Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала

Выходит, все еще хреновей, чем я думал! Людишки под носом севиров умудряются скрывать старые культы, раз эта старуха до сих пор не греет телеса в аду. Наверняка, она сидела здесь когда-то и резала на куски желающих отнять у нее власть.

Люцифер устало поднимает глаза и встает с трона, чтобы принять бой за право управлять всеми.

Думаю, он происходил здесь раз тысячу и сильно наскучил фантому. Он даже не сходит с места, пока косатая летает вокруг него, время от времени сталкиваясь с мечом. Она явно старается избежать ошибок и, в отличие от соперника, все реже допускает промахи, чем доставляет явные неудобства зарвавшемуся правителю.

Когда этот бессмысленный танец надоедает даже мне, Люцифер окончательно останавливается и просто наблюдает за передвижением смерти. И вдруг она нападает сзади, чем приводит главаря врасплох, но допускает новую фатальную ошибку!

Лилит закрывает его спину и вонзает в смерть прелестный нож с россыпью камней на ручке. Рассыпавшись на сотню мелких клочков, смерть исчезает, а Люцифер самодовольно опускает меч и обнимает спасительницу.

– Так ты клянешься служить мне? – спрашивает фантом.

– Клянусь, – отвечает бестия и страстно целует его в губы.

Романтический момент не впечатляет меня, и я стараюсь разрушить его, хлопая в ладоши.

– Милая сцена, но смерть вечна и снова придет сюда, чтобы, в конце концов, занять это место.

– И снова проиграет, – продолжает Люцифер и садится на трон.

– Теперь будь осторожна, Лилит, Фрост видел не только меня, но и тебя, крошка. – говорю я, подхожу к каменному стулу и делаю вид, что стираю с него пыль. – Что же было в договоре, раз ты остался верен серой твари?

– Фрост использует Храмы по всему миру, чтобы поддерживать меня под видом поклонения Алану. Другие настолько погрязли в потребительстве, что не вмешиваются в его дела.

– Какая щедрость! – киваю я и обхожу трон с другой стороны.

– А что предложишь ты, беглый Бог в шкуре другого Бога? Лилит убедила меня, что тебя стоит послушать.

– Шанс вернуть вашего хозяина Демиана. Достаточно серьезный аргумент?

Фантом ухмыляется и бьет мечом по подлокотнику, чтобы я не покушался на место правителя пустоты.

– Никто, кроме И́риона и Айны, не знает, где он заточен. Первый на грани смерти, а Богиня никогда не выпустит его. Мы обыскали весь мир и не нашли это место, а ты отыскал?

– Я нашел его не здесь и ловко использовал трюк мамаши с липовым миром…

Люцифер меняется в лице, и я понимаю, что он попался на мой крючок.

– Лилит рассказала мне, что сделала Айна, но тот мир был иллюзией и никак не связан с этим.

– Ошибаешься. Да, старухе удалось сдерживать большинство существ в реальности, чтобы они не проникли к нам, но Демиан слишком силен. Он часть Алана, значит, следует за ним повсюду. Так что я сумел найти его в том мире.

– И как ты рассчитываешь освободить его? Неужели, Айна дала тебе ключ от его темницы? – издевается фантом.

– Ключ к темнице – это светлый город у хладного моря. Мы захватим его и получим очень ценный трофей – нескарион. Кто управляет сознанием этого милого мирка внутри мира Алана, тот управляет всем.

– Нескарио́н спрятан в недрах под городом, а снаружи его охраняет светлая сила. Нам не справиться с ней.

– Его защита иссякает вслед за силой Айны. Поэтому я собираюсь подбросить ей проблем на Эйтале и ослабить еще больше с помощью него.

Я вытаскиваю зерно переростка из кармана и показываю фантому, но это не воодушевляет его.

– Значит, весь твой план зависит от растения, которое может в любой момент изменить преданность?

Я учел, что льентерис может быть шпионом старухи, поэтому хочу использовать силу Люцифера и пробудить в переростке затаившийся гнев. Фантомы всегда используют низменные чувства существ, чтобы получить от них энергию, и эта задача будет довольно легкой для него.

– Ты усилишь его ненависть за все, что светлые и люди причинили ему, и он поможет мне на Эйтале.

Услышав, что я планирую сделать, льентерис пытается прорасти и, скорее всего, потребовать объяснений, но Люцифер накрывает его рукой и под ней загорается черное пламя. Оно окутывает зерно и погружает его в сон, чтобы заставить вспомнить всю боль, что его зеленое племя испытало за годы службы светлым.

– Теперь ты будешь мстить, – протягивает Люцифер. – Но, кажется, у тебя проблема Ош. У тебя только один камень.

Проверяю карманы и вдруг понимаю, что эта рыжая дьяволица умудрилась выкрасть его под самым моим носом, и с улыбкой перекатывает в ладони.

– Как ты собираешься покинуть Эйтал без второго камня? – спрашивает фантом, прекрасно зная, что для этого мне потребуется его помощь.

– Так же как и ты перемещаешься по миру, будучи фантомом и плотным существом одновременно.

– Ты хочешь, чтобы я наделил тебя своей силой? – с сомнением спрашивает Люцифер.

– На время. Отдай мне камень, детка, – заискивающе прошу я.

Лилит улыбается и бросает его мне в руки.

– Зачем он тебе? – спрашивает бестия.

– Еще не знаю, но старуха должна думать, что все идет по ее плану.

Глава 4. Эмма

Последние слова Алана запали мне в душу, но вместе с тем всколыхнули странное чувство вины. Когда он стоял напротив меня, даже за прозрачной преградой я ощущала его безграничную любовь. Ту самую, что затерялась где-то в лабиринтах памяти, и не спешит возвращаться ко мне.

Это терзает меня всю дорогу, пока я лечу по длинному туннелю в окружении яркого света. Временами он разветвляется и ведет в стороны к большим вращающимся вихрям, но я не вижу, что находится за ними.

На одном из таких перекрестков меня встречает длинноволосый мужчина в светлой рубашке до пят. Мне кажется, что я встречалась с ним когда-то, потому что его открытый взгляд и мягкий голос очень знакомы мне.

– Ты права, Эмма. Меня зовут Илар, и мы уже встречались, но ты не помнишь об этом.

– Куда я попала? – спрашиваю я и осматриваю туннель.

– Это пространственные водовороты, – объясняет мужчина. – Они ведут в разные миры внутри сердца Алана, и твоя частичка совсем недавно была здесь.

Илар жестом зовет меня продолжить путь, и теперь мы вместе медленно летим дальше.

– Я надеюсь, что она поможет той девушке.

– Уже помогла. И не только ей одной. – тихо произносит спутник и вздыхает. – Я чувствую, что в твоей душе поселилось сомнение.

– Я искренне хочу помочь Алану и всем вокруг, но…– я сбиваюсь, не в силах произнести эти страшные слова.

– Но ты не любишь его…– продолжает он.

– Я подумала…– протягиваю я и смущенно смотрю в сторону. – Разве чувства можно забрать вместе с памятью? Неужели они, словно вещь, что можно передать другому?

Илар едва заметно улыбается и кивает мне:

– Если ты спросила это, значит, уже знаешь ответ.

– Это была не любовь? – растерянно спрашиваю я. – А что же тогда?

– Привязанность к тому, кто сотворил с тобой все это, – отвечает Илар, положив руки на мои плечи. – Ты не знала другой жизни, а Алан лишь исправлял свою ошибку. Но я не мог сказать тебе об этом тогда, когда просил твоей помощи, и очень рад, что ты нашла в себе силы признаться.

– Но он любит меня, я чувствую! – возражаю я.

– Эмма, – говорит спутник и всматривается в мои глаза. – Ты здесь, потому что хочешь помочь ему и всем существам в его сердце выжить. Но ты не должна чувствовать себя обязанной ему за жизнь и за его любовь к тебе. Она его путеводная звезда и станет твоей, если ты захочешь, или зажжется где-то там на небосклоне и уведет тебя очень далеко от этих мест.

– И что будет потом? – с надеждой спрашиваю я, не веря, что нить моей судьбы никак не связана с Аланом.

– Как и всегда – выбор, – шепчет Илар и дарит мне частичку своего внутреннего света, чтобы изгнать мои сомнения.

Благодаря ей я освобождаюсь от тлеющей вины, но меня не отпускает тайный страх, что вскоре она вернется и вновь окутает мою душу. Не знаю почему, но мой спутник оставляет его со мной и летит дальше.

Я следую за ним, и вскоре мы останавливаемся перед огромным водоворотом. Он переливается оттенками оранжевого и красного цветов и извергает из себя маленькие молнии, но они не причиняют мне вреда, а только скользят поверх головы.

– Портал очищает тебя от энергии другого мира, чтобы ты не нарушила ей спокойствие светлой планеты, – объясняет спутник.

После каждой вспышки от меня отделяются темные частички и, поднявшись, образуют густое облако. Как только оно становится большим и приобретает грязно синий цвет, очередная вспышка отталкивает его, и оно исчезает в светлых лабиринтах.

– Молния уничтожила его? – спрашиваю я.

– Если энергия не подходит Эйталу, это не значит, что ее нужно уничтожать. Она вернется домой на Ниссэал и, возможно, станет частью кого-то еще.

Я восхищаюсь мудрости мира, о которой даже не подозревала, и избавившись от лишнего, захожу внутрь.

– Посмотри, Эмма, это Эйтал, – говорит Илар и идет к краю высокой светлой горы.

Он именно такой, каким я видела его во время прогулки с Айной. Оранжевое небо обрамляет пустынное плато, и на фоне белого песка кажется бескрайним ярким пятном, нависшим над безжизненным пейзажем. Огромные песчаные столбы с шорохом проносятся мимо, возникая из чистого неба, и исчезают так же внезапно, как и появляются.

Если бы не высокие перламутровые купола, скрывающие макушки деревьев от зноя, я бы подумала, что Эйтал стал жертвой беспощадной войны, и она не прекращается по сей день.

– Что здесь произошло? – спрашиваю я, разглядывая свой белый комбинезон со слитными стопами вместо обуви.

– Алан, – отвечает Илар, подняв голову к небу. – Эльдан – проводник его воли, а Эйтал самая близкая к нему планета, кроме брата-близнеца Лесара. Он давно превратил его в груду холодных камней и теперь принялся за нас.

Слова Илара сразу же переносят меня в тот сон, где я впервые встретила прекрасного юношу под широким деревом и пыталась защитить его от Алана.

Неужели мой спутник говорит об этом?

– Так это правда…Почему Алан делает это?

– Потому что в глубине себя отвергает и тьму, и свет. В его душе пустота, и это, к сожалению, не изменит даже то, что произошло накануне.

– Разве он не понял свои ошибки?

– Понял, – вздыхает Илар, – но за пониманием начинается долгая дорога к исправлению. И мы можем помочь ему пройти ее.

– Поэтому я здесь?

– Не совсем, ты здесь, чтобы освоить свой дар.

– И это поможет Алану?

Илар кивает и берет меня за руку. Перед нами крутой обрыв, но спутник бесстрашно делает шаг вперед и парит по воздуху, призывая меня идти за ним.

Несмотря на то, что недавно я смогла пересилить себя и поверить сердцу, сделать шаг совсем непросто. Чтобы отбросить страх, я всматриваюсь в купола вдали, а Илар терпеливо ждет моего решения.

– Это иллюзия, Эмма. Доверься сердцу, – призывает он.

Похоже, мои собственные глаза – настоящий враг интуиции. Даже когда она подсказывает правильный ответ, я продолжаю искать его где угодно, только не в себе. Я знаю, Айна учила меня именно этому, потому позволила частичке той девушки помочь мне. И я безрассудно для разума повинуюсь ей.

Как только я делаю шаг, некая сила рисует под ногами продолжение плато, что ширится и скрывается за горизонтом.

Теперь нас окружает совершенно ровная поверхность Эйтала. Мелкий белый песок разлетается в стороны от порывов горячего ветра, и я вижу очертание узкой подземной реки. Она медленно течет в сторону большого купола, переливаясь в лучах светила фиолетовым цветом.

– Какой дар вы имеете ввиду? Я должна научиться управлять животными?

– Мы не управляем, мы просим, и они слышат некоторых из нас, – отвечает Илар. – Но твой настоящий дар в другом.

– В чем же? – с любопытством спрашиваю я.

Илар загадочно улыбается, но не спешит с ответом. Вместо этого он смахивает незримую завесу, словно ткань, и открывает перед нами вид на высокие ворота. Они светятся, подобно моему спутнику, а сверху на них сидит огромная восьмикрылая птица с золотистыми перьями и грозно наблюдает за нами.

– Это эйрис – страж Обители, – произносит Илар и призывно машет рукой.

Эйрис повинуется его призыву и мгновенно взмывает в воздух, осыпав нас белыми песчинками. Сделав круг над Обителью, он приземляется рядом со мной, словно легкая пушинка, и продолжает настороженно разглядывать меня. Его внушительный размер и грозный вид пугают, так что я отхожу, но птица неотступно следует за мной.

– Не бойся, – просит Илар. – Эйрис не причинит тебе вреда. Он охраняет нас, и, к сожалению, не знает ничего, кроме лишений и боли. Однако он выбрал этот путь, и мы безмерно благодарны за это.

Эйрис склоняет надо мной голову и всматривается в лицо огромными черными глазами. Я еле дышу от того, что они становятся все больше и, приблизившись вплотную, погружают меня в транс.

– Что он делает? – сбивчиво спрашиваю я, покачиваясь.

– Никогда не знаешь, что увидишь в его глазах: прошлое, будущее или трагические ошибки, – говорит спутник. – Но ты должна запомнить все, что увидишь.

Сначала меня охватывает страх, потому что я не понимаю, что птица делает со мной, но странный сон прогоняет его, и я оказываюсь внутри Обители в полной уверенности, что это мой настоящий дом.

Вокруг меня широкий зал с белым полом и островками зелени, летающими по воздуху. Десятки людей в таких же белых комбинезонах стоят рядом и умиротворенно смотрят вверх. Туда, где купол освещают лучи Эльдана и мягким свечением растекаются по их лицам. И вдруг среди толпы я вижу юношу из моего сна, и, в отличии от остальных, его взгляд наполнен болью, а не воодушевлением.

Нилам!

Я медленно подхожу к нему, стараясь не потревожить никого из жителей, и встаю рядом, а юноша удивленно наблюдает за тем, как я подбираю слова, чтобы начать разговор.

– Меня зовут…– начинаю я и осекаюсь, потому что вокруг возникает прозрачный пузырь с преградой посередине, и она разделяет нас. – Что это такое?

– Это синхроническая оболочка. Она возникает, когда тебе нужно обратиться к кому-то, – настороженно отвечает Нилам.

– Зачем? – растерянно спрашиваю я.

– Близкий контакт вызывает нежелательные эмоциональные всплески и нарушает спокойствие, к которому мы все стремимся.

– Спокойствие? – переспрашиваю я, оглядываясь на любопытные взгляды окружающих.

– Иначе жизнь здесь покажется пыткой. Оболочка защищает нас…

– Друг от друга, – внезапно перебиваю я, ужасаясь своей догадке. – Вы не общаетесь?

– Мы не испытываем чувств…– отвечает Нилам и идет прочь.

Я не верю ему. Сейчас и тогда я чувствую его напряжение. Он боится показаться не таким, потому что все ощущает совсем иначе, и это пугает его.

Вскоре все жители одновременно начинают расходиться. Большинство из них старается даже не смотреть в глаза друг другу, а некоторые, напротив, сканируют собратьев с едва скрываемым пренебрежением.

Один из них, мужчина с мужественным лицом и темными волосами, мгновенно замечает меня и идет в мою сторону.

Его карие глаза, будто созданы испепелять на месте, и колют меня тысячей ножей, пока их хозяин не проходит дальше и скрывается за высокими деревьями.

Он кажется мне настолько опасным, что я не хотела бы встретить его вновь, и нарочно иду в другую сторону, но на этом мое видение заканчивается, и я оказываюсь на песчаном плато перед глазами эйриса.

– Теперь мы можем идти дальше, – говорит Илар, кивая птице.

Выполнив свой долг, она взмывает в воздух, и возвращается на вершину ворот, а я не могу пошевелиться от видения.

– Глаза эйриса – это самая большая загадка, – говорит Илар, видя мое состояние. – Они способны спасти, преподать урок, но могут и погубить. Многие существа, попадая под чары его взора, оставались в своих иллюзиях так долго, пока не кончались их силы. Только анрисы видят за ними лишь птицу.

– Но зачем он показал мне это?

– Это его дар. Пока ты пребывала во сне, он проник в твой разум, чтобы убедиться, что в тебе нет опасности и злобы. Остальное не дано понять даже мудрейшим из нас, – протягивает Илар и ведет меня за ворота.

По другую сторону Эйтал укрывает ночь. Темное небо усыпано разноцветными огоньками звезд, купола Обители излучают яркий фиолетовый цвет, а под ногами к ним тянутся подземные реки, и их сияние растворяется среди ночного неба.

Мы идем поверх одной из них, и я все время хочу накрыть голову, потому что ночью здесь на удивление прохладно.

– Укройся капюшоном, – предлагает Илар и указывает мне за спину, но, поняв, что я пребываю в забытьи, помогает мне надеть его. – Не волнуйся…

Я киваю и остаток пути до большого купола растерянно оглядываюсь, стараясь унять дрожь, а после не могу сделать ни шага, потому что не знаю, что ждет меня за стенами Обители.

– Мы пришли, – заключает Илар. – Утро приближается, а значит, нужно поторопиться. Лучи Эльдана смертельно опасны. Днем нельзя выходить из Обители.

– Я не знаю ничего о жизни там, как я справлюсь? – судорожно тараторю я.

– Разве? – загадочно отвечает Илар. – Найди эйталу Покровителей животных, тебя уже ждут. И еще. Будет лучше, если ты оставишь в секрете то, откуда ты пришла сюда. Для всех ты просто ученик – лори по-эталийски, и прибыла в Обитель вместе со мной, дабы развить свой дар.

Я соглашаюсь, и в руках спутника возникает белый шар. Илар подбрасывает его в небо и растворяется в бесконечном свете, а я зажмуриваюсь и некоторое время неподвижно стою в ожидании чего-то.

Когда же я вновь открываю глаза, то вижу тот самый белоснежный зал под высоким куполом. Внутри царит абсолютная тишина, вокруг меня стоят те же эталийцы, и только одно мне кажется странным – я нигде не вижу того надменного мужчину, что наградил меня холодным взглядом и скрылся.

Как же мне найти какую-то эйталу, если жители планеты предпочитают жить в тишине и молчании?

Глава 5. Айна

Я много дней не видела Демиана. Со дня нашей первой встречи он прятался за сводами черной горы и ни разу не обратился ко мне даже мысленно. Его вынужденное затворничество терзало меня и вызывало горькое томленье в груди. Нет, мысли о нем по-прежнему заставляли содрогаться и даже вызывали страх, но вместе с тем меня не отпускало чувство вины. Не за то, что я заставила страдать безвинное растение, это была лишь проверка, а за то, что вынудила Демиана помочь мне. Эта тяжкая ноша лишила его покоя, но я не представляла тогда, насколько она мучает его!

Не в силах выносить все это, я подошла к краю своей планеты и долго смотрела вдаль. Туда, где черная гора с неизменной жаждой поглощала свет Эльсенуэ, а россыпь острых камней кружила над ее вершиной и осыпалась, чтобы вновь подняться и начать все заново.

Я не могла сойти с места и постоянно молила Демиана показаться мне, но молчание продолжалось и все больше погружало меня во мрачные мысли. Мне предстояло всю жизнь ограждать мир от негативного влияния светила и взращивать в нем малейшие ростки созидания, но как я могла сделать это, не разрушив Демиана? Не разрушив всех нас? Это была великая ответственность, к которой я оказалась совсем не готова!

Я сделала несколько кругов по саду, чтобы успокоить мысли, но его хрустальные очертания впервые не доставляли радости. Мой взор по-прежнему был направлен в сторону темной планеты, и, не сопротивляясь, я возвратилась к краю.

Возможно, тогда Эльсенуэ сжалилось надо мной и даровало на миг способность чувствовать Демиана, как никогда. Я будто видела себя его глазами через расщелину в скале и пыталась справиться с темной нитью в своем сердце. Единственной, что душила, жгла и не оставляла его ни на минуту! Но это была лишь одна нить, а сколько ему предстояло получить от меня в дальнейшем…

Не зная, как помочь, я закрыла глаза, чтобы снова обратиться к нему, и настолько погрузилась в мольбы, что даже не заметила, как мимо пронесся хвост кометы и, в очередной раз, разрушил часть деревьев на склоне. Их хрустальные листья осколками сыпались на голову и плечи, а мне было все равно. Я очень хотела увидеть Демиана и убедиться, что он справится.

Но время шло, и, когда я едва не бросилась в бездну космоса, чтобы как-то добраться до темной планеты, светило вдруг загорелось ярким пламенем, и его языки, протянулись до самых краев темного пространства. В голове возникли голоса, и вскоре я поняла, кому они принадлежали.

Это были родители Алана, и его душа внутри светила горела от их ссоры.

Мне не стоило прислушиваться, но я хотела понять, что происходит, и, отбросив мысли о Демиане, сосредоточилась на том, что слышу.

– Почему ты сказала Девиду, что это девочка? – кричал отец. – Мне нужен наследник, Летиция! Сын, а не дочь! И это сын!

– Еще ничего неизвестно, – оправдывалась мать. – Я просто сказала, чего хотела бы… Ты же знаешь, я никак не могу повлиять на это! Но сын…

– Что, сын? – в нетерпении хрипел отец.

– Ты раздавишь его, как отец раздавил тебя, и я боюсь этого, Роэлд.

– Он сделал из меня мужчину! – твердо заявил отец. – И это помогло мне забраться так далеко! Это! А не сочувствие и понимание матери, что сделало бы из меня жалкого неудачника!

– Он может быть другим, Роэлд! Он может сломаться!

– Он будет таким, как я скажу! И не тебе учить меня воспитывать сыновей! Может, после него ты родишь дочь, и с ней ты можешь делать, что хочешь!

– У нее тоже не будет выбора…– с горечью шептала Летиция и ее последнее слово эхом пронеслось внутри меня.

В тот миг я впервые ощутила обиду Алана. Она звучала во мне переливами горечи и досады. Уже тогда крошечный, едва ощутимый во чреве, ребенок столкнулся с бессмысленной жестокостью отца и безысходностью матери. Эти чувства прочно поселились в нем, и Алан пронес их через всю жизнь чтобы однажды сыграть в безрассудную игру со смертью.

– Зачем ты слушаешь это? – строго спросил Демиан, появившись рядом. – Тебе не хватило урока наставницы?

Его голос вернул меня в реальность, но я едва могла стоять на ногах и почти не видела ничего вокруг. Меня по-прежнему укрывало ощущение одиночества, что испытывал Алан, и это продолжалось до тех пор, пока Демиан снова не взял меня за руку. Только тогда я смогла прийти в себя, одернула ладонь и отстранилась.

Присутствие синергита, наконец, подарило мне немного спокойствия, однако, его готовность вновь испытать на себе мои чувства, пугала. Несмотря на его попытки скрыться за маской равнодушия и даже надменности, я отчетливо видела, к чему приведет его новая жертва, и как могла, старалась избежать ее.

– Я хотела знать, что так беспокоит Алана, – несмело ответила я, смотря в его серебристые глаза, что с каждым моим словом приобретали хищный прищур. – Он еще так мал, но уже чувствует все это, и ему страшно.

Демиан на миг отвернулся от меня, явно сдерживая раздражение, и, сжав ладони, поднял глаза.

– Мы ничего не можем сделать с тем, что там происходит. Нам нужно охранять мир от реакции этого ребенка и светила, как проводника его воли! И все! – закричал он, приближаясь ко мне.

– Он только ребенок и ни в чем не виноват!

Услышав это, синергит остановился, и на его белоснежном лице заиграли скулы.

– Ребенок? Посмотри, что он сделал! – рычал Демиан, указывая куда-то вдаль. – Теперь ты все еще поддерживаешь его?

Демиан был прав. Как бы он не пугал меня, невыученный урок снова вернулся ко мне, но в этот раз приобрел еще более жестокую форму. Пока я жалела Алана и пропускала через себя его чувства, я не заметила, что произошло вокруг.

Языки пламени Эльсенуэ нарушили траекторию нескольких планет на окраине, и те вращались на огромной скорости, рискуя столкнуться с другими в любой момент. Как только они появились на горизонте, я осознала, что произошло, и потеряла равновесие от ужаса, но Демиан обхватил меня за талию, обжигая ледяным взглядом, и прохрипел:

– Если бы ты следила за тем, что происходит, то смогла бы спасти эти планеты. Теперь у них один путь! Ты знаешь какой, Айна!

– Нет, – протянула я, понимая, что он говорит о разрушении.

Планеты продолжали приближаться. Я уже чувствовала, как теплая энергетическая волна, достигнув нас, заставляла цветы и листья на деревьях таять, а синергит склонился надо мной и, глядя в упор, прокричал:

– Как ты заставишь их остановиться и встать на свое место? У тебя есть силы на это?

И вновь он был прав. Лишь Эльсенуэ могло остановить хаос, порожденный им самим, но отчего-то не вмешивалось, и тогда я ощутила свою беспомощность перед ним, и синергитом, что без страха и сожалений мог стереть любого в пыль. Он окинул меня взглядом свысока и отпустил, поставив ладони перед собой.

Одна из планет в тот миг пролетала близко к будущему Флениону, едва не столкнувшись с ним, другая же петляла вокруг Сэрихана. Демиан дождался, когда они обе будут достаточно далеко от остальных, и, взмахнув руками, вывел их на одну орбиту. Планеты рванули навстречу друг другу, а я отвернулась и обхватила себя руками от ужаса. Вскоре раздался страшный грохот, и я вздрогнула.