Когда происходят чудеса

и не бунтуя, он тихо трудился и продолжал проповедовать о спасении через Христа. И скоро многие заключенные умели молиться и знали стихи из Библии, которые Яков Васильевич цитировал по памяти. Он также учил их христианским песням, и нередко в лесу раздавалось пение, прославляющее Бога.

Начальник лагеря был в бешенстве, когда узнал, что творится в его «вотчине»; он решил быстрее «убрать»неугодного заключенного, закрыв его в одиночку без пищи, позволяя давать ему только воду.

Зубы к тому времени у Якова Васильевича шатались в опухших деснах от цинги. Он мог без напряжения вынуть их голыми руками, но по совету заключенных не делал этого, так как была возможность укрепить их и не потерять, если вылечить цингу. Истощенному организму, оказалось, немного было нужно,и через неделю Яков Васильевич не смог встать, но когда смерть уже смотрела ему в глаза,Бог ответил на молитву семьи, оставшейся дома.

Неожиданно прибыла комиссия и при проверке обнаружила массу недочетов в работе начальника лагеря. Его сняли, и на его место встал другой. Новый начальник «списал» нескольких людей, которым врачи дали «пропуск» на кладбище в ближайшее время. Не желая записывать на свой счет несколько смертей сразу, он добился освобождения для истощенных до последней стадии заключенных. Таким образом, из одиночной камеры Яков Васильевич попал за забор лагеря без средств к существованию и пищи. Перед выходом новые братья по вере сунули ему в карман несколько драгоценных сухарей, которые он сосал, пока добирался до ближайшей деревни.

– Я постараюсь не стеснять вас долго, – извиняющимся тоном пробормотал Яков Васильевич, оглядывая тесноту и убогость жилища семьи.

– Не волнуйтесь, будьте столько, сколько потребуется, в тесноте – да не в обиде. Бог даст, не поссоримся, – успокоила Анастасия Михайловна. – Мой муж тоже в лагере был…Недавно получила «похоронку»… Написали, что в сорок втором умер, в одном из лагерей.

Так хоть вас есть надежда выходить, чтобы ваши дети сиротами не остались. Я буду благодарна Богу, если Он поможет нам, поднимем вас на ноги…

– Спасибо вам, пусть Бог воздаст вам за вашу доброту! – прослезился Яков Васильевич.

Он остался на все лето. Яков Васильевич даже с порога уже не смог встать самостоятельно, словно в батарее энергии, поддерживающей его до сих пор, закончился заряд. И как только он сказал себе: «все, я дошел» – мужчина не смог подняться.

Анастасия Михайловна поручила детям собрать в лесу дикий щавель и заваривала его вместе с крахмалом,чтобы больной получал необходимые витамины. Несмотря на прогнозы врачей, вся семья, проявив трогательную заботу, выходила его,и к концу лета Яков Васильевич уже свободно передвигался. Когда приблизилась осень,Яков Васильевич переселился на маслозавод, куда устроился сторожем.

Яков Васильевич всей душой рвался домой, где его с нетерпением ждали жена и дети, но, не имея денег на дорогу, вынужден был устроиться на работу, чтобы заработать на билет. Семья его очень обрадовалась, когда он смог сообщить, что жив и уже на свободе. Но они также вынуждены были признать необходимость ожидания,так как у них не было денег, чтобы оплатить его проезд.

Через время Яков Васильевич получил еще место наладчика машин, так как был замечен как хороший специалист и честный человек. Яков Васильевич почти не имел выходных, но это и радовало мужчину, ведь увеличивающиеся обязанности вели к значительному увеличению заработной платы, а значит, приближалась цель – поездка домой! В одно из воскресений он пришел после собрания к Штановым, положив на стол целый килограмм сливочного масла, и радостно сообщил:

– Это вам. Если все будет продолжаться так, как сейчас, то через пару месяцев я смогу поехать домой да еще и на подарки немного останется.

Анастасия Михайловна растерялась от неожиданного гостинца.

– Спасибо, конечно, за масло, но так много. Откуда? Мы не можем позволить себе такое купить, – затем задумалась и добавила: – А у вас проблем не будет на работе? Вам что, зарплату повысили? Вы же в прошлый раз говорили, что придется работать еще месяца три четыре?

Яков Васильевич не мог ответить сразу на все вопросы, успокоив женщину:

– Нет,что вы, все в порядке! Мне просто дали еще одну ставку на заводе – я отлаживаю машины, поэтому и зарплата больше. Не переживайте, я купил его в магазине для сотрудников, нам разрешается раз в месяц, дешевле, чем в обычном. Все покупают для семьи, а у меня здесь только вы.

– Я вам очень благодарна! – ответила Анастасия Михайловна, но, отойдя в сторону, с грустью подумала: «Что-то я не слышала о продаже масла сотрудникам… Может быть, я чего-то не знаю… Хотелось бы верить, что все так, как он говорит, и что он не позарился на доступное чужое…»

Глава 18

Уже несколько месяцев в поселке говорили, что с маслозавода в город увозят краденое масло и продают его на рынке. Это были опасные слухи, так как за воровство полагалось суровое наказание, вплоть до расстрела. Не прошло и месяца, как в колхоз прибыла комиссия: кто-то написал анонимное письмо о том, что с завода крадут масло и молоко для продажи в ближайшем городке.

После проверки выявилась довольно крупная недостача масла ежемесячно. Первыми под подозрением оказались сторожа, и в числе самых первых – Яков Васильевич, как бывший заключенный. А когда еще выяснилось, что он живет на заводе, в маленькой каморке, то с него в тот же день взяли подписку о не выезде, пока идет следствие.

Это было для мужчины, как гром среди ясного неба. Анастасия Михайловна узнала обо всем от соседа,который также работал на маслозаводе. Сосед очень сожалел о случившемся.

– О Якове Васильевиче знаю только доброе. Он трудолюбив и очень честен, но члены комиссии даже слушать ничего не захотели: если был в лагере, значит, сразу виноват. Еще и начальника цеха хотят отдать под суд зато, что он не только на работу его взял, но и на ответственную должность поставил.

– Мне очень жаль… – вздохнула Анастасия Михайловна.

Они поговорили немного и разошлись. Придя домой, Анастасия Михайловна преклонила колени.

– Господи, я не знаю, почему Ты все это допустил? Я усомнилась в честности Якова Васильевича после его последнего визита, хотя до этого была уверена, что он достойный человек и хороший христианин. Только Ты знаешь всю правду, и я не прошу ничего, кроме правды, даже если это будет больно. И прошу Твоей милости для всех нас и для него. Аминь.

После молитвы на сердце женщины стало спокойнее, она верила во всемогущество Бога, Который провел ее семью через беды и трудности, оставив им жизнь и дав пищу на каждый день. Анастасия Михайловна верила в Его милость и справедливость, поэтому обращалась не к людям, но к Богу за всем необходимым.

А в это время на маслозаводе, в тесной каморке, стоял на коленях Яков Васильевич. Перед его мысленным взором предстала семья: жена, дети, мать и отец. Только вчера он предвкушал радость встречи с родными после стольких лет разлуки, и вот сейчас все встало под угрозу. Что же делать?Через полчаса он должен предстать перед комиссией и ответить на их вопросы. Мужчина знал, что каждое сказанное и даже несказанное слово может быть обращено против него и погубить все надежды. Он не мог знать вопросов, так же как и не мог предсказать ход разговора. Поэтому сейчас он просил, чтобы Бог Сам пошел с ними руководил его мыслями и словами. Сейчас Яков Васильевич мог только проверить свое сердце и свою жизнь перед Богом. Он тихо шевелил губами в безмолвной молитве:

– Господи, помоги, чтобы сердце мое не препятствовало Твоему обетованию. Сейчас меня призывают не за Твое Имя, но только Ты знаешь, что я чист перед Тобой и перед людьми. Помоги мне увидеть мою семью и не предать никого…

Перед глазами встали люди, о которых Яков Васильевич узнал недавно. Это они воровали масло и молоко, увозя на рынок. Вспомнился недавний разговор, когда он узнал об этом и подошел, чтобы предупредить их и просить остановиться… Анонимное письмо появилось почти сразу после этого разговора. Скорее всего, воры уверены, что именно он написал донос, и собираются оклеветать его. Имя христиан будет запятнано воровством. Но для того, чтобы доказать свою невиновность в краже, нужно рассказать правду, тогда он станет предателем… Что же делать?!

Затем предстал перед глазами еще один человек, и больно защемило сердце… «Господи, помоги!.. – взмолился мужчина, – дай мудрости остановить брата и не навлечь на него беду… Я уверен, что он по неведению и неразумию делал это!..» – молитву вдруг прервала ясная мысль: «Иди и скажи ему выход. Это не идеальное решение, но оно поможет».

Яков Васильевич встал с колен, взглянул на часы – еще есть пятнадцать минут. Закрыл свою каморку и направился в маслобойный цех; подойдя к одному из рабочих, он попросил:

– Не мог бы ты уделить мне минуту.

– Конечно, я сейчас, – ответил тот.

Когда мужчины вышли за дверь, Яков Васильевич осторожно начал:

– Сережа, я знаю,что у тебя большая семья и большая нужда, и знаю, что пахту всегда выливали на землю… и что ты без разрешения увозил ее домой на откорм свиней…

Сергей – молодой отец пятерых детей, в очках с большими линзами, который видел только очертания предметов и потому не попал на фронт, напрягся.

– Что вы имеете в виду, Яков Васильевич? Я знаю, в чем вас подозревают, но все это время верил, что вы невиновны…

– Я и так невиновен, но не обо мне сейчас разговор…

– Но я не ожидал, что вы, чтобы отвести от себя внимание комиссии, станете братьев по вере предавать!.. – выпалил Сергей.

– Брат, как ты мог такое подумать?! Но и на это уже нет времени, думай что хочешь. Вчера,когда меня вызывали,я успел не только то, в чем меня обвиняют, прочитать в анонимке, один из членов комиссии мне в лицо ее сунул в запальчивости, но и строчки ниже. Там говорилось о том,что ты крадешь пахту… Уверен,что ты следующий.

Кто-то старается насколько может очернить верующих… Но я перед Богом и людьми чист… А ты, правда, возил домой эту пахту без документов. Все на заводе знают, что начальство халатно относится к ней, это их вина, и за нее в наше время они могут также поплатиться…

Но тебя могут посадить независимо от этого.

– Что же мне делать? – побледнел Сергей.

– Отпросись сегодня со смены на пару часов и сдай свиней по государственной цене заготовителям.

– Но они же принимают в три раза дешевле! Кроме того, одна свинья скоро принесет поросят, может быть, на этой неделе…

– Что ж, решай сам… Это твоя жизнь. Мне эта мысль пришла во время молитвы. Если идея от Бога, тогда этот поступок, уж не знаю каким образом, спасет тебя от беды. Если же я ошибся и свою идею принял за мысль от Бога, тогда Он не подтвердит ее для тебя. Потому, что только Господь может из этого поступка извлечь выход для тебя. Я не вижу в нем логики, ведь это не опровергнет факта, что ты брал пахту… Мне пора, нельзя опаздывать.

Яков Васильевич ушел, оставив Сергея размышлять над сказанным. «Отпроситься с работы даже на час – серьезное нарушение, тем более, когда на заводе проверка, а для того, чтобы сдать двух свиней, потребуется не меньше трех часов,а это уже криминал – только за это могут осудить, если не будет подтверждения от врача о болезни. Но если обвинят в воровстве, тогда осудят и доведут до такого же состояния, в каком был Яков Васильевич, когда появился в деревне. Но правда ли то,что он говорит? Похоже… Да и за все время, которое Яков Васильевич провел в деревне, он ни разу не солгал никому, всегда был искренним и честным… Зачем я брал эту несчастную пахту?!

Пусть бы ее лили на землю! Но я ведь просил начальника цеха продавать мне ее по дешевке! Так он отказался, сказал: “Хочешь, бери, а продавать ее тебе слишком хлопотно: много документов оформлять”.

Неужели он не знал, что это могут посчитать за воровство?!» Сергей устало прислонился к стене: «Господи! Я знаю, нужно было посоветоваться с Тобой! Но мне так трудно узнавать Твою волю! Вот Яков Васильевич так уверенно заявил, что Ты послал его сказать. Но откуда ему знать, что не он сам придумал все?!» – сердце мужчины учащенно билось, он знал, чем может закончиться обвинение в краже.

Всего год назад в соседней деревне расстреляли женщину за то, что она украла двести грамм колбасы с колбасного завода для своей голодной больной дочери. И никому не было дела, что ребенок остался один, ведь отец был на фронте. Девочку сдали в детский дом, и она там не прожила и двух недель, умерла от воспаления легких. Пока она жила с матерью, при всех лишениях у нее был шанс выжить, несмотря на то, что мать должна была работать целый день – больничный по уходу за ребенком не давали, все должны были трудиться ради победы. Но в детском доме девочка простудилась еще больше и умерла.

Так, отец, воевавший ради свободы своей семьи, потерял жену и дочь из-за жестокости и произвола правительства.

«Пахта являлась обратом, но никто не вспомнит об этом, если им нужно будет осудить меня». Вдруг в памяти всплыли слова апостола Петра: «Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое…». Сергей вновь мысленно воззвал к Богу: «Но почему Ты напоминаешь мне это сейчас? Почему не раньше, когда еще не было опасности?!». Это был крик отчаяния и упрека, но совесть тут же ясно показала все предупреждения: события, мысли,проповеди в церкви… Ведь не зря же возил он на саночках бидон с пахтой ночью, по окольной дороге…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.