лучше этого, – сказала она. – Я про Есислава не так много слышала, но все нехорошо. Василинка бы с ним горя хлебнула. Так что я, конечно, такие дела не одобряю, но и не порадоваться не могу. Может к лучшему.

Тихомир фыркнул только.

– Тут я соглашусь, пожалуй. Мне Данька рассказал, что в трактире произошло. Думаешь, чего волки так сорвались? У них в трактире двое волчат-полукровок работали. Ну, не дети, но молоденькие совсем. Парень и девчонка. И девчонку эту то ли сам Есислав, то ли кто-то из его людей, это Данька не застал, решил за зад ухватить. Девчонка огрызнулась по-волчьи, зубами клацнула, когти выпустила. А этому-то не понравилось, что ему зубы показывают. Велел девчонку схватить и пустить по кругу, а потом и вовсе прирезали ее. Их три десятка было, два – люди, и десяток волков, волки особо не участвовали, но и не мешали, но у них свои клятвы, они иначе не могли. Три десятка вооруженных воинов, что тут делать? И парень-полукровка рванул к своим. И вот они, видать, отомстили.

– Так быстро успели?

Тихомир усмехнулся, подбородок сквозь бороду потер.

– Думаю, они его и без того ждали, а это подхлестнуло только. У Джарелда с Есиславом, я слышал, и без того счеты были. Может, убивать и не собирались, но проследить точно. Сути не знаю, но… Это ведь с того раза, да?

Губы поджал, на Доброславу глядя, она кивнула.

– Я тоже знаю не все, – сказала со вздохом. – С того раза точно, но может что-то еще. Да, думаю, Есислав уже бывал в этих лесах… не знаю… охотился. Разговоры про него были. Еще муж мой был жив. Помнишь, охотников все тут искали? Вот Джарелд уверен, что это Есислав, или сам, или по его приказу.

– Да… Мы тогда не нашли, кто там охотился. Были разговоры, но толком ничего, – сказал Тихомир задумчиво. – У меня тогда с десяток парней пропало, просто ушли искать и не вернулись. Их не нашли тоже. И костей не нашли, и следов. Сгинули. Только лес кто-то перебаламутил. Это ведь с того раза нежить дурить начала. Раньше-то спокойно было. А с того раза…

– Да, с охотой что-то нехорошее вышло. Я раньше не очень в эти сказки верила, про оленя. Но потом, когда Ярослав это проклятье подцепил, когда Глеб погиб… – голос дрогнул у Доброславы, губы дрогнули.

Она встала, подошла к окну, отвернувшись, глядя вдаль, себя руками обхватила. Или просто пытаясь скрыть подступившие слезы.

Тихомир подошел тоже, осторожно коснулся плеча.

– Славушка… – шепнул совсем тихо, и долго молчал. – Не плачь. Они теперь у Отца нашего пируют, а мы…

Доброслава кивнула, шмыгнула носом совсем не по-княжески, а потом, повернулась и уткнулась Тихомиру в плечо.

– Знаю. Но все равно не забыть.

Тихомир вздохнул, осторожно по плечу ее пальцами погладил.

Ну, ничего…

– За Василинку мне страшно, – сказала Доброслава. – У меня кроме нее никого не осталось. Жених еще этот… И ведь с царской волей ничего нельзя сделать. Ведь когда узнает – нового пришлет. А знаешь… – подняла на Тихомира глаза. – Я ведь порадовалась, когда поняла, что не Есислав. Матери небесной даже не вина, крови плеснула, отблагодарить. Но только что дальше будет – никто не ведает.

– Не бойся, Василинку мы в обиду не дадим. Я все сделаю… Все, что в моих силах.

– Знаю, что сделаешь, – Доброслава щекой к плечу прижалась. – Не сомневаюсь в тебе. Но все равно страшно. Иногда наших сил не достаточно.

Судьба иногда такие повороты закладывает, что только держись.

Тихомир тихо засопел, вздохнул.

– А как ты этого Ульвара раскусила так быстро? – спросил он. – Я тоже засомневался, кто он, но мне не понять…

– Что он волк – я просто вижу, – сказала Доброслава. – Чую. Сквозь личину. Ты же знаешь, как у меня бывает.