По ту сторону экрана

– Вы – помощник Лазарева?

Кивнула и подверглась на этот раз еще более пристальному осмотру, после чего помощник и секретарь снова многозначительно переглянулись между собой.

– Свое удостоверение тоже оставьте, если планируете присутствовать в судебном заседании. И можете идти.

Обе работницы аппарата судьи были словно единый организм, понимающий друг друга без лишних слов и одинаково реагирующий на любые внешние раздражители. И я интуитивно чувствовала, что этому организму не нравлюсь. Но никогда и не считала нужным нравиться всем вокруг поголовно.

Вытащила из сумки собственное удостоверение. А положив его на стол, с радостью покинула негостеприимный кабинет, поспешив закрыть за собой дверь. Но облегчение, которое я при этом испытала, было преждевременным, потому что дверь оказалась слишком тонкой, чтобы я не услышала вслед язвительное:

– Да уж, Эльвира была в разы эффектнее, но, говорят, она от Лазарева и залетела, так что вернется не скоро.

– Вполне вероятно. Раз уж теперь он взял на ее место такую замухрышку. Видела, во что она одета?

– Ага, а эта гулька на голове и бабушкины очки чего стоят!

Дальше постаралась не вслушиваться, хоть это и было непросто. Сдержала желание провалиться сквозь землю от вспыхнувшей злости и почему-то стыда от этих слов. И вдвойне неприятно стало оттого, что Лазарев, который к этому моменту уже закончил разговор с прокурорским работником, тоже все прекрасно слышал. При этом, он не выглядел недовольным или даже удивленным. Его лицо выражало скорее легкую степень любопытства.

Ёшкин кодекс, да две эти барышни всего лишь аппарат судьи. Их должности ничем не лучше, если не хуже, моей. Откуда, спрашивается, столько высокомерия?

– Тоже считаете, что внешность главное в человеке? – не сдержалась я, подойдя к Лазареву и стараясь игнорировать мысли о том, что его предыдущая помощница была лучше меня, как и то, что причиной ее ухода в декретный отпуск стал именно он.

– Если бы я так считал, вас бы сейчас здесь не было. Но выражение о том, что встречают по одежке, никто не отменял, к тому же, если вы будете выглядеть как оборванка, общение с вами не дойдет до того этапа, когда кому-то захочется слушать ваши умные мысли.

Услышанное заставило гнев внутри закипеть, словно воду в блестящем чайнике со свистком. И точно так же, как с этого самого чайника, от кипения у меня рисковала сорваться крышечка.

– Значит, я выгляжу как оборванка?

Перед глазами встала пелена злости от его вопиющей грубости и бестактности.

– Вообще-то, я сказал «если». Но маникюр вам явно не помешал бы и одеваться можно было бы поженственнее.

Ёшкин кодекс! Вот же гад, то есть, юрист с опытом – вроде и обидел и формально не подкопаешься. Подавила в себе порыв назло ему одеться в следующий раз в самое бесформенное из своих платьев. Раздражал тот факт, что Деспот говорил так равнодушно, словно мой гнев его не только не трогал, но даже немного забавлял.

Фыркнула, вложив в слова всю язвительность, что сумела в себе собрать:

– Простые смертные так и выглядят, Денис Станиславович. Не всех, знаете ли, с детства кормили черной икрой из золотой ложки.

Кажется, это все-таки возымело нужный эффект и пошатнуло его невозмутимость.

– Для человека, который любит считать чужие деньги, вы поразительно мало обо мне осведомлены, Ева Сергеевна, – выдохнул он недовольно, но тут же сумел взять эмоции под контроль: – К тому же, с зарплатой моего личного помощника вы сможете позволить себе гораздо больше, чем раньше. Если пожелаете.

– То есть вы не любите, когда кто-то считает ваши деньги, но при этом не видите ничего предосудительного в том, чтобы считать мои?

Почему-то мне очень хотелось продолжить перепалку с Лазаревым, но уже знакомая грымза-секретарь объявила о начале судебного заседания, приглашая участников занять места в зале.

– Ваша задача фиксировать ход судебного заседания наравне с секретарем. Мои реплики не столь важны, как реплики остальных участников, – коротко бросил адвокат, не удостоив меня даже взглядом, словно все его мысли тут же переключились на работу, а наш спор исчез из памяти без следа.

Кивнула, понимая, что мне вряд ли удастся так же легко переключиться с клокочущей внутри ярости на ход судебного процесса, но мысль о повышении оклада немного успокоила. А потом я действительно неожиданно увлеклась происходящим вокруг.

Зал, в котором рассматривались уголовные дела отличался от тех, в которых я была раньше, во-первых, куда более впечатляющим размером, во-вторых – клеткой с толстыми железными прутьями, в которую судебные приставы вскоре ввели подсудимого с заведенными за спину руками и все время судебного заседания оставались неподалеку, чтобы его охранять.

Мой новый, легкий и красивый макбук позволил быстро фиксировать все реплики участников в word-овском документе. Пальцы порхали над светящейся клавиатурой, едва поспевая за чужими словами, но я была довольна результатом собственного труда. И неожиданно восхищена работой Лазарева с того самого момента, как он впервые оказался за трибуной для выступающих.

Несмотря на то, что главным в процессе должен был быть степенный, одетый в черную мантию, судья, а фокус внимания предполагался на подсудимом, главным и безусловно, самым эффектным действующим лицом являлся именно Деспот. Каждое из его выступлений было красивым театром одного актера. С присущим ему сарказмом он умудрялся переворачивать чужие фразы и без запинки цитировать длиннющие положения уголовного и уголовно-процессуального кодексов, ссылаться на судебную практику и страницы уголовного дела.

В его интерпретации произошедшего, потерпевший подсудимому разве что спасибо не должен был сказать, а судья и прокурор – извиниться перед незаконно привлеченным к уголовной ответственности беднягой.

И это выглядело по-настоящему эффектно. Настолько, что я и сама, находясь под впечатлением, стала придерживаться такой позиции и вынуждена была одернуть саму себя и напомнить, что вообще-то вот этот человек в клетке – преступник, а этот золотистый нимб над его головой просто адвокат очень умело пририсовал. Хоть, надо признать, пририсовал настолько натурально и гармонично, что он никак не желал стираться в моем воображении.

Несколько часов пролетели на одном дыхании и, когда судья объявил перерыв и назначил дату следующего заседания, а я захлопнула ноутбук, за окном успело стемнеть.

– Перешлите мне то, что успели записать, по электронной почте, – попросил Лазарев, когда мы снова оказались в салоне машины, а за окнами замелькали желтые огни в окнах домов.

Он протянул стильную пластиковую визитку, где на черном фоне были золотом выгравированы четкие буквы и цифры: его фамилия, имя, отчество, телефон и электронный адрес, а рядом логотип адвокатского кабинета. Красивая и строгая, напечатанная на приятном на ощупь бархатном материале, она полностью отражала суть своего хозяина, подходила по стилю и оформлению.

Я же, чувствуя гордость за хорошо выполненную работу, собиралась предоставить ему возможность оценить мой талант по достоинству и сделать это, не откладывая в долгий ящик, но открыв ноутбук, в контрасте с полумраком ударивший в лицо голубоватым сиянием, с ужасом поняла, что ничего из того, что я так старательно печатала, не сохранилось.

– Ёшкин кодекс, – только и сумела выговорить я, донельзя смутившись. И виновато, запинаясь, добавила: – Кажется, я не сохранила документ, и он куда-то исчез. Тут просто Мак Ос установлен, а я привыкла на Виндовсе работать.

Гнев адвоката был вполне предсказуем, но он сдержался и, прежде чем ответить, отхлебнул кофе, который водитель успел купить, пока мы были в суде.

Запах кофейных зерен напомнил мне о том, что я и сама с утра ничего не ела, а учитывая сегодняшнюю нервотрепку, не отказалась бы от того, чтобы съесть целый вафельный торт в одно лицо. И все время, пока Деспот молчал, с ужасом готовилась к худшему, не удивилась бы даже, реши он уволить меня именно сейчас, но услышала лишь устало-снисходительное:

– Подготовьте и направьте ходатайство о предоставлении копии протокола сегодняшнего судебного заседания.

И вот лучше бы он разозлился, честное слово. Лазарев будто изначально ожидал, что я не справлюсь даже с простейшим заданием, а когда я и правда не справилась, только мысленно подтвердил собственное нелестное мнение обо мне. Словно все это было просто своеобразной проверкой, которую я не прошла.

В груди разлилась жгучая досада, и я еле сдержала подступившие слезы обиды, а до конца пути в машине витало напряжение, пережить которое не помогали даже мечты о вафельном торте.

Он ведь не мог знать, что так произойдет? Или мог?

Ощущала себя подопытным кроликом, запертым в клетке с удавом, который внимательно наблюдает за ним, изучает и облизывается, прежде, чем в конце концов обязательно сожрет.

3. Злость

– Приходи срочно, у меня торт и чай, – не утруждая себя приветствиями, заявила я Аллочке по телефону, как только пришла домой.

Подруга детства жила на одном этаже со мной и подобные чайные церемонии давно стали для нас неотъемлемой частью многолетнего приятельства.

Когда-то мы вместе ходили в детский сад, потом в один класс школы, потом вместе поступили в институт на юридический факультет, из которого она вылетела после первой же сессии. Но это не стало преградой нашим встречам. К тому же, когда после окончания вуза я оформила в ипотеку квартиру на одном этаже с ней, наше общение стало еще более плотным.

– Может вы с тортом придете ко мне? – отозвалась Аллочка, не желая соглашаться с предложенным планом. Судя по фоновым звукам, подруга что-то готовила и правда была занята. – Я Сашку жду, он скоро с работы придет.

Сашка – это, конечно, святое. В отличие от моей, личная жизнь подруги была куда лучше и правильней. Времена, когда она настойчиво и рьяно искала свою любовь, неожиданно закончились, когда год назад Аллочка встретила Сашку на том же сайте знакомств, который сегодня чуть было не послужил причиной моего увольнения. С тех пор они жили, что называется, душа в душу и планировали в скором времени пожениться.

– Ладно, – пробормотала я, решив извлечь из этого личный интерес, поскольку Сашка, как более сведущий в компьютерах, мог показать мне, как усмирить коварный Мак Ос на новом рабочем ноутбуке, а это почему-то было для меня сейчас даже важнее торта.

Переодевшись в темные джинсы и растянутый серый свитер, покормила Контру, которая с самого моего возвращения домой жалобно мяукала и терлась рыжим шерстяным боком о ноги, и пройдя через темный сырой подъезд, с ноутбуком и тортом в руках, оказалась у дверей соседней квартиры.

В отличие от моей собственной, холодной и практически необжитой, в квартире Аллочки царили тепло и уют, а еще приятно пахло чем-то жареным или печеным.

Вылетев из института, подруга, вместо того чтобы отчаяться, прошла массу полезных курсов от кулинарных до психологических и теперь являла собой образец женственности, хозяйственности и изящества, что вкупе с привлекательной внешностью делало ее настоящей находкой для Сашки, который, к слову, это ценил и пылинки сдувал с будущей невесты.

Пожалуй, я могла бы даже позавидовать. Полностью обеспечиваемая женихом, подруга сидела дома, смотрела сериалы, постоянно меняла какие-то творческие увлечения и неизменно светилась хорошим настроением и бодростью.

Возможно, я когда-нибудь тоже встречу кого-то, кто будет точно так же обо мне заботиться. Для кого мне тоже захочется печь. И что, что я не умею? Вот как только, так сразу научусь. Все равно подходящей кандидатуры на горизонте пока не видно.

– Пойдем на кухню, – распорядилась подруга, принимая коробку с тортом, пока я разувалась в коридоре.

Усевшись за стол, уплетая жареную картошку с солеными огурчиками из тарелки, которую безо всяких просьб привычно поставила передо мной хозяйка, я в подробностях поведала ей о своих сегодняшних злоключениях. О невовремя зависшем на странице сайта знакомств компьютере, перспективе увольнения и своей новой должности, которая, кажется была вовсе не спасением, а новым витком проблем.

– Ну ты даешь! – подвела она итог моему рассказу. – А если бы и правда уволил?

– Тогда торта было бы два, – отозвалась с набитым ртом, запивая вкусный ужин горячим чаем. – Или даже три. Хотя я и так перенервничала.

И винить в этом было некого, кроме разве что, собственной неосмотрительности, Аллочкиной гениальной идеи зарегистрировать меня на Мамбе и шефа, который мало того, что чуть не уволил, так еще и вряд ли позволит мне забыть о сегодняшнем позоре слишком быстро.

Торт был уже съеден, когда с работы вернулся Аллочкин долгожданный жених и я, раскрыв ноутбук прямо на кухонном столе, показала ему, как сегодня бесследно исчез результат моей многочасовой работы.

– Фигня, – одним словом обнадежил меня Сашка и, выполнив с компьютером какие-то непонятные манипуляции, через несколько минут восстановил содержимое пропавшего документа и объяснил, как и почему это произошло, чтобы не допустить подобного впредь.

Сообщила ему, что моя благодарность не знает границ и вскоре мы с подругой расположились на диване в зале. Подключив макбук к беспроводному интернету, я сразу же отправила восстановленный документ на рабочую почту Лазарева, записанную на оставленной им сегодня визитке, которую продолжала задумчиво вертеть в пальцах, с удовольствием касаясь приятной на ощупь пластинки.

– Тебе нужен мужик, Ясенева, – в который раз безапелляционно заявила подруга, а я традиционно закатила глаза, потому что она заявляла мне подобное с завидной регулярностью.

По мнению Аллочки женщина без мужчины – пустой звук, а наличие оного решает все имеющиеся в жизни проблемы. Может, применительно к ее случаю, так оно и было, но лично я сомневалась, что наличие пресловутого мужика как-то помогло бы разобраться со всем, что в последнее время на меня навалилось.

Я уже успела пару раз обжечься в отношениях и растерять излишний романтизм. Узнала о том, что розовые очки бьются стеклами внутрь, а любовь не всегда приносит только счастье. Иногда она оставляет после себя лишь слезы, боль и разочарование. И я решила, что могу быть гораздо счастливее без нее, позволив себе плыть по течению собственной жизни и радоваться ей, независимо от того, есть в ней мужчина или нет.

Конечно, я допускала его появление гипотетически, но представляла будущие отношения осознанными и серьезными. А претендента на таковые в обозримом будущем не имелось.

Когда с отправкой почты было покончено, я, наконец, позволила себе немного расслабиться и, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза. День выдался не из легких. И не ясно, что принесет завтрашний.

Вкусный ужин, сладкий вафельный торт и легко разрешившаяся проблема немного ослабили напряженный узел внутри, позволив разомлеть на удобном и мягком диване. Но пора было собираться восвояси, хоть покидать квартиру, полную тепла, уюта и дружеского участия не хотелось.

– О, смотри, тебе написал кто-то, – голос Аллочки донесся будто издалека. Видимо, мой уставший мозг собирался отключиться, не дотерпев до дома. – А нет, отбой тревоги – не наш вариант.

Оказалось, что она не теряла времени даром, а открыла сайт Мамбы, ввела мой логин-пароль и вовсю развлекалась. Поскольку ее собственные поиски жениха давно были с успехом завершены, она вознамерилась во что бы то ни стало найти спутника жизни и для меня. И ей, как создательнице моего профиля на сайте знакомств были известны все нужные данные. Мое мнение о том, что я не считаю наличие мужчины смыслом жизни ей тоже было известно и, как оказалось, глубоко фиолетово.

– Этот, например, предлагает вылизывать тебе ноги, ты как? Не против? А с виду вроде нормальный… – Аллочка заливисто расхохоталась, позволяя длинным светлым локонам упасть на лицо. Ее характер, легкий, как воздушное безе, позволял относиться к подобному с юмором.

– Фу, – одним словом мрачно резюмировала я и зевнула. – Вот небось из-за него у меня компьютер и завис.

– Может и из-за него, а может и из-за вот этого, он, кстати, тебя на свидание зовет. В любом случае – новый компьютер точно не зависнет. Хоть за это твоему Деспоту спасибо.

– Он не мой. А тот позор, что я сегодня пережила по его вине, никаким макбуком не загладишь. К тому же – компьютер рабочий и, если Лазарев захочет меня уволить, придется и ноут ему вернуть. А на свидание я не хочу.

– Вот же ты бука. Вот потому ты такая одинокая и несчастная. Ну и еще может из-за твоей вечной гульки на голове и очков на пол-лица.

– Я выгляжу строго и по-деловому. И не одинокая, а свободная. Это совершенно разные вещи, – пробормотала сонно, надеясь все-таки наскрести в себе силы на то, чтобы добраться до собственной квартиры.

Аллочка фыркнула:

– И в чем разница?

– Моя свобода мне нравится. Мне в ней комфортно и хорошо. Я допускаю наличие отношений в своей жизни, но они должны быть качественными, потому я и не тороплюсь. Всё. Я – домой.

Села на диване распустила так раздражающий подругу высокий пучок, от которого начала болеть голова и повернулась к экрану монитора, на котором Аллочка, не желая сдаваться, использовала все имеющиеся силы и средства в неравном бою за мою счастливую личную жизнь. Она пролистывала одно мужское фото за другим, которые мелькали перед моим полусонным сознанием словно какая-то сумасшедшая нескончаемая карусель.

– Стой! – вдруг остановила ее я, почти вскрикнув, выхватив из этой аляповатой презентации лицо, показавшееся знакомым.

Аллочка остановилась и замерла, а Сашка тут же поинтересовался с кухни, все ли у нас нормально.

– Что, понравился? И правда красавчик, – хихикнула подруга, не понимая причин моего шока, удивления и неверия.

А я выдохнула:

– Ёшкин кодекс! Это же Денис!

И повнимательнее пригляделась к фото, чтобы убедиться в собственной правоте.

Ну надо же! Какая неожиданная встреча! Когда Лазарев сегодня с таким нескрываемым скепсисом высказывался о приложениях для знакомств, я и в мыслях допустить не могла, что он сам зарегистрирован на том же сайте, за который сегодня с таким удовольствием вылил три ведра сарказма на меня.

– Я вижу, что Денис, – недоумевала блондинка. – Тут так и написано «Денис». А еще, что ему тридцать три года и он увлекается программированием и сноубордингом.

Тридцать три, значит. А я думала, он старше. Мой собственный мозг тут же зачем-то высчитал нашу с ним разницу в возрасте, любезно сообщив, что она составляет шесть лет в его пользу. Ну и зачем мне, спрашивается, эта информация?

– Ты не поняла, – покачала я головой, в которой уже начал зреть план изощренной мести. – Это Лазарев Денис Станиславович – мой новый босс, он же Деспот.

Это стало поводом для того, чтобы Аллочка присмотрелась к фото на мониторе повнимательнее. На снимке, достойном журнальных страниц, мужчина вместо привычного делового костюма был одет в серо-зеленый свитер с высоким горлом и не смотрел в камеру, словно фотограф запечатлел его случайно или же, словно смотреть на меня, даже с фото, было выше его достоинства.

– Ну давай ему лайк поставим, заслужил же, гад. Ты не упоминала, что он выглядит, как голливудский актер, – хихикнула подружка, а я тут же убрала ее руку от тачпада, а то с нее сталось бы исполнить задуманное немедленно. А мне потом красней и объясняйся с боссом при личной встрече.

– Думаю, что он заслужил кое-что другое, – прищурилась я, изобразив на лице самое коварное выражение из возможных. – Мы создадим фейковый профиль и познакомимся с ним через него. Заставим Деспота влюбиться в несуществующую девушку.

Аллочка скривилась, хотя я и не ожидала, что мой хитроумный план ее впечатлит:

– Глупости. Ясенева, ты же не такая! Ну где ты и где месть? Это все потому…

– Что у меня нет мужика?! – расхохоталась я, не удержавшись, понимая, что для подруги эта причина объясняет множество бед разной степени глобальности, от разбитой лампочки в нашем подъезде до дыр в озоновом слое Земли.

– Вот именно! – засмеялась она в ответ.

Тем не менее, мой сон как рукой сняло. И мне все-таки удалось не только уговорить подругу создать для меня фейковый профиль с именем «Яна», привязанный к специально для этого заведенной электронной почте, но и поместить туда в качестве приманки Аллочкину фотографию, несмотря на все ее отговорки. Раз этот гад сказал, что на такую как я он бы не клюнул, то он точно не пройдет мимо шикарной блондинки с бездонными голубыми глазами.

«Хочу влюбиться. Так, чтобы один раз и на всю жизнь» – гласил статус вымышленной красавицы, намекая на ее романтичность, восторженность и мечтательность. Ну как такую не заметить и не запасть? Я бы сама, наверное, запала, на его месте.

– Может написать ему что-нибудь от имени этой Яны? – спросила я неуверенно, впервые пожалев об отсутствии большого романтического опыта.

Аллочка же перевела скептический взгляд с монитора на меня:

– Не надо, хорошие девочки первыми не пишут.

– А может ему плохие нравятся? – засомневалась я еще больше.

– Плохие как-раз сидят на Мамбе и с чужих профилей мстят красивым начальникам, – рассмеялась она. – Но отметиться все же нужно.

И тогда я, затаив дыхание, все-таки лайкнула на сайте фотографию Лазарева. Потерла ладони одну о другую, довольная собственной шалостью:

– Игра началась, Денис.

Теперь посмотрим, кто из нас обоих будет выглядеть по-идиотски.

А потом, с чувством выполненного долга, наконец отправилась спать.

4.Интерес

Следующий день, несмотря на свою обычную будничность, был ознаменован корпоративом, приуроченным сразу и к недавно прошедшему Дню защитника Отечества и к грядущему Всемирному женскому дню. В бюро успела сложиться традиция отмечать их одномоментно на одном и том же мероприятии. Не столько из экономии средств, сколько из экономии времени и сил.

Но коллективный поход в ресторан был запланирован лишь на вечер, а по прибытии в офис S&L утром меня ожидал сюрприз, причем, не то чтобы очень приятный.

– Кристи? – удивилась я, обнаружив, что Зеленая расположилась за моим столом так, словно считала это место своим собственным.

Она изумилась не меньше моего:

– Ой, Ясень?! Ничего, что я твое место заняла? Решила, что оно тебе больше не пригодится.

Прелестно. Лазарев меня не уволил, зато «уволила» коллега, позарившаяся на более удобный, расположенный на солнечной стороне кабинета стол. Мое появление хоть и смутило ее, однако не настолько, чтобы заставить извиниться. Не за самовольный захват стола, так хотя бы за вопиющую бестактность последней фразы.

– Не пригодится, – сверкнула глазами я, – но вовсе не потому, что ты подумала. Я продолжаю работать в бюро. И хоть и планировала сменить кабинет, предпочла бы сделать это самостоятельно, без твоей непрошенной помощи. Где мои вещи?

Кристина стушевалась и покраснела. Представляла себе ее ощущения. Так, наверное, чувствуют себя родственнички безвременно почившего богатого дядюшки, которые, вместо оглашения завещания получают этого самого дядюшку живым, здоровым и заявляющим, что пошутил. Но мне не было ее жаль.

– Вон там, я их в угол поставила, – пробормотала она, кивая в сторону, где я и обнаружила коробку со своими вещами и канцелярией прямо на полу.

Нахмурилась, собираясь высказать ей всё, что думаю по поводу подобного самоуправства, но от разбирательства Зеленую неожиданно спас, выглянувший из своего кабинета, Лазарев.

– Ева Сергеевна, почему вы уже здесь, а мой кофе – еще нет?

Теперь настала моя очередь смутиться. Во-первых, потому, что подобная фраза недвусмысленно указывала на мои новые довольно-таки унизительные обязанности, опуская с престижной должности помощника в процветающем юридическом бюро до должности секретарши уровня подай-принеси, для которой и высшего образования-то не требовалось. Во-вторых, потому, что про этот треклятый кофе я, в утренней спешке конечно же забыла.

– Скоро будет, Денис Станиславович, – буркнула я, откладывая разбирательство с Зеленой до лучших времен.

Оставив сумку с ноутбуком и коробку с вещами в новом кабинете-приемной, смежной с рабочим местом Лазарева, отправилась за кофе, не забыв напоследок угрожающе зыркнуть на Кристи.

«Вот же нахалка!» – негодовала я по пути. Знала, конечно, что Зеленая никогда не отличалась особым тактом и пониманием, но и такой подлости от нее не ожидала.

Повезло, что на первом этаже огромного бизнес-центра, в котором помимо S&L располагалась масса других организаций, имелась маленькая кофейня. Там я и разжилась пресловутым американо двойного объема и крепости, без сахара и сливок, и вскоре заветный бумажный стаканчик уже стоял на глянцевой поверхности стола Деспота рядом со свежим номером Адвокатской газеты.

– Надо же. Не думала, что кто-то еще читает печатные издания, – пробормотала я, успев пожалеть о том, что произнесла это вслух. Не стоило выдавать ему терзающее меня раздражение, поскольку оно, кажется, этому самодовольному ехидному типу только льстило.