Собакалипсис

Пёс слегка отстранился.

– Ну, не во всём городе. В нашем районе никто и не подумает на тебя нападать. В крайнем случае, ты вызовешь у местных обитателей лишь удивление.

– Когда ты осознал себя? – спросил я.– В какой момент всё изменилось?

Маугли задумался.

– И зачем, скажи мне, ты попёрся именно на автовокзал? – взмахнул лапами Роти.

Что-то звякнуло этажом выше. Боб и Роти переглянулись.

– Пойду, проверю, – ротвейлер резво выскочил из квартиры, из которой мы сделали нечто вроде приёмной, и поспешил наверх.

– Кажется, это у тебя, – после небольшой паузы проговорил Боб.

– Может, форточку забыл закрыть? – предположил я.– Ветром, наверно, долбануло.

Сеттер укоризненно глянул на меня и крикнул в открытую дверь:

– Роти, там всё нормально?

Ответа не последовало. Как, впрочем, и звуков борьбы. А ещё через десяток секунд я услышал, что ротвейлер спускается по ступенькам.

– Странно, – проговорил он, входя в комнату.– Стекло словно вырезано. Кусок вывалился на пол и разбился. Но отверстие небольшое. Вряд ли кто мог сквозь него пролезть.

– Может, стоит всё-таки осмотреть дом? – предложил Боб.

– Лучше забить чем-нибудь отверстие, – я поморщился.– Ночью будет дуть.

– Какой же ты беспечный, Джек, – сеттер сокрушённо покачал головой.

И вот тогда из-за спины Роти точно молния выскочила. Маленькая такая, рыжая. Пронеслась по замысловатой траектории мимо Сени и остановилась напротив меня на подоконнике.

– Это ты, что ли, Джек? – как-то даже осуждающе пропищала она. Я машинально кивнул.– А почему без халата? Пёсье племя! Почему я должен гадать, кто из вас Джек?

Я уставился на это чудо природы. Небольшой красный плащ, верхняя часть головы скрыта красной полумаской. Острые с кисточками уши грозно, словно с вызовом, встопорщены.

– Джек, к тебе белочка пришла! – оповестил меня Хуа.

– Я не белочка! – пискнула на него белочка.– Я Бел!

– Какой же ты бел, когда ты рыж? – удивился Сеня.

Странное существо гневно блеснуло на него своими глазками-пуговками.

– Подожди, ты посланец Хори? – догадался я.

– А, ну, да, – закивал головой Бел.

– И что он хотел мне передать?

Белка задумалась. Потом потрясла своей маленькой головкой.

– Что-то не могу вспомнить. Погоди… А! – Бел просиял.– Короче, Хоря передаёт, чтобы ты успокоился. Всё нормально.

– В каком смысле? – не понял я.

– В смысле, никаких волков в округе нету. Все свои. Слышь, Джек, – курьер поманил меня пальцем, – у тебя орешков случайно нету?

Я с завистью вздохнул. У этих белок почти настоящие пальцы. Разве что заканчиваются когтями. Но это не мешает им хватать всё, что плохо лежит, и прятать в укромном месте. Вот только память их часто подводит. Поэтому припрятанное не всегда дожидается хозяина.

– Так что насчёт орешков? – напомнил о себе Бел.

– Мы такого не держим, – буркнул Роти.

– Мало того, что стекло испортил, так ещё и орехи клянчит! – возмутился Боб.

– Может, сухой корм сгодится? – предложил я.– Вон, на полу валяется. И в тарелочке на столе ещё остался.

Белка одним прыжком достигла стола и сунула мордочку в тарелку.

– С вами, собаками, всякую дрянь научишься жрать! – пропищал Бел.

Впрочем, судя по дикции, рот его был конкретно забит хрустящими кусочками.

– Это что, Белкман? – услышали мы удивлённый возглас Бабули. Она вытянула шею и подслеповато рассматривала нашего гостя. Похоже, когда мальчик положил её на стол, она задремала.

13

После того, как странный посланец Хори скрылся, мы занялись расселением новых постояльцев. Обе свободные квартиры были на втором этаже. Сенбернару досталась та, что Хуа раньше использовал в качестве склада для разного тряпья. Модник поворчал немного, но позволил новому жильцу запихать всю одежду в кладовку.

Маугли же занял комнату рядом с моей. Я набрал ему ванну, а сам спустился к ребятам. Нам предстояло серьёзное совещание.

Несмотря на то, что я считал наиболее важным исцеление мальчика, Боб снова заговорил о безопасности.

– Это ещё ни о чём не говорит, – заявил он.– Мало ли, что сказала эта белочка?

– Эта белочка, между прочим, посланец Хори, – заметил я.– Я просил хомяка разведать обстановку. И у меня нет причин не верить ему.

– Мыши, – фыркнул Роти.

– А о чём, собственно, речь? – подала голос черепаха.

К моменту ухода Бела она, похоже, снова задремала. И мы, занятые суетой с расселением новых постояльцев, совсем про неё забыли.

– Опять посторонние! – вздохнул Боб.– Невозможно работать в таких условиях!

– Так даже лучше! – не согласился я.– Иногда свежий взгляд со стороны очень важен. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.– Я оглядел спутников.– Точнее, пять.

– Это уже мутант какой-то получается, – картинно ужаснулся Хуа.– Змей Горыныч.

– Сегодня утром, – начал рассказ я, – мы встретили в городе лесных обитателей.

– К нам подошла лиса и попыталась втереться в доверие, – процедил Роти.

– Что, прямо настоящая лиса? – Бабуля любопытно вытянула шею.– Как в сказках?

– В каких ещё сказках? – недовольно пробурчал Боб.

– А откуда, простите, она знает человеческий язык, если всё это время жила в лесу? – задала новый вопрос черепаха.

Действительно, откуда? Этому могло быть лишь одно объяснение, которое я и высказал:

– Видимо, научилась, пока кур с фермы таскала.

– В самом деле? – усомнилась черепаха.– И как ты себе это представляешь? Фермер заходит в курятник, видит, что его кур бесстыдно пожирает лиса. Ну, и он, разумеется, тут же начинает обучать её трудностям русского языка. А она, значит, слушает, да ест.

И правда, что-то не сходилось. Картинка, нарисованная Бабулей, была полной нелепицей. Но и сидя в засаде, язык особо не выучишь. Тем более, если выходить на охоту ночью, когда люди предпочитают спать, а не разговаривать. Разве что нашу Корги поймали, и она жила какое-то время в клетке?

– Скорее всего, её в клетке держали, – словно прочитал мои мысли Роти.

– Кроме всего прочего, – добавил я, – чтобы заразиться вирусом, надо было контачить с инфицированным человеком. Кстати, именно потому среди птиц встречается очень мало разумных.

– То есть ты хочешь сказать, что угрозы нет? – сеттер покачал головой. Его уши прошлись по замысловатой траектории. Прежде чем они снова спокойно повисли, Боб добавил:– По-твоему, если хищники не знали человека, то они так и останутся неразумными животными?

– Это бы сразу решило кучу проблем ещё до их появления, ведь так? – хихикнул Хуа.– Но мы ведь не ищем лёгких путей. Наш Бобик везде найдёт угрозу!

– В конце концов, они его просто могли съесть, – весомо вставил Роти.– Я имею в виду, того человека, от которого заразились.

– А пока они его ели, он сделал им доклад по лингвистике, – добавила Бабуля.

– Ну что мы спорим? – я вздохнул и взмахнул лапами.– Пойдём к ней завтра и спросим. Она должна была у Лорда поселиться, если всё пошло нормально.

– Так она тебе всё и рассказала, – пробурчал Боб.

– Всё-таки, как же хорошо, что в нашем городе не было большого зоопарка, – промолвил чихуахуа.– С тиграми, бегемотами. Со слонами.

– Лично мне хватило той троицы коней, что поселились рядом с Катькой, – хмыкнул Роти.

Действительно, ребята были колоритные. Раньше, при людях, работали у фонтана, катали детишек да новобрачных. А теперь занимались срочным извозом. На задние лапы вставали крайне редко. В основном, когда хотели на кого-нибудь надавить.

Серый, которого звали Майором, управлял открытой коляской с бубенцами. Гонял быстро, но аккуратно. И называл свой агрегат тачкой бизнес класса.

Вороной по имени Пират впрягался в какую-то древнюю телегу, которая производила жуткий грохот и тряслась, точно электрик от удара током. Лично я бы на такой не рискнул прокатиться. Но, как я видел, желающие периодически находились.

Ну, а Савраска, буланый с белыми пятнами, самый здоровый из троицы, предпочитал возить клиентов на спине. Такой способ передвижения устраивал только кошек. Потому как пёс, даже самый ловкий, ни за что бы не удержался в седле на скорости, с которой конь передвигался.

И вели себя эти кони соответственно. Как кони. Ржали, как кони. Толкались, как кони. Договориться с ними о чём-то, что не соответствовало их интересам, было попросту невозможно.

На данный момент эти ребята были самыми крупными обитателями городских улиц. И крупнее нам не надо.

– Надо будет остальных тоже опросить, – задумчиво проговорил Боб.

– Кого остальных? – не поняла Бабуля.

– Там ещё несколько зайцев было, – пояснил Роти.– И ежи.

– Смотри, не уколись, – посоветовала черепаха.

– Давайте теперь перейдём к Маугли, – предложил я. Парни выжидающе посмотрели на меня.– Когда я обустраивал его на квартире, мы перекинулись парой слов. К сожалению, он не смог внятно объяснить, после чего к нему вернулся разум. Сказал, что будто бы прямо на бегу вынырнул из кошмарного сна. А когда более-менее успокоился, осознал, что находится у автовокзала.

– То есть ответа, с чего его туда понесло, у нас нет, – констатировал Боб.– И на остальные вопросы касательно мальчика – тоже.

– Бабуля, а каким образом ты узнала о том, что я ему нужен? – я повернулся к черепахе, свесившей голову с края стола и что-то рассматривающей на полу.

– Скоро осень, – чуть слышно проговорила она.– Дожди, грязища. Кто будет полы мыть?

– Что, прости? – не понял я.

– Кто, спрашиваю, полы мыть будет? – Бабуля подняла голову.– Вы ж своими лапами всё тут в момент изгваздаете!

– Хочешь к нам уборщицей устроиться? – то ли в шутку, то ли всерьёз спросил Хуа.– А что, тебе каждую пылинку будет видно. Удобно.

– И голодной не останусь, – продолжила рассуждения черепаха.– У вас на полу и крошки, и даже цельные печеньки вон валяются.

– Раньше были такие маленькие роботы-пылесосы, – вспомнил Боб.– Я в питомнике видел.

– А я не видел, – пожал плечами Роти.

– Да они все сломались уже, – пояснил сеттер.

– Какие роботы? – не сдержался я.– Какие пылесосы? Бабуля! Я задал конкретный вопрос! Когда ответишь, можешь хоть пылесосом быть, хоть просто подушечкой на диване!

– Я не согласен! – заявил Хуа.– Слишком жёсткая подушка получится. А я люблю на диван с разбегу запрыгивать.

– И нечего туда запрыгивать, – сказал Роти.– Потому что там лежу я.

Я закрыл глаза лапами.

– Но я одна не справлюсь, – продолжала Бабуля.– Надо ещё десяток черепах собрать. Тогда мы из вашего дома конфетку сделаем.

– Ну, если только Боб не станет их всех проверять на благонадёжность, то я не против, – улыбнулся чихуахуа.– Иначе это затянется на годы.

– Ничего не имею против черепах в доме, – сеттер сложил лапы на груди.– Даже если и украдут чего, то далеко унести не успеют.

– Ну, не знаю, – усомнился ротвейлер.– Выдержу ли я такое количество бабуль? А вдруг они сговорятся и устроят нам бабовщину?

Я заскулил. Ну почему они так со мной? Допустим, Бабуля по какой-то причине не хочет отвечать на мой вопрос. Но с чего её поддержали парни?

– Джек, форточку открой.

Я не сразу понял, что черепаха обращается ко мне. Она поскребла по столу, привлекая моё внимание.

– Свифт прилетел. Открой ему, пожалуйста.

Я потряс головой. Потом повернулся к окну. Там, с нижней ветки тополя, на меня пристально глядел воробей в красном картузе.

Вздохнув, я забрался на подоконник и, немного повозившись с запором, открыл форточку. Птица влетела внутрь и, сев на люстру, зачирикала.

– Помедленнее, Свифт, – укорила его Бабуля.

Возможно, воробей и стал чирикать медленнее. Но это не помогло мне его понять.

– А это пернатое нам здесь зачем? – Боб упёр лапы в бока.

– Если ты и его собираешься привлекать к уборке помещения, то прошу тебя одуматься! – Хуа потряс правой лапой, попытавшись выставить указательный палец.– Эти воробьи и голуби нагадят больше, чем соберут!

Что-то всё это меня жутко утомило. Пока они там чирикали и лаяли, я прошёл в дальний угол комнаты, устало опустился в кресло. Свернулся клубочком. Не знаю, чем всё закончилось. Глаза мои сомкнулись. Я погрузился в сон.

14

Я потянулся, не открывая глаз. Я лежал явно не в кресле. Просторно. Мягко. И запах знакомый. Мой запах. Никакого сомнения. Я у себя в кровати. Интересно, кто перенёс меня? Скорее всего, Роти.

Снилась невнятная и нервная беготня. Кажется, в моём сне были парни. А ещё Бабуля. Она что-то долго и нудно втолковывала мне. Вот только сейчас я не мог ничего вспомнить из её слов.

Ещё немного повалявшись, я открыл глаза. О, а вот и Бабуля. Лежит камушком на тумбочке в углу. Занимается любимым делом. Спит.

Я поднялся и, крадучись, направился к ней. Сейчас как подберусь, как гавкну в отверстие, в которое прячется её голова! Кто сказал, что мы, собаки, не имеем чувства юмора?

Не судьба. Хлопнула дверь в санузел.

– Джек! – Маугли с воплем радости бросился мне на шею.

Потом обнял за место, которое у людей называется талией, и попытался приподнять меня. Но после преображения я несколько потяжелел. Я лизнул мальчика в нос.

– Я тоже рад тебя видеть. Как спалось?

– Спасибо, хорошо, – он улыбнулся.– По правде говоря, я уже давно не спал в таких прекрасных условиях. Знаешь, последние месяцы слились для меня в один кошмарный сон.

– Ну, теперь всё будет хорошо.

– Надеюсь, – мальчик вздохнул и отступил на шаг.– Надеюсь, этот сон не поглотит меня снова.

Я присел на кровати.

– Давай попытаемся понять, что помогло тебе излечиться. Садись, – я постучал лапой рядом с собой.– Рассказывай абсолютно всё, что можешь вспомнить.

Он послушно устроился по соседству.

– Дело в том, что я действительно ничего не помню.

– В том-то и основная проблема со снами, – согласился я.– Вот мне сегодня снилась наша Бабуля. Целую лекцию прочитала. Но о чём – хоть убей, не помню.

– Ну и балбес, – донеслось из панциря.– Я так старалась!

Мы с Маугли переглянулись и повернули к ней головы.

– Думаешь, я просто так вчера проигнорировала твой вопрос? – черепаха медленно высунула голову из своего убежища. Я закивал. По мне, так она просто надо мной издевалась.– Вовсе нет! Я хотела поговорить с тобой наедине. Причём в месте, где никто не смог бы нас подслушать.

– Так бы и сказала. И незачем было начинать болтовню про уборку.

– Про уборку, между прочим, я совершенно серьёзно. Хорошо, у нас за всё лето не было ни одного серьёзного ливня. Иначе вы бы уже плескались в грязи, как свиньи.

– Мы не свиньи, – обиделся я.– Мы собаки.

– Не лучше, – Бабуля то ли закашляла, то ли рассмеялась.

– Джек, если надо, я могу мыть полы, – сказал Маугли, заглянув мне в глаза.

– Да мы сами уже несколько раз их мыли! – я раздражённо взмахнул лапами.– Приспособились кое-как! Мы что, снова будем болтать об уборке?

– Тебе надо какую-нибудь зелень посадить на подоконник, – прищурившись, произнесла черепаха.– Зелень благотворно влияет на нервную систему.

Я закатил глаза.

– Ладно, громила, успокойся. Андрюшка, перенеси меня на кровать. Хочу быть к тебе поближе. Опять-таки, может, не расслышат.

Мальчик вскочил со своего места и быстро исполнил просьбу старушки.

– Ну, говори уже, – я поторопил Бабулю, пока она снова не заснула или не начала болтать про какую-нибудь ерунду вроде уборки.– Место надёжное. Никто не подслушает.

Черепаха покряхтела, словно сомневалась в правдивости моего утверждения.

– Я вижу сны, – сказала она, наконец.

– Я тоже, – откровенно говоря, я удивился этой фразе.– Все видят сны.

– Но я вижу сны других существ, – заявила Бабуля.

– В каком смысле? – не понял я.

– Я действительно заходила ночью в твой сон. И хотела тебе рассказать там, как я узнала про Андрюшку. А ты, балбес, всё забыл.

Кажется, моя челюсть отвисла. Возможно, я даже пустил слюну.

– Да, кажется, я вспоминаю, – задумчиво проговорил мальчик.– Кажется, ты была там, перед тем, как я оказался на автовокзале.

– В тот раз получилось как-то странно, – черепаха подвигала головой из стороны в сторону.– Я даже не думала, что так бывает.

– Ты что же, хочешь сказать, что это ты вылечила Маугли? – наконец смог вымолвить я.

– Мне бы хотелось так думать. Но – нет. Я всего лишь видела его сон. Из него я и узнала, в какой беде оказался мой Андрюшка.

– Но как? – я не мог поверить её словам.– Как ты это делаешь? Так же не бывает!

– А разве бывает, что собаки разговаривают, да ещё надевают белый халат и очки? – В ответ я только моргнул.– В этом городе сейчас возможно всё, – хмыкнула она. Помолчала и добавила:– А ещё на внутренней стороне панциря я вижу звёзды.

– Какой у тебя богатый внутренний мир, – только и смог выговорить я.

– Так и знала, что не поверишь, – Бабуля покачала головой.– Потому и хотела поговорить внутри сна.

– А я тебе верю, – успокоил черепаху мальчик.– Я же помню, когда раньше брал тебя с собой в кровать, мне всегда снились волшебные сны.

– Да? – удивилась Бабуля.– Оказывается, я даже круче, чем считала.

– Ну, хорошо, – я вскочил и зашагал по комнате.– Допустим, ты гуляешь по чужим снам, словно Хуа по парку. И рассмотрим такую возможность, что именно ты как-то пробудила,… то есть, излечила Маугли.

Мальчик радостно закивал. А черепаха проворчала:

– Хватит мельтешить. А то у меня сейчас голова закружится.

Я проигнорировал её жалобу и на следующем круге продолжил свою мысль:

– В таком случае ты не откажешься провести серию экспериментов с людьми в питомнике? Если всё, как ты говоришь, мы сможем излечить ещё кого-нибудь. Фёдора Степаныча, например.

– А с чего мне отказываться? – кашлянула Бабуля.– Работа – не бей лежачего. Любой депутат бы позавидовал. Спать я люблю. Людей не боюсь.

– Тогда давай собираться, – я поспешил в ванную комнату.

Признаться, мне довольно легко далась привычка умываться каждое утро. Приятно намочить лапы и потереть ими свою волосатую мордашку. Приятно набрать половину раковины и вдоволь пошлёпать по поверхности воды, подставляя брызгам нос.

Принимать душ мне тоже нравится. Только через некоторое время приходится вызывать сантехника. Потому как шерсть очень быстро забивает слив.

А кто у нас сантехник? Правильно. Кот Вельзевул. Не знаю, каким образом ему удаётся так ловко справляться со всеми этими резьбовыми соединениями. Я бы так точно не смог. Так что дело своё он, без сомнения, знает. Засоры удаляет на раз, не забывая при этом чихвостить всё и всех. И ещё пахнет кот, прямо скажем, не очень. А в остальном – очень нужный член нашего зверского общества.

Несмотря на тягу к чистоте, зубы чистить мы так и не научились. Сложно выдавить пасту из тюбика зубами так, чтобы в ней осталось больше половины. А то и вовсе прокусишь, так что белые червяки начинают ползать по всей раковине. Да и с зубными щётками вечно проблемы. Лапами не удержишь. И щетина не вкусная.

В общем, я ограничился тем, что наскоро намочил нос и чуть протёр глаза. Уже через две минуты выбирал в шкафу подходящий халат из десятка одинаковых.

– Бери тот, белый, – посоветовала Бабуля, явно издеваясь.

Легко ей говорить! Вот у этого, крайнего справа, например, шов на левом рукаве неровный. Вон, ниточка торчит. Того гляди поползёт. А у того, что рядом уголок внизу словно обгрызен. Но я не грыз, честное слово!

В конце концов, я остановил свой выбор на пятом слева. Гордо водрузил на нос очки. У этих была оправа чуть потолще оставленных на автовокзале. Лучше бы их потерять, чем те. Ну, да ладно.

– О, уже собрался! – донеслось от двери.

На пороге стоял Роти. Тоже полностью одетый.

Я вопросительно посмотрел на него:

– Ты идёшь с нами?

– Нет, – ротвейлер покачал головой.– Это ты идёшь с нами.

– Куда? – не понял я.

– К лисе. Ты что, забыл, что ли?

– А ещё к ёжикам, – пискнул из-за его спины Хуа.

– Ребята, сходите без меня, – попросил я.

– Э, нет, – Роти клацнул зубами.– После вчерашней выходки мы тебя одного не отпустим.

– Да я не один буду, – запротестовал я.– Со мной будут Маугли и Бабуля.

– Идеальная охрана, – хмыкнул ротвейлер.

Позади них, в коридоре, бабахнула дверь.

– Доброе утро, братья! – услышал я глубокий спокойный голос.

– О! – воскликнул Хуа.– Родственничек проснулся!

После недолгой возни чихуахуа пискнул, и над плечом Роти, с трудом протиснувшись в остатки дверного проёма, возникла голова сенбернара.

– Привет, Джек. Когда пойдём проповедовать?

– Как раз собирался, – ответил я и ехидно глянул на ротвейлера.– Ну, что, теперь я в безопасности?

– Теперь я боюсь за тебя ещё больше, – буркнул Роти.

– Не доверяй этой болонке-переростку! – протявкал Хуа, пытаясь найти хоть малейшую щель, чтобы протиснуться ко мне.– Ты что, предашь своих давних друзей ради какого-то проходимца?

– Да не собираюсь я никого предавать! – с чувством воскликнул я.– Мы всего лишь дойдём до питомника и кое-что попробуем сделать!

– Будем нести свет истины в умы падших людей, – весомо добавил Сеня.

– Смотрите там своими свечками пожар не наделайте! – возмущённо провизжал модник.– А то у нас с пожарными проблема. Нету их.

– На улице божий день, – возразил ему сенбернар.– Ни свечей, ни костров не потребуется.

– Слыхал, Джек? – Хуа никак не хотел успокаиваться.– Он теперь о кострах заговорил! Нам здесь только инквизиции не хватало!

– Давайте, выпихивайтесь из двери, – я похлопал Роти по пиджаку.– Нам в любом случае надо отсюда выходить.

Голова сенбернара исчезла. Ротвейлер тоже повернулся и пошёл к лестнице, ворча на ходу:

– Сходили бы вместе к лисе, а потом и до питомника добрались. Всё равно надо мальчонку туда вернуть. Да и периметр после его побега не мешало бы проверить. А то ещё кто-нибудь сбежит, и лови его потом. Так нет же! Всё надо сделать наперекосяк!

Из этого потока недовольства я вычленил только одно.

– Не надо возвращать Маугли в питомник! – крикнул я ему вдогонку.– Он совершенно нормальный! Кроме того, он может быть нам полезен здесь. Нам всегда пригодится пара человеческих рук.

– Ну, не надо так не надо, – согласился Роти. Он вдруг остановился, и я уткнулся в его спину.– Вот что, – повернувшись, сказал ротвейлер, – давай всё же сделаем по-моему. Сначала навестим лису. Ежи с зайцами пусть живут себе, где хотят. А потом все вместе отправимся в питомник.

Я вздохнул. Хотелось бы, конечно, поскорее попробовать этот странный способ исцеления. Но я пока ещё не совсем верил в рассказ черепахи.

– Ладно. К лисе, так к лисе, – я обернулся в сторону двери моей квартиры:– Маугли! Побудь пока здесь! Никуда не ходи, дождись нас!

15

Как я и упоминал ранее, Лорд проживал в двух кварталах от нас. Он занял почти весь первый этаж во втором подъезде старенького панельного дома. Три из четырёх квартир. В четвёртой остался почти слепой персидский кот Фердинанд, с которым ризеншнауцер дружил, как он говорил, с детства. А ещё в одной из принадлежавших Лорду квартир поселились две беззубые кошки, хромой бассет и такса с травмой позвоночника, из-за которой у бедняги отказали задние лапы. В общем, это был своеобразный дом престарелых, о которых заботился хозяин этажа.

Издалека мы увидели медленно прогуливающуюся вдоль улицы парочку. Тележка, заменяющая таксе задние конечности, поскрипывала. Бассет переваливался с боку на бок, как утка, и покряхтывал в такт шагам. И, думаю, не надо упоминать, что двигались собаки по-старому, а вовсе не на двух ногах. Это при их длинных телах и коротких лапах и так было бы невозможно. А уж учитывая проблемы со здоровьем и подавно.

– Привет пенсионерам! – поприветствовал их Хуа, приблизившись на расстояние трёх шагов. Дальше, думаю, они бы нас попросту не услышали.

– Доброе утро, – уныло проговорил бассет и добавил:– В чём я, лично, сомневаюсь.

– Нормальное утро, Иа, – бодрым голосом протявкала такса.– Жизнь прекрасна, и каждый день приносит нам что-то необыкновенное. Вы к нам?

Сеня, который увязался за нами, с уважением поглядел на неё и заметил:

– Какое удивительное жизнелюбие в столь ветхом теле. Как твоё имя, сестра?

Такса подозрительно покосилась на бугая-проповедника, но всё же ответила:

– Зови меня Марта, братан. Сам-то откуда взялся?

– Я узрел путь, – произнёс сенбернар.

– Поздравляю, – промямлил Иа.– Не все могут… А другим и не хочется…

– Марта, – вступил в разговор я, – к вам вчера лиса приходила?

Такса и бассет переглянулись.

– Ты про ту рыжую собаку в комбинезоне, что ли? – изобразила понимание Марта.