Единственный, грешный

Военные вокруг меня старались не смотреть друг другу в глаза. Кто-то привалился к стенам, устало прикрыв глаза, другие уселись на пол, глядя обреченно перед собой. Но были и такие, которые ходили между членами команды и расспрашивали о ранениях. Несколько медиков оказались с нами.

– Парень, что с твоим лицом? – Меня слегка хлопнул по плечу парамедик с нашивками старшего сержанта.

– Фонарь разбился, кожу посекло, – постаралась говорить немного глуше, чем обычно.

– Здесь я тебе особо помочь не смогу, – кивнул он, внимательно разглядывая лицо, – но могу успокоить только тем, что раны с ровными краями, впоследствии рубцы не будут сильно заметны, когда все срастется. На установке можно стянуть края, и через несколько лет вообще забудешь о полученном ранении.

– Переживу, – постаралась отмахнуться как можно спокойнее, но внутри сердце дрогнуло.

Понимаю, отец хотел как лучше, уберечь от насилия, но если парамедик окажется прав, то мое лицо навсегда станет совсем другим. Впрочем, это не такая уж большая цена за свободу и жизнь.

– Что с руками? – заметив мой жест кистью, он тут же перехватил руку.

– Не повезло мне сегодня, – усмехнулась ему и развернула обе кисти так, чтобы ему было лучше видно.

– Тебе еще, считай, повезло. Лейтенанту Кромису оторвало два пальца и пробило легкое, – парамедик качнул в сторону головой, указывая на пострадавшего.

Проследила взглядом и заметила молодого мужчину тоже в форме техника, лежащего на полу. Его грудь перетянули чужой рубашкой, успевшей пропитаться кровью.

– Еще есть пострадавшие? – спросила парамедика, пока он разматывал на моих кистях полотенца.

– Немного, – ответил он. – Раненых эвакуировали в первую очередь. У кого были более тяжелые ранения – скончались еще на флагмане, системы жизнеобеспечения отключились.

Жаль ребят. Почти все молодые парни пошли добровольцами на войну, понимая, насколько необходима победа. Кирсы, захватив Харшин6, будут вести себя как хозяева в колонии. А чем заканчивается такое отношение к ресурсам планет и их населению, известно давно. Одним словом, сейчас надежда только на политиков, способных выторговать как можно больше свободы своим гражданам.

– Много медиков с нами? – спросила парамедика, когда он заканчивал перевязку второй руки.

– Всего трое, но без оборудования и медикаментов мы мало что можем. Остается надеяться только на регенерацию, парень. – Он потрепал меня по плечу и отошел к следующему.

В какой-то момент я ему даже позавидовала. Мы оказались в плену вдали от своих кораблей, близкие не знают о нашей судьбе, а эти парни делают свое дело, помогая раненым. Они не опускают руки, как многие здесь, обходят каждого, помогая не только профессионально, но и поддерживая словом. Я видела, как многие, перекинувшись с ними парой фраз, расправляли плечи и больше не выглядели такими подавленными.

Невольно следила взглядом за действиями медиков, стараясь отвлечься от своих тяжелых дум. Я знала, что отца отправили к командору Грему на легком штурмовом корабле, и сильно беспокоилась о его судьбе вдалеке от меня. Наверняка, он тоже не находил себе места, костеря на чем свет стоит упрямую дочь, отказавшуюся покидать «Парус». В любом случае с моим вмешательством у команды стало больше шансов эвакуироваться и, следовательно, выжить, чем оставаться на месте, позволяя «Тиграм» прикрывать флагман.

Карт. Он был на «Тигре 32» вместе с Джири. Их пара должна была прикрывать «Парус». Живы ли они?

При воспоминании о Карте прикрыла глаза и постаралась вспомнить улыбающееся лицо парня. Моего парня, с которым мы собирались пожениться. Белокурый, хотя волосы у него темнее моих серебристых, с угловатыми чертами лица. Многие серианки не считали его красавцем, но мне он был очень дорог. Верный, преданный, добрейшей души серианец всегда был открыт для своих друзей и безжалостен с врагами. Он один из самых высококлассных пилотов на «Тиграх».

Джири его друг и верный напарник. Штурмовики уже давно сработались и не представляли другой жизни для себя. Джири недавно вступил в брак с хорошей девушкой Линлей. Мы с Картом гуляли на широкой и очень веселой свадьбе. Они строили планы на будущее, собирались выкупить участок и построить дом вдали от шумных городов. Джири любил быстро гонять на легковом сурте7, так что расстояние – не проблема, а супруги уже мечтали о большой семье, где будет много детишек. Дом с лужайкой был их общей мечтой, к которой они стремились.

А потом пришла война. Жестокая, беспощадная.

Многие ушли добровольцами. Правительство выдавало направление на корабли, которые часто спешно переоборудовали под военные нужды из гражданских. «Лагуна» изначально была прогулочным лайнером для туристов и одновременно реабилитационным центром с самым современным медицинским оборудованием. Сюда покупали билеты серианцы, желающие обследоваться и укрепить свое здоровье. Многие из них ступали на борт только для того, чтобы отдохнуть в тишине и покое. Сервис на высоком уровне, соответственно, цены приличные. С началом войны «Лагуна», где я служила помощником капитана всего два месяца, стал лазаретом для раненых.

Разумеется, никто не думал, что он понадобится, потому что разведка передавала о малочисленности армии кирсов. Предполагалось одним мощным ударом откинуть захватчиков, вторгшихся в космическое пространство Харшина. Начальство строило планы ведения победоносной и скорой военной компании. Нас информировали, что, скорей всего, будут легкораненые, ну и такие, которые по неопытности попадут в какую-то сложную ситуацию. Подобные случаи бывали в каждой войне, тем более сейчас, когда много новобранцев из добровольцев, не обученных военному делу.

Мы мило улыбались, слушая доклад главврача, я же думала в тот момент о необходимости психологической поддержки пострадавшим от собственной неопытности.

Все оказалось совершенно не так.

Во время первого боя «Лагуна» неожиданно оказалась под обстрелом. Наш капитан Груст, всю свою жизнь прослуживший в гражданском флоте, не выдержал такого волнения и растерялся. Все же возраст у него приличный, сердце дало сбой, ведь опыта ведения боя не имелось, и он стал первым нашим пациентом, требующим срочной помощи и эвакуации. Командование взяла на себя я, а во время боя пришлось самой маневрировать. Гражданский состав экипажа не мог поверить в происходящее, и многие оторопели. «Тигры» прикрывали «Лагуну», уводя снаряды, а я маневрировала так, как никогда даже на симуляторах полетов не делала. Перегрузки заставили многих вжаться в кресла, но мы смогли уйти из зоны обстрела.

Позже адмирал Тресс просмотрел запись всего случившегося на мостике «Лагуны» и подтвердил мое назначение на должность капитана корабля с повышением в звании. Никто тогда не посмел упрекнуть меня в использовании родственных связей, и мне только поэтому доверили корабль.

Карт примчался одним из первых на «Лагуну», сжал в объятиях и тихо-тихо ругался мне в ухо на «некоторых безбашенных серианок, которые, если бы и были другими, то в космос не летали». Я млела от его резких слов, проникнутых трогательной заботой и нежностью ко мне. Позже в моей каюте он признался, насколько испугался за «Лагуну» и меня. Обстрел был плотный, и «Тигры» не успевали уводить снаряды в стороны. Но когда увидел маневры корабля-лазарета, обычно медлительно и величаво скользившего по просторам космоса, понял, кто дорвался до штурвала. Карт не знал, радоваться ему или бояться еще сильней. Он лишь стиснул зубы и молился всем богам, чтобы уберегли такую отчаянную, как я.

Я улыбалась на такое проявление любви ко мне. Лучшего признания, насколько ему дорога, даже пожелать трудно. Серианцы очень скупо выражают свои эмоции. Женщины еще могут позволить себе эмоциональные всплески, но мужчины будто высечены из скалы и редко произносят вслух теплые слова. В ту ночь Карт стребовал с меня обещание после окончания войны создать с ним семью и никогда не расставаться.

Опасения по поводу нашего счастливого будущего вызывал только мой отец, который никогда не жаловал рядом со мной никого из военных, и потому отправил единственную дочку в гражданский космический флот. Мама погибла за несколько лет назад до этого, сорвавшись со скалы. Она отправилась в очередную экспедицию, сопровождая группу туристов. Молодые парни, приехавшие на каникулы, решили провести время необычно: отправиться в горы и получить от восхождения острые ощущения. Один из студентов сорвался, и мама спустилась к нему за карниз. Места хватало только на одного, потому она обвязала насмерть перепуганного парня и отправила его наверх, ожидая, когда ей сбросят снаряжение. Каменный выступ не выдержал, обрушившись под ее ногами.

Встреча с теми студентами получилась тяжелая. Они каялись, рассказывали о произошедшем. С тех пор отец оберегал меня еще сильнее, но жизнь без космоса я уже тогда себе не представляла. Отпустить меня он согласился только в гражданский флот на самый надежный корабль под присмотр старого товарища. Несколько лет я служила там, продвигалась по службе, получала звания. Никто бы не смог сказать, что выслуживаюсь или меня повышают в должности по знакомству. Отец никогда за меня не просил, всего добивалась сама – регулярные тренировки, курсы, необходимые, для получения следующего уровня доступа. В итоге к двадцати пяти годам мне присвоили звание помощника капитана.

Карт гордился моими успехами, я это замечала по блеску его огромных, темных, почти черных глаз. Часто обращалась к нему за помощью или советом во время подготовки на очередных курсах. Ведь взгляд со стороны может порой многое подсказать.

Карт же гонял на своем «Тигре» и другой жизни просто не представлял. Я переживала за него во время боевых учений, где все было настоящее: атаки, заряды, риски. Адмирал Тресс считал, что никакие симуляторы не заменят такого обучения. Но меня к себе на флот не звал и категорически запрещал приближаться к «Тиграм». Только разве запретами остановишь? Карт посмеивался над моим запредельным желанием оказаться в кабине легкого корабля, но выполнял строгий приказ отца и не подпускал к управлению.

Вот на симуляторах мы втроем с Джири отрывались по полной. Гоняли так, что выходили из тренировочной кабины в насквозь мокрой одежде, но довольные. Линлей смеялась над нами, но всегда встречала вкусным угощением. Она повар по призванию. Я ей даже чуточку завидовала – она пошла по тому пути, который ей ближе всего к сердцу. Нет, в повара я не стремлюсь, а вот то, что Линлей смогла воплотить свою мечту в жизнь, просто здорово. Мне бы тоже так хотелось, но тогда четко понимала: папа меня точно не пустит на военный корабль.

Однако война распорядилась по-своему нашими судьбами. «Лагуну» переоборудовали из прогулочного корабля в лазарет, и я оказалась под командованием собственного отца. Несколько боев принесли потери среди серианцев. Наши медики вполне справлялись и даже успевали некоторых провести через реабилитационный центр, только после этого отправляли на Харшин, домой. Парни уходили ободренные, радостные от предвкушения скорой встречи с родными и близкими.

В последнем бою я старалась всеми силами спасти «Парус», вспоминая все свои умения, приобретенные на симуляторах. Почему-то страха не было. Точнее, не так: я очень боялась не успеть, а не погибнуть.

Легкая вибрация пола и переменившийся гул двигателей свидетельствовали о прибытии транспортника с пленными к цели.

Глава

3

Лардо ди Грамс

Команда из шести штурмовиков шла тяжелой поступью по коридорам флагмана «Карга»8. Впереди своих подчиненных находился командир небольшого отряда, и он был единственный, кто снял шлем, держа его в правой руке, остальные все еще находились в полном облачении. Серые комбинезоны с темно-синими полосками по бокам, на талии к поясам прикреплено оружие, высокие ботинки почти до середины икр плотно облегали ноги.

Командир смотрел хмуро и строго, автоматически отвечая на приветствия встречных. Им давали дорогу, расступаясь в стороны. Многие провожали взглядом небольшую процессию, уверенно ступающую по переходам флагмана. Между ними окруженный своими победителями, со спокойным выражением лица шел плененный адмирал Тресс. Он изредка бросал вокруг взгляды, проявляя удивительную выдержку. Слегка потрепанный китель сидел на статной фигуре военного ладно, придавая достоинство всему облику офицера поверженной армии.

Конвой из штурмовиков прошел к главной палубе, а затем свернул к капитанскому мостику. За широкой аркой расположился командный пункт управления не только флагманом, но и всем космическим флотом кирсов. Адмирал быстро пробежал глазами, отмечая все особенности: расположение офицеров на мостике, их звания, аппаратуру с символами чужого алфавита. Его подвели к широкому столу, над которым зависло трехмерное изображение космического пространства. Невольно взгляд Тресса остановился на разрушенном «Парусе», чьи знакомые очертания он мог угадать с любого ракурса. Флагман серианцев представлял собой жалкое зрелище: более-менее целой оставалась только центральная часть, где находился командный пункт. Тресс оценивал повреждения и старался прикинуть шансы дочери остаться в живых.

Вокруг разрушенного корабля сновали штурмовики на легких кораблях, они обследовали место битвы, выискивая уцелевших «Тигров» и другие средства эвакуации. Адмирал с удовлетворением отметил, что маневры Киры позволили остальным кораблям его флота уйти с места боя. В плен попали военные, не успевшие уйти с «Паруса».

– Адмирал Тресс, вижу, вы в полном здравии, – раздался хриплый голос кирса, поднявшегося навстречу главнокомандующему серианцев.

Это был невысокого роста мужчина. Раскосые синие глаза смотрели внимательно на поверженного противника. Адмирал возвышался рядом с ди Грамсом, но кирс не испытывал неудобства из-за разницы в росте. Его уверенность в себе ничто не могло поколебать.

– Генерал Лардо ди Грамс, – коротко кивнул в ответ адмирал.

– Не стали покидать флагман, спасая собственную жизнь? – прохрипел генерал.

– Вы бы поступили на моем месте иначе? – поинтересовался Тресс и высокомерно приподнял бровь.

– Разумеется, нет. Благодаря удаче мне не пришлось этого делать, – довольно ощерился кирс.

– На этот раз она была на вашей стороне, – коротко признал адмирал, обрывая гипотетические рассуждения.

– Не в одной удаче дело, – произнес Лардо ди Грамс. – Хорошая разведка и стратегия дали свои положительные результаты.

Адмирал задумчиво смотрел в раскосые темно-синие глаза кирса и оценивал только что услышанное. Разведка. Получается, противник был лучше подготовлен к этому бою, потому получил преимущество. Это говорит о неправильном расчете адмиралом сил и возможностей противника. Теперь Тресс осмотрелся вокруг медленнее, стараясь отметить все особенности оборудования корабля.

– После драки кулаками не машут, – усмехнулся генерал. – Осмотр капитанского мостика теперь вам ничего не даст, адмирал.

– Все же хотелось бы понять, – немного задумчиво протянул Тресс в ответ.

– Рассказывать свои секреты, разумеется, я не буду, – сказал ди Грамс и указал на кресло рядом со своим, – меня сейчас интересуют те простые сведения, которые вы можете сообщить, не беспокоясь о своей репутации.

– Что же вас интересует? – вежливо задал вопрос Тресс, усаживаясь на указанное место.

– На вашем флагмане уничтожен черный ящик, компьютер сгорел и восстановлению не подлежит, – прохрипел кирс.

– Корабль сильно разрушен, – пожал плечами внешне спокойный адмирал.

– Но не в этой части, – ткнул пальцем в трехмерное изображение ди Грамс.

Изображение приблизилось, увеличиваясь в размерах. Теперь можно было рассмотреть пострадавший корабль в подробностях: крылья оторваны, по корпусу паутиной расползлись угрожающие трещины, многие отсеки, как знал командующий, разгерметизированы и лишены жизнеобеспечения.

– Меня очень заинтересовал этот факт, как только пришло изображение пульта управления.

Картинка сменилась, и вместо вида «Паруса» из космоса появился знакомый капитанский мостик. Запись была сделана одним из штурмовиков. В самом центре стола торчал кортик адмирала. Тресс внимательно осмотрел сделанные им разрушения и не стал никак комментировать.

– Итак, адмирал, меня интересует, чего вы хотели этим добиться? – не дождавшись реакции своего собеседника, спросил кирс.

– Ничего. Обычное стремление уничтожить все возможное перед захватом противника, – Тресс перевел взгляд с картинки на генерала.

– У вас были такие инструкции? – тон хриплого голоса стал холодным, начался допрос.

– Нет, – спокойно ответил серианец, не собираясь информировать противника о побудительных причинах своего поступка.

– Но что-то вас подвигло на уничтожение черного ящика, – с нажимом сказал генерал, внимательно следя своими странными темно-синими раскосыми глазами за адмиралом.

– Я уже ответил. Сделал все, что посчитал нужным, чтобы скрыть максимум информации от противника. – Тресс как будто замкнулся в себе.

– Наши специалисты восстановят его, – твердо произнес ди Грамс, но и на эти слова не последовало никакой реакции. – Что ж, будем считать, наш разговор на этом закончен. После мы поговорим обо всем более подробно. Думаю, к тому моменту я смогу узнать, что именно вы хотели от меня скрыть.

Кирс махнул рукой в сторону конвоя, отдавая молчаливый приказ увести адмирала. Тресс поднялся с кресла, сохраняя спокойное выражение на лице, и направился за своими сопровождающими.

– Адмирал Тресс, а где ваша дочь? – вдруг спросил ди Грамс громко, перекрывая привычный шум на капитанском мостике.

Тресс, уже посчитавший допрос завершенным, не ожидал такого вопроса и от неожиданности вздрогнул.

– Она успела уйти со своим кораблем, или мне отдать приказ искать ее среди пленных? – В темно-синих глазах горел охотничий азарт.

– Она ушла вместе с «Лагуной», – развернулся к генералу адмирал и постарался ответить как можно спокойней.

– На этом все. Уводите! – отдал приказ конвою ди Грамс.

Тресс на ватных ногах направился к выходу и пошел в ту сторону, куда ему указывали. Он держался прямо, уверенно расправив плечи, потому что знал, он сейчас представитель проигравшей стороны, и ему необходимо сохранять достоинство при любых обстоятельствах.

Генерал ди Грамс проводил задумчивым взглядом высокую мужскую фигуру. Кирс оценил выправку адмирала, его сдержанность и манеру вести себя, находясь в плену. Ведь Тресс знает, что вернуться на родину живым шансов у него нет. Его будут допрашивать, выжимая всю информацию из мозга, а потом придадут показательной казни на глазах граждан Кирстана, дабы подчеркнуть еще раз победу над противником.

– Передайте системникам, пусть восстановят все записи из черного ящика. Очень важно знать, что так решительно скрывает адмирал, – выйдя из задумчивости, отдал приказ ди Грамс.

– Слушаюсь, мой генерал! – отозвался адъютант и, коротко кивнув, направился прочь с капитанского мостика.

– Дарси, сколько у нас пленных? – задал вопрос ди Грамс.

– Триста двенадцать, – четко ответил второй адъютант. – И еще пришло сообщение о перехвате двух «Тигров».

– Отлично. Установите личность и звание каждого для дальнейшего допроса, – приказал генерал.

– Штурмовики рассчитывают на выкупы, – напомнил Дарси, получив распоряжение.

– Сначала допросы, потом уже вознаграждение, – отрезал капитан «Карга».

– Слушаюсь, – четко ответил адъютант и ушел выполнять распоряжение начальства.

Лардо ди Грамс остался один у пульта управления. Он задумчиво рассматривал трехмерную карту, на которой вновь отражались космические корабли, расположенные вокруг поверженного флагмана серианцев. На «Карге» вовсю кипела жизнь, каждый выполнял свои обязанности. Между делом кирсы возбужденно переговаривались между собой, еще не остыв после боя, обсуждали детали выигранного сражения и прикидывали доставшуюся добычу.

– Жаль, что почти все корабли ушли, – донесся отголосок беседы кирсов до капитана.

– Первый – лазарет, а он раньше был прогулочным кораблем, так что там много чем можно было бы поживиться, – отозвался второй.

– Говорят, адмирал в своей каюте на флагмане много редкостей собрал, – сказал третий кирс.

– Да уж. Штурмовикам везет, – завистливо протянул первый собеседник.

– Только не всем, – осек его второй кирс, – пятьдесят погибших.

– Упокой их душу богиня, – почти одновременно произнесли все участники обсуждения.

– Офицеры, займитесь своими обязанностями! – хрипло проскрежетал ди Грамс, обрывая пересуды подчиненных.

Кирсы послушно кивнули головами и, подчиняясь приказу, прекратили разговоры, отвернувшись к своим рабочим местам. Служба и после победы оставалась службой. Обязанностей никто не отменял. Бой закончился, непосредственного командования от генерала не требовалось, потому он вновь погрузился в задумчивость.

Кирсы внешне не сильно отличались от серианцев. Только ростом они были чуть ниже своих противников. Серианцы – высокие, с развитой мускулатурой на фоне кряжистых и накачанных кирсов смотрелись как взрослые среди подростков. И все же расы отличались. Они развивались вдали друг от друга, не смешиваясь, потому полукровок между ними не было. Представителей обеих рас легко можно было опознать по внешнему виду. Серианцы выделялись в основном темными глазами, что особенно контрастировало с всевозможными оттенками светлых волос. У кирсов же, наоборот, радужка, заполнявшая все глазное яблоко, варьировалась от небесно-голубого до темно-синего цвета, как у Лардо ди Грамса. Волосы могли быть разных тонов – от блондинов до жгучих брюнетов.

Внешность ди Грамса для представителя расы кирсов была самая обычная: невысокая, по-военному подтянутая коренастая широкоплечая фигура, короткая стрижка светлых, цвета льна, волос и темно-синие глаза. Черты лица правильные, широкие скулы, упрямо сжатые губы.

– Мой генерал, вызов от командующего, – произнес офицер связи.

– Соединить, – отозвался ди Грамс, внутренне собираясь.

Сейчас нужно будет доложить о ходе боя, отчитаться о потерях и рапортовать о достаточно трудной победе, после которой достался только один трофей – разбитый флагман.

– Мой командор, – приветствовал генерал начальство.

– Генерал, я слышал, что вся добыча ушла из ваших рук, – недовольно произнес пожилой кирс с визуального монитора.

– Кораблям серианцев удалось уйти только благодаря мастерству своих защитников, – ответил ди Грамс. – У нас в плену адмирал Тресс и его флагман «Парус».

Лардо отправил изображение корабля на экран командующему. Командор внимательно осмотрел то, что осталось от флагмана, а затем переключил все свое внимание на генерала.

– Ди Грамс, я хорошо знаю ваши способности, а потому не буду выговаривать о столь ничтожном трофее, – сухо сказал командующий своему генералу. – Адмирала направить для допроса на Кирстан9.

– Слушаюсь, мой командор, – коротко отозвался ди Грамс.

– Сколько пленных? – тем временем продолжал расспросы командующий.

– Триста двенадцать и два «Тигра» с защитниками, – коротко доложил генерал.

– Негусто, – поджал презрительно губы командующий. – С ними разбирайтесь сами, но два десятка нужно будет отправить на Кирстан для показательной казни в день празднования победы.

– Слушаюсь.

– Вот еще что, генерал, к вам отправляется делегация зуавов. Они хотят лично убедиться в результатах боя. – Тон командующего стал немного спокойнее и мягче, и генерал понял, что разноса не будет.

– Зачем? – осмелился поинтересоваться ди Грамс.

– Хотят посмотреть на все своими глазами. Их не устраивает запись боя, – скривил недовольно губы командующий.

– Понятно, – протянул он. – Как мне их встретить?

– Как почетных гостей, – усмехнулся командор.

– То есть показать только парадную и официальную сторону, – понятливо протянул Лардо.

– Вы меня правильно поняли, ди Грамс. Я надеюсь на вашу сообразительность и впредь, – сверкнул довольным взглядом светло-серых глаз пожилой кирс.

– Когда ожидать «почетных гостей»? – поинтересовался ди Грамс.

– Четыре часа лета до вас, – услышал он короткий ответ от командующего.

– Вас понял, мой командор, – произнес генерал и отключил связь.

Капитан корабля кинул взгляд за спину, убедился в занятости офицеров и выполнении ими обязанностей.

– Дарси, – подозвал своего адъютанта Лардо. – Необходимо встретить делегацию зуавов.

– Мой генерал, они владеют всеобщим языком? – поинтересовался Дарси.

– Конечно, – ответил ди Грамс.

– Тогда проблем не будет, – уверенно сказал Дарси.

– Тогда проблем не будет, – задумчиво повторил только что произнесенную фразу ди Грамс.

Адъютант насторожился, он давно служил со своим командиром и понимал – генерал задумался, прокручивая в голове какой-то вариант развития событий. О том, чтобы влезать с расспросами, у него даже мысли не возникло, но в то же время он отлично понимал, что новую идею своего начальства именно ему придется воплощать в жизнь.