Тысяча и один способ уничтожить мир

Лин допила содержимое стакана.

– Помоги мне выкрасть конверт! – закончил свою речь Ян.

– Я могу проигнорировать твои неразумные мотивы, у меня нет никого интереса. – Произнес бархатный голос.

Ян пододвинул умный пуфик ближе к стройный держащим себя в руках ножкам. Он прошептал на ухо Лин:

– Есть у меня один наркотик. Вы можете почувствовать с Джоном то, что не чувствовали никогда! – Он отодвинулся с хитрым взглядом.

Лин чуть наклонила голову. Перевернула огромный лист на голограмме и сказала:

– Мне почти интересно.

Ян получил, что хотел. Он расхаживал по холлу в чуть длинном пиджаке, оборванских штанах и обтягивающей маечке. Ян помахивал девушкам, проходившим мимо, когда появился Джон с неестественным для него яростным лицом. Его лоб был сморщен, ноздри носа расширялись и яростно сжимались, не хватало только дыма из них.

– Ты украл мой пиджак, – Джон искрой неуловимого света спустился с лестницы. И схватил друга за ласканы пиджака.

– Воу, воу! Ты не забывай, что пиджак твой.

Но Джон не отступал.

– Но я спрятал письмо! – с ехидным выражением лица сказал Джон.

Ян с абсолютно спокойным лицом поднял руку с конвертом.

– Его было не сложно найти, гений.

Джон вырвал конверт и открыл его. Ян ждал объяснений, но юноша не поднимал глаз.

– Уничтожить мир, ты в это поверил, Джони!

– Нет, ну что ты, – закачал головой Джон.

– Тогда почему не сказал?

– Я не хотел. Не хотел, чтобы Лин узнала, – Джон наконец поднял опечаленные глаза. – Даже не представляю, как она может расстроиться.

– Никак? – взвыл Ян

– Ты ей сказал?

– Неет, – закачал головой Ян.

– Это хорошо, я думал ты сразу выболтаешь ей, а она же нежной души человек. Это может её уничтожить.

Ян стоял с недоумевающим взглядом.

– И вообще зачем ты надел мой пиджак?

– Решил, что выглядит классно. – Ян провел руками по пиджаку и принял вульгарную позу.

– Нет, – Джон принял возмущенную позу.

– Клаасс, бро! – протянул мимо проходящий парень, в такой же одежде что и Ян.

Ян самодовольно качал головой.

– Я пойду, надо распространять моду. – Ян с помощь необычайного способа обворожения и самовыражения, вальяжной походкой удалился.

Паренек в модной одежде взбегал по лестнице на второй этаж библиотеки, только сегодня с утра он узнал, что в библиотеке 2 этажа. Он пронесся мимо сотни шкатофонов, шел он на звуки удивительного инструмента называемого мяума. На ней играла Лин. Мяума представляла собой в собранном виде маленький квадрат абсолютно черного цвета. Но в развернутом виде она могла достигать огромных размеров. Я, как и многие, никогда не видел, как играют на этом диковинном инструменте. Но говорят развернутая Мяума изливает звуки души, это необычайно красиво. Однако в тот момент Яну было не до красоты, он протолкнулся сквозь десятки воздыхателей Лин и объявил им, что концерт окончен и им пора разойтись. На что какой-то умник ответил, что Лин будет играть ещё 10 минут. Тут Ян не выдержал и наорал на всех присутствующих и концерт действительно закончился. Лин перестала играть и все разошлись.

Она стояла лицом к огромному панорамному окну и не поворачивалась. Вид был прекрасен, тысячи фиолетовых огоньков украшали площадь перед школой. Они вместе загибались в одну сторону от ласковых порывов ветра, и тогда становилась видна их серая подноготная.

Ян конечно же и эту красоту не заметил. Он подошел к Лин поближе, когда никого не осталось.

– Слушай Лин, Джон не хочет, чтобы ты знала про уничтожения мира мной и тобой.

Девушка молчала, Ян разрывал её бесчувственное лицо в своей голове.

– Ты ему не скажешь?

– Нет, – сказала она, не оборачиваясь. Ветер поменял направление, огоньки повернулись в след за своим повелителем.

– Тебя что ли не волнует, что старая маразматичка думала, что мы уничтожим мир?

– Нет, – ответила Лин чуть печальнее обычного, лишь потому что цветочки приняли статическое состояние.

Ян теперь тоже задумчиво смотрел в окно, хотел он был таким спокойным, как она.

– А мне стоит беспокоиться? – спросил он почти равнодушно.

– Нет.

Ян развернулся и ушел. А ветра так и не было. Лин свернула свою Мяуму и положила в карман.

Годы шли, наши друзья прилежно учились, все кроме Яна, конечно.

Во все времена приезжим в Мир Даркона ставили вакцину от всех болезней. Её считали главнейшим открытием пяти планет. Она избавляла от всех известных недугов. Жители не раскрывали секретов её создания. И один ученый с планеты Дрозд решил разгадать этот древний секрет.

Он проник в их мир, привился и каждый день упорно проводил опыты. Оборудование он достал просто. Никто не мешал ему. И через некоторое время он понял, что следов вакцины в его крови нет. Как и обычной крови, как у всех жителей Дрозда. Он так и смог понять, как изменился состав его крови, но таких клеток он не знал.

Тогда Сигсог, так звали ученого, решил выяснить, когда же появилась вакцина. И он узнал, что она была создана тысячи лет назад в загадочном месте под названием Дом. Об этом месте ходило много поверий и легенд. Но где оно именно находится сказано не было. Были размытые упоминания об пирамидальном строении, поглощённом старыми ветвистыми джунглями на острове Цах. Сигсог нашел остров, обошел его, но ничего необычного не обнаружил.

Он сел на гальку каменного пляжа и взмолился своему богу Дьядычу, который правда повелевал на планете Дрозд. Откуда ни возьмись образовалась жуткая буря. Волны облили мужчину, и он оказался в морском царстве. Сигсог взмолился жуткому черному небу и убийственному шторму.

– О мой величайший бог, дай ответ: куда мне идти и что искать! Или пускай пучина поглотит моё тело вместе с моим беспокойным разумом!

Сигсог стоял с поднятыми к небу руками. К его ноге прибился листок, он отлепил его и опять начал вопить. Листок подплыл к другой ноге. Мужчина опять его откинул. Море бушевало, оно хотело донести до кого-то весть, но они видимо разговаривали на разных языках. Когда лист третий раз подплыл к ногам Сигсога, он крепко выругался и наступил на лист ногой, прижав его ко дну.

Мужчина поднял голову, впереди него стояла огромная водяная глыба, она неминуемо тянула в свои объятия водяную гладь, чтобы уничтожить ученого. Он даже не стал ничего делать, ведь делать было нечего. Через секунду на него обрушился шквал из воды и камней. Он захлебывался, барахтался, ударялся всеми частями тела о жестокое дно. Но ещё через секунду он оказался на суше, море успокоилось, однако он не мог этого видеть, ведь на лице у него был лист небумаги. Тогда он аккуратно отлепил листок и увидел на нем четко различимые буквы. Мужчина встал и заорал в небо:

– Ты уж прости Дьядыч, я уж не молод, туповат. Спасибо тебе за помощь.

И мужчина уставился в лист. У него было самое больше озарение в жизни. Он обрел свой путь.

На планете Тайта проводился ежегодный праздник мира Пяти планет Даркона. 272 Тайтавских года назад император Даркон объявил: все планеты системы обитаемыми. Астрономы решили не говорить ему о предполагаемых планетках на окраине системы. Правитель был не умолим, он был одержим идей заселения всех планет. Стоит отметить, он подошел к делу с надлежащим снобизмом. Он оснастил три планеты технологиями на века, по сравнению с ними другие цивилизации продвинулись на миллиметры своего развития в этом вопросе.

– У Звезды было пять детей: огненная Нэфери, зелёный благородный Закрон, умеренная Тайта, ветреная Тэфина и ледяной гигант Глерос. И когда великий Даркон решил… – вещал возвышенный голос в огромном павильоне.

– Правда? – вдруг вклинился в рассказ учёный. – Я никогда не слышал о такой продвинутой системе. Где она находится?

– Ты сомневаешься в её существовании? – с хитрой усмешкой спросил ковбой.

– Я нашла справку в проверенном источнике.

«Система Пяти миров Даркона существ…»

Спокойный голос компьютера перебил опытный экскурсовод.

– Неет, это скучно! – ударил кружкой о стойку и достал свой аппарат. – Я нахожу занимательные исторические справки на Пьющем гиде! Туристам нравится!

Ученые хотели протестовать, но на весь бар раздался веселый голос, искусственного интеллекта, который пытался претворяться пьяным. Его голос лился с ярыми подъёмами и резкими спусками, иногда он икал, а иногда раздевалась смачная отрыжка.

«Космос был не подвластен большинству цивилизаций. Но жители миров Даркона могли его покорить, но не хотели. Их корабли летали по системе, но на огромные расстояния они были не рассчитаны. Большие корабли с других планет они не принимали. Был только один галактический порт: Сильвия Гласте, в честь жены Даркона. Она не могла переносить теплый климат островов Тайты, на Закроне температура была ниже, климатические пояса сменялись, из-за этого было много развлечений на её вкус. Порт ей понадобился для снабжения планеты модными новинками со всех уголков галактики.

Планеты, как вы могли догадаться названы в честь их детей. Вот только их было трое, ещё двух пришлось брать из приюта. Оттуда пошла эта традиция у богатых. Так получилось, что планеты были названы в порядке в каком умирали дети.

Нэфери, чудное существо, была вторым ребенком Сильвии и Даркона, умерла в младенчестве от болезни матери. Сильвия страдала от высокой температуры, неправильного света, плохой воды. Она порезалась и началась инфекция, её заметили поздно, когда ребенок успел заразиться. Матери помогли, но дитя спасти не удалось.

Закрон, первенец и любимиц Сильвии, был правителем доблестным, но не таким как отец. Он все искал пути прославления отцовской империи и хотел отправиться на окраину системы. В то время говорили, что далеко за Глеросом есть ещё маленькая планетка, её не могли распознать в поясе астероидов. Закрон был помешан на поиске этой планетки, он мог стать правителем Шести миров Даркона. Но умер при спуске нового корабля на Тэфину, он и сотня человек, которые его строили.

Тайта, небольшой бойкий мальчишка. Его рожала не Сильвия, после Нэфери она отказалась от этого. А Даркону нужно было ещё троих детей. Сильвия почти не видела мальчика. Но Даркон любил его, прославлял. Он вырос смелым и умным, порядочным и честным. Он усовершенствовал условия жизни на Тэфине и Глеросе. Но был убит нерадивыми последователями Закрона, ведь правитель не хотел следовать космическому пути брата.

Тэфина, была удочерена самой Сильвией, та грезила о красавице дочери. Тэфина тоже любила свою мать, она обладала необычайной преданностью. Сильвия умирала на руках девочки, которой ещё рано было становиться невестой. И она так ею и не стала, ведь та смерть оставила сильный отпечаток на её психике. Именно Тэфина открыла вакцину от всего. Ходят легенды, что она просто нашла её рецепт у более разумных предков. Но девушка была хорошим врачом и мудрой женщиной. Она билась за справедливость на Нэфери, там и умерла во время давки.

Глерос, был никому не нужен, просто пятый ребенок, которого никто не любил, и никто о нём не заботился. Он вел разгульный образ жизни до того, как его последний брат умер. Сподвижники Закрона поддерживали глупого Глероса, внушали ему свои мысли и решения. Он почти не правил сам. Говорили, что у него на каждый день была новая девушка и одна краше другой. Но он оставался один. Умерла Тэфина. Он винил себя в её смерти, последнего своего родного человека. Тэфина не жаловала правление брата, и они часто ссорились, но испытывали нежные чувства друг к другу, когда поводов для ссор не было.

Так вот, после её смерти, Глерос расклеился, корабль на мифическую планету был готов. Глерос прихватил алкоголя размером с первую планету и улетел один. Больше о нем ничего не слышали. Корабль не подавал сигналов, а в кольце астероидов его было не различить. Историки уверены, что Глерос разбился из-за неумения управлять кораблем. Хотя более разумные люди говорят, что таких пьянчуг как он ничего бы не взяло и он до сих пор дрейфует в космосе в обнимку с бутылкой.

Одна семья, чьи предки застали правления Даркона, несла скрытую правду о том, что Глерос в тайне любил только Тэфину, но никогда ей об этом не говорил. Девушка не интересовалась чувствами, а только болезнями и другими проблемами людей.

История у этой семейки очень интересная и обостряется всё тем, что прямых наследников они не оставили. Есть конечно заявления, что после Глероса осталось множество детей, но он не был кровным ребенком Даркона и они не проверялись.

Сам Даркон умер в спокойствии и смирении на Тайте. В тот день к нему съехалась вся его семья, но он никого не принял. Просто сидел в кресле-качалке и смотрел в панорамное окно. Сильвия, растолкав прислугу, просила его проститься с детьми, однако старик был уверен, что, чтобы он не сказал, останется в их памяти навсегда. А мусолить его слова, как пророчество, было глупо. Он просто человек, всегда таким был. А наречение системы в свою честь просто маленькая прихоть, каприз. И нечего приковывать столько внимания к этому капризу. Он не сказал ни слова детям, но они не расстроились, кроме Закрона, тот хотел узнать, как ему лучше править. И не узнал.

Даркона запомнили, как сильного и своенравного правителя. Его дети помнили его как амебного и слабого старика, ни разу не покинувшего не то что свою любимую планету, но и своего любимого кресла. Жену он любил поначалу, как и она его. Однако их пути разошлись. Даркон думал назвать звезду в честь неё, но понял, что в ней живет та ещё тьма и светить такая дамочка не сможет. Так она и осталась без названия. Но многие называют её в честь Даркона. Хотя он бы не стал её так величать.»

– Я прочел в проверенном источнике, всё так, кроме некоторых моментов. – Заключил ученый в очках.

– Значит я продолжу…

Вскрики двух юношей всё пытались перебить громогласную речь. Причиной ссоры являлись жизнь и поступки Яна. Он как человек молодой и своенравный был уволен с нескольких престижных должностей. То он не выполнял порученные ему обязанности, то перечил начальнику, то был слишком настойчив в общении с некоторыми особами.

– Да ты бы видел супругу начальника, она мне сама глазки строила! – оправдывался Ян.

– Тише! – шикнул Джон озираясь. – При чём тут эта женщина? При чём тут она! – Не сдержался Джон, и нарушил собой же поставленный порог шума. – Ты начальнику что сказал, когда уходил?

И на Яна снизошло озарение внезапной озлобленности друга.

– Сказал, что уничтожу его свалку Дарьитионовых двигателей, – ответил юноша и опустил голову.

– А дальше?

– Он спросил, как это я, сопляк, уводящих чужих жен, это сделаю. Я ответил: когда буду уничтожать мир, его корабль получит особые муки и страдания, – подавленно говорил Ян.

– Как выразился то!

– Да, – довольно мотал головой Ян.

Джон толкнул его.

– Ты кому-то ещё говорил про это?

– Ну может пару раз в барах, – мямлил Ян.

– Ты с ума сошел?! Историю с начальником я замял, а что будет если один из твоих собутыльников донесет это до главенствующих?

– Что? Ты же говорил, что это всё чушь! – с недоумевающим взглядом Ян провел по комнате. – Главенствующие знают? Они думают, что я уничтожу мир?

Джон отошел от него и некоторое время молчал.

– Вы.

– Что?

– Что вы уничтожите мир, – Джон поднял виноватое лицо. – Да они в курсе. И всё серьезней, чем я тогда думал.

Ян утонул в непонимании.

– Ян, послушай, если об этом узнают люди, вам придется туго. Они могут поверить в это.

– Как веришь ты?

– Нет, я вас знаю. Я знаю, что это не правда. Но остальные люди могут увидеть в вас будущих преступников.

– Что ты несешь, – задыхался Ян от ярости. – Это бред!

– Я знаю, но они…

– Это ты с ума сошел! – Ян собирался уйти, но Джон преградил ему путь.

– Ян, я найду тебе новую должность. Всё наладиться. Только не болтай про…

Ян покачал головой, но чуть спокойней.

– И найди Лин, ей тут скучно.

– Уверен, она собрала вокруг себя толпу.

– Тем более найди, – грозно сказал Джон и удалился.

Ян брел по залу, девушки подмигивали ему, но он был не в настроении. Он увидел стройную фигуру Лин в черном облегающем полупрозрачном платье. Оно прикрывало те места, которые стоит прикрывать. Она стояла возле стойки, коршуны кружили неподалёку и не решались сесть, или были уже отвергнуты её всепоглощающим молчанием.

Ян подошел к ней, не здороваясь, и попросил выпивки. Он тут же опрокинул немаленький бокал.

– Всё не можешь найти место в жизни? – сказал бархатный голосок.

Ян усмехнулся:

– А ты нашла своё место в этой угрюмой бессмысленной жизни?

– Я и не искала.

Он посмотрел на её более опечаленное чем обычно лицо. По выявлению эмоций на лице Лин, он был мастер, он долгие годы искал в бесчувственном образе нотки одобрения или осуждения.

– Ты сегодня разговорчива. Есть причины для печали?

Лин чуть повела губами.

– А у меня есть. То, что мы должны уничтожить мир знают главенствующие.

Лин чуть подняла бровь, что означало: «И что?»

– А то      ! Что может, это не чушь? – Ян толкнул бокал, чтобы его наполнили вновь.

Мальчик быстро наполнил стакан и продолжил прислушиваться к их диалогу.

– Вдруг, мы в один момент слетим со всех оставшихся катушек и уничтожим мир? – говорил, чувственно с выразительными паузами, но тихо, Ян.

– Вы собираетесь уничтожить мир? – влился радостно юноша.

Лин посмотрела на него с интересом. Ян опрокинул бокал и с недовольством сказал:

– Да, прям сейчас!

– Я бы тоже устроил нечто похожее на празднестве. Когда все пьют, уязвимы и собраны в одном месте! – говорил юноша взволнованно.

– И как бы ты это сделал?

Ян уставился на говорившую с человеком Лин. Она не разговаривала с остальными от слова совсем. Поэтому его лицо долго и упорно выражало удивление. Пока он не понял, что Лин не даст комментариев по этому поводу.

Громко заиграла музыка и за ней последовали возгласы девичьих голосов. Мальчик приблизился к ним.

– Эта огромная гора Софи – вулкан! – говорил он, выпучив глаза. Друзья внимательно слушали. – Я бы поднялся на неё, кинул в жерло какую-нибудь мощную бомбу. Лава, брызги, землетрясения. Пока службы будут пытаться спасти людей, можно устроить что-нибудь поглобальнее. Чтобы уничтожить все пять планет! – юноша отодвинулся и продолжить протирать бокал. – Не то чтобы я об этом много думал.

– Не сработает, – прокомментировал Ян, – бомба не разбудит вулкан. – Он вопросительно посмотрел на Лин.

– Смотря какой силы, – ответила она.

Мальчик засиял. Он наполнил бокалы и пошел к другим гостям.

– Что с тобой? – воскликнул Ян.

Лин молчала.

– Я ж тебя напою и всё равно узнаю.

Она улыбнулась и выпила. Ян с хитрой ухмылкой сделал то же самое.

Вечер был долгим, а ночь наоборот пролетела быстро. Со временем, опасаясь прихода Джона, друзья переместились в более шумное место. Это было сборище фитоактивиститов, у них всё было натуральное: одежда, маски, напитки, украшения.

Ян и Лин с удовольствием переоделись в предложенные вещи. Ткани было немного, и это было обусловлено не экономией. Девушка стояла в коротеньком облегающем платье, оно нежно охватывало её фигуру. Яну выдали только шорты, ведь его лучшим украшением был накаченный торс. Перед этим их осмотрели, и этому они тоже отдались с удовольствием.

Зал был украшен листьями, повсюду стояли деревья в горшках с разных стран и разных эпох, воскрешенных именно для этого дня. Палки бамбука, из которых и была создана конструкция, были обвиты вьющимся растением. Оно светилось нежно-фиолетовым цветом, а некоторые отростки касались пола. Лин удивленно смотрела на всё это, останавливалась у каждого горшка, она рассматривала цветы, ей нужно было прикоснуться ко всему, понюхать. Ян оттаскивал её, чтобы они продолжили путь к животворному бару. По всему помещению распространялся дым и от него становилось лучше. Посередине помещения стоял подиум, наполненный флуоресцентными рыбками. Лин взбежала на него и легка лицом вниз, чем распугала почти оголенных девушек. Ян не стал ей мешать, только сходил за напитками в прозрачных плотных листах, которых срывали тут же. Парень сел возле Лин на подиуме, она подняла свои горящие глаза.

Лин выпила и покинула подиум, ища новые места для расслабления. Они сели под деревом рядом с баром. Она изучала его плоды.

– Значит тебе не хватает единения с природой?

– Этот мир превратный, уверена, что музыку издает не поющая береза.

Ян осмотрелся, колонок видно не было.

– Но здесь интересно, – добавила она.

Он пилил взглядом её расслабленное лицо.

– Все дело в превратности? – тихо спросил он и расплылся в хитрой улыбке, когда её лицо потеряло беззаботное выражение. – В ней. Дай угадаю! – продолжал он самодовольно. – Наш общий друг оказался не таким уж идеальным и правильным. А скоро вы станете парой на всю жизнь, но ты не уверена, что вытерпишь такого сноба и эгоиста.

Лин молчала.

– Я прав?

– Нет.

– Почему?

– Дело не в Джоне. А в том, что мир, в котором мы живем – ложь. – Она сделала особый акцент на последнем слове. – Я – ложь, ты – ложь, он – … – она потупила взгляд, но затем закончила: – ложь. Мы всё дети неудачного эксперимента давно забытых богов.

– Ты ушла в философию, – отмахнулся Ян.

Лин почала головой.

К ним подошла девушка в повязке на бедрах и с двумя листочками на груди.

– Потанцуем? – произнесла она. Ян от неожиданности что-то замямлил. – Видела, как ты наслаждалась на подиуме. Умеешь упиваться природой.

Лин оценивающе посмотрела на неё, затем протянула ей руку. Они ушли, а Ян остался в одиночестве. Ему не понравилось, что девушка предпочла Лин. И он пошел в нападение: нашел девушку и начал кружиться около Лин. Та сразу же приняла вызов. Друзья начали игру, под названием кому больше достанется. Так они переобнимались почти с каждой. А в перерывах они выпивали и вели счет. Если не считать бредни Яна, что дерево тоже живое и оно такой красоты, что идёт в счет прекрасной девушки, выиграла Лин. Ян конечно же никогда об этом не узнает. Когда кавалеры девушек начали пилить взглядами шаловливую парочку, те решили удалиться, и конечно прихватили пару бутылочек. Они к слову сказать были из пластика, и в них находился простой алкоголь. Ян и Лин были слишком пьяны, чтобы заметить это.

Они брели по опустошённой улице в поисках интересного места, но таких не находилось. Поэтому они шли, пили и пели пошлые песни. Когда алкоголь закончился, они становились у главного здания на планете. В нём всю жизнь восседал великий Даркон, здесь он и умер, и здесь проводились нынешние собрания главенствующих. Друзья посмотрели сначала друг на друга, затем на здание. Они и сами не заметили, как обстучали все окна и двери и уже взбирались по скользким колоннам. Они падали и смеялись, но потом решили взять себя в руки.

Ян забрался по колонне, схватился ногами за балку и помог Лин. Она забралась на крышу и отыскала открытое окно в ней. Ян подполз к ней.

– А вдруг там ловушки? – прошептал он, но Лин уже отсутствовала.

Она бесшумно приземлилась на расписной пол. За ней тяжел ударом упал Ян, как падают переспевшие помидоры.

В большой комнате стояли с десяток стульев в форме круга, а в центре этого круга на полу был изображён великий правитель в своем кресле. Ян как зачарованный смотрел на изображение. Лин обходила помещение.

– Как думаешь, он пил и приставал к красавицам?

Лин подошла и уставилась на Даркона.

– Думаю красавицы сами лежали у его ног, – она удалилась в другое помещение.

– Да, вот так просто человеку достается власть, потому что, он это – он, – произнес Ян своему молчаливому собеседнику на полу, тот не ответил.

Он пошел за Лин и остолбенел в проеме. В центре небольшой комнаты стояла палка и благородно блестела, а на её конце располагался камень. Он испускал белый лучистый свет, и этот свет можно было взять и унести. Ян смотрел на еле ощущаемое желтоватое вещество на своей руке. Он разделял его пальцами, и оно падало и гасло, исчезая из этого пространства.

– Что это? – произнес он.

– Какой-нибудь преобразователь. – Ян уставился на сомневающеюся подругу. Впервые в жизни она что-то не знала, и в глубине его души заиграла торжественная музыка. Но камень отвлек его душу, он звал его. Ян потихоньку подходил к нему и что-то внутри него затихало, как перед самым важным событием в жизни. Лин тоже подходила, её сердце билось всё медленнее и медленнее. Они смотрели друг другу в глаза пока не настал апогей. И друзья по несчастью одновременно прикоснулись к камню.

Они ощутили всё: вращение галактик, перемещение вещества внутри Звёзды, уносимых к чёрной дыре частиц, первую любовь девочки на окраине галактики, последний оборот далекого Солнца. Затем их отбросило в противоположные стороны. Подняв головы, они уставились друг на друга, пытаясь отыскать ответы, но их не было.