В объятиях ледяного демона

– Не советую со мной драться. Сделай одолжение, не порть вечер, уберись уже прочь, – устало посоветовал он.

– Так ты меня еще и трусом считаешь?! – буйволом взревел наемник. – Сейчас кровью умоешься!

Примерно представляя, что сейчас будет, я вжалась в стенку. Очень хотелось закрыть лицо руками, но руки и ноги парализовало от страха.

На этот раз Ингвар не стал взмахивать руками. Лишь чуть склонил голову в сторону, и меч наемника покрылся ледовой коркой. С громким ругательством тот выронил оружие, затряс обожженной рукой. И кинулся на Ингвара с голыми кулаками.

Повеяло прохладой, на окнах проступил ледяной узор, снежинки на потолке покрылись настоящим снегом.

Наемник не дошел до Ингвара каких-то полшага, замерев ледяной статуей. Не такой, как в замке. Фигуру мужчины покрывал иней, лицо стало бледным-бледным, превратившись в глиняную маску. Из глаз исчез пьяный туман, теперь в расширившихся зрачках плескался ужас.

– Что это… – сипло выдохнула я.

Моего шепота Ингвар не услышал, но вопрос подхватили остальные посетители. Народ загомонил, кто-то потянулся за оружием, кто-то осенял себя обережным знаком, одна из служанок вовсе хлопнулась в обморок.

– Тихо, – а вот теперь с пальцев Ингвара сорвался сноп снежинок.

Стоило им упасть, как пол покрылся тонким слоем льда. Удержаться на ногах не было никакой возможности. Я попыталась схватиться за стену, но поскользнулась и упала на четвереньках.

– Хлоя, – задрав голову, я поймала совершенно отстраненный взгляд Ингвара.

Сейчас его глаза были прозрачно-голубыми, как скованная льдами вода в озере. Казалось, мужчина смотрел одновременно и на меня, и сквозь меня, пребывая мыслями ужасно далеко.

– Пойдем со мной, – в повисшей тишине голос Ингвара прозвучал особенно глухо и пугающе.

ГЛАВА 3

– Ч-что? – разговаривать, стоя на коленях, было не только глупо, но и ужасно унизительно.

Я попыталась встать, только вот больная нога подвернулась. Подхватить меня Ингвар даже не подумал, равнодушно глядя, как я, закусив губу, на четвереньках ползу к столу и поднимаюсь, цепляясь за него.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – сердце стучало где-то внизу живота, во рту пересохло.

– А ты хочешь остаться здесь? – Ингвар недоуменно покосился на притихших, и кажется, переставших дышать посетителей.

Я, наконец, поняла, что это был не приказ, а всего лишь вопрос. Все же отсутствие каких-либо эмоций в голосе мужчины и ровные интонации вкупе с безликим взглядом сильно мешали нормальному диалогу.

– Мои вещи остались в подсобке. И я не могу идти, – оставаться в трактире в самом деле было не лучшей идеей.

Сообразив, что мы знакомы, трактирщик вряд ли разрешит переночевать, а то и вовсе за шкирку выкинет столь опасную гостью.

– Все? – Ингвар взмахнул рукой, и подошвы моих сапог покрылись ледяным крошевом.

Благодаря этому удалось дойти до кухни и ни разу не упасть. Хотя свою роль сыграло и внимание посетителей. Перепуганно-разозленные взгляды так жгли спину, удивительно, как еще лед не растаял.

В подсобке я едва попала в рукава шубы, со второй попытки застегнув пуговицы, но к Ингвару вышла с невозмутимым лицом.

Может и глупо, но увидев, как ужас преобразил посетителей, я не хотела выглядеть также. Какой бы загадочной силой не обладал Ингвар, я не стану отводить глаза и шептать молитвы.

– Куда мы идем? – покинув трактир, светским тоном поинтересовалась я.

– Я ухожу из города, а ты можешь составить компанию, – Ингвар сделал паузу, в глазах свернули звезды. – Если согласишься на мои условия.

– И какие же? – внутренности скрутились в узел, но моя маска скучающей аристократки не дрогнула ни на миг.

– Ну, как сама знаешь, чужих я не жалую. Последняя гостья, которой я предложил кров, сбежала, едва рассвело, – мужчина вроде бы сохранял невозмутимость, но в голосе прозвучало ехидство. – Новые лица мне не нужны, но я задумался о найме служанки.

– Что? Служанки? – определенно, Ингвару доставляло удовольствие дразнить меня и любоваться моей отвисшей челюстью.

Причем вид у него был донельзя серьезным, но я на каком-то интуитивном уровне ощущала отголоски его истинных эмоций.

– Ты согласилась прислуживать в трактире пьяному сброду за остатки еды и тюфяк с клопами. В замке займешь прежнюю комнату и разделишь со мной трапезу.

Я сердито засопела. В исполнении мужчины работа подавальщицы прозвучала еще более унизительно, только вот и соглашаться на повышение совершенно не хотелось, предложение упорно виделось милостивой подачкой, причем с душком.

– Я не умею готовить, – предупредила я.

– Я не слишком привередлив, – равнодушно отозвался Ингвар.

– В таком случае, я хочу десять серебряных за день, – сделав глубокий вдох, твердо произнесла я

– Не слишком ли высоко ты оцениваешь свой труд, не умеющая готовить служанка? – Ингвар скептически поднял бровь.

– Ну, не каждый день вам станет готовить чай и взбивать постель герцогская дочь, – разведя руками, я лучезарно улыбнулась.

Мне казалось, Ингвар либо согласится на мои условия (ведь зачем-то же я ему понадобилась!) или решит, что овчинка выделки не стоит, велев убираться на все четыре стороны.

Меньше всего я ожидала, что мужчина начнет торговаться. Мы до хрипоты спорили за каждую медную монетку все то время, пока шли до ворот. В какой-то момент, увлекшись придумыванием новых аргументов, я даже забыла, что боюсь Ингвара. Очнулась, лишь увидев созданную изо льда карету и постоянно меняющих форму существ в упряжке.

– Вы что, запрягли ветер?! Как это вообще возможно? – сипло выдохнула я.

– Это вьюга, – Ингвар распахнул дверцу и галантно взмахнул рукой. – Я попросил, она не отказала.

Взлетев по ступенькам, я забилась в самый угол. На удивление, в ледяной карете вовсе не было холодно, если закрыть глаза, легко можно было представить, будто карета самая обычная.

А вот ошибиться со спутником точно было нельзя. Словно желая еще сильнее напугать меня, Ингвар сел рядом, и его нога почти касалась моего бедра. Глаза у него вновь стали льдисто-голубыми, ресницы побелели.

– Что вы сделали с тем мужчиной? Он тоже станет статуей? – наверное, глупо было беспокоиться о чужой судьбе, когда своя еще не решена, но вопрос сам сорвался с губ.

– А тебе бы этого хотелось? Я могу заморозить его для тебя, – широкая, почти ласковая улыбка Ингвара заставила еще сильнее вжаться в стену.

– Нет! Не нужно! – я поспешно замотала головой.

– Зря, это удивительно красивое зрелище, – мужчина вздохнул, сетуя над моей глупостью. – Тот олень наверняка уже хлещет водку и жалуется всем вокруг.

Я выдохнула, чувствуя, как разжимается внутри пружина. Только вот, стоило адреналину схлынуть, включились все прочие чувства. Навалилась адская усталость, заурчало в животе, а еще болезненно заныла нога.

Все-таки не стоило так нагружать едва зажившую лодыжку. А я еще ведь и в очередной раз упала…

Попытка поудобнее устроить ногу вызвала вспышку боли. В ступню словно раскаленную спину воткнули и из груди вырвался сдавленный стон.

– Что такое? – выглядевший погруженным в свои мысли, Ингвар встрепенулся.

– Ничего, – я заставила себя улыбнуться. – Просто ногу отсидела. Судорога.

– Судорога значит… – выражение лица мужчины не понравилось мне сразу. А уж когда он похлопал себя по коленям, я пожалела, что не прикусила язык. – Клади сюда.

– Нет, – я сцепила пальцы в замок и потрясла головой.

– Хлоя, мне нужна проворная служанка, а не хромающая немощь. Давай сюда ногу, – словно маленькому ребенку, принялся втолковывать Ингвар.

Я вновь покачала головой, глядя в пол. Это ведь пришлось бы расшнуровывать ботинок, снимать штаны и чулки, задирать юбку… При одной только мысли об этом щеки опалила краска.

– Вообще-то я уже дважды раздевал тебя, не спрашивая согласия, – задумчиво изрек мужчина.

– Да вы…! – сообразив, что Ингвар в самом деле видел меня без одежды, я залилась краской целиком. – Воспитанный человек промолчал бы.

– У тебя очаровательная родинка на правом плече, – мужчина окинул меня пронизывающим взглядом. – И такая светлая, нежная кожа. Как будто только выпавший снег. Так и хочется коснуться, но вместе с тем страшно разрушить столь хрупкую красоту.

Слова Ингвара вызвали противоречивые эмоции. С одной стороны, я не знала, куда девать глаза от смущения, а с другой, не хотела, чтобы он замолчал.

Дешевые комплименты пьяного наемника вызвали лишь омерзение. После его мокрых поцелуев хотелось хорошенько вымыться, но с Ингваром все было совсем по-другому.

То, как он смотрел, как говорил… В глазах мужчины не было похоти, в них светились неприкрытое восхищение, словно я действительно была самым прекрасным из всего, что ему доводилось видеть. В тихом голосе появились мягкие, будоражащие нотки. И пусть сейчас я была одета, ощущение складывались такое, будто Ингвар водил по обнаженной коже пушистой кисточкой, отчего внутри разливалось обжигающее тепло.

– Тонкая шея, покатые плечи, а какая грудь… – Ингвар мечтательно уставился на упомянутую часть тела.

Наваждение осыпалось ледяным крошевом. Забыв, что являюсь леди, я зарычала и рванула застежку сапога, собираясь совсем не благородно дать обнаглевшему блондину по голове.

– Так бы сразу, – а вот сдержанный голос произвел эффект опрокинутого ледяного ведра.

Сообразив, что Ингвар опять издевался, я поскорее обнажила ногу и крепко зажмурилась.

«Вот уж точно, демон!»

Правда, сидеть с закрытыми глазами оказалось гораздо страшнее, чем с открытыми. Я понятия не имела, что собирается делать Ингвар, ничего не чувствовала и боялась еще больше.

Не выдержав, я приоткрыла один глаз. Моя нога лежала у Ингвара на коленях, и он водил пальцами вокруг опухшей лодыжки, самую малость не касаясь обнаженной кожи.

«Как будто боится прикосновений», – озарило меня.

– Красивым леди полагается танцевать на балах всю ночь, совершенно не чувствуя усталости, – задумчиво произнес Игнвар. – Но с такими синяками пришлось бы стоять у стенки, с завистью глядя не на кавалеров, а на стулья, занятые почтенными матронами. Ты любишь танцевать?

– Да вовсе ничего страшно-о-оох! – карету тряхнуло, и я застонала от дернувшей щиколотку боли.

– Сейчас пройдет, – пообещал мужчина.

Он склонился над моей ногой, и с его рук потекло бело-голубое сияние. Невольно я залюбовалась Ингваром. У него были красивые ладони, тонкие и чуткие пальцы, выражение лица же стало сосредоточенно-участливым, в глазах отразилась жалость.

Стихия продолжала окутывать лодыжку, и ощущалось это как человеческие прикосновения, очень осторожные и бережные, словно Ингвар опасался причинить мне лишнюю боль.

Казалось бы, находясь в ледяной карете, запряженной ветрами, используя ледяной дар, с заледеневшим лицом, Ингвар должен был напоминать демона больше всего, но странное дело, именно сейчас я видела в нем живого человека. А в голову впервые заглянула мысль, действительно ли мужчина настолько холоден или это лишь маска, прячущая истинную суть.

Сияние приобрело более насыщенный синий цвет, приглядевшись, я различила крохотные снежинки. Сначала кожу немного покалывало, потом я вовсе перестала что-то чувствовать. Боль прошла, отек спадал на глазах.

– Вот и все, больше боялась, – бережно опустив мою юбку, Ингвар довольно улыбнулась.

А я… Я внезапно разрыдалась. Слезы хлынули потоком, будто внутри меня исчез сдерживающий барьер, и теперь я буквально захлебывалась в рыданиях.

Раньше обо мне никто никогда не заботился по-настоящему. Да, воспитатели в пансионе следили за нашим здоровьем, вызывая лекаря при малейшем чихе, но это было обусловлено необходимостью. Мы все были девушками из богатых и известных семей. Случись что и разозленные родители стерли бы пансион с лица земли.

Ингвар хоть и говорил, что ему нужна служанка, помог искренне и совершенно бескорыстно, не требуя ничего взамен. Просто потому, что мне было больно, а он способен был убрать боль.

– Хлоя? Что такое? – в потемневших глазах мужчины мелькнул страх.

Он даже потянулся, явно собираясь встряхнуть меня за плечи, но в последний момент сжал кулаки. Вместо этого тряхнуло карету.

От неожиданности я едва не прикусила язык, прекратив всхлипывать.

– Сережки… Я продала мамины сережки, а деньги украли. И теперь у меня нет ни монет, ни памяти о ней, – по щекам вновь покатились слезы.

– Иногда память, наоборот, мешает. Чем скорее забудешь прошлое, тем быстрее освободишься, – откинувшись на спинку, задумчиво произнес мужчина.

– Что же такое вы хотели забыть? – в глазах Ингвара отразилось такое отчаяние, что я невольно потянулась к нему.

Вытянула руку, желая ободряюще коснуться ладони и надеясь, что он не оттолкнет руку.

– Служанке полагалось бы спросить, какой ужин я предпочитаю, – холодно процедил мужчина.

Руку он не отдернул. Я сама убрала ладонь, для верности скрестив руки на груди. Первый порыв бесследно прошел, и сочувствовать Ингвару совершенно расхотелось.

Скорее всего, ничего такого страшного в его прошлом и нет, а красивую фразу ляпнул специально, чтобы я не раздражала своим рыданием.

Что с демона возьмешь?!

Опять же, кто-то ведь дал ему способность повелевать льдом. Снежные духи ничего не делают просто так и за свою помощь требуют соответствующую плату.

Чем Ингвару пришлось расплатиться за власть над снежной стихией? Он отдал душу? Позволил заморозить собственное сердце?

Задумавшись, я пропустила момент, когда карета остановилась. На этот раз Ингвар выскочил первым, даже не подумав придержать дверцу.

Стоило мне ступить на землю, как карета за спиной рассыпалась роем белоснежных снежинок, порывом ветра умчались призванные «кони».

Лодыжка совершенно не болела, но я все же старалась идти медленнее. К тому времени, как я вошла в замок, Ингвар уже скрылся из глаз. Посчитав, что это знак и готовить чай ему не нужно, я предпочла отправиться к себе.

По дороге меня ждал еще один сюрприз. Если раньше в замке не горели свечи, и передвигаться по коридорам приходилось почти наощупь, то сейчас от стен и потолка исходило слабое сияние.

«Как будто Ингвар перестал скрывать снежную стихию, и замок отражает его умения», – мелькнула мысль.

В комнате все осталось без изменений. В то утро я настолько нервничала, что даже не заправила постель и сейчас сбитое одеяло валялось внизу кровати. Впрочем, сейчас мне было наплевать, заглядывал Ингвар в спальню или нет. Руки и ноги отваливались от усталости, веки слипались. Кажется, я уснула прежде, чем рухнула в постель.

Утром меня разбудил стук в дверь. Зевнув, я села в постели и охнула от боли. Перетружденные вчера мышцы противно ныли, ломило поясницу, шумело в голове.

– Доброе утро, – так и не дождавшись разрешения войти, Ингвар распахнул дверь.

Пройдя в комнату и едва одарив меня взглядом, поставил на стол большую картонную коробку.

– Завтрак через час. Не опаздывай.

Стоило мужчине уйти, я вновь откинулась на подушки и широко зевнула. Небо за окном едва начало светлеть, солнцу явно было также лень вставать, как и мне.

«Эх, вот бы сейчас позвонить в колокольчик, чтобы горничная приготовила горячего чаю, расчесала волосы, помогла одеться», – размечталась я.

Невольно вспомнилось, как Ингвар принес мне завтрак в постель. Это было лишь вчера, а казалось, будто целую вечность назад. Тогда я смутилась и одновременно оказалась польщена такой заботой, было приятно осознавать, что ради меня мужчина изменил своим привычкам и наконец повел себя как джентльмен. Вот бы еще уговорить его повторить этот подвиг!

Как ни хотелось еще поваляться в постели, любопытство взяло вверх над усталостью. Коробку я открывала с опаской, мотивы Ингвара по-прежнему были подернуты дымкой, но внутри оказался комплект сменной одежды. И потрепанная кулинарная книга под низом!

Слова мужчины сразу же предстали в другом свете. Честно признать, вчера я до конца не поверила Ингвару, сочтя разговор про служанку всего лишь предлогом задержать меня в замке. Зато сейчас он вполне ясно дал понять, что настроен предельно серьезно.

«И у меня есть всего час, чтобы освоить мастерство кухарки и сообразить сносный завтрак», – о том, что сделает Ингвар, если моя стряпня ему не понравится, я постаралась не думать.

Скинув окончательно измявшуюся одежду, я быстро переоделась. Новое платье оказалось пошито из дешевого сукна и неприятно царапало кожу, но по-крайней мере, было чистым и ничем не пахло. Умывшись и расчесав волосы обнаружившимся в коробке гребнем, я спустилась в кухню. И тихо ахнула, глядя на заваленный разнообразными продуктами стол. Несколько качанов капусты, сетка с картошкой, пучок морковки, пакеты с кашами, банки с разносолами и вареньем, казалось, Ингвар притащил целый погреб.

Конечно, я имела представление, как выглядит приготовление пищи, но очень смутное. И которое помутнело еще больше, стоило пролистать книгу и взглянуть на длинные рецепты со множеством пометок.

«Буду готовить яичницу», – рассудив, что ее испортить сложно, я начала закатывать рукава.

Ровно через час стол в комнате был накрыт по всем правилам. Пожалуй, это оказалось даже интересно. Настолько красивой посуды не было даже в поместье моего отца. Все сервизы казались сделанными из бледно-голубого хрусталя, узор не повторялся ни на одном предмете. Я также раскопала в ящиках скатерть, выбрала самую красивую тарелку и украсила яичницу пучками зелени. Поставила чайник, чашечку, вазочки с сахаром и печеньем.

Сама, правда, выглядела жутко. Волосы растрепались и пропахли дымом, на платье появилось жирное пятно. К тому же схватилась за закипевший чайник голой рукой, и теперь на ладони медленно наливался жаром ожог.

Ингвар же видимо вовсе не верил в мои силы, поскольку явился через пятнадцать минут после отведенного срока. При появлении мужчины я присела в книксене и застыла возле стола, скрестив руки.

– А почему порция только одна? – внимательно изучив сначала содержимое стола, а потом меня, изогнул бровь он.

– Вам мало? – при мысли, что опять придется идти на кухню, убирать учиненный разгром и воевать с плитой, меня бросило в жар.

– Разве ты не составишь компанию? – мужчина все же сел, но не спешил браться за столовые приборы.

– Прислуге полагается есть отдельно, – с невозмутимым лицом сообщила я.

– Правила в доме устанавливает хозяин. Садись, – Ингвар кивнул на соседний стул.

Оскорбиться, что, по мнению мужчины, мне следует давиться голодной слюной, я не успела. Он наклонился и достал из-под стола корзинку, в которой оказался привычный завтрак.

Наверное, нужно было испытать благодарность, но внутри заворочалась обида.

Демоны подери, я ведь действительно старалась приготовить этот проклятый завтрак! Пусть меня не учили подобному, гордость и упрямство не позволили сдаться. Леди Олгери не нужны подачки, я честно заработаю деньги.

– Приятного аппетита, – не подозревая об обуревающих меня чувствах, мужчина улыбнулся.

Выдавив ответную улыбку, я вяло ковырялась в тарелке. Есть почти не хотелось, к тому же аппетит отравляли мысли о Дугасе с Гансом. Что, если они опять явятся в замок? А может быть, наоборот отправились в пансион и как раз сейчас сообщают, что сдать невесту с рук на руки не удалось по причине отсутствия последней?

– Почему ты не ешь? – выдернул из мыслей голос Ингвара. Мужчина проследил, как я демонстративно отправляю ложку в рот и потребовал. – Покажи ладонь

Уточнять, какую именно, не понадобилось. Правая разболелась еще больше, и я держала ложку в левой. Только вот не думала, что мужчине окажется до этого дело.

– Даже боюсь представить, что будет, если поручить тебе выстирать белье. Ты утопишься в кадке? Отправишься к озеру и придется вылавливать тебя сетями? – взглянув на волдырь, хмыкнул Ингвар. – Не шевелись.

Прозвучавшая в голосе насмешка хлестнула наотмашь. На глаза навернулись злые слезы и я, сжав ладонь в кулак, вскочила.

– Ваша милость, дозвольте уйти на кухню. К обеду зеленый борщ сготовить собиралась, мне еще щавель под снегом откапывать надо, – я присела в еще одном реверансе и зашагала к дверям.

– Остановись, – ударивший в спину тихий голос заставил расправить плечи и задрать подбородок.

«Нет уж, если ему скучно, пусть заведет себе лесную зверушку и дрессирует, сколько влезет!»

– Хлоя.

Почему-то мое имя в устах Ингвара звучало непривычно и странно, вызывая противоречивые эмоции. Мужчина умудрялся произносить его одновременно властно, вкладывая в голос ледяную силу и заставляя мурашки бежать по спине, и вместе с тем робко, нежно. Так, словно он вовсе не привык звать кого-то по имени и возможность обратиться к живому человеку доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.

Его голос затрагивал что-то, таящее в глубине моей души, вызывал подсознательное желание обернуться взглянуть в глаза. Только вот я слишком разозлилась, чтобы давать волю чувствам. А в следующее мгновение по ногам побежал холодок, и я поняла, что не могу ступить и шагу.

Приподняв юбку, расширенными глазами уставилась на ледяную корку, доходящую до колен. Это не было больно, наоборот, я чувствовала скорее щекотку, но легче от этого не стало.

– Теперь покажешь руку? – обойдя меня по кругу и остановившись напротив, как ни в чем не бывало, попросил Ингвар.

Невозмутимость, сквозящая в каждом его жесте, стала последней каплей.

Я размахнулась, собираясь влепить ему пощечину, да так и застыла с поднятой рукой.

– Так даже удобнее, – одобрительно кивнул мужчина.

С его пальцев сорвались крохотные серебристые снежинки, устремившиеся к моей ладони.

Пылающая боль утихла сразу. Облегчение оказалось таким сильным, что я едва не застонала от радости и поспешно закусила щеку изнутри.

Ну уж нет! Я не просила Ингвара меня лечить и не стану благодарить за этот акт милосердия!

Впрочем, мужчина и не собирался ждать моей реакции. Убедившись, что ожог обработан, вплеснул руками, стряхивая прилипшие к пальцам снежинки.

– Спасибо за завтрак.

И нарочито медленно, словно все же испытывая меня, двинулся к выходу из столовой.

Я по-прежнему хранила гордое молчание. Мне было неизвестно, сколько продлится заморозка и развеются ли чары вообще, но мужчину я так и не окликнула.

В конце концов, Ингвар правильно отметил, он здесь хозяин. Хочет вместо служанки еще одну ледяную статую? Его право.

Изображать скульптуру в итоге пришлось около часа. Когда лед, наконец, растаял и я попыталась пошевелиться, в руки и ноги словно воткнули тысячи острых иголок. Тихо всхлипывая от боли, я начала растирать конечности.

Ненавижу Ингвара! Как он мог так поступить со мной?!

Я ведь действительно старалась! Пыталась не бояться его, не спорила, изображала служанку. А он в ответ наплевал в распахнутую душу, прекрасно дав понять, что я для него не более, чем игрушка.

Волей неволей в голову полезли мысли, как давно Ингвар вовсе общался с живыми людьми. Крестьяне его боялись, но в городе никто не высказывал страха. Даже когда он использовал дар, не обозвали демоном, явно увидев подобное впервые и не зная, как реагировать.

Смахнув слезы, я глубоко подышала, восстанавливая пошатнувшееся душевное равновесие. Я выдержала учебу в пансионе, выдержу и сейчас.

Сегодня Ингвар так больше и не появился. Следующие несколько дней мы также встречались лишь пару раз.

Я изображала смиренную служанку, с готовностью кидаясь выполнять любой приказ. Ингвар же озвучивал мне фронт работ и куда-то исчезал.

Поручения были не сложные. Приготовить поесть, вымыть и без того идеально чистые полы, протереть отсутствующую пыль. Качество выполненных заданий мужчина не проверял. Я подозревала, что вовсе могла бы весь день проваляться на кровати с книжками, но старательно делала всю работу.

Вечерами же шла во внутренний дворик. Знание того, что это живые, превращенные в лед люди, пугало до дрожи в коленях, но меня словно магнитом тянуло в оранжерею. Я медленно ходила по помещению, разглядывая фигуры и пытаясь понять, что привело их в замок и что они чувствовали, когда их сердца вымораживала стужа.

А на третий день меня застукал Ингвар. Как обычно, мужчина появился совершенно бесшумно, и я едва не уронила подсвечник ему на ногу.

– Я запретил сюда приходить, – глядя куда-то в сторону, холодно напомнил он.

– Ну, а я нарушила приказ, – отчего-то в полумраке Ингвар воспринимался совершенно по-другому. Искажались черты, лицо напоминало фарфоровую маску, взгляд стал совсем пустым. Словно человек уступал место демону.

– Что вы сделаете? Лишите ужина? Запрете в чулане? Поставите коленями на горох?

Ингвар молчал, и по его лицу совершенно нельзя было понять, о чем он думает. Проследив за его взглядом, я поняла, что он смотрит на статую ледяной девушки. Той самой, что обнимала кого-то невидимого.