Преступление автохирурга. Научно-фантастический роман

Профессор задумался о том, как года два тому назад, будучи в Москве принимал участие в Международном хирургическом Конгрессе. Признаться, трудно воспринимались некоторые новшества, о которых не приходилось слышать вообще. На одном из стендов выставки его внимание привлекло разработка московских ученых – обычная на вид небольшая металлическая трубочка с ручкой и какими-то кнопочками. Как-то не сразу укладывается в голове, что эта скромная «палочка» способна заменить пальцы опытного хирурга, помогая ему провести сложнейшую операцию.

А между тем это именно так: прибор только непосвященным покажется неприметным устройством, на самом деле он начинен самой современной электроникой, позволяющей четко и быстро выполнять удивительные функции. «Палочка» может, например, прощупать ткани, недоступные для тактильного осмотра врачом, определить поле для хирургического вмешательства. Это – тактильный механорецептор, или тактильный транслятор, как предпочитают называть его автор разработки – профессор М. Соколов.

Легко сказать. Ведь его прикосновения должны не только осуществить то, на что способны человеческие пальцы, но и быть мгновенно проанализированными, оцифрованными, транслированными на монитор в том виде, который сразу выдаст хирургу необходимую информацию. А в том, что прибор будет востребован в хирургии, сомнений у меня не вызывал: инструмент, умеющий заменить пальцы хирурга – это же здорово! Право, хотелось бы вернуться к этой истории через пару десятков лет и убедиться: это все-таки история успеха.

– Слушай Туратбек Касымбекович. Когда речь идет о Конгрессе хирургов тихоокеанской зоны, то обязательно должен был бы выступить профессор Мэй из Филиппин, – спросил Кубат Бакирович.

– К сожалению, его на Конгрессе не было. Но в повестке дня секции пищеводной хирургии значился его программный доклад. Многие высказывали сожаление о том, что Мэй не смог приехать на Конгресс. Поговаривают, что он уже вот третий или четвертый год уединился на острове Давао и работает над созданием робота-хирурга нового поколения.

– А вот оно, что. Теперь все понятно, – сказал Каракулов, – почему нет от него известий.

– А вы, что с ним знакомы лично?

– Нет, знакомы заочно. Доктор Мэй является одним из идеологов современной киберхирургии. Несколько раз переписывались по поводу нового базиса современной хирургии и новых отношений к технической вооруженности хирургов. Меня не покидает чувство того, что мы не совсем разделяем мнение о том, что отношение хирургов к технологической интервенции должно быть взвешенным, компромиссным. Он же утверждает, что хотим мы или не хотим, техника возобладает над хирургом. То есть хирургу приготовлена роль помощника киберхирурга будущего.

– Кубат Бакирович. Кто-кто, но ты понимаешь, что использование роботов в хирургии – этот подход не новый. Робохирургия обеспечивает большее или меньшее вмешательство уже полторы десятка лет. Но, на этот раз предлагается нечто лучшее.

– Даже так?

– Ты знаешь, что главным недостатком роботов-хирургов является то, что хирург, который проводит операцию, не имеет возможности ощущать тактильно то, что он делает. Но только не в этом случае.

– Следовательно, ликвидирован и этот недостаток робота? – спросил Каракулов.

– Почти. Робот-хирург «София» имеет джойстик, который обеспечивает тактильные ощущения хирургу посредством регулировки сопротивления. Можно измерить, насколько сильное давление аппарата при операции. Этот робот более компактный, чем схожие с ним, – разъяснил Раимов.

– Касым Туратбекович. А что это даст хирургии? – осмелился спросить Самир.

– Теперь хирурги получат возможность, и «ощупывать» опухоль, не прикасаясь к ней.

– Точнее, не хирурги, а роботы-хирурги. Так? – вновь спросил Самир.

– В принципе, это так. Ученые создали прибор и написали компьютерную программу для его использования, которая позволяет хирургу при прикосновении, скажем, не рукой, а манипулятором к органу получать соответствующее тактильное ощущение. Понимаете. Первые испытания нового устройства уже прошли. Даже такие неопытные хирурги, как вы, не прикасаясь на самом деле собственными пальцами к органу или ткани, безошибочно сможете определить свойство пальпируемой ткани.

– Да, это же здорово! – воскликнул Самир. Робот-хирург сам пальпирует, сам ставит диагноз и сам оперирует. И хирург вовсе не нужен. Машина все сделает сама. А в это время хирурги будут спокойно сидеть в ординаторской и попивать чай, – с иронией в голосе сказал Самир.

Еще долго спорили между собой два профессора, один старый, другой – подмоложу, в присутствии доцента и молодых хирургов, позабыв даже о чае. Странное и неприятное чувство завладело старым хирургом. Он отрешенно и почти неподвижно сидел, прислушиваясь к этому горькому чувству, пока не понял, что оно означает: негодование и зависть по отношению к тем хирургам-новаторам, кто уже шел по совершенно новой, неизведанной тропе хирургической технократии.

Кубат Бакирович отставил пустую чашку, встал и принялся нервно расхаживать по комнате. В такие минуты, когда обсуждается вопрос будущего хирургии, ему всегда кажется, что они – хирурги, безнадежно не успевают догнать последний вагон уходящего поезда. Но это не было поступком человека Академии – тот никогда не должен выставлять напоказ свою обреченность и неуверенность. Сердце его билось на удивление сильно, когда он шел к себе в кабинет.

Строгая обстановка рабочего кабинета, а до него пустые коридоры, вечное белое сияние флуоресцентных ламп – во всем этом не было ничего, что давало бы пищу уму, как нежели нашпигованная техникой операционная. Вот там порой он оказывался во власти собственных, почти больных, фантазий.

* * *

Окрестности Бишкека. Сегодня праздник – отмечают ежегодный «День медицинских работников». Как и должно быть, у всех медиков праздничное настроение. По этому поводу в этом году дирекция клиники организовал выезд сотрудников в горы. По крайней мере это лучше, чем традиционное чаепитие в отделениях и лабораториях с известным продолжением. А тут горы, простор, свежий воздух и особая обстановка, способствующая приятному и свободному времяпровождению.

Вот молодая часть коллектива после почти двухчасового полевого застолья потянулась в горы на прогулку, другая часть молодежи, разделившись на две команды, настроилась на футбол. Аксакалы, а это несколько профессоров, доцентов и старших хирургов решили пешком прогуляться вдоль маленькой извилистой речки, протекающей рядом.

– Кубат Бакирович. У меня есть предложение, – обратился Омор.

– Говори.

– На днях из Филиппин возвратился мой близкий родственник – Накен. Ну, тот, которого вы консультировали месяца два тому назад.

– А..а… С раком средней трети пищевода?

– Да, он самый.

– И что? Неужто он побывал у филиппинских хилеров?

– Да, нет, Кубат Бакирович. Помните, вы как-то говорил нам о выдающемся филиппинском хирурге Мэй?

– Припоминаю. Я знаю его, иногда переписываемся. Действительно выдающийся онкохирург, уникальный ученый-прогрессист.

– Так вот. Сами знаете, что Накен знал свой диагноз, понимал и вроде даже примирился с тем, что у него неоперабельный рак пищевода. Но, однажды, почему-то спросил: – Сможет ли ему помочь доктор Мэй из Филиппин? Не знаю, откуда он узнал о нем.

– А ты, что ответил ему? – спросил профессор.

– Я рассказал ему о том, что доктор Мэй – это прославленный на весь мир хирург-онколог, у которого самые лучшие показатели по онкохирургии пищевода. И что вы думаете? Он нашел координаты доктора Мэй на Филиппинах и напросился к нему на прием. Оказывается, его там хорошо встретили, положили в клинику, обследовали и известили о том, что пищевод с раковым поражением можно удалить.

– И что же, Накен согласился?

– Да, он тут же согласился. Вот тут вам – Кубат Бакирович, следует послушать внимательнее. Перед операцией Накену предложили два варианта: либо он соглашается, чтобы оперировал его сам Мэй либо его будет оперировать универсальный хирургический модуль, изобретенный Мэй.

– И каков был выбор?

– Когда Мэй сам признался, что его техническая установка намного опытнее, намного безопасней, намного точнее, чем он и любой самый выдающийся хирург в мире, Накен согласился.

– На что согласился? – в недоумении спросил профессор.

– На то, чтобы его оперировал технический модуль, – ответил Омор.

– Гм-м…. И каков результат?

– Самый, что ни есть сенсационный! – воскликнул Омор. – Тот самый технический агрегат, а называется он «Универсальный хирургический модуль «USM-1», выполнил Накену экстирпацию пищевода с опухолью и пластику пищевода тонкокишечным сегментом.

– Как, как? Сам агрегат? Без никакого участия хирургов? – удивился профессор.

– В том то и дело. Абсолютно автономно! – воскликнул Омор.

– Представляете? На второй день после пластики пищевода Накен уже вставал, ходил, кушал, а выписали его из клиники на десятый день. Представляете?

– Гм… м…. Это прекрасный результат. Тут ничего не скажешь. Гм… м…. Но я все-таки не понял. Получается, что Мэй целиком передоверил такую сложную операцию своему модулю?

– В том то и дело. Повторяю, что оперировал его универсальный хирургический модуль.

– То есть полностью автономно? – недоумевал профессор.

– Да. Вполне автономно. Я вначале тоже не поверил, но….

– Что, но…?

– Кубат Бакирович. Есть видеозапись операции с начала до конца. Накен привез диск с собой. – Омор вынул из папки пакет. – Вот он, а вот и выписка из истории болезни. Хотя все на английском языке.

Профессор, как-то растерянно взял на руки диск и выписку, а затем внезапно загорелся: – Омор. Давай так. Ты переводишь выписку из истории болезни Накена на русский язык, а я дома в свободное время просмотрю диск.

– Кубат Бакирович. Есть еще оттиски статей об уникальной операции на страницах многих филиппинских газет. Можно пролистать и новости в интернете. Одним словом, наш пациент оказался первым, которому выполнил пластику пищевода не живой хирург, не робот-хирург, не микроробохирург, а полностью автономный хирургический модуль. Это была настоящей сенсацией мирового уровня.

– Надо же, такую сенсацию мы прохлопали, – с грустью в голосе сказал профессор. – А ты представляешь, что это кардинально новое в хирургии? Новое, способное изменить суть всей хирургии, – с некоторой грустной интонацией проговорил Каракулов.

В такие минуты профессора лучше не беспокоить. Омор тихо, почти беззвучно отошел от него и, оставив папку среди вещей, включился в одну из противодействующих футбольных команд.

Примостившись на камне, профессор еще долго сидел и размышлял, глядя на журчащую горную речку. – Боже мой! Дождались. Скоро хирургию отберут у нас автоматы. Они сами уже ставят диагноз, сами уже оценивают патологию, сами уже выбирают параметры операции. А теперь вот – сами и оперируют. Причем, не просто рядовую операцию, а наисложнейшую. Что творится в мире? А у нас? Вот его коллеги беззаботно гоняют мяч, ни о чем, не догадываясь, ничего не ведая, по правде говоря, не развиваясь, на своей работе ни к чему не стремясь.

– Да бог с ними. А он сам? К концу жизни и хирургической деятельности, когда, казалось бы, прожил полную смысла жизнь, спас не мало человеческих жизней, все познал в своей специальности, получил немалое признание, вот тебе драматизм профессиональной никчемности?! Гудбай скальпель? Для него теперь отдых не отдых, скорее бы домой, – засело в голове.

Взглянув на солнце, Каракулов мысленно прикинул который час. Похоже, было около пяти. Пора бежать домой, чтобы просмотреть диск, покопаться в интернете. Дорога в город в этот час была совершенно пустынна, лишь ветви окаймляющих ее деревьев беззвучно колыхались, вокруг расстилались поля, зеленели склоны окрестных холмов. А он торопится домой. Мэй…, модуль…, гудбай скальпель… Ни за что нельзя пропустить, твердил он себе, сворачивая в сторону дома. Ни за какие, как говорится, коврижки. Ему подумалось, что подобная нетерпеливость бывало у него в детстве, когда на руки попадалась интересная книга, которую хотелось проглотить в один присест, залпом, враз…

Утром следующего дня Омор застал Каракулова за компьютером.

– Здравствуйте Кубат Бакирович.

– Привет! Омор. Садись рядом и смотри.

На видеозаписи шел этап наложения анастомоза между концом шейного отдела пищевода и петлей тонкого кишечника.

– Ты только посмотри Омор, какое изящество, какая точность и деликатность, – не переставал он восхищаться. – Ни одного лишнего движения манипуляторов, все сухо, четкая видимость. Ты только посмотри, какой великолепный стежок – вкол-выкол, вкол-выкол. Я поражен. Это действительно чудо! – воскликнул профессор.

Просматривая запись, они даже пропустили утреннюю конференцию. Вспомнили о ней только тогда, когда сами врачи явились с докладом в кабинет профессора.

– Заходите и располагайтесь удобнее, – загадочно протянул он. – Мы сейчас покажем вам видеозапись совершенно уникальной операции. Специально комментировать видеозапись не будем. Никто английскому, кроме Омора не научен. Так? Попробуйте понять. После просмотра Омор расскажет в подробностях. И так, смотрим.

Во время просмотра многие перешептывались между собой, переспрашивали друг друга, но никто не мог понять истинную подоплеку операции. Операция, как операция. Они и раньше видели видеозапись операции, выполняемых с помощью робота-хирурга. Так, что многие отнеслись к увиденному относительно спокойно. После завершения операции все в недоумении посмотрели на Кубат Бакировича и Омора. Воцарилась пауза.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.