Царица Теней: возвращение Персефоны

В зале Собраний воцарилась тишина. Все до единого застыли в неоконченных движениях, словно в двери вошла не Персефона, а Медуза Гаргона, и только Аид медленно поднялся с места. Персефоне хотелось броситься к нему, бежать через залу, чтобы влететь в его родные объятья, по которым она так сильно тосковала. Но Персефона не могла. Вняв словам Амфитриты, она пришла сюда не как дочь Деметры, и не как богиня Весны, Персефона явилась сюда царицей, женой одного из трёх верховных богов, и должна была оставаться ей до конца. Она грациозно проследовала к трону и под всеобщие взгляды – восхищённые, завистливые, осуждающие – села рядом с Аидом.

– Аид, брат мой, – Зевс, как и следовало гостеприимному царю, заговорил первым, – в том, чтобы говорить со мной стоя, нет нужды.

Аид не услышал его. Он смотрел на Персефону, его Персефону, гордую и царственную, которая вот так запросто прошла и села подле него, будто это не унижало её в глазах других, будто это место было самым почётным из всех существующих. Персефона улыбнулась, ощущая на себе его взгляд, но не посмотрела в ответ – не пристало царям устраивать семейные сцены на общем Совете. Да и царицам тоже.

– Брат… – обратился к Аиду Посейдон, – если у тебя есть, что сказать, перед началом Совета, прошу, поторопись. Океан требует моего постоянного присутствия.

Аид выглядел так, словно это не он только что явился из царства Теней, а Персефона воскресла после многочисленных попыток вернуть её.

– Прошу прощения, мне нечего сказать. – Аид крепче сжал скипетр и опустился на трон. – Какие дела столь срочно заставили тебя собрать нас здесь, Зевс?

Зевс пустился в пространные рассказы об активности амазонок, разбушевавшемся урагане у черты Пустынных земель и очень скоро втянул в диалог своих братьев, а затем и остальных богов. В какой-то момент, когда все слишком увлеклись обсуждением, Персефона, интуитивно чувствуя супруга, коснулась его руки.

– Если ты продолжишь, – тихо произнёс он, отвлекаясь, – я заберу тебя отсюда прямо сейчас, наплевав на все условности.

– О, это было бы неслыханно, – так же тихо ответила Персефона и улыбнулась.

Аид аккуратно убрал руку и снова вернулся к диалогу с Зевсом.

Они проговорили полдня, а после, решив все возможные проблемы, разошлись. Аиду нужно было идти, у Персефоны оставалось ещё целая луна10 до возвращения – она не хотела прощаться. Молча, Персефона вышла вслед за Аидом на площадь дворца и снова взяла его за руку, переплетая пальцы.

– Не уходи.

Он сжал её руку в ответ и увлёк в сторону, в тень, чтобы даже Гелиос не видел их, и только там, затаив дыхание, он взял её за обе руки и прижался к ним губами.

– Ты знаешь, что мне здесь не место. У Аида не может быть дворца на Олимпе, – он горько усмехнулся. – До появления тебя в моей жизни я об этом не жалел.

– И не жалей, просто побудь со мной, я… тоскую и люблю… и холод твоего царства мне дороже родных полей.

Аид прикрыл глаза и прижал Персефону к себе, его дыхание коснулось её уха, потревожив пряди волос в причёске, губы – сначала робко – коснулись шеи, проложили дорожку из поцелуев до подбородка, к щеке и, наконец, накрыли её губы. Это был поцелуй долгожданной встречи и отчаянной тоски по единственной женщине, которую он любил, по лучику света, которым она осветила его царство.

Персефона не столько увидела, сколько почувствовала чьё-то присутствие и успела среагировать вовремя. Деметра нашла их и набросилась на Аида с божественными зёрнами – её уникальное оружие, острые и меткие, пронзающие плоть золотые зёрна пшеницы.

– Отойди от неё!

Божественные зёрна метнулись в сторону Аида и с тихим звуком врезались в защитный барьер, выставленный Персефоной. Она заслонила собой мужа.

– Мама! Как ты можешь?!

Аид напоследок коснулся руки Персефоны и шепнул:

– Я буду ждать тебя…

– Нет! – Персефона обернулась в попытке остановить его, но её руки поймали воздух, в котором ещё мерцали лазурные огоньки. Аид ушёл.

– Пусть идёт! А ты… – Деметра пошла к дочери, собираясь снова отчитать её и за появление на Совете, и за то, что ослушалась, и за эту встречу с Аидом, но наткнулась на её взгляд. Деметра ещё никогда в жизни не видела у неё такого взгляда.

– Ты так настаивала на том, чтобы бездействовать и не заниматься своими прямыми обязанностями, пока меня нет, мама. Так хотела оставить мир без плодов, цветов и зелени. Что ж, ты добилась своего, – Персефона вскинула подбородок, гордо прошла мимо матери, и исчезла в воздухе золотистым сиянием, оставляя после себя багровые листья клёна. Вместе с её исчезновением, исчезло и тепло. На Олимп ворвался холодный ветер, а деревья и травы поблёкли и стали желтеть.

Персефона вернулась домой и больше не покидала его. Она тосковала, и природа грустила вместе с ней – увядала зелень, плакали дожди, осенние ветра дули со всех сторон, приближая зиму.

С первым снегом Персефона спустилась в царство Теней. Она спешила туда так, что не нашла время отправить послание о возвращении, ей хотелось увидеть его лично как можно скорее, обнять его, быть с ним. Асклаф приветственно вышел ей навстречу, но она лишь бросила короткое: «потом!», – и поспешила дальше. Аид был в спальне Персефоны, где с момента её ухода ничего не цвело, зато хранило их общие воспоминания, и он проводил время там – в единственном месте, которое казалось ему ближе всего к ней.

Персефона ворвалась к нему и застыла на пороге, тяжело дыша, словно весь путь сюда прошла пешком… Он медленно повернулся к ней. Один удар сердца, второй, и вот они в порыве чувств в два шага сокращают расстояние, разделяющее их, и падают в объятья друг друга как в источник с живой водой.

– Без тебя здесь было темно и пусто, – прошептал он.

– Без тебя темно и пусто было в моём сердце… – ответила она.

(28 Аид и Персефона)

(наши дни)

Лина проснулась в слезах. Теперь воспоминания приходили к ней каждый раз, как она засыпала, и каждый раз приносили ей нечто новое – такое, отчего её сердце не могло не чувствовать, не могло не болеть. Тот Аид, которого она знала сейчас, казался ей бледной тенью прошлого и больше похожим на того, каким его любили изображать смертные. Холодный, равнодушный, отстранённый… иногда злой. Что могло случиться с ним тогда? Что произошло с ним за годы в темнице? Всё чаще Лина думала, что обязана понять, обязана выяснить всё, чтобы не допустить ошибки. Убийство одного из великой троицы грозило пошатнуть мироздание, и она не верила, что «Протект» и Зевс этого не понимают.

Глава 8 . Позволь им завершить свой путь

Старое кафе в Париже тёплым вечером уходящего лета было переполнено посетителями. На открытом корте за одним из столиков сидела немолодая пара: мужчина и женщина выглядели обеспокоенно и даже вздрогнули, когда официант принёс им чай и круассаны. Отличающиеся друг от друга как Инь и Ян, они поразительно дополняли друг друга во всём, словно когда-то давно были единым целым. Светловолосый голубоглазый мужчина неловко вынул салфетку из подставки и передал женщине, темноволосой и кареглазой.

– Август так и не ответил, – она взяла салфетку дрожащей рукой и посмотрела на него. В её больших глазах отразился его собственный страх, – мы больше не можем здесь оставаться, время почти истекло, ОН должен знать правду.

– Август никогда нас не подводил, он твой хранитель, и объявится. Сейчас я больше беспокоюсь за Лану, – ответил мужчина, – наша младшая дочь в большей опасности, чем старшая. Может, сначала найдём её?

– Нет, Марк. Чтобы спасти Лану, мы сами должны выжить, иначе не спасём никого. Разве ты не чувствуешь? Они повсюду!

– Чувствую, но за мелкую беспокоюсь сильно. А ты разве нет, Ариана? Тебе за неё не страшно?

– Нам известна её судьба с той поры, как нити Мойр свели нас с Гефестом. Она будет в порядке, ты же знаешь, её время ещё не пришло… – Ариана немного помолчала и вздохнула. – А что сказала твоя мать? Она будет помогать?

Марк отрицательно покачал головой.

– Нет. Но и мешать не станет. Артемида на стороне противников смены времён года… – он отвернулся и посмотрел на убегающую вдаль улицу, где ночные тени уже заполнили уголки под крышами и навесами. – А что говорит Клессандра?

Ариана отвлеклась на салфетку и стала рвать её на мелкие кусочки, чтобы успокоиться. Она не хотела озвучивать мужу самую важную причину, почему они не могут помочь Лане прямо сейчас, но и молчать больше не могла.

– Клессандру сместили, ссылаясь на её неподготовленность, она сказала, что останется во дворце отца до новых распоряжений. На должность главы вернулся Деймос. Теперь «Протект» разыскивает нас как сообщников Лины, и боюсь, что Август…

– Деймос!? – возмутился Марк. – Сын Ареса! Снова! Тогда я не удивлён, что он объявил нас в розыск. Как ещё головы не приказал принести!

– Нам необходимо доставить информацию ЕМУ. Нужно предупредить до того, как случится непоправимое, тем более, если мои догадки насчёт Августа верны…

На лице Марка появилось выражение глубокого сомнения.

– Не доверяешь хранителю? Ты серьёзно? Думаешь, он тебя предаст?

– Опасность всегда там, где её не ждёшь. Интуиция говорит, что мы можем верить только Гефесту и… Допиваем кофе и выдвигаемся, сейчас или никогда.

Их взгляды встретились, и Марк, после небольшой паузы, кивнул.

Они оплатили счёт и, стараясь казаться обычными людьми, покинули кафе. Первое время шли по освещённой набережной, затем незаметно нырнули в узкий переулок между домами и, взявшись за руки, собрались перемещаться, однако что-то помешало им. Воздух загустел, и золотые нити ближайших дорог померкли. На переулок опустилась непроглядная тьма, но тот, кто устроил им засаду, оказался темнее тьмы. Он возник в нескольких шагах перед ними – судя по очертаниям, на нём была современная мантия с объёмным капюшоном и сапоги на высокой подошве с металлическими набивками.

– Кто ты? – крикнул Марк в темноту.

Незнакомец не ответил.

– Марк, – предупреждающе произнесла Ариана и сжала его руку крепче. Интуитивно она различала движения незнакомца, как он приоткрывает мантию и что-то достаёт из-под неё, скрестив руки.

Ариана поняла.

Даже самый глупый полубог мог узнать свечение божественных зёрен Деметры, а это значило, что перед ними стоял не кто иной, как младший сын Деметры, Амфитеус.

– Марк, осторожно! – Ариана отпустила мужа, раскинула руки в стороны и в мгновение сформировала из воздуха два ярких клинка. Они сияли золотом в её руках и тускло освещали стены зданий. – Ты не посмеешь! – обратилась она к незнакомцу.

Тот усмехнулся. Несколько ударов сердца, и вот оно замирает и падает вниз, когда из двух маленьких стволов вылетают золотые пули – они раскручиваются в воздухе и мчатся на Ариану. Марк не успевает среагировать… Пули разносят в щепки клинки Арианы и влетают ей в грудь, слишком поздно напоминая, что божественные зёрна Деметры могут противостоять любому оружию полубогов. Бессмертные боги выжили бы, любой бог мог залечить раны от этих зёрен, но Ариана была наследницей. Смертной. Она сделала глубокий удивлённый вздох и стала медленно оседать на землю.

Боль, отчаяние, ненависть, которые испытал Марк в этот момент, заставили его собрать всю божественную силу и взять лук матери – лук Артемиды. Огромный, выше человеческого роста, лук проявился в воздухе. Марк натянул тетиву, придерживая наконечники трёх золотых стрел – их божественное свечение сияло в глубине его глаз.

Уже привыкший к темноте, Марк заметил, как Амфитеус развёл руки в стороны и, запрокинув голову, рассмеялся. Он предлагал стрелять, подставлялся под стрелы. В гневе и горе Марк не учуял подвоха.

Стрелы со свистом вылетели в ночь, тетива зазвенела, выталкивая их на свободу – они летели на скорости, неподвластной человеческому глазу, но Амфитеус не только не испугался, он даже не сдвинулся с места, и вскоре стало ясно почему. Стрелы почти достигли цели, когда Амфитеус отклонился и поймал все три разом, а затем поднял вверх божественной силой, раскрутил перед собой и умножил количество каждой стрелы на десять. Тридцать стрел, раскалённые до предела, вылетели обратно так внезапно, что только истинным богам подвластно было предугадать это. Марк не был богом. Стрелы Артемиды пронзили его тело: некоторые прошли навылет, другие застряли в грудной клетке, – он опустился на колени рядом с женой, из последних сил потянулся к её руке, но не смог коснуться и упал, сделав последний вздох.

***

Лина думала о прошлом Персефоны, о её любви к Аиду и причинах, которые могли их привести к такому исходу – с того разговора в архиве Аид не приходил, не вызывал её к себе и вообще никак не давал о себе знать. Следуя за воспоминаниями Персефоны, Лина решила скрасить время разговорами с Асклафом. Она немного волновалась, проходя по тропинкам сада в поисках садовника, но сколько ни искала, нигде не находила его. Ей пришлось пройти до самых ворот, прежде чем согбенная фигура старичка показалась из-за кустов. Асклаф был не один. За воротами в неизменно накинутом на голову капюшоне стоял Харон, он говорил обеспокоенно и поспешно, будто от этого зависела его жизнь. Из-за шелеста листьев Лина не могла расслышать слов, и подошла ближе. Асклаф обернулся, невольно напоминая Лине, как молодо выглядел он в прошлом, до того, как попал под горячую руку Деметры.

(29 Асклаф)

– Царица, – он склонил голову.

Харон поклонился молча.

– Что случилось? – Лина перевела взгляд с одного на другого, ощущая на себе их пристальные взгляды.

– Сегодня через Врата прошли двое… полубог и наследница…

Лина застыла. Отвратительное предчувствие ледяными волокнами обхватило сердце и сжало его до остановки дыхания, когда прозвучали следующие слова.

– … дитя хранителей зерна Персефоны и сын Артемиды. Необходимо немедленно доложить Владыке, – сказал Харон.

– Прошли? Как это прошли? И Август с ними?.. То есть… наследник крови Аполлона тоже с ними?

– Только двое.

– Не может быть! Они же не?.. Я не верю! – Лина оттолкнула Харона и понеслась к той самой тропке, по которой совсем недавно пыталась сбежать.

– Царица, там опасно! – выкрикнул ей вслед Асклаф, но она уже не слышала его.

В голове набатом звучало: «Прошли через Врата». Но ведь полубоги и наследники способны пройти через Врата и живыми. Её родители не могли, просто не могли так внезапно умереть! Лина надеялась, что это ошибка, что всё это неправда, но, когда Мёртвый ветер на холме влетел ей в лицо, запутался в юбке и волосах, все её надежды разбились на мелкие кусочки. В длинной веренице теней, в самом конце, шли двое – золотистое сияние их полупрозрачных тел, их лица, их взгляды не оставили Лине и шанса, не узнать их было невозможно. Подгоняемая ветром, она бросилась вниз по холму к тропинке, ведущей от причала Стикса, собираясь в последний раз поговорить с родителями, но, не сделав и трёх шагов, одумалась.

Она же в царстве Теней, в царстве, Владыка которого с лёгкостью сможет отпустить их обратно. Аид. Прошлые разговоры были забыты, теперь Лина готова была умолять его, лишь бы он позволил… лишь бы он отпустил их. Сделать, что угодно по его желанию, только бы Лана там наверху не осталась сиротой. Лина резко развернулась, чтобы вернуться во дворец, и тут же наткнулась на Морфея. Снова. Он, словно волшебный справочник, появлялся тогда, когда она что-то или кого-то искала.

(30 Морфей)

– Успокаивающее зрелище, не правда ли? – Морфей отрывал лепестки мака и бросал их на ветер. – Сочувствую, – он пожал плечами, кивком указывая на тени, – но такое бывает… за века к этому привыкаешь.

– Ты знаешь, где Аид?

Морфей склонил голову на бок – в его глазах мелькнул лукавый огонёк – он ещё старался казаться серьёзным, но не смог и рассмеялся.

– Когда бы я ни встретил Персефону, её первым вопросом всегда звучал этот: «Где Аид?». Знаю я ещё одну такую же особу, всё время задающую этот вопрос… – он откашлялся, – впрочем, сейчас не об этом… По счастливой случайности, я снова обладаю нужной тебе информацией, царица. Аид в Зале Судеб у Леты… Тени укажут путь, у них та же цель.

– В Зале Судеб? – Лина посмотрела туда, откуда бежали воды забвения. – Но разве Владыка судит смертных?

– О, сегодня да. Эак, Радамант и Минос11 составляют компанию моему отцу в одном немаловажном деле, кроме Владыки их некому заменить.

Это прозвучало с укором, и Лина, не сдержав любопытства, уточнила.

– А могла бы и я, да?

– Исключено, – покачал головой Морфей, – только он. Иди же, царица, к своему царю.

Лина внимательно всмотрелась в его лицо, не понимая, почему так странно ощущает себя рядом с ним, словно за его словами и действиями кроется какой-то подвох, а затем отвела взгляд, решив, что подумает об этом позже. Сейчас важнее всего были её родители, и к лучшему, что сам Аид находился в Зале Судеб, так всё могло решиться гораздо быстрее.

Лина вздохнула, сосредоточилась и впервые переместилась сама – не бесконтрольно, не спонтанно, а так, как и было нужно. Правильно и точно.

Зал Судеб представлял из себя круглое строение с колоннами без крыши, внутри которого на возвышении стояли три трона – не такие шикарные, как царские – просто каменные подобия кресел, неотёсанные, грубые, наполовину разрушенные. В целом, Зал Судеб выглядел так, будто вот-вот рухнет под тяжестью времени, и только полыхавшая вокруг лазурная энергия в симбиозе с пламенем Тартара ещё поддерживала его.

(31 Зал Судеб)

Аид восседал в центре, он не использовал божественное воплощение, поскольку в этих чертогах в нём не было необходимости, и ждал – ему виделась вереница теней, ползущая по бескрайним болотам его царства, по единственной тропке, с которой нельзя было сходить, и зеленовато-белый туман, обволакивающий всё вокруг. Аид поднял голову и выпрямился, почувствовав чьё-то приближение, и каково же было его удивление, когда вместо первой пары теней пред его взором возникла Лина.

– Владыка! – она пошла к нему, не замечая скопившейся каменной пыли, оставляющий следы на её чёрном платье.

Аид поднялся с места, замер на миг, а потом стремительно спустился к ней. Уголком сознания Лина отметила его обеспокоенный взгляд, но сейчас было не до того, чтобы оценивать его реакцию.

– Что случилось? Я же сказал не покидать…

– Мои родители.

Он повёл головой и вопросительно приподнял брови.

– Зевс и Деметра?

– Нет. Другие. Они прошли… – слёзы душили её, и она едва находила силы говорить дальше, – прошли сквозь врата твоего царства.

Аид выдохнул и заметно расслабился.

– Нашего царства, – поправил он, – другие… Ну, что ж, это хорошо, я их ждал.

У Лины перехватило дыхание. Не зная, как реагировать, она подняла на него глаза, полные слёз.

– Что? – голос сорвался и охрип, Лине пришлось откашляться, прежде чем продолжить. – Ты… знал, что они умрут? – она попятилась назад. – Ты всё знал и ждал их?

Аид приоткрыл рот, чтобы ответить, но не нашёл слов.

– Или это ты… ты послал за ними, чтобы…

– Нет! – воскликнул он. Лина отступала к выходу, она бы его возненавидела, не объясни он всего сейчас, а этого Аид никак не мог допустить. – Я не хотел избавляться от них и не отдавал таких приказов. Я ждал их, это верно, но живыми. Они писали мне, просили убежище… – Аид прикрыл глаза и надавил пальцами на переносицу. – Ты уверена?

– Я видела их. Они идут среди теней прямо сейчас, сюда, к тебе.

Он покачал головой.

– Убивают полубогов, как тогда, как перед той войной. – Аид подошёл к Лине и взял её за руку. – Что ж, этого следовало ожидать… – он вздохнул. – Они несли мне важную информацию, без них всё усложнится.

– Да? – надежда в сердце Лины зажглась с новой силой. – Так отпусти их! Позволь им вернуться в мир живых, и информация будет в твоих руках.

– Нет. Это было убийство. Полагаешь, преступник отправил их прямо ко мне, забыв забрать нужные воспоминания? А даже если и так, я смогу извлечь воспоминания у теней, никого не отпуская.

Лина отдёрнула руку.

– Отказываешь вот так сразу? Ты Владыка, в твоих силах отпустить моих родителей, разве я много прошу?

– Много. Это нарушение всех устоев мира. Возвращать мёртвых к жизни нельзя, таково правило, таков закон. Если Марк решит вернуться, всё будет зависеть от него, но Ариана смертная… её путь окончен.

– Закон? Закон! – разозлилась Лина. – А как же Орфей с его Эвридикой, Геракл со своей матерью, царица амазонок с её смертным возлюбленным?

– Герои, – с отвращением произнёс Аид и отвернулся, – герои, им лишь бы сделать то, что они считают правильным, и пусть весь мир пойдёт прахом. Все истории заканчиваются смертью, абсолютно все, кроме…

– Пожалуйста. Моя сестра ещё совсем юная, она останется одна, ей тоже нужны родители… отпусти их.

– Нет.

Лина шмыгнула носом и гордо вздёрнула подбородок. Губы предательски затряслись.

– В чём же тогда проявляется твоё величие, Владыка Аид? Почему тобой так восхищаются твои сторонники? Или им просто нравится бесчувственный, жестокий правитель, неспособный ни на жалость, ни на сострадание?

Грохот, с которым скипетр Аида врезался в пол, оглушил Лину и заставил замолчать. Она сжала руки в кулаки, зажмурилась и, отбросив сомнения, опустилась перед ним на колени. Если не помогали оскорбления, она использует мольбы.

– Умоляю, ведь это в твоей власти, Владыка. Я сделаю всё, что пожелаешь, я пойду, куда пожелаешь, только окажи мне эту услугу…

Если б она только знала, какой гнев вызвала в нём своими словами и действиями. Он развернулся – плащ его взлетел и опустился на пол, скипетр исчез – Аид схватил её за плечи и поставил на ноги одним движением. Его голос эхом отразился от разрушенных колонн, теряясь в тумане.

– Не смей преклонять передо мной колени! Никогда! И я не оказываю услуг… тем более своей жене! – его тень устрашающе нависла над ней. Лина испуганно моргала глазами. Он, выговорившись, тяжело дышал. – Наш враг не Зевс, враг опаснее и сильнее… Многие погибнут, Персефона, это неизбежно, и я готов пойти на это, чтобы…

– Чтобы завоевать власть над миром? – перебила Лина. – Достижение цели любыми средствами отвратительно по своей сути, какой бы важной не была эта цель. Власть! – выплюнула она. – Ты один из трёх бессмертных, которые будут существовать даже после конца времён, и тебе так сложно освободить пару полубогов?

– Власть над миром? Есть цель намного важнее этого…

– Да неужели? – Лина зло усмехнулась. – Ты был прав, когда сказал, что я всё усложняю. Наверное, в моих воспоминаниях есть нечто, что приведёт меня в ужас, что заставит меня посмотреть на тебя иначе. Не зря же говорят, что Аид неспособен ни на любовь, ни на жалость… неспособен внимать мольбам… И правда, что может быть важнее твоих желаний? Чего ты можешь бояться? – Она продолжила говорить, не позволив ему ответить. – Правильно. Ничего. Потому что у тебя нет сердца! Ты никогда не поймёшь моего горя, потому что тебе нечего терять! – Лина сбросила его руки и развернулась, чтобы уйти.

Аид поймал её за запястье. Она действительно его разозлила, и он произнёс то, чего вообще не собирался ей говорить.

– Ошибаешься! Я боюсь потерять тебя!

Само время и пространство разлетелось на осколки от этих слов, и тишина повисла над ними плотным мягким покрывалом. Аид долго молчал, но затем нашёл в себе силы выдохнуть и добавил уже спокойнее и тише.

– Снова. Я боюсь потерять тебя снова…

Она застыла. Его слова сковали её тело, словно божественные путы, Лина медленно, очень медленно обернулась. Он спокойно смотрел на неё, и она понимала, хотя его слова прозвучали слишком рано, они были самыми искренними из возможных.

– Оставь в покое Марка и Ариану, – произнёс он после небольшой паузы, – позволь им завершить свой путь. У них была достойная смерть.

Лина заплакала и замотала головой.

– Значит, я даже не смогу попрощаться? Они…

– … не увидят в тебе свою дочь, потому что, позволю себе быть объективным, ты не их дочь. Ты Персефона, царица этого мира, и навсегда останешься такой для них. Но ты сможешь их навещать, если захочешь, и можешь остаться сейчас… место рядом со мной свободно. Если ты готова…

Лина ощутила непреодолимое желание остаться, но что-то внутри мешало ей, и она отступила.

– Нет. Нет… – её мир переворачивался с ног на голову. Совсем недавно она знала, кто плох, кто хорош, где тьма, а где свет, сейчас же всё смешалось в неясные полутона, и тьма стала казаться самым ярким светом, а свет болезненно обжигающим кошмаром. Лина попятилась от Аида, через несколько шагов развернулась и пошла к выходу, а переступив порог Зала, побежала обратно во дворец.