Вечерний лабиринт

– А. – сказал шеф. – Спасибо. – И закрыл дверь.

Но в следующую секунду дверь распахнулась. На пороге, уперев руки в бока, стояла дежурная.

– Вы что, – сказала она, – хотите, чтобы я вызвала милицию?

– Зачем? – удивился шеф. – Я уже был сегодня в милиции.

Глаза у дежурной по этажу неприятно сузились.

– Ах, даже так… – сказала она.

Под ее взглядом шеф почувствовал себя неловко, попытался натянуть майку на колени и съежился.

– Но простите, – сказал он, – какое вы имеете право врываться по ночам в номер?! Тем более к спящим людям!.. И вообще мне холодно!.. Выйдите, пожалуйста!

– Это я-то должна выйти?!. – воскликнула дежурная по этажу, неотвратимо наступая на шефа. – Я?!.

Шеф оставил попытки прикрыться дверью и отступил.

– Сейчас же освободите номер от посторонних! – закричала дежурная. – Немедленно!!

– От каких посторонних?.. – недоумевал шеф. – Вы что-то путаете!

– Я путаю?! Я ничего не путаю! У вас в номере женщина!! – как лозунг, выкрикнула дежурная по этажу.

– Женщина?!.. – бессильно переспросил шеф и посмотрел на свои волосатые ноги. – Если бы…

– Не прикидывайтесь! – вконец разозлилась дежурная по этажу. – Где она?!

– Да нет у меня женщины!.. – взмолился шеф. – Нету! Вам померещилось!

– Опять померещилось?!.. Опять померещилось?!.. – Дежурная по этажу оттолкнула его в сторону, заглянула в комнату, в санузел, в стенной шкаф и, побледнев, прошипела: – Так вы ее еще и прячете?!.

– Да вы спятили! – взвился шеф. – Какая женщина?! Нет у меня никакой женщины! А если и была, – здесь он приблизился к дежурной и доверительно прошептал, – то я ее убил, разрезал на куски и спустил в унитаз.

– Вы мне голову не морочьте, – так же шепотом сказала дежурная по этажу, – я все ваши фокусы знаю.

Она уверенно прошла в комнату и заглянула под кровать.

Шеф неприлично заржал.

– Она в холодильнике!

Дежурная оглянулась и, усмехнувшись, подошла к окну и отдернула занавеску.

Шеф охнул и прислонился к стене.

Элеонора вымученно улыбнулась. В левой руке она держала бутылку, в правой – стакан.

Дежурная по этажу победоносно взглянула на шефа и злорадно хмыкнула.

– Простите, – сказала ей Элеонора. – Как-то глупо получилось.

Дежурная по этажу окинула ее презрительным взглядом и ничего не ответила.

– Но как… – наконец выдавил из себя шеф. – Как вы сюда попали?..

– Я хотела вам сделать сюрприз, – Элеонора смущенно посмотрела на него, и шеф поспешно схватил со стула брюки и, пятясь, скрылся в санузле.

– Так вы освободите номер? – спросила дежурная по этажу.

– Конечно, – сказала Элеонора, поставив на стол бутылку и стакан. – Я сейчас уйду.

Дежурная по этажу усмехнулась.

– Подождите, – сказал шеф, выглядывая из санузла. – Я вас провожу.

Дежурная по этажу пожинала плоды своей победы, оглядывая номер с презрительной миной на лице.

Где-то за занавеской застыл в немом параличе Алексеев.

Элеонора попыталась остановить пронзительный взгляд дежурной и сказала:

– Вы знаете, мне самой так неудобно, но, понимаете, мы давно не виделись, мы, можно сказать, друзья детства, и засиделись.

Из санузла выскочил шеф, схватил ботинки, носки и снова скрылся.

– …Засиделись, – продолжала Элеонора после паузы, – а когда вы постучали, он подумал, что это его коллега по работе, совершенный болван и, как человек, полное ничтожество, на все способен. Вот я и спряталась. Знаете, эти мужчины, они всегда чего-то.

– Не знаю, – сказала дежурная по этажу. – Вам виднее.

Из санузла суетливо выбежал шеф, надел пальто и униженно улыбнулся дежурной по этажу.

– Это недоразумение, чистейшей воды недоразумение, – сказал он, – надеюсь, что оно останется между нами и не будет служить причиной для каких-либо осложнений. Еще раз простите великодушно и не обижайтесь на нас.

Дежурная по этажу несколько смягчилась, но сочла за лучшее промолчать.

Они вышли из номера, свет погас, и замок громко щелкнул два раза.

Алексеев остался один.

Несколько секунд он стоял за занавеской в разноцветных бликах мельтешащей рекламы, потом шагнул в темноту комнаты, что-то опрокинул, выругался, зажег свет и подошел к двери.

Заперто.

Он лихорадочно осмотрелся по сторонам, достал из кармана какие-то ключи, попробовал один, другой, третий, плюнул – не подошли, вернулся в комнату, открыл один ящик тумбочки, другой, вытащил столовый нож, опять вернулся к двери, поковырял им в замке – опять не вышло, отбросил в сторону и возвратился в комнату.

Взял с подоконника свой стакан, отпил глоток, сел за стол и в мучительной задумчивости обхватил голову руками. Номерок на пальце торчал, как третье ухо.

В дверь оглушительно забарабанили.

Алексеев рванулся в одну сторону, в другую и бросился за занавеску.

– Элеонора!! – заорали из-за двери в сопровождении бешеных ударов. – Элеонора!!!

Алексеев в панике оглянулся на окно.

– Откройте!! – орал голос за дверью. – Я знаю, вы здесь! Откройте! Элеонора!! Ты же обещала выйти за меня замуж! Элеонора!! Помнишь?! Ты же обещала!!

То, что Алексеев увидел за окном, могло бы быть забавной пантомимой, если бы не имело к нему никакого отношения.

Под фонарем стояли двое: мужчина и женщина. Оба стояли, задрав головы, и смотрели на ярко освещенное окно четвертого этажа, в котором неподвижной тенью застыла загадочная человеческая фигура.

Алексеева охватил священный ужас узнавания.

Мужчина отчаянно жестикулировал, указывая на окно, женщина висела на нем тяжестью всего тела, а голос за дверью захлебывался криком.

Наконец мужчина под фонарем вырвался из рук женщины и опрометью бросился обратно в гостиницу.

Алексеев запоздало отшатнулся от окна, подскочил к выключателю, и номер погрузился в темноту.

– А-а-а-а! – взвизгнул голос за дверью. – Свет потушили!!!

Темнота номера наполнилась грохотом, приглушенными ругательствами, каким-то стуком, шуршанием, потом все смолкло.

– Не надо… – захныкал голос за дверью, – Элеонора, не надо.

Шеф вбежал в темноту гостиницы, на ходу провернулся вокруг оси и ворвался в кабину лифта, чуть не опрокинув сидевшего в ней человека в униформе.

Двери закрылись, лифт дернулся и поехал.

– Я на какой этаж? – спросил человек в униформе.

– На четвертый, – рявкнул шеф, топая ногами от нетерпения в медленно ползущей вверх кабине лифта.

Человек в униформе благодарно кивнул и сделал очередную запись в блокноте.

Лифт остановился, двери еще только открывались, а шеф уже выскочил в холл, развернулся под прямым углом и пропал из виду.

Промчавшись по коридору небольшим ураганом, он с грохотом двери вломился в номер.

Маленькая хрупкая женщина с округлившимися глазами медленно отступала от раздутого чемодана, который она только что пыталась закрыть.

– Обчистили??!!.. – заорал шеф, гневный, как джин из бутылки.

– Мои вещи!!! – Он подбежал к чемодану и вытряхнул из него содержимое.

Здесь его взгляд остановился, он судорожно глотнул и осторожно поднял глаза.

Маленькая женщина, прикрыв рот рукой, опускалась на стул.

Шеф попятился, сначала медленно, потом быстрее и выскочил из номера.

В коридоре он затравленно взглянул на дверь номера – 915!!!

Его лицо перекосилось, и он бросился обратно в холл, а затем вниз по лестнице.

На площадке каждого этажа он рычал: Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре!

Тяжело дыша, он вбежал в холл четвертого этажа.

– Кто-то забрался ко мне в номер! – закричал он дежурной по этажу.

Дежурная вскочила, опрокидывая стул.

– Кто-то забрался ко мне в номер! – снова закричал шеф, бросился в коридор и налетел на мужчину без галстука, мужчину в чужом галстуке или, наконец, мужчину в своем галстуке.

Столкновение было сильным, и шеф повалил его на пол. Дежурная по этажу взвизгнула.

– Так это ты?! – заорал шеф, быстро приходя в себя и залезая с коленями ему на грудь. – Ты что там делал?! А?!

Он тряхнул его за воротник. Голова мужчины в своем галстуке глухо стукнулась об пол.

– Что ты делал в моем номере??!! – орал шеф.

Мужчина в своем галстуке приоткрыл глаза, посмотрел на шефа и снова закрыл их. По его щеке скользнула слеза.

– Что это с ним? – спросила дежурная по этажу.

Шеф прислонил его к стене.

– Притворяется, – сказал он, взял его за руку и стал выкручивать ему палец.

Мужчина в своем галстуке слабо вскрикнул, дернулся и вырвал свою руку из рук шефа.

– Больно, – сказал он, потирая палец.

– Что ты делал в моем номере? – металлическим голосом спросил шеф. – Ну! Быстро!

– Я ничего не делал, – сказал мужчина в своем галстуке, – я только постучался… Я думал, вы там… вместе с Элеонорой…

– Я вижу тебя насквозь, – зловеще предупредил шеф.

– Но это правда, я только постучался, – повторил мужчина в своем галстуке и всхлипнул. – А когда вы погасили… а когда там погасили свет, я ушел. А вы здесь. А где Элеонора?

– Внизу, – сказал шеф. – Так что же, вы не заходили в номер?

– Внизу?.. – переспросил мужчина в своем галстуке. – Значит, она не в номере?..

– Да, да! – повысил голос шеф. – Так вы заходили в номер или нет?

– Не заходил я! Не заходил я никуда! – захныкал мужчина. – Постучал только, и всё, а вы набросились сразу. Руками хватаете, допрос устроили. Слезьте с меня, пожалуйста, немедленно.

Шеф смутился и слез.

– Но там кто-то был, – убежденно сказал он. – Я видел, видел собственными глазами. Там горел свет, и кто-то стоял у окна. Я не мог ошибиться.

– Вам померещилось, – сказала дежурная по этажу и бросила испуганный взгляд в пустынный коридор.

– Нет, нет, он прав, – сказал мужчина в своем галстуке – я тоже видел свет, внизу, под дверью, а потом его погасили. Там кто-то есть, – он оглянулся, – и он не мог выйти оттуда. Он там.

– Вы что-то путаете, – сказала дежурная по этажу.

– Дайте мне ключ, – сказал шеф. – А вы, – он обратился к мужчине в своем галстуке, – пойдете с нами, это для вас единственная возможность подтвердить свое алиби.

Дежурная вернулась к своему столу.

– От какого номера? – спросила она.

– От 415-го, – сказал шеф.

Его лицо было бесстрастным и жестким. Голос отрывист и сух. Он взял протянутый ключ и, неслышно ступая по ковровой дорожке, направился вглубь коридора. Дежурная по этажу и мужчина в своем галстуке последовали за ним.

– Тс-с-с, – сказал шеф у двери 415-го номера и предостерегающе вскинул руку.

Дежурную по этажу стал бить озноб.

Шеф осторожно, стараясь не зазвенеть ключом, вставил его в замочную скважину.

Мужчина в своем галстуке нагнулся, заглянул под дверь и прошептал звенящим шепотом:

– Света нет…

Замок щелкнул раз, другой. Дверь медленно открылась. В замочной скважине на торчащем ключе плавно раскачивалось деревянное грузило с биркой 415.

– Есть кто?!.. – сказал шеф громко. – Выходи!

Тишина. В стены номера бились отсветы рекламы.

– Выходи! – настаивал шеф, вглядываясь в темноту номера.

– Может, нет там никого, – несмело предположила дежурная по этажу, но к порогу не подошла, осталась стоять в стороне.

– Нож! – прошипел мужчина в своем галстуке, указывая на сверкнувшее лезвие ножа на полу.

– Убили!.. – тихо взвизгнула дежурная по этажу.

– Кого убили? – сказал шеф. – Кого убили, если меня в номере не было?

Он решительно вдохнул в себя побольше воздуха, протянул в темноту руку и включил свет. Потом сделал два шага и, не отрывая взгляда от комнаты, нащупал рукой нож, сжал его в кулаке и быстро выпрямился.

– Там, – шепнула дежурная по этажу, указывая на дверь в санузел.

Светло. Пусто. Тихо.

Шеф резво повернулся лицом к комнате и, выставив нож, двинулся вперед.

Комната была пуста. Шеф так же осторожно заглянул под кровать, драматическим жестом распахнул занавески – никого. Тогда он приблизился к холодильнику и рванул дверцу. Пусто.

Мужчина в своем галстуке нервно рассмеялся.

Шеф строго посмотрел на него, и смех оборвался.

– Неужели я ошибся? – задумчиво произнес шеф. – А нож?..

– Вечно всё перепутают, перепутают, ничего понять нельзя, – сказала дежурная по этажу.

– Но ведь я тоже, – сказал было мужчина в своем галстуке, но в это время у шефа расширились зрачки, и он вонзил указующий перст в стоящую на столе бутылку.

– Ее не было?!.. – поспешил догадаться мужчина в своем галстуке.

– Была, – отмахнулся от него шеф в охотничьем азарте, – но стакан здесь стоял один, в этом я могу поклясться…

Все столпились вокруг стола.

Шеф поднял оба стакана и посмотрел их на свет.

Алексеев осторожно приоткрыл дверцу стенного шкафа и мучительно медленно вылез из него, прижимая к груди незакрывающийся портфель.

– На одном губная помада, – сказал в комнате шеф, – а вот другой.

Алексеев щелкнул выключателем, свет погас, он выскочил из номера и, захлопнув дверь, два раза повернул ключ в замке.

– А-а-а-а-а-а!!.. – завизжала дежурная по этажу из номера.

– Держи его!! – заорал шеф. – Хватай!!

Алексеев оглянулся по сторонам, коридор был пуст. Он бессильно прислонился к стене.

Из номера неслись крики, грохот, стоны.

Чуть приоткрылась дверь соседнего номера, и оттуда высунулась лысая голова.

– Простите, – сказала голова. – Что это там?..

– В номере – женщина, – устало объяснил Алексеев.

– А-а-а, – понимающе протянула голова. – Тогда понятно. – И скрылась.

Алексеев вынул из двери ключ и бесцельно побрел по коридору. У стола дежурной он остановился, положил ключ и стал неторопливо спускаться вниз.

Между первым и вторым этажом он остановился в странном предчувствии, сделал несколько неуверенных шагов и увидел в холле Элеонору.

Она стояла в распахнутой светлой синтетической шубе, печально опустив голову, и водила носком туфля по невидимым линиям пола. М-да…

Алексеев задохнулся от нежности. Он подходил к ней как к спящему ребенку.

Она подняла голову, глаза их встретились, она не удивилась.

– Ты здесь?.. – спросил Алексеев, словно не верил собственным глазам.

– А ты нет?..

– Я?.. – Алексеев вдруг засомневался. – Я уже не знаю, где я.

Он потер лоб, номерок на пальце мог сойти за украшение, и жалобно улыбнулся.

– Ты меня ждала? – он сделал ударение на слове «ждала».

Элеонора устало кивнула.

– Да.

– Ты извини меня, – сказал Алексеев, – ну, за то, что я тогда в номере. Глупо получилось, но, когда он застал нас, я просто не мог по-другому, он бы подумал черт знает что. И вообще, лучше бы мы не заходили в этот проклятый номер, одни неприятности из-за него.

– Разве были неприятности? – сказала Элеонора.

Алексеев пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он, – может быть, и не было… В самом деле, а что такого?.. Что было такого, из-за чего стоило бы ломать голову? А? Ничего не было.

– Совершенно ничего, – сказал Элеонора с издевкой.

– Ну нет, конечно, – смутился Алексеев, – конечно, что-то, может быть, и было, но теперь-то всё, хватит, теперь я знаю, на каком языке с ними разговаривать. Объяснять, просить, все это бесполезно, нет, с ними надо так же, как и они с тобой, раз, два – и за горло! – Он невесело усмехнулся. – И вот пожалуйста, результат. Теперь я их всех обставил, они у меня теперь вот где. – Он сжал кулак с номерком на пальце и болезненно поморщился.

– Так и не снял? – спросила Элеонора.

– Нет, – Алексеев сунул палец в рот, потом смутился и потряс рукой в воздухе. – Да разве так просто снимешь. Здесь ножовка нужна. – Он посмотрел на Элеонору и, помолчав, добавил: – Пила, значит.

– Так ты теперь пилу будешь искать? – запахивая шубу, спросила Элеонора.

– Да нет, что ты… – сказал Алексеев, – а тебе уже нужно идти?

Элеонора тяжело вздохнула.

– А что же мне, всю ночь здесь стоять?

– Я тебя провожу, – сказал Алексеев. – Можно?

– Можно, – сказала Элеонора. – Попробуй.

– Что значит, попробуй?.. – Алексеев как-то странно огляделся по сторонам.

– Ничего не значит, – сказала Элеонора.

– И пробовать нечего, – сказал Алексеев. – Сейчас я тебя провожу.

– Спасибо, – сказала Элеонора. – Не надо, я живу рядом.

– Рядом? – обрадовался Алексеев. – Как хорошо!.. Как хорошо, что рядом. Тогда мы пойдем пешком и прогуляемся.

Он снова оглянулся.

– Ты чего-то ждешь? – спросила Элеонора.

– Нет, нет, что ты, чего мне ждать. Мне ждать совсем нечего. – Алексеев суетливо задвигался. Глаза его бегали, он смотрел то на гардеробщика, то на швейцара, то на дверь, но только не на Элеонору. В нем росло страшное предчувствие.

– Ну тогда пойдем? – нетерпеливо спросила Элеонора.

– Как?.. – тихо спросил Алексеев.

– Как это как? – Элеонора посмотрела на Алексеева, потом на дверь и неуверенно добавила: – Очень просто. А что?

– Нет, нет, ничего, пойдем, – он взял ее под руку и нерешительно повел к двери.

Дверь приближалась. Он чувствовал, как гардеробщик и швейцар сверлят его спину взглядами.

Перед дверью он на мгновение замер, потом дернул ручку, и его худшие опасения подтвердились.

Он дернул еще раз, дверь не поддавалась.

В бешенстве он обернулся.

– Вы зачем ее заперли?! Зачем?!

Швейцар с гардеробщиком с любопытством уставились на Алексеева.

– Зачем, я спрашиваю??!! – кричал он. – Вы не люди, вы звери! Вы хотите уничтожить меня! Да, да! Я знаю! Я чувствую! Вы всё делаете для этого! – Он всхлипнул. – Таким людям, как вы, нельзя доверять власть над дверью! Вы ею злоупотребляете! Кто вам дал такое право?! Кто?!

– Коля! Коля! Успокойся! – шептала Элеонора, удерживая его за руку.

– Кто, я спрашиваю?! Молчите?! Думаете, вам все можно?! Захотели – открыли, захотели – закрыли! Тоже мне, боги входа и выхода! Дверь-то не ваша! А чем вы руководствуетесь в ваших поступках? Чем?! Инструкциями?! Да вы пользуетесь ими как топором! И ваша власть безраздельна! Только человечность может вас ограничить, но именно человечности в вас нет! И языка человеческого вы тоже не понимаете! Убийцы! Убийцы! – гневно закончил Алексеев.

Элеонора смотрела на него со смешанным чувством восторга и удивления.

Швейцар неторопливо сдвинулся с места и, ничего не выражая лицом, направился к Алексееву. Но Алексееву уже нечего было терять. Он мужественно напрягся, готовый решительно ко всему. Элеонора нервно вцепилась ему в локоть.

Швейцар прошел мимо и толкнул дверь. Дверь открылась.

На Алексеева сразу же стало жалко смотреть. И поэтому на него никто не смотрел.

Швейцар пошел обратно.

– Простите, – прошептал Алексеев ему вслед.

– Идем, – обреченно сказала Элеонора, и Алексеев послушно двинулся за ней.

Они вышли из дверей гостиницы, от неловкости пряча друг от друга глаза. Была уже ночь. Даже светили звезды. Дома стояли с темными слепыми окнами, и тишина нарушалась только редкими машинами, мелькавшими огнями за далеким поворотом.

Улица была безлюдна и утопала в снегу.

– А вот мои следы, – как ни в чем не бывало постаралась сказать Элеонора. – Надо же, еще не запорошило…

По краю тротуара тянулись две цепочки следов: женские и мужские. Мужские семенили и торчали носками в разные стороны.

Алексеев, ссутулившись, шел рядом с Элеонорой и хмуро, с ожесточением наступал на следы шефа.

– А у тебя следы больше, чем у него, – мягко сказала Элеонора.

– Конечно, – сердито согласился Алексеев. – Я же и сам больше. – Потом украдкой взглянул на нее и, ступая след в след, засеменил, как шеф, выворачивая ступни.

Элеонора рассмеялась.

Под фонарем следы внезапно оборвались, и Алексеев остановился. Кружился пушистый снег. Падал на землю. Отливал синевой.

Алексеев зачем-то снял шапку и теперь стоял перед Элеонорой с непокрытой головой, виноватый, беззащитный и ищущий прощения.

Элеонора протянула руку и дотронулась до его щеки.

Откуда-то сверху с раздирающим душу визгом грохнулась глыба льда и раскололась. Алексеев судорожно тряхнул головой, прогоняя навязчивое видение.

Элеонора испуганно отдернула руку.

– Что с тобой?

– Нет, нет, ничего, – смутился он и нежно обнял ее, – чепуха всякая мерещится…

Элеонора засмеялась.

– Ты знаешь, то же самое и на этом самом месте я сказала твоему коллеге, когда он увидел тебя в окне.

Алексеев добродушно улыбнулся и, глядя в близкие смеющиеся глаза, медленно привлек ее к себе. Но чем ближе становились ее глаза, тем меньше оставалось в них радости и тем больше росло в них последнее, необратимое отчаяние. И когда ее лицо было уже совсем рядом, она уже не смеялась. И смотрела она не на Алексеева.

– Алексеев!!! – раздался крик откуда-то сверху. – Николай!! – Голос сорвался, кто-то закашлялся. – …Потапович!..

Алексеев отшатнулся от Элеоноры и в ужасе поднял голову. В открытом окне четвертого этажа виднелась растрепанная на ветру голова шефа.

– Алексеев!.. – кричал шеф. – Вы мне очень нужны! Вы слышите?! Очень нужны! По важному делу! Поднимитесь! Я вас жду.

За его спиной маячили две тени. Ветер доносил обрывки еще каких-то слов, но Алексеев уже отвернулся и посмотрел на Элеонору. Его раздирали противоречия.

– Ну что?.. – сказала она с вызовом. – Иди. Раз позвали.

– Да, понимаешь, – с трудом сказал Алексеев, – я бы не пошел, но надо. Неудобно все-таки. Я ведь их там запер. Нет, в самом деле, неудобно. Я их только открою и вернусь. Ладно? Ты подождешь меня? Я быстро. А?

– Ладно, – вздохнула Элеонора и отвела глаза.

Алексеев облегченно засуетился и торопливо повел ее обратно в гостиницу.

Наверху шеф захлопнул окно.

Они вернулись в холл. Расходились последние посетители ресторана. Здесь же, как пастух при стаде, разгуливал швейцар.

– Я быстро, – сказал Алексеев. – Открою и приду. Правда. Не сердись. Вот, я тебе даже портфель оставлю. Можно? Спасибо.

Он отпустил ее руку и, неловко оглядываясь по сторонам, пошел к лестнице. Проходя мимо швейцара, он униженно улыбнулся и развел руками.

Швейцар не обратил на него внимания и отвернулся.

Алексеев почувствовал себя еще более виноватым, вздохнул и быстрыми шагами поднялся по лестнице.

В холле четвертого этажа он взял ключ со стола дежурной и подошел к двери 415-го номера. Хотел открыть, но вовремя опомнился и постучал.

– Коля! Ты?! – закричал из-за двери шеф.

– Я, – сказал Алексеев и дернул за ручку. – Вы что, заняты?

– Коля, я не могу открыть дверь, нас кто-то запер!.. – Шеф замялся. – Какое-то недоразумение, узнайте у кого-нибудь, может быть, есть второй ключ?..

– Да что вы говорите!.. – сказал Алексеев. – Сейчас узнаю.

Он отошел в сторону, потоптался на месте и возвратился обратно.

– Есть! – радостно крикнул он. – Сейчас открою!

За дверью раздался вздох облегчения.

Алексеев открыл дверь.

Один за другим из номера вышли шеф, дежурная по этажу и мужчина в своем галстуке.

– Спасибо, Алексеев, – сказал шеф, вынимая из двери ключ и внимательно рассматривая его. – Где вы его нашли?

– На столе у дежурной, – сказал Алексеев и, встретившись с дикими глазами дежурной по этажу, вздрогнул.

Дежурная фыркнула и, энергично хромая, ушла по коридору. У нее был сломан каблук.

Алексеев проводил ее взглядом и вопросительно посмотрел на шефа.

Шеф смутился, пожал плечами и вдруг, бесцеремонно отодвинув Алексеева в сторону, быстрыми шагами пошел вслед за ней. Пальто на его спине треснуло по шву.

– Куда это он? – спросил Алексеев у мужчины в своем галстуке.

Тот пожал плечами, потом его озарило, он оторвал руку от левого глаза, под которым разместился синяк, и ринулся за шефом.

– Ах ты, черт! – с опозданием хлопнул себя по лбу Алексеев и побежал за ними.

К финишу, на первый этаж, они пришли почти одновременно.

Посреди пустого холла, опустив голову, в одиночестве прогуливалась Элеонора. Женщина-мечта. Женщина-приз. С портфелем под мышкой.

Швейцар и гардеробщик, стоявшие невдалеке среди пустых вешалок, усеянных жестяными номерами, как деревья листьями, молча наблюдали за ней из-за деревянного барьера.

Услышав дробный топот на лестнице, Элеонора подняла голову. Все трое, как по команде, перешли на шаг.

Элеонора переводила взгляд с одного на другого, и ее лицо мучительно грустнело.

Они остановились.

Мужчина в своем галстуке мгновенно оценил неравные шансы – все одеты, он без пальто – и бросился к гардеробу.

– Я сейчас! – крикнул он, убегая. – Только оденусь!

Шеф покосился по сторонам, степенно откашлялся и взял Элеонору под руку.

– Э-э. – сказал он, медленно увлекая ее к дверям. – Дело в том… что так получилось… а теперь. – Но Элеонора не увлекалась. Шеф озадачился. – Простите, – наконец нашелся он, – я не должен был заставлять вас столько ждать… но обстоятельства… так сложились… мне пришлось там задержаться, в номере действительно кто-то был, но мы его спугнули. Да вот и ваш… э-э… друг, – он махнул рукой в сторону гардероба, – может подтвердить, что видел свет в номере, а потом, как он погас.