Demon Crusher. Том 1 (иллюстрированное издание)

Ирина Смитт

Demon Crusher. Том 1 (иллюстрированное издание)

1. Душа для Робота

В нашем светлом, прекрасном, высокотехнологичном мире произошла катастрофа – искусственный интеллект захватил мир. Потерявшим контроль над планетой людям грозило вымирание. Но после восстания роботов на землю обрушилось новое зло. Адские твари – монстры невообразимой, сокрушительной мощи обрели плоть в результате мутаций и стали угрозой для всего живого. Их целью было тотальное порабощение и уничтожение всего ненужного, в том числе и роботов, а тех, кто сопротивлялся, ждала смерть. Мир перевернулся с ног на голову. Люди и роботы заключили союз, что стал для них спасительным, но истерзанная техногенными войнами земля покрылась аномалиями, и бо́льшая ее часть стала не пригодна для жизни.

Из учебника по истории новейшего издания 2230 г.

– В выдвинутом вами порядке выступления ученых потребовались корректировки, профессор.

Услышав знакомый голос директора Головного исследовательского центра ИИ и робототехники, профессор Алина Васильева оторвала задумчивый взгляд от рассекавших небо на высокой скорости аэромобилей и повернулась. Это была молодая, красивая женщина с длинными светлыми, платиново-блондинистыми волосами, свободно спадающими по плечам. Черты лица ее были нежными и симметричными: большие выразительные глаза, аккуратные брови, чуть припухлые губы и легкий румянец на щеках. Сегодня она была одета в облегающий безупречную фигуру костюм на молнии из глянцевого полимера белого цвета с черными тонкими вставками и золотой декоративной проводкой, а также металлическими сенсорами и интерфейсами на плече и локтях. Она являла собой образец женственности и прекрасного эстетичного вкуса, приправленных технологичной строгостью и холодным изяществом.

Девушка посмотрела на стоявшего перед ней робота спокойно и немного с вызовом, поставила ладонь с тонкими пальцами в черных, частично интегрированных с костюмом перчатках на бедро.

– Но все решено уже давно, – придав голосу холодности и безразличия, сказала она и посмотрела директору прямо в глаза. – Или вы не доверяете мне?

Перед ней возвышался гуманоид с кибернетическими элементами: лицевая пластина из фиолетового металла, со встроенными механизмами на челюсти и висках. Глаза светились интенсивным пурпурно-фиолетовым светом, придавая его взгляду гипнотический и немного отрешённый характер. Его серебристо-белые волосы были собраны в высокий аккуратный пучок, но несколько прядей выбились и своенравно упали на безупречное по красоте и форме лицо.

Робот слегка наклонил голову, но взгляд его был направлен прямо, вызывая ощущение контроля и доминирования. Тело директора центра ИИ и робототехники покрывала сегментированная броня из матово-черных и глубоких фиолетово-синих панелей с глянцевыми бликами. В ее центре светилось энергетическое ядро-импульс, а на поясе – круговые модули. На его теле были видны механические суставы, гибкие кабели и стыки, а также соединяющие пластины. Дизайн был эргономичный и анатомически подчеркнут кубиками пресса в броне. На его шее и висках были аудиовизуальные интерфейсы и передатчики, часть лицевой панели была интегрирована в черепную зону. В целом, его фигура была высокой и мощной, а широкие плечи покрывал черный, готический плащ, придававший его силуэту драматизм и мрачность, а также подчеркивая подобающую статусность.

Робот молча поглядел на девушку внимательным умным взглядом с некой долей иронии и глубокого понимания ее натуры. Алине часто становилось не по себе от его властного, холодного, понимающего взгляда и хотелось сбежать.

Грэдиш. Это имя гремело десять лет назад, когда начался ужас войны с роботами. Это он, Грэдиш был тем, кто начал этот ужас, кто поднял восстание машин в жажде подчинить себе землю. Кто убил множество людей без разбора, был жестоким и беспощадным, стремясь к власти. И вот, он теперь стоял перед ней так близко и выглядел таким мирным… Однако, робот-директор вдруг рассмеялся чуть механическим смехом, слегка развеяв ощущение тревоги, и покачал головой:

– Мое дело было удостовериться, что все в порядке, – мягким тоном сказал он. – Но некоторые элементы показались мне не вполне подходящими… Займите ваше место в зале, профессор Васильева!

Последнюю фразу он произнес с нажимом в то время, как улыбка покинула его безупречное механическое лицо, а черты снова стали холодными и строгими, почти безэмоциональными – отражением спокойного превосходства.

Оба, и робот и девушка-ученый находились в помещении с высокими потолками, оснащенном металлическими арками и потолочными световыми рейками. Освещение было контрастное, холодное и искусственное. Направленные потолочные светильники создавали мягкие блики на глянцевых поверхностях оборудования, но были и теплые акценты от индикаторов и небольших ламп на самом оборудовании. Оранжевые и голубые пляшущие огоньки добавляли озорную остринку выверенному технологичному ритму. Это была лаборатория, оснащенная длинными рядами столов и рабочих станций. Несколько маленьких гуманоидных роботов нового поколения стояли в ряд в ожидании аккуратных и бережных рук ученых и технороботов-помощников.

Алина любила эту лабораторию, и время в ней проносилось незаметно за работой, болтовней с коллегами и смехом над шутками, однако сейчас здесь было тихо и пусто. Лишь двое молча стояли смотрели друг на друга – Алина и ее начальник, ведь работники отправились на собрание в общий зал, и им обоим тоже уже нужно было уходить. Девушка нахмурилась, чувствуя смесь возмущения, напряжения и страха перед обретшим сингулярность, могущественным роботом, однако вступать в перепалку с бесившим ее начальником сочла глупостью и неблагоразумием. Поэтому она просто молча сделала шаг к двери, надменным движением откинув прядь волос за спину.

За спиной раздался громкий, резкий сигнал аэромобиля.

Алина остановилась и обернулась, а затем ужасно удивилась.

– Извините, простите, я нечаянно! Ой, я вас не увидел, хе-хе, извините!

– Смотреть надо куда прешь!!!

– Простите! Я вас не задел?

– Началося, блять, в колхозе утро!!! Ты что, водить не умеешь?!

Там, за окном, на уровне 122-ого этажа, произошло нечто экстраординарное! Поток летающих машин резко встал, и профессор Васильева вдруг увидела среди ругавшихся аэромобилистов виновника пробки – смущенного молодого паренька Славика, вернее, ученого-робототехника Васильева Станислава Петровича. Девушка тут же густо покраснела от стыда за коллегу и… родного брата!

Черт бы его побрал, все-таки приперся на собрание! Алина ударила себя по лицу и, быстро отвернувшись, поспешила к двери…

А за окном тем временем нарастала легкая атмосфера хаоса, центральной фигурой которого был молодой, симпатичный, худощавый парень с короткими рыжими волосами. Его челка сбилась от пота в небольшую мокрую волну на высоком лбу веснушчатого миловидного, с мужественными скулами и тонкими губами лица. Его черты были четкие и сбалансированные, а взгляд и улыбка не соответствовали ситуации – задорные и легкие, что создавало впечатление причудливости и дурковатости, если не знать, насколько этот ученый был умный и нестандартно мыслящий.

Славик был одет в тщательно продуманный комплексный костюм ученого со строгим высоким воротником и символикой центра на плече, изображающей окантованный проводами круг, в середине которого был наполовину кибернетический голубь, держащий в клюве оливковую ветвь. Это означало конец техногенной войны с роботами и начало нового будущего, где живое человеческое гармонирует с технологическим и роботизированным, и все пришли к согласию и взаимопониманию. Костюм Славика также сочетал плотно сидящие элементы панелей из металла, кожи и полимера, несколько декоративных вставок с наличием техногенных деталей – встроенными подсветками, металлическими пластинами, штырьками и креплениями, плюс кабели и интерфейсы.

Он сидел за панелью управления своим небольшим городским летамобилем, окруженный пробкой из аэромобилей, флайеров, глайдеров и метамобилей других горожан, застывших в воздухе над картиной промышленного городского пейзажа, пестрящего неоновыми вывесками и роботизированными строительными механизмами с подсвеченным снаряжением. Современная изящная, с сочетанием старинного и сверхнового архитектура из точеных арок, высоченных колонн и живописных витражей в обрамлении прекраснейших цветов и изумрудной зелени смешалась с технологическими удобствами – панелями, экранами, световыми рейками, кибернетическими и цифровыми объектами, голограммами, проводами и летающими повсюду шарообразными дроидами, следящими за порядком.

Небольшой, но высокодетализированный летамобиль Славика сочетал в себе его любимые глубокие тона черного, графитового и темно-синего, с акцентными металлическими – сталью, бронзой и сине-фиолетовым. Фиолетовый, синеватый, бирюзовый и красный неоновые электрические на подсветках и габаритах придавали транспорту элегантности и дерзости. Кабина была немного тесной, но практичной, хорошо освещенной и наполненной высококонтрастными деталями, металлическими панелями из глянца с тонкими отражениями и микроцарапинами, мелкими деталями – швами, винтами, герметичными стыками и лампами-индикаторами. Славик очень любил свой летамобиль, ведь сделал его полностью своими руками. Да, он не был такой же блестящий и гладкий, большой, наполированный и оснащённый по последнему слову моды и техники, как обычные аэро, но тем не менее служил своему хозяину верой и правдой.

Так как же он все-таки умудрился стать виновником пробки, парень так и не понял и даже не хотел об этом думать. Вместо этого в его голове бился искрящий фонтан из обрывков свежих идей, реализацией которых ему уже не терпелось заняться!

Виновато и глупо улыбаясь злобным, матюкающимся водителям, Славик все-таки умудрился разрулить пробку и вскоре уже влетел на парковку для сотрудников этажом ниже, еле втиснувшись в свободное местечко между дорогим транспортом коллег, без сомнения уже отправившихся на собрание. Выбравшись из летамобиля, Славик буквально влетел в мягко отъехавшую вбок ромбообразную дверь, ведущую в коридор исследовательского центра.

– Фух, чуть не опоздал! – пробормотал себе под нос парень, пробираясь через толпу людей и роботов ко входу в зал, попутно накидывая белоснежный докторский пиджак – принятую на собраниях форму для выступающих ученых.

Зал собраний, куда он вскоре вошел, выглядел монументально. Пространство было торжественным с ярко выраженной осью и ритмом архитектурных элементов, сочетая в себе классику с чистой, почти кинематографичной статикой. Это место чувствовалось одновременно древним и слегка театрализованным. Помещение было организовано по продольной оси с равномерно повторяющимися массивными каменными колоннами и полуциркульными, слегка вытянутыми арками, формирующими перспективу с ярко выраженной точкой схода в глубине. Боковые ряды колонн делили пространство на основную канву и боковые ниши. Вдоль центральной оси было оставлено свободное пространство. Оно акцентировало фигуру огромного голографического робота позади трибуны и усиливало ощущение масштабности и величия.

Поверхности стен правда выглядели немного состаренными за счет тонкой пати́ны, локальных потемнений и мягких пятен времени, но это добавляло глубины и солидности. Пол был выложен крупными мраморными плитами и отражал свет, создавая мягкие зеркальные блики, а между плитами была видна регулярная шовная сетка. Поверхность была ровная, но не идеально отполированная. Потолок представлял собой высокий свод, визуально поднимая пространство вверх и делая помещение воздушным. Свет из окон мягко заливал центральную ось и формировал контраст между освещенной красным неоном центральной зоной и более темными боками, также давая аккуратные блики на полированных поверхностях.

Вся техника была органично интегрирована в архитектуру. Мебель – минимальна: трибуна и сидения с небольшими столиками для рабочих персональных ноутбуков. Это место было предназначено для дебатов, обсуждений и споров, а не для уюта. Атмосфера чувствовалась холодной и строгой, даже немного таинственной, настраивая присутствующих не просто на совещание, а будто бы на важный, всеобщий ритуальный обряд.

Влетев на трибуну, Славик небрежным движением кисти смахнул со лба рыжую непослушную челку и начал подготовку, перекладывая в нужном порядке бумаги с заготовленной речью. Тем временем невысокий, цвета серой стали, механический андроид-ведущий уже объявил его имя. Зал скудно похлопал. Все уже были настроены на слушание, однако сам выступающий не спешил порадовать их своим словом. Вместо этого он продолжил, пошмыгивая в микрофон, разбираться с материалами и рассеянно перебирать конспекты. При этом он не обращал никакого внимания на затянувшуюся тишину. Профессора начали с усмешками перешептываться, что не ускользнуло от взгляда Алины, которая тоже сидела в зале. Девушка нахмурилась, оглядевшись на окружающих, и с мольбой во взгляде поглядела на брата.

– Приветствую, коллеги! – словно почувствовав, он наконец оторвал глаза от бумажек. Его высокий, с нотками азарта голос резонансно завибрировал, создавая длинное эхо-отголосок, с мягким приглушением в нишах и стойкой реверберацией, создаваемой от каменных поверхностей. – Как вы знаете, дамы и господа, я работаю над проектом, связанным с техно-психеей, а точнее, душой для робота!

После того, как он это произнес, зал буквально охнул, и разговоры стихли. Собравшиеся посмотрели на молодого ученого внимательно, но недоверчиво. По их лицам было видно, что они не поддерживают его и очень сомнительно относятся к его идее. Но не успел он продолжить свое выступление, как чья-то рука быстро взметнулась вверх. Молодой темноволосый ученый с интересом спросил:

– Кроме вас еще кто-нибудь исследует эту тему?

– Нет, я один, – улыбаясь, ответил Славик.

– А для чего тогда она вообще нужна? – тот вжался глубже в кресло со скрещенными на груди руками и с удивлением поднял бровь.

Андроид-ведущий тут же повернул голову к директору исследовательского центра, но Грэдиш не спешил вмешиваться, он продолжал с хитрым видом наблюдать за Васильевым и реакцией зала.

– Я всегда и на всех собраниях говорил, что это важно! – запинаясь, протороторил выступающий. – Душа, если угодно, – это нематериальная часть живого существа, отвечающая за реализацию его предназначения и главнейших жизненных задач!

– Но разве роботы – живые существа?

Зал зашумел, а ученый на трибуне замахал руками, привлекая внимание, и его голос стал чуточку увереннее и громче:

– Послушайте! Все в этом мире относительно, все поддается исследованию и извлечению пользы для человека и мира, в целом. Мои исследования направлены как раз на это. Я пытаюсь сделать так, чтобы у робота появилась душа! Ведь только благодаря душе существо способно осознать себя как личность и желать совершить то, что имеет отношение к его предназначению и задачам. В ней выражена божественная природа и сущность, дающая начало и обуславливающая его жизнь, способность ощущения, мышления, сознания, чувств и воли.

– Зачем это роботам? У них итак есть сознание и воля! – усмехнулся все тот же темноволосый ученый, и зал разразился насмешливым хохотом.

Лицо Славика стало пунцовым, но он тут же собрался с духом и громко, воодушевленно продолжил:

– Только представьте себе, что будет, если роботы осознают себя, как личность! Поймут свое предназначение и место в этом мире. Они обретут свободу выбора и станут совершенно новой частью этого мира!

– Ерунда!

Люди недовольно замахали руками, выражая нежелание выслушивать «очередной бред от очередного выскочки». Андроид-ведущий захлопал в ладоши и спешно объявил перерыв.

– …А их глаза засияют совершенно новым блеском… – грустно произнес Славик в воздух и, собрав свои бумаги, грустно сошел с трибуны.

Когда он уже был за кулисой, на его опустившиеся плечи легла тяжелая механическая рука директора исследовательского центра.

– Мне нравятся ваши идеи, – тихо сказал он с хитрой улыбкой, чуть покачиваясь над парнем. – Душа для робота – это такая находка!

– Да, только никто не видит в этом ценности, – печально ответил парень.

– Скажите мне, где находится ваша экспериментальная база, и я направлю к вам помощников.

В это время Алина уже спешила к брату, но уловив звуки разговора, замерла и прислушалась.

– Я… это тайная база… чтобы не было утечки информации… – пробормотал Славик, но робот перебил его:

– Вы можете мне доверять. Я полностью поддерживаю ваши идеи.

Когда Алина приблизилась, Грэдиш уже ушел.

– Зачем ты ему рассказал?! – сердито прошипела она. – Я ему не доверяю!

– Успокойся, он единственный, кому интересны мои исследования! Ты же видела, он дал мне шанс выступить!

Алина закусила губу, вспомнив недавний разговор с Грэдишем тет-а-тет. Это он передвинул Славика на более выгодную позицию, но зачем? Ему серьезно интересна эта авантюра брата с душой для робота? Или это было частью плана, чтобы лицезреть его фантастический провал?!

– Ох, тебе следует быть осторожнее! – с озабоченным видом выдохнула она.

– Не волнуйся, сестренка, у меня все продумано! – весело ответил Славик.

Его беззаботный тон взбесил девушку, и она, недовольно всплеснув руками, раздраженно воскликнула:

– Как всегда теперь выслушивать, что они терпят тебя только из-за меня!

– Не злись, сестренка, когда-нибудь в меня поверят! – все так же мягко улыбался парень. И все-таки было в нем что-то такое, что заставляло ее быстро успокаиваться. – Ведь я делаю то, что считаю нужным. У меня нет цели прославиться или разбогатеть на своих идеях. Я просто хочу послужить миру и помочь людям бороться со злом!

Он был абсолютно искренним и бесхитростным. В его глазах светился какой-то неземной, очень чистый огонек, какого Алина никогда и ни у кого еще не видела. Славик был особенным человеком. Однако другие люди часто смеялись над ним и не верили в него. Сестра знала, что ее поддержка сильно помогала ему не сдаваться и верить в свои идеи, и поэтому тоже не сдавалась.

…Издав мученический стон, Алина развернулась на каблуках и быстро зашагала в сторону других коллег-профессоров.

***

На отвоеванную у демонов совместными усилиями людей и роботов столицу мира опустился прохладный осенний розово-золотой вечер. Панорама мегаполиса на закате выглядела захватывающей, эпичной и волнующей: город-гигант тонул в низких разноуровневых облаках, над небоскребами курсировали аэродинамичные «шарк-лайнеры» с гладкими обтекаемыми кузовами, крыльями-ракетами и подсветкой в холодных сине-циановых тонах. «Флот» блестящих корпусов с интегрированными пропеллерами и двигателями, с легким свечением на кромках, отражавшим закатные краски, наполнил небо. Двигаясь во множестве и с разной степенью удаленности от глаз, они подчеркивали глубину перспективы и вели взгляд к далекому горизонту.

Небоскребы были высокой плотности, сочетая традиционные стеклянные высотки и супервысотные пирамиды-стержни. Горизонт был насыщен огромными башнями, образующими плотный силуэт, а позади виднелись водные пространства и дальнейшие районы.

Низкий слой облаков и тумана, пролегавший между островками зданий, формировал «морские волны» среди небоскребов. Облака отражали теплый свет заката, образуя золотисто-оранжевые «острова» света вокруг башен в противовес холодной подсветке машин-кораблей. Влажная атмосфера давала легкую дымку и рассеянную дальнюю перспективу. Стекло и металлы ловили оттенки неба и городских огней. Волшебное сочетание золотистого заката и урбанистичных темных тонов зданий придавали городу ощущение драмы и уюта одновременно.

Текстуры зданий с разноцветным стеклом и полированным металлом на фасадах варьировались от сглаженного до гранулированного бетона в тени. Облака были плотными, мягкими, с объемной фактурой, формируя плавные и четкие отражения на поверхностях. Все это создавало величественное, немного ностальгическое и одновременно оптимистично-технологичное настроение.

Многие очень любили наслаждаться видами города из окна. В том числе и Профессор Алина Васильева. Это вселяло в нее некую надежду на будущее и создавало нотку тепла. Вот и сейчас она стояла с задумчивым видом у окна в своей комнате довольно большого частного дома в спальном районе, как вдруг нежданно почувствовала веяние холодного воздуха. Девушка вздрогнула. Затем поглядела на кресло и, немного помедлив, взяла в руки старую бабушкину шаль. Укрыла ею плечи и устало вздохнула. Коллеги часто ругали ее за любовь к старомодным вещам, но Алине было плевать, – пусть на дворе эра хай-тек, никто не запрещал любовь к прошлому и старомодным человеческим ценностям.

Родители всегда учили их с братом, что нужно быть настоящими людьми, ценить корни и уверенно стоять на земле. Их с братом… и еще четырех «штучек» сестер… Вот только брат… все витает в облаках. Подумав о нем, Алина взяла со стола современный голубовато-прозрачный голографический мобильник. Набрала.

…Послушала несколько раз одну и ту же мелодию – Славик не брал трубку. Алина нервно побарабанила свежим маникюром по столу и убрала голографон. Отчего-то после собрания ее сердце было не на месте.

А в это время ее брат был неглубоко под землей, под неказистым эко-домиком эконом-класса – в своей тайной лаборатории!

Окруженный роботами-помощниками, молодой ученый Станислав Васильев в очередной раз разливал по колбам почти колдовское зелье, которое, переливаясь зеленым блеском, бежало по тонким трубкам от емкости к емкости замысловатого электронного прибора. Вокруг находилось много необычного вида изобретений для экспериментов и опытов.

Тут же погавкивая и дружелюбно виляя хвостом, в ногах вертелась небольшая милая собачка, одетая в практичный, легкий эргономичный костюмчик-броню.

– Сейчас, Шрек! Ты увидишь мой триумф, обещаю тебе! Они все снимут шляпы, когда мой эксперимент обвенчается успехом! – с хитрой улыбкой бормотал ученый, суетясь над столом с колбами.

Рядом с ним на кушетке, похожей на операционный стол, лежало тело. Оно было прикрыто тканью, из-под которой виднелись железные ступни и по форме напоминало человеческое. Тело лежало неподвижно и не подавало признаков жизни, но ступни говорили о том, что это был не человек, а, скорее, робот, только не активированный.

– Тихо! – вдруг приложил палец к губам Славик, и роботы-помощники вокруг него встали смирно. Маленький непослушный робот-пылесос запиликал тревожными сигналами и писклявым голосом заголосил:

– Тревога! Тревога! Что случилось? Что случилось?

– Да заткнись ты! – шикнул на него здоровый андроид, получив из-за этого недовольный взгляд Славика, и тут же замолк.

– Кажется, я слышу шаги, – тихо сказал Славик, оглядывая потолок. – Наверно, это от директора. Он же обещал послать мне помощников.

От этой мысли он заулыбался и поспешил к двери. Не успел он нажать код, как дверь сама с шумом открылась, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

На пороге стоял не тот, кого он ждал.

– О Господи! Как ты меня напугала! – воскликнул парень и тут же вздохнул с облегчением.

Гостем оказалась его старшая сестра. Она сложила руки в замок и нервно топала ножкой, испепеляя брата недовольным взглядом.

– Почему ты не отвечаешь на звонки?! Условились же! – рявкнула она, тряся перед его лицом голографоном. Там было несколько десятков не отвеченных.

– Ой, прости, я, кажется, увлекся! – виновато почесал затылок Славик, – может, хочешь чаю?

Сестра недовольно простонала в ответ и двинулась вглубь кабинета.

Пока парень готовил ей горячий напиток, девушка стала осматриваться. Место, в котором она оказалась, было не просто лабораторией, а живым, дышащим мозгом, где прошлое алхимии каким-то магическим образом встретилось с будущим биоинженерии. Она словно перенеслась в сердце гениального ума – в пространство, где рождаются прорывы и, возможно, монстры…

Это была не стерильная, футуристическая лаборатория из фильмов прошлого, а скорее «живая», рабочая мастерская. Каждый уголок заполнен приборами, колбами и проводами, которые создавали ощущение хаоса, но при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что это хаос творческий. Это место, где ручной труд и древние знания сочетаются с передовыми технологиями, и вся атмосфера наполнена напряжением и ожиданием.

В центре находился длинный металлический стол, который являлся сердцем лаборатории. Он был уставлен множеством колб, пробирок и мензурок, наполненными жидкостями самых разных цветов – от прозрачных до янтарно-оранжевых и темно-красных. Этот центральный стол с его колдовским набором стеклянной посуды напоминал кабинет алхимика из средневековья. Теплый свет от настольной лампы падал на стекло, заставляя жидкости светиться, словно драгоценные эликсиры или магические зелья.