Сказания пери Иман

«Неземное…» – мелькнула в голове шальная мысль.

От природы Шерали был любопытным, но и в здравом смысле отказать ему было нельзя. Все происходившее казалось диковинным сном. Ишак, пугливо озираясь, даже не пытался щипать траву. Интуиция подсказывала, что нужно как можно быстрее выбираться из этого странного места, поэтому он повернулся и пошел обратно.

Внезапно он спиной почувствовал взгляд. Вздрогнув, повернулся и увидел невысокого человека в серой рубахе и холщовых штанах. На шее его висело ожерелье то ли из камней, то ли из корней каких-то растений. Данный субъект вежливо улыбнулся и спросил, куда Шерали держит путь.

– Скажите, как мне дойти до большого белого камня? – растерялся Шерали. – Я правильно иду?

– Увы, нет, – с легким поклоном ответил незнакомец и махнув рукой показал в противоположную сторону: – Вам туда.

Удивившись, Шерали все же пошел в указанном направлении. Пройдя немного, обернулся, но незнакомец исчез – как будто испарился!

– Ничего, посмотрю, что там дальше, и вернусь. Хотя, может, я заблудился?

Пройдя шагов триста, он увидел небольшой глинобитный дом.

«Надеюсь, здесь мне укажут верное направление», – только успел подумать Шерали, как на пороге появилась девушка в длинном платье. Ее прическу из множества косичек украшала необычных сине-фиолетовых оттенков тюбетейка, на шее играло разными цветами монисто из монет и бусин. Точеные черты лица, черные как ночь глаза…

– Куда путь держишь? – нежно спросила девушка.

Глядя на нее, Шерали немного успокоился: страхи его улетучились, местность уже не казалась такой зловещей.

– Уважаемая, как мне дойти до белого камня?

– Здесь недалеко. Не беспокойся, я тебя провожу. Ты, наверное, устал, путник? Заходи, отдохни и попробуй моего угощения, – девушка сделала приглашающий жест.

Шерали почувствовал себя вдруг очень голодным и усталым и решил, что часок-другой отдыха ничего не изменит. Тем более что девушка ему очень понравилась.

– Привязав ишака под навесом, Шерали зашел в дом. В середине большой комнаты стоял невысокий столик, вокруг которого были разложены курпачи. Кухню от комнаты отделяла стеклянная дверь.

– Меня зовут Хавса, – женщина быстро накрыла на стол, поставив большую тарелку с мясом и овощами фиолетового цвета, синей зеленью, хлеб и какой-то напиток в глиняном горшке.

– Меня Шерали, – представился он.

Шерали с опаской попробовал еду, но она оказалась вкусной, и он с удовольствием поел.

– Хавса, а ты здесь одна живешь?

– Да, одна. Но неподалеку кишлак. Я травница, собираю травы и лечу местных.

– А тебе не страшно одной?

– Я ничего не боюсь, – твердо ответила девушка и, заглянув в ее глаза, Шерали вдруг понял, что она старше, чем кажется.

– Отдыхай, путник, – Хавса бросила на курпачи пару подушек, – а я пойду к саю по воду.

– Может, тебе помочь, хозяюшка? – вежливо предложил Шерали.

– Не беспокойся, я сама справлюсь, – Хавса взяла кувшин и удалилась.

Шерали вышел на порог и удивился, увидев, что на горы уже опускаются сумерки. Он полюбовался последними лучами солнца, которые украсили величественные пики гор в розово-золотистые краски и только потом спохватился, что вроде бы недавно был полдень…

Лестница в прихожей вела в подвал. Вдруг на ней что-то блеснуло. Нагнувшись, Шерали поднял монету с надписью незнакомыми буквами. Наверняка золотая!

Он крадучись спустился по лестнице и осторожно приоткрыл дверь, за которой оказалась небольшая комната, заваленная вещами. Повсюду прямо на полу в беспорядке валялись коробки, мешки, сундуки. Шерали открыл коробку – там травы, корешки, в сундуке – разноцветные тряпки или одежда. Он уже махнул рукой на весь этот хлам, но ради интереса открыл маленький сундучок и замер: там в скудном свете закатного солнца, пробивающегося сквозь небольшое оконце, тускло поблескивали монеты.

Пугливо озираясь, мужчина взял, сколько поместилось в ладони, и опустил в карман. Вдруг он почувствовал, что кто-то смотрит на него. Обернувшись, увидел большого черного кота. На шее животного висело ожерелье из камней и растений.

– Где-то я это уже видел… – подумалось Шерали.

Между тем кот укоризненно, как показалось мужчине, посмотрел на Шерали, махнул хвостом и, юркнув в угол комнаты, исчез так же неожиданно, как и появился.

Шерали даже встал, чтобы посмотреть, куда делся кот, и нечаянно уронил зеркало. Это было старинное круглое зеркало в бронзовой оправе. Мужчина протер его и аккуратно поставил на место. Вдруг за своим отражением в зеркале он заметил темный силуэт. Силуэт превратился в жуткую старуху, редкие седые волосы которой едва прикрывали покрытый пигментными пятнами череп. Морщинистое лицо искажала кривая ухмылка. Нос длинный, загнутый крючком, глаза ввалившиеся, зубы желтые, большие, как клыки, руки длинные и костлявые. С колотящимся сердцем Шерали обернулся, но там никого не было.

– Алмауз кампыр… Надо же, чего только не привидится, – мужчина рукавом вытер липкий пот со лба.

Он тихонько вышел из комнаты и поднялся наверх.

«Нужно срочно бежать отсюда, что-то здесь нечисто» Но вдруг Шерали почувствовал, что ужасно хочется спать.

«Ничего, завтра с первыми лучами солнца я уйду», – успел подумать Шерали, проваливаясь в сон.

Когда он проснулся, Хавса уже возилась на кухне. Через стеклянную дверь было видно, что девушка, покрыв голову платком, месит тесто.

«До чего же хозяйственная, так бы и остался здесь, но в доме у нее какая-то чертовщина…»

Шерали потихоньку встал, взял свою котомку, ружье и на цыпочках пошел к выходу. Но выхода… не было: дверь куда то исчезла! Он вопросительно посмотрел на Хавсу. Словно почувствовав взгляд, та повернулась. Руки ее были в муке, но лицо… господи, что это?! Вместо девушки на него смотрела вчерашняя жуткая старуха. На ее шее вместо монисто «красовалось» мерзкое ожерелье из живых червяков и пауков.

– Скоро будет самса, – она рукой показала на казан с мясом, поверх которого лежала его собственная голова.

Шерали в ужасе застыл, затем забегал по комнате в поисках выхода из этой ловушки.

– Бесполезно, – засмеялась старуха жутким дребезжащим голосом. – Ты наверняка вкусный, но попробовать тебе самсу не удастся, – продолжала издеваться ведьма.

В этот момент на улице жутко заорал Кулакли. Старуха на минутку отвлеклась – и наваждение исчезло, появилась дверь. Не теряя времени мужчина, выбив ногой дверь, выбежал на улицу и… чуть не упал в обморок. Бедного ишака окружала толпа страшных существ с пустыми глазницами. В руках они держали ножи и вилы, направленные на несчастное животное.

– Шайтаны! – в ужасе закричал мужчина и не теряя времени выстрелил наугад. Два чудища упали, остальные отступили.

Быстро отвязав ишака, по боку которого струилась кровь, Шерали что есть мочи помчался, стремясь оказаться как можно дальше от жуткого места. Кулакли, несмотря на боль, тоже не отставал. Вдруг мужчина услышал топот погони. От страха он побежал еще быстрее. На горизонте уже появился белый валун, но чем ближе Шерали к нему приближался, тем тяжелее было бежать. Сердце стучало, пот застилал глаза, а топот погони не утихал. Последние метры он полз по земле, но, когда осталось совсем чуть-чуть, кто-то ухватил его за ногу. Тут наилучшим образом проявил себя Кулакли: лягнув копытом жуткое существо, он потянул Шерали, ухватившегося за поводок, и буквально вытащил его за валун. Как только они пересекли невидимую линию, все исчезло С облегчением Шерали увидел, что местность приняла обычные очертания. За валуном, как прежде, виднелись немногочисленные кустарники и деревья. Минут десять мужчина отлеживался на траве, потом с трудом поднялся и сел на старый потрескавшийся пень. Светила полная луна, освещая знакомый пейзаж Таваксайских гор. Слышался шум водопада. Его даже не удивило, что недавно было раннее утро, а сейчас наступила ночь.

Шерали разорвал рубаху и кое-как перевязал ишака.

– Ничего, дружище, жить будешь, – он ободряюще потрепал его по загривку.

Шерали радовался счастливому избавлению.

«Какое-то проклятое место. Не дай Всевышний никому туда попасть. А ведь девушка, которая оказалась ужасной ведьмой, вначале ему понравилась.

И тут он вспомнил о золотых монетах.

«Ну хоть что-то хорошее! Теперь у меня есть деньги. Построю себе хороший дом, женюсь, куплю баранов, коров и прочую живность и буду жить счастливо и богато», – удовлетворенно подумал он.

Он опустил руку в карман, чтобы полюбоваться золотом, но там вместо монет оказались мусор и труха. Пару секунд Шерали разочарованно смотрел на этот мусор, потом с досадой стряхнул его на землю.

За всем этим наблюдала луна, которая много чего повидала на своем веку, но никогда не уставала удивляться людским поступкам.

Ребята, увлеченные рассказом, слушали затаив дыхание.

– Ну, и как сложилась дальнейшая жизнь твоего прадеда? – спросила Диана.

Он все-таки добрался до фермы. Проработал там некоторое время. Через несколько лет женился и построил дом на заработанные деньги. Родил троих детей и учил их никогда не брать чужого. Кулакли в награду за спасение хозяина больше никогда не работал. До конца жизни ишака холили, лелеяли и вкусно кормили.

Прадедушка не разбогател, но прожил счастливую жизнь. Он никогда никому не рассказывал эту историю. Кроме своих детей. И велел им рассказать своим детям. Так эта история дошла до меня.

– Как интересно, – сказала Диана, по-новому посмотрев на валун. Я и раньше слышала, что Таваксай мистическое место. Получается, этот валун – портал в другой мир или параллельную вселенную?

Азиз пожал плечами.

– А давайте мы сейчас это проверим! – Камилла вскочила на ноги. – История, конечно, интересная, но, по-моему, твой прадед был изрядным выдумщиком. Ему бы сказки писать. Нет никаких иных миров и параллельных вселенных. Рустам, пойдем, – позвала она парня.

Они взялись за руки и, смеясь, побежали к валуну.

– Ребята, стойте, не надо!.. – бросился за ними Азиз.

Но, они не слушали его и радостно бежали навстречу своей судьбе. На секунду остановившись перед валуном, они сделали шаг – и внезапно исчезли.

Зеркало для Дильшода

– Дильшод-ака, просыпайтесь, на работу опоздаете, завтрак уже на столе. Дильшод открыл глаза и подумал: «Эх, опять на работу!». Потом нехотя встал с постели.

– Все вы работаете допоздна, себя не жалеете, – причитала за завтраком жена. Дильшод сокрушенно кивал головой.

– Вот и вчера, вы очень поздно вернулись, – Наргиза укоризненно посмотрела на супруга.

– Ну что поделаешь, было важное совещание, – строго ответил мужчина.

Взяв в спальне портфель, Дильшод по привычке взглянул на себя в зеркало. Однако себя в нем не увидел. Зеркало, словно черно-белый телевизор, показывало события вчерашнего вечера:

Вот Дильшод сидит за столиком в ресторане «Нилуфар» с очаровательной черноволосой красавицей и что-то нежно шепчет ей на ушко. Дильшод, стоя у зеркала, сначала зажмурил глаза, потом осторожно открыл один глаз, но изображение перед взором не исчезло.

«Что это значит, кто сделал?», – в панике подумал Дильшод. Но времени на обдумывание не было, поэтому он схватил зеркало, сунул его подмышку и быстро вышел во двор.

– Дильшод-ака, вы зачем зеркало взяли? – прокричала в окно жена.

– Надо починить, то есть поменять, и, вообще, я опаздываю! – торопливо ответил Дильшод и мелкой трусцой побежал на работу.

– Войдя в кабинет, он солидно сел за письменный стол и сделал вид, что читает вчерашний отчет. Через некоторое время, ненароком взглянув в зеркало, висевшее на противоположной стене, вновь обомлел. Зеркало показывало вчерашнее событие, произошедшее в его кабинете. Посетитель дает ему пухлый конверт, а Дильшод, воровато оглянувшись по сторонам, быстро кладет его в ящик стола.

Сегодняшний, настоящий Дильшод, искоса взглянув на сотрудников, с облегчением заметил, что те увлеченно обсуждают вчерашний футбольный матч. Накричав на них и отправив выполнять поручения, Дильшод снял зеркало со стены и спрятал в шкаф. « Это происки недругов. Наверное, это Алишер метит на мое место начальника отдела. Молодой да ранний. Ну, держись, я тебе покажу! – Дильшод сжал кулаки. «А как он это делает? – пронеслось у него в голове». Невеселые мысли прервал ежедневный вызов к начальнику, на ковер. Зариф ака, был из тех начальников, которые считали, что подчиненных нужно ежедневно ругать для острастки. Дильшод робко постучал в дверь начальственного кабинета, и получив разрешение, кланяясь, вошел в него. Зариф-ака1 начал свое обычное внушение, а Дильшод, встав по стойке смирно, делал вид, что внимательно слушает. Машинально он каждую минуту кланялся и повторял: «Хоп, булади».

Вдруг, случайно взглянув на зеркало, висящее за спиной начальника, он ужаснулся. Зеркало показывало вчерашнюю сцену: Дильшод-ака хвастает перед подчиненными, что сидит в кресле начальника, положив ноги на стол в то время, как сам Зарифака, вытянувшись в струнку, записывает его мудрые мысли.

Реальный Дильшод взмолился Всевышнему о помощи.

– Дильшод, ты, что застыл как соляной столп? – обиженно произнес начальник.

– Извините, многоуважаемый, я обдумываю драгоценную мудрость ваших слов, проговорил Дильшод, медленно подходя ближе к начальнику.

– А, ну это другое дело, сколько раз говорил, записывайте в блокнот! – поучительно сказал Зариф ака.

В это время Дильшод, сделав вид, что поскользнулся, разбивает локтем зеркало.

– Да что с тобой случилось? – закричал начальник, вскакивая с кресла.

– Извините, Зариф ака, я сейчас все уберу, у меня неожиданно закружилась голова.

– Не надо! Если тебе плохо, иди к врачу, – отрезал Зариф ака.

Дильшод выбежал на улицу. Мысли кружились в голове, как стая ворон. Он метался по городу, не понимая, что ему делать: то ли разбить все зеркала в городе, то ли пойти к врачу. Тут зазвонил мобильный телефон, это Нигора-опа, его мама, приглашала на обед.

Накупив продуктов, Дильшод пошел в родительский дом.

– Сынок, почему ты такой бледный, не заболел ли? – забеспокоилась Нигора—опа

– Нет, ойижон, все в порядке – ответил мужчина, тайком поглядывая на зеркало. И тут же зеркало, словно по заказу, начало демонстрировать сцену из далекого детства: Дильшод разбивает копилку, в которую они вместе с братишкой бросали монетки. Потом денежки он прикарманил, а осколки копилки выбросил. Дома потом все долго недоумевали: куда же она девалась?

– Ойижон, – сказал давно выросший Дильшод, закрывая зеркало спиной, – а вам не надоело это старое зеркало? Давайте, я вам куплю новое.

– Да на что мне новое, мне и это нравится, висит себе и висит, – ответила мать.

Дильшод яростно повернулся к зеркалу, и вдруг оно, будто бы смилостивившись над ним, «переключилось» на другую сценку. Вот Дильшод с братишкой приносят с улицы больного котенка. Они кормят его с пипетки и лечат. Со временем он стал здоровым котярой, долго жившим у них в доме. Глядя в зеркало, Дильшод даже улыбнулся, вспоминая, с каким гордым и независимым видом, полный чувства собственного достоинства, кот ходил по двору.

Потом зеркало «перешло» на другой сюжет. Оно показало, как раньше Дильшод нежно заботился о матери, когда она болела. Вот она его благодарит. А вот он помогает отцу и он его благодарит. Что же, такие видения куда лучше. Будто бы гора упала с плеч! Дильшод опять улыбнулся и сказал:

– Вы правы, ойижон, это очень хорошее зеркало.

– Ты, сынок, самый лучший, – ласково сказала Нигора опа. Не зная, что ответить, Дильшод покраснел как помидор, и опустил взгляд к еде…

                                       * * *

– Дильшод-ака, просыпайтесь, на работу опоздаете, завтрак уже на столе. Дильшод открыл глаза и подумал: «Эх, опять на работу». Потом нехотя встал с постели.

– Все вы работаете допоздна, себя не жалеете, – причитала за завтраком жена. Дильшод сокрушенно закивал головой и хотел было ответить, но вдруг вскочил и побежал в спальню. Зеркало висело на своем месте. Дильшод посмотрелся в него и в зеркале увидел лишь собственное заспанное лицо.

– Какое счастье, что это был всего лишь сон, с облегчением подумал он.– Так, какие у меня планы на сегодняшний вечер? – и потер руки.

Зеркало слегка затуманилось…..

Автобус

Мелко накрапывал дождик. Анна Петровна, держа в руке пакет с хлебом, молоком и яблоками, тяжело шла через двор, опираясь на палку. Вдруг ей показалось, что в пожухлой, прибитой дождем прошлогодней траве что-то блеснуло. С трудом нагнувшись, пожилая женщина с удивлением подняла крупную серьгу с красным камнем в обрамлении золотых завитушек. Камень насмешливо поблескивал в морщинистой руке. Она поднесла серьгу к глазам, чтобы получше рассмотреть, и вдруг в груди защемило…

– Не может быть, чтобы это была та самая, – прошептала старушка, держась за дерево. – Нет, показалось, наверно. Надо соседей спросить, может, потерял кто…

Положив в карман диковинную находку, Анна Петровна стала карабкаться по лестнице домой.

Яблочный пирог стоял на столе рядом с белым в синий горошек чайником и такой же чашкой. Она налила в чашку чаю и подошла к окну.

Отрешенно глядя в окно, Анна Петровна видела лишь перемигивание фонарей да отражение своего постаревшего лица. Неужели и завтра будет дождь, тоскливый и беспросветный, непривычный для южного города?

Ночью приснился странный сон. Будто стоит она во дворе, где прошло детство. Распространяя чудесный аромат, цветут вишневые деревья. Она хочет пойти посмотреть, живо ли еще ее любимое дерево – боярка, но боится обернуться, будто опасается чего-то. Рядом с домом проходит дорога. Вдруг по ней едет старый автобус, такой синий, с серенькими полосками, который, громко тарахтя, едет против движения. Он медленно протарахтел мимо, и сидящие в нем люди пристально посмотрели на Анну.

– Второй шанс! – послышался незнакомый голос, и она проснулась…

Как нелегко начинать новый день, который похож на вчерашний, позавчерашний и тот, который был неделю назад. Болит голова, ноют ноги, но нужно встать, заставить себя выпить чаю и полить фиалки на подоконнике. Иначе нельзя. Всюду – в вазочке на столе, на фотографиях, в до блеска вымытой кухне – прячется тщательно замаскированное одиночество. Анна Петровна села в кресло и погрузилась в воспоминания о прошлой жизни. Почему случилось так, что сейчас словом не с кем перекинуться? Почему ее жизнь сложилась так неудачно? Неужели из-за той давней трагедии?

…Тогда тяжело заболела мама, срочно требовалась операция. Деньги Анна Петровна занимала у кого только можно. Родственники, друзья, коллеги не остались безучастными к ее беде. Но собранного все равно не хватало. Тогда Анна решила продать единственную фамильную ценность – старинные рубиновые серьги. Покупатель нашелся быстро, и, пересчитав деньги, она положила их в сумочку. Однако, придя домой, вместо денег… обнаружила резаную бумагу! А ведь покупатель – большой начальник – казался таким порядочным, таким солидным человеком! Она ходила потом к нему, но он велел ее прогнать. Для него она была никто – пустое место. Словом, сюжет один в один с теми, что показывают по телевизору в бесчисленных сериалах. Хотела продать квартиру, да не успела… Долго потом отзывались болью измученные глаза матери на больничной подушке. Да и сама Анна будто бы умерла: ходила как автомат, говорила и делала что положено, душа ее сначала стала ранимой и беспомощной, а потом словно покрылась корой равнодушия и безразличия ко всем и всему.

Но жизнь шла своим чередом – спокойно, без особых потрясений и радостей. Немногочисленные романы ничем не заканчивались. Чтобы порадовать себя, она скопила денег и поехала к морю. Ялта ей очень понравилась, и Анна решила исполнить еще одну свою мечту – прокатиться на теплоходе в Сочи. Когда она смотрела на белый лайнер, сердце ее оттаяло: она почувствовала, что все в ее жизни может еще наладиться.

Его она узнала сразу, несмотря на прошедшие годы. Он сильно поправился и облысел. Рядом, вернее впереди него, высоко подняв голову, шла молодая красавица, а в ушах ее были те самые сережки… Он, мелко семеня короткими толстыми ножками, бежал за ней, преданно заглядывая в глаза. Это выглядело смешно, но Анна не смеялась – прошлое, как оказалось, не забылось, сердце снова пронзила боль, она стала задыхаться от ненависти.

Ночью Анне не спалось, она вышла на палубу и увидела ту девушку. Красавица стояла у перил и в свете луны и смотрела на море. Вдруг корабль сильно качнуло – и девушка, вскрикнув, упала за борт… но успела на несколько секунд ухватиться за поручни. Подбежавшая Анна увидела ее глаза, полные страха и отчаяния, но… не поспешила подать ей руку. А может, в этот момент она вспомнила другие глаза, полные боли и страха смерти?..

Утром на корабле царил переполох. Спутник девушки, команда и пассажиры бегали по кораблю в поисках пропавшей.

Анна никому ничего не сказала. Ведь никто бы не поверил, что не она ее столкнула. Тем более, если бы стали разбираться, нашли бы мотив.

После этого случая Анна сначала злорадствовала, а потом появилось чувство горечи, которое разъедало ее изнутри и опустошало. Женщина окончательно ушла в себя.

Много раз размышляла Анна Петровна о том, могла ли спасти ту девушку. Не оставляло чувство вины, ведь можно было, наверное, успеть помочь! Может, совершив добрый поступок, она изменила бы свою жизнь?

Вспомнился вчерашний сон. Старый автобус времен ее детства… Там кто-то вроде сказал, что дается второй шанс. Только непонятно, для чего он. С тех пор автобус ей снился часто, и после этого ее охватывало щемящее чувство горечи и потери, но Анна Петровна не решалась пойти во двор где прошло ее детство.

Тем временем наступила весна, которая возрождала не только природу, но и желание перемен в жизни. И она решилась использовать шанс и повернуть время вспять. Сама не зная, нужно ли это, на плотном листе бумаги написала обстоятельства своей жизни, положила в небольшой конверт и подписала: «Анне. Не выкидывай и обязательно прочитай».

Оделась и с трудом, опираясь на палочку, поехала на другой конец города. Пересаживаясь с автобуса на автобус, она мужественно терпела боль, но любой дороге рано или поздно приходит конец. С трепетом Анна Петровна остановилась у старого трехэтажного дома, заглядывая в окна родной квартиры.

Думая о том, что совсем, видимо, умом тронулась, поверив в эту чушь, тем не менее села на скамеечку и стала ждать. Рядом бегали дети, мимо ходили люди, поглядывая на незнакомую бабку, а она все сидела.

И вдруг все кругом замерло: исчез шум машин, затихли людские голоса, остался только один звук – тарахтение старого автобуса, едущего против движения. Анна Петровна вскочила и, прихрамывая, побежала к дороге. Она, изо всех сил цепляясь за траву, камни, раздирая пальцы в кровь, превозмогая боль в руках и ногах, поднялась на проезжую часть. Потом чуть не ползком вскарабкалась по высоким ступенькам в автобус. Кроме нее, там никого не было. Кое-как отдышавшись, она села и стала смотреть в окно.

Автобус медленно тронулся. Поворот – и дома встряхнулись, сбросив время, помолодели, растаял в воздухе новый дом возле ее двора, а на его месте появился овраг, полный воды.

Еще поворот – и исчез новый помпезный ресторан, превратившись в старую чебуречную, а берег канала – в зеленое поле с желтыми одуванчиками. Небеса стали такими же голубыми и чистыми, совсем как раньше.

Еще поворот – и улицу заполонили разноцветные шары и красные флажки, которые несли в руках люди.

– Аня, просыпайся, наша остановка, – мама потянула ее за руку.

Дочка с мамой возвращались с первомайской демонстрации, автобус был переполнен. Дома Аня с сожалением сняла шикарное капроновое платье, которое можно было надевать только в праздники. Она понимала, что для улицы оно не годится. Вдруг из кармана выпал конверт. Читать девочка уже умела. Она была очень аккуратной, поэтому положила конверт в ящик письменного стола, решив, что прочитает потом, позже, а сейчас ее манила улица…

– Аня, ты куда? Скоро будем обедать, – строго сказала бабушка.

– Бабуль, я быстро.

Аня выбежала во двор. Пока никто из подруг не вышел, она быстро вскарабкалась на свою боярку, с которой обычно обозревала окрестности, и, увидев, что в овраге уже появилась вода, подумала, что скоро можно будет ловить головастиков, а лягушки начнут оглашать своим кваканьем черную южную ночь. Аня немного помечтала о том, как они будут печь картошку в костре, но тут прибежал мальчишка и заорал во все горло:

– Анька, тебя мама зовет.

Дома вся семья была в сборе. Дедушка что-то громко рассказывал. Папа читал газету. Бабушка подавала на стол пироги, печь которые она была мастерица. Мама примеряла у зеркала крупные рубиновые сережки с золотыми завитками, которые ей очень шли и своим блеском оттеняли ее загадочную восточную красоту. На трюмо стояла коробочка с духами, разрисованная красными маками, а на кровати лежал большой платок с изумительно яркими красными цветами с зелеными листьями.